«Судьба рода Шуйских». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Гость программы — ведущий специалист отдела информационной политики Исторического факультета МГУ, кандидат исторических наук Карен Аксаньян.

Разговор шел о судьбе рода Шуйских на службе у московских государей.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Образы эпохи в романах Ф.М. Достоевского»
• «Современный русский историк Олег Куц»
• «Взятие Парижа в 1814 году»

---

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин.

И сегодня мы поговорим об аристократическом роде, который в свое время снискал дурную славу — паче чаяния, поскольку украшен многочисленными заслугами на службе России. Из этого рода выходили великие государственные мужи, великие полководцы, вышел даже один царь. Но тем не менее, почему-то до сих пор Шуйских клеймят как этаких интриганов, клеветников, мастеров «подковерной борьбы»...

Вот человеку, который воспринимает такой стереотип, хорошо бы как-нибудь попробовать выйти в поле с полководцем Шуйским — во всяком случае, представить себе, как это — драться с гибельно опасным неприятелем... очень далеко от всех этих «ковров», от всей этой «подковерной борьбы», от всех этих «дворцовых интриг»...

То есть, мысль та, что образ выходит несколько искаженный. И для того, чтобы представить этот род как следует, мы позвали к нам в студию историка, ведущего специалиста исторического факультета МГУ, кандидата исторических наук Карена Эдуардовича Аксаньяна, автора диссертации, посвященной воеводам из рода Шуйских. Здравствуйте!

К. Аксаньян

— Здравствуйте!

Д. Володихин

— Ну что ж, давайте начнем с того, какое положение Шуйские занимали при дворе московских государей. Один из авторов монографии о них сказал, что Шуйские были подобны западноевропейским принцам крови при дворе московских монархов. Что это значит — принцы крови, и какой смысл в особом статусе Шуйских?

К. Аксаньян

— Шуйские происходили из крупной ветви князей Рюриковичей, суздальских княжат. Свою родословную они возводили к Дмитрию Константиновичу Суздальскому — князю, современнику Дмитрия Донского, который в какое-то время даже владел ярлыком на великое княжение Владимирское и был, в общем-то, конкурентом — недолго, но был — конкурентом Москвы в деле объединения русских земель. Шуйские благодаря этому имели достаточно высокий аристократический статус.

На службу к московским князьям они приходят во второй половине 15 века, в период Василия II и его знаменитого сына Ивана III, создателя современной России. Разными путями — кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже — но Шуйские оказываются на службе у московских государей. И в этот период, в конце 15 века, они играют в первую очередь роль воевод.

В этот период территория Московского княжества многократно увеличивается — за счет присоединения Новгорода, за счет присоединения Ростовского княжества, Ярославского княжества; образуется ядро современной России...

И Шуйских в этот момент не допускали ко двору — несмотря на вот этот ярлык «мастеров придворной борьбы», в этот момент они служат прежде всего наместниками, управленцами в новоприсоединенном Новгороде, в уже зависимом от Москвы Пскове...

Д. Володихин

— Причем, как ни парадоксально, одни Шуйские служат московскому государю, а другие до присоединения Новгорода служили там, и даже один из Шуйских сражался с московскими ратями как новгородский воевода. Однако впоследствии это роду его никак не аукнулось. Все понимали: раз ярославские княжата кому-то служат — ну, значит, у них есть на это право.

К. Аксаньян

— Да, речь идет, собственно, о князе Гребенка-Шуйском, который противостоял Москве в 1478 году, когда присоединяли Новгород...

Д. Володихин

— Не только это. Имеется в виду еще князь, который в 1471 году дал битву московским воеводам на реке Двине...

К. Аксаньян

— И был ранен... Несмотря на это, Иван III его простил — потому что, ну, наверное, не имел повода обижаться: он не приносил ему присяги и был, в общем, князем-наемником... Это нормальная ситуация для той эпохи...

Но так или иначе, надо зафиксировать, что Шуйские были в первую очередь людьми военными в этот период.

В начале 16 века их начинают постепенно привлекать к делам управления государством непосредственно, и первые Шуйские попадают в Думу. Связано это с личностью знаменитого князя Василия Васильевича Немого-Шуйского. Это первый Шуйский, который попадает в Думу и занимает там первенствующие позиции — занимает ту позицию, которую можно, в общем-то, охарактеризовать как «принц крови». Произошло это благодаря его выдающейся знатности и выдающимся заслугам. В первой трети века он был одним из самых, наверное, востребованных воевод при государе Василии III...

Д. Володихин

— Ну, из числа воевод, которые непосредственно подчинялись великому князю московскому — самым востребованным. Помнится, за ним даже числится один большой подвиг — после взятия Смоленска в 1514 году польско-литовская сторона попыталась его отбить. В Смоленске воеводой сидел Шуйский, и он этого не допустил — он отразил нападение противника. Это его самая большая заслуга...

К. Аксаньян

— По сути, он сохранил Смоленск за московскими князьями, причем в очень тяжелой ситуации — потому что в этот момент польско-литовское войско было на коне, на кураже после победы под Оршей, где оно нанесло тяжелейшее поражение русской полевой рати.

Василий Васильевич Немой был доверенным лицом государя Василия III вместе со своим братом Иваном Васильевичем. Известно, что Иван Васильевич Шуйский сопровождал Василия III в его последнюю охоту, где тот занемог и по возвращении из которой умер. И по завещанию Василия III они входили в регентский совет — Василий III завещал им беречь своего сына, 3-летнего Ивана Васильевича, будущего Ивана Грозного...

Д. Володихин

— Ну вот и относительно принцев крови — давайте разберемся в этом. В сущности, принцы крови имеют право наследовать престол, если основная ветвь династии тем или иным способом исчерпается — погибнет в результате войны, болезни, останется без наследников — тогда принцы крови могут рассчитывать, что они получат престол. С этой точки зрения Шуйские-Рюриковичи — причем Рюриковичи, которые восходят к Всеволоду Большое Гнездо и к Дмитрию Константиновичу, великому князю владимирскому — в общем, очевидно, имели хороший шанс. Ваша точка зрения?

К. Аксаньян

— Они были, наверное, первые в очереди, если брать Рюриковичей. Если не брать князей Гедиминовичей. Среди Рюриковичей... тягаться с ними знатностью, бороться с ними за места, местничать могли очень немногие; а побеждать старшую ветвь князей Шуйских, Скопиных-Шуйских — ну, не давалось никому. Скопины-Шуйские были самым знатным родом Рюриковичей среди московской аристократии. Поэтому в случае прекращения династии Даниловичей — московской ветви династии Рюриковичей — Шуйские были вторые в очереди.

Д. Володихин

— Ну, там есть еще князья ростовские, их старшая ветвь. И конечно же, были Гедиминовичи, которые были наполовину Рюриковичи — так сказать, по мужской Гедиминовичи, по женской Рюриковичи — например, князья Мстиславские... Но это действительно так, если сравнивать Шуйских только с Рюриковичами. Они при пресечении династии получают очень серьезные шансы занять престол. И могут они, конечно, соперничать с более знатными Гедиминовичами; но в общем, симпатии очень многих в Москве будут на их стороне — поскольку они, так сказать, местные, свои, родные, русские...

К. Аксаньян

— И они будут опираться на свои прочные связи среди московского купечества, среди новгородского дворянства, потому что они долгие годы проводили на новгородском воеводстве, и это служилая корпорация, конечно, хорошо знала. Поэтому Шуйские были теми игроками на политической арене, которые готовы были в любой момент в случае каких-то политических пертурбаций вступить в борьбу и претендовали на решающую роль в управлении государством.

Д. Володихин

— Насколько это понимали все окружающие? То есть, сами представители московской династии Даниловичей — Василий III, Иван IV, Федор Иванович? И насколько это понимали вельможи царства?

К. Аксаньян

— Они это понимали, что отразилось в источниках. Даже во второй половине 17 века шведские хронисты упоминают о самовластии Шуйских и о том, что они о нем помнили. А упоминает об этом Сигизмунд Герберштейн, говоря о том, что Шуйские сохранили память о временах, когда они самостоятельно управляли целым княжеством...

И летописец доносит одну интересную деталь. Она носит скорее характер апокрифа такого — легендарный, но очень показательный. Князь Василий Иванович Шуйский однажды, для того чтобы забраться на коня, воспользовался надгробием, и когда ему указали, что вообще-то надгробие принадлежит основателю московской правящей династии князю Даниилу Александровичу, он произнес нечто в духе: «Да мало ли этих князей-то!»... Еще раз подчеркну, что эпизод скорее, в общем, легендарный — князь Иван Михайлович имел прекрасное представление о том, кто такой Даниил Александрович — однако он отражает, наверное, общее настроение, восприятие людьми той эпохи, мнение Шуйских о своем статусе...

Д. Володихин

— Ну что ж, дорогие радиослушатели, на этой ноте я считаю необходимым напомнить, что это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, мы обсуждаем судьбу рода Шуйских на службе у московских государей. У нас в гостях — кандидат исторических наук, ведущий специалист исторического факультета МГУ Карен Эдуардович Аксаньян. И сейчас мы запустим в эфире фрагмент из оперы «Борис Годунов» Модеста Петровича Мусоргского — поскольку это как раз касается Шуйских, история с Борисом Годуновым, в первую очередь — позднее мы доберемся до этой истории...

Звучит фрагмент из оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов»

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, мы продолжаем обсуждение истории, связанной с родом Шуйских. Ну вот, собственно, закончилась жизнь Василия III, и в ранние годы Ивана IV, пока он был маленький мальчик, отрок, молодой человек, — Шуйские имели при дворе много власти...

К. Аксаньян

— В 1538 году, после смерти Елены Глинской, начинается эпоха боярского правления...

Д. Володихин

— Напомним, что это мать Ивана IV и вдова Василия III...

К. Аксаньян

— Да... Начинается эпоха боярского правления, и Шуйские сразу громко заявляют о себе... Они крепко берут власть в свои руки, отправляют в тюрьму фаворита Елены Глинской — князя Телепнева-Оболенского, кладут на него железо — то есть, тяжелые кандалы, которые его в тюрьме и прикончат; сводят с престола митрополита... И в этом жесте, в этом поступке проявляется отношение Шуйских к тому, как они себя воспринимали в государстве и в жизни. А они считали себя вправе менять митрополита и использовать церковь в своих интересах...

Д. Володихин

— То есть, не только московские Рюриковичи, но и мы — Рюриковичи нижегородские, потомки великих князей — хозяева, можно сказать, «акционеры» царства...

К. Аксаньян

— Причем в этот момент они претендовали на то, чтобы быть председателем совета директоров...

Д. Володихин

— Ну, во всяком случае, это так — главенствовать в совете директоров...

К. Аксаньян

— Начинается период борьбы группировки Шуйских против группировки князей Бельских — наиболее знатных представителей Гедиминовичей на московской службе — борьбы за власть. И Шуйские, надо сказать, сразу делают сильный ход: князь Василий Васильевич Немой женится на двоюродной сестре государя Ивана IV, которая, в свою очередь, была потомком не только правящей династии, но и потомком чингизидов — в ее венах смешались две царственные крови...

Д. Володихин

— Она, вроде бы, внучка Ивана III...

К. Аксаньян

— Она внучка Ивана III, да, и дочь царевича Петра...

Д. Володихин

— А царевич Петр — это крещеный чингизид...

К. Аксаньян

— Именно так. От этого брака родится дочь, которая позднее примирит род Шуйских и род князей Бельских путем брака с князем Иваном Дмитриевичем Бельским. В этот момент Шуйские занимают очень важную роль и, по сути, управляют государством, проводят реформы.

Долгое время в советской историографии этот период боярского правления характеризовали только в черных тонах — что бояре «дорвались до власти» и «раздирают государство» ради своих корыстных интересов.

В реальности же боярское правление отражало набеги крымских татар, проводило важнейшие реформы — в частности, заканчивало губную реформу, заканчивало денежную реформу, которая была начата при Елене Глинской, проводило поместное верстание — то есть, непосредственно укрепляло обороноспособность страны.

Шуйские при всем своем честолюбии хорошо понимали, что нужно государству, и за это государство радели. Несмотря на то, что позднее Иван Грозный в своей переписке с князем Курбским обвинял Шуйских во всех смертных грехах — это, наверное, один из самых знаменитых эпизодов этой переписки... Иван Грозный, описывая свое детство, главными своими недоброжелателями...

Д. Володихин

— Оскорбителями...

К. Аксаньян

— Главными оскорбителями, которые издевались над сиротой, изображает именно князей Шуйских...

Д. Володихин

— «Вот я играю, недокормленный, голодный, а рядом на тронном кресле моего отца развалился боярин Шуйский»...

К. Аксаньян

— «И ноги клал на кровать моих предков»... Да... Это очень большой такой, обширный пассаж, где Иван Грозный обвиняет их и в том, что они казну матери расхитили — хотя они, в общем, казну Елены Глинской отдали в государственную казну. То есть, не себе забрали, в общем-то. И вот эта черная легенда — она, конечно, родилась именно тогда, именно из-за вот этих посланий. Однако в реальности Шуйские действительно старались качественно управлять государством...

Д. Володихин

— Ну, насколько умели... Вопрос в том, что впоследствии, даже когда с некоторыми из них расправятся, Шуйские все равно при их обидчике Иване IV будут занимать довольно высокое положение. Ну, допустим, отрок Иван Васильевич казнит жестоким образом одного из Шуйских. Но это ведь, насколько я понимаю, не поколебало положение рода в целом...

К. Аксаньян

— Да. В 1543 году Иван Грозный...

Д. Володихин

— 13-летний...

К. Аксаньян

— 13-летний Иван Грозный, скорее всего, по наущению...

Д. Володихин

— Каких-то других вельможных сил...

К. Аксаньян

— Да... Отдал приказ псарям собаками затравить князя Андрея Михайловича Шуйского, которого летописи рисуют как человека склочного, тщеславного, алчного и, мягко говоря, не пользовавшегося популярностью ни у населения, ни при дворе. Однако его брат Иван Михайлович не потерял своего положения. Спустя несколько месяцев он командует войсками, и следующие 15 лет это один из самых востребованных воевод.

Более того, когда Иван Грозный пойдет брать Казань, именно Иван Михайлович, по сути, останется управлять Москвой — останется, выражаясь современным языком, мэром Москвы...

Д. Володихин

— Местоблюстителем престола...

К. Аксаньян

— Что говорит нам о доверии... И сын Ивана Ивановича Шуйского, который вот «развалился на царском троне» и «складывал ноги», князь Петр Иванович будет пользоваться безусловным доверием государя. Он будет одним из участников взятия Казани. Он будет наместником захваченного в 1563 году Полоцка — первым наместником. А это большая честь и огромная ответственность...

Д. Володихин

— Да, Полоцк — это центр древнего русского княжения. И кроме того, даже если не о Полоцке говорить, то Петр Шуйский — это ведь один из ведущих военачальников на ливонском фронте, и какое-то время он был грозен своим противникам. Ему доверяли полевую армию...

К. Аксаньян

— И ему доверяли ответственные личные поручения. Например, ловить бежавших в Литву князей — известно, что он ездил их «вылавливать» на границу. И его сын в свою очередь, Иван Петрович Шуйский, будет героем обороны Пскова, которая спасет Россию от разгрома в Ливонской войне...

Д. Володихин

— Да и вообще будет участвовать во множестве походов. Например, вместе с Иваном Грозным он отправился в Ливонию и, можно сказать, за одну военную кампанию четверть сотни городов перешло под тяжелую руку Москвы — и к этому Иван Петрович приложил свои усилия немалые...

К. Аксаньян

— Тут, наверное, стоит подчеркнуть, что это были — Петр Иванович и Иван Петрович Шуйские — представители младшей ветви рода. А представители средней ветви рода — потомок вот этого Андрея Ивановича Шуйского, которого загрызли собаки в воротах, князь Иван Андреевич, будет сослан, однако, потом прощен, возвращен ко двору... И его карьерный взлет вообще совпадает с началом опричнины. Традиционное мнение, опирающееся еще, опять же, на советские измышления — о том, что опричнина была направлена в первую очередь против боярства, против аристократии «распоясавшейся»...

Д. Володихин

— Против знати вообще, без разбора...

К. Аксаньян

— И казалось бы, Шуйский — первый кандидат на казнь. Однако, его положение во время опричнины не просто укрепляется, а он становится одним из ведущих аристократов, одним из ведущих деятелей Думы и крайне востребованным полководцем, что противоречит и заявлениям самого Ивана Грозного о Шуйских как о его персональных врагах, так и общему представлению об опричнине, направленной против суздальских княжат...

Д. Володихин

— Ну значит, выходит, Иван IV просто в письме «сердцем» что-то написал... Но одно дело — душевные выплески, а другое дело — деяния большой политики. Тут на Шуйских очевидно Иван IV рассчитывал. Они и в Думе, они и в войсках — они высоко летают на протяжении всего правления Ивана Васильевича. Может быть, чуть-чуть задерживаются с переходом на воеводские посты — долго их выдерживать сложно; но тем не менее, воеводский опыт они получают...

К. Аксаньян

— И участвуют и в придворной жизни, и в управлении государством — они получают боярство...

Д. Володихин

— Ну а, допустим, верхняя, старшая, вернее, ветвь Шуйских — что с ней?

К. Аксаньян

— Скопины-Шуйские занимают подчеркнуто привилегированное положение — они получают только высочайшие назначения. Они попадают в Думу в молодом возрасте. Но они менее заметны на службе, чем средняя и младшая ветвь — назначений поменьше, источники реже о них говорят. Очень знатные, очень высоко летающие, но редко упоминаемые...

Д. Володихин

— Ну вот они-то были, на первый взгляд, опаснее других — старшая ветвь. Больше всего шансов занять престол в случае каких-либо проблем у московских Рюриковичей (они же Даниловичи, они же Калитичи) — у Скопиных-Шуйских. Но история рассудит иначе. Собственно, Шуйские приходят к концу правления Ивана IV в великолепном состоянии — почитаемые, богатые, влиятельные люди на верхних ярусах политики и в воеводском корпусе русских вооруженных сил.

К. Аксаньян

— Да... В момент смерти Ивана Грозного в 1584 году в Боярской Думе находились двое Шуйских — Скопин-Шуйский и князь Иван Петрович Шуйский — соответственно, представители младшей и старшей ветви, представители средней ветви — в частности, князь Василий Иванович Шуйский, который позднее станет царем. У него наблюдается карьерный взлет — в начале 80-х годов он начинает массово получать назначения.

И более того, представители средней ветви входят с состав особого двора Ивана Грозного. То есть, они непосредственно приближены к нему — они не просто в Думе, а они в определенном смысле наследники опричнины, потому что двор, особый двор Ивана Грозного...

Д. Володихин

— Ну, это, скажем так, его административный рычаг в государстве, и туда допускают только тех, кто пользуется у царя большим доверием...

К. Аксаньян

— Об этом нам говорит и то, что Шуйские — единственные, кто присутствует на последней — из крупной аристократии, из знатной аристократии — кто присутствует на последней свадьбе царя.

Д. Володихин

— Имеется в виду свадьба Ивана IV и Марии Нагой. И от этой свадьбы впоследствии появится странный наследник Ивана IV — царевич Димитрий, который, в сущности, не вполне законный сын, и в то же время — царская кровь...

К. Аксаньян

— Да, потому что Иван Грозный исчерпал все лимиты законных браков, конечно, уже...

Д. Володихин

— Давно исчерпал...

К. Аксаньян

— Давно исчерпал... Однако это приглашение показывает то, что, несмотря на то, что прошли долгие 50 лет правления Ивана Грозного (официального), Шуйские что изначально были ближе всех к трону, что и в конце правления были очень близко к трону...

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, мне хотелось бы напомнить вам, что это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы буквально на минуту прерываем нашу с вами беседу, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы обсуждаем судьбу рода Шуйских на службе у московских государей. У нас в гостях — кандидат исторических наук, сотрудник исторического факультета МГУ, ведущий специалист Карен Эдуардович Аксаньян, который как раз недавно защитил диссертацию по роду Шуйских, и сейчас пишет на эту тему монографию.

Карен Эдуардович, ну что же... Ну вот ушел из жизни Иван IV, его заменил на 14 лет сын Федор Иванович... И эта эпоха была, в общем, для Шуйских непростой. В начале-то они претендовали чуть ли не на главенство при дворе. Не одни, правда, а в союзе с другими родами — например, с Мстиславскими. Но вот года два после смерти Ивана IV были шансы установить что-то вроде того диктата, который был у них в 30-е годы 16 века...

К. Аксаньян

— Действительно, смерть Ивана Грозного резко изменила политическую обстановку в стране. Целый ряд выдвиженцев Ивана Грозного потеряли свое политическое положение в течение нескольких месяцев, потерпели жесточайшие местнические поражения, их карьеры были оборваны или надолго прерваны. А в Думу в течение первых двух лет массово вливается аристократия.

В последние годы Ивана Грозного Боярская Дума была малочисленна. Однако после его смерти в Думу приходит большое количество новых... старых новых знакомых — представителей родов, которых в конце жизни Иван Грозный в Думу не включал, или включал очень ограниченно.

Конкретно с Шуйскими... Представители средней ветви — князья Василий Иванович, Андрей Иванович, Дмитрий Иванович — становятся постепенно боярами. Представительство Шуйских в Думе резко увеличивается — их там становится целых пять человек...

Д. Володихин

— Самый, конечно, известный представитель рода — это не самый знатный, как раз наименее знатный из всех Шуйских, которые присутствуют в Думе — Иван Петрович Шуйский. Но он великий полководец — он отстоял Псков у Стефана Батория. Он уважаем, он авторитетен...

К. Аксаньян

— Ну, он и постарше... И в этот момент Шуйские, конечно, действуют не одни. У них сторонники — сторонники из числа высшей титулованной аристократии. Это князья Мстиславские, князья Воротынские, которые, наконец, получили возможность активнее участвовать в жизни государства.

Однако их интересы сталкиваются с интересами другой группы, даже группировки при дворе, которую возглавлял Борис Годунов. Вопреки стереотипу, Борис Годунов был обязан своим положением не только тому факту, что его сестра была женой нового царя Федора Ивановича, но и тем политическим связям, которые род Годуновых успел приобрести со времен опричнины.

Годунов представлял интересы целой группы аристократии (как титулованной, так и не титулованной), которая своим положением была обязана не столько нормам местничества, сколько личным успехам и тому, что Иван Грозный смог ее поднять...

Д. Володихин

— Но там были и люди коренной, древней знатности — те же самые Юрьевы, которые впоследствии дадут династию Романовых — представители знатнейшего рода среди московского боярства. Тоже они ориентировались в тот момент на Бориса Годунова. Или даже, не поймешь, он ориентировался на них...

К. Аксаньян

— Да, дело в том, что Юрьевы были ближайшими родственниками Федора Ивановича. Соответственно, это давало им очень высокое положение — по матери они приходились дядей и двоюродным братом — представители рода.

Федор Иванович долгое время считался в историографии человеком буквально слабоумным — что, в общем, ошибочно. Он просто не так активно участвовал в управлении государством, как его очень властный отец...

Д. Володихин

— Ну, разница между словами «блаженный» и «блажной» всего в двух буквах. Но блаженный — это человек, который попал в собор московских святых, отмечен чудесами, и при нем были достигнуты огромные успехи — присоединение значительной части Сибири, отвоевание русских земель, утраченных во время Ливонской войны, отражение крымского хана... Его царство было даже более счастливым, чем царство отца Ивана Васильевича...

К. Аксаньян

— Значительно более счастливым. Наверное, одно из самых недооцененных правлений в русской истории.

Но так или иначе, Федор Иванович принимал участие в принятии решений наиболее крупных; а значительная часть «текучки» свалилась на Думу — что вызвало рост ее влияния, а соответственно, обострило борьбу за власть. Борьбу за власть как в Думе, так и за влияние на государя.

И в этот момент Шуйские и Мстиславские разработали план. У Федора Ивановича не было наследника. Его брак с Ириной Годуновой долгое время был бездетным, и Шуйские задумали...

Д. Володихин

— Развести царя...

К. Аксаньян

— Развести царя, тем более, что прецеденты к тому времени накопились — Иван Грозный практиковал такую практику...

Д. Володихин

— Да и Василий III...

К. Аксаньян

— И Василий III... Ну и Шуйские вместе со Мстиславскими задумали выдать дочь князя Мстиславского за Федора Ивановича — что, естественно, подрывало положение Бориса Годунова при дворе как родственника, брата царицы Ирины. Однако тут нашла коса на камень. Внешне податливый Федор Иванович проявил удивительную стойкость — наотрез отказался разводиться. И эта интрига похоронила влияние Шуйских на долгое время...

Д. Володихин

— Они попали в опалу и дорого расплатились за все. Тот же Иван Петрович с жизнью расстался...

К. Аксаньян

— И брат будущего царя Василия Ивановича, князь Андрей Шуйский — видимо, человек наиболее эмоциональный, воинственный, он среди вот этого поколения Шуйских подрастающего, молодого был наиболее активным воеводой — он тоже погиб в опале. Судя по всему, его тоже, как и Ивана Петровича, удушили дымом в избе...

Д. Володихин

— Ну что ж, печальная история... Но вот совершенно неожиданным способом Шуйские через пять лет вернут себе положение при государе. И кто бы знал, что так произойдет — в общем, никогда бы не поверил бы... В страшном сне бы не приснилось...

К. Аксаньян

— Жизнь хитрее наших планов... И действительно, в 1591 году царевич Дмитрий загадочным образом умирает в Угличе...

Д. Володихин

— Но многие специалисты считают, что его убили...

К. Аксаньян

— Необходимо было провести расследование, и комиссию по расследованию возглавил вернувшийся из опалы Василий Шуйский. Это первое упоминание о нем после возвращения из опалы. Можно даже предполагать, что именно для этого его из опалы и вызволили.

Можно предполагать, что это назначение пролоббировала Боярская Дума. Потому что опасения о том, что именно Борис Годунов причастен к смерти царевича Димитрия, возникли практически сразу...

Д. Володихин

— А тут вроде бы формально его первейший враг — представитель рода, который был Годуновым с помощью царя раздавлен и унижен...

К. Аксаньян

— Однако, комиссия во главе с Василием Шуйским показала, что смерть царя была несчастным случаем. «Угличское дело»... Комиссия опросила порядка 100 человек, и это отразилось в знаменитом «угличском деле». После этого Шуйские восстанавливают свое положение при дворе...

Д. Володихин

— Получают какие-то должности в Думе, как воеводы — что там с ними произошло?

К. Аксаньян

— Василий Шуйский несколько раз назначается в Новгород. Дважды назначается в Новгород на несколько лет воеводой — это очень почетное назначение, соответствующее его статусу; возглавляет несколько раз армии на Оке... Положение его брата Дмитрия также было восстановлено, он участвует в деятельности Боярской Думы.

Они присутствуют на трапезах с государем... Формально Шуйские реабилитированы...

Д. Володихин

— Ну, кстати говоря, несчастный случай — это тоже формально. Решение комиссии одно, а факты, которые вскрылись позднее, позволяют оспорить то, что это была смерть от несчастного случая, а не смерть от ножа... или, скажем, не смерть от чужой руки...

К. Аксаньян

— Да, выводы комиссии Василия Шуйского были выгодны Борису Годунову. И возвращение Шуйских в обойму политической деятельности стало своеобразной наградой за «правильные выводы», которые сделала следственная комиссия.

Однако за Шуйскими продолжали приглядывать. Разрядные книги сообщают интересные детали. Например, на одном из пиров по одну руку с Василием Ивановичем Шуйским сидел князь Туренин, который убил... ну, судя по всему, ответственен за смерть в опале главы рода — Ивана Петровича Шуйского...

Д. Володихин

— Самого знаменитого из Шуйских, да...

К. Аксаньян

— Именно он, судя по всему, приложил к этому руку... И вот их посадили вместе — это такой интересный политический почерк Бориса Годунова...

Д. Володихин

— То есть, не то что я тебе что-то говорю, Василий Иванович, но ты подумай...

К. Аксаньян

— Намеками — намеками, но доходчивыми — Борис Годунов вымостил себе дорогу к власти. И Шуйские не смогли с этим ничего сделать. Будучи принцами крови, будучи представителями аристократии столь высокого ранга... После смерти Федора Ивановича в 1598 году они подписали грамоту об избрании Бориса Годунова на царство. Подпись Василия Шуйского следует второй после подписи формального главы Думы — князя Мстиславского...

Д. Володихин

— И мы не знаем ни о каком мятеже и ни о каком сопротивлении со стороны Шуйских Годунову...

К. Аксаньян

— Да, более того, восшествие Годунова на престол вначале даже усиливает положение Шуйских при дворе. Дмитрий Иванович Шуйский, свояк царя Бориса Годунова, начинает получать активные воеводские назначения, и все активнее привлекается к управлению войсками...

Однако в начале 17 века ситуация меняется. Младший из Шуйских — князь Иван Иванович по прозвищу Пуговка попадает в опалу в связи с «делом о кореньях» — его подозревали в попытке отравить то ли царя, то ли кого-то из царских родственников... И сами Шуйские удаляются периодически из столицы. Во время долгой болезни Бориса Годунова Василий Иванович будет долгое время воеводой в Новгороде — видимо, от греха подальше...

Д. Володихин

— Да и, скажем так, не было бы счастья — да несчастье помогло. Шуйские начали терять кредит доверия, но он опять вернулся — после того, как на просторах России появился гораздо более опасный противник — а именно, самозванец Лжедмитрий I...

Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио — радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Наш гость — замечательный историк Карен Эдуардович Аксаньян — рассказывает нам о судьбе рода Шуйских при дворе московских государей.

И напоминаю вам, что у Модеста Петровича Мусоргского есть замечательная опера «Борис Годунов». Участниками этой оперы, действующими лицами, являются как раз Шуйские. И вот мы ставим еще один отрывок из этого чудесного симфонического произведения в эфир...

Звучит фрагмент из оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов»

Д. Володихин

— Итак, мы продолжаем наш разговор о роде Шуйских при дворе московских государей. 1604 год — появляется Лжедмитрий I. Начинается большая Смута. Шуйские оказываются активнейшим образом включены в нее...

К. Аксаньян

— Несмотря на то, что Пушкин дал князю (а позднее — царю) Василию Ивановичу Шуйскому прозвище «лукавый царедворец», начало Смуты Шуйские встретили в качестве воевод — непосредственно во главе армии. Именно Шуйские были брошены Борисом Годуновым на борьбу с Лжедмитрием I. Они были одними из ведущих военачальников, которые должны были разбить самозванца. В какой-то момент в битве при Добрыничах им это удалось...

Однако, что называется, «дожать» ситуацию, захватить в плен самого самозванца и разгромить остатки его войска они не смогли. Города юга России продолжили постепенно переходить на сторону самозванца...

Д. Володихин

— А потом перешла и сама армия...

К. Аксаньян

— После смерти Бориса Годунова ситуация, да, вышла из-под контроля. Шуйских вызвали экстренно в столицу — агитировать за нового царя Федора Борисовича. Новый командный состав царской армии не справился с управлением, и сама армия перешла на сторону Лжедмитрия I, что и предопределило победу самозванца...

Д. Володихин

— То есть, в принципе, если бы Шуйские были оставлены новым царем на своих местах — может быть, им бы удалось предотвратить катастрофу. Во всяком случае, они пользовались авторитетом в армии. Их убрали оттуда, совершили несколько ошибок местнических, доверились тем, кому не надо доверять — и вот результат: Годуновы рушатся с престола. И второй царь из их династии, даже не приняв крестоцеловальной присяги от своих подданных, даже не успев венчаться на царство, уходит из этой жизни...

К. Аксаньян

— Шуйские вынуждены признать самозванца царем. Однако Василий Шуйский был человек очень энергичный. И он тут же замышляет заговор. Его — Рюриковича, принца крови — до невозможности раздражало то, что престол занимает расстрига. Заговор был раскрыт, и летом 1605 года Василия Ивановича Шуйского приговорили к казни.

Его голова уже буквально покоилась на плахе, когда гонец привез помилование — история, достойная кинематографа. Боярская Дума отмолила князя — первого среди равных, первого среди аристократии Думы. Василий Иванович с братьями отделался полугодичной ссылкой, а позднее был возвращен ко двору. И в 1606 году Шуйские встречали Марину Мнишек — будущую жену Лжедмитрия I, когда она въезжала в Москву.

Однако Шуйские не сдавались. Безусловно, они слишком долго находились у престола, чтобы отдать его расстриге. Они задумали новый заговор. К тому моменту Лжедмитрий I уже потерял в значительной степени свою популярность среди и москвичей, и дворянства...

Д. Володихин

— Ну, венчался на царство и женился на католичке, при этом показав, что он сам тайный католик — не принял причастие из рук православного священника. Это, конечно, сразу поставило на нем крест и развязало руки Шуйским. Их как будто пригласили — ну что, давайте, ваш выход...

К. Аксаньян

— И Шуйские в мае 1606 производят переворот, опираясь на дворянство, которое в тот момент находилось в Москве. Лжедмитрий I умирает — был убит, и встал вопрос: кто будет новым царем? Ведь этот вопрос не тривиальный. Несмотря на то, что заговор возглавляли, судя по всему, Шуйские, возможны варианты...

Д. Володихин

— Не они одни были принцами крови...

К. Аксаньян

— И в этот момент Василий Иванович поспешил — поспешил занять престол. Как сообщают современники, Шуйского «выкрикнула» Москва, «выкрикнули» бояре. А Василий Шуйский не собрал Земский собор. Решение о том, что именно он станет следующим царем, было принято собравшимися в Москве дворянами, боярами... И это решение ему потом аукнется.

Скорее всего, конечно, его кандидатуру бы поддержали; но сам факт того, что «воцарился, не спросив», отбрасывал на него тень.

Д. Володихин

— А с другой стороны, Годуновы — не царского рода люди — получили поддержку Земского собора, а Шуйские-то как раз — царского рода люди, и имели на престол право... Сложный вопрос...

К. Аксаньян

— Вторым моментом, который снижал легитимность Шуйского, была крестоцеловальная запись, которую он дал при восшествии на престол. В ней он гарантировал права боярства — что не будет осуществлять суд без согласия с Боярской Думой (а это было одним из главных достижений Ивана Грозного — установление такого самовластия). К слову, Шуйский недолго продержится и обещание со временем нарушит...

Однако часть сторонников самозванца сбежала из столицы, увезла одну из печатей... И была задумана новая интрига. Василий Шуйский сразу получил восстание под предводительством Ивана Болотникова...

Д. Володихин

— Ну, скажем так, его называют народным восстанием, чуть ли не крестьянской войной... На самом деле это все-таки восстание знати третьего сорта и провинциального дворянства, которые ожидали своих «бонусов» от Лжедмитрия I, лишились их и решили подумать: а не стоит ли обойти нового царя, восстать против него и все-таки попробовать себе эти «бонусы» отыграть... Ради Бога, не надо видеть в этом ничего народного...

К. Аксаньян

— Да... Хотя казачий элемент там, безусловно, присутствовал...

Д. Володихин

— Ну, казачий элемент — это вовсе не казаки времен Платова. Это в значительной степени на тот момент разбойничающая часть населения...

К. Аксаньян

— Именно... Собственно, спустя несколько месяцев после воцарения Василий Шуйский оказывается в осаде в столице. Войска восставших с базой в Коломенском осаждают Москву. Однако в этот момент они разваливаются по причине глубоких внутренних противоречий, по причине того, что Василий Шуйский сам своей грамотной политикой смог договориться с частью восставших.

Однако, несмотря на поражение под Москвой, восставший Болотников представлял огромную угрозу, с которой Василию Шуйскому предстоит разбираться лично. Восстание будет подавлено только летом... вернее, осенью 1607 года, когда лично Василий Шуйский захватит Тулу, для чего ему придется перегородить речку Упу, затопить Тульский кремль — и только после этого Болотников сдастся и восстание будет подавлено...

Д. Володихин

— Здесь, кстати, через Василия Ивановича древний род Шуйских, род военных людей, полководцев, может быть, последний раз сверкнул закатным золотом своего величия. Все-таки это была большая победа — разгром мятежа, взятие Тулы — это серьезное достижение...

К. Аксаньян

— Именно. Однако, Шуйский не контролировал ситуацию достаточно, чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. Очередной самозванец, Лжедмитрий II, откровенный ставленник части мятежной польской аристократии, вторгается в пределы Руси. Он опять заручается поддержкой мятежных южных уездов... И третий виток спирали гражданской войны приводит к тому, что Лжедмитрий II получает прозвище «тушинский вор» — после того, как обосновался лагерем в селе Тушино под Москвой.

Страна, по сути, раскалывается на две части: в стране образуются две Думы, две системы приказов, два патриарха... И следующие два года Василий Шуйский проведет в борьбе с этим странным, но крайне опасным самозванцем. Для того, чтобы с ним справиться, ему придется пойти на территориальные уступки. Василий Шуйский заключит договор со шведами, и в обмен на часть территории Карелии современной получит наемнический отряд...

Д. Володихин

— Целый корпус. Вопрос только в том, что на севере этим корпусом шведским и новгородской ратью будет командовать выдающийся родственник Василия Шуйского — тоже Шуйский, но из старшей ветви...

К. Аксаньян

— Молодой князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, солнышко земли русской, возглавил этот сводный отряд, и в 1609 году за несколько месяцев очищает север, центральные районы, наносит тяжелейшие поражения тушинцам, снимает осаду с Троице-Сергиева монастыря — выдающийся успех. И тушинский лагерь разваливается.

Михаил Васильевич Скопин-Шуйский въезжает в Москву героем, спасителем отечества. Современные историки считают, что именно его поход был вообще первым «ополчением», земским движением, которое спасало Россию.

Однако русско-шведский договор категорически не устраивал польского короля Сигизмунда III, самого претендовавшего на шведский престол и бывшего противником Швеции. Сигизмунд III в 1609 году, пока Михаил Васильевич Скопин-Шуйский очищает Русь от разбойничьих отрядов тушинцев, вторгается в Россию и осаждает Смоленск. В этот момент гражданская война трансформируется в более понятное противостояние в какой-то момент...

Д. Володихин

— В войну внешнюю...

К. Аксаньян

— В войну внешнюю — польское войско осаждает Смоленск... Однако, при дворе бушуют интриги. Молодой красавец двухметрового роста, великолепный полководец, князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский пользуется огромной популярностью и у населения, и у части аристократии. По слухам, ему даже предлагают престол вместо непопулярного Василия Шуйского — царя, при котором что ни год, то восстание, с его неудачными полководцами-братьями. Может быть, вместо пожилого уже, без сыновей (у Василия Шуйского есть дочь, но нет сыновей) — может, вместо него возвести на престол Михаила Васильевича Скопин-Шуйского?

И в этот момент Михаил Васильевич Скопин-Шуйский умирает...

Д. Володихин

— Скоропостижно, будучи молодым человеком...

К. Аксаньян

— Скорее всего, он был отравлен... И это хоронит династию Шуйских и род в целом. Популярность Шуйских и брата царя, князя Дмитрия, которого подозревали в отравлении, падает. Поражение от поляков при Клушино приводит к тому, что польское войско оказывается под стенами Москвы. Василий Шуйский теряет остатки популярности и легитимности. Он был сведен с престола, насильно пострижен...

Позднее боярская комиссия — «семибоярщина» — отдала его в руки польского короля вместе с братом Дмитрием и братом Иваном. И именно в плену Василий Иванович и Дмитрий Иванович умрут...

Д. Володихин

— Причем как-то странно — почти одновременно и при таинственных обстоятельствах, предполагающих возможность насильственной смерти...

К. Аксаньян

— Да... Жена Дмитрия Ивановича Шуйского тоже переживет его буквально на месяц... Из плена потом вместе с патриархом Филаретом вернется только младший из Шуйских — Иван Иванович Шуйский. Он не будет претендовать на престол, будет просто довольствоваться ролью боярина и спокойно доживать при Михаиле Федоровиче Романове свой век.

Так или иначе, закат династии Шуйских закономерен. Шуйских отличали выдающиеся полководческие способности, выдающиеся государственные способности и выдающиеся тщеславие и амбиции. Именно амбиции «паршивой овцы» — давайте называть вещи своими именами — князя Дмитрия Ивановича Шуйского...

Д. Володихин

— Который хотел взять престол после своего брата Василия и не хотел, чтобы его занял Михаил Васильевич Скопин...

К. Аксаньян

— И при этом который был бездарным полководцем... А эти амбиции этот род и похоронили. Интриги, которые привели Шуйских к престолу — эти же интриги и помешали им стать династией...

Д. Володихин

— Ну что ж, время нашей передачи подходит к концу. Пришло время резюмировать историю рода Шуйских. Что тут можно сказать? Нельзя видеть в Шуйских только то, что произошло в последние десятилетия судьбы этого рода — восшествие на престол, борьба с мятежами, несчастная потеря власти, смерть... Нельзя в них видеть только интриганов. Вот Карен Эдуардович очень хорошо показал, что это люди, заслуги которых перед Россией — военные, административные — огромны, что этот род был одним из столпов царства. И поэтому стоило бы относиться к нему с большим уважением, чем это принято в нашем обществе.

Мне хотелось бы сейчас от вашего имени, дорогие радиослушатели, поблагодарить Карена Эдуардовича Аксаньяна за эту экскурсию в судьбу рода князей Шуйских... И остается сказать вам: спасибо за внимание, до свидания!

К. Аксаньян

— До свидания!