«Значение молитвы в семье». Прот. Константин Харитонов

У нас в гостях был настоятель подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в городе Пересвет Московской области протоиерей Константин Харитонов.

Мы говорили о значении молитвы, в том числе, родительской за детей, о том, как можно приобщать детей к духовной жизни, а также о чем необходимо помнить человеку, который хочет научиться молитве. Отец Константин поделился, какова связь между личной молитвой и молитвой во время богослужений, почему в молитве не так важно количество, как качество, а также как христианину относиться к молитвенному правилу.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— «Семейный час» на Радио ВЕРА, с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях — настоятель подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в городе Пересвет Московской области протоиерей Константин Харитонов. Отец Константин, здравствуйте!

о. Константин

— Здравствуйте!

А. Леонтьева

— Сегодня мы с вами взяли очень большую, глубокую тему, я этому очень рада, — молитва в семье, молитва внутри человека, вообще молитва. Я начну с эпизода, он немножко забавный, у нас в семье он вошел в такую обиходную поговорку. Значит, батюшка приезжает на требы, служит всё, что можно, очень уставший в конце, собирает вещички в чемоданчик, а к нему подходят члены семьи и говорят: «Батюшка, а акафист?» Батюшка, такой уставший, говорит: «Акафист только плюс» и уходит. И у нас теперь в семье этот «акафист только плюс» — это про то, что батюшку нельзя так вот загонять и можно что-то самим почитать. Ну, с чего бы начать? Вот почитала перед программой Иоанна Златоуста, потому что это на все случаи жизни, вообще это такой лайфхак, если вы хотите о чем-то спросить, о чем-то почитать, вот любую набираете свою нужду — Иоанн Златоуст. Мне кажется, он написал обо всем

о. Константин

— Обо всем он говорил, и вообще является одним из столпов Церкви.

А. Леонтьева

— Воистину Златоустый, и у него такая интересная мысль, своими словами я пересказываю, что беседующему с царём, получающему от него милости, невозможно быть бедным. То есть, если мы думаем, что мы какие-то бедные, мы должны помнить, что мы напрямую на «ты» беседуем с Отцом Небесным, с нашим покровителем, и сразу как-то должно становиться легче. Но недаром мы взяли сегодня тему молитвы, вот отец Константин, к вам вопрос: почему то, что вы говорите, у вас наболело?

о. Константин

— Потому что мы совершаем сейчас множество богослужений, многие, кто воцерковляется, вычитывают большие, огромные правила, некоторые даже в каких-то совместных молитвах читают акафисты, Псалтирь, кафизмы, всё это, конечно, хорошо и слава Богу, что народ молится. Но самое страшное: когда ты встречаешь таких людей, они унылые, они печальные, они не имеют разрешения в своих вопросах, то есть их молитва остаётся бесплодной, в их молитве нет результата. А мы хотим увидеть результат: я помолился и получил, пускай не сегодня, пускай завтра, может, после завтра, может, через год, но получил то, что просил. И, конечно, тогда молитва у человека ещё больше возгорается в душе, и он ещё больше хочет молиться. Кто-то скажет, что здесь какое-то корыстное отношение, на самом деле, это добрая корысть, Бог, наоборот, хочет, чтобы была добрая корысть у нас. Батюшка Серафим говорит, что молитва — царица добродетели, что мы должны ей покупать благодать. И старец Паисий говорит, что Бог хочет, чтобы мы у Него просили, Он хочет быть в некоей зависимости даже от нашей молитвы, чтобы, когда мы попросим Его, то Он уже обязан нам помочь. Здесь есть такое свойство молитвы, что пока мы не попросим Бога, Бог и не действует, потому что не нарушает нашу свободу, а попросили — Он действует. Он знает, в чём нуждается каждый из нас, наши близкие, но Он ждёт от нас именно молитву и каждый из нас это может увидеть и понять, это согласовано со святыми отцами. Мы должны любить Бога всем сердцем, всей душой своей, а как проявляется эта любовь, что есть любовь к Богу, в первую очередь — она проявляется в действии, а это в первую очередь молитва, чем больше мы молимся, тем больше мы любим Бога, но здесь сразу вопрос: как молиться?

А. Леонтьева

— Вот даже человек сто лет ходит в церковь, все равно это вечный вопрос: десять минут молиться или пять минут, какие читать акафисты и так далее.

о. Константин

— Да, бесчисленное количество молитв, которые мы вычитываем и, бывает, нет результата у человека, а результат должен быть, и он может быть, и он обязательно будет. Мы все родом из детства, как говорят, и в детстве мы хотели заполучить некую волшебную палочку, с помощью которой могли бы вылечить своих родителей, свою собачку, кошечку, чтобы у нас появилась долгожданная игрушка или еще что-нибудь, такие простые детские желания. Это некая аллегория, чтобы понять, что молитва — это и есть та самая «волшебная палочка», но молитва — не молитвенное правило, а именно молитва, я хотел бы это разделить. Молитвенное правило — это то, что должно помочь в нашей молитве, потому что молитвы, как говорят святые отцы, и Феофан Затворник, и многие другие, это возношение нашего ума и сердца к Богу, молитва — это беседа с Богом, и этой беседе нужно научиться. С Богом нужно научиться беседовать в молитве. Этому раньше серьёзно обучали, в древности даже были школы, в которых обучали понимать действия Духа Святаго, которые откликаются через наши молитвы. Сейчас, к сожалению, это всё в духовном плане разбито. Мы много богословствуем, мы много знаем, мы, извиняюсь за такое слово, ковыряемся в каких-то духовных смыслах глубоко. Мне понравилось, когда я в свое время учился на режиссёра, занимался сценарным искусством, как сказал один педагог: «Вы можете разбираться хорошо, как написать сценарий, что должно быть первым, вторым, что третьим, как там всё работает, как всё движется, но пока вы не начнёте его писать, пока вы его не напишете, всё это ерунда, всё это просто знание». Так же и в духовной жизни: мы можем хорошо во всем разбираться, можем знать, почему было пять мудрых и пять юродивых дев, мы можем знать, сколько было Гадаринских бесноватых, почему был исцелён расслабленный, что там было с ним, всё это хорошо, это важно для духовной жизни. Но раньше святые отцы говорили так: «Кто не молится, тот не богослов». И даже так: «Кто не молится, тот не христианин». Какая должна быть молитва? А молитва должна быть самой простой, маленькой, короткой, но постоянной, когда сердце и ум беседуют с Богом, мы этому должны учиться с самой юности своей, к этому нужно себя приучать. Для этого очень хорошо святые отцы определили так называемую Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную (или грешного)». Некоторые считают, что она только для монахов. Помню, однажды в семинарии один академист семинаристу говорит: «Ты чего молишься, хочешь в прелесть впасть?» Но от молитвы, конечно, в прелесть никто не впадёт никогда, в прелесть впадают от гордости. Поэтому нужен духовник, который бы помогал нам, следил за нами, чтобы мы не уклонялись в гордость, чтобы наша молитва не была прелестью, чтобы мы не фантазировали себе, для этого нужен какой-то присмотр за нами. Но начинать нужно просто, молитвой простой и короткой, кому-то подойдёт: «Боже, милостив буди мне, грешному», кому-то подойдёт отрывок из псалма какого-то или даже просто некое воздыхание души, но оно должно быть постоянное. Знаете, как в Ветхом Завете Господь говорит Моисею: «Почему ты вопиешь ко Мне?» — хотя он молчал, то есть он сердцем настолько обращён был к Богу, что Бог воспринимал этот вопль сердца Моисея как крик, хотя он молчал.

А. Леонтьева

— Вот бы так научиться молиться.

о. Константин

— Да, и нужно приучать себя сначала не к большим правилам, а к коротким молитвам. Некоторые рекомендуют большие правила утренних и вечерних молитв заменять (как говорил святитель Феофан Затворник, мне кажется, это очень удобная форма) — вычитывать не количество молитв, а по времени. Вот у тебя есть, допустим, полчаса времени — встань перед иконами и помолись.

А. Леонтьева

— Ох, полчаса времени!

о. Константин

— Ну, у кого-то вечером есть полчаса, а утром, допустим, у тебя пять минут, вот ты просто встань, засеки пять минут и помолись Богу, потому что молитва — это же не количество прочитанного по объему, сколько ты прочитал акафистов в день, а молитва — это обращение ума и сердца к Богу, вот что самое главное. То есть мы должны понимать самое главное — что такое молитва, а потом уже с помощью этих «костылей» — этих правил мы помогаем себе настроить свои ум и сердце, обращаясь к Богу правильно.

А. Леонтьева

— Отец Константин, возвращаясь к семье, у меня такой материнский вопрос: меня периодически как-то выбрасывает из регулярности молитвенного правила, чтобы и утром, и вечером. И меня, как мать, возвращают к молитве мои дети. Знаете, иногда хочется поспать в воскресенье подольше, и думаешь: ну если я не пойду в храм, что с ними будет? Дети у меня в духовном поиске находятся, и тем более я чувствую себя на форпосте таком. Но получается, что я не из любви к Богу вопию, а из любви к детям, и это меня всегда беспокоит.

о. Константин

— Каждого Бог подстёгивает какими-то проблемами к молитве. Нужно понимать, что частая короткая молитва, снова хочу сконцентрировать на ней внимание, потому что, когда мы в течение дня будем стараться упражняться в молитве, соединим ум и сердце в молитве к Богу, мы увидим в жизни своей множество чудес, мы увидим Промысл Божий, это будет сто процентов. Вот такая молитва от сердца: «Господи, помилуй меня, грешную». «Господи, помилуй меня, грешного», когда ум и сердце вопиёт к Богу, то Господь творит чудеса. Потому что чаще всего бывает так, что эти все молитвенные правила большие становятся для нас сухими, мы их вычитываем, вычитываем, а вот частая короткая молитва приводит к такому результату, что общественная молитва, Божественная литургия, всенощное бдение, как говорят святые отцы: «В субботу вечером всенощное бдение — это наша жертва Богу, а в воскресенье утром — это жертва Бога нам», почему важно в субботу вечером быть на богослужении. К сожалению, многие сейчас взяли такую практику — не ходить в субботу вечером на всенощную, и получается, мы ничего Богу не жертвуем. Вот когда человек научается короткой простой молитве, он к общественной молитве относится с огромным желанием и удовольствием, она для него уже не в тягость. Любая тягость в молитвенных больших стояниях и молитвах больших — это отсутствие своей внутренней личной молитвы. Ей можно научиться быстро, но нужно постоянство, вот самое главное — внимание и постоянство с самой юности, с самого детства. Есть такой рассказ об отроке Сергии Старке, он был из семьи священников, они были эмигранты в Англии, он умер отроком в 9 или 10 лет, имел физические недомогания, но он стяжал молитву, он ездил с чёточками и всегда молился. И смерть для него была явным приобретением, он даже других успокаивал, родителей своих успокаивал, и его окружали люди с огромной любовью, не потому, что он страдал, умирал, а потому, что молитва привлекала к себе. Вот рассказывали, как один старец в Троице-Сергиевой лавре лежал в больнице без сознания, а к нему люди приходили, даже не церковные, и просили: «А можно мы рядом с ним просто посидим?» И потом такой вывод сделали, что это же молитва притягивала их, старец стяжал молитву, и эта молитва притягивала людей к нему. Мы просто забываем об этом драгоценнейшем даре короткой простой молитвы к Богу, которой мы первоначально должны научиться, поэтому своих детей мы не должны обременять большими правилами. Конечно, мы читаем молитвы: «Отче наш», «Богородицу», «Символ Веры», еще какие-то молитвочки, но хорошо бы уже с детства приучить, объяснить, что те же самые 50 раз «Господи Иисус Христе, Сыне Божий, помилуй меня», эта молитва откроет путь тебе к тому, что будут сбываться твои желания и стремления в этой жизни.

А. Леонтьева

— Вы так детям говорили в вашей семье, да?

о. Константин

— Да, я говорю, что это ключ не только к Царствию Небесному, но и ключ к вашему счастью, так оно и есть. Вот как говорит Иоанн Златоуст: «Тот, кто молится, не может быть нищим, он будет богатым, он не будет бедным». Как говорил пророк Давид: «Я не видел детей праведника, просящих хлеба». Вот простое: мы же хотим материального какого-то счастья, но даже материальное благо, материальные достижения в учебе и везде, они достигаются с помощью молитвы. Это просто чудо, и оно совершается, когда есть такая молитва, но постоянная.

А. Леонтьева

— Отец Константин, вот я наблюдаю, что бывают такие семьи, где и мученики в роду, и православие передаётся из поколения в поколение. Это моё только наблюдение, может, вы его как-то прокомментируете, что люди, не обязательно какие-то очень богатые и преуспевающие, но они очень мирные и жизнь у них в каком-то нужном русле течёт. То есть это дети, потомки людей, которые за них, видимо, молятся.

о. Константин

— Ну да, известная есть история с отцом Николая Дроздова, ведущего программы «В мире животных», когда его папе являлся митрополит Филарет и говорил, чтобы он поправил крест на могиле матери митрополита Филарета. И он говорит: «Ты потому профессор, что я за тобой наблюдаю с детства», поэтому да, вот молитвами святителя. Но не у всех же у нас такие люди есть в роду.

А. Леонтьева

— Да, у меня вообще прадедушка — партийный босс, простите.

о. Константин

— Мы просто для себя должны, пусть на уровне детского сознания, на уровне детских своих желаний, что мы хотим, помолившись, чтобы свершилось чудо, и оно так и будет, оно так и совершается, чудеса совершаются там, где есть молитва, просто нужно для себя это понять. Когда каждый для себя это поймёт, начнет пробовать такую молитву постоянную, ежедневную, он увидит, что его жизнь начнёт преображаться. Даже в воспитании детей: иногда что-то говоришь своим детям, а они тебя не слышат...

А. Леонтьева

— В каком-то возрасте они вообще перестают тебя слышать. А в каком-то они ещё тебя учат, как жить.

о. Константин

— Да, потом они тебя не слушают и твои наставления становятся для них неприятными. Но, наверное, это естественно, потому что мы иногда, может быть, слишком загружаем их своими наставлениями. Но, как ни странно, даже будучи священником, как это обычно бывает, «сапожник без сапог», ты начинаешь молиться и просить Бога: «Господи, благослови моих детей». И начинаешь именно простой молитвой ежедневно обращаться к Богу о спасении их души, их вразумлении, и ты видишь, как меняется их жизнь, меняется их понимание, то есть Бог меняет их, Бог помогает им.

А. Леонтьева

— Можно вопрос на эту тему? Моя знакомая матушка сказала, что всё свободное время, потому что днём такая суета, а вот ночью ты проснулся и не можешь заснуть, и в такие минуты надо просить Бога благословить твоих детей тем-то и тем-то. И я так задумываюсь: а чем мне просить их благословить? Вот вы сказали слово «вразумление», оно для меня какое-то страшное. Мне кажется, если я попрошу о вразумлении, то им по голове надают.

о. Константин

— Это враг нас пугает, Бог вразумляет по-доброму. Нет, надо Богу доверять больше, да и вообще всю жизнь. Если бы Бог открыл нам Свою любовь, если бы мы увидели, как Господь нас любит, то, наверное, нам было бы это не полезно из-за того, что мы стали бы просто пользоваться этой любовью и ничего бы не делали, поэтому Господь ее укрывает немножко, но Господь безгранично нас любит. Почему на Пасху одеваются все в красное — не потому, что это цвет крови, но это цвет пламени, которым горит огонь, как любовь Божия горит к нам, пламенеет к нам. Но, чтобы этим пользоваться, возвращаясь к нашей теме, мы должны для себя понять, что не надо обременять себя большими правилами, а больше приучать себя к простой короткой непрестанной молитве в течение дня, с утра до вечера. Она поможет нам наладить и молитву на богослужениях. Вот насколько я знаю, даже на Афоне у монашествующих правила, три канона, правило ко Причастию, все это вычитывается в храмах. Келейно они читают только Иисусову молитву. Это очень помогает, потому что акафисты, каноны — это все-таки общественное больше богослужение, нам и тяжело их постоянно читать.

А. Леонтьева

— Да, некоторые поэтому и причащаются реже.

о. Константин

— Конечно, мы их употребляем в нашей жизни, и можно их употреблять, но многоразличие слов, которые есть в этих канонах, акафистах, полезно к общественному богослужению, в частной молитве это мешает, поэтому Господь и говорит: «А молясь, не говорите лишнего». Получается, мы об этом забываем. Мы в своих молитвах частных совершаем уже общественное богослужение, и этим мы себя обременяем, это на самом деле обременительно. Я не за отмену каких-то правил, ни в коем случае. Эти правила — «костылики», без них нельзя никак человеку жить. Но нужно подобрать себе правило свое удобоносимое с помощью духовника и упражнять себя постоянно, ежедневно в этой непрестанной молитве, в этом важнейшем делании. Потому что мы можем развивать миссионерство, гуманитарную помощь, милосердие, развивать себя в работе с детьми, в творчестве, в спорте, все это хорошо, это даже очень важно, но если у нас не будет этого простого главного делания молитвы, то все развалится, и разваливается. Многие люди поэтому жалуются, что «вот, прочитал сорок акафистов, а ничего нет. Где все? Почему мне ничего не послано?» А нет у тебя молитвы, все равно у тебя нет молитвы, нет у тебя непрестанного вопля к Богу, как у ребенка, который вопиет к своему Отцу.

А. Леонтьева

— Знаете, отец Константин, я вспоминаю один эпизод, мы были уже не неофиты, еще не было такого прекрасного обычая на Новый год проводить литургию, когда люди вроде и за столом хотят посидеть, но как-то неловко, потому что на следующий день — святитель Вонифатий, и вообще пост идет. И вот наш директор православной гимназии, отец Сергий Махонин, в селе Первомайское, куда пошли мои дети, а мы поехали туда на ночную литургию новогоднюю, и с нами поехали друзья. Моя подруга к этому отнеслась немножко так... Первый раз же это было, а мы серьезно были настроены причащаться. Она подошла к отцу Сергию, директору гимназии, а он довольно строгий такой батюшка был, но добрый очень, и говорит: «Вы знаете, я совсем не готовилась, но мне так захотелось причаститься!» И он ей разрешил. Я думаю: ничего себе, она ничего не вычитала, а ей все разрешили.

о. Константин

— Священник все-таки должен смотреть не просто на прочитанное количество твоих правил, а на твое устроение души, если оно готово, сердце готово принять великую жертву Христову, и видимо, душа была готова, священник это усмотрел, увидел, и сердце раскрылось. Конечно, это всегда исключительные моменты, но в любом случае какие-то правила, которые у нас есть, необходимы. Но опять же, вот даже настроиться на Причастие — можно все вычитать, а не настроишься.

А. Леонтьева

— Это факт.

о. Константин

— Да. А иногда, бывает, человек молится, и какие-то слова молитвы настолько его потрясли, одно слово, что он стоит полчаса и одно это слово говорит: «Помилуй меня, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое».

А. Леонтьева

— Вы представляете, мне такие же слова пришли сейчас в голову.

о. Константин

— И он говорит эти слова в течение получаса, и это заменит ему все, тот же канон ко Причастию и десять молитв перед Причастием за полчаса заменит.

А. Леонтьева

— Если сердце так возгорелось, да?

о. Константин

— Да, Господь как раз цепляет нас за какие-то слова и показывает нам путь к молитве. Вот в этот момент святые отцы рекомендуют: вот на этом остановись и так молись. Мы же как: «ну надо же правило вычитать», и мы себя сбиваем и дальше начинаем, мы сбиваем молитву, которой Бог хочет нас научить через какие-то вразумления. Опять же повторюсь, молитва — это искусство, несложное для нашего уровня. Конечно, есть разные уровни молитв, совершеннейшая молитва, это уже ближе к монашеству, к епископам, к священникам, но для нас очень важно понимать, что на нашем уровне мы обязаны этому научиться.

А. Леонтьева

— Продолжается «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами Анна Леонтьева, у нас в гостях настоятель подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в городе Пересвет Московской области протоирей Константин Харитонов. Отец Константин, столько к вам вопросов. Вот, например, такой: иногда хочется помолиться, а ты понимаешь, что как-то не настроен. Ты начинаешь себя настраивать, говорить себе, что у тебя муж в пути, дети в проблемах, надо подойти, сесть или встать, зажечь лампадку, но какое-то смутное чувство вины тебе мешает, как будто ты недостоин в этот момент разговаривать с Богом. Вот что с этим делать?

о. Константин

— Вы знаете, враг рода человеческого ничему так не препятствует, как молитве. Он готов нас отправить копать огород нуждающимся людям, он даже будет нам помогать в этом, он готов нас отправить на какое-нибудь даже супердоброе дело, только бы мы не молились. Для него самое страшное, самое тяжёлое, когда человек начинает молиться. И поэтому, как только он видит, что человек хочет помолиться, тут же обрушивает на него все свои силы, всю свою мощь. Он обременяет нас сном, обременяет нас какими-то желаниями, обременяет нас каким-то обязательно срочным делом или внушает нам, что мы недостойны: «ты же грешник! Какие молитвы, тебе сейчас нельзя молиться, тебе нужно идти сначала на исповедь». А когда ты пойдёшь на исповедь? Пройдёт ещё, может, неделя или две недели, пока дойдёшь до духовника. Получается, тебе придётся эти две недели не молиться? Нет, нужно не обращать внимания ни на что, становиться и начинать молиться Богу. Как только начинает человек молиться Богу, тут же начинает рассеиваться вся эта бесовская прелесть, тут же человек начинает потихонечку входить в молитву. А если мы научаем себя постоянным молитвам, если мы в течение дня молимся, как музыканты говорят: «Если я не поиграл один день, то я это слышу, если не поиграл три дня, то уже мои братья-музыканты слышат, что я плохо играю, а если я не поиграл неделю, то слышат уже все, то есть я должен заниматься каждый день». Вот то же самое и молитва, она требует ежедневного внимания, упражнения, постоянства такого. Искушения будут обязательно, они никуда не уйдут, ничего страшного в этом нет, это наоборот хорошо, это говорит о том, что мы идем правильным путем, но мы должны себя преодолевать, заставлять, даже себя немножко обманывать. Иоанн Кронштадский говорил: «Иногда вот думаешь, что сейчас встанешь молиться, а впереди правило на целый час, а надо самому себе сказать, что я помолюсь пять минут, и все. Помолюсь пять минут, еще пять минут, еще десять минут, и потом ты уже вошел в молитву, тебе уже час-два не важно». То есть себя тоже нужно уметь обманывать, к сожалению, это так, мы немощны.

А. Леонтьева

— Отец Константин, как детей научить молитве? Я поняла, что вы детей своих маленьких не обременяли большими правилами, а когда они становятся постарше и начинают ниспровергать наши авторитеты, вот эта история подростковая идет, как вы с ними тогда молились?

о. Константин

— Вы знаете, с детьми сложно, конечно, нужно помогать искать им эту молитву, как-то их вразумлять, наставлять, увлекать. Обременять большими правилами нет смысла, они это все очень плохо читают. Вы знаете, мне запомнился один случай, как одного взрослого человека я пытался научить молитве. Я говорю: «Читай, как батюшка Серафим, три раза „Отче наш“, три раза Богородицу, один раз „Верую“, сможешь?» Он подумал, говорит: «Нет, не смогу». Я говорю: «Хорошо, читай три раза «Отче наш», три раза Богородицу. — «Не смогу». — «Хорошо, три раза „Отче наш“ сможешь?». Он подумал: «Нет», на полном серьёзе. — «Один раз „Отче наш“ сможешь?» — «Нет». Я говорю: «А — «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного, сможешь?» Он подумал-подумал, говорит: «Нет, не смогу». Я говорю: «Хорошо, а сможешь руки поднять к небу и сказать: «Господи!» Он говорит: «Да, это смогу». Я говорю: «Вот всё, давай начнем с этого». Это был реальный разговор, он впоследствии выстаивал молитвы и с супругой акафисты читали, то есть он приучался уже более долго молиться. Поэтому дети должны почувствовать вкус молитвы. Вот недавно был такой случай: пришла девочка с родителями, она хочет поступить в художественную школу, где профессионально учат рисовать, средняя школа, но художественное направление. Там большой конкурс, а у неё шансов немного, она не так уверенно рисовала, как многие другие. Я говорю: «Смотри, тут уж нужно потрудиться» и дал ей большое правило, хотя она не умела вообще молиться.

А. Леонтьева

— Но ей очень хотелось поступить. А вы не боялись, что она не поступит и скажет: «Вот, батюшка, у меня не получилось»?

о. Константин

— Ну мы же должны как-то верить сами тоже. И я говорю: «Читай три дня акафист Блаженной Матроне, только сама». Потом мама рассказывает: «Говорю ей: давай я тебе помогу». Она говорит: «Нет, я сама». Она так хотела, я видел её огромное желание и понимал, что ей будет тяжело с акафистом. Я дал ей, можно сказать, камень непосильный, но на три дня, чтобы она прочувствовала немножко это. Потому что в данном случае давать что-то более лёгкое — она бы не прочувствовала, а здесь она прямо трудилась. Здесь нужно было потрудиться, на короткое время можно, это моё мнение. В данном случае она помолилась, набрала самый минимальный балл и поступила. То есть поступила чудом.

А. Леонтьева

— Ну вы, наверное, параллельно молились за неё, чтобы это всё не посрамлено было.

о. Константин

— В данном случае она увидела плод своей молитвы. Это не наш плод, это её плод молитвы. Она помолилась и получила от Бога то, что просила. Она поступила.

А. Леонтьева

— Это просто очень важно.

о. Константин

— Может быть, она потом не будет молиться, но она будет помнить, что молитва работает. Усиленная молитва работает. Мы должны привлечь детей к молитве, чтобы они, получая что-либо, получали в виде того, что они помолились и получили, что у них происходит это чудо, и постепенно они сами потом начнут молиться. Они столкнутся с трудными ситуациями, не нужно так переживать, но они будут помнить, что помолишься и получишь. Не помолишься — не получишь.

А. Леонтьева

— А я хочу рассказать, вот вы рассказали про взрослого человека, который не мог молиться. В юности я не была церковным человеком. У меня была учительница, верующий человек, она учила нас английскому, делала с нами спектакли, она была для нас уровень — бог, как подростки говорят сейчас. И она мне дала бумажечку —с молитвами «Отче наш», «Богородица» и «Ангеле Божий, хранителю мои святый» и говорит: «Надо читать каждую три раза утром, три раза вечером, перед сном». Я говорю: «И что, это будет работать?». Она говорит: «Да, будет работать». Я честно читала, и оно заработало. Я нашла мужа, потом уже мы с ним начали воцерковляться. Вот прямо нашла мужа мечты и думаю: ничего себе, это работает! После этого уже вектор был задан, что в эту сторону нужно смотреть. Это я почему рассказала? Потому что наверняка подростки, о которых мы с вами рассуждаем, нас сейчас не слушают, но слушают их родители и можно им рассказать.

о. Константин

— Конечно, да. Я думаю, что очень сложно приучить даже самого себя к молитве. Опять же, легче прочитать: «Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного», восемь слов. А можно и пять слов: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня». Или: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня». По-разному можно, легче же прочитать. И уже с этой короткой молитвой гораздо легче учиться. Когда мы дадим прочитать обыденное утреннее правило подростку, если у него не хватает силы воли, она не воспитана в нем еще в такой мере, то ему будет тяжело это читать ежедневно, на протяжении года и долгих лет жизни. Многим взрослым-то тяжело. Многие уже знают наизусть, уже автоматически читают. Получается, у нас нет молитвы, у нас есть прочтение. Как говорят святые отцы: как же тебя услышит Бог, когда ты сам себя не слышишь в молитве?

А. Леонтьева

— Такой вопрос, отец Константин, вот я говорила про людей, у которых в роду праведники, и им как-то легче жить на этой земле.

о. Константин

— Да не скажу, что легче, просто у них есть некое наследство, которым они могут пользоваться, духовное наследство.

А. Леонтьева

— Мне рассказывал один человек, как он ушел из церкви, стал бизнесменом, все у него было хорошо, родители никогда его не заставляли никуда ходить, но они за него молились. И домолились до того, что он в другом городе, в командировке вошел в церковь, и там из его родного города были батюшки, он не из Москвы. И он абсолютно почувствовал себя дома, это было настолько естественно, не было никакой борьбы душевной, духовной. Просто он почувствовал себя дома и очень естественно продолжил это дело, поменял бизнес, и все. Но вот у меня в роду дедушка был большим партийным боссом, о нем писала газета «Правда», он еврейский дедушка. То есть он с прабабкой были как раз те самые люди, которые делали революцию. С маминой стороны были священники, а с папиной такие вот мои предки. Иногда, знаете, такая мысль: а не повредит ли это мне и моим детям? Ведь, получается, я — наследник людей, которые Бога не признавали. Вот как бы вы мне ответили на этот вопрос?

о. Константин

— В данном случае уже сын за отца не отвечает, как говорил пророк. Здесь, конечно, мы имеем определенное наследие. Миллионер оставил своему сыну миллион, условно говоря, нищий оставил своему сыну долги. Но все равно каждый находится в той или иной точке, в принципе, в одинаковых возможностях. У кого есть миллион, у него гораздо больше, как нам кажется, возможностей, ему легче оттолкнуться и дальше идти. Другому сложнее. Но тот, который имеет миллион, может тут же его потратить и стать нищим. А тот нищий, который не имеет ничего, может сообразить, как заработать этот миллион и стать миллионером. Бог благоволит к душе человека, которая к Нему тоже благоволит, которая к Нему расположена. И Господь дает нам возможность через молитву к Нему помочь и себе, и тем нашим предкам, которые были безбожными, и им будет некая отрада и утешение, то есть Бог компенсирует зачастую. Вот именно в этом случае Господь использует больше доброе распространение на всех в роду, чем злое. Есть такая притча или история, как один в аду заулыбался, и ему говорят: «Ты чего улыбаешься-то?» — «А меня сейчас оповестили, что у меня в роду родился мальчик, он станет монахом и меня отсюда вымолит». Поэтому мы друг другу можем помочь. С одной стороны, конечно, мы и вредим друг другу, но Бог так пытается все обустроить, чтобы мы помогали друг другу, и здесь молитва является главной составляющей. Часто некоторые говорят: «Вот у меня это получилось и это получилось», а другие говорят: «Да, видно кто-то за тебя молится». По факту у тебя не должно было ничего получиться, а у тебя получилось. У тебя кто-то в роду есть, кто за тебя молится — или на том свете, или даже на этом еще. И когда человек покопается в своей родословной, узнает о своих близких, родных, он увидит, что есть тот, кто за него молится, кто своими молитвами помогал и помогает ему. Но мы должны понимать, что эту эстафету должны перенять и сами. Если мы начнем молиться ежедневно простой короткой молитвой, то мы себе еще так поможем, что удивимся тем чудесам Божьим, которые будут происходить в нашей жизни. Поэтому мы должны просто услышать, что самое главное для нас — это говорит нам и Священное Писание, и святые отцы — это молитва. Что такое молитва? Это действие будущего века. В будущем веке человек будет находиться в тесном общении с Богом, то есть в тесной молитве с Богом. Там уже другая молитва, но именно она и есть составляющая проявления нашей любви к Богу и к людям.

А. Леонтьева

— Очень здорово сказано. Отец Константин, еще вопрос. Вот родители молятся за детей, а дети все идут и идут по жизни не пойми куда, как-то все вразнос, носит их ветром по разным направлениям. Вот что родители должны себе говорить?

о. Константин

— Это касается и священников, часто это бывает. Мы видим, что наши дети ведут себя не совсем правильно и достойно звания детей священника и сталкиваемся со многими трудностями. Бог попускает нам это, чтобы мы тоже многому научились и смогли другим передать. Это всегда недостаток нашей молитвы. Все-таки безобразие наших детей — это недостаток родительской молитвы. То есть нет частой настоящей молитвы человека к Богу, есть вычитанные правила, но нет молитвы.

А. Леонтьева

— Отец Константин, когда вы молитесь за детей, какое благословение у Бога вы хотите для них?

о. Константин

— Я считаю также, как святые отцы об этом учат и в Священном Писании сказано: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Конечно, молитва — это некое личное сакраментальное состояние, но я бы рекомендовал многим из нас молиться, как Иов Многострадальный приносил заранее жертву Богу о грехах своих детей: «Господи, помилуй меня грешного, и детей моих помилуй». А Бог уже знает, что лучше. «Господи, прости нас, прости меня, моих детей прости, Господи, помилуй нас». То есть должно наше сердце ходить пред Богом. Как сказано: «Енох ходил пред Богом», «Ной ходил пред Богом». А что значит «ходил»? Это значит постоянно был в памяти о Боге, то есть память о Боге уже приравнивается к молитве. Я бы все-таки рекомендовал, чтобы каждый из нас понимал, вот некоторые говорят: «Я постоянно читаю Иисусу молитву, непрестанно читаю эту молитву» — не надо пребывать в некоем самообмане, это опасно. Нам кажется, что мы постоянно читаем, а по сути своей это постоянство развлекается другими мыслями. Как говорил Игнатий Брянчанинов, «количество приводит к качеству», то есть мы должны выбрать какое-то количество с помощью духовника и начинать с малого. Допустим, 50 раз в день Иисусову молитву, потом увеличивать: 100 раз в день, 200 раз в день. Найти свою меру, найти свою норму с помощью духовника. Едем ли мы в автобусе, идем по улице или дома перед иконочками, вечером, утром, может, даже заменив утреннее и вечернее правило Иисусовой молитвой, или еще добавлять молитву Пресвятой Богородице, мы должны обязательно совершать это правильце такой короткой непрестанной молитвы. Мы должны себя научить этой непрестанной молитве. Да, иногда как-то сухо на душе бывает, как-то злобно, тяжело, хотя вроде все нормально, не могу понять, беспокойство в душе возникает, какие-то страхи нападают, откуда все это взялось? Тогда думаешь: стоп, надо же помолиться, хотя об этом в это время мысли не приходят, как бы себя заставляешь. И как только начинаешь молиться, уходят страхи, беспокойство сухость, вялость, все уходит, начинает жизнь бить ключом, радость появляется. Это все — дары Божьи, они приобретаются через молитву, и все уходит, сразу тучки рассеялись и душе есть польза. Когда человек опытно начнет понимать силу действия молитвы, и ребенок тоже это увидит. Я же в храм пришел, когда мне было всего 20 лет, а до этого я даже не понимал, что такое церковь, но из детства я помню, что в трудные моменты жизни я кому-то молился и заметил, что это помогает. Когда мне хотелось, чтобы родители что-то мне подарили на день рождения, чтобы в учебе у меня получилось, я по-своему просил кого-то. И многие так делают в детстве, мы все рождаемся со способностью молиться, но заглушаем эту способность. А если мы детей приучим, и не нужно бояться даже маленьких детей приучать к Иисусовой молитве. Григорий Палама говорит, что короткая непрестанная молитва важна не только для монаха, но и для мирян, она важна для всех. Один старец блаженный с ним поспорил, что нет, это неправильно, и святитель Григорий с ним какое-то время поспорил, потом замолчал. Этот старец блаженный удалился от него, ему явился ангел и отругал его, сказал: «Ты же не прав, ты споришь с ним, а он прав, что эта молитва для всех». И этот старец блаженный вернулся и попросил у него прощения. Вот мы должны все это понимать, что враг будет нам внушать: ой нет, с ума сойдем и все остальное. Мы как раз сходим с ума из-за того, что мы не молимся, вот беда-то.

А. Леонтьева

— Я думаю, что это хорошее резюме нашей сегодняшней беседы. Спасибо вам огромное. Напомню, что сегодня с нами и с вами настоятель подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в городе Пересвет, протоиерей Константин Харитонов. У микрофона Анна Леонтьева. Поговорили о домашней молитве, о внутренней молитве, о молитве в семье. Спасибо огромное.

о. Константин

— Дай Бог всем нам научится этой молитве, этому великому искусству простому, но важному, живому общению с Богом, и мы увидим, как наша жизнь изменится. Это сто процентов, как вы сказали, работает.

А. Леонтьева

— Спаси Господи.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Роль отца в семье». Протоиерей Василий Гелеван
• «Как преодолевать разногласия в семье?» Протоиерей Максим Первозванский
• «Подросткам о семье». Протоиерей Илья Кочуров