«...Разве можно память отобрать, / Разорвать преемственную цепь?.. / Ведь глаза свои оставил брат / На моем страдальческом лице. // И недаром на моем кресте / Проступает этот кроткий лик: / Мы ведь были братья во Христе / Оба из сословия калик...» Вспоминая эти стихи поэта Вениамина Блаженного (в быту — Вениамина Айзенштадта), — сразу скажу, что если к кому из стихотворцев и применимо определение «блаженный страдалец», то уж точно — к нему.

Он, действительно, был таким ...блаженным горе-безумцем, нищим изгоем-отшельником, — мощный талант которого при жизни был оценён лишь горсткой собратьев по перу. Но — таких, как Пастернак, Арсений Тарковский, Межиров...

В большой книге «Сораспятье», изданной в 2009-м, через десять лет после его ухода, — собрано столько боли, что её хватило бы на сотни неприкаянных душ.

...Огненное славословие Господу и тут же — отчаянная тяжба с Создателем, дерзкое сопоставление себя — Спасителю и покаянно-исповедальный плач перед Ним, бесконечное поминание «братьев меньших» (он их и ощущал как родных, всех этих собак, кошек, птиц), и невероятные загробные разговоры с родителями.

Теперь, его душа, хочу верить, успокоилась. Но стихи не успокоятся никогда.

Сейчас я выбираю светлое, из написанных в последние годы.

Я по-прежнему та неприметная птаха,
Что во всех превращеньях верна своей сути,
И на Господа Бога взирает без страха —
Божье око ее, мелкоту, не осудит.

Но не слишком, Господь мой, не слишком мелка я,
Если крылья даны мне Тобой для полета,
И мое это небо от края до края,
И закатов багрянец и зорь позолота.

И ничто во вселенной огромной не мелко,
Колосятся колосья земного посева
И летит в высоте огнехвостая белка
С исполинской сосны на Господнее древо...

Вениамин Блаженный, 21 сентября 1992-го года

Пользуясь случаем, поклонюсь тем, кто помог публично проявиться удивительному дару Блаженного — в самые последние годы жизни этого страдальца и бунтаря: поэту Дмитрию Строцеву, музыканту и поэту Юрию Шевчуку, поэтам и редакторам — Алексею Алёхину, Татьяне Бек, Дмитрию Тонконогову...

И на прощание, ещё одно — по моему выбору — стихотворение Вениамина Блаженного.

Когда бы так заплакать радостно,
Чтобы слеза моя запела
И, пребывая каплей в радуге,
Светилось маленькое тело.

Чтобы слеза моя горчайшая
Была кому-то исцеленьем,
Была кому-то сладкой чашею
И долгой муки утоленьем.

Когда бы так заплакать бедственно,
Чтобы смешались в этом плаче
Земные вздохи и небесные,
Следы молений и палачеств.

Заплакать с тайною надеждою,
Что Бог услышит эти звуки —
И сыну слабому и грешному
Протянет ласковые руки...

Вениамин Блаженный, 31 декабря 1993-го года, из книги «Сораспятье»