Светлый вечер с Сергеем Старостиным (эфир 18.06.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Сергеем Старостиным (эфир 18.06.2015)

* Поделиться

Старостин Сергей 1У нас в гостях был музыкант, мультиинструметалист, признанный мастер в деле возрождения русской фольклорной музыки Сергей Старостин.
Разговор шел о том, какое место занимают традиционные русские мелодии и музыкальные инструменты в современной музыкальной культуре.

Ведущие: Владимир Емельянов, Елизавета Горская

В. Емельянов

— На радио «Вера» «Светлый вечер», здравствуйте. В студии Владимир Емельянов и Лиза Горская.

Е. Горская

— Здравствуйте.

В. Емельянов

— У нас сегодня необычный гость. Необычный — потому, что он мультиинструменталист. Сергей Николаевич Старостин, вообще-то, легенда, на самом деле, музыкального мира, отечественного и не только отечественного. Здравствуйте, Сергей!

С. Старостин

— Добрый вечер!

Наше досье:

Сергей Старостин родился в 1956 году в подмосковном Одинцово. Окончил Московскую консерваторию по классу кларнета. Уже на первом курсе Сергей увлекся сбором музыкального фольклора и с тех пор ездит с экспедициями по России, собирает и восстанавливает народные музыкальные инструменты и песни, выступает как солист, а также работает в различных ансамблях, сотрудничает с Инной Желанной, Леонидом Федоровым, Дживаном Гаспаряном и многими другими. Известен как собиратель и аранжировщик русских народных песен, выступает на многих отечественных и зарубежных фестивалях.

В. Емельянов

— Сегодня у нас вечер больших сюрпризов, надо заметить. Мы сразу не будем все тайны раскрывать, но если Вы продержитесь с нами этот час, то услышите очень много интересных звуков, потому что Сергей с собой принес кое-что — и для нас, и для Вас. В первую очередь, для Вас, конечно. Сергей, начнем... зайдем издалека. Вы учились в Московской хоровой капелле мальчиков?

С. Старостин

— Учился.

В. Емельянов

— Это 122-я школа. Я тоже в ней учился. Поэтому приятно...

С. Старостин

— Первый сюрприз.

В. Емельянов

— Да, это первый сюрприз. Очень приятно видеть, так сказать, старшего товарища. Я, правда, туда попал в 1978 году в первый класс...

Е. Горская

— А выгнали тебя когда?

В. Емельянов

— Меня не выгнали, я ушел после 6-го класса, потому что мы переехали в другой район, и из того района на Пушкинскую было мотаться очень далеко. Она находится знаешь где?..

Е. Горская

— Знаю.

В. Емельянов

— Да, хорошо. И... Я не знаю, кто у Вас был руководителем... У меня... У нас... У нашего поколения была руководитель Нинель Давидовна Камбург, замечательная...

С. Старостин

— Ну, собственно говоря, она и у нас была тоже...

В. Емельянов

— А, да? То есть она уже тогда пришла, да, Что касается жанров, то Сергей легко может воплотить себя и в этнической музыке, и в русской, и в мировой, и в народной, и в джаз, и авангард-джаз... Ну, а для того, чтобы Вы понимали, с какими людьми он имеет дело, назову несколько фамилий буквально: Инна Желанная, Владимир Волков, Михаил Альперин, Аркадий Шилклопер...

Е. Горская

— Леонид Федоров...

В. Емельянов

— Леонид Федоров... Перечислять можно очень много, очень. Но очень... Мы перед эфиром поговорили с Сергеем. Я раздосадован, что Вас нет больше на телевидении. Вы вели несколько программ там.

С. Старостин

— Да, с телевидением работали плотно, но это было начиная с 1991 года, когда открылся, собственно, канал РТР,  «Российское телерадио», и было просто огромное количество времени эфирного открытого. И как-то так руководство канала поступило таким образом, что сказало: «Приходите все, кому не лень, все, у кого есть какие-либо креативные идеи и так далее. Приходите и делайте телевидение новое». Это был период эйфории, это было такое замечательное время. Мне повезло, потому что я как раз имел несколько друзей телевизионных — ну, с которыми мы были связаны помимо этого еще всякой концертной деятельностью и так далее. В частности, Татьяна Диденко, совершенно замечательный человек — она и журналист, и музыковед, и тележурналист, и автор-ведущий. Была в тот период потрясающая программа, которая называлась «Тишина №9», была посвящена она современному искусству, разным его тенденциям — ну, на ту пору, да? И все эти передачи выходили в редакции музыкально-развлекательного вещания, и, в частности, даже в такой отдельно взятой группе, которая получила название «Артель».

В. Емельянов

— Угу.

С. Старостин

— И в этой группе были прекрасные программы. «Программа А», например, если кто такую помнит.

В. Емельянов

— Помним, конечно.

Е. Горская

— Я помню.

С. Старостин

— Вот. «Прямой эфир», «Живая музыка»... Не знаю, насчет «Прямого эфира» не помню, но «Живая музыка» — это точно, да. Вот. Потом там была программа «Экзотика» — соответственно, да, о разных экзотических... Там была «Тишина»; там была «Мировая деревня», в которой я участвовал; там была программа «Ретрошлягер», которого тоже нет, как бы с архивами мы работали. Не припомню, не буду больше врать пока. Но, во всяком случае, была мощная очень такая струя — новая, музыкальная, интересная. Вот на волне вот этой эйфории мы проработали почти шесть или семь лет. Выходила «Мировая деревня». А потом, через некоторое время, уже через, собственно, там, паузу в несколько лет мне предложили работать ведущим программы «Странствия музыканта».

В. Емельянов

— И все, и с тех пор никто интереса не проявляет?

С. Старостин

— Нет, не проявляет. Но я на самом деле и не рвусь на телевидение. Потому что, во-первых, это тяжелая работа...

В. Емельянов

— Ну, соглашусь, да.

С. Старостин

— Это очень тяжелая работа, особенно когда она связана с постоянными командировками. То есть я, фактически, когда вел проект «Странствия музыканта», я отсутствовал дома, ну, по полмесяца. То есть как бы полгода я отсутствовал, полгода я присутствовал. Ну, тяжело.

В. Емельянов

— Ну, и супруга, я думаю, была не в восторге от этой затеи?

С. Старостин

— Ну... Нет, это вообще трудно, это очень трудная и тяжелая работа. Хотя могу сказать, что для меня она была очень важной. Особенно в программе «Странствия музыканта» работа для меня была очень важной, и связано это было, прежде всего, с тем, что я довольно большое количество, как музыкант, попутешествовал, и играл, в основном, в Европе. А тут у меня появилась возможность путешествий по России — за казенный счет и как бы с возможностью знакомства с разными очень интересными людьми, узнавания, открытий каких-то для себя. Я этой возможностью воспользовался. Я чрезвычайно рад, что... Ну, почти пять лет мы проработали с этой программой.

В. Емельянов

— Вы же с первого курса консерватории ездите в экспедиции и собрали порядка 3 тысяч песен?

С. Старостин

— Ну, да. Не знаю точно, сколько  собрал, такая цифра ходит в Интернете. Да, после первого курса консерватории лето было свободное, и его надо было как-то провести. Меня, да... Меня с параллельного курса теоретики позвали как раз с собой в экспедицию, поскольку там в основном одни девочки, а приходилось в ту пору таскать достаточно тяжелые рюкзаки и, плюс к этому, еще магнитофоны и всякое-всякое вот такое оборудование, с помощью которого мы записывали. Это не то, что сегодня взял айфон и поехал, и записал кого угодно, и это будет качественно. А тогда это... Они назывались «портативные», но можете себе представить, что это такое было — килограммов пять весу. Так сказать, такая машина, которая...

Е. Горская

— Имеется в виду, фольклорная экспедиция?

С. Старостин

— Конечно. Имелись в виду фольклорные экспедиции, безусловно, да.

В. Емельянов

— Никакой романтики. Как-то все это такелажные...

Е. Горская

— Почему?

С. Старостин

— Нет, ну...

В. Емельянов

— ...такелажные работы.

Е. Горская

— Слушай, в рюкзак тридцать килограммов — очень романтично, очень.

С. Старостин

— Это действительно... Нет, это действительно романтика. Потом...

В. Емельянов

— (Смеется.)

С. Старостин

— Но романтика — в самом возрасте, в возможности поменять как-то обстановку, в возможности побыть в хорошей компании с симпатичными девчонками, поездить по каким-то незнакомым местам. Вот. Ну, что Вы, Господи, мне же, там... сколько там было? Девятнадцать лет. Вот. Прекрасный возраст. И мы поехали в Рязанскую область с Натальей Николаевной Гиляровой, кстати. Передаю, во-первых, ей привет и хочу ее поздравить вот с только что случившимся днем рождения. Это был тот человек, который мне дал путевку в жизнь — ну, вот, в частности, в фольклорную жизнь. Она была руководителем той первой экспедиции. Сегодня она декан Московской консерватории. И в этой экспедиции вот произошло то, что произошло — случилось некое чудо, какой-то поворот в сознании, какой-то культурный шок, после которого я уже целенаправленно стал выстраивать свою жизнь в сторону традиционной культуры.

В. Емельянов

— Угу. Ну, то, что после капеллы мальчиков — консерватория, это понятно. Мне кажется, там, процентов шестьдесят-семьдесят из выпускников, наверное, как-то свою музыку... свою жизнь с музыкой связали. Консерватория... А почему именно кларнет?

С. Старостин

— Ну, кларнет — ну, это, скорее, такая... комическая история, если хотите.

В. Емельянов

— Хотим.

С. Старостин

— Да. Это я любил больше всего. Вот. Но где-то там в восьмом-девятом классе к нам взяли на работу в капеллу сразу несколько педагогов-духовиков — трубача, тромбониста, валторниста, кларнетиста, флейтиста и так далее. Ну, решили как бы разнообразить несколько наше воспитание хоровое. Вот. И педагоги — у каждого был свой подход. Педагог по кларнету — он просто выстроил класс, подходящий для него по возрасту. Я как раз был, по-моему, в 9-м классе, да. Вот. Он выстроил класс, попросил всех открыть рот и показать зубы. Ну, все открыли рот, показали зубы. Он, значит, сначала, как доктор, смотрел на пальцы, потом смотрел, значит, на зубы и выводил из строя, значит, несколько человек: «Ты, ты, ты и ты», да.

Е. Горская

— Как коней прямо, простите.

В. Емельянов

— Не говори. Это я тоже хотел бы сказать, но постеснялся.

С. Старостин

— Как коней, да. Ну, то есть, у меня оказались, ну, более-менее... менее подходящие пальцы, но более подходящие зубы к этому делу.

Е. Горская

— Какие зубы должны быть для кларнета? Цепкие какие-то?

В. Емельянов

— Золотые.

С. Старостин

— Зубы как у зайца. Два резца.

В. Емельянов

— (Нрзб.).

Е. Горская

— С эффектом?

В. Емельянов

— А-а, чтобы мундштук прикусывать правильно?

С. Старостин

— Да, да-да-да. Ну, в общем, все это какой-то...

В. Емельянов

— А пальцы — для аппликатуры правильной.

С. Старостин

— И первые несколько... месяца полтора или два — нам выдали кларнеты совершенно жуткие, ленинградские. Я тогда не знал вообще, не знал, что к чему. И первые два месяца я честно пытался какие-то звуки извлечь из этого инструмента, но у меня постоянно были какие-то писки, свисты какие-то — не пойми что. Я отказывался понимать, что это за удовольствие — играть на кларнете. (Смеется.) Пока на смену этому педагогу — видимо, не сильно, так сказать, дальновидному — пришел другой. Ну, кто-то, видимо, почувствовал или пожаловался, я уж не знаю. Вот. Пришел другой. А тот-то — действительно педагог был с амбициями. Гусев, Господи, дай Бог памяти, как его... Александр... Э-э... Ну... Да-да-да. Вот. И он, придя в наш класс, сразу все поставил совершенно на иную какую-то основу, действительно на профессиональную. Заставил всех родителей купить нам хоть, там, плохенькие, недорогие, но зато настоящие инструменты. Мне достался один инструмент американской фирмы, тоже какой-то старый, повидавший виды.

Е. Горская

— А тогда же был, действительно, какой-то ужасный музыкальный ширпотреб. Продавались эти все...

С. Старостин

— Да-да, жуткий, жуткий. Ширпотреб был жуткий, да. И даже о нем не стоит говорить. Вот. Мне попался инструмент американской фирмы... Она так и называлась — «Компания духовых инструментов» — видимо, которые делались для духовых оркестров. Но он был вполне приличный, он был очень хорошего, так сказать, строя, он был очень легкий. И как-то у меня так сразу быстро очень дело пошло, пошло, пошло, мне кларнет стал нравиться, на самом деле, как инструмент. И я даже на каком-то этапе вообще с ним сроднился, слился, и стал поступать даже не на хоровое отделение, а на духовое. То есть после двух лет обучения я стал поступать в консерваторию, но не поступил, пошел в училище. Потому что все-таки для консерватории был сыроват.

В. Емельянов

— Мы напоминаем, что Вы слушаете программу «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Елизавета Горская. У нас сегодня в гостях замечательный музыкант, мультиинструменталист Сергей Старостин. Сергей, давайте, может быть, не будем томить наших слушателей, которым мы обещали массу музыкальных сюрпризов, и начнем воплощать эти сюрпризы в жизнь. В руках у Вас...

Е. Горская

— ...не кларнет.

В. Емельянов

— ...не кларнет, однозначно.

С. Старостин

— Ну, кларнет я тоже... Кларнет у меня бывает в руках. Просто сегодня с собой я кларнет не взял — он для других как бы историй предназначен, вот. Поскольку я сегодня один, я взял те инструменты, которые почти всегда со мной. Это народные инструменты, включая гусли и разные духовые.

В. Емельянов

— Давайте начнем с гуслей.

С. Старостин

— Да.

Е. Горская

— Давайте.

С. Старостин

— Давайте начнем с гуслей. Что бы Вы хотели услышать?

(Звучат гусли.)

В. Емельянов

— От Вас — все.

С. Старостин

— Я гусли использую как инструмент такой поддержки голоса, в основном. Не как солирующий инструмент. Я спою балладу, которая была записана в Тверской области. Это была уже не первая экспедиция, но это где-то было начало экспедиционной деятельности, вот. И совершенно глухие места в районе реки Межи. Это пограничная река между Тверской и Смоленской областями. Удивительные дикие какие-то леса, совершенно непроходимые какие-то топи. Что нас дернуло пойти в экспедицию именно в этот район?.. Но почему мы смогли это сделать — потому что первые свои экспедиции я проводил вообще на байдарках.

В. Емельянов

— Угу.

С. Старостин

— Да, у меня была такая идея, потому что спускаться вниз, сплавляться вниз по реке на байдарке, останавливаясь справа-слева, для тебя, так сказать, доступно, ты достаточно оперативно можешь все это делать, и для тебя как бы не составляет трудности ни правый, ни левый берег. Да, и мы как-то вот... Как-то пошли в такую первую байдарочную экспедицию — сначала по Волге, а потом пошли по другим рекам, и она имела такой ошеломляющий успех, такая форма экспедиции среди студентов, что ко мне записывались в очередь, и, там, бывало до 30 человек у нас в экспедиции.

Е. Горская

— Это сколько байдарок?

С. Старостин

— Ну, семь-восемь. А то и больше даже. Так вот, баллада, в которой повествуется, ну, на мой взгляд, об изгнании человека из Рая. Текст бытовой, но если его как бы хорошо, так сказать, послушать и усвоить и осмыслить, то, наверное, Вы с этим тоже согласитесь.

(Звучит баллада под аккомпанемент гуслей.)

В. Емельянов

— Потрясающе. Не поворачивается язык назвать это «песней». А что это? Это...

С. Старостин

— Баллада.

В. Емельянов

— Баллада. Ну, я пытался подобрать слово — «напев», «запев», «пропев», «стих»...

С. Старостин

— Ну, баллада — это тоже жанр, который всегда связан со смертью героя, практически. Поэтому баллада — это да, довольно распространенный жанр в России.

В. Емельянов

— Ну, как и трагедия. Трагедия немыслима без смерти, да, главного персонажа, главного героя. Иначе она не трагедия.

Е. Горская

— Ну, это другая культура.

В. Емельянов

— Я согласен, нет. Но если просто сопоставлять...

Е. Горская

— А почему?..

С. Старостин

— Ну, у нас трагедий тоже было много, жестоких романсов.

Е. Горская

— Почему об изгнании человека из Рая, на Ваш взгляд, этот текст?

С. Старостин

— Человек стал смертен после изгнания, он обрел себе жену. И он... Почему, откуда белая птица эта как бы, да? Тут вот... Э-э... Единственная связь, ну, с позиции человека, да, которая перемещается, да еще и по небу, небесное создание, да еще белая лебедь, да, которая может быть вестником, так сказать, в райские пространства, о том, что он не исчез совсем — он всего лишь женился.

Е. Горская

— (Кашляет.) Но все-таки человек обрел себе жену до изгнания из Рая.

С. Старостин

— Но уже, что называется, законно.

Е. Горская

— Ну, это такое, ну, народное... переосмысление.

С. Старостин

— Это да, это народная трак... Да, конечно, это народная, народная такая трактовка.

Е. Горская

— Ну, там еще образ Змея есть тоже, в этой балладе.

С. Старостин

— И образ Змея есть.

В. Емельянов

— В моем представлении — ну, наверное, в детском, дурном — на гуслях... гусли должны лежать на коленях, как в мультфильме про Садко. А они, оказывается, кладутся на колени, ставятся на колени, как гитара, фактически.

С. Старостин

— Ну, есть разные...

В. Емельянов

— А!

С. Старостин

— Да-да, конечно, разновидности гуслей существуют, есть разные типы. И те, в том числе, которые кладутся на колени, да, на которых играют защипыванием, а не перебором. Это да, это немножко напоминает гитарную технику, гитарную позицию.

В. Емельянов

— Вот здесь вот, в данном случае.

С. Старостин

— Да. Такой один из деревенских принципов.

В. Емельянов

— Звучит этот инструмент, который у Вас в руках, просто как несколько инструментов. Потому что там чувствуется и какая-то тема, и там вдруг какие-то... что-то еще параллельно там возникает. То есть, ну, я не скажу, что как оркестр, но как несколько инструментов. Очень красиво, конечно.

С. Старостин

— Ну, вот богатый... Обертоново он богатый.

В. Емельянов

— Угу. Потрясающе. Сергей, расскажите, пожалуйста, что такое Международный фестиваль этнической музыки и ремесел, который называется «Мир Сибири», проводится, мы знаем, он в Шушенском, а Вы являетесь председателем жюри?

С. Старостин

— Ну, в общем, Вы все сказали!

В. Емельянов

— А, и все, да? (Смеется.)

Е. Горская

— Ну, вот! (Смеется.)

С. Старостин

— Да. Ну, вот, Международный фестиваль музыки и ремесел, да. Но, на самом деле, это... этот фестиваль — наследник другого, столь же крупного, фестиваля, который назывался «Саянское кольцо». Вот. Я не буду, так сказать, в подробности о том, почему поменялось название — не суть, не суть важно. Главное — что во главе как бы этого фестиваля и, собственно, родоначальником идеи этого фестиваля был Андрей Катаев, абсолютно замечательный такой красноярский человек, который креативный, который любит свою землю, и, так сказать, очень много времени уделяет и изучению истории, мифологии и так далее. И он пытается сделать так, чтобы мы — ну, так сказать, россияне — больше путешествовали по своей стране. И он массу вещей, массу предпринимает шагов и массу делает каких-то правильных поступков, вот, и уже до того стал известен, что сначала его пригласили поднимать историю на Северном Кавказе — точно так же, да, креативно разработать весь этот стиль, какие-то туристские тропы, направления и так далее. А сейчас и того больше — он поедет у нас вообще в Коми... АССР.

Е. Горская

— Как-то очень странно сочетается аутентичная народная культура с выражением «креативно разработать». То есть...

В. Емельянов

— Ну, язык наш — он же живой, он меняется. И как-то...

Е. Горская

— То есть это все-таки поднимается история, живая культура и преподносится?..

С. Старостин

— Ну, конечно. Ну, конечно, конечно. Он, в первую очередь, опирается на традиции, на корневые традиции тех народов, которые живут на данной территории, и их берет в оборот, и работает с ними. Но Вам, может быть... до Вас не доходила, может быть, такая информация, но, на самом деле, уже в этом году будет отмечать свое 10-летие фестиваль «KAMWA» в Перми, который вообще получил название «этнофутуристический».

В. Емельянов

— Этнофутуристический?

С. Старостин

— Этнофутуристический, да, ни больше ни меньше.

Е. Горская

— Как это прекрасно.

С. Старостин

— Да. Ну...

В. Емельянов

— «Этно» — понятно. Почему «футуристический»?

С. Старостин

— Футуристический — потому что это взгляд в будущее. И на самом деле считать традиционную культуру чем-то устаревшим, чем-то заскорузлым — это уже даже сегодня не бренд, это не модно.

В. Емельянов

— Угу.

Е. Горская

— Так никто ее не считает таковой. Ну, может быть, кто-то и считает, но мы не знаем этих людей.

С. Старостин

— Нет, на самом деле... Нет, на самом деле, считают. На самом деле, в обывательском сознании именно так это и предстает. Почему мы все время отказываемся, почему мы машем руками — «да это все старье, да это все ушло, это все прошлое, это никак вообще никому не нужно», и так далее, не разобравшись очень часто.

Е. Горская

— Насчет прошлого я согласна...

В. Емельянов

— Люди просто не знают.

С. Старостин

— На самом деле, да.

Е. Горская

— Мне кажется, все-таки большинство это считает чем-то прекрасным, но утерянным безвозвратно за счет того, что многие поколения были дистанцированы и без этого уже выросли, воспитались, и их представления, может быть, о чем-то народном — они... не знаю... отличны, да, от тех представлений, которые были сто лет назад.

С. Старостин

— Ну, э-э... Да, возможно, да. Но хочу заметить, это потребительский взгляд. Многие считали это чем-то бесконечно прекрасным, но ушедшим. Это очень потребительский, это очень пассивный взгляд на собственную историю. Знаете, почему? Потому что пока мы... пока это не востребовано среди нас, пока мы сами не пользуемся этой мудростью — в том или ином виде... Я не знаю, может быть, мы научились у бабушки делать колоссальные какие-то пироги — это уже тоже... Это, в каком-то смысле, тоже наследие, да? Вот. Если мы научились, там, не только правильно питаться, а правильно двигаться, как там очень многие бабушки знают, что нужно...

Е. Горская

— Это как?

С. Старостин

— Да, просто никто не рассказывает, никто не интересуется этим. Никто не знает, как работать с детьми по-настоящему традиционно, и почему детям разрабатывают и пальчики, и ладошки. Почему у нас сорока, там...

В. Емельянов

— ...воровка.

С. Старостин

— Да, да-да-да-да-да, каша, там, и так далее, и так далее — разрабатываются тактильным способом все самые очень важные точки, в том числе и на голове. Я по себе это помню — как бабушка со мной работала. И когда я сегодня перевожу это на...

Е. Горская

— Потрясающий результат у бабушки.

С. Старостин

— Нет. Когда я перевожу это на современный язык на какой-то — ну, то есть, на то, чем сейчас занимаются как бы продвинутые какие-то практики, да?..

Е. Горская

— Мануальные терапевты занимаются.

С. Старостин

— ...в этой области, да, в этой области, то я понимаю, что бабушка все это делала. Просто она не придавала этому значения, потому что считала это, ну...

В. Емельянов

— ...нормой.

С. Старостин

— ...нормальным и обыденным явлением. Потому что так надо, да, так надо с ребенком себя вести. И все эти потешки... Ну, вот раз уж слово коснулось дела — здоровья, там, и воспитания, — вот потешка про козу, которая как раз мне досталась от бабушки. Ну, хотите, я ее исполню?

В. Емельянов

— Хотим.

С. Старостин

— Потешка про козу. Вот как я помню. Правда, по детству я помню всего лишь пять строф, потому что больше мне не хватало — я либо засыпал, либо как бы отвлекался. Потому что на самом деле она, безусловно, рассчитана на внимание. Ну, и когда Вы ее послушаете, мы с Вами можем коротко обсудить прямо... Э-э... Главное, чтобы наши радиослушатели и Вы знали, что такое «лыки».

Е. Горская

— Что это?

С. Старостин

— Лыки.

Е. Горская

— Лыко?..

С. Старостин

— Вот уже мы не знаем, что такое «лыко».

Е. Горская

— «Лыка не вяжет», «не лыком шит»...

С. Старостин

— Так-так-так, так-так-так, покопаемся в памяти...

Е. Горская

— Я знаю, что это, визуально, но из чего оно делается...

С. Старостин

— Из чего? Из чего лыки?..

В. Емельянов

— Из липы, наверное.

С. Старостин

— Ну, конечно, драли, да. Да-да-да. Лыки драли, да. Ну, были еще ясенёвые — из ясеня, и, по-моему, даже кленовые. Вот.

Е. Горская

— Это то, что под корой?

С. Старостин

— Да-да-да. А «за верхом»... За верхом... То есть здесь будет два не очень понятных термина. «За верхом» — это просто «на горе».

В. Емельянов

— Уважаемые слушатели, ведете к приемникам детей!

С. Старостин

— Ведите к приемникам детей! Сейчас будем, да, так сказать, заниматься обучением детей.

(Исполняет потешку «Пошел козел за лыками».)

С. Старостин

— Ну, не буду мучить больше ни Вас, ни..

В. Емельянов

— Это прекрасно!

С. Старостин

— ...радиослушателей, потому что там есть...

Е. Горская

— Так что там после горы-то?

В. Емельянов

— Вы представляете, как?..

С. Старостин

— А-а, Вам интересно?

Е. Горская

— Конечно!

В. Емельянов

— Вы представляете, как люди, уважаемые слушатели, проводили время, и как его бездарно проводим мы сейчас? Потому что у меня... и у меня, и у Лизы в тот момент, когда Сергей, значит... Как это?.. Как это называется?

Е. Горская

— Потешка.

В. Емельянов

— Потешка. Когда Сергей исполнял эту потешку, у нас улыбки не сходили просто с лица. Это...

Е. Горская

— Мы даже подпеть не могли из-за этого.

В. Емельянов

— Да-да, он призывал, но мы не решились. Но это потрясающе просто!

Е. Горская

— Так что там с горой-то дальше?

В. Емельянов

— Да.

С. Старостин

— «Гору — я на гору нашлю червей, чтобы они ее точили». Вот. Черви не пошли гору точить, понятно, да?

Е. Горская

— Птицы?

С. Старостин

— Кого я на червей найду?

Е. Горская

— Птиц.

С. Старостин

— Гусей. Гуси пошли червей клевать, черви пошли гору точить, гора пошла топор тупить, топор пошел дубье рубить, дубье пошло быков бить, быки пошли воду пить, вода пошла огонь лить, огонь пошел смерть жечь, смерть пошла людей косить, люди пошли волков бить, волки пошли за козой... Ну, и там две версии — либо...

В. Емельянов

— То есть все в обратную сторону?

С. Старостин

— ...либо привели ее домой, либо принесли рога домой.

Е. Горская

— Потрясающе. И так ребенок познает мир.

В. Емельянов

— То есть вот... Это... Это вообще закольцованная такая история, получается.

С. Старостин

— Да. И больше того — это только в один палец. Да, вот так ребенок познает мир. Да. Поскольку здесь, смотрите, стихия присутствует — огонь...

В. Емельянов

— Да, вода...

С. Старостин

— Вода...

В. Емельянов

— Вообще природа!

С. Старостин

— Здесь... Но не просто природа — здесь неживой мир как бы, да? И живой мир. Подземный мир. Те, кто летают, те, кто по земле бегают. Здесь есть ипостась — да, как бы в виде смерти... Здесь есть металл...

Е. Горская

— А почему огонь жжет смерть? Потому что смерть часто из-за инфекций, из-за болезней, и выжигались, да, вот зараженные территории? Или почему?

С. Старостин

— Ну, это... это народные представления.

Е. Горская

— Да, вот такие. Ну, мне вот интересно.

В. Емельянов

— И это для детей, уважаемые слушатели!

С. Старостин

— Больше...

В. Емельянов

— А наши дети сейчас что делают?

С. Старостин

— Нет... Да...

В. Емельянов

— Сидят в этих самых своих айфонах.

С. Старостин

— Больше, больше того скажу Вам...

Е. Горская

— Уважаемые радиослушатели, что сейчас делают Ваши дети?

С. Старостин

— Что... Посмотрите, что делают Ваши дети. Более того, как бы, это только одна из, так сказать... одна из польз данной потешки. Когда я стал разбирать, я понял: во-первых, чтобы запомнить, нужна память. Она тренируется. С каждым шагом приращивается, так сказать, еще одно звено вот этой цепочки, да? И ты должен это помнить. У тебя должна логическая последовательность выстроить. Логику развиваем. Ты должен...

Е. Горская

— Артикуляцию.

С. Старостин

— Артикуляция. Потому что ты должен все это успеть выговорить.

В. Емельянов

— Угу.

С. Старостин

— Вот. Кроме того, опять же, каждое звено, увеличивая цепь в целом...

Е. Горская

— Дыхание.

С. Старостин

— Э-э... Дыхание... Растягивает дыхание, и Вы тем самым занимаетесь профилактикой дыхательных всяких заболеваний. То есть колоссальный набор полезных вещей в одной потешке. Уму непостижимо, до чего народ был мудр! Вот так!

Е. Горская

— Задумались...

В. Емельянов

— Мы напоминаем, что Вы слушаете радио «Вера», программу «Светлый вечер». В студии Лиза Горская и Владимир Емельянов. Мы вернемся к Вам через минуту.

В. Емельянов

— Здравствуйте, мы продолжаем «Светлый вечер» на радио «Вера». У нас сегодня в гостях Сергей Старостин — мультиинструменталист, музыкант, исполнитель на исторических музыкальных инструментах и создатель музыкальных инструментов. Вот к этому хочется подойти.

С. Старостин

— Так?

В. Емельянов

— Как-то вот картинка рисуется: «Сел-ка я и подумал, что — вот, а не изобрести ли мне музыкальный инструмент?» — так это происходит?

Е. Горская

— (Смеется.)

В. Емельянов

— Или от того, что, там, при какой-то записи не хватает какого-то звука? Или понятно, что только вот на какой-то хитрой штуковине можно с ее помощью извлечь  то, что накопилось в душе? Вот как Вы пришли к созданию музыкальных инструментов собственных?

С. Старостин

— Ну, как... Если хочешь играть на инструментах, по идее, как бы, ты должен...

В. Емельянов

— ...сделать (нрзб.), да?

С. Старостин

— ...уметь, уметь их делать. Единственное, что ты не можешь делать ни рояль, ни скрипку, ни современный какой-то достаточно сложно устроенный духовой инструмент. Вот. Ну, просто для этого нужны очень специальные знания, очень специальные навыки, очень специальное оборудование, очень специальные материалы, и будем продолжать, да? Вот это вот... И чем хороши народные инструменты? Чем они хороши, вот настоящие народные инструменты, да? Тем, что большинство из них ты можешь сделать с помощью, скажем, топора, ножа, дрели, ну, и еще жигала какого-нибудь, то есть какого-нибудь железного прутка, который можно раскалить на огне. Вот, собственно говоря, набор весьма и весьма небогатый как бы инструментария, да? Да и материал, из которого эти инструменты делаются, тоже весьма неприхотливый. Либо это какая-то сезонная трава, либо это какая-нибудь бузина, там, волчья ягода. Либо это какая-то зонтичная трава. Вот я смотрю, здесь еще что может быть, да?

Е. Горская

— Сергей рассматривает свои многочисленные инструменты...

С. Старостин

— Да, я смотрю на них и вспоминаю, из чего же они сделаны.

Е. Горская

— Ну, рог Ваш у Вас лежит.

С. Старостин

— Рог — ну... Рог я сам не мог вырастить, это как бы у быка взятый напрокат рог. Поэтому он украшает, он как бы украшает инструмент под названием «рожок». Вот я как бы взял его в руки — понятное дело, что придется теперь из него извлечь какой-то звук, наверное. Вот. Каждый инструмент — ну, для меня, как для концертирующего музыканта и для человека, который довольно часто бывает в студии, тоже записывается и так далее, вот, каждый инструмент представляет свой какой-то особый интерес и может себя определенным образом проявить. Вот то, что я принес, это мой постоянный инструментарий. То, что я сюда, в студию, принес, то, с чем я практически никогда не расстаюсь. А остальное все хранится, конечно, в разных... (Смеется.) ...в разных местах, и занимает довольно много места, и тем инструментам несть числа. Но я их в повседневной практике, в обиходе не использую. Все-таки, скорее, вот как Вы говорите, да, под какой-либо специальный, там, проект, под какую-то... под какую-нибудь специальную надобность, необходимость. Вот я там слышу — нужен вот такой тембр, или вот здесь хорошо бы такой инструмент — ну, достаешь, играешь, берешь, да? Вот. А то, что вот мое родное, близкое и как бы повседневное, с чем я имею дело, я вот сюда, в студию принес, и это как раз могу продемонстрировать.

В. Емельянов

— Пожалуйста.

С. Старостин

— Вот рожок. Ну, на слух Вы даже знаете это слово, прекрасно оно известно и воспето, там, и поэтами, и в песнях в разных присутствует, и так далее. Рожок — это чей инструмент?

В. Емельянов

— Ну, русский, наверное.

С. Старостин

— Ну, вообще, кто на нем должен быть играть?

В. Емельянов

— Ну, пастухи!

С. Старостин

— О! Вот. Это правильное, точное слово. Это инструмент русских пастухов. Пастухи все играли либо на одних, либо на других рожках. Вариантов рожков может быть очень много, они могут быть как язычковые, то есть пищать, как это... (Изображает.) Либо они могут быть наподобие труб, трубные, да, вот как бы, с мундштуками со специальными, да?

В. Емельянов

— Так.

С. Старостин

— Я на мундштучных не играю, довольно сложный инструмент. Но те рожки назывались у нас, исторически имели название «владимирских рожков», ибо существовали артели. Ну, вот я сначала извлеку несколько звуков, потом мы поговорим об этом. (Играет на рожке.)

В. Емельянов

— Это для развлечения пастухи, собственно, на рожках играли, или еще какой-то функционал при этом?

С. Старостин

— А вот какое сейчас ощущение, после этого?

Е. Горская

— Что это какой-то авторский запил чей-то. (Смеется.)

В. Емельянов

— «Запил».

Е. Горская

— (Смеется.) Извините, по-другому не скажешь.

В. Емельянов

— Можно «рифф», «рифф» еще можно назвать.

Е. Горская

— Рифф, да. Что какая-то уникальная мелодия. И я вот, пока Вы играли, думала: может быть, у каждого пастуха была какая-то своя мелодия, или, там, один на другом холме, другой — на другом холме, и как-то перекликивались...

В. Емельянов

— Беседовали.

С. Старостин

— Ну-у... Хорошо, что... Хорошо, что этот наигрыш порождает некое, так сказать, вот это вот...

Е. Горская

— ...движение сероватого вещества.

С. Старостин

— ...некое движение, движение, да, мысли. В какую сторону... И действительно...

В. Емельянов

— Или чтобы... Или... Или коровы знали рожок своего пастуха.

С. Старостин

— Нет. И те, и другие. И те, и другие правы, понимаете?

Е. Горская

— Кто из нас корова? (Смеется.)

С. Старостин

— Вот. Это, действительно, с одной стороны, это очень индивидуальный посыл, это как бы индивидуальная тема, вот. С другой стороны, она базируется — ну, для музыкантов, которые слушают, я могу сказать — там трихорд в кварте, хотя это ни о чем не скажет, да? Ну, это некое трезвучие... трёхзвучие, которое опирается на основные, так сказать... на три основных, понятно, тона, где все равны, все эти три тона равны. Просто они составляют между собой разный интервал. И это очень... вот этот ход, который я играл, да? (повторяет) — он очень распространенный, на самом деле. И это...

Е. Горская

— Напоминает, извините, э-э... звук животного какой-то.

С. Старостин

— Скорее, это ближе как бы к петушиному. Другое дело, что у петуха способ звукоизвлечения несколько иной, чем здесь. Но это немножко напоминает петушиный крик, да? Чуть-чуть. Я специально как бы занимался этим вопросом. Но вот это... вот этот наигрыш, так его назовем, да, это тип и разновидность тех наигрышей, которые выполняли роль сигнала. То есть у пастуха действительно в загашнике, у себя в репертуаре, как сегодня принято говорить, у него было много всякой разной музыки, в том числе и музыка, которая имела функциональное предназначение — то есть утром будить хозяек, коров...

Е. Горская

— Ой, как хорошо это должно будить, вот этот звук!

С. Старостин

— Да, вот можете себе представить — красота, да? — когда ты спишь, вот только лучики солнца где-то там — та-та-та-та, и вдруг вот этот пастушеский, и тебе надо подхватываться, значит, собираться, и корова... за коровой бежать, выводить ее, выгонять из стойла, там, откуда-то, да, на улицу, чтобы она за этим пастухом шла. А он оповещает заранее, на краю деревни он стоит, он как бы радуется солнышку, он гимн солнышку сыграл, разбудил всех, и потом щелкнул кнутом и пошел потихонечку...

Е. Горская

— ...собирать коров по всей деревне.

В. Емельянов

— Рай какой-то земной просто.

С. Старостин

— Да!

В. Емельянов

— Действительно!

Е. Горская

— Сидят два городских жителя, которые не знают, как петух кричит...

С. Старостин

— Это действительно рай... Если бы мы... Если бы мы, да...

В. Емельянов

— Почему это?

С. Старостин

— Если бы мы от этой жизни... не хотелось большего, мы бы жили в раю, на самом деле. Мы слишком много всегда от жизни хотим, и как-то хотим ее так для себя обустроить, чтобы нам, с одного места не сдвигаясь, иметь все на свете.

Е. Горская

— Это к вопросу об изгнании из Рая мы возвращаемся.

С. Старостин

— Да-да-да.

В. Емельянов

— Лихо ты завернула сейчас. Сергей, давайте...

С. Старостин

— Вот...

В. Емельянов

— ...дальше перейдем к инструментам, потому что инструментов много, времени у нас мало...

С. Старостин

— И это все, что я могу сказать о рожке... (Смеется.)

В. Емельянов

— Хорошо, есть... Подождите! Есть другое предложение — значит, сделать цикличными наши с Вами встречи, и мы, там, предложим — сегодня можем закончить... Вот мы услышали гусли и рожок, и послушаем еще и то, и другое, а в следующий раз — следующие инструменты. Или попытаться уложиться в оставшееся время. Вам на выбор.

С. Старостин

— Нет, все-таки я хотел бы, поскольку только что открылся сезон пастьбы, совсем недавно прошел Егорий, вот, и как бы это пастушеский праздник, когда пастухи собирались, артелями играли, когда жарили ритуальные яичницы на Егорьев день, и когда выгоняли коров и обходили дворы, в том числе, и с рожками, надо все-таки рожку уделить гораздо больше времени. Можно, я сыграю тогда пастушеские припевки — то есть, собственно, тот момент, когда пастух, разбудив всех, начинает двигаться по деревенской улице?

Е. Горская

— Отлично.

В. Емельянов

— Просим Вас.

(С. Старостин

— играет на рожке и поет.)

В. Емельянов

— Какая-то такая глубинность в этом...

Е. Горская

— А мне вот интересно, как вот вели себя мужья? Вот жены коров выгоняли. Веселый пастух! Веселый.

С. Старостин

— Ну, вообще-то, пастухи — это, э-э... абсолютно таинственно такие как бы вот... сакральные, таинственные персонажи деревни. Пастух — ну, вот можете себе представить, вот у Вас кормилица, две кормилицы...

Е. Горская

— Корова и коза.

С. Старостин

— Ну... Ну, две коровы, там, не знаю, теленок. Вот. И от него зависит, вернутся ли они целые с этого пастбища...

В. Емельянов

— И вернутся ли вообще.

С. Старостин

— И вернутся ли вообще, и будут ли они здоровы. И дадут ли они молока. И так далее. То есть пастух — это же человек, который водил дружбу, сами понимаете, да? — со всякими там... вот... персонажами. Ну, это личность таинственная. После принятия на Руси христианства языческие заговоры стали уступать место уже тем, которые... в которых содержатся имена христианских святых, самых разных. И обращались — и к Егорию, в частности, обращались, и к Макарию преподобному обращались — ко всем тем святым, которые были, в представлении народа...

Е. Горская

— ...покровителями...

С. Старостин

— ...покровителями, да, покровителями скота домашнего, и так далее, и тому подобное. И, конечно же, все это сюда было вмонтировано. И как бы пастуха очень уважали. Ему, там, лучшее место в доме, если это пастух, который по очереди в семьях жил, в домах жил, вот лучшее, что было приготовлено, — вот это все ему. Значит…

В. Емельянов

— Самое вкусное, лучшие куски?

С. Старостин

— Самое вкусное, лучшее, да. Даже детей так не кормили, как пастуха.

В. Емельянов

— И хозяина дома тоже так не кормили?

С. Старостин

— Хозяин обойдется. Вот.

Е. Горская

— Хозяин рано утром встал и ушел в поле.

С. Старостин

— Да, да. Нет, на самом деле, личность пастуха — это очень...

В. Емельянов

— Что делал пастух зимой?

С. Старостин

— Пастух зимой занимался...

В. Емельянов

— ...изготовлением инструментов?

С. Старостин

— ...ремеслом. Ну, нет, не обязательно он инструменты... Может быть, он и инструменты делал, но он занимался ремеслом. Они, пастухи, умели плести корзины, умели лапти плести, умели...

Е. Горская

— Ну, как и все, впрочем, по-моему?

С. Старостин

— ...валять валенки. Они массу, так сказать, такой вот...

В. Емельянов

— ...ручной работы…

С. Старостин

— ...ручной работы умели делать, да.

В. Емельянов

— Напоминаем, в эфире программа «Светлый вечер» и ее ведущие Владимир Емельянов и Лиза Горская. У нас сегодня в гостях Сергей Старостин — музыкант, исполнитель на исторических музыкальных инструментах, этнограф и создатель музыкальных инструментов. Сергей, есть предложение — поступить так, как я предложил, что у нас будет несколько таких встреч, потому что остались неохваченные инструменты. И мы запомним, что мы остановились на пастухах и на пастушечьем рожке. В следующий раз мы поговорим об остальных инструментах и о том, что с ними связано. Есть еще несколько вопросов, достаточно прозаичных. Вы преподаете?

С. Старостин

— Ну, сейчас у меня есть небольшая группа, с которыми я занимаюсь изучением как раз рожка, молодых людей.

В. Емельянов

— А как к Вам попасть? Может быть, кто-то из наших слушателей вот сейчас вот, нашу программу послушав, хочет...

С. Старостин

— На сайте... на сайте Республиканского центра русского фольклора, где я работаю как ведущий научный сотрудник, можно найти информацию об этих мастер-классах, семинарах...

В. Емельянов

— Итак, заходите на сайт Республиканского центра фольклора, и там Вы сможете найти всю информацию относительно мастер-классов Сергея Старостина, если вдруг Вы, может быть, сами захотите или ребенка своего одаренного (или не одаренного) показать — Сергей скажет, стоит ли ему этим заниматься, или нет. А вообще, я так понимаю, что, может быть, это и практикум именно, может быть, и для музыкантов, которые интересуются этнической музыкой, мировой народной музыкой. В общем, заходите — Республиканский центр фольклора. Найдите в Интернете, и, может быть, в расшифровке нашей программы тоже будет этот адрес.

Е. Горская

— У нас на нашем сайте программы после эфира на радио... После эфира на радио на нашем сайте мы размещаем записи, аудиозаписи наших программ, а также расшифровки, если кому-то проще так вот с ними знакомиться. А я все никак не могу отойти от экскурса в историю рожка, русского пастушьего рожка. И у меня вот другой вопрос к Сергею: а сейчас эта традиция жива? Я смотрю, сейчас снова пытаются возродить сельское хозяйство, мелкое фермерство, люди коров снова стали заводить — то, чего не было. Пытаются, во всяком случае. Пастухи еще остались в России? Вы должны быть в курсе.

С. Старостин

— Нет, пастухи остались, но я думаю, что вряд ли сейчас играют на рожках. Может быть, в совсем каких-то глубинных пространствах, о которых я не знаю. Но вот, по крайней мере, в тех местах, где мне приходилось бывать, и где я записывал, там я уже рожков не встречаю. Как-то ушло это... Ушел этот навык, ушло это ремесло. То ли люди потеряли связь времен окончательно, то ли как бы они не чувствуют в этом красоты. Вот. А потом столько появилось в этом мире дополнительных каких-то лишних звуков, это пространство так уже забито звуками лишними, понимаете — впору вообще уже ничего не слышать, а просто наслаждаться звуками птиц, пением птиц, точнее. Не знаю. Но в деревне... Деревня, конечно, никогда особенно не страдает от шумов.

Е. Горская

— Но все же как Вы считаете — пригодился бы рожок сейчас?

С. Старостин

— Пригодился. Вот это  — я считаю, что однозначно бы пригодился.

Е. Горская

— То есть его стоит возрождать? Потому что... Ну вот даже вот в деревне люди как-то сейчас привыкли по мобильным общаться, но вот они не ловят частенько. Рация не добивает, а рожок — универсальный, всегда слышно.

С. Старостин

— Рожок универсален. Более того, он слышен, как правило, ну, вот в такое... в такой период времени — рассветное и закатное, да? Когда передаваемая... способность передаваемости воздухом вот этих вибраций музыкальных — она гораздо выше, чем днем. Вот. Ну, это как бы известный факт. И поэтому рожок можно услышать было за пять — за шесть километров.

В. Емельянов

— О, ничего себе!

С. Старостин

— Это очень хорошее расстояние.

Е. Горская

— Может быть, нам нужна какая-нибудь государственная программа по возрождению рожка в крестьянских и фермерских массах?

С. Старостин

— Нам нужна такая программа. Не знаю, нужна ли она государству, но пастухам она точно нужна.

В. Емельянов

— Пастухам и рожкам она нужна, да.

Е. Горская

— И фермерам.

С. Старостин

— И фермерам.

В. Емельянов

— Сейчас они... У них коровы все стоят в хлеву, в стойлах, у них там классическая музыка играет. Они как-то вот так вот обходятся.

Е. Горская

— Это у голландских фермеров.

В. Емельянов

— И у наших тоже.

Е. Горская

— Ну, пасутся еще, пасутся.

В. Емельянов

— Ну, не знаю даже, как быть.

С. Старостин

— Нет-нет, пастухи... Пастухи есть, такая профессия есть, и такое ремесло есть. Просто они уже пасут без рожков — либо с собаками, либо на конях, либо просто с кнутом. С кнутом даже уже реже. С собаками чаще.

В. Емельянов

— Ну да, проще собаками травить, кнутом лупануть, чем поиграть на рожке.

С. Старостин

— Да.

В. Емельянов

— Сергей, к сожалению, время нашей программы подходит к концу, и мы вынуждены скоро будем попрощаться, но надеемся, что Вы к нам еще придете, и мы продолжим разговор о музыкальных инструментах, о русской народной музыке, в том числе. Исполните нам, пожалуйста, что-нибудь на прощанье.

(С. Старостин

— играет на гуслях и поет «Глубоко, глубоко в колодезе вода».)

В. Емельянов

— Спасибо Вам большое! Сегодня у нас в гостях был Сергей Старостин — мультиинструменталист, музыкант, исполнитель на исторических музыкальных инструментах, этнограф, создатель музыкальных инструментов. Мы провели чудесное время и надеемся, правда, что наша сегодняшняя встреча не последняя. Мы ждем Вас в гости. Я переполнен, честно говоря, впечатлениями.

Е. Горская

— А у меня вообще слов нет.

В. Емельянов

— Я столько для себя сегодня нового узнал — и про пастухов, и про рожки, и про гусли, и, к сожалению... нет, наверное, к счастью, к радости — что несколько инструментов, которые Вы с собой захватили, еще остались нами сегодня не услышанными, потому что мы это будем делать в следующий раз. Вы слушали программу «Светлый вечер» на радио «Вера», в студии были Елизавета Горская и Владимир Емельянов.

Е. Горская

— Всего доброго!

В. Емельянов

— До свидания!

 

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем