«Успение Богородицы. Что известно о Божьей Матери?» Прот. Дмитрий Кувырталов

В нашей студии настоятель храма Архангела Михаила в Летово протоиерей Дмитрий Кувырталов.

В преддверии праздника Успения Божией Матери мы говорили о значении этого дня и о том, что известно о Богородице из Церковного предания.

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья! С огромной радостью приветствую вас снова здесь — я в светлой студии радио «Вера». Меня зовут Александр Ананьев. Сегодня здесь на мои вопросы неофита в очередной раз любезно согласился ответить настоятель храма Архангела Михаила в Летове, протоиерей Дмитрий Кувырталов. Добрый вечер, отец Дмитрий!

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Добрый вечер, Александр, добрый вечер, радиослушатели.

А. Ананьев

— С вашего благословения, хочу начать сегодня даже не с вопроса, я хочу начать с музыки.

А. Ананьев

— «Она была девою не только телом, но и душою, смиренна сердцем, осмотрительна в словах, благоразумна, немногоречива, любительница чтения, трудолюбива, целомудренна в речи. Правило Её было никого не оскорблять, всем благожелать, почитать старших, не завидовать равным, избегать хвастовства, быть здравомысленной, любить добродетель». Как вы уже догадались, сегодня, накануне одного из двенадцати важнейших праздников, мы хотим поговорить о Пресвятой Богородице — накануне Успения Пресвятой Богородицы. Для меня как для неофита ещё как минимум год назад казалось очень странным, отец Дмитрий, что мы называем праздником день, когда, как мы считаем, скончался не просто человек, а лучший человек — человек, равному которому не было, нет и не будет. Что же это за праздник такой? Нам бы надо печалиться.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Печаль, безусловно, приветствует, и апостолы, конечно, чудесным образом собравшись к одру ещё, скажем, отходящей только ко Господу Божией Матери, конечно, рыдали, плакали, потому что разлука. Разлука — это такой удел человечества. Мы вообще разлучены с раем, с Богом, с радостью, друг с другом, с искренностью, с доверием друг друга. Эта разлука каждый раз, когда человек разочаровывается. Здесь удивительное мне пришло воспоминание об одном из старцев афонских: отец Енох — он в середине двадцатого века подвизался, удивительный подвижник там был, — он говорил так: «Надо разочароваться, в первую очередь в себе самом, чтобы начать надеяться».

А. Ананьев

— Какие красивые, мудрые слова!

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Вот это разочарование или умение разлучаться с теми надеждами или с теми смыслами, или с теми целями, которые мы себе сами ставим здесь, в жизни — это на самом деле начало новой жизни.

А. Ананьев

— Батюшка, у меня к вам вопрос сразу: важно разочароваться в себе — вы сказали. Правильно ли я понимаю, что здесь имеется в виду не увидеть себя объективно, как есть, а увидеть себя хуже, чем ты есть — я правильно вас услышал?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Это есть объективный взгляд на вещи. Дело в том, что человек имеет удивительный потенциал: он замыслен как некая слава Творца — отблеск здесь, в мире. Вот этот космос мы должны соединить с самими собою, потому что через нас все Божественные силы, все Божественные творческие интуиции проходят и соединяют всё творение для славы Богу. Этого не происходит. И когда я понимаю, что это я причина этому, а не какие-то объективные исторические процессы или окружающие меня люди, или тот же самый космос, то я, конечно, прихожу в ужас от себя самого, я разочаровываюсь в себе самом. Но тогда я понимаю, что Бог не бросил меня — в этот момент я самый счастливый человек на свете.

А. Ананьев

— Я понимаю, что разочарование разочарованию рознь. Я как-то сразу представил себе мою прошлую работу, не будем называть её по именам. И вот достаточно, как мне кажется, окружить себя вот такими особенными людьми и ты будешь видеть себя в не самом хорошем свете восемь часов в день пять дней в неделю. Но ведь вы не это разочарование имеете в виду?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Конечно. Я имею в виду разочарование нашего взаимного участия друг в друге, нашего всегдашнего общения — мы очень быстро привязываемся. А если такой человек, как Божия Матерь, Богоотроковица Мария, является средоточием апостольской общины, и всем казалась она незыблемой, и всем казалась она всегдашней, потому что смерть побеждена, она отступила. И в этой апостольской общине ведь живо предание о том, что Господь придёт вот-вот сейчас: «Вы, стоящие здесь, увидите Царство Божие, пришедшее в силе», — и время это недалёко, и они думали, что если не сегодня, то завтра, на следующей неделе, ну, может быть, через год. Божия Матерь, которая вдруг ложится на одр и с радостью, с улыбкой возвещает о том, что Её призывает Господь и Она покидает этот мир — это было полным разочарованием и растерянностью апостолов. И кто тогда был первым — узнал об этом, а потом весть пошла по всей вселенной — это как раз к вопросу о коммуникации, о том, к чему мы так сильно технологически стремимся и к чему так быстро привязываемся. А у святых эта коммуникация имеет совсем иные каналы — она всегда есть. Опять же возвращаясь к афонской традции, один старец, отец Паисий, всем известный, однажды, посещая один монастырь, матушка пришла, монахиня, благословилась у него совершать особые всенощные бдения, говорит: «Батюшка, благословите, я вот хочу — ревность такая». Он говорит: «Ну что же, давай». — «А вы, батюшка, за меня помолитесь тоже». — «Я обещаю». И вот через какой-то месяц он снова появляется в этом монастыре, говорит: «На третью ночь я не смог до тебя достучаться. Я и так на связь посылал и эдак — нет тебя». Она говорит: «Батюшка, я заснула, простите», — хотя расстояние было в несколько дней пути — он был на Афоне, она была на материке. Так или иначе связь существует, и апостолы чудесным образом были собраны к одру умирающей Божией Матери.

А. Ананьев

— Причём не только живущие к тому моменту, но, если я правильно понимаю, и те, кто уже прекратил свой земной путь к тому моменту.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— К тому моменту уже апостол Стефан скончался. Иконографически изображаются все апостолы, но, конечно, мы имеем в виду, скорее, даже тех апостолов, которые не имели никакой возможности быть на этом месте. Действительно, кто-то духом предстал, как апостол Стефан — он иконографически изображается у одра Божией Матери. Кто-то был собран с самых краёв земли удивительным образом. Надо помнить, что момент кончины человека — это то пороговое состояние, когда он одновременно пребывает и в мире видимом и в невидимом. И безусловно, те, кто любил и радовался Её общением, Её обществом, конечно, были у одра, и Она их, безусловно, созерцала, и они Её провожали в вечность.

А. Ананьев

— Чтобы понять лучше смысл того, что мы будем праздновать через два дня, конечно, надо разобрать сам вот этот момент успения в деталях — для меня это очень важно. Но сначала я хочу задать вам вопрос немножко более общий. Я не так давно в храме, как вы знаете, я неофит. И скажу больше: прихожанин я нерадивый, не так часто я появляюсь в церкви, как следовало бы — я это понимаю.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Есть куда расти.

А. Ананьев

— Безусловно. Но я уже понимаю смысл слов, произносимых во время богослужений, я могу понять, какие отрывки и почему читаются. И если по поводу любых других праздников или дат читаются разные отрывки, то в каждом празднике, посвящённом Богородице, снова и снова читаются одни и те же фрагменты. И я сразу спросил: а почему вот так? Мне казалось, что у нас должно за год прозвучать всё Священное Писание — идея-то такая. А мы тут фактически, получается, тратим день на то, что уже было. И мне говорят, что Богородице не так много посвящёно. И тут у меня возник вопрос: а почему? Ведь это чрезвычайно важный человек.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Когда люди приходят в храм, да и вообще когда человек оказывается в средоточии богослужения самого по себе, он меньше всего смотрит на стены, на архитектуру, на строй пения, на те движения, которые священник совершает в алтаре — насколько они красивы, изящны, эстетичны. Он причащается Святых Христовых Тайн — он весь там. Так же и здесь: Евангелие — это Сам Христос. А то, что вокруг — тело, это Божия Матерь, Она всё образовала, Она собрала эту общину, Она дала вот те отношения внутри Церкви, которые сейчас являются эталоном, идеалом: та простота, та кротость, та тишина, тот мир, то благоухание благодати, которое она оставила на земле, оно до сих пор пребывает в Церкви, в храме Божьем. И когда человек входит, то он как бы оказывается в этой среде. Но он не думает о молекулярном составе, о тех волнах, которые там, скажем, физически распространяются, он просто пребывает перед Богом. И вот в этом и есть служение Божией Матери — Она в Евангелии очень скромна, Она оттеняет те события, где необходимо ещё более контрастно поговорить о Христе, о Его служении.

А. Ананьев

— Чтобы не быть голословным — я опять подготовился к нашей беседе, — я подготовил даже все фрагменты, которые, собственно, посвящены Пресвятой Богородице. В Новом Завете есть рассказ о Благовещении, о встречи Богородицы и Елизаветы, матери Иоанна Предтечи, краткое повествование о Рождестве Христовом и Сретении, одна реплика Богородицы на браке в Кане Галилейской; и в Евангелии от Иоанна сообщается, что Матерь Божья стояла перед Крестом Христовым. Всё, больше Она нигде не упоминается.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Детство Иисуса Христа — ещё эпизод, где Она искала Его, потеряв в храме Иерусалимском. И один эпизод, когда Ей сказали, что Сын Её не в себе, что, якобы, Он одержим и бесноватый, что Ему угрожает опасность. И это было в Капернауме, Она вышла забрать Его из среды вот этой толпы человеческой, на что услышала очень страшные, по нашим земным меркам, слова, когда Христу сказали: «Мать Твоя и братья, сёстры ждут вне, чтобы Ты вышел к ним». Он говорит: «Кто мать Моя и сёстры мои, и братья? Те, кто слушают Бога и исполняют волю Его, тот брат и сестра, и мать Мне есть». Это всё, что мы о Божьей Матери вычитали скрупулёзно, как драгоценность, из Евангелия. И каждый этот эпизод подчёркивает именно Её служение Христу, и являет нам образец: скромность, простота и, конечно, та материнская жертвенность, которая самозабвенно служит счастью своего Сына.

А. Ананьев

— То есть, другими словами, Её скромность проявляется даже здесь.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Безусловно. Владыка Феогност, ныне викарий Святейшего Патриарха по новым территориям, однажды в одной из проповедей своих сказал замечательные слова о том, что гордыню можно победить только одним: самозабвенным служением, самозабвенной любовью, умением забывать себя. И вот Божья Матерь, в этом смысле, эталон этого самозабвения и этого жертвенного, бесконечного служения Евангелию.

А. Ананьев

— Тем не менее, напомню, я начал начал нашу беседу отрывком из работы Амвросия Медиоланского, который писал о Матери Божией. Там есть ведь и продолжение: «У Неё не было ничего сурового в очах, ничего неосмотрительного в словах, ничего неприличного в действиях. Телодвижения скромные, поступь ровная, голос ровный, так что телесный вид Её был выражением души, олицетворением чистоты». И здесь даже есть портретные детали — вплоть до этого. Но вопрос вот какой: откуда же мы знаем так много, получается, про Деву Марию, если о Ней нигде источников-то, в общем, не сохранилось? Откуда эти знания? Откуда знания, как Она выглядела, как Она ходила, что Она говорила? И самое главное: откуда мы знаем, когда произошло это Успение?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Церковь основана в первую очередь на Священном Предании. Священное Писание уже родилось в недрах Предания и уже было зафиксировано письменными формулами уже гораздо позднее. То есть Евангелие жило в апостольской общине настолько неискажённо, передаваясь полтора десятка лет, а то и больше — Евангелие от Иоанна написано вообще 60 почти лет спустя после евангельских событий. Это события, которые хранились в недрах апостольской общины. В недрах апостольской общины хранились и те факты, которые, безусловно, не были преданы потом письму, они остались сокровенным таким утешительным знанием только для своих. То есть те люди, которые от сердца к сердцу передавали любовь к Божьей Матери — вот, может быть, вечером или в каком-то дальнем пути говорили: «Расскажи мне о Божьей Матери, ты же Её видел». И, конечно, апостолы рассказывали, а те рассказывали: «Мне апостолы рассказывали, что Матерь Божья была...» Это ещё более, скажем, непогрешительное, ещё более внятное и скрупулёзное, подробное описание жизни и подробностей разных сокровенных апостольской живой человеческой общины, которая видела Христа, которая общалась с Богородицей, центром которой была любовь, воплощённая, жертвенная любовь. И, конечно, оно никуда не могло деться, и 2-3-4 столетия спустя, 20 столетий спустя эти все слова живые, и мы их можем в буквальном смысле слова осязать — вот тот образ, та любовь, тот трепет. Есть ещё один источник, мне кажется, он тоже имеет право на существование — это не какая-то фигура речи: тот эталон красоты, эталон благочестия, который являла Божия Матерь. Поэтому человек чтобы возвышенного, красивого, совершенного не сказал — всё будет относиться к Богородице.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер» на радио «Вера». Вопросы неофита продолжаю задавать я — меня зовут Александр Ананьев. А на мои вопросы мудро и смиренно отвечает протоиерей Дмитрий Кувырталов. Ещё раз добрый вечер, отец Дмитрий.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— Когда я слушаю ваши рассуждения о красоте Пресвятой Богородицы, я вспоминаю определение красоты человека, которого я безмерно уважаю — греческий дирижёр Теодор Курентзис. В ответ на вопрос, что для вас красота, он сказал однажды вещь, которую я никогда не забуду: «Для меня красота — это когда телесное становится духовным, духовное становится телесным, соединяется вот в этой точке в центре, и это та красота, которой хочется дышать». И вот это именно то, как я представляю себе Деву Марию — вот она, абсолютная красота: когда духовное становится телесным, телесное — духовным. Возвращаясь к разговору об источнике наших знаний: а что касается даты, которая вот у нас в календаре в студии красным выделена — 28 августа, Успение Пресвятой Богородицы. Это же откуда-то взялось?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— 15 августа по юлианскому календарю имеет действительно некий сакральный смысл. 15 августа — это та дата, которая завершает, как бы является средоточием, связующим звеном последнего месяца года. Этот центральный месяц август был весь посвящён Успению Божией Матери.

А. Ананьев

— А это ещё и окончание церковного года!

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Да. Это именно последний... это завершение вообще миссии, вот Её духовного служения, того самого одухотворения, того самого земного пути, где телесное становится духовным. Дальше уже всё — дальше тело должно стать семенем, землёй, но тело Божией Матери освящено было ещё не то что до Успения или до каких-то особых таинств, а Боговоплощением и нашествием Духа Святаго ещё до всякой Пятидесятницы, всё это было удивительным образом, поэтому тело не могло истлеть, оно не видело истления. Это отдельная тайна, о которой мы, наверное, чуть отдельно поговорим чуть позже, но сейчас важно именно об этой дате сказать, что Успение Божией Матери совершилось в летний период. Ещё один такой момент очень важный: в самый жаркий месяц для юга, для того места, что называется, такая месячная сиеста, когда все, в общем-то, были упокоены от трудов и все находились как-то рядом. Господь даже здесь промыслительно, премудро, не надрывая никого какими-то большими изменениями своих планов, графиков или уборочными работами, Он устроил кончину Божией Матери, переход Её в вечность. И возраст даже здесь удивителен Божией Матери — это 62 года, по некоторым источникам 63 года, это в любом случае девять седмин. Если седминами смотреть на человек смотреть на человеческий возраст — это тоже полнота совершается, это ангельское время — вот девятая седминами. Это та самая ступенька возрастная, когда человек, например, в первую седмину только научается обиходу самому элементарному. Во вторую седмину он социализируется, он с внешним миром уже коммуникации выстраивает. А в третью седмину он познаёт, что такое любовь, он духовные вещи уже начинает созерцать и узнавать. А дальше начинается уже взросление, служение, жертвенность, и вот до 9-ой седмины — это та самая седмина, когда человек уже к ангельскому миру прилагается. Многие вот молодятся сейчас: нет, что это за возраст. Я считаю, что каждый возраст прекрасен, в нём есть глубочайший смысл, от которого не надо бегать, наоборот, который надо постичь и потихонечку вырастать в этот смысл.

А. Ананьев

— Получается, что всё это время я ходил вокруг очевидной абсолютно истины, но не мог её не увидеть, не осознать. Вы мне сейчас буквально глаза открыли. То есть получается, что год заканчивается Успением Пресвятой Богородицы, а начинается, соответственно...

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Рождеством Пресвятой Богородицы.

А. Ананьев

— И это так прекрасно, хотя у меня в голове как-то было: год начинается с Рождества Христова— вот ёлки, мандарины, куранты по телевизору. А год-то начинается с Рождества Пресвятой Богородицы!

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Да, Божия Матерь обнимает весь год, и мы внутри Её в буквальном смысле слова, Она нас обнимает в этом году. Это действительно сокровенная тайна, и она Церковью хранится.

А. Ананьев

— Вопрос сейчас будет непростой. Но не спроста же Она называется Пресвятой? Таких святых, как Она, не было ни до, ни во время...

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Преблагословенная.

А. Ананьев

— Да. При этом понятие смерти напрямую связано с понятием ответственности за грех. И вот размышляя о жизни Пресвятой Богородицы, можно было бы предположить, что смерть её не должна была коснуться. Тем не менее 28 августа мы отмечаем момент, когда смерть коснулась Пресвятой Богородицы. И здесь как бы сталкиваются два абсолютно разных мира: мир греха и мир святости. Как же так вышло?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Тут действительно есть некая даже не тайна, а некое противоречие, оно очевидное. Во-первых, ведь Церковь веками и столетиями защищала, заступалась за Божию Матерь, давая возможность Ей самой пройти весь этот путь человека, в буквальном смысле слова от зачатия до кончины, чтобы пройти этот путь греха. Вот Католическая Церковь здесь такой догмат даже в конце девятнадцатого века, в 1864 году, по-моему, сформулировала — о непорочном зачатии Божией Матери: Божия Матерь была непорочной, поэтому Она была предызбрана, поэтому Бог вселился и избрал Её началом Боговоплощения — тем самым отобрав у Неё подвиг добродетели. А Православная Церковь во все века свидетельствовала о том, что этот подвиг присутствовал в каждой минуте Её жизни, что Она с младенчества, преодолевая эгоизм, косность плоти своей, какие-то житейские обстоятельства, усталость, угрюмость и так далее, Она всегда искала Бога и всегда находила источник радости и светлости именно в Богообщении. И для Неё это было в буквальном смысле воздухом, пищей. И Она в три годика и в храме-то оказалась, и выросла Она в храме, и после храма была передана вдовцу, скажем, на хранение Её чистоты. И дальше, когда Архангел явился и сказал: «Радуйся, Благодатная», — Она в недоумении говорит: «Я раба Господня, буди Мне по глаголу...» — я и дальше готова служить. А дальше уже было служение вот это евангельское, когда Спаситель на руках, когда Она видит Его возрастающим, когда Она тревожится об окружении Спасителя, дальше сама смерть и Голгофа. И первые весточки воскресения — там уже, знаете, когда семя вызрело, когда укрепилось, там уже не было брани греховной, там было уже другое — сострадание, вот это величайшее погружение в этот ужас того, что пришлось Богу (Она знала, Кто стоит рядом с Нею и Кого Она держит на руках) пережить ради всего человечества. И Она не возненавидела человечество, Она осталась как Матерь всего человечества внутри этого человечества и прошла путь всего человечества, без изъятия, без всякого послабления или уклонения: знаете, это не моё, я вот уже немножко другая. Это послушание Божией Матери.

А. Ананьев

— Здесь на ум приходит слово «трансцендентность» — это то, чего, по-моему, невозможно понять моим мозгом.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Невместимость. В наших человеческих категориях такое, к сожалению, отсутствует. Но отсутствует и к счастью, потому что Она действительно явила исключительность и в то же время способность или, скажем, потенциал человека. То есть оказывается, что человек во всей его данности способен, он может, в нём это есть как некая глубинная интуиция, как некая заложенная в нём способность достичь совершенства. И слава Богу, мы пример этого совершенства видим, как мы сказали: честнее Херувим и славнее, без сравнения, Серафимов — ангельских чинов самых высоких.

А. Ананьев

— Вопрос неофитский: а был ли у Марии выбор? Был ли это Её выбор? Я просто пытаюсь представить себе: вот если бы всех нас в возрасте трёх лет отдавали на служение Богу. Я бы, определённо, был лучше, чем я сейчас — это правда.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Думаю, что да.

А. Ананьев

— Чем вот в сорок лет пытаться что-то исправить в закостенелом себе. В три года Её отдали уже на служение. И изначально предполагалось, что Она пойдёт по этому пути. А был ли у Неё выбор?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Дело в том, что выбор — это та исключительная особенность человеческого естества, которая нас отличает фактически от всего мироздания. Поэтому, конечно, безусловно, был.

А. Ананьев

— Поэтому я и спрашиваю. У нас у всех есть выбор, а у Неё, такое впечатление, что... такая сияющая дорога перед Ней, и нету там поворотов направо, налево — не дал Ей Бог как будто бы выбора никакого.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Проиллюстрировать, наверное, это сложно было бы какими-то... а если бы и так далее, безусловно, история не терпит таких сослагательных наклонений, но всё-таки проиллюстрировать попытаемся. Ведь каждый момент Её вот этого ключевого выбора или ключевой какой-то эпизод из Её жизни... мы видим, например, в храм Её ведут, ведь Она сама восходит по этим ступеням. Предание церковное подчёркивает, что Она самостоятельно. Многие умилительно говорят: «Сама такая маленькая, а по таким большим ступеням...» Тут именно вопрос, что сама — это значит, что Она оторвалась от материнской руки и пошла к храму. И остановилась уже фактически на пороге, а уже дальше священник Захария ввёл Её в Святая святых, и Она осталась при храме. То есть вот это Её произволение в данном случае подчёркнуто. Безусловно, этот выбор Она сама сделала. Она могла бы упереться и сказать: «Нет, Я не пойду», — а родители бы сказали, что они обещали, что Она должна, и Она бы послушалась и пошла. Но даже и это послушание могло бы быть Её выбором. Другие бы дети, может быть, сказали категорически «нет». И я вот на днях страшную историю услышал: малыша вели в детский садик, он упирался, отказывался — и никак, наказывали его, лупили: «Всё равно ты пойдёшь» — «Нет, не пойду!» — до ужаса там дошло, до трагедии в итоге. Ребёнок заболел тяжело, а родители всё равно настаивает на своём. Вот есть такие моменты, что ребёнок может. Родителей, говорят, мы, как Родину, не выбираем, но отношение к родителям мы выбираем. Либо мы их благословляем и благодарим Бога за таких родителей, либо мы их проклинаем и ропщем, говорим, что что же мне такое досталось, за что же такое мне наказание.

А. Ананьев

— У меня знакомые в этом случае, я уж не знаю, правильно делают или нет, но самое главное, что это работает — они платят ребёнку за то, чтобы он не скандалил по дороге в детский сад. Не знаю, хорошо это или плохо.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Договорные отношения всегда двоякие. И тут, к сожалению великому, есть некий момент лукавства.И дай Бог, чтобы и ребёнок, и родители выросли из этих отношений в настоящие такие, творческие, духовные, созидательные отношения послушания, жертвенности, служения. В конце концов, этими деньгами тоже надо уметь распоряжаться.

А. Ананьев

— С одной стороны, да. С другой стороны: неплохо, когда детство становится высокооплачиваемой работой. Кому-то её и во взрослой жизни приходится искать.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Дети очень быстро смекают и начинают ситуацией пользоваться очень даже в свою пользу — в этом смысле ничего плохого нет. Но для Божией Матери, конечно, существовал выбор — и в конце, и до конца, и после уже, и на самом одре, когда Архангел Гавриил сказал, что пришло время Её отшествия, Она с радостью говорит: «Слава Богу, Я снова увижу Христа!»

А. Ананьев

— И вот об этом моменте мы с вами, с вашего позволения, поговорим ровно через минуту.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер». Вновь в светлую студию радио «Вера» возвращается настоятель храма Архангела Михаила в Летове, протоиерей Дмитрий Кувырталов. Добрый вечер, отец Дмитрий.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— С наступающим вас. И с наступающим вас, друзья. Меня зовут Александр Ананьев. Мы продолжаем говорить о Пресвятой Богородице, день Успения которой мы будем отмечать уже, получается...

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Завтра Всенощное бдение.

А. Ананьев

— То есть фактически уже завтра этот большой праздник. И мне бы хотелось с вами поговорить именно о том самом моменте, на котором мы остановились только что, когда Архангел сказал, что вот всё, и Она призвала, я так понимаю, не только апостолов, но и учеников Христа.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Очень многих учеников. Дело в том, что апостольская община была очень обширна. Это мы привыкли связывать её с апостолами. Их было 12, потом Господь избрал ещё 70, потом какие-то отпали. На гору Елеон собралось более пятисот учеников Христовых — это большая численность. Весь Иерусалим приходил в движение от каких-то событий. В данном случае многие апостолы, я думаю, что разговор идёт о более чем сотне человек, были на погребении Божией Матери, если не больше.

А. Ананьев

— На погребении или на прощании самом?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Многие присутствовали при отшествии Божией Матери. Это опять же момент очень сокровенный. Я сам присутствовал неоднократно у одра умирающих — и близких людей. И я знаю, что каким-то непонятным образом те, кто действительно искренен и служит своей семье, своим близким, те вокруг одра, умирая, собирают самых близких людей. И это происходит каким-то непостижимым, фантастическим образом, но это происходит — это опыт уже. Я знаю, что Божья Матерь в этом смысле являлась примером собирания всех вместе с Собою. Потому что этот час... в общем-то, нелёгкий час, и как бы Она не была, скажем, надеждою на восхождение утешана и архангельским таким благовестием, и собственным благочестием, всё-таки это тревога, потому что этот путь человек проходит только единожды. И если, рождаясь, он рождается в бессознательном состоянии, то есть от него там ничего не зависит, то умирает он уже в полном сознании, взрастив в себе вот эту полноту мироощущения. И он снова в неизвестность...

А. Ананьев

— Мы из Священного Писания знаем, какими были последние слова Господа нашего Иисуса Христа. Какими были последние слова Пресвятой Богородицы? Это известно?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Нет. Предание не оставило нам ничего о том, что сказала бы Она. Я думаю, что Её молчание было наиболее красноречиво в данной ситуации, потому что Она видела перед Собой Христа Спасителя. И можно было бы, Предание церковное могло бы вложить Ей, например, такие слова: «Не оставлю вас, чада Мои, буду с вами до скончания века. Всегда обращайтесь ко Мне в молитве, буду среди вас». Но даже этого Церковь не вложила в уста Божией Матери, потому что Её отход был молчаливым, кротким, таким же молчаливым, как всё Её евангельское служение. Она ведь в Евангелии произносит в буквальном смысле слова всего две-три фразы. Одну ещё до евангельских событий: у апостола Луки, когда с ней Архангел Гавриил беседует. И однажды вот на браке в Кане Галилейской.

А. Ананьев

— Я сейчас улыбнулся — отец Дмитрий видит. Я говорю это, чтобы наши слушатели тоже увидели это по-своему. Правильно я понимаю, что вот эта модель поведения идеальнейшей из женщин — это назидательный совет всем женщинам земли? Молчать, не говорить лишнего и быть... вот именно молчать и не говорить лишнего — вот я сейчас на это хочу сделать акцент.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Матерь Божия всегда идеал, всегда эталон, всегда превыше нашего разумения человеческого. Вообще, если так говорить, скажем, откровенно, то святость непостижима, мы не можем её разобрать, как-то объяснить, преподать и научить. Святости не учат — это благодать свыше, это тот дар, который человек несёт в жизни и может им поделиться, может утешить, поддержать всех. Но святость рождается из терпения. Я бы сказал так: из сострадания. Поэтому некоторые вещи и невозможно выразить словами. Дай Бог, чтобы многие женщины для себя взяли это примером. Но я бы и мужчинам бы такого примера с радостью пожелал.

А. Ананьев

— Кстати, мне тут пришло в голову, что, оказывается, традиция поклонения святым местам возникла именно в подражание Пресвятой Богородице, Которая часто посещала места, которые были связаны с Её Сыном. И уже вслед за Ней паломники... это вот как раз путь Богородицы.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Да. Но надо сказать, что вообще в апостольской общине было много вот этой интуиции — то, что сейчас вылилось в общую такую стихию церковной жизни, что рождает в нас такие порывы благочестия или искренности, усердия, внимания, благоговения к святыне. Конечно, Божия Матерь посещала гроб Господень. Более того, мы вот говорили о примере для женщин, примером для женщин часто являются жёны-мироносицы. Но ведь первой мироносицей была тоже Богородица — Она первая была там. О Ней Евангелие не говорит, но она — первая. Святитель Григорий Палама об этом подчёркнуто возвещает, что Она всегда была там, где самое первое, самое важное, вот средоточие: и у Креста на Голгофе, и у гроба первой, и Она была первая, кто увидел ангелов, кто услышал весть о Воскресении. Даже в таком сокровенном чинопоследовании Великой Субботы, когда мы хороним Христа, в последних тропарях этого текста, этих похвал Спасителю мы читаем Его сокровенный разговор с Божией Матерью, когда Она сняла Его с Креста, и Он лежит у Неё на руках — мёртвое тело Спасителя. И Он Ей говорит: «Мати, не рыдай обо Мне, потому что восстану и явлюсь всему миру. И Ты увидишь эту победу над смертью». То есть даже здесь сокровенным образом всегда происходит этот диалог от сердца к сердцу. И Божия Матерь в этом смысле, конечно, является, с одной стороны, примером, с другой стороны, первой Мироносицей, и вообще первым возвестителем Пасхи. И эту радость Она несла всю жизнь, покуда не пришло время снова Ей увидеть Христа. И когда Он снова явился Ей, ни о каких словах речи уже не шло, и многие апостолы видели это тоже.

А. Ананьев

— Вновь предлагаю вернуться в тот самый день Успения Пресвятой Богородицы. С церемонией погребения связывают многие чудеса. Я читал о руках, что пытались перевернуть гроб, и Ангел сияющим мечом отсёк те руки. О беснующейся толпе, которая протестовала против этого, но, увидев чудо, возликовала и последовала. Что это были за чудеса, откуда мы знаем про них?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Опять же Церковное Предание в этом смысле изобильно, нам предлагает множество чудес. И я бы так сказал: что касается перечисленного, то это уже исторический факт. Потому что иконографически мы этот эпизод всегда видим, как некто хватается за гроб, и Ангел отсекает эти руки, дерзко посягнувшие на Святое святых. И толпа действительно умиляется и понимает, что... Тут ещё надо понять происхождение самого этого эпизода, как вообще он мог быть. То есть хоронят Божию Матерь и кто-то дерзает что-то там вообще сказать против. Ведь хоронили в Гефсимании. Гефсимания — это древнее благочестивое иудейское место погребения, это не какое-то отдельное кладбище. Ведь у апостолов не было своего кладбища, христианских кладбищ вообще не было. А они все считались, апостольская община, уже 15 лет спустя, всё-таки ещё еретиками. И не случайно Господь сказал, что город будет разрушен. И в конце концов он был разрушен в 71-м году, а это ещё за 25 лет фактически, за 23 года до разрушения Иерусалима, событие происходит. И понятно, что народ ещё волнуется, потому что невиданная ересь, и она всё приумножается. Да они ещё хотят прям вот в Гефсимании похоронить — в самом таком месте, драгоценном для нас, очень важном. Но в Гефсимании почему хотели хоронить? Потому что у Божией Матери там родители были похоронены — Иоаким и Анна — это была родовая усыпальница. И народ, конечно, кто-то возмущался, а кто-то, зная, что сейчас будет такое шествие, погребение — ведь весь Иерусалим пришёл в волнение. И кто-то один дерзнул дерзко опрокинуть гроб, не позволив внести туда, и он был наказан Ангелом. Народ, конечно, в ужасе от того, что они оказались свидетелями этому. И это для нас как назидание того, что чтобы там не происходило... как Господь сказал тоже в Гефсиманском саду апостолу Петру, который меч свой поднял, говорит: «Убери меч свой! Кто с мечом придёт, от меча погибнет. Не знаешь ли ты, что могу умолить Господа, Отца Своего, чтобы 12 легионов ангелов послал бы в помощь Мне?» — это тому Петру сказал, который видел славу Божию на горе Фавор — только что мы праздник этот отмечали. И Он говорит: «И ты сейчас поднимаешь меч. Неужели ты не думаешь, что Я мог бы это сделать? Но почему-то не делаю». То же самое и здесь: апостолы, уже учёные этой наукой кротости, тишины, смирения, не смогли бы ничего сделать против вот этой разъярённой толпы. Они просто тихо, благоговейно пели гимн Божией Матери, сопровождая Её в вечность. А Ангелы, ополчившись, заступились и сделали то, что они должны были сделать, потому что тело уже было ангельским, как вы говорите, одухотворение уже произошло настолько, что... эта вот смычка духовного и физического мира вот в этой точке произошла ещё раз. Для Церкви стало понятно, что это начало будущего века. Вся церковная жизнь — это уже шаг в бессмертие.

А. Ананьев

— Вы рассказывали, что это был очень жаркий день, чуть ли не самый жаркий день в году. И тело усопшей Богородицы оставалось нетленным. Как это выяснилось? Потому что Она же была погребена, и потом была сцена с апостолом Фомой, который опять опоздал...

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Там целый ряд событий. Дело в том, что на Востоке хоронят очень быстро, и до сих пор — в первый день. Ни второго, ни третьего — никакого дня не существует. Человек скончался, его пеленают, поднимают на руки, в данном случае, как с Божией Матерью было, одр погребальный, и несут к месту погребения. Это происходит в течение 2-3 часов всего лишь, то есть это прямо сейчас. И никто не ждёт каких-то особенных событий, дней и так далее, сроков. Уже на следующий день явился апостол Фома, задержавшись, как говорят, Промыслом Божьим. Действительно, с апостолом Фомой вообще всё так: с ним всё как-то так непросто и в то же время всё очень кстати. И он говорит: «Как же? А я?» и тогда ему говорят: «Пойдём». И вот когда спустились на следующий день (третий уже был день) к месту Её погребения, гроб оказался пустым. То есть нетление как таковое зафиксировано просто отсутствием самого тлена, самого тела. Это тайна. Католическая Церковь настаивает на воскресении из мёртвых Божией Матери и Её вознесении на небо. Мы не настаиваем, но сокровенно подтверждаем, что это произошло — вот это восхождение, сохранение тела Божией Матери в иных обителях. И вот то самое одухотворение тела произошло уже за гробом как тайна. Опять же не явно, как Воскресение Христово, а уже сокровенно, как бы за завесой этого, как бы являя путь уже всех людей, потому что воскресение каждого нас ожидает.

А. Ананьев

— Я сейчас пытаюсь сформулировать этот сложный вопрос: то есть речь идёт именно не о воскресении как таковом, а о вознесении?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Вознесении Божией Матери телом на небо, то есть не то что Её кто-то восхитил, то есть взял из гроба и отнёс в другое ли место, или Господь... Как могила пророка Моисея, например, мы не знаем, где она находится, её Господь сокрыл. То же самое с Енохом, то же самое с пророком Илией. Пророк Илья, мы знаем, на огненной колеснице был восхищен. И мы в каком-то смысле слова можем понять ещё, когда Господь явно, в глазах кого-то очевидно... Но здесь произошло именно погребение официальное и потом исчезновение тела. Причём исчезновение из гробницы без всякого посягательства извне. То есть любое посягательство извне, так же, как на тело Христа Спасителя, могло быть так или иначе обнаружено и расследовано, и явлено. Но в данном случае было именно сокровенное восхищение тела Божией Матери с Её воскресением живым — самостоятельное восхождение на небо.

А. Ананьев

— И вот апостол Фома появляется, его друзья отодвигают камень, и он опять не верит. Он же опять не верит! Вот этого я тоже не смог пока понять и осознать. Ладно, если бы это было в первый раз, но у него же были настолько убедительные доказательства, после которых даже он уверовал. Почему же он сейчас-то не поверил опять?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Я думаю, что здесь Предание церковное, если мы о нём говорим сейчас как об источнике этих наших недоумений, оно не то чтобы упрощает, но в некотором смысле редактирует, чтобы понятным стал большинству из нас вот этот момент, даже психологический момент. Дело в том, что неверие Фомы не является его неверием. Неверие Фомы — это жажда увидеть живого Христа перед собой: «Я не поверю, пока руками своими не прикоснусь к Его ранам. Вы действительно говорите, что это так?» — не просто хочу увидеть, а хочу потрогать это. Вот эта жажда быть со Христом всегда. Он действительно и в евангельском повествовании имеет некие сокровенные такие воодушевлённые реплики: «Пойдём и мы умрём с Ним», — когда вопрос о Лазаре идёт, Господь в Иерусалим возвращается. Фома был всегда рядом с Ним и готов с Ним до конца всё испытать. И здесь уже, видимо, по такому внутреннему психологическому навыку, то есть я же знаю, к чему приводит моё неверие, но тогда покажите мне, дайте, явите мне эту правду. И ему явилась Божия Матерь. И тот пояс, который мы сейчас почитаем, поймал именно апостол Фома, который Она чудесным образом передала ему, явившись уже из горнего мира.

А. Ананьев

— То есть, другими словами, чистые сердцем, искренне жаждущие материальных подтверждений, их получат?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Безусловно. Вот мне кажется, что наша вера и вообще наше сердце настолько глубоко, что оно может дерзнуть просить всего. В Евангелии так и сказано: просите во имя Господа, и никаких проблем не будет. С другой стороны, просим ли мы себе на пользу, и чего, и как мы просим, что это за истерика такая сердечная, ведь к любой молитве надо прилагать ту самую богородичную кротость и простоту, и тишину, ведь Она тоже могла бы попросить многого у Своего Сына, чтобы не видеть Ей этих страданий, этого ужаса. Она могла много у Господа тайн каких-то узнать, но даже на свадьбе в Кане Галилейской Она ведь кротко очень говорит: «У них вина нет больше, кончилось», — «Ну и что?» — говорит Ей Спаситель. И тогда Она Ему больше ничего не говорит, Она говорит слугам: «Если что Он скажет, вы так и сделайте».

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер» на радио «Вера» вместе с дорогим гостем — настоятелем храма Архангела Михаила в Летове, протоиереем Дмитрием Кувырталовым. Мы продолжаем разговор о Пресвятой Богородице, Успение которой мы отмечать начинаем уже завтра. И вот какая штука, отец Дмитрий: был не то чтобы удивлён, но обратил внимание на удивительный факт. Тоже, знаете, часто ходишь вокруг и видишь, не осознаёшь, что ты видишь. Потом раз увидел, осознал и думаешь: «Вау, вот оно как — удивительное дело». У нас в храме висит прекрасная такая бумага, не бумага, документ, не документ, но что-то, что снова и снова утверждает меня в том, что вокруг очень много хороших людей. Я очень люблю её читать. Это список икон, которые каждый прихожанин за довольно внушительные деньги может заказать для храма у какого-то конкретного иконописца — его имя и телефон указаны. И там, значит, список таких святых, таких святых — можно заказать икону каждого святого. А у Богородицы икон длинный список — чуть ли не длиннее, чем список всех святых.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Более 400.

А. Ананьев

— И тут вспоминается, не знаю, кому принадлежит авторство: икон Матери Божией, как звёзд на небе, число их знает только Сама Царица Небесная. Я вот выписал эту цитату, не знаю откуда она, но так и есть на самом деле. Почему? Почему икон Спасителя, по-моему, меньше, чем икон Пресвятой Богородицы?

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Ну да. Божья Матерь в этом смысле наиболее близкий человеческому сердцу образ. Это материнство, это опять же жертвенное служение, это красота, это самое совершенство всех идеалов и всех чаяний человека. Ведь человек всегда искал женский образ красоты — человечество. Это с античных времён, с доисторических времён — человек всегда видел именно в женщине эталон красоты. Почему? Во-первых, женщина была сотворена самой последней, то есть самым прекрасным существом. Если Адам был создан в последний день, то жена уже была создана как утешение Адаму, чтобы он сам восхищался этой красотой. И в этом смысле женское служение уникально, изумительно, неповторимо, и это служение красоты. Тут любой женщине надо знать, что такое красота, как явить эту красоту — где-то подчеркнуть, где-то скрыть, безусловно. Но в любом случае это красота явленная, воплощённая. Одну пятилетнюю девочку спросили: «А вот рай — это как? Ты была в раю, ты знаешь, что такое рай? Что для тебя рай?» Она говорит: «Рай — это красота, красота, красота...» — вот это всё, что она могла сказать про рай. Вот этот райский образ Божией Матери, в цветах ли, в славе, в золоте, в сиянии, среди звёздного неба и так далее — это всё как раз явление этого идеала человеческих чаяний, с одной стороны. С другой стороны, Божия Матерь, безусловно, исторически после Своего Успения не оставила ни общины, ни мира, ни людей, ни одного человека на свете Своим попечением, Своей заботой. И первая молитва Божией Матери, родившаяся в апостольской общине, когда Она предстала им на трапезе, как раз после Её явления апостолу Фоме, была: Пресвятая Богородица, спаси нас! Это та самая молитва, которая до последнего, до 1917 года, у нас в Москве перекличка была воинов, которые несли вахту, пост свой держали на кремлёвских стенах. Вот вся кремлёвская стена от каждого поста к каждому передавали: «Пресвятая Богородица, спаси нас!» И так через 15 минут круг завершался, и снова в следующий раз... То есть действительно Кремль, и вообще Москва, и вся страна, и весь мир обнимается призыванием имени Божией Матери. Это всегда за всю историю, во всех культурах всегда так было. И мусульмане почитают Божию Матерь, и восточные языческие племена к Божией Матери благоговейно относятся — удивительно. И надо понять, что и Сама Божия Матерь и после Своей кончины, после Своего Успения заботилась об устроении не только самой общины церковной иерусалимской, но и в других местах. Мы знаем, что святую равноапостольную Нину Она благословила благовествовать и проповедовать в Иверской (Грузинской) земле. Афон является особым садом Пресвятой Богородицы, особой Её заботой, покровительством. Москва считается уделом Божией Матери, Киев считается уделом Божией Матери, я уж не говорю о Константинополе, и сам город Рим — везде главные храмы посвящёны Пресвятой Богородице.

А. Ананьев

— Самые главные храмы — Успенские.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Успения Божией Матери.

А. Ананьев

— Да. У меня ещё очень много вопросов осталось, отец Дмитрий. Я не знаю, обратили вы внимание или нет, это чудо какое-то — час пролете незаметно, на одном дыхании.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— К сожалению, так бывает.

А. Ананьев

— И это не случайно, это большое счастье. Спасибо вам огромное. Я сегодня беседовал с настоятелем храма Архангела Михаила в Летове, протоиереем Дмитрием Кувырталовым. Спасибо вам большое. Я очень надеюсь продолжить с вами нашу беседу.

Прот. Дмитрий Кувырталов

— Всего доброго. С наступающим праздником Успения Божией Матери! Всем доброго, настоящего, духовного торжества. Знаем, что свет Успения Божией Матери касается сердца каждого боголюбивого человека.

А. Ананьев

— Спасибо вам. Меня зовут Александр Ананьев. До новых встреч.