
Однажды со мною случилась трогательное букинистическое событие. На улице Новый Арбат (раньше он назывался Калининским проспектом), — я заглянул в книжный киоск-магазин. Их там несколько, и во всех продаются старые книги из домашних московских библиотек.
В тот день я почему-то купил поэтический сборник Веры Звягинцевой, книжку 1958 года «Зимняя звезда». Об авторе я знал: родилась в конце XIX века, была актрисой, дружила с Пастернаком и Цветаевой, много сделала для знакомства русского читателя с армянской поэзией (на её могиле в Переделкине — узорчатое надгробье из древнего пористого камня, привезённого из Армении).
Я вышел из букинистического с книжкой, открыл её наугад и стал читать стихотворение с середины, очень грустное. Но по мере чтения печаль светлела:
...Позвонили сегодня с утра:
Умер старый знакомый.
Вчера
Говорил он про завтра. (Умру, —
Позвонят ли тебе поутру?)
Сколько раз слышу я среди дня:
Нету времени у меня.
Где ж оно? Мне не скажет никто
Убегает ли сквозь решето?
Паровозом ли мчит впереди,
Ты ж в окошко вагона гляди!
Но до слёз эту землю любя,
Время, время, поймаю тебя.
Посиди, поработай со мной,
Подыши на меня тишиной.
Обегая стрелой циферблат,
Научи жить со временем в лад.
Не тони, подожди, продержись,
Моя трудная, милая жизнь!
Вера Звягинцева, из стихотворения 1940 года «Время»
Конечно, Вера Клавдиевна Звягинцева, покинувшая земную жизнь летом 1972 года, была человеком своего времени. В её книгах с хорошими названиями «По русским дорогам», «Вечерний день», «Моя Армения» — присутствуют стихи и о компартии, и о революции, и о прочем краснознамённом. Но что же поделать: пятьдесят пять лет из семидесяти семи она прожила при безбожной власти.
А прожила, между прочим — более чем достойно, отдав искусству — как написал её товарищ, поэт и переводчик Семён Липкин — «жизнь без сдачи».
Её этюд «Искусство» из книги «Вечерний день» 1962 года открывался словами: «Но как прожить без божества / Атеистическому веку! / И краски, музыка, слова / И труд — всему он голова — / Святые обрели права, / Служа земному человеку...»
Я закончу нашу встречу-поминание поэтессы и переводчицы Веры Звягинцевой её сердечным поэтическим монологом о себе самой, её доверчивой исповедью:
Я пишу, как дышу.
По-другому писать не умею.
Поделиться спешу
То восторгом, то болью своею.
Я навряд ли права,
Исповедуясь так перед всеми,
Не нужней ли слова
О делах, обгоняющих время?
Что я всё о своём?
Я живу в этом мире огромном
Не одна, не вдвоём,
В уголке не скрываюсь укромном.
Не такая пора,
Чтобы жить лишь своею душою,
Нужно кончик пера
Окунуть в море жизни большое.
Ну а всё же, друзья,
Может быть, этот грех мне простится:
Ведь, по правде, и я
Тоже этого века частица.
Я, конечно, грешу, —
Что судьба одного человека!
Я пишу, как дышу.
...Но дышу-то я воздухом века.
Вера Звягинцева, «Я пишу, как дышу», из книги «Вечерний день», 1962 год
Все выпуски программы Рифмы жизни
Псалом 124. Богослужебные чтения

Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне

Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема