Поэта, стихотворения которого я Вам сейчас прочитаю, нет на свете уж более ста лет. Он умер в 1904 году и звался Константином Случевским.
Один из самых загадочных и непредсказуемых русских стихотворцев, Случевский был, помимо прочего, поэтом напряженной мысли, что роднит его с Петром Вяземским и Федором Тютчевым. Странно думать, что наиболее полное поэтическое собрание Случевского вышло только – и ровно – через сто лет после его ухода: в 2004-м году. Радостно сознавать, что это случилось усилиями Елены Тахо-Годи – известного российского филолога и поэта, чьи стихи, кстати сказать, были гостями наших «Рифм жизни»… Итак, читаем:
Молитва Ариев древней других! Она,
Тончайшей плотью слов облечена,
Дошла до нас. В ней просит человек,
Чтоб солнце в засуху не выпивало рек,
Чтоб умножалися приплодами стада,
Чтоб червь не подточил созревшего плода,
Чтобы огонь не пожирал жилищ,
Чтоб не был человек болезнен, слаб и нищ!Какая детская в молитве простота!
Когда сравнишь ее с молитвою Христа,
Поймешь: как много зла на жизненном пути
По человечеству должно было взрасти,
Чтобы оно могло понять и оценить –
Божественную мысль, мысль новую... простить!Константин Случевский, «Две молитвы» (около 1881-го года).
Поэзию Случевского принято считать «мостиком» между веком Золотым (поэт родился в год смерти Пушкина) и – Серебряным. Его даже называли – и не без оснований – предтечей и певцом русского символизма. Необычность его поэзии – в кажущемся пренебрежении всеми поэтическими законами – и пушкинскими и «послепушкинскими» одновременно, – когда рядом с отточенными строками и выверенными образами соседствуют косноязычные, чуть ли не графоманские обороты… Он благоговейно любил Россию, и как верно писали о нём спустя годы, «тревожился за ее будущее пророческой тревогой».
Нередко его муза казалось угрюмой, невыносимо страдальческой, и в то же время, особенно в конце жизни, Случевский создал стихи, полные необыкновенной духовной бодрости и надежды. И в этом превзошел многих.
Ты подарил мне лучшую из книг –
Евангелье! Но миновали годы,
Коснулись книги всякие невзгоды,
Я добыл новую. И снова ты возник,
Ты – подаривший первую когда-то...
Давно ты умер; всё забвеньем взято,
Но в памяти моей, для сердца, для меня
Ты жив в сиянии таинственного дня!
Таких таинственностей в мире духа много,
И в каждой видится какая-то дорога...
Умру и я в свой срок. Но, может, этот стих,
Без самопомощи, без воли, без отваги,
Прожив года на лоскутке бумаги,
Дойдет до новых дней и до людей иных...
Бессмертье будет в том, – без имени, конечно...
Однако может быть, что за могилой, там,
Не будет смысла личным именам,
Но каждый будет жить собой и бесконечно...Константин Случевский, из книги «Песни из Уголка» (1895 – 1901)
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (19.03.2024)
Курская Коренная икона Божией Матери. Крымская эвакуация 1920 года
С первых дней революции 1917 года стало ясно, что большевики намерены уничтожить православную веру. По всей России началось разорение храмов и монастырей, полилась мученическая кровь. Для борьбы с большевиками русские офицеры объединились в Белую гвардию. Но противостояние оказалось неравным. Белогвардейцы постепенно отступали за пределы России, а вместе с ними покидали родину тысячи соотечественников.
В изгнании оказались не только люди, но и христианские святыни. В октябре 1919 года Курский епископ Феофан (Гаврилов), уезжая из родной епархии от большевистского террора, спас от поругания древнюю Курскую Коренную икону Божией Матери. Весной 1920 года святыня была доставлена сначала в Грецию, затем в Сербию.
Но через полгода реликвия вновь вернулась на родину. А именно — в Крым, который оставался последней частичкой свободной русской земли. Возглавлявший сопротивление большевикам генерал Пётр Врангель обратился с прошением к епископу Феофану доставить Курскую Коренную икону на полуостров. Военачальник надеялся, что встреча с чудотворным образом воодушевит солдат и офицеров на оборону. И Курский святитель откликнулся на просьбу. Древняя икона прибыла в Севастополь 14 сентября 1920 года. Встречать её вышел практически весь город. Людей охватила необычайная радость, словно сама Богородица посетила многострадальную русскую землю.
Полтора месяца Белая гвардия держала оборону, но в итоге всё же сдала свои позиции. Началась Крымская эвакуация — очередной исход русских людей с Родины. Из портов полуострова вышло сто двадцать шесть судов, вместивших в себя сто сорок шесть тысяч человек. Среди них были и архиереи, создавшие впоследствии Синод Русской Православной Церкви Заграницей. Эвакуация проходила спокойно и организованно. Несмотря на возрастающую с каждым часом опасность прихода большевиков, беженцы не впадали в панику. Эмигрантов укрепляла мысль, что Божия Матерь сопутствует им своей чудотворной иконой.
Святыня покидала Родину на корабле «Генерал Алексеев», который держал курс на Константинополь. Стоя на палубе этого судна, епископ Феофан вознёс над головой Курский Коренной образ и благословил им русскую землю.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Митрополит Исидор (Никольский)
В тысяча восемьсот двадцать девятом году настоятелем Петропавловского монастыря во Мценске Орловской губернии назначили молодого архимандрита Исидора. Новый настоятель устроил в монастыре ежедневные трапезы для бедных, организовал сбор тёплых вещей для раздачи нищим, открыл сиротский приют. Люди звали его родным отцом и с плачем провожали, когда через четыре года архимандрит Исидор по приглашению самого митрополита Филарета Дроздова, уезжал в Москву: помогать святителю Филарету в его трудах по переводу Библии с церковнославянского на русский язык.
Будущий митрополит Исидор (Никольский) родился в семье бедного диакона и с первых же дней жизни узнал, что такое нужда. Ему исполнился всего один год, когда он остался сиротой. Дядя выучил мальчика грамоте; знакомые помогли поступить в Тульское духовное училище. Благодаря доброте окружающих его людей, Яков — так звали будущего митрополита до принятия монашеского пострига — скоро встал на ноги, и дальше двигался уже самостоятельно: семинария, столичная духовная Академия, монашество.
В тысяча восемьсот шестидесятом году Исидора, возведённого к тому времени в сан митрополита, назначили архиереем Санкт-Петербургской, Новгородской и Финляндской епархии. Здесь при Александро-Невской Лавре митрополит основал целую сеть благотворительных учреждений. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году он учредил Епархиальный дом призрения для бедных духовного звания. Здесь безвозмездно проживали вдовы священнослужителей и дети, оставшиеся без родительского попечения. Для них при Доме призрения было открыто училище. Впоследствии в народе это учреждение получило название по имени своего основателя: Исидоровский дом убогих.
В тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в новгородском Деревяницком женском монастыре митрополит Исидор Никольский основал епархиальное училище для девиц духовного звания. В постройку трёхэтажного корпуса владыка вложил собственные средства. Училище на бесплатной основе принимало девушек из малообеспеченных семей. Подобное женское училище митрополит Исидор устроил и в Петербурге. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году владыка построил при училище домовую церковь, которую освятил во имя преподобного Исидора Пелусиотского.
В июле тысяча восемьсот девяносто первого года в один из Петербургских храмов пришла группа столичных литераторов с просьбой отслужить панихиду по поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову — в эти дни исполнялось пятьдесят лет с момента его гибели. Настоятель храма был озадачен: Лермонтов погиб на дуэли, что по церковным правилам приравнивалось к самоубийству. А по самоубийцам панихид не служат, — рассудил священник и в поминовении отказал, направив литераторов за разрешением вопроса к архиерею.
Митрополит Исидор принял и внимательно выслушал литераторов. Некоторое время владыка раздумывал, а потом ответил: «Бог рассудит! Я же дозволяю служить панихиду по умершему — ради живых, по вере их и любви!»
Поступать с людьми по любви митрополит Исидор старался на протяжении всей своей жизни. До самой кончины в тысяча восемьсот девяносто втором году он в Александро-Невской лавре принимал просителей и всем с любовью и добром обязательно помогал. Давал погорельцам деньги на строительство новых домов; определял сирот в приюты, бедным вдовам подыскивал достойную работу. Усердно трудился он и на посту главного попечителя Императорского человеколюбивого общества и за свою благотворительную деятельность был удостоен личной высочайшей благодарности от императора Александра Второго и многих государственных и церковных наград.
Все выпуски программы Имена милосердия