Поделиться
Священник-миссионер Пётр Суворов первую свою поездку из якутского Среднеколымска на Чукотку предпринял в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Весной он посетил Анюйскую крепость на реке Малый Анюй, куда традиционно съезжались для торговли русские, чукчи, эвенки, юкагиры, и крестил сорок три человека. Затем проповедник прибыл в Никольский храм в устье реки Раучуа — единственный на тот момент во всей Чукотке, после чего отправился в долгий обратный путь на Колыму. Всего за своё путешествие он крестил девяносто трёх местных жителей.
Так и проходила жизнь священника-миссионера: в ежегодных поездках по полторы тысячи вёрст в одну сторону, сопровождавшихся опасностями и лишениями, в поисках разбросанных по огромным просторам людей, многие из которых никогда за свою жизнь не видели священника.
Чтобы проповедовать Христа в таких краях, нужно мужество и особое расположение души. Отец Пётр, прибывший когда-то в Сибирь из Тверской епархии, писал: «Давно я желал посетить край полярных жителей — чукчей. Не охлаждали мою мысль ни отдалённость места, ни рассказы колымских жителей о «свирепых нравах» так называемых «дикарей».
Свирепости священник не встретил, но с некоторыми специфическими обычаями столкнулся. Так, в одном месте чукчи по приходу миссионера всю ночь шаманили, требуя, чтобы злой дух показал им загадочного «русского Бога». Многие чукчи суеверно думали, что «русский Бог» губит их единоплеменников.
Миссионер объяснял чукчам, что Господь любит всех людей, все народы, и произвёл их от единых предков. Отец Пётр рассказывал о библейских событиях, о ветхозаветных и новозаветных праведниках, а главное — об Иисусе Христе, о Воскресении и жизни вечной, о христианской жизни. Проповедник призывал: «А чтобы веровать в Бога и по смерти получить хорошее место у Него, нужно креститься и жить так, как я говорил вам».
Не раз чукчи отвечали, что если бы раньше слышали о таком учении, то давно бы крестились. Встречая большой интерес и просьбы о том, чтобы тотчас креститься, отец Пётр, однако, не спешил совершать Таинство, особенно когда видел у людей неготовность оставить языческие обычаи или желание заполучить материальные блага. Ведь чукчи «раньше любили, — объяснял отец Пётр, — за крещение получать подарки, но я решился остановить эту наклонность».
Боролся миссионер и с более значительными пороками. Так, весной тысяча восемьсот шестьдесят шестого года в Анюйской крепости он застал невиданный прежде пьяный разгул и настойчиво увещевал собравшихся чукчей против питья водки, сгубившей много жизней северян.
За одиннадцать лет общения с чукчами священник Пётр Суворов заслужил их уважение. Неудивительно, что ему было доверено приводить к присяге тех чукчей, которые ещё не вошли в подданство Российской империи.
В тысяча восемьсот шестьдесят девятом году отца Петра Суворова перевели в Якутск, где он стал преподавателем в духовном училище. Перед тем, как покинуть Чукотку, он представил священноначалию подробные соображения о том, как лучше организовать духовное окормление чукчей в дальнейшем.
Священник Пётр Суворов оставил заметный след в истории православной Чукотки. Великий просветитель Сибири святитель Иннокентий (Вениаминов) ценил отца Петра и с похвалой писал, что он «понимает дело миссионера».
