
Фото: pure julia/Unsplash
«И еще одно счастье в этот вечер ожидало тебя, и ты знал об этом!
Когда пришла пора тебе спать, я раздел тебя, уложил в кровать, укрыл одеялом, погасил свет и вышел. Из детской твоей не доносилось ни звука, но я знал; что ты не спишь, дожидаясь последнего за этот день наслаждения. Я знал, что, зарывшись с головой в подушку, затаив дыхание, с бьющимся сердцем, ты ждешь меня, ждешь той захватывающей минуты, когда я приду к тебе со свечкой.»
Это был голос режиссера и актера Юлия Андреевича Файта, он читал из рассказа Юрия Казакова «Свечечка», из рассказа своего друга и поистине великого писателя второй половины 20-го века, — чье первое собрание сочинений появилось, наконец, у ценителей настоящей русской прозы. Теперь Юрий Казаков у нас почти в полном объеме, теперь и на его любимом Арбате появилась памятная доска, есть и литературная премия его имени за лучший современный рассказ.
Юрий Казаков был по слову Паустовского писателем «пронзительного таланта», продолжателем традиций Бунина и Пришвина в нашей литературе. Он, Юрий Казаков — представьте себе, представьте себе это сегодня! — был убежден в том, что литература должна быть нравственной, что писатель обязан помнить о божественности слова. И как не шерстила его советская цензура — в рукописи «Свечечки», этого шедевра об отце и маленьком сыне, — папа осеняет мальчика на ночь крестным знамением, в советских изданиях этой фразы — нет, — свет, льющийся на читателя с казаковских страниц, приходил и продолжает приходить к неравнодушным и ищущим. Сам Юрий Павлович отчетливо видел и прозревал в добром свете, — я цитирую — «непостижимое множество судеб, горя и счастья, и любви, и всего того, что мы зовем жизнью».
«Я думал о тебе, и мне пришла вдруг на память поздняя осень на Севере и одинокие мои скитания. Однажды я возвращался с охоты вечером, и была такая же тьма, как и сегодня, вдобавок еще дождь моросил, и я заблудился. Отшагал за день я не меньше сорока километров, ружье и рюкзак казались мне до того тяжелыми, что готов был бросить их. Я уж потерял всякую надежду выйти к жилью, но не это меня угнетало, хоть кругом на сотни километров были глухие леса! — а угнетало то, что все было мокро, под ногами чавкало, и не было никакой возможности развести костер, отдохнуть и обсушиться.
И вот далеко, как затухающая звезда в космосе, мелькнул мне во тьме желтый огонек. Я пошел на него. Еще не зная, что это — костер ли охотников, окошко ли лесного кордона, — я упорно шел к этому огоньку, скрывавшемуся иногда за стволами деревьев и снова показывавшемуся, и мне сразу стало хорошо: вообразились какие-то люди, разговоры, тепло, свет, жизнь... И, вспомнив этот давний случай и думая о тебе, я почувствовал вдруг, как мне стало весело, недавнюю тоску мою как рукой сняло, и снова захотелось жить.»
Мое сердце радуется и когда я вижу сборнички казаковских рассказов, выпущенные в православных издательствах. Вот и собрание сочинений приспело. «Время нынче очень уж серьёзное, — писал когда-то Юрий Казаков, — и надо бы нам всем, хоть напоследок, нравственно обняться». Ну, разве это не самые что ни на есть сегодняшние слова, обращенные ко мне — сегодняшнему?
Псалом 39. Богослужебные чтения

Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
У должным образом устроенной духовной жизни должна быть совершенно определённая динамика: со временем человек должен всё больше и больше постигать глубину милосердия Божия. Если этого не происходит, если, напротив, человек лишь ожесточается и становится рабом многочисленных правил и предписаний, то это явное свидетельство неверно выбранного пути духовной жизни. Сегодня во время богослужения церковный Устав предписывает прочитывать 39-й псалом, в этом псалме царь Давид прославляет милость Божию. Давайте послушаем первую половину 39-го псалма, и попытаемся уловить то настроение, которое Давид вложил в свои слова.
Псалом 39.
1 Начальнику хора. Псалом Давида.
2 Твёрдо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой;
3 извлёк меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои и утвердил стопы мои;
4 и вложил в уста мои новую песнь — хвалу Богу нашему. Увидят многие и убоятся и будут уповать на Господа.
5 Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою и не обращается к гордым и к уклоняющимся ко лжи.
6 Много соделал Ты, Господи, Боже мой: о чудесах и помышлениях Твоих о нас — кто уподобится Тебе! — хотел бы я проповедывать и говорить, но они превышают число.
7 Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал.
8 Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне:
9 я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце.
10 Я возвещал правду Твою в собрании великом; я не возбранял устам моим: Ты, Господи, знаешь.
11 Правды Твоей не скрывал в сердце моём, возвещал верность Твою и спасение Твоё, не утаивал милости Твоей и истины Твоей пред собранием великим.
12 Не удерживай, Господи, щедрот Твоих от меня; милость Твоя и истина Твоя да охраняют меня непрестанно,
13 ибо окружили меня беды неисчислимые; постигли меня беззакония мои, так что видеть не могу: их более, нежели волос на голове моей; сердце моё оставило меня.
14 Благоволи, Господи, избавить меня; Господи! поспеши на помощь мне.
15 Да постыдятся и посрамятся все, ищущие погибели душе моей! Да будут обращены назад и преданы посмеянию желающие мне зла!
16 Да смятутся от посрамления своего говорящие мне: «хорошо! хорошо!»
17 Да радуются и веселятся Тобою все ищущие Тебя, и любящие спасение Твоё да говорят непрестанно: «велик Господь!»
18 Я же беден и нищ, но Господь печётся о мне. Ты — помощь моя и избавитель мой, Боже мой! не замедли.
Начало только что услышанного нами псалма вполне типично: автор благодарит Бога за Его благодеяния. Однако довольно непросто сказать, что именно имел в виду здесь Давид, ведь в жизни царя было очень много эпизодов, в которых Бог чуть ли не в буквальном смысле извлекал Давида «из страшного рва, из тинистого болота». Эти слова, конечно же, метафора, они указывают на то ощущение, которое испытывал Давид: он погибал, и гибель его была неотвратимой, но Бог спасал царя.
Далее, как мы услышали, Давид изложил в виде общего правила своё отношение и к Богу, и к нравственным дилеммам — «Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою и не обращается к гордым и к уклоняющимся ко лжи» (Пс. 39:5). Сам псалмопевец был тем, кто сумел во всех своих жизненных перипетиях сохранить верность Богу, при этом Давид, как и всякий другой человек, прекрасно понимал, что во множестве ситуаций есть почти что непреодолимый соблазн немного слукавить, и поступить не так, как того требует Бог, то есть попытаться решить свои проблемы иным путём, тем путём, который в том или ином виде подразумевает использование лжи.
А дальше в псалме начинается самое интересное и, вместе с этим, неожиданное. Представляется логичным, что после утверждения о необходимости во всем сохранять верность Богу пойдёт речь о практическом выражении верности: о соблюдении ритуала, о жертвоприношениях и о том, каким образом человек может показать свою преданность и свою благодарность, однако Давид поступил иначе, он написал о Боге крайне странные слова — «Жертвы и приношения Ты не восхотел» (Пс. 39:7). Эти слова, с одной стороны, противоречат начальным книгам Ветхого Завета, ведь в них во множестве находятся свидетельства того, что Бог благоволит приносящим жертвы, там же мы находим и развёрнутые постановления о жертвах. С другой же стороны, Давид в своих словах подобен множеству других библейских пророков, которые сумели осознать, что любые ритуальные предписания имеют, в первую очередь, дисциплинарное значение, а потому их нельзя абсолютизировать, нельзя думать, будто бы жертвы и приношения способны заменить собой чистое сердце и милосердное отношение к ближним, будто бы Бог, приняв от человека жертву, делается глух к нравственным преступлениям, и будто бы жертвы способны заменить собой верность Богу.
Псалом 39. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 39. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 39. На струнах Псалтири
1 Начальнику хора. Псалом Давида.
2 Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой;
3 извлек меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои и утвердил стопы мои;
4 и вложил в уста мои новую песнь - хвалу Богу нашему. Увидят многие и убоятся и будут уповать на Господа.
5 Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою и не обращается к гордым и к уклоняющимся ко лжи.
6 Много соделал Ты, Господи, Боже мой: о чудесах и помышлениях Твоих о нас - кто уподобится Тебе! - хотел бы я проповедовать и говорить, но они превышают число.
7 Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши*; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал.
8 Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне:
9 я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце.
10 Я возвещал правду Твою в собрании великом; я не возбранял устам моим: Ты, Господи, знаешь.
11 Правды Твоей не скрывал в сердце моем, возвещал верность Твою и спасение Твое, не утаивал милости Твоей и истины Твоей пред собранием великим.
12 Не удерживай, Господи, щедрот Твоих от меня; милость Твоя и истина Твоя да охраняют меня непрестанно,
13 ибо окружили меня беды неисчислимые; постигли меня беззакония мои, так что видеть не могу: их более, нежели волос на голове моей; сердце мое оставило меня.
14 Благоволи, Господи, избавить меня; Господи! поспеши на помощь мне.
15 Да постыдятся и посрамятся все, ищущие погибели душе моей! Да будут обращены назад и преданы посмеянию желающие мне зла!
16 Да смятутся от посрамления своего говорящие мне: "хорошо! хорошо!"
17 Да радуются и веселятся Тобою все ищущие Тебя, и любящие спасение Твое да говорят непрестанно: "велик Господь!" 18 Я же беден и нищ, но Господь печется о мне. Ты - помощь моя и избавитель мой, Боже мой! не замедли.
«Ничего страшного»

Фото: Anna Shvets / Pexels
В ночь на воскресенье у нас заболела Настенька. О том, что у пятилетней дочери поднялась температура и покраснело горло, я узнал только утром. А жена, оказывается, провела у постели ребёнка почти всю ночь без сна... Значит, в храм мы сегодня все вместе точно не пойдём. Вызвали врача. Настя уснула, я предложил поспать и жене, но она возразила: ей очень хотелось, чтобы хоть кто-то из семьи побывал на воскресной службе! Жена заварила себе чаю покрепче и решила помолиться дома, я же отправился на литургию.
Помолившись Господу вместе с прихожанами нашего храма, поблагодарив Бога за всё, что имею и не имею, за саму жизнь, я ощутил особенно отчётливо Божие участие в своей жизни и Его любовь. А когда шёл после литургии обратно, то не просто верил, а точно знал: всё у нас хорошо!
В дверях квартиры я встретился с доктором. «Ничего страшного», — сказал он, — «за неделю, даст Бог, девочка выздоровеет».
«Ничего страшного!» — подумал и я. Разве может нас что-то испугать, если мы — со Христом?
Текст Натальи Разувакиной читает Илья Крутояров.
Все выпуски программы Утро в прозе