Поделиться
У нас в гостях был руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Сергий Привалов.
В день памяти великомученика Георгия Победоносца мы говорили о взаимодействии Церкви и Вооруженных сил, а также о том почему военные почитают святого Георгия своим покровителем.
Л. Горская
— «Светлый вечер» на радио «Вера». С Вами в студии Лиза Горская. У нас в гостях руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Воистину Воскресе!
Л. Горская
— Пару слов про отдел: зачем он нужен?
Протоиерей С. Привалов
— Синодальный отдел — это уникальное учреждение Русской Православной церкви. Фактически, мы занимаемся организацией взаимодействия, этапическим обеспечением со всеми силовыми структурами.
Л. Горская
— Зачем?
Протоиерей С. Привалов
— Зачем? Чтобы люди в форме, люди с оружием могли прийти к вере через свое воинское служение, в том числе и с верой в Бога. И вот эта миссия своего рода, которая предполагает, что должны быть и определенные пастыри с определенным духовным настроем, чтобы они знали специфику Вооруженных сил и других воинских формирований, и вот через этих людей — проповедников, пастырей, духовников — Вооруженные силы и другие силовые структуры должны прийти ну если не на сто процентов, но, во всяком случае, массово к вере Христовой.
Л. Горская
— А самим сотрудникам правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Почему? Главная помощь — это молитва. Во-первых, мы должны таким образом научить всех пастырей, чтобы они молились за военнослужащих. Хоть это все делается и в каждом храме, за каждым богослужением, мы молимся за вождей и воинов. Поэтому молитва Церкви есть. Но еще хотелось бы, чтобы и сами военнослужащие научились молиться. И вот это такая духовная составляющая нашего служения.
Л. Горская
— А если они не хотят молиться?
Протоиерей С. Привалов
— Дело в том, что невольник — не богомольник. Поэтому если человек не хочет молиться, нужно показать самому, что такое молитва. То есть тогда, когда ты внутри преображаешься, когда ты светишься, как солнышко, когда у тебя глазки горят, когда твое сердце любящее покрывает другого человека, то человек в той или иной степени начинает интересоваться — а почему так с тобой? Почему в тебе что-то есть, что он по себе не ощущает? И вот с этого момента, когда один человек влюбляется в образ другого человека, который является носителем Духа Христова, — вот это начало, фактически, пастырства в войсках.
Л. Горская
— Это мне одна подруга рассказывала, что когда она только начинала воцерковляться, и вот у нее был прекрасный период неофитства, когда ты весь светишься, и все ясно тебе и просто, и она шла домой из храма после причастия, и к ней на улице подходили люди, спрашивали: «Девушка, откуда Вы идете? Мы тоже так хотим!» (Смеется.) Вот это Вы имеете в виду?
Протоиерей С. Привалов
— Это маленькое чудо, которое дается, может быть, только на первых порах. А потом тяжкий крест, который, опять-таки, легко нести только тогда, когда ты с Богом, когда ты понимаешь, что все, что тебе на роду, или то, что тебе предписано промыслом Божиим, оно именно для тебя, именно для твоего духовного созревания, для того, чтобы ты со своей душой готовился в Царствие Небесное.
Л. Горская
— А Вы же сами тоже в прошлом военный (если можно быть в прошлом военнослужащим).
Протоиерей С. Привалов
— Ну, с одной стороны, прошлое. Потому что, по большому счету, есть какие-то этапы в жизни. И уже то, что нельзя вот как в реку войти дважды, так нельзя быть тем, может быть, молодым юношей или курсантом училища, или офицером Академии — это уже в прошлом. Но это все было нужно, чтобы в конце концов это явилось подспорьем в сегодняшнем моем служении. В прошлом — вернее, сейчас — я подполковник запаса. Проходил службу в Войсках противоракетной обороны, потом служил в Академии ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого. И вот с должности преподавателя был уволен в звании подполковника. И потом вся жизнь была посвящена Русской Православной церкви, Синодальному отделу.
Л. Горская
— А Вы попросились в увольнением сами, да?
Протоиерей С. Привалов
— Нет, получилось опять промыслом Божиим: я был сокращен по штату.
Л. Горская
— А в какой момент Вы к вере пришли — после этого, или это параллельно происходило?
Протоиерей С. Привалов
— Пораньше. Есть вот факультет православной культуры, который открылся в Академии Ракетных войск — он был тем, что ли, учебным заведением, пройдя которое... оно очень существенно мне помогло встать на ноги как человеку воцерковленному. И особенно богослужения, патриаршие службы, в Успенском соборе Московского Кремля, в Архангельском соборе. То есть те незабываемые службы, которые духовно укрепили и сделали, что ли, определенный задел в таком духовном образовательном плане.
Л. Горская
— То есть когда случилось увольнение, Вам было понятно, куда идти?
Протоиерей С. Привалов
— Нет.
Л. Горская
— Нет?
Протоиерей С. Привалов
— Когда было увольнение, это был шок. То есть человек, который долгое время служит в Вооруженных силах, и когда его увольняют, пусть даже по сокращению, человек не знает, куда идти. Потому что он всю свою жизнь занимается одним и тем же делом — он знает, что обязательно ему кто-то завтра скомандует, куда идти, что делать, когда строиться, чем заканчивать рабочий день. И тут вдруг все начинается сызнова. То есть ты выведен из этой стройной системы подчиненности, дисциплины и предоставлен сам себе. Но опять промыслом Божиим тут же, в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными силами, куда был назначен отец Дмитрий Смирнов председателем, он попросил меня помогать ему в его служении.
Л. Горская
— А есть что-то общее в церковном служении и в службе в армии?
Протоиерей С. Привалов
— Конечно. Ну, во-первых, единоначалие. И в армии, и в Церкви самое строгое единоначалие.
Второе — цель. То есть если мы говорим о цели армейского служения, это, своего рода, сохранение нашего земного Отечества, которое есть Святая Русь. То есть вольно и невольно военнослужащий именно защищает нашу Родину, наше Отечество, духовное пространство, в котором мы спокойно молимся и участвуем именно в нашей духовной жизни.
Ну, а в Церкви-то все совсем понятно. То есть, с одной стороны, ты встаешь на этот путь духовного делания и понимаешь, что чтобы достичь Царствия Небесного, нужно столько трудов положить. Самое главное — что оно уже не отпускает, ты видишь, что это самое главное в твоей жизни. И вот служение воинское и служение священническое или просто церковное — это служение без остатка. Поэтому ты и служишь, не работаешь, и там, и там. Поэтому и там, и там награждают за службу, возводят в определенные иерархические степени — священство, там, или офицерское звание.
Все, с одной стороны, одинаково. И понятно, что что-то общее есть. Но есть огромное отличие.
Л. Горская
— В чем?
Протоиерей С. Привалов
— В самом главном. То есть если воином может быть любой человек, то Воином Христовым — только призванный Богом. Вот это интересная мысль, которую нужно обдумать, да?
Л. Горская
— Ну да.
Протоиерей С. Привалов
— Первый вопрос — когда человек ощущает себя христианином? Тогда, когда он чувствует призыв личностно к нему от Бога.
Л. Горская
— Ну подождите. Подождите, получается, что если я, например, теоретически, захочу стать христианкой — ну, просто почитав что-то, увидев, что — вот да, правильная вещь, очень все хорошо написано, подходит мне, — я не смогу, нужен еще призыв какой-то?
Протоиерей С. Привалов
— Дело в том, что даже обратить внимание на книгу, в которой хотя бы несколько слов о духовной жизни, тоже невозможно без промысла Божьего. И невозможно без того огонька, который должен зажечься у тебя в твоем внутреннем духовном сердце. Поэтому мы и говорим, что благодатью Духа Святаго можно понять православие, христианство и духовную жизнь в Боге. А если нет этого Духа Святаго в сердце... Оно дается при Крещении. Понятно, что человек выходит на какой-то уровень в определенное время его житейского развития.
А вот что касается военных, то, опять-таки, военные могут быть протестантами, и мусульманами, и иудеями, и буддистами. Разница — в религиях, разница — в восприятии жизни. Но сверхцель, которую мы ставим перед собой, как христиане, выше воинского служения.
Я в свое время для себя как-то воспринял — тогда, когда первый раз оказался в алтаре храма, я понял, что даже маршальское звание ниже, чем послушание алтарника. Вот попробуйте сравнить: с одной стороны, ты — высший генералитет, имеешь серьезнейшую ответственность перед своими подчиненными, но при этом тогда, когда ты служишь непосредственно в святая святых — в алтаре Храма Божьего, это неизмеримо выше. Потому что Господь призывает каждого человека к молитве, единению с ним, и тогда, когда это происходит, человек выполняет свою функцию в миллиард раз больше, выше, чем он может выполнить ее как просто человек живущий, что-то делающий, куда-то стремящийся, но не служащий Богу. Это большая разница.
Л. Горская
— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» — «Светлый вечер». У нас в гостях руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Добрый вечер еще раз!
Л. Горская
— Христос Воскресе!
Протоиерей С. Привалов
— Воистину Воскресе!
Л. Горская
— Отец Сергий, я на самом деле совсем о другом хотела с Вами поговорить, но вот мне так интересно, и я внезапно стала прямо допрос учинять — что к чему, как так получилось, чем отдел занимается.
Мы с Вами встречаемся в день памяти святого великомученика Георгия Победоносца. И хотелось бы поговорить об этом человеке, об этом святом.
Меня вот изначально всегда удивляло вот это сочетание: как так — с одной стороны, это воин, с другой стороны, это мученик. То есть, казалось бы, воин призван сопротивляться злу, не сдаваться и так далее, а мученик — это смирение, это готовность безропотно принять смерть за Христа. Вот у меня как-то это не сразу стало сочетаться.
Протоиерей С. Привалов
— Что касается жития святого великомученика Георгия Победоносца, тут нужно вспомнить такую уже историческую канву. Это были времена Диоклетиана — величайшего гонителя христиан первых веков христианства. И вот именно тогда, когда очередной акт Диоклетиан выпустил по отношению к гонению на своих подчиненных, если можно так выразиться, Георгий Победоносец воспринял это как величайшую несправедливость
И вот получается, что до мучений он ничего христианского не совершил, но за то, что претерпел страдания во Имя Христа, за други своя, мы сегодня ему молимся, прославляем, получаем от него величайшую помощь, и многие-многие военные, обращаясь к Георгию Победоносцу, считают своим небесным покровителем именно его. Вот и Сухопутные войска, и вообще День Победы нашей ассоциируется с захватом Берлина именно 6 мая, то есть именно в день Георгия Победоносца. Само по себе изображение его на белом коне как воина, с копьем, который поражает змия — вот, опять-таки, чудеса его уже посмертной жизни говорят о том, что он сострадает за тех людей, которые претерпевают мучения. Мы говорим о том, что в свое время там где-то в пещере был дракон или змей, который все время требовал жертв. Ему люди приносили человеческие жертвы. То есть молодого человека или девушку приносили в жертву, чтобы он не терзал народ. Все это было под Бейрутом. И получилось так, что он в Ведене на белом коне побивает этого змея, дракона и оставляет людей, которые находились в таком страшном состоянии, уже в живых.
Л. Горская
— Ну как это считается — это вообще реалистичная история? То есть это какое-то ископаемое животное...
Протоиерей С. Привалов
— Конечно.
Л. Горская
— ...которое живет в пещере, и ему приносят туда жертвы, чтобы он за ними не вылезал оттуда, не пришлось искать?
Протоиерей С. Привалов
— Безусловно, это совершенно реалистическое, реалное событие. Но вот сам по себе выход Георгия Победоносца на белом коне, будучи уже святым угодником Божиим из мира иного, — ну, можно сказать, это уже такое духовное событие, которое соединяет духовный мир с нашим миром. И при этом получается тот подвиг, к которому призываются и все остальные — воины Христовы или воины Отечества нашего.
Л. Горская
— В озере у стен Валдайского монастыря, Иверского монастыря тоже куда-то бесследно исчезло чудище после освещения его вод. Такое часто бывает. (Смеется.)
Протоиерей С. Привалов
— Скажем больше: при любом освящении все чудища на некоторое время убегают — до тех пор, пока мы сами их не призовем обратно.
Л. Горская
— А это как? Кто же в здравом уме будет чудищ обратно призывать?
Протоиерей С. Привалов
— Ну, дело в том, что само по себе освящение — это церковное таинство, которое предполагает не магический ритуал, когда вот совершено — и больше никогда ничего не произойдет, а тот духовный акт, когда человек может своим недуховным поведением призвать бесовские силы опять в свое жилище. Поэтому и говорят, что после каких-то событий, после ремонта, после чужих людей, которые пришли не с добрыми намерениями, опять желательно священника позвать, чтоб он совершил таинство освящения дома.
Л. Горская
— Но если ты освятил квартиру, то ты там уже не куришь, грубо говоря, не бедокуришь?
Протоиерей С. Привалов
— Естественно. Но некоторые-то это не соблюдают, и поэтому де-факто призывают бесовские полчища к себе в квартиру.
Л. Горская
— Ничего не подозревая об этом.
Протоиерей С. Привалов
— Ну, наверное, подозревают, но не до конца понимают, насколько все это взаимосвязано с их жизнью.
Л. Горская
— А вот раз мы коснулись этой темы, может быть, в двух словах: что вообще положено освящать? Я так понимаю, любое место, любое пространство, где находится человек, так? То есть квартира, машина. Нет?
Протоиерей С. Привалов
— Скажу сразу о главном. Нужно освящать свое духовное сердце. Вот если будешь внутри себя, и там поселится Господь, благодать Духа Святаго, то это и самое главное, что ты можешь сделать. Понятно, что мы освящаем и все пространство, в котором находимся. Понятно, что мы призываем помощь и благодать Божию и на наше жилище, и на то, где наш скот находится, и какие-то еще подсобные помещения — вот, фактически, в крещенские... при крещении мы просим, чтобы батюшка прошел и освятил все-все помещения, в которых мы проводим часть своей жизни.
Но при этом главный-то акцент должен быть на внутреннюю клеть — чтобы там было мирно, там было чисто, там было выметено. Это значит, мы, в первую очередь, должны прибегать к молитве, к своему внутреннему духовному деланию, и все время стоять на страже нашего духовного сердца, как преподобный Серафим Саровский говорил: «Стой умом в сердце, стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». То есть вот с этого нужно начать, а второго не опускать. То есть понятно, что благодать церковной молитвы, общей молитвы, благодать таинств церковных, безусловно, помогает нам. Но если мы одно призываем, а другое не делаем, в конце концов получим, что и таинства-то нам не помогают. Потому что мы осознанно уходим совсем в другую сторону. И к этому призываем и военных — чтобы их принятие решения было с молитвой. Помолился — а потом принимаешь решение. И Господь даст правильную подсказку на те или иные действия — идти в атаку или немножко подождать.
Л. Горская
— Казалось бы, военные должны руководствоватьс
Протоиерей С. Привалов
— С одной стороны, да. Но если ты большой военачальник, и от тебя исходят приказы... И очень часто можно видеть такие моменты, когда и большие руководители сомневаются — когда начинать, что начинать, какими силами все это производить. И вот в этой ситуации очень важно, чтобы начальник был верующим, духовным, миролюбивым. Вот тогда он будет принимать решения по защите Отечества, максимально полезные как нашей армии, так и всем людям, которые в той или иной степени помогают этому служению.
Л. Горская
— Возвращаясь к фигуре Георгия Победоносца, святого Георгия, несколько вопросов хотела бы задать.
Первое: Вы сказали, что великомученик Георгий из сострадания к христианам сам исповедовал Христа. Ну, состраданец, да?
Протоиерей С. Привалов
— Фактически, это было побудительным актом. То есть он увидел такую несправедливость
Л. Горская
— Насколько вот это великое сострадание сочетается с послушанием военного? Ведь, казалось бы, военному должно быть гораздо проще, если он не испытывает вот этого сострадания к людям, потому что ему приходится и убивать, и, как минимум, принимать, скажем так, непопулярные решения, связанные со страданием других людей.
Протоиерей С. Привалов
— Вопрос, который иногда задают военные. Потому что применение оружия связано, в том числе, и якобы с заповедью «не убий!». То есть человек, который имеет в руках оружие, а тем более, современное оружие, всгеда стоит перед дилеммой: а как Церковь понимает, как Священное Писание понимает это предложение — не убивать?
Вот что касается не-убийства, когда мы рассматриваем этот вопрос с точки зрения православного богословия, мы должны четко понимать причины и следствия. Если мы говорим о защите Отечества, это уже не убийство. Мы предотвращаем более страшные последствия. Когда человек с оружием в руках противостоит тем силам, которые могут нанести гораздо более серьезный ущерб не только государству как институту и многим-многим людям, которые населяют это государство. Мы говорим о том, что противостояние злу должно быть силой — с духовной чистотой, фактически, с чистым сердцем, но с оружием в руках и с исполнением своего долга именно по защите. Мы защищаемся, а не убиваем. Поэтому воинское служение всегда Русской Православной церковью и христианством считалось совершенно естественным. Нет в Священном Писании, где бы Господь наш Иисус Христос обличал людей, которые носят в руках оружие. Он говорит о том, что «каждый стой в своем звании». Не желай ничего лишнего, будь доволен тем жалованьем, которое получаешь. Но при этом исполнение своего воинского долга является священной обязанностью. Об этом говорится даже в присяге военнослужащего.
Л. Горская
— Ну а вот гипотетически — бывают ситуации, когда руководство, скажем так, блажит. Я не беру безоговорочный образ врага, когда тысячами убиваются, истребляются ни в чем не повинные люди — женщины, дети и просто по принципу вероисповедания или просто потому что они там живут на определенной территории, когда там памятники архитектуры и истории взрываются хотя бы. Про людей, по-моему, ничего ужаснее быть не может, да еще и памятники. А когда руководитель некоего абстрактного государства свои территориальные амбиции куда-то там распростер, руководитель другого государства вынужден ему противостоять. Ну, это из давней истории пример. А на линии фронта оказываются и с той, и с другой стороны приличные, хорошие люди — военные, которые исполняют приказ. И никто из них не заслуживает смерти, но они вынуждены сталкиваться с оружием в руках. Такое ведь часто было в истории человеческой.
Протоиерей С. Привалов
— Мы говорим о том, что не один человек принимает решения. Попятно, что хотелось бы, чтобы все наши руководители были такими людьми, которыми управлял бы Дух Святой, чтобы Он подсказывал им правильные решения в тот или иной момент духовного и воинского противостояния. Поэтому очень ценятся руководители и, в том числе, большие военачальники, которые внутри себя ощущают это состояние правильности и духовно, что ли, выверенного момента принятия решения. Ну вспомните Суворова — он не начинал ни одну битву без того, как помолился. Он даже ожидал, когда... Все отставлял. Враг наступал, а он, пока не помолится, не начинает сражение. И всегда выигрывал.
Или Федор Федорович Ушаков, прославленный в лике святых. Тоже ни одного сражения не проиграл. Казалось бы, почему? Да потому что был водим Духом Святым. Потому что он и сам молился, и за него молились. Вот хотелось бы, чтобы вся наша армия и все наши силовые структуры, в первую очередь, стали людьми верующими и защищали наши духовные, нравственные и высшие интересы.
Л. Горская
— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» «Светлый вечер», и у нас в гостях руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
«Светлый вечер» на радио «Вера», дорогие радиослушатели. Христос Воскресе! С Вами в студии Лиза Горская, и у нас в гостях руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Воистину Воскресе!
Л. Горская
— Отец Сергий, встречаемся с Вами накануне Дня Победы, говорим о Георгии Победоносце, говорим о военных. Последний вопрос про Георгия Победоносца, который мне не дает покоя. Он же, по сути, ослушался приказа!
Протоиерей С. Привалов
— Не совсем так. Приказов никаких не было. То есть он сложил с себя полномочия, не участвуя в воинском сражении. Будучи тысяченачальнико
Л. Горская
— А, кстати, нам известна реакция Диоклетиана?
Протоиерей С. Привалов
— Ну, естественно, он уговаривал отречься. После того, как святой великомученик выдержал все, начались просто истребления плоти. Такие мучения, которые переживал этот угодник Божий, не каждому удавалось вытерпеть. Поэтому он и входит в лик великомучеников.
Л. Горская
— А зачем нужно было так вот исповедовать и декларировать то, что продекларировал Святой Георгий императору? Не эффективнее, как сейчас модно говорить... Не эффективнее ли было бы оставаться на своем посту, и, может быть, тогда был бы шанс кому-то помочь, кого-то спасти, или, опять же, не выполнить какой-то приказ — не пойти, и кто-то бы не пострадал тогда?
Протоиерей С. Привалов
— Как говорят, вопрос, конечно, интересный. Самое главное — то, что когда человек призывается Богом, он уже не может ослушиваться воли Божьей. Вот этот призыв, который идет свыше или, наоборот, изнутри, естественный для христианина. Если человек почувствовал эту истинную правду, он идет по ней и, соответственно, начинает служить Богу. И мы знаем, что Господь укрепляет человека, который решил пожертвовать собой, своей жизнью. Вот если бы он какое-то еще сражение выиграл или, наоборот, проиграл в угоду того, чтобы кого-то убить или не убить, это было бы выше, чем то, что сейчас до сих пор, спустя десятки и сотни, тысячу лет, мы его считаем небесным покровителем. Потому что мы к нему обращаемся как к великому помощнику и заступнику за все воинство. Это гораздо более высокий удел любого человека, и живущего здесь, на земле, и там же, со Господом находящимся.
Л. Горская
— У меня сейчас по ходу возник вопрос. Я его задам, а если он Вам покажется каким-то странным, Вы мне так прямо и скажите: «Лиза, не говори ерунды», и я перестану. Вот получается, что христианин — он может быть как мина замедленного действия с точки зрения командования, руководства, руководства компании, фирмы. То есть сидит у тебя человек, он работает, он как бы хорошо работает и так далее. Но если ты его попросишь в интересах компании или в твоих интересах сделать нечто, что противоречит догматам христианства, христианским принципам, он встает и уходит. Потому что Бог, Христос для него всегда выше. И получается, что не очень выгодно иметь такого подчиненного? Или нет?
Протоиерей С. Привалов
— Очень хороший вопрос. Тем более, что ответ на него очень простой. Совестливый человек никогда не сделает ничего против совести. А что подсказывает совесть? Не навреди. Не сделай человеку другому больно. Не обмани. И тем самым, если человек принимает решение, что он в этой компании больше работать не может — по моральным, по другим принципам, по религиозным, он сам, первый честно об этом скажет руководителю и попросит увольнения из этой компании. И вот любому руководителю бояться христианина внутри своей организации, своего подразделения совершенно не стоит. Вот если человек — истинный христианин, он человек, который имеет высшее проявление совестливости. Понятно, что если от тебя требуют каких-то преступных действий, то ты, как законопослушный человек, должен об этом сказать, уже об этом, чтобы предотвратить преступление. Но это совсем другая мотивация. Мы говорим о тех, кто пытается обмануть людей. И вот об этом-то как раз-таки очень хорошо видно на исповедях людей, которые приходят и говорят: «Батюшка, ну вот совсем тяжко стало. Не могу работать на этом месте, потому что там приходится лукавить, обманывать, что-то говорить, что не соответствует действительности
Так вот задача и государственных мужей, и военных, и всех остальных, и просто нас внутри этого общечеловеческог
Л. Горская
— Моих коллег это тоже касается, в первую очередь.
Протоиерей С. Привалов
— Конечно. Поэтому вот в этой ситуации нужно стараться жить по заповедям и жить по голосу совести внутри своего духовного сердца. А чтобы это состоялось, нужно просить у Бога помощи — чтобы Он защитил, чтобы Он вразумил, чтобы Он наставил. А для этого нужна молитва. А если молитва нужна, то нужно знать, как молиться. А чтобы знать, как молиться, нужно много читать — и духовной литературы, и серьезных богословских произведений. Это жизнь настолько глубокая и интересная, что когда священники приходят в армию, перед ними открываются, во-первых, лучшие из лучших. То есть в армию-то отбирают на самом деле самую здоровую часть общества — и интеллектуально, и физически. И вот перед ними — одно удовольствие работать, если можно так сказать — работать. Служа Богу, ты служишь Отечеству. И, соответственно, служишь людям, которые в погонах защищают это Отечество. Уникальная миссия, уникальная задача и радость, потому как если у тебя что-то получается, ты получаешь от этого, еще и от Бога, силы, вдохновение.
Л. Горская
— А давайте про совесть поговорим. Вы вот так говорите: совесть, совесть, совесть... А насколько это актуально сейчас? Насколько современные дети, подростки понимают это, и насколько для них это важная категория? Я не к тому, что — эх, в наше время, в нашей молодости, но мы действительно были как-то так воспитаны, что если нам сказать, что это вот бессовестно, то прямо очень стыдно. А сейчас, если ребенку сказать, многим: «Как-то это бессовестно» — «Ну и что? Зато у меня от этого удачно все получилось». Нет? Опять ерунду говорю?
Протоиерей С. Привалов
— Наоборот. Вот именно этим и должно заниматься каждое радио и каждая вера. И радио «Вера». Почему? Потому что закон совести — это закон Божий внутри нашего духовного сердца. Вот если мы не слушаем этот закон, если мы противоречим ему, то мы, в первую очередь, сами страдаем. Более того, и ребенок страдает. Если ему кто-то внушил, что заработать конфетку бессовестными методами лучше...
Л. Горская
— Но ведь конфетка-то есть!
Протоиерей С. Привалов
— Конфетка есть. Но совесть потом обличает до тех пор, пока ты ее не загрубишь полностью. А вот тогда начинается такая бесовщина, которой не только родителям будет страшно, но и всему обществу. Тогда, когда ты внутрь себя, своего духовного сердца, впускаешь бесовские силы, вот тогда начинается ад — ад вокруг и ад внутри человека. Поэтому закон совести преступать — это смерти подобно. Об этом должен каждый знать — и малый, и большой, и великий, и сильный, и немощный, и любой. Почему это люди не понимают, иногда просто удивляешься. Это же элементарно!
Л. Горская
— А как распознать эту совесть внутри себя? Потому что в человеке много что есть. Как вот понять, это совесть или это комплексы твои, сейчас тоже? Актуальная, между прочим, дилемма! (Смеется.)
Протоиерей С. Привалов
— Ну, опять — все, что касается Закона Божьего, есть еще и письменная его интерпретация — в Священном Писании, в писаниях святых отцов Церкви. Теперь сравни то, что тебе говорит твой внутренний голос или голос совести внутри человека, с теми произведениями, с теми духовными наставлениями, которые есть в Священном Писании, и ты поймешь, что совесть подсказывает именно то, как соблюдать Закон Божий.
Л. Горская
— Чтобы сравнивать Священное Писание, нужно Священное Писание знать. До этого еще не каждый из нас дошел — ну, правда же, да? А совесть есть почти у каждого. Или у каждого. Кстати, почти у каждого — или у каждого?
Протоиерей С. Привалов
— У каждого — сначала. Но потом она может быть загрублена до такой степени, что человек, совершая неправильные поступки, пытается заглушить этот закон совести.
Вот, допустим, как пример: те, кто в той или иной степени преступают очень серьезно закон совести, потом скатываются в пьянство, в наркоманию или подобные грехи, чтобы заглушить этот голос совести. Особенно убийцы. То есть вот эта вещь, которая происходит с людьми в тюрьме или в местах отбывания своего срока, это полное терзание. То есть, фактически, они кушают, пьют, ходят на свои прогулки, сколько им положено, но голос совести не дает спокойно жить. Поэтому людям приходится каким-то образом его угомонить, пытаться угомонить.
Л. Горская
— А есть другой способ его угомонить, как Вы выразились, не скатываясь во все тяжкие?
Протоиерей С. Привалов
— Нужно покаяться. Нужно прийти в храм Божий. Нужно искренне покаяться перед священником, который только свидетель есть. Фактически, в этот момент человек кается перед Богом. Бог может простить — и, как правило, прощает, если человек искренне пытается очистить свою совесть, свою душу. При этом возможно, что этот путь будет не такой быстрый. Ты двадцать лет согрешал в чем-то и хочешь за два дня, чтобы от тебя отстал бесенок, который внутри тебя это сотворяет каждый день. Поэтому нужно пройти такой же путь, иногда еще более тернистый, чтобы избавиться от этого. Вспомните житие Марии Египетской. Двадцать лет испрашивания прощения — и двадцать лет святости уже здесь, на земле. Вот своего рода образ.
Но есть и образ благоразумного разбойника, который всю жизнь грешил и за последнюю секунду сделал то, что не поддается никакому рассуждению. Тогда, когда в тебя впиваются гвозди, когда разъедает все твое нутро боль — та, которая превыше всего, разрушаются нервные окончания...
Л. Горская
— Но это страшно, это невозможно представить!
Протоиерей С. Привалов
— Это невозможно, но произошло то, что произошло. Один разбойник ничего не произносил, а только хулил Господа Бога, а второй попросил, чтобы только помянули его во Царствии Божием. И вот эта разница между подходами...
Л. Горская
— Но он еще уверовал, что Христос невиновен, и что Он Бог.
Протоиерей С. Привалов
— Вот именно так. То есть это дается, опять-таки, как шанс. И вот поэтому и говорит ему Сам Господь, что «первым будешь со Мной в Раю». Первый небожитель — это как раз-таки разбойник благоразумный. Поэтому шанс на спасение, шанс на исправление, шанс на покаяние дается каждому.
Л. Горская
— Вот извините, снова отвлекаюсь. А вот другой разбойник, если бы он тоже наверняка знал, что Христос — Бог, и что Он невинно здесь висит? Но он же не знал.
Протоиерей С. Привалов
— Знание — это не логическое. Знание — это духовное. Вот ты прозреваешь духом, что да, ты к этому человеку должен подойти и ему помочь. Или, наоборот...
Л. Горская
— То есть, совесть, получается, есть?
Протоиерей С. Привалов
— Совесть — это то, что внутри человека. Вот говорить о том, что с ней происходит в тот или иной момент времени... Я думаю, что каждый человек может ну просто посмотреть внутрь себя. Ведь это же очень просто. Как правило, человек, даже очень невнимательный к себе, бывает обличаем своими внутренними помыслами. А если он грешит какими-то грубыми прегрешениями, он после этого ни в храм зайти не может, ни причаститься не пускает что-то. Опять — вот образ Марии Египетской, которая не могла зайти в храм. Что-то ее выталкивало из храма. Люди, проходившие мимо нее, — кто плечиком толкнет, кто еще как.
Л. Горская
— Ну, сейчас тоже, да, принято говорить, что какие-то мифические недоброжелатели (нрзб.)...
Протоиерей С. Привалов
— Не то что мифические, но мы понимаем, что есть люди, которые на самом деле не могут войти в храм Божий. Что-то внутри их не пускает.
Л. Горская
— А никто от этого не застрахован, мне кажется.
Протоиерей С. Привалов
— Скорее, наоборот. Это не то что застрахован или не застрахован. Это именно внутреннее твое состояние души, которая соединена с Богом или нет. И от того состояния, в котором ты находишься, и происходят определенные последствия с твоим образом жизни. И вот наша задача, возвращаясь к военным пастырям и вообще священнослужител
Л. Горская
— Протоиерей Сергий Привалов, руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Ну, во-первых, это уже 71-я годовщина Великой Победы. Накануне Дня Победы представители Русской Православной церкви стараются обязательно поучаствовать в тех собраниях, торжественных актах, посвященных этому великому дню. Мы чествуем ветеранов, мы молимся об их здравии, мы стараемся поучаствовать в этих мероприятиях — показать, что Русская Православная церковь — вместе со своими воинами.
В то же время мы прекрасно понимаем, что в день 9 Мая вся полнота Русской Православной церкви будет молиться об упокоении усопших воинов, тех, кто защитил нашу страну от «коричневой чумы». Мы будем молиться об их упокоении, дабы наша Родина, наша страна увеличилась угодниками божиими. Потому как если мы молимся об упокоении тех, кто отдал свою жизнь за други своя, мы тем самым подвигаем других людей к подвигу христианской жертвенности.
А в этом году еще и такой поминальный день — 10 мая будет Радоница, день, когда все священнослужител
Л. Горская
— Радоница — это специальный день, посвященный поминовению усопших. Именно в этот день наши предки ходили на кладбища. По-моему, повторно освящаются яйца и делаются пасхи в этот день. Или это уже так, пожелание народное?
Протоиерей С. Привалов
— Во всяком случае, в этот день обязательно все стараются посетить места упокоения своих ближайших родственников.
Л. Горская
— Что я говорю — «освящать»? Красить, красить. Я помню, докрашивали яйца на Радоницу.
Протоиерей С. Привалов
— Ну, в этом нет особой необходимости. Главное — память об наших родных и близких. Вот то, что на сегодняшний день человек может еще отдать своим близким родственникам, которые ушли чуть-чуть раньше него в мир иной, это любовь и память о своих родных и близких. Поэтому дай Бог, чтобы эта память никогда не угасала в наших сердцах.
Л. Горская
— Вот такой вопрос у меня возник. А если человек хочет молиться о своих предках, о своих ушедших родственниках, но, к сожалению, он не знает их имен? Такое же сейчас сплошь и рядом — что человек знает, как звали его бабушку и дедушку, а как прадедушку — уже не знает. Он может как-то за них молиться?
Протоиерей С. Привалов
— Но даже священнослужител
Л. Горская
— А вот в битве за Родину в Великой Отечественной войне погибли же не только христиане. И там были и люди некрещеные, и иудеи, и так далее. За них молится Церковь, или только за христиан?
Протоиерей С. Привалов
— Нет, Церковь молится только за христиан. Понятно, что мы переживаем за всех людей, но когда мы вкладываем слова «об упокоении», понятно, что «об упокоении со Господом». А это уже чисто религиозное, чисто христианское такое миросозерцание. То есть понятно, что мы сострадаем каждому человеку. Но если он личностно не пришел к Богу, от того, что мы будем молиться за него перед Богом, вряд ли изменится его посмертная участь. То есть он в свое время сделал осознанный выбор, соединившись или не соединяясь со Христом.
Л. Горская
— А если мы не знаем, был человек крещеный или нет? Опять же, наш прадедушка, которого мы не застали, и жил он во время, когда особо не афишировали свою церковность.
Протоиерей С. Привалов
— Ну, скажу так, что Господь вряд ли будет ругаться на нас за то, что мы сделаем какую-то малую оплошность по доброте нашего сердца. И наоборот: если мы, зная, что так нельзя, так не положено, будем все-таки с гордостью, с тщеславием, с надмением, с таким напором все-таки вершить свое церковное правило, вот за это мы можем быть наказаны духовно.
Л. Горская
— Это как?
Протоиерей С. Привалов
— Ну как? Отойдет благодать. Все, что хотел хорошее, окажется плохим. Внутри не будет мира, не будет вот того, к чему мы призываем каждого человека — «стяжи дух мирен». Вдруг этот Дух Божий отходит от твоего сердца? Ты после этого никогда в жизни не совершишь ничего, что могло бы нарушить этот духовный закон. Особенно это явно чувствуют люди, которые воцерковлены не один год, ходят в храм, причащаются, исповедуются. Они четко знают — вот вчера было одно состояние духа, сегодня — другое. И они ищут причину, почему это произошло. Почему что-то с тобой произошло. Значит, в чем-то ты якобы виноват? Хотя иногда бывает, что особой причины нет. Просто Господь, ну, условно, прячется. Что Он все равно, нося тебя на руках, старается дать тебе понять — ну, походи ножками сам. Сделай правильный выбор. Или сделай вообще выбор, как таковой. И Господь уходит. если можно так выразиться, в тень. Никуда от тебя, от твоего духовного сердца, не убегая. И вот тогда, когда человек в очередной раз преодолевает свои искушения, свою немощь, свое какое-то внутреннее самолюбие, эгоизм и возвращается ко Христу, вот тогда наступает благодарность от Бога, и человек чувствует, что он все-таки все время со Господом. Самое главное, что должно быть в наших сердцах, — желание быть со Господом.
Л. Горская
— А давайте еще про совесть поговорим. Как этот голос внутри себя узнавать? Его вообще можно же с чем-то другим спутать? Ну, я так в полушутку сказала, что с комплексами. Ну, условно говоря, «что-то мне мешает это сделать, не буду я это делать». На самом деле, меня мучит совесть, а кто-то мне сказал: «Да у тебя какие-то комплексы, не обращай внимания!» А я ведь могу поверить, потому что у меня опыта нет, я святых отцов не читала. Ну, например, может же такое быть?
Протоиерей С. Привалов
— Все может быть. Но речь идет о совершенно серьезных духовных вопросах. То есть чтобы услышать голос совести, нужно остановить голос ума, который логический. Вот если мы все время о чем-то обдумываем, что-то, внутри себя не смотря, хотим вовне получить информацию, в этот момент человек перестает быть духовным — в том понимании, в котором это понимает Русская Православная церковь. То есть человек должен научиться слушать и слышать голос совести, голос своего сердца. Внутрьпребывание Бога именно в тебе как в личности. Бывает, что человек даже и не начинает прислушиваться к своему голосу совести. Это происходит, опять-таки, со временем. То есть сначала, если обратите внимание на поведение детей, они более чувствительны к тому, что называется «голос совести». Вот нельзя, и вот он что-то сделает — или она, и сразу понимание, что надо спрятаться. Надо спрятаться за юбку мамы. Вот как первый человек Адам, который отпал от Бога. Вот он тут же почувствовал — что он наг, голенький. Значит, он что-то совершил неправильное. Так же и ребенок чувствует эту неправоту и старается как-то загладить свою вину. Ему говорили — нельзя этого делать, а он все равно, наперекор маме или папе, совершил неблаговидный поступок.
Л. Горская
— Вы меня простите, и да простят меня наши дорогие радиослушатели..
Протоиерей С. Привалов
— Ну, Церковь уже давным-давно проговорила все, что касается души животных. То есть мы говорим о том, что если и существует какая-то субстанция внутри животного высокоинтеллекту
Л. Горская
— Ну, вряд ли он хочет...
Протоиерей С. Привалов
— Он вообще никогда не будет хотеть ничего неправильного сделать в своей жизни. Почему? Потому что он боится преступить Закон любви по отношению к своему любимому человеку. А уж подавно, если ты любишь Бога — всем сердцем, всем разумением своим, всей совестью своей. Вот этот момент — он для духовного человека совершенно понятен. А для недуховного нужно рассказывать, нужно убеждать, нужно показывать. Фактически, государственные законы есть та последняя стадия, куда дальше ступать нельзя.
Л. Горская
— Искусственные уже ограничители.
Протоиерей С. Привалов
— Это вот последние искусственные ограничители, чтобы общество не свалилось в состояние варварства. Вот мы придумали, люди, только уже последнюю грань, которая уводит нас от состояния человека к состоянию животного.
Л. Горская
— А вот скажите, если человек не ходит в храм, не читает ни Евангелия, ни святых отцов, но, тем не менее, он живет и всю жизнь жил по совести, такой человек наследует Царствие Небесное?
Протоиерей С. Привалов
— Вспомните, к кому Господь спустился по своем Воскресении, к первым? К ветхозаветным праведникам, которые не читали Священного Писания — Нового Завета, но они жили свою жизнь по закону совести. И Господь вывел их из ада первыми. Поэтому если... Возможен такой вариант, когда сегодня, в век Интернета, в век, когда Библейское общество и другие организации напечатали на всех языках Священное Писание, когда вся информация есть в доступе, буквально любая, человек не может выбрать то, что называется духовными письменами, Священным Писанием, — ну, значит, человек не хочет этого знать. И даже если ему трубят в у IV, он старается отвернуться. И это неправильно.
Но, с другой стороны, мы должны понимать, что — с кем воюем? Мы воюем с князем мира сего. Он старается всеми формами и методами завлечь нашу душу и поработить. Чтобы оставить за собой власть — и здесь, на земле, и там, в преисподней. Над душой человеческой. Дай Бог, чтобы это не случилось с нами, с нашими родными и близкими, с теми, над кем мы начальствуем или перед кем мы подчиняемся. Чтобы это не случилось с нашей страной и со всеми другими христианскими и другими странами. Дай Бог.
И вот то, что мы победили в Великой Отечественной войне, — значит, Бог еще рассчитывает, что через наше жертвенное служение мы можем еще кому-то помочь соединиться со Христом-Спасител
Л. Горская
— Протоиерей Сергий Привалов, руководитель Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительн
Протоиерей С. Привалов
— Воистину Воскресе Христос!
