«Значение и актуальность апостольских посланий». Священник Тимофей Китнис

Нашим собеседником был богослов, священник Архиепископии западноевропейских приходов Московского Патриархата отец Тимофей Китнис.

Разговор шел об особенностях апостольских посланий, и насколько они могут быть актуальны и значимы для современных христиан. Отец Тимофей размышлял, что такое авторская теология, почему разные апостолы по-разному описывали одни и те же события, и как могут относиться к нам слова, которые апостолы адресовывали конкретным людям своего времени.

Ведущий: Александр Ананьев

«Светлый вечер» — «Вопросы неофита»

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В очередной раз понедельник, в очередной раз пришла пора неофитам забросать своими вопросами золотых людей, которые, во-первых, имеют ответы, во-вторых, имеют желание и любовь ответить на все эти вопросы, которых как всегда больше, чем отведенных 60 минут на программу. Меня зовут Александр Ананьев. А беседовать сегодня я буду с человеком, которого невероятно люблю уже много лет, человеком, который живет, по моим представлениям, в такой Нарнии, с позволения сказать, в прекрасной долине реки Мозель, посреди волшебных виноградников, среди золотых людей. Богослов и историк, священник архиепископии Западноевропейских приходов Московского патриархата священник Тимофей Китнис. Добрый вечер, отец Тимофей. Здравствуйте.

Священник Тимофей Китнис:

— Добрый вечер, дорогой Александр. Все, что ты сказал абсолютно верно. Виноградники имею в виду.

Александр Ананьев:

— Да, вот только одно меня заставляет печалиться, последнее время так тяжело выбраться к вам, а очень хочется опять оказаться в этом волшебном месте. Но сейчас в этом волшебном месте находится немало людей, которым остро нужна помощь, которым остро нужны дом, стены, продукты, одежда. Сейчас огромная часть вашего служения направлена именно на помощь тем, кто нуждается. Как там дела у вас обстоят?

Священник Тимофей Китнис:

— Надо в целом сказать, что с самого начала известного конфликта, огромное количество людей устремилось в поисках более безопасного места пребывания, причем из очень разных регионов. Имеется в виду, не только регионы тех областей, которые находятся непосредственно в Луганске и Донецке, но из других регионов тоже. Так как были приняты, надо сказать, достаточно быстро и хорошие меры для их интеграции, для того, чтобы обеспечить их всем необходимым здесь в Германии, то ситуация сейчас, сейчас именно, стабилизируется и более подконтрольна, чем в первые месяцы. В первые месяцы, даже в первые дни, люди просто не знали, куда ехать, как ехать, на чем ехать. Наш коллега Михаил Досковский от нашего центра несколько раз выезжал на границу и организовывал забор людей на машине. Но очень быстро наладили снабжение, дали возможность добираться всеми видами транспорта бесплатно, поездами, всем чем угодно, машинами, автобусами. И эту проблему передвижения, чтобы не было накоплений в отдельных местах, удалось решить достаточно быстро, Ну а дальше, здесь на месте существует две основные проблемы. Первая проблема — это, разумеется, чисто социальная бытовая, что человеку нужно где-то остановиться, нужно зарегистрироваться, найти временное жилье, чтобы пережить этот сложный период, нужна крыша над головой. Если дети, то детей нужно пристроить в школу и садики, естественно оформить страховку медицинскую, то есть целый круг бытийный. И как раз наш центр занимался и продолжает заниматься тем, что помогает людям, которые приезжают, оформляться. Потому что язык немецкий для многих незнакомый, те пути, которые сопутствуют регистрации, нахождению квартиры, объяснению, что и как нужно, как жить, как ориентироваться в этом подчас сложном пространстве, новом для многих людей. Это первая задача. Вторая необходимая задача то, что связано с детьми, то, что связано с процессами, какие-то бывают периоды, что у людей, ну, вообще нет денег, нет возможности даже купить продукты. Есть для этого центры официальные, мы тоже помогаем и продуктовыми пакетами, если в этом есть необходимость, и по возможности даже выделяли в прошлые два месяца необходимые небольшие суммы на то, чтобы подождать, пока оформится социал, пока заработает немецкая социальная система. Она сейчас, несмотря на то, что страшно перегружена, работает достаточно хорошо. Но существует вторая проблема, она не менее важна. Многие люди сталкиваются с психологическими и духовными вопросами и запросами. Я имею в виду то, что касается, как им жить дальше, как им налаживать дальнейшую жизнь. Есть те, которые не хотят возвращаться, значит, нужна дальнейшая интеграция не только социальная, но и духовная интеграция. И тут мы работаем с этими людьми, я как священник с ними работаю.

Александр Ананьев:

— Божией помощи в ваших делах. Мне в этом контексте нравится не только готовность помочь, открытость, сердечность, но еще и креативность. Мои друзья в Лиссабоне придумали беженцам помочь следующим образом. Они фотографы, организовали огромную бесплатную фотосессию для всех тех людей, которые оказались за границей без работы, чтобы они могли сопроводить резюме качественно сделанной фотографией в очень дорогой студии. Вроде неожиданно, вроде просто, а какая большая поддержка.

Священник Тимофей Китнис:

— Это замечательно. И вы абсолютно правильно заметили, что проблема не исчерпывается только хлебом насущным. Мы провели похожие акции, правда, это касается детей. Дети многие приезжали и находились в непростом психологическом состоянии, и их родители тоже. У нас было три акции, благодаря поддержке не только нашей общины, но и ряда очень хороших славных людей, была поведена акция, которая называлась «Подари детям радость». Это было три больших автобуса с детьми, которые в течение мая-июня смогли посетить замечательные места, познакомиться с регионом, с тем местом, куда они приехали. Тоже важно не только для взрослых, но и для детей, просто пережить день радости. Это были аттракционы, посещение замечательного, удивительного парка-заповедника, у нас здесь в горах Айфель, это был целый день, наполненный особым психологическим, надеюсь, и физическим здоровьем. Вот эти все вещи действительно важны, потому что они лучше всего человека вводят в нормальное состояние, показывают, что жизнь не состоит из горя, печали и потерь, но есть и радость и для взрослых и для детей.

Александр Ананьев:

— Странное, страшное, но при этом благословенное время, когда ты сам себе можешь ответить на вопрос, а кто я в этом времени? А если я считаю себя христианином, то, что я делаю в этой связи в отношении тех, кому плохо. Сейчас таких людей, в период этой жесточайшей турбулентности, действительно, не мало. Однако, дорогой отец Тимофей, поговорить сегодня в программе неофита мне хотелось совсем о другом. Сегодня 11 июля. В последний пост Петрова поста накануне праздников Петра и Павла я хочу поговорить с вами об апостолах и об их письмах, об их посланиях, об их служении и об их избранности. У меня, как у неофита, вопросов на сей счет много. Не так давно, две недели назад, мы с протоиереем Андреем Рахновским обсуждали один из фрагментов Послания апостола Павла римлянам, там было очень интересно, мы вышли на какие-то темы, но времени как всегда у нас не хватило. Вот с вами, я надеюсь, у нас хватит времени на то, чтобы закрыть эту тему. Если не закрыть, то по крайней мере, осветить ее еще больше. Давайте посмотрим на фигуры апостолов с разных сторон, чтобы, как говорится, лучше услышать их слово. Вопрос первый. Читая о посланиях апостолов, готовясь к нашей сегодняшней беседе, в частности о посланиях апостола Павла, я обнаружил термин, который заставил меня задуматься — «авторская этиология». Что это такое, авторская этиологий? Насколько авторство может быть уместно в вопросах Слова Божия, о каком авторе может идти речь, если автор один — Христос?

Священник Тимофей Китнис:

— Тот же апостол Павел писал в одном из своих писем о том, что, да, Дух един, а служение разное. И служение это преломляется через конкретных людей. И эти люди, когда чувствуют внутри веяние Духа и вдохновение Духа, они, тем не менее, преломляют это через свою индивидуальность, через свой духовный и жизненный опыт. В связи с этим я хотел бы сказать, что часто говорят, что четыре Евангелия. Три синоптических достаточно схожи во многих текстах друг с другом. Четвертое, Евангелие от Иоанна, совсем как будто отдельно стоит. Потому что оно написано позже всех, Иоанн в основном останавливается на идее Божественности Иисуса Христа и как бы восполняет то, что не было отражено в трех предыдущих, Матфея, Луки, у Марка. Но все равно имеются места, где, даже не разночтения, разные эпизоды, разный взгляд на разные вещи. На одну и ту же вещь могут быть разные взгляды. Так и у апостолов. Иаков пишет, что вера без дел мертва, что если человек просто верит, а ничего не делает — что верно — то нет ему Божьего благословения, и спасение его достаточно проблематично. А апостол Павел утверждает, что только вера, только верою человек спасается. Причем, оба приводят один и тот же пример. Они ссылаются на Авраама. Апостол Иаков говорит, что Авраам спасался делами, потому что слушал Бога, поверил в Бога и пошел, стал творить дела добра, слушал Бога, но спасался, реализовывал это слышание в делах. А апостол Павел говорит: да нет, вера, только верою человек спасается, дела, конечно, нужны для необходимости жизненного бытия, но они находятся на втором, третьем, четвертом месте. Только вера. И приводит того же Авраама, и то же самое говорит, верою Авраам вышел, верою, а не делами. Тут кажется какое-то противоречие, но на самом деле никакого противоречия нет. Во-первых, что касается Евангелистов. Когда проводится расследование и опрос свидетелей, собирается несколько свидетелей, смотрят на одну и ту же аварию, и рассказывают про нее или про какую-то иную вещь. Даже существует такая практика, на это обращают внимание следователи. Если все четыре свидетеля или пять говорят в один голос, все мельчайшие штрихи, что они описывают, сходятся, то это очень подозрительно, это попахивает сговором. А если они в целом описывают вещь правильно, то, что они видели, но есть мелкие расхождения, это совершенно нормально. Потому что разные люди, наблюдая за одним и тем же явлением, питаясь из одного и того же, сейчас уже духовного, источника, выделяют очень важные прежде всего для себя черты, а также очень важно, к кому они обращаются. Это, кстати, вообще общехристианская, общеправославная дальнейшая святоотеческая практика, в монастырях. Чаще всего, на 85-90%, те учителя, которые занимались какой-то практикой, аскетической практикой и возводили своих учеников по ступеням совершенства, обращались к совершенно конкретным людям, у которых были свои конкретные проблемы. Это не надо забывать, потому что то, что хорошо для одного, может совсем не пригодиться для другого. Одним словом, когда мы говорим об авторской этиологии в целом, понятие авторства и той традиции, внутри которой автор находится, то, что он подписывает или наоборот не подписывает, как апостол Павел ряд писем подписывал, или другой писал и обращался, как Павел ему надиктовывал. Поэтому, когда мы говорим об авторстве, авторской этиологии, то мы должны понимать, что это, с одной стороны, тот человек, который хочет обозначить свою позицию, называет себя по имени, но обозначает ту традицию, в которой он писал. Очень часто бывает, особенно в античности. В те времена, когда апостолы Петр и Павел проповедовали — важно это знать — если человек находится внутри какой-то духовной или даже культурной традиции, он, принимая на себя мысль того человека, от которого он ее услышал, пишет в том же духе, но адресует это к тому человеку. Это вообще общая античная традиция. Платон писал Сократу какие-то вещи, к примеру. Одним словом, авторская этиология отражает ту важную вещь, что автор находится в определенной традиции, он исповедует эту традицию и считает нужным себя в ней заявить. Вспоминая апостола Павла, мы должны помнить, что, питаясь из единого источника, апостол Петр и Павел и другие апостолы и евангелисты сохраняли свои индивидуальные черты, свое видение, свободу воли Господь ни у кого не забирает, поэтому мы говорим о некоем авторстве.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на «Светлом радио». Мы беседуем с богословом, историком, священником архиепископии западноевропейских приходов Московского патриархата священником Тимофеем Китнисом. Я Александр Ананьев. Сегодня пытаемся рассмотреть фигуры апостолов попристальнее, чтобы понять, кто же они и что значат их послания, их письма, которые мы читаем, в частности на литургии. Дорогой отец Тимофей, передо мной в моей домашней студии, на полке первое, что попадается на глаза, это книга священника Антония Лакирева, книга протоиерея Георгия Бреева, книга иеромонаха Иоанна Гуайта. Это книги, написанные моими современниками, людьми, которые живут здесь и сейчас, которые говорят на одном со мной языке и обращаются фактически ко мне со своими письмами. Именно ко мне со своими посланиями. То ли это самое, что делает апостол Павел в своих письмах? Это первая часть вопроса. Вторая часть вопроса. Не являются ли перечисленные книги и множество-множество других замечательных книг более актуальными для меня, поскольку они все же в историческом контексте актуализированы. И третья, самая главная часть вопроса. Чего нет у перечисленных замечательных священников, отца Антония Лакерева, отца Георгия Бреева, отца Иоанна Гуайта, что есть у апостолов?

Священник Тимофей Китнис:

— Я, наверное, начну с первого вопроса, чем отличаются послания современных авторов и в чем их схожесть и различия. Конечно, во-первых, каждый пишет из своей исторической реальности. Когда мы читаем послания апостола Петра, в особенности Первое послание, мы обращаем внимание на то, что Петр, да и Павел, пишут письма в основном общинам, конкретным общинам в конкретных городах. Их письма, особенно Павла, так и известны, к римлянам, к коринфянам и так далее. Восприятие церковное того периода это некое историческое ощущение, где встречается и Ветхий и Новый Завет. Когда Павел, хотя он и просвещает язычников, всячески не рекомендует язычникам соблюдать Закон Моисея, потому что они не только не видят в нем смысла, но даже считает, что отчасти для язычника, который вырос в другой культурной среде, совершенно в другой традиции, Закон Моисея может помешать спасению, как это не парадоксально. И в этом его позиция входит в противоречие с позицией апостола Иакова, который считал долгое время, что вообще все, и язычники тоже, должны принимать Закон Моисеев, по крайней мере, для иудеев он был обязателен. Апостол Павел сам писал, что он-то был из глубоко иудейской среды и понятно, что он впитал в себя этот закон с молоком матери, он внутри него свободно плавал, внутри этих очень сложных ритуальных традиций. Именно поэтому он понимал, что новозаветное Благовестие христианское выше Закона, и об этом постоянно указывал, чтобы второстепенные вещи, которые для воспитанного в иудействе являются некими костылями, они ему помогают, для язычника, который абсолютно о них не знает ничего, могут стать не костылями, а стеной, которая помешает ему пробиться ко Христу. Но определенное ощущение, как себя самоидентифицировал в духовном плане ветхозаветный Израиль. Он ощущал, что он народ избранный, которому Бог доверил хранить истинную веру, истинное откровение от Бога из среды которого и произойдет Мессия, Который скажет окончательные слова благодати и преобразит мир. И поэтому часто мы видим, что образы, которые присутствуют в символике христианской, ранней даже Церкви, это образ Нового Израиля, новое творение, избранное священство. Имеется в виду новые левиты как бы. Все эти образы и само ощущение общины, как некоего малого народа... Он пишет не просто в Коринф или в Рим, не просто пишет в город по конкретному адресу. А пишет конкретной группе людей, общине, которые должны переживать не только каждый свою субъективную реальность и некое внутреннее единство — ощущать себя новым Израилем, новым Иерусалимом, ощущать себя, пребывая на земле... Павел всюду подчеркивал, хотя сам был воспитан в национализме иудейском на тот момент, что наше отечество для христиан не здесь, наш Иерусалим не на земле, он на небе. Это его основная идея — что нет различия между народами, а есть внутреннее единство, и отечество находится в другом измерении — проходит белой нитью, или красной нитью во всех его посланиях. Но каждая община это как бы маленький Израиль, Новый Израиль. То же самое мы ощущаем и у Петра. Когда авторы современные пишут, обычно рассматривают какую-то... Тут надо немножко конкретизировать вопрос, что именно в книгах рассматривается, какая проблематика, она может быть различной у современных замечательных авторов, которых вы перечислили. Но эта проблематика касается конкретных различных вопросов, она узко специализирована. К примеру, это вопросы, как себя человеку вести, если он столкнулся в церкви с чем-то, что ему неприятно поразило. Как готовить себя, достаточно подробно, к причастию, что рассматривать в первую, что во вторую очередь. То есть какие-то вопросы и схожи, но современные авторы актуализируют, делают поправку на современность, которая очень сильно изменилась. Те обстоятельства жизни исторические, которые были во времена апостола Павла, когда существовала Римская империя, в значительной степени отличаются от современности, у нас другая цивилизация, другая жизнь. Но какие-то главные вещи, безусловно, остаются. Просто рассматриваются, исходя из концепта современных реалий. А так надо конкретизировать, о чем, конкретно, что рассматривается, чтобы сравнивать проблематику Павла и замечательного отца Григория.

Александр Ананьев:

— Прежде чем мы перейдем к следующей части вопроса, я хочу уточнить, отец Тимофей, а разве перед римлянами стояли не те же самые задачи, которые стоят перед москвичами или жителями немецкого города Трира? Разве эти установки устарели?

Священник Тимофей Китнис:

— Нет, общие установки никогда не устареют. Никогда не устареет основной скелет, основа, стержень христианский, который зиждется на том, что Бог есть Любовь. Что обязательно в ближнем надо увидеть Христа и служить ближнему как Христу, идея служения, и только через это служение человек может понять, как служить Богу по-настоящему. То есть стяжать внутренний глубокий опыт. Именно основные догматы веры, маяки, которые изложены в Символе веры, остаются теми же. Эти вечные вопросы, откуда мы пришли и куда мы идем, что есть человек и каковы его задачи в этом мире, как Достоевский писал «вечные проклятые вопросы», остаются теми же самым. Именно для этого Христос и пришел, чтобы дать ответы на эти вопросы. Но так как какие-то вещи современный читатель может не понять, потому что они относятся к каким-то реалиям... Апостол Павел, когда пишет про киприотов, цитирует языческого автора, он не только ссылается на духовные авторитеты, а цитирует так же авторов языческих, что многих поражает и удивляет, что их же поэт правильно о них писал, что киприоты утробы ненасытные и так далее, и это замечание верно, как он пишет. Сейчас об этом вряд ли кто-то так может сказать и понять. Поэтому современные авторы раскрывают вечное Евангелие, вечные истины для современных людей, для тех людей, которые катаются на троллейбусе, на автобусе, на машине, а не на римских замечательных повозках, и которые общаются с милицией, а не с римскими легионерами, к примеру.

Александр Ананьев:

— Сейчас мы с вами перейдем ко второй части вопроса, но сначала у нас короткая пауза. У нас полезная информация на Радио ВЕРА. А через минуту буквально мы вернемся к разговору с отцом Тимофеем.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» продолжаются. Богослов, историк, священник архиепископии Западноевропейских приходов Московского патриархата Тимофей Китнис отвечает сегодня на вопросы неофита. Я Александр Ананьев. И мы переходим ко второй части уже заданного в прошлой части вопроса. Что отличает послание апостолов от современных писем, книг и посланий? Например, в книгах Иоанна Шанхайского, Игнатия (Брянчанинова), Луки (Войно-Ясенецкого) тоже бездонные глубины смыслов, причем, гораздо более актуальных и понятных современному читателю, чем то, что пишут апостолы. Тем не менее, на литургии мы читаем апостольские послания. Что отличает апостольские послания от любых других? Что есть у апостолов Павла и Петра, допустим, чего нет у Игнатия (Брянчанинова)?

Священник Тимофей Китнис:

— На этот вопрос можно ответить следующим образом. У святителя Игнатия (Брянчанинова) есть отдельная книга, которая посвящена монашествующим. Во времена апостолов института монашествующих еще не было. Всегда были анахореты, всегда были пустынники, тот же Иоанн Креститель, были какие-то формы пустынножительства в ветхозаветной традиции у ессеев, но, разумеется, монашество как институт, как некая практика, как некий путь, появляется и получает свое основное развитие в 4-м веке. Почему оно возникает? Оно возникает для того, чтобы в тот момент, когда огромная Римская империя принимает христианство, которое до этого было гонимо на ее территории, сохранить этот новозаветный огонь, новозаветное горение, стремление всего себя и всю свою жизнь, все стороны своей жизни подчинить только движению огненному по вертикали к Богу. Поэтому вырабатываются совершенно особые традиции и соответствующие особенности личной жизни. Как мы знаем монах не должен быть стяжателем категорически, это безбрачие, это полное посвящение свой жизни, по крайней мере на первоначальной ступени, воле наставника для того, чтобы быстрее расстаться со старыми привычками и приобрести новые навыки духовные. Но это достаточно специализированная вещь, святитель Игнатий свои книги посвящает монашеству, но монашеству ему современному, его современникам, 19-го века. Очень многое из того, что автор пишет про реалии 19-го века, нуждается в корректировках и пояснениях подчас и для современников. Специализированная литература, какие-то формы жизни, в том числе и духовной, остаются в первой Церкви. Например, в первой Церкви были, как о них тот же апостол Павел упоминает, такие дары Духа, как он писал. Например, был дар языков, когда человек говорил на незнакомом языке, это была вещь, до сих пор до конца нам непонятная. Она для чего давалась на тот момент? На этом этапе развития Церкви она давалась для того, чтобы другой, не имеющий — у них же не было айфона, который мог перевести — неожиданно передавал какую-то свою информацию, причем, не только смысловую, но и духовную. Эта практика достаточно быстро из Церкви уходит. Или была другая практика, которая сейчас тоже имеет право на существование, но тогда в древней Церкви иначе реализовывалась. Например, был дар раздаяния. Это когда Дух Святой так действовал в человеке, причем в конкретном человеке, это Его был дар, что он понимал, когда к нему приходят — первые христианские общины всегда были социально ориентированы и происходила раздача милостыни, в том числе и материальных ценностей — тот человек, который раздавал, совершенно точно знал Святым Духом, кому что подать, кто в чем нуждается, в какой мере нуждается. Подчас милостыня чрезмерная может навредить, или недодать или передать может быть очень плохо. Такое было служение. Сейчас этот дар достаточно редко проявляется, хотя он существовал вплоть, мы о нем читаем в литературе и 4-го и даже 5-го века, на Востоке этот дар существовал, были такие люди, это такая практика, которая долго была, дольше, чем языков. То же самый апостол Павел в одном из писем говорит: прежде всего, ревнуйте о пророческом даре. Я думаю, что сейчас ни один священник не дерзнет, когда к нему придет человек, тем более только-только делающий первые шаги в Церкви, сказать: тебе надо молиться, чтобы Господь тебе послал дар пророчества. Чтоб ты пророчествовал, милый, как можно чаще и больше, потому что это очень полезно и для тебя и для остальных людей. Потому что прекрасно же, когда такой дар есть.

Александр Ананьев:

— Отец Тимофей, я хочу здесь поподробней остановиться. Пророческий дар. Я так понимаю, фактически именно это отличает в частности послания апостолов от книг современных авторов или авторов 19-18-го века. Формальная сторона вопроса, как этот дар получается? Это то, что произошло в момент рождения Церкви, тот свет сошел с неба и дал апостолам тот самый пророческий дар, это было один раз за всю историю человечества, больше не повторялось?

Священник Тимофей Китнис:

— Нет, дар пророчества существовал еще в ветхозаветной Церкви, там он реализовывался через конкретный, даже можно сказать на каком-то этапе институт пророков, когда тот или иной человек избирался Богом пророком. Были судьи, которые воевали и действовали от лица Бога. Были пророки, такие как Нафан, Исайя, Иезекииль, Даниил и многие, которые пророчествовали не только о будущем, но и о том, это даже важнее, как людям поступать духовно правильно в своей современной реальной жизни. И этот дар пророчества снизошел в виде языков в День рождения Церкви, в Пятидесятницу. Но, опять же, апостол Павел пишет, что вы ревнуйте о даре пророчества, но и другие дары не упускайте. Он перечисляет и учительство, и служение священства. Дар пророчества ближе всего апостолу Павлу, он сам его переживал глубоко. Тут надо понять, что все, что дает Господь человеку, дает не просто так, а для определенного служения. Надо спрашивать не почему, а для чего. Ни одно чудо, которое происходит в Евангелии, не происходит просто так, этим Евангельские тексты отличаются от различных мифологий и апокрифов последующих. К примеру, когда Христос кормит людей в пустыне, то понятно, он это делает не просто для того, чтобы люди поели физически, проголодались, чтобы не ослабели, поели. Но на следующий день уже никого не кормит. Для чего это? Чудо имеет как бы двойную цель. Первая — накормить людей. Вторая, она не уступает, а может даже превосходит по важности первую — с большой любовью, не напрямую, очень деликатно относясь к воле человека, намекнуть, кто кормил всю жизнь еврейский народ, когда он находился в пустыне. Бог. Значит, человек, который повторил то же самое, не просто пророк, не просто великий учитель, Господь Иисус Христос. А именно Господь. Каждое чудо, каждый дар, который человеку дается, должен быть использован, причем использован не только для собственного материального или тщеславного прославления того или иного человека, он должен быть использован для уврачевания, для служения, это самое главное слово, для служения другим людям. Когда дается дар пророка, иначе он у нас называется в святоотеческой литературе, прозорливости дар, прозорливый, для чего дается? Если вспомнить старца Амвросия Оптинского, современник Игнатия (Брянчанинова), вспомнить Серафима Саровского и других, огромное количество людей, этот дар дается для следующего служения. Для того чтобы, когда приходит к тому же человеку, например, к Амвросию Оптинскому приходил не только крестьянин, но человек достаточно высокоинтеллектуальный, а тот видел его насквозь, несмотря на весь его интеллект. Это то основное зерно, которое нуждается в излечении, в помощь этому человеку, то есть помогать человеку именно в духовном плане разобраться с самим собой, лучше помогать. Пророчества бывают разные. Не зря же говорят, что Пятикнижие Моисея, Моисей тоже пророк, это пророчество о прошлом, когда человек вспоминает историю человечества и народа Израильского, тех же самых праотцев. Пророчества могут быть и о будущем, пророком является Даниил или Иоанн Богослов. Но прежде всего, любой пророк, если получает этот дар, а это дар, человек не может брать более того, чем ему Господь дает. Если Господь дает конкретный дар, он его должен использовать. Но если Господь по каким-то причинам этот дар не дает, Он дает другой, надо этот дар обрести в своей духовной жизни, главное их не перепутать. Это одна из важных вещей в христианской жизни, отцы не зря говорят, что самый высокий дар это дар рассуждения. Человек должен рассуждать и понять, что конкретно от него лично Господь просит, требует в этой жизни, какой дар дан лично ему. И этот дар и возгревать и развивать. Если дается дар пророческий, это один из тех даров, не менее важный и не более важный, чем дар учительства, к примеру, дар епископского служения и другие дары Святого Духа, потому что источник один — Бог. А тот, кто этот дар получает, должен в этот момент не гордиться, что гордиться-то, это огромная ответственность, он должен служить. А служение в христианстве, Сам Господь на Тайной вечере показал, что такое служение в христианстве, когда умыл ноги ученикам. Когда тот, кто занимает более высокую должность, должен быть не главой департамента, а умывать ноги, он должен служить. Христос говорит: «Как Я умыл вам ноги, так и вы должны служить, умывать ноги другим людям». То есть тот дар, который дан, он дан не для чего-то, а конкретно дан для служения, для реализации таланта служения Богу и людям.

Александр Ананьев:

— На вопросы неофита в эфире Радио ВЕРА отвечает священник архиепископии западноевропейских приходов Московского патриархата, что очень важно, и богослов, и историк, и замечательный человек, которого мы всей семьей очень любим, священник Тимофей Китнис. Говорим сегодня об апостолах. Чисто теоретически, просто теоретически, тот самый дар, что получил от Бога апостол Павел, может ли получить наш современник? Или же это могло случиться только там и тогда, где находился апостол Павел?

Священник Тимофей Китнис:

— В 13-й главе к коринфянам, очень известная глава, апостол Павел говорит о том, что наступят времена, когда и языки умолкнут, и пророчество оскудеет, вообще все оскудеет, но у христиан останутся три чрезвычайно важные вещи, это то, что останется до последних времен и без чего христианство не может существовать. Это вера, надежда и любовь. Имеется в виду любовь глубоко христианская, любовь, пронизанная личным опытом. Потому что мы можем друг другу много прекрасных слов сказать, какой-нибудь человек интеллектуальный с хорошо поставленной речью может говорить какие-то очень интересные, красивые и глубокие вещи, но если у него не будет, хоть минимального, личного опыта, он не сможет его передать. Это очень важная черта — передача опыта. Сейчас я начну отвечать на ваш вопрос, почему важна современная литература, чем она отличается от апостольской литературы, духовная. Дело в том, что любая правильная, по-настоящему духовная книга отражает не только знания человека, но что самое главное, она отражает его опыт духовный. Ты можешь поделиться только тем, что сам имеешь. Если ты не имеешь опыта, если ты просто как ходячая энциклопедия, начитался отцов — прекрасная память, хороший интеллект, опять же интеллект дан от Бога — но ты это не практикуешь в своей жизни и своей жизнью не соприкасаешься с теми истинами, которые дальше транслируешь, чаще всего эти книги не будут иметь того глубокого духовного воздействия, если человек не делится своим опытом. А этот опыт появляется и проявляется в своей конкретной исторической реальности. Если вспомнить святителя Игнатия (Брянчанинова), он так реализовывал опыт, он никоим образом не говорил, что надо молиться Богу о даре пророчества. Нет, наоборот, часто видя, что люди, которые его окружали, он приводит такие примеры, перескакивают через ступень духовной жизни, ошибаются, даже падают, для того, чтобы человек вернулся после своего падения или ошибки в нормальное духовное русло духовной жизни, он и пишет, что нельзя перепрыгивать через ступени. Нужно сначала, чтобы просить Бога о каких-то дарах, очистить свое сердце. Для этого существует конкретная практика, которая характерна для жизни и понимания 19-го века и которая часть опыта самого Игнатия (Брянчанинова). Та литература, которая издается нашими замечательными современниками, это часть их опыта в современной жизни, который современному человеку более понятен. Это не значит, что куда-то какие-то основные христианские истины исчезли. Или наоборот, изменили плюс на минус, это не значит, что любовь превратилась в нелюбовь, или вера превратилась во что-то иное. Нет, никоим образом. Как раз вера, надежда, любовь это то, что постоянно остается. А скажем, как подойти к этому христианскому идеалу, как конкретного человека в конкретной его исторической реальности, исходя из его же опыта, направлять и ориентировать на Богообщение? Тут, конечно, требуется и свой личный опыт, и преломление этого опыта, того же апостольского, через сведение его в некую единицу, обязательно пропуск этого опыта через себя. И потом уже автор пишет. И тут опять та же самая история, как и в апостольские времена. Господь никоим образом не нарушал человеческую волю, и апостолы, которые писали, не были безликими водопроводами, из которых изливались воды благодати. Нет. Это были личности, совершенно конкретные, которые тоже частями перерабатывали тот опыт, который получали и далеко не все получали сразу. Некая духовная эволюция была и у апостолов тоже. И это видно, кстати. Это касается жизни, биографии и апостола Петра и апостола Павла. Здесь некие константы, которые остаются. Вера, надежда, любовь, как мы сейчас говорили, одни из центральных. Но они осмысливаются, исходя из опыта уже современного духовного писателя, даже не 19-го века, а современного духовного писателя и передаются дальше. Опять же подчеркну, только живой опыт можно передать, и он оказывает определенное духовное воздействие. Только живой опыт.

Александр Ананьев:

— Следующий вопрос у меня подготовлен вот какой. Голосом апостола Павла говорит Бог или все же апостол Павел? Но слушая вас, я понимаю, что, безусловно, голосом апостола Павла говорит апостол Павел.

Священник Тимофей Китнис:

— Голосом апостола Павла говорит и Бог и апостол Павел. Бог говорит через апостола Павла. Существует даже такое определение известное — синергия или соработничество. То есть человек должен так настроить свою жизнь... Это касается не только духовных писателей, а вообще любой христианин — даже в самом начале, в середине, в конце своей жизни физической — он должен так выстраивать свою жизнь, чтобы приучиться, настроить свой слух. Что такое духовная жизнь? Аскетика и все приемы, которые касаются и духа, и души, и тела. Потому что антропология святых отцов, что человек состоит из духа, души, психики, и тела физического. Во-первых, должна быть выстроена иерархия, что душа подчиняется духу, а тело и духу и душе. И второе, очень важная вещь, так человек сам должен настроить свою жизнь, согласно тому руководству, которое осуществляется в церковной жизни, если есть духовник, через духовника, так настроить свою жизнь, чтобы слышать Бога, слышать Его голос. Настроить свой слух, чтобы вживую воспринимать те словеса. Но, всюду мы видим, даже в тех же притчах, пока человек сам не направится к Богу, Господь свято сохраняя его святую волю, не будет в нем действовать до тех самых пор и в тех границах, которые человек изволит. Достаточно странная вещь, насколько человек позволит Богу войти в себя, настолько Бог человека и пронизывает. И синергия это именно тот процесс добровольного соработничества в любви и Богообщении и человекообщении. Поэтому говорит апостол Павел, но через него говорит Бог, вдохновляет Бог, Дух Святой его вдохновляет. Если привести пример из музыкального мира, он для меня более понятен, я музыкант по первому образованию, к примеру, Петр Ильич Чайковский, или Бах, или Бетховен в своих лучших произведениях, кто их вдохновлял? Сначала они нечто слышали внутри себя, а потом уже то, что они услышали, направляли или транслировали в те великолепные, удивительные, ничем не объяснимые с точки зрения рацио, произведения, которые до сих пор являются... и в том числе и в духовном плане, очень сильно людей и вдохновляют и эмоционально поддерживают. Как-то так и происходит. Апостолы слушали и более близко видели и слышали глаголы Духа и дальше транслировали. Но транслировали, исходя из тех реалий, которые были. Если бы апостол Иоанн что-то такое увидел и начал описывать трамвай, его бы не поняли современники. Это всегда те образы, которые понятны современникам.

Александр Ананьев:

— Как я вам благодарен за то, что вы сейчас привели пример, который мне в голову не приходил, с музыкой. Здесь не два автора у гениального музыкального произведения. Не только Бах и Бог, но есть еще третий автор, это слушатель, без которого эта музыка была бы просто какой-то музыкой, ничем не отличающейся от любой другой музыки, и в конечном итоге была бы забыта. Получается, что слушатель такой же соавтор, как и Бах. Без определенного уровня он не сможет ни оценить, ни услышать, и все это будет бесполезно.

Священник Тимофей Китнис:

— Очень хороший вы привели пример. Да, слушатель такой же соработник. Он не просто некое пассивное лицо, которое сидит и слушает, такой потребитель. Нет, если он пришел в филармонию не для того, чтобы в буфет сходить, а для того, чтобы услышать, то от него тоже обязательно требуется духовная работа, чтобы услышать, впитать и лучше понять что-то такое, чего он порой сам не может описать. Но что проходит через него и вдохновляет дальнейшую жизнь, не только культурную, но подчас и духовную. Это вы абсолютно правы.

Александр Ананьев:

— У нас осталось несколько минут. Эти несколько минут я хочу посвятить одному, может быть, частному и не такому важному вопросу, но в конечном итоге он тоже, может быть, даст что-то и мне и нашим слушателям. В посланиях апостола Павла много частного. Частные обращения к конкретным людям, жившим тогда, к людям, которых он обратил ко Христу, кого-то он целует святым целованием, кому-то передает привет, кому конкретные советы в конкретных жизненных ситуациях. Это имеет отношение ко мне или это частности, которые можно опустить, поскольку они не мне адресованы? И если это частности и ко мне не адресованы, что я в принципе могу допустить, это просто конкретный человек пишет конкретным людям, смс не было, телефонов не было, это был единственный способ передать привет и какие-то слова, то почему и эти обращения сохранились и вошли в библейский канон?

Священник Тимофей Китнис:

— Тут есть к этому несколько причин. Первая, мы видим некую целостность текста. Почему называем их письмами? Когда человек пишет некий богословский труд для чтения подготовленной студенческой аудиторией, он не будет передавать привет соседнему другу-ректору из Уфимского доктората. Это, прежде всего, показывает, и для нас это важно, в этих посылках, только частных вещах мы видим жанр, которым написано конкретное произведение. В этом жанре отражаются некие реалии, это очень интересно для исследователей. К примеру, апостол Павел в посланиях к Римлянам упоминает о некой Мариам, которая «много нам послужила», и многие исследователи считают, что это Мария Магдалина. Есть такая всем известная красивая легенда, была она — не была, это вопрос второй, но она относится к Риму и связана со святой Марией Магдалиной. Когда она пошла к Тиберию с яйцом для того, чтобы проповедовать императору о Христе, а когда Тиберий не поверил услышанному, Мария Магдалина сказала: ты считаешь, что это невозможно, что Христос воскрес, что Бог умер и Христос воскрес, и Он и Бог и человек? Император говорит: это невозможно, как невозможно то, чтобы это яйцо из белого стало красным. И тут же на его глазах происходит чудо. Понятно, что это легенда. Возможно, Мария Магдалина не была на аудиенции у римского императора. Но дело не в этом. Дело в том, что мы видим и чувствуем определенный ток времени, который происходит, исторический ток, как мгновенно развиваются в разных концах великой империи, в Греции, в Риме, в других частях Света как растут общины. И мы ощущаем и не просто понимаем, а, благодаря таким ссылкам, ощущаем, что были люди, были апостолы, они были такие же как мы, они передавали приветы таким же другим людям, которые занимались какой-то деятельностью. Апостол Павел, например, профессионально делал палатки. У них была какая-то специальность, у них была своя частная жизнь, были совершено такие же простые семейные связи. Но оставаясь на уровне обыкновенного быта, они этот быт свой, обыкновенную повседневную жизнь могли украсить удивительным Богообщением, удивительным Богодохновением и дерзновением к Богу. Когда мы говорим о дарах Святого Духа, надо понимать, что они нисходили и почивали на простых обыкновенных людях. Таких же, как были люди простые во времена апостола Павла и Петра, и в нашей повседневности мы тоже обязаны найти эту вертикаль, ухватиться за,.. не погрузиться в то, что быт-быт-быт и больше ничего, а где же Бог? А Он здесь, Господь есть, Он стучит в наше сердце, и насколько мы наше сердце откроем, настолько Господь может войти в нашу жизнь, такую простую обыкновенную, как и жизнь современников апостола Павла.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам огромное. С вами, как всегда 60-ти минут непростительно мало. Сегодня мы беседовали с богословом, историком, священником архиепископии западноевропейских приходов Московского патриархата, отцом Тимофеем Китнисом. Спасибо вам.

Священник Тимофей Китнис:

— Спасибо вам.

Александр Ананьев:

— Я Александр Ананьев. Услышимся ровно через неделю, в понедельник, в программе «Вопросы неофита». До новых встреч.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Христианские мотивы в фильме «Сталкер». Иван Перекатов
• «Нравственные ценности и бизнес». Сергей Иванов
• «Христианские мотивы в фильме «Зеркало». Августина До-Егито