Рукопись журналистки и писательницы Фриды Вигдоровой «Девочки. Дневник матери» ждала своей публикации более полувека. В 2015-м году, когда я записываю эту программу, со дня рождения Фриды Вигдоровой исполнилось сто лет.
Литературное наследие этой отважной и доброй женщины, получившей мировую известность в связи с публикацией – сначала в самиздате, а потом и на Западе – стенограммы позорного суда над поэтом Иосифом Бродским, – понемногу переиздаётся. Но вот этот уникальный дневник – вышел, повторюсь, впервые.
18 февраля 1946-го. Саше 3 года 9 месяцев, Галке – 8 лет 11 месяцев.
– Саша, кому идти в аптеку за лекарством: мне или папе?
– Ты иди.
Я уязвлена:
– Почему же не папе?
– Он — долго... — отвечает Саша.
Очень наблюдательный ребенок.
23 февраля 1946-го.
Я рассказала Саше своими словами сказку о золотой рыбке («... А старуха говорит: попроси у рыбки отдельную квартиру с газом, новые туфли, шапку-кубанку и много пододеяльников...»). Эффект неожиданный: Саше жалко старуху:
– Зачем у нее всё отняли?
– Жадная она, понимаешь – жадная! – говорю я. – Чего же ее жалеть?
– Все равно жалко! – отвечает Саша.
В свое время эти записи в той или иной мере были известны: Фрида Абрамовна давала их читать друзьям и знакомым. Умирая от болезни в 1964-м, автор оставила свои материнские дневники близкому другу – Лидии Чуковской, которая подготовила их печати и даже сдала в издательство «Просвещение».
Но в апреле 1968-го года Лидия Корнеевна записала уже в своем дневнике: ««У меня надежды на выход этой книги, да еще в этом, темнейшем, издательстве, да еще сейчас, – нету никакой. Уж очень она очаровательная, домашняя, талантливая. Но мой долг исполнен». Конец цитаты.
Теперь этот долг исполнен окончательно. Давайте послушаем еще несколько полюбившихся мне фрагментов из «Девочек» – в чтении Елены Топниковой.
17 февраля 1948-го.
– Галя, – говорю я. – Вот послушай, что было: ученицы пятого класса узнали, что одна из их подруг очень нуждается. У нее не было ни обуви, ни теплой шапки. Вот они собрались, скопили денег, купили шапку и преподнесли девочке на сборе отряда. Как, по-твоему, правильно они поступили?
– Нет, – отвечает Галя, не задумываясь. – Они должны были отдать ей в одиночку, потихоньку, а не на сборе.
25 февраля 1951-го.
Саша:
– Мама, по-моему Джамбул и Исаковский пишут одинаково. И тот и другой пишет про цветы и вождей.
11 апреля 1951-го.
Саша:
– Мама, расстояние измеряется метрами и километрами, вес – граммами и килограммами... А любовь, чем измеряется любовь?
…Я понимаю, что времена изменились. Что ушла советская эпоха – своеобразно, интересно и крайне драматично отразившаяся в этих записях, в характерах и становлениях героинь.
Что преломилась сама антропология, – что любой современный ребенок в сравнении с этими девочками середины сороковых-пятидесятых годов прошлого выглядит просто каким-то инопланетянином. Изменилось всё – время, нравы, язык, характеры, страна и мир, наконец.
Нынешние молодые, скорее всего, даже не знают, как выглядит шапка-кубанка и ничего не слышали о поэте-акыне Джамбуле Джабаеве…
Но главное-то осталось: это те же самые дети и те же самые мать с отцом.
Книга «Девочки» пропитана драгоценным веществом родительской любви, сущность которой неизменна. И те испытания и искушения, которыми время от времени подвергается и автор и ее героини – тоже ведь, в основе своей – извечны, как восход солнца…
На прощание я лишь посетую, что мы с женой не записывали, подобно Фриде Вигдоровой, разговоры с нашими собственными, выросшими ныне детьми, и пожелаю тем, у кого есть или будет такая возможность, не пожалеть времени и внимания.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение