Светлый вечер с Владимиром Черниковым (19.08.2015)

У нас в гостях был руководитель Департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма города Москвы Владимир Черников.
Разговор шел о том, как развивается Москва, как живет многонациональный город и как меняются его жители, особенно в своем внутреннем, нравственном и духовном состоянии, а также, как лично на нашего гостя влияет работа, связанная с Москвой.

Ведущий: Константин Мацан

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте. В студии Константин Мацан. И сегодня у вас в гостях Владимир Черников, глава Департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма Москвы. Здравствуйте, Владимир Васильевич.

В. Черников

— Здравствуйте.

Наше досье:

Владимир Черников. Родился в 1964 году в Москве. Имеет юридическое и экономическое образование. Кандидат экономических наук. Несколько лет отдал службе в вооруженных силах, ушел в отставку в звании полковника запаса, занимался собственным бизнесом, работал на телевидении, занимал различные должности в Правительстве Москвы, в 2015 году назначен руководителем Департамента национальной политики межрегиональных связей и туризма города Москвы. Действительный государственный советник Российской Федерации второго класса.

К. Мацан

— Я первый вопрос вам хотел задать, может, немного неожиданный, но я не могу не спросить об этом у человека, который в Москве отвечает за туризм. А какое ваше любимое место в Москве, куда бы вы привели человека, друга, который, может быть, редко в Москве или впервые в Москве бывает.

В. Черников

— Таких мест очень много, просто очень люблю Москву, даже не потому, что в ней родился, а потому что это город со своей энергией, мощный город, непростой, это не просто мегаполис, это город, который бывает абсолютно разный, в разное время, его нужно чувствовать, его нужно понимать. Если ты любишь его по-настоящему, он тебе отвечает тем же. И мест таких очень много. Начиная от Серебряного бора, где я родился, и, в принципе, исторический центр, может быть, не сам... Как можно не любить Красную площадь и ею не восхищаться? Но как не восхищаться Пречистенкой и Остоженкой?

К. Мацан

— Тут я с вами полностью согласен. Или бульварами? Особенно утром в воскресенье, когда солнышко светит...

В. Черников

— На фоне Храма Христа великолепно... Москва настолько многогранна, что не знаю... Повел бы сразу... Смотря кого, вы знаете.

К. Мацан

— А вот кого куда?

В. Черников

— Если гостей издалека, это дети, то в одно место, у нас есть, где погулять, что посмотреть.

К. Мацан

— Ну например.

В. Черников

— Например, наши потрясающие цирки. Если говорить о детях. Или великолепные парки, которые сегодня меняются и превращаются в места, где можно великолепно провести время. На любой вкус. Можно гулять и насладиться выставками. Можно какими-то активностями позаниматься. Это и Сокольники, и Парк Горького. Вообще, больше 300 парков в Москве, как оказалось. Мы привыкли называть 5 основных или 7, которые у нас слуху, а Москва настолько прекрасна, и эти парки стали открываться. В центре вы можете выйти и прогуляться не как, конечно, в лесу, в парковой зоне... в зелени. Это великолепно. Возьмите, Музеон, потрясающее место.

К. Мацан

— Вы упомянули непростую энергетику Москвы, вы сказали это слово непростая. Я бы к нему прицепился, потому что многие не москвичи, возможно, критически относящиеся к Москве, говорят: «Ой, такой город, он так давит, столько людей, все куда-то спешат». И у каждого свое восприятие этой непростоты Москвы. Вы об этой непростоте говорите? Или вы что-то другое имеете в виду.

В. Черников

— Но, наверное, в том числе и это. Потому что, конечно же, это очень много людей, находящихся в одном месте. Это не может не сказываться. Это, конечно же, все, что окружает нас. Это и огромное количество зданий, и все, вся инфраструктура Москвы, а такое количество автомобилей, как в Москве, но энергетика формируется, в том числе и нами, мы постоянно...

К. Мацан

— То есть людьми.

В. Черников

— Людьми, конечно, и нашим отношением. К сожалению, мы в Москве работаем. С одной стороны, это прекрасно и так и должно быть везде, но мы живем в таком ритме, мы сами его себе создаем, для нас Москва, к сожалению, очень часто — это возможность просто утром просунулся — бегом, работа, работа, стресс, работа, домой, и мы не успеваем жить.

К. Мацан

— То есть мы города не замечаем.

В. Черников

— Мы не замечаем города. Мы в городе не замечаем людей, мы не замечаем своих соседей, то, что встает солнце над Остоженкой. Мы смотрим нам все, как на вещь, а на самом деле, жизнь она тем же и прекрасна, в своей многогранности. И нужно уметь насладиться всем. И общением, и красотой, и приятно, допустим, что город меняясь сейчас, открывает свое лицо и приоткрывает душу. Но, замечу, для тех, кто этого хочет, для тех, кто это понимает.

К. Мацан

— А как вы это расшифруете: как этого захотеть, как это понять?

В. Черников

— Наверное, нужно, даже торопясь на работу, немножечко остановиться, посмотреть вокруг себя, задуматься о том, что: а давайте просто поживем? Даже работая, даже торопясь, сделать что-то и посмотрим сначала внутри себя, потом, кто вокруг тебя, немножечко постараемся стать добрее. И к себе, кстати, и к тем, кто тебя окружает. И к нам многое может повернуться. И в этой доброте кроется очень много секретов.

К. Мацан

— Секретов каких?

В. Черников

— Секретов понимания жизни, понимания смысла жизни. И тогда Москва, как в той песне, знаете, про улыбку, окажется милей, окажется добрей. И все вокруг может оказаться более мягким, более спокойным, та самая энергетика, если каждый так будет себя вести, она, непременно, будет на глазах, если хотите, доброй. И нам от этого станет только легче.

К. Мацан

— Вы говорите, такие добрые и глубокие вещи, я бы вот о чем спросил, это может показаться странным, если вспомнить, что вы в прошлом кадровый офицер. Офицер бывшим не бывает, но в какой-то момент вы вышли в запас, вы — полковник запаса. Армия, служение в вооруженных силах, обычно ассоциируется с чем-то строгим, твердым, мужественным. И на этом фоне вы говорите о доброте, о восходе солнца, о милых, в хорошем смысле слова, милых вещах. Какие качества, приобретенные во время службы в вооруженных силах, вам кажутся для вас наиболее важными, может быть, наиболее полезными сегодня?

В. Черников

— Мне кажется, все настолько очевидно, я действительно закончил Суворовское училище в Уссурийске, закончил Военное училище, прослужил достаточно определенное время в армии, но, поверьте, это как все в жизни: можно работать в сельском хозяйстве, но, извиняюсь, быть...

К. Мацан

— Не любить природу...

В. Черников

— И быть жестким. Все же характером, во многом, определяется, если хотите, от генов. Не знаю. Я всегда старался быть собой. А что касается качеств, для меня слово «офицер» всегда было чем-то особенным. Любимый фильм «Офицеры», командный голос отрабатываю, штаны с лампасами, наверное, какая-то детская мечта — служения родине, служения отечеству, это никогда не были просто слова, я к этому никогда не относился, может быть, и с точки зрения и пафоса, и относился к этому естественно и искренне. И где бы ни служил, как бы не складывалась жизнь, оставаясь собой, я считал отличительной особенностью офицерства — это порядочность, это честь, это те самые слова... не просто слова, а те самые поступки, которые определяют такое просто человеческое понятие как ответственность, ответственность за тех, кто рядом с тобой, ответственность за тех, кто твой подчиненный. Или за выполненное дело, все эти, условно говоря, вещи, это не просто для меня были и остаются какими-то оторванными от жизни, а они внутри тебя. Я таким был, таким остаюсь, и помогает мне это жить.

К. Мацан

— Этот высокий идеал служения Родине, служения Отечеству, который вы упомянули, насколько тяжелее или, может, легче к этой идее идти в статусе госслужащего, чиновника?

В. Черников

— Конечно, легче.

К. Мацан

— В чем? Это интересный ответ, потому что считается, что чиновника... К чиновникам разное в наших людях, есть много непонимания в отношении работы госслужащих, кажется, что это такая бюрократическая работа, много бумажек. Когда о высоком, о важном подумать?

В. Черников

— Ну знаете, ключевое слово — это служение, именно служение. Потому что я так же к этому и отношусь, к своей работе. Потому что и для многих моих коллег, я знаю, то же самое. Слово чиновник стало в последнее время каким-то нарицательным, вплоть до ругательного.

К. Мацан

— Бывает такое, да.

В. Черников

— К сожалению, бывают всякие случаи у всех, мы сталкиваемся в быту с какими-то проблемами. Как правило, у людей чиновники оказываются виноватыми. Но это немножечко не так. Потому что если ты относишься к жизни, в первую очередь, а потом к делу с точки зрения служения людям в первую очередь, то тебе твоя работа отвечает тем же. Поэтому, где бы я ни находился, на каких должностях, постах, ключевое было — добросовестно делать свою работу, но и немаловажно, я к этому отношусь всегда, как бы ко мне отнеслись. Или что бы я хотел получить как просто обычный человек. И это помогает. И легче, почему я сказал, потому что ключевое — это служение, тот задел, который был у меня в молодости и юности, был получен, конечно же помогает и сейчас. Но я сказал, на самом деле, очень сложно не предать себя, не изменить себе, остаться собой.

К. Мацан

— Сложно, вы имеете в виду, будучи чиновником?

В. Черников

— Будучи любым человеком, чиновником сложнее, наверное. Потому что больше обстоятельств, под которые должен будешь, бывает, подстраиваться или адаптироваться каким-то обстоятельствам. Но если ты имеешь стержень, если ты понимаешь, что для тебя главное, то гораздо легче оставаться собой.

К. Мацан

— И для вас главное — служение?

В. Черников

— Да.

К. Мацан

— Вы возглавляете департамент национальной политики, региональных связей и туризма. Если с туризмом все более-менее понятно, о чем это, мы об этом тоже поговорим, с межрегиональными связями чуть меньше, а национальная политика в масштабах города — это о чем? Что входит в сферу вашей ответственности, вашего интереса в этой ситуации в данной должности.

В. Черников

— Национальной политики в масштабах города и не должно быть, потому что есть понятие национальной политики вообще...

К. Мацан

— Государства. Я поэтому и спрашиваю, в масштабах города это о чем?

В. Черников

— Это  о том, что... Вы представляете, Москва, мы начали с вами разговор, мегаполис, это огромный, огромный, даже не знаю, как его назвать, продукт по большому счету, это многомиллионный город, где проживает 160 национальностей, это абсолютно разные люди и, поверьте, разные по ментальности, по всем критериям, по всем характеристикам, которые только можно сказать. И национальная политика определяется в первую очередь в том и тем, чтобы все мы жили, понимая друг друга, стремясь к миру. Это очень важно.

К. Мацан

— Продолжаем разговор про национальную политику в Москве, вы сказали, что цель, чтобы мы все жили в мире. Вы реально видите угрозу этому миру сегодня?

В. Черников

— В городе я, Слава Богу, её не вижу, я вижу, что происходит в мире. И заметьте процессы идут и в Европе, и в мире вообще. Это не может не тревожить. В городе, я бы сказал, очень благоприятная атмосфера, несмотря на то, что Москва это особенный город, такого количества национальностей, наверное, нет ни в одном мегаполисе мировом. И мы живем, мы не просто сосуществуем, мы привыкаем к друг другу, мы должны сделать и способствовать тому, чтобы это привыкание было естественным и чтобы мы... Знаете, такое слово есть толерантность в последнее время... И чтобы мы были терпимее к друг другу. И у нас многонациональность имеет очень серьезные исторические корни, для нас очень важно, чтобы мы относились к друг другу не по принципу «понаехали», а «как здорово, что мы все здесь живем»...

К. Мацан

— «Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались»...

В. Черников

— Нам с вами повезло. И это главное, и для этого мы делаем многое. Проводим массу мероприятий, общаемся с людьми различными на своих площадках, на их площадках, делаем все для того, чтобы понятие дружбы было не словом, а было естеством, чтобы оно было в душе. И как мы этого добиваемся? Неформальным подходом. Я заступил на должность не так давно, в марте, но, поверьте, может быть, всего один или два выходных было за это время, потому что все выходные дни — это обязательно какие-то праздники. И сабантуй, и ысыах...

К. Мацан

— Праздники вы имеете в виду городские?

В. Черников

— Национальные праздники, которые проходят на площадках города. И навруз. И замечательный наш праздник «Русское поле»... Это и способствует созданию той самой атмосферы.

К. Мацан

— В свое время польский режиссер Кшиштоф Занусси в интервью журналу «Фома» произнес такую фразу о толерантности, которую сейчас вы упомянули, что толерантность невозможна без любви, что без любви толерантность — это равнодушие. Просто терпеть — это терпеть стиснув зубы, а терпеть с любовью — это толерантность, терпимость по-настоящему. Насколько для вас эта идея близка и, может быть, даже спрошу с позиции скептика намеренного, разве можно городскими мероприятиями, городской политикой добиться от людей любви к друг другу?

В. Черников

— Не только можно, но и нужно. Абсолютно согласен с...

К. Мацан

— Паном Кшиштофом.

В. Черников

— С этим уважаемым человеком. Вообще, любовь мир спасает. И если любовь в любом деле, то тогда есть результат. Результат может быть всегда. Вопрос какой? И когда царит любовь, то и толерантность по-другому воспринимается. Не просто терпимость, что, может быть, сейчас превалирует больше, а уважение и понимание, то, чего сегодня не хватает. Наступает настоящее, когда присутствует любовь.

К. Мацан

— Тема национальной политики в Москве поднимает достаточно острый вопрос. Я имею в виду, вопрос коренных москвичей. Я сейчас не даю оценку процессам происходящим, но просто высказываю мнение, которое на слуху, что на фоне процессов внутренней миграции и того, что из многих регионов страны огромное количество людей стекается в Москву, возникает так называемая проблема коренных москвичей. Что через какое-то время людей, которые живут в Москве уже несколько поколений, уже может не остаться.  Коренных москвичей больше не будет. Вы эту проблему видите? Вы с ней сталкиваетесь? Она на повестке дня стоит?

В. Черников

— Вообще, к понятию коренной житель нужно относиться сегодня в условиях современного мира осторожно. Потому что даже если ты родился и живешь, мир меняется, он настолько сегодня другой. Люди больше имеют возможности жить там, где им больше хочется или больше нравится. Или там, где интересно. Сегодня там, завтра в другом месте. К понятию коренной москвич тем более надо относиться осторожнее, потому что этот энергетический магнит, коим является Москва, она притягивает всех, я бы так сказал, многих. Потому что желающих жить в нашем городе, что достойно для нас и для Москвы, мы все для этого делаем больше и больше, чтобы, как ни парадоксально, желающих приехать и остаться в Москве... Заметьте, какие парадоксы... ...Было больше, и людей больше приезжают и они остаются. И они опять же разные. Я не случайно это сказал. У нас многонациональная страна, это естественный процесс. И знаете, нет никакого страха. Нам не должно быть от этого плохо. Мы должны жить в условиях внутреннего комфорта. То, что город и власти города делают все, для того чтобы город стал комфортнее и уютнее, это видно на сегодняшний день, очень многое делается, это серьезнейшая тема отдельного разговора, к примеру. Вы меня спрашиваете, как я к этому отношусь...

К. Мацан

— Существует такая проблема, вернее существуют люди, которые такой проблемой озабочены, которые такую проблему для себя формулируют...

В. Черников

— Знаете, почему это не проблема? Потому что по-настоящему коренных москвичей не так много. У меня родители тоже родились не в Москве. А я себя считаю коренным москвичом, потому что... Мне думается, не сроками определяется проживания и даже не родословной, кто когда женился, кто когда жил, а тем внутренним твоим пониманием места, где ты живешь, пониманием Москвы. И почему я не случайно сказал, если будем разбираться, все когда-то приехали. Человек, может быть, живет здесь 20 лет, он тоже считает себя уже коренным москвичом, кто-то прожил год и считает город своим.

К. Мацан

— Кто-то живет всю жизнь, ни разу не был в Большом театре или Третьяковской галерее.

В. Черников

— А кто-то живет, дело даже не в том, что он где-то не был, а он внутри себя рождает некое чувство неприятия и, поверьте, для него этот город становится не настолько родной. Мне думается, в каких-то других понятиях нужно искать эти самые точки корнеобразования. Понимаете, да?

К. Мацан

— Я по-журналистски не могу не спросить. То, что все едут в Москву, значит ли это, что именно город какими-то своими качествами привлекает? Может, просто в других городах крупных или не крупных в стране нет тех возможностей, тех финансов, которые аккумулированы в Москве и поэтому это не какая-то заслуга Москвы (я сейчас намеренно провокационно спрашиваю), может быть, это неспособность других городов удовлетворить запросы молодого человека, желающего каких-то перспектив?

В. Черников

— Москва — столица, это, конечно, первое. В любом случае такой центр притяжения всего передового, лучшего, в том числе и финансов, естественно. Я говорю как москвич, человек, который работает в Москве, конечно же, мы делаем все, для того чтобы этого новаторского, лучшего в Москве было больше. И как я сказал, уже это притягивает людей. Да, наверное, непростые времена мы переживаем лет 20, и экономическая ситуация этому способствовала. Но совершенно очевидно, что сегодня страна развивается. И очень много, где я бываю, по крайней мере, видно, как развивается инфраструктура городов, поселков, деревень. Не только по туристической линии, но и инфраструктура общедоступная для жизни. Но Москва при этом все равно остается центром притяжения, она все равно будет такой. Это естественный процесс. Общество меняется, меняются... Процессы миграции, смотрите, как они происходят. Конечно же, люди стремятся к лучшему и для многих лучшее — это то самое состояние достатка. И все считают, что здесь в Москве можно и нужно себя лучше реализовать. И реализовать не только в плане финансовом, но реализовать в плане другом, стать артистом, к примеру, получить образование хорошее, реализовать себя в профессии. Наверное, у Москвы больше возможностей, чем у кого бы то ни было.

К. Мацан

— У меня знакомая, учитель из города Чебоксары, которая живет в этом городе всю жизнь, но каждый раз, когда приезжает к детям в Москву, её дома не застанешь, она в музеях, в театрах, она преподает изобразительное искусство, человек из области культуры, она говорит: «Ну у нас же такого нет. У нас замечательный город Чебоксары, но у нас просто нет того, что исторически есть в Москве. Поэтому дайте мне время насладиться тем, что есть здесь.

Я бы еще вот что спросил, намеренно общий вопрос задам. Москва сегодня — город благополучный или стремящийся к благополучию?

В. Черников

— Конечно, я скажу — благополучный. И спокойно за это слово отвечаю. Город со своими проблемами, но благополучный в том, что нам в нем жить интересно, относительно спокойно, потому что работают все инфраструктурные процессы как часы, есть свои нюансы, есть свои проблемы, которые возникают, как в любом живом организме. Москва — это организм, он живой, он многомиллионный, нас больше 12 миллионов только зарегистрированных. А на самом деле до 20 миллионов человек посещают город, с учетом приезжающих, отъезжающих, процессов миграции. А если еще взять и область. Мы все находимся в одном пространстве. И в то же время мы все живем, у нас все меньше и меньше состояние обеспокоенности. То есть у нас есть обычные житейские вопросы, которые на потребе дня очень естественны.

К. Мацан

— Они всегда были и всегда будут.

В. Черников

— Да. То, что сегодня мы имеем возможность планировать свою жизнь, свой отдых, свою работу, свои планы, связанные со всеми спектрами. Начиная от планирования своей карьеры, заканчивая личными вопросами — семьи, например. И все это вместе взятое позволяет сказать, что  город благополучия.

К. Мацан

— Владимир Черников у нас в гостях. Вернемся через минуту.

К. Мацан

— У нас в гостях Владимир Черников в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Константин Мацан. И мы продолжаем разговор о Москве, москвичах. Вы упомянули фестиваль славянской культуры «Русское поле». Хотел бы поподробнее об этом с вами поговорить. Мы много говорили об этом фестивале накануне и в преддверии этого события. А сейчас хочется спросить, ну не об итогах, итоги — слово официальное, а о ваших ощущения и впечатлениях этого мероприятия, личных.

В. Черников

— Очень хороший вы сделали акцент — ощущении. И сказать восторг — не сказать ничего, сказать радость — наверное, ближе. Одним словом невозможно назвать. Настолько получилось интересное действие... Это даже не мероприятие, потому что когда ты видишь...

К. Мацан

— Мероприятие — вообще слово формальное.

В. Черников

— Казенное. А здесь жила душа, здесь был праздник души, радости. И всю неделю лил дождь, перед этим. Причем он не просто был дождь в понедельник, а какой-то катаклизм был природный с громом, грозой. А в воскресенье, как раз на «Русском поле», 26-го июля — солнце во всем. Более 200 тысяч человек собралось на праздник в Царицыно. И люди были настолько необычны в своем стремлении прикоснуться к чистоте, к чему-то для многих необычному. Были те, кто сознательно, кто не в первый раз участвовал в таких фестивалях, таких праздниках, они получали свое, но было видно, как они... Такое бывает не всегда, когда все в едином порыве были счастливы.

К. Мацан

— Что конкретно, какие встречи с людьми, с какими людьми, акции, события, их же было очень много, на вас лично произвели впечатление как на человека? Можете какую-то историю рассказать или пример привести?

В. Черников

— Примеров много... Когда к тебе подходят люди и они счастливы, и этим делятся искренне, это было на каждой площадке фестиваля. Останется в памяти освящение и молебен у храма, который перемещается...

К. Мацан

— У обыденного храма, который на фестивале строился за один день.

В. Черников

— И когда мы приехали в субботу, чтобы посмотреть, как идет процесс, мы были поражены — более 400 человек собралось, для того чтобы помочь построить храм. Людей, которые приехали по своей воле, по своему желанию, дети, семьи приехали, еще до праздника, заметьте, чтобы построить храм.

К. Мацан

— То есть храм строили всем миром?

В. Черников

— Да. Именно участвовали люди в том, чтобы частица их труда была вложена в строительство этого храма. И сама процедура освящения, храм как-то по-особенному сразу заиграл.

К. Мацан

— После освящения?

В. Черников

— Да. Для меня все действия, которые проходили в парке оставили свой след, но было видно, как люди радовались тому, что происходило.

К. Мацан

— Когда город, Москва, когда департамент проводит такое мероприятие, это означает, что этому мероприятию придается какое-то значение, у него есть миссия, не просто провести, а какая-то долгосрочная идея, в которую это мероприятие как какой-то камешек, кирпичик ложиться. Что это за миссия, что это за идея для города, для страны, для людей, в первую очередь, для каждого человека?

В. Черников

— Осознание своей, если хотите, своей самобытность, понимания того самого, кто я, приобщения к культуре, к нашей культуре, тут нельзя сказать, что только творческая составляющая играла свою роль. Почему я сказал: все было наполнено смыслом любви к жизни, через призму как раз этой естественной славянской культуры. И костюм, и музыка, и атмосфера, все это влияло на то, что нам было приятно, нам было осознанно хорошо от того, что мы вместе можем жить дружно. И это ощущение правильности жизни, праздника не сиюминутного, не фейерверка перед глазами на секунду вспыхнувшего, а ощущение цельности.

К. Мацан

— Внутреннего праздника.

В. Черников

— Внутреннего наполнения. Это не просто общие слова, они имеют очень серьезный смысл, когда наполнение наступало у одного, у двух, у трех, у людей... Мне очень понравилось, что люди вели себя настолько естественно, это было позволено площадкой, когда можно было прилечь на траве, маленький пикничок организовать, условно говоря. И когда это делали с маленькими детьми, когда люди, просто общаясь друг с другом, объединялись, когда они вместе радовались. Знаете, как наполняется кувшин? Так и здесь было полное наполнение и очень хотелось бы, чтобы это ощущение радости поменьше расплескивалось, чтобы оно оставалось, как можно дольше. Но мы сегодня уже видим и понимаем, сегодня к нам сотни обращений по празднику в следующем году. Мы сегодня имеем, люди предлагают расширить площадки, какие-то интересные идеи, в  том числе, попеть караоке из русских песен, из тех песен, которые звучали, в том числе на сцене профессиональными и творческими коллективами различными. Потом немаловажно, что к нам приехало больше сорока регионов представителей. Это и музыка, это и товары свои, и ремесла. И соприкосновение, в том числе и с этим тоже оставляет свой след.

К. Мацан

— Фестиваль «Русское поле» был организован в том числе и Русской Православной Церковью. О людях Церкви, как и сегодня, наверное, есть, всегда было множество стереотипов. Что это зашоренные, углубленные в себя, может быть, даже отстраненные, по-своему как-то консервативные в каких-то вещах, в манере, в интересах, чуть ли не в манере одеваться. Вы наверняка общались с представителями Церкви, со священниками, с мирянами, с теми, кто считает себя людьми Церкви, встреча с какими людьми, какое общение для вас формировало портрет людей Церкви, какие они, люди Церкви, что вы из этого общения вынесли?

В. Черников

— Знаете, во-первых, прежде всего они люди. И когда я говорю, что на празднике жила душа, я как раз, может быть, и особенность праздника была в том числе потому, может быть, что, не знаю, не одежда формировала отношения, а понимание тех самых смыслов, о которых мы говорили, когда я могу сказать, что не было этого никакого ощущения не просто удаленности, разделенности — вот они люди Церкви, а это...

К. Мацан

— А это нормальные люди.

В. Черников

— Это обычные миряне. Мне кажется, в этом как раз и особенность праздника, что все были вместе, все были настолько в любви вместе. Это очень важно. И такие примеры... Совершенно очевидно, это у нас внутри должно быть, понимание и приятие друг друга. И такие действия, которые происходили у нас на «Русском поле», они способствуют единению и пониманию друг друга лучше. Потому что для нас люди даже в специально одетой одежде, как вы говорите, люди Церкви, они с нами рядом и точно такие, они также радуются, смеются, им то же самое нравится хорошее, как и всем нам, не нравится не хорошее. Единение. Одним словом. Для меня это пример, как говорится, нам Господь помог во всем, наверное, в том числе и с погодой, как я сказал, и помог в том, что в этом единении родилось ощущение полноты не зря проживаемой нами жизни.

К. Мацан

— Когда общаешься с вашими коллегами, государственными мужами, на тему Церкви и государства, их взаимоотношения, часто звучит мысль, что Церковь у нас отделена от государства, но у Церкви и государства, и власти могут быть общие задачи. Какие сегодня общие задачи для вас как для госслужащего в вопросе отношений с Церковью стоят?

В. Черников

— Очевидно — нравственное, духовное воспитание нас всех. Задачи общие были, есть и будут. Это желание добра, о котором я сказал в самом начале, понимания и любви, сегодня Церковь, как никакой другой источник, нам всем дает силы. По большому счету — это наша общая задача. И задача на злобу дня, как говорится. Потому что непростое время, я уже говорил эти слова, в той части, что, к сожалению, это было жесткое, а порой жестокое время, когда мы чуть было, стояли на грани потери своей духовности, потери своей нравственности...

К. Мацан

— Вы имеете в виду XX век, советское время?

В. Черников

— Я имею в виду 90-е, к сожалению. Советское время — это один период, разрушив храмы, но все-таки была мощная идеология, которая, как ни парадоксально, основывалась на каких-то принципах, они были. Может быть, не было храмов, но если тебе суждено было иметь Бога в душе, то Он был. Я сейчас даже не о вере, а об ощущении добра, которое должно было быть в людях, только оно спасало нас. Это мое мнение. А, к сожалению, 90-е попытались и это разрушить, тот самый внутренний мир человека, гармонию с собой потерять мы чуть было не умудрились. Почему я сказал, жесткое, жестокое, потому что критерий, сместились понятия и критерий золотого тельца победил. Понятно, что если ты богатый, значит, ты все, ты сильный, ты всемогущий. А вот такие понятия как добро, человечность, нравственные начала, которые двигают нами, они ушли на второй план. И сегодня это заметно, это видно, как много делается, для того чтобы восстанавливалась эта утраченная сила веры в добро.

К. Мацан

— Вам и вправду кажется, что сегодня появилось больше людей, чем двадцать лет назад, для которых деньги не главное, культа золотого тельца нет и главное что-то другое? Не слишком ли это идеалистично звучит?

В. Черников

— Очевидно, что появляется больше таких людей. Я не хочу сказать, что мы живем уже в таком мире, никаких иллюзий не питаю. Но есть такое модное слово тренд, он очевиден... Потому что как я сам это вижу и понимаю, и на себе, и мы же живем в своем мире и формируем свое окружение, рядом со мной я вижу стремление людей к добру, к пониманию добра, меняются приоритеты смысла существовании, жизни. Это очевидно.

К. Мацан

— А в чем это проявляется? Как эти приоритеты и смыслы меняются.

В. Черников

— На самом деле, в чем смысл — любой ценой достичь некой точки, которая определяется только материальным благосостоянием. Меняются критерии. Во-первых, уже не любой ценой, во-вторых, не только материальное благосостояние. А еще самовыражение, самоудовлетворение с точки зрения роста тебя как духовного человека, я это вижу и по себе, и в отношении людей, которые, как я сказал, рядом, мои родные, близкие, они понимают это сегодня, они это видят, они к этому стремятся. И не заработать всех денег, невозможно и не нужно к этому стремиться, ключевое слово: не нужно к этому стремиться. Каждый должен понимать свое предназначение и тогда нам всем будет однозначно легче в этой жизни. То, что мы видим, как люди повернулись к храму лицом, кто-то делает первые шаги, для того чтобы прийти и понять себя, для того чтобы сделать второй шаг — чтобы того самого тельца обуздать. И это видно, это уже происходит. Могу сказать, была определенная пустота, а сегодня она заполняется, вопрос — ... Это вопрос философский, но мне думается, что сегодня заполнение идет в сторону укрепления той самой нравственности и духовности.

К. Мацан

— Владимир Черников у нас сегодня в гостях на радио «Вера» в программе «Светлый вечер».

Вы раньше работали в департаменте СМИ и рекламы в Москве. Сфера более управленческая, в чем-то, может быть, даже более коммерческая. Сейчас вы занимаетесь национальной политикой, в том числе, тема более тонкая, более человеческая, потому что каждый внутри себя чувствует на то, кто я, мои национальные корни и к тому же тема сегодня в обществе взрывоопасная. Стоит произнести слова национальность, национальный, сразу возникает — а не агрессивны ли вы сейчас будете, может быть, мигрантов из города выгонять. Мой вопрос следующий, какой внутренней перемены от вас, как от человека, требовал этот переход? Был ли этот переход внутренний, перенастройка каких-то механизмов, рецепторов?

В. Черников

— Были. Вы правы, специфика работа очевидна. Я считаю так, что все, что ни делается, все по воле делается, часто не по нашей, но так должно было быть. И мне помогает опыт жизненный любой работы, на которой я работал, мне интересно работать вообще в команде Правительства Москвы на сегодняшний день, в команде мэра, интересно было заниматься тем делом, которым я занимался. Но вы правы, там все-таки больше было административной работы и как ни парадоксально особенно первые несколько лет — это годы борьбы за чистоту, если хотите...

К. Мацан

— Мы помним Москву всю в растяжках...

В. Черников

— За чистоту во всех смыслах этого слова. И за ту, которую мы сегодня видим и наблюдаем, и за чистоту в том числе отношений бизнеса и власти. И это была борьба. Люди привыкли жить по своим правилам, договариваться, идти на уступки друг другу и не было понятных, прозрачных правил. И когда правила появляются, очень сложно перестроить людей и дать им понять: вот они правила, они объективны для всех и давайте все по ним жить. Причем это касается не только сферы рекламы, это касается сферы нашей жизни, а мы всегда ищем определенное отступление, порой сами ищем. И находим 300 объяснение, почему мы их ищем и зачем они нам нужны. Это как раз источник того дискомфорта по большом счету. Так вот после работы на том направлении, здесь стало интереснее, вы правы. Перенастройка определенная состоялась в чисто профессиональном даже плане, потому что много нужно знать. Я когда вступил на эту должность, я очень много времени проводил в том числе, как говорится, с первоисточниками. Это всегда интересно. Приходится с удовольствием много изучать, много читать, много в памяти восстанавливать.

К. Мацан

— А что это за первоисточники, если мы говорим о вашей нынешней специализации?

В. Черников

— Я к любому делу стараюсь относиться неформально. И если проходят такие встречи, а их проходит, вы уже поняли, это факт, очень много, если я встречаюсь с какой-либо диаспорой, конфессией, с какой-то группой людей, это касается и регионального развития, или с губернатором, или с представителем других регионов, конечно же я просто обязан знать либо историю вопроса, либо видеть какие-то вещи, их анализируя, понимать, с кем говорю, о чем говорю, понимать предмет. И это интересно, многопланово, многогранно, на порядок. И что мне больше импонирует, ты общаешься с живыми людьми, с людьми абсолютно разными, но настолько интересными. Это вызывает еще большее желание узнать, работать.

К. Мацан

— А что такого удивительного, неожиданного вы для себя узнали за это время работы, погружаясь в этот материал непростой. Были ли какие-то открытия о человеке как таковом, истории страны, о чем-то еще, что вас поразило по-человечески — вот как оказывается...

В. Черников

— Очень много. Это тема отдельной передачи, поверьте мне.

К. Мацан

— Давайте хотя бы чуть-чуть скажем об этом.

В. Черников

— В разном направлении. Был недавно в Ингушетии, я видел там такие... Я видел первый храм, которому 1200 лет. Ну как этому можно не восхититься? Когда я прочел историю об этом храме, я был просто поражен. А вот возьмем, к примеру, наше мероприятие, как мы говорим казенным языком, наш фестиваль славянской культуры «Русское поле», ну только... Оно же было посвящено князю Владимиру, какая богатейшая история, судьба и какая богатейшая палитра всего, что происходило с князем и вокруг него... Это и история страны, это и судьба человека, судьба сыновей. И когда ты все это узнаешь, тебя это наполняет, и ты к этому относишься естественно, искренне, это все заставляет тебя 200 раз задуматься о многом.

К. Мацан

— Я продолжу вопрос. А фигура князя Владимира, что конкретно в его личном опыте, его опыте управления страной вас, может быть, и как человека, и как госслужащего наиболее впечатлило.

В. Черников

— Видите, мы только одной темы коснулись. Но как может не впечатлять то, что человек простым языком говоря из зверя превратился в добродетеля. Человек, который, прежде всего, человек, но настолько государственный человек, который способствовал тому, что мы сегодня живем в нашей стране, любимой нами стране, в России, человек, который... Я не знаю, что можно и нужно было пережить, чтобы стать таким, каким мы сегодня его воспринимаем. И для меня это пример той самой государственности и что немаловажно, самое главное по большому счету, к пониманию веры. Он сыграл огромную роль в осмыслении мной этого слова.

К. Мацан

— А об этом поподробнее можно? Какую роль?

В. Черников

— Мало того, что у него был выбор и тот образ жизни, который он вел до этого, исходя из тех же источников, которые мы видим, заставляют задуматься. И вдруг человек принимает Крещение, сам и способствует тому, чтобы это Крещение приняли тысячи людей. Это какая сила должна быть дана ему, для того чтобы он прозрел не только физически, но и духовно? При этом в приоритете у него было наверняка не только лично его самовыражение и самоутверждение, а именно забота о стране, которая потом стала жить и пошла по своему пути развития, уже находясь в вере.

К. Мацан

— Сейчас мы в этом году празднуем тысячелетие представления князя Владимира, чему и был посвящен фестиваль «Русское поле», поэтому много публикаций выходит о святом равноапостольном князе, и одна из них, я помню, вышла под заголовком «Покаяние чиновника». Провокационный заголовок, именно про то, что вы сказали — «был зверь, а стал человек». Я бы так спросил: у вас очень пестрая биография, вы были военным, вы занимались бизнесом, вы работали журналистом, сейчас вы госслужащий. У князя Владимира были свои искушения в жизни, я спрошу напрямую: как вам кажется, у чиновника есть какие-то свои искушения, которые непонятны другим людям?

В. Черников

— Искушения есть у всех. Чиновники — они люди, точно такие же искушения. И тут невозможно чем-то выделить. Мне думается, в основе все равно лежит один принцип — принцип самодостаточности и принцип понимания того, для чего ты живешь — кто ты и что тебе надо, чтобы собой остаться.

К. Мацан

— Вы меня уже не первый раз провоцируете на вопрос, намеренно философский. Вы говорили, что общество меняется к лучшему, возникают люди, которые задумываются о своем предназначении, сейчас вы говорите: понять для чего ты живешь. У человека по имени Владимир Черников какое предназначение, как вы это сами для себя формулируете?

В. Черников

— Ловлю себя на мысли, что мне очень комфортно, когда рядом со мной живущим хорошо. Это и близким мне людям, и не совсем близким, но мне очень хорошо, когда я делаю что-то и вижу, как это нравится другим.

К. Мацан

— Спасибо большое. На этой ноте завершим разговор, и лучшей ноты было бы не придумать. У нас в гостях в «Светлом вечере» был Владимир Черников, глава департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма Москвы. Спасибо огромное за эту беседу, надеемся, что еще раз мы в нашей студии вас увидим в связи с другими, может быть, событиями в Москве. В студии был Константин Мацан.

В. Черников

— Спасибо большое.

К. Мацан

— До свидания.