«Современная церковная община». Светлый вечер с прот. Федором Бородиным

прот. Федор Бородин Фото: Анна Гальперина

У нас в гостях был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о том, что такое православная община, и как сегодня в современных городах образуются и существуют церковные общины.

Ведущие: Алексей Пичугин, Марина Борисова

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. Здесь, в этой студии приветствуем вас мы, я Алексей Пичугин...

М. Борисова

— Марина Борисова.

А. Пичугин

— Сегодня у нас в гостях протоиерей Федор Бородин, настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке. Добрый вечер.

Протоиерей Феодор

— Добрый вечер. Здравствуйте.

М. Борисова

— Отец Федор, сегодня, когда речь заходит о Церкви, для большинства людей она ассоциируется с таким образом некоего монолита, некоего общественного института или какой-то такой организации жесткой, иерархической, и на фоне вот этого вот монолита существует множество отдельных людей, отдельных верующих, иногда объединенных в какие-то группы прихожан при отдельных храмах. Ну это такая традиционная картина, возникающая в голове человека, который не очень в курсе церковной жизни, но достаточно распространенная. С другой стороны, мы открываем Евангелие и видим, что сначала Христос вышел на проповедь, позвал одного ученика, другого, собралась какая-то группа учеников, потом их стало больше — так образовалась первая община вокруг одного Учителя. А что на самом деле происходит сейчас в нашей Церкви, сегодня? Как строится жизнь православных христиан — сверху вниз или снизу вверх?

Протоиерей Феодор

— Жизнь строится сверху вниз, от Господа Иисуса Христа — Он к Себе призывает, Он объединяет. Сейчас не XIX век, и совершенно необязательно для обозначения своей лояльности к государству ходить говеть или причащаться Великим постом. Сейчас в храм приходит только тот, кому это реально нужно, кто чувствует движение к Иисусу Христу, какое-то — маленькое, большое, неважно. И вот что является причиной, по которой это движение возникает, — вот это очень важно, это очень интересно. Да, это Сам Христос призывает человека, но часто очень это бывает именно взаимоотношения между людьми в Церкви. Да, мы все помним ту знаменитую фразу из, по-моему, Тертуллиана, если не ошибаюсь, который говорит о том, что люди показывают на христиан и говорят: посмотрите, как они любят друг друга. Вот эта любовь между людьми и призывает людей в Церковь. То есть это то, что сейчас мы называем общиной.

М. Борисова

— Но вот если вспоминать наше недавнее советское прошлое, там немножко по-другому, в силу обстоятельств, сложных и таких немножко искусственных, в которых жила Церковь, очень часто складывалось так, что появлялся в каком-то храме батюшка такой располагающий к себе, либо на исповеди располагающий, либо обладающий каким-то молитвенным даром, либо как-то проникновенно говорящий проповеди, и к нему начинали ходить вот постоянно, определенное количество прихожан. И постепенно вокруг этого священника складывалось такое ядро прихожан. Но поскольку священник в советские времена был крайне зависимой фигурой, и его в любой момент могли просто, не особо объясняя почему, выгнать из одного храма и перевести в другой, неизвестно куда, причем совершенно далеко от того места, где он служил вначале, значительная часть его вот этих духовных чад как бы следовала за ним. Если невозможно было за ним переехать или начать ездить слишком далеко было к нему в новое место служения, то по крайней мере, люди начинали переписываться с ним, ездить к нему поисповедаться там время от времени. И между собой они общались как бы через него, через определенную духовную школу. Причем эти священники были разные, и вокруг них собирались люди разного настроя. Но, как правило, это вот возникало такое ядро, которое можно, наверное, с нашей точки зрения назвать общиной. Но она не была привязана, как правило, к одному храму, потому что из любого храма в любой момент их могли выгнать.

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, мне кажется, что во взгляде советской власти на Церковь был очень большой страх, и более всего страх был именно пред общностью людей, то есть перед общиной. Уполномоченные не так боялись яркого проповедника и даже хорошего духовника, как боялись человека, вокруг которого созидается вот эта общность. Потому что чувствовали в ней абсолютную инородность той общности социалистической, да, коммунистической, которую пытались строить.

А. Пичугин

— Интересно, что при этом мы и сейчас можем услышать про очень родственные связи христианства и социализма, христианства и коммунизма в высшем проявлении этого понимания. Хотя даже вот на этом примере, который вы приводите, понятно, что не просто родства нет никакого, а это абсолютная инородность.

Протоиерей Феодор

— Ну да, это такая внешняя похожесть по форме, но как бы дух, конечно, совершенно разный. Мы вот читаем Книгу Деяний, да, — знаменитая, мы недавно об этом говорили опять, 2-я глава 42-й стих, что христиане пребывали ежедневно в апостольском учении и в общении, — то есть как только возникла Церковь, христиане начали друг с другом общаться. Это совершенно естественно и нормально, поскольку у них было главное общим — это любовь к Иисусу Христу, эта Чаша, которая их объединяла, это апостольское учение, то не могло не быть общения. То есть общение — желание разделить и трапезу друг с другом, которая потом выросла в традицию агап прекрасную древнюю, как вершину этого общения, и помощь друг другу, и социальная поддержка тех, кому плохо, кто беднее тебя, кому надо помочь — все это естественным образом сразу же возникло в Церкви. Потому что эта общность, ну мне кажется, она просто в природе Церкви. То есть советская власть, если вот суммировать мои мысли по этому поводу, советская власть пресекала любую общину и, вы правильно сказали, просто переводили священника куда-нибудь очень далеко. А если не пресекать, то община созидается сама, она, как трава через асфальт, прорастает естественным образом, если ей не препятствует обстановка в храме, скажем так.

М. Борисова

— Ну если вернуться опять в недавнее советское прошлое, не оставило ли оно нам в наследство еще одно такое не очень понятное явление, как раздвоение прихожан в одном храме? Что было в советские времена: храм юридически принадлежал «двадцатке». «Двадцатка» — это некая инициативная группа, которая имела отношение к исполкому, общалась с представителями светской власти...

Протоиерей Феодор

— Полностью подконтрольная, да.

М. Борисова

— Полностью подконтрольная, да, но она вела все хозяйственные дела — на ней была и финансовая отчетность, и хозяйственная отчетность, и право подписи и все на свете. Но в то же время когда какой-то яркий священник появлялся в этой церкви, и вокруг него складывалась вот духовно объединенная община, то далеко не всегда совпадали вот те люди, которые были общиной храма, с теми людьми, которые были общиной при священнике. Между ними очень часто происходили довольно серьезные трения. И мне кажется, что иногда мы можем видеть это и сейчас, к сожалению, в некоторых уже храмах нового времени. То есть есть какая-то группа прихожан, которые очень трепетно относятся к имуществу храма, к его благоустройству, к тому как, благочинно или не благочинно, вновь пришедшие в храм стоят во время службы. И есть люди, которые приходят ради молитвы совместной к определенному священнику. И они не всегда тоже совпадают.

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, храм вообще объединяет, точнее, так скажем, община должна объединять совершенно разных людей. Там есть богатые и бедные, вот там у нас может стоять доктор наук физико-математических там и человек, закончивший восемь классов, мужчины и женщины, а в древней Церкви это были люди, которые выросли в разных странах, в разных культурах, и тем не менее это те, кто должны, смиряя себя, восходить к единству. То что вы сказали, мне очень понятно и очень больно. Больно потому, что я сам постоянно вижу, как одни прихожане, не понимая других, пытаются их выдавить из прихода под видом того, что это неблагочестиво, неправильно, этим не надо заниматься. У очень многих в голове и до сих работает как бы простая приходская схема советского времени. Когда храм это место, куда один, отдельно взятый, незнакомый ни с кем человек — чаще всего женского пола и пожилого возраста, — должен прийти, поисповедоваться, причаститься, ни с кем не поздоровавшись, уйти обратно. А вот дети. Дети начинают некоторые вести себя неправильно в храме...

А. Пичугин

— У меня почему-то сейчас, простите, даже возникла такая параллель, она не очень благочестивая, наверное, не очень правильная, но параллель. Храм в советское время, куда действительно приходили вот так вот мало с кем здоровающиеся люди, исповедовались, причащались, в черных платочках, уходили — даже магазин, какое-нибудь сельпо в таком случае был более христианской общиной, чем церковь того времени.

Протоиерей Феодор

— Ну вы знаете, Церковь вынудили, чтобы она перестала быть общиной. Церковь сохраняла главное — сохраняла связь Христа со своими чадами. Потому что без общины можно спастись. Но община это такая роскошь, такая радость и это такое чудо, что сейчас, когда никто не давит, мешать ей создаться, бояться ее — мне кажется, это просто духовное преступление. Вот я вам приведу такой пример. Мы два года назад плавали по реке Суре на байдарках как бы с молодежным активом прихода — это там почти 70 человек было у нас, — 600 километров от Москвы.

А. Пичугин

— Пензенская область, да, если не ошибаюсь?

Протоиерей Феодор

— Да. Один юноша к нам подходит, то есть ко мне подходит из наших прихожан и говорит: батюшка, у меня полное ощущение, что мы у нас в храме. Нет ни одного предмета из храма — ни киота, ни лампады, ни паникадила, ни иконостаса, кругом сосны, песок, река. А он говорит: мы у нас в храме, — почему? Потому что люди. То есть вот эта ценность общины, он вдруг это понял, что те же самые люди, объединенные любовью ко Христу, они могут быть где угодно. Вот Марина, вы сказали о том, что священника переводили, за ним переезжала, если это было доступно, паства, и община сохранялась, если это в рамках там одной епархии, это доступно. Да, было тяжелее ездить, но община сохранялась. И это такая колоссальная драгоценность на самом деле. Я бы вот, может, если позволите, я бы несколько по-другому об общине сказал. Мы с вами знаем, что Христос нам оставил заповеди, притчи, да, повеления, как жить. А еще ведь Христос оставил нам Свои молитвы. Вот первосвященическая молитва, записанная у евангелиста Иоанна, это вообще это великое чудо — Христос при апостолах и через них при нас разговаривает с Отцом, то есть это внутри Троической жизни. О чем Он просит, что для Него важно? Вот мы все время со своими просьбами к Нему приступаем: сделай то, вот будь таким, помилуй, исцели, дай. А вот мы Его любим, да, прислушаемся — а что Он просит? Он говорит: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня. И да будут совершены (то есть совершены — значит, реализуют это единство), и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня». Понимаете, вот что нужно Христу от нас? От нас Христу нужно, чтобы мы возвещали, что Он пришел в мир — это миссионерство, да. Миссионер что говорит, говорит: братья и сестры, в мир пришел Сын Божий, и Он нас возлюбил, и в Нем Отец нас возлюбил, — вот главный посыл миссионера. По мысли Христа, что нужно, чтобы люди это услышали — люди должны увидеть наше единство, наше единство во Христе, да. Где они могут это увидеть? Только в общине. Они могут это увидеть в семье христианской, когда люди объединены любовью к Богу и в общине. Поэтому община — это прямое, прямая просьба Христа к нам, и это самое действенное миссионерское средство. Потому что мы говорим: Христос пришел в мир. А люди нам говорят: покажите результаты. Вы говорите о новом человеке, о новых отношениях — где? Понимаете. И вот эта община как раз и является вот этой драгоценностью, в которой люди видят: вот оно. Вот, они все разные — вот разный возраст, разный пол, разная культура, разный там достаток, — но эти люди друг друга любят, — я тоже так хочу. Все же хотят любви на самом деле, понимаете. Поэтому ну мне кажется, что сейчас наши миссионерские усилия все, они должны быть сосредоточены на сбережении и строительстве общин.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке.

М. Борисова

— Отец Федор, а с чего все-таки начинается община — со священника или с людей? Но совсем упрощая ситуацию, может ли община собраться без вот такого ядра в виде священника-учителя?

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, она может продолжаться в случае его смерти. Как, например, в случае смерти отца Алексия и отца Сергия Мечевых, в течение многих десятилетий просуществовала их община, и костяк этой общины дожил до возрождения храма святителя Николая в Кленниках.

А. Пичугин

— А можно еще пример привести как раз советской общины. Все-таки исключения из правил всегда были, которые правила, наверное, и подразумевают и подтверждают. В Новой Деревне община отца Александра Меня, которая, во-первых, сформировалась в советские годы. Но тут что важно, отец Александр практически никогда не был настоятелем, в последние уже такие, более травоядные годы это произошло. Но при этом община сформировалась как раз в советские годы, пережила отца Александра, трагически погибшего, и продолжает, наверное, свое существование уже в несколько видоизмененном таком...

М. Борисова

— А вот тут встречный вопрос: можно ли назвать общиной людей, не объединенных единой молитвой в одном храме? То есть людей, которые долгое время окормлялись у определенного священника, у них общая духовная школа, у них общность взглядов на этот мир, но они не собираются каждое воскресенье в одном храме для единой молитвы.

Протоиерей Феодор

— Я думаю, что вполне такое может быть. Потому что все-таки центром общины является не священник, является Христос.

А. Пичугин

— И не здание храма.

Протоиерей Феодор

— Да. И вы знаете, все-таки мы должны понять, что община это некая колоссальная драгоценность, потому что община — это любовь людей ко Христу и друг к другу, и тогда Христос среди нас. Это продолжение Евхаристии. И отчасти община это отблеск того, как мы, если сподобимся, будем друг с другом жить в Царствии Божием. Понимаете, это отблеск здесь зари Царствия Божия, вот ни больше ни меньше. Я хочу привести в качестве примера слова отца Алексия Мечева, который говорил, что в Царстве Божием будет и своя Маросейка, и своя Оптина, понимаете, имея в виду именно братство и сестричество вот в общине. То есть любовь людей друг к другу она не только не исчезнет здесь, если они верны друг другу и Христу, она перейдет в Царство Божие. И мы знаем из слов апостола Павла, что любовь не закончится никогда. Знание упразднится, да, вера будет не нужна, надежда не будет иметь смысла — все исполнится. А любовь людей друг к другу, любовь во Христе, она сохранится. И вот когда мы созидаем общину приходскую здесь вот, на земле, реальную, мы даем людям возможность прикоснуться вот к этому будущему удивительному Царствию людей, объединенных любовью, где ничто уже мешать не будет. Да, это предвкушение, да это просто надежда, это на земле кратко, это на земле не всегда, мы не можем жить, как первые христиане, вот в том, что вы сегодня упомянули, первохристианский коммунизм, мы не можем в этом жить. Но тем не менее мы чувствуем эту любовь друг к другу, мы действительно братья и сестры. И мы понимаем, какая это ценность. И мы это бережем, и мы это строим, мы это созидаем, и мы в этом пытаемся воспитывать наших детей.

А. Пичугин

— Интересно, что мы говорим про общину сегодня и апеллируем, естественно, как и всегда в разговоре про общину, к первым христианам, к апостольской традиции. А вот к чему мы, если так задуматься, еще можем апеллировать, потому что у нас практики созидания общин не так уж и много. Мы действительно об этом задумывались в начале XX века, перед революцией, соответственно, мы имеем маросейскую общину, как такой яркий пример общины, наверное, еще какие-то яркие примеры можем вспомнить даже сейчас совместно, но их будет немного. Потому что у того же Иоанна Кронштадтского по-хорошему общины не было, к нему приезжало огромное количество людей, приезжали, но тут нельзя говорить о какой-то единой общине, деятельность которой совместная выходила за пределы Церкви. Мы возвратились к идее общины уже, наверное, все таки в перестроечные годы. А вот что было все эти столетия, нам сказать сложно. Потому что история нашей Церкви не предполагает рассказ о традиции общин. Если мы посмотрим на тех, с кого мы всегда пытаемся брать пример, на византийскую историю — тут тоже мы не найдем ничего вообще про общины в византийской традиции, во времена Византии. Мы знаем, была София, а вот эти огромное количество приходских храмов по всей империи, как они жили, мы не знаем, была ли там община или не было ее. Вот поэтому очень интересно, что мы разговор строим, исключительно отталкиваясь от раннехристианской истории, и тут же переносимся через две тысячи лет, в современность.

Протоиерей Феодор

— Не совсем. Не могу с вами согласиться. Дело в том, что жажда общины при воцерковлении империи вылилась, как вот это, может быть, ни удивительно будет звучать, в создание монастырей. Это не только жажда более строгого радикального исполнения заповедей Христовых, это желание жить с братией вкупе, да, как говорит пророк Давид. И монастырское братство это же ведь прекрасная община, это любовь людей друг к другу, это действительно братия, они исполняли это. Вспомните те известные случаи, когда молодому монаху запрещалось уходить, чтобы жить отшельником, ему говорили: сначала ты должен научиться жить с братией. И это тоже примеры братской любви друг к другу — монашеские общины, — как раз такой красной нитью проходящие через всю историю Византии. Но я согласен с вами, что эта община это предвкушение, это отблеск, понимаете.

А. Пичугин

— Монашество не для всех. А вот община, она скорее для всех.

Протоиерей Феодор

— Хорошо бы, чтобы было так. Почему не получается, почему есть очень много храмов, где община не созидается? Ведь общиной нельзя назвать работников храма. Коллектив работников храма, если он друг с другом даже дружен, это еще не община, еще любовь не зацвела, не разрослась на всех, кто заполняет храм.

А. Пичугин

— Любопытно, что не всегда фигура священника становится в центр. Может быть, это и неплохо даже.

Протоиерей Феодор

— Но должна быть все-таки фигура священника в центре.

А. Пичугин

— Но бывает, что священник, я встречал такие общины, где действительно люди хорошо знают, хорошо знают нужды друг друга. Священник — ну я никого не хочу обвинять, — хороший священник, но он не участвует насколько в жизни этой общины.

Протоиерей Феодор

— Знаете, давайте, вот очень, очень интересный вопрос, он чрезвычайно важный. Вы говорите о том, что в общине есть человек, через которого она объединяется — это прекрасно. Честь и слава такому священнику, который понимает, что он не может быть таким центром в силу каких-то своих особенностей характера, каких-то неумений, отсутствия навыков, и он позволяет другому это делать. Ведь все-таки в общине реализуется, ну ни много ни мало, принцип соборности Церкви, да, что мы объединены друг с другом любовью невидимо присутствующего Христа, Который Духом Святым действует в Церкви. И когда священник как раз думает и считает, что он все сделает, он все понимает лучше всех — а это беда, — вот тогда как раз общины не будет, понимаете, это будет ну много людей. Это может быть очень хороший священник, прекрасный духовник, очень мудрый человек, но это не будет община. Община — это не связь через священника, не через один центр, понимаете, это не как железные дороги России, все через Москву, — это друг с другом, это братья и сестры. Вот эти братские отношения тоже должны возникнуть. И мне кажется, что общине чаще всего мешает именно нежелание священника просто смиряться, дружить. В конце концов, священник, который может построить общину, это священник, который должен уметь дружить. А умение дружить, как известно, начинается с умения заткнуться и слушать другого, понимаете. И признать, что мнение другого может быть правильным, спокойно к этому отнестись и его реализовать, понимаете. А когда у нас священник долго живет на приходе, где все люди, которые с ним не согласны, постепенно выдавливаются за рамки прихода, у него возникает иллюзия, что есть два мнения: его и неправильное, как известно, и общины там не будет.

А. Пичугин

— А может быть в одном храме, внутри одного многоштатного прихода, где много священников, несколько общин — у отца Павла своя, у отца Алексия своя, у отца Игоря третья?

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, это, наверное, даже хорошо и это неизбежно. Вообще психологи считают, что можно провести нормальный диалог людей друг с другом только в таком количестве, которое садится за один стол и друг друга слышит. Это где-то там 10–12, максимум 15 человек. Община, неслучайно мы сегодня упоминали агапы, да, она действительно начиналась с трапезы общей, переходящей в Евхаристию. Когда в храме 200, 300, 400, 500 человек — у них есть некая общность вокруг Христа, вокруг настоятеля. А вот настоятель уже должен являть великое мастерство и мудрость, когда он позволяет каждому из священников, которые у него есть в приходе — второму, третьему, четвертому — группировать вокруг себя тех людей, которым он близок. Вот это, так сказать, центр строгости аскетической в приходе, здесь читают там Варсонофия и Иоанна, авву Дорофея и «Лествицу». А это центр, он более мягок, здесь читают Шмемана и Сурожского, понимаете. Но тем не менее не дать этим людям войти в конфронтацию друг с другом, да, и все-таки позволить людям группироваться вокруг своих духовников.

А. Пичугин

— Это некий идеализм. Я никогда не встречал такого, чтобы в одном храме варились совершенно безпроблемно, безконфликтно и Шмеман с Антонием Сурожским, и святоотеческая наследственность.

Протоиерей Феодор

— Ну без конфликтов не будет.

М. Борисова

— Но я могу привести пример, исторически случившийся в Москве в 80-е годы, —это храм Воскресения Словущего, настоятелем которого был владыка Питирим, руководивший тогда Издательством отделом Московского Патриархата. И поскольку все-таки, естественно, архиерей не может достаточно часто служить, там был дежурный клир. Но при этом там было три очень ярких молодых священника, вокруг которых собиралось, вот именно по такому принципу совершенно разного внутреннего устремления, какое-то количество людей. Все мы существовали в одних стенах, все мы жили одной жизнью, и при этом вот как какие-то дела, какие-то разговоры, что-то, какая-то деятельность, направленная вне стен церкви, она у каждой из этих небольших групп была своя.

Протоиерей Феодор

— Но там все-таки авторитет архиерея, да, он может поставить на место любого человека церковного. Вот мастерство настоятеля в том, чтобы обозначить эти полюсы. Понимаете, когда настоятель давит и говорит, что вот нет, мы читаем только эту газету, мы смотрим только эти передачи, и у нас политические взгляды только такие — общины не будет, все богатство рассеется, все разойдутся. А вы как раз говорите, Марин, о таком уникальном случае. Прекрасный храм и эти прекрасные священники, один из которых, отец Геннадий Огрызков, уже, к сожалению, у Господа, как мы надеемся, в Царствии Небесном, но он, к сожалению, не с нами, нам его очень не хватает. Но ведь понимаете, что мешает любви, что мешает больше всего — гордыня человека. А гордыня — это когда я уверен, что я прав, что духовная жизнь может быть только такой. А на самом деле священник с годами понимает, что любой человек — это человек в развитии, и даже жизнь одного человека разная в разные периоды его жизни, священник и по себе это знает. Человек растет, у него разные интересы, у него увеличивается глубина его запросов, его поисков Бога. И есть люди, совершенно по-разному ориентированные культурно, понимаете, их трудно усадить даже за один стол, за один разговор. И надо создавать какие-то, ну я не знаю, как это сейчас говорят, хабы, да, такие транспортные узлы в приходе, где будут группироваться эти люди. Вот здесь вот, допустим, евангельский кружок. Давайте туда таких людей как бы соберем, чтобы они остались в приходе и чтобы они там друг с другом сдружились, раз они могут друг друга услышать. Вот обратите внимание, очень интересно в Книге Деяний рассказывается, в 6-й главе о том, как случился первый социальный конфликт, когда эллинисты стали роптать на коренных иудеев иерусалимских за то, что вдовы их пренебрегаемы. Кого выбирают апостолы диаконами? Все семь имен — эллинистические имена. То есть для того чтобы помогать вот этим вдовам, которые были в большом количестве, выбирают людей, понимающих их язык, их культуру, их запросы и дают им вот эту вот некую власть и обязанность в Церкви, понимаете. Поэтому мы должны этих людей объединять друг с другом. Вот эти люди могут заниматься молодежью, понимаете, — пусть они занимаются воскресной школой. Это даже священники. Вот есть священник, у которого прекрасно получается разговаривать с молодежью, но с пожилыми сложно. А есть люди, священники, которые прекрасно разговаривают с пожилыми людьми. Ну вот его и надо поставить туда. И это нормально. Но настоятель должен, как сказать, принудить всех уважительно относиться друг к другу и не пренебрегать друг другом.

А. Пичугин

— Мы сейчас просто должны прерваться, у нас буквально минуту перерыв. Я напомню, что мы сегодня с протоиереем Федором Бородиным беседуем про общину, христианскую общину, какой она может быть в современных условиях жизни. Я Алексей Пичугин, моя коллега Марина Борисова в этой студии. И мы через минуту сюда вернемся.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Здесь сегодня, я напомню, моя коллега Марина Борисова, я Алексей Пичугин. Наш гость, настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин, с которым мы говорим про общины, христианские общины в наше время — какими они могут быть, как община может быть устроена, как она развивается.

М. Борисова

— Но, отец Федор, ведь любая община, как и любая семья, она живет не монотонно, то есть есть какие-то определенные циклы, какое то развитие, какие-то члены семьи уходят в свою самостоятельную жизнь, кто-то новый приходит. И то же самое на приходе постоянно происходит вот это самое какое-то внутреннее движение. Но складывается иногда ощущение, что это такая совершенно спонтанная вещь, она никем не руководствуется. И вообще достаточно распространенное ощущение, что прихожане в жизни общины не имеют решающего голоса. Ну как-то вот спускается некоторые инициативы сверху, а они либо ее принимают и начинают исполнять, либо не принимают, но трудно представить себе, как реально происходит внутри прихода вот эта вот активная инициатива что ли снизу.

Протоиерей Феодор

— Ну мне кажется, что просто настоятель должен научить себя задавать вопросы и слышать ответы. То есть собрать инициативную группу, очень полезно собирать расширенное заседание приходского собрания: вот буквально все, кто считают себя активным прихожанином, пожалуйста в такое-то число в воскресенье останьтесь, приготовьте вопросы, какие у вас есть, и я тоже задам вопросы. Потому что священник, настоятель может осуществлять какой-то проект, а он может быть не востребован, он может не пойти, не быть интересен. А другое, то что он даже не предполагал, может быть очень интересно людям. И понять, что им сейчас нужно, ну лучше, когда ты задаешь вопросы. Вот опять, это надо уметь слышать, понимаете, надо уметь принимать другого как другого, и с уважением к этому относиться. Но я хотел бы сказать, что есть некоторые вещи помимо вот того, о чем мы говорили, которые помогают строить общину. Ну первое все-таки это умение слышать, да, то есть руководство общины должно уметь играть в песочнице, как бы в детстве быть наученным, это там в командную игру какую-то. У нас часто такое бывает, что приходит там очень образованный, начитанный, прекрасный проповедник куда-то — и община рассыпается, которая была до него, потому что он не может, он их строит, учит, и водит гуськом туда и туда, понимаете. А вот услышать, что они хотели бы или как община строилась до него там, при покойном настоятеле — он даже не ставит перед собой такой задачи.

А. Пичугин

— Ну великий дар. На моих глазах таким образом в разных храмах менялись общины. Первое время это действительно было что-то такое, какая-то попытка сохранить людей. Причем все же не со зла, все хотят как лучше, все хотят, чтобы эти люди сохранились. Ну не будет уже там вместо покойного отца Петра новый настоятель, каким бы он хорошим не был, тем самым отцом Петром для них для всех.

Протоиерей Феодор

— Не будет, да.

А. Пичугин

— Он может быть более образован, он может быть утонченней, может быть наоборот, строже, но люди все равно уйдут в поисках какой-то, хотя бы, может быть, бледной тени отца Петра.

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, вот община это семья. В идеале это семья. А цель семьи при воспитании детей — вот я для себя ее сформулировал так: я выращиваю ребенка в семье своего и цель моя — дать ему опыт жизни в пространстве, согретом любовью, то есть тот самый опыт отблеска Царства Божия. Да, члены общины меняются, настоятели умирают, общины распадаются, они расходятся в другие храмы. Но у него уже, у этого человека раз в жизни, там в течение 5, 10, 15 лет был опыт, как это бывает, когда вокруг Чаши люди становятся не чужими, а братьями и сестрами — этого достаточно. Это не у всех есть. Очень многие христиане этого лишены, потому что там где они живут, один храм и общины нет. Есть ведь очень много священников, которые принципиально декларируют, что они не хотят строить общину, потому что тогда приход станет неуправляемым, тогда придется слушаться людей

А. Пичугин

— А я знаю такие случаи, причем иногда аргументация бывает достаточно здравой. У меня даже один раз было нечего возразить, но это было мнение священника, молодого священника, который служит в таком очень многоштатном приходе, большом. Но и это его мнение, на которое он, наверное, имеет право, исходя вот из своего видения того, как должен жить приход, может быть, там, в таком районе и общины бы не получилось. Хотя...

Протоиерей Феодор

— Вы знаете, все-таки в Церкви действует и руководит Святой Дух, и надо Ему дать эту возможность. Когда мы обозначаем одного человека, который все знает и который принимает решения — да, с него легко спросить там священноначалию, но мы таким образом не даем Святому Духу действовать. Понимаете, ну Он действует в Церкви, Он хозяин, Он распоряжается, Господь. Поэтому когда появляется человек, который всех зажал, никого не слушает, принципиально вот эти связи на корню вырубает, выдергивает ростки вот эти, понимаете, — мне кажется, что это все-таки в какой-то степени преступление против того, во что может вылиться приход — против церковности, против соборности.

А. Пичугин

— А что мне делать, если я живу вот действительно в маленьком городе или там поселке, где один храм, один священник, даже, предположим, у него есть община, а я по духу другой? Я хочу быть в храме, ну в храме мне никто не мешает бывать, скорее всего, но у меня запрос несколько иной. Не качественно, но несколько иной. Может быть, в культурном смысле другой, а здесь я не нахожу ничего, но мне податься толком некуда, потому что в радиусе там десятков километров будет так же или никак не будет.

Протоиерей Феодор

— Ну это беда, и вам придется здесь смириться, к сожалению.

А. Пичугин

— Хотя сейчас век... Вот, кстати простите, да, так мысль идет, и я сразу подумал, что в наше время, в XXI веке община же может быть и виртуальной, весьма виртуальной, на пространствах соцсети.

Протоиерей Феодор

— Средства связи и коммуникации помогают людям поддерживать друг с другом отношения, когда им трудно видеться, безусловно. Но вот я еще раз повторю: община это роскошь, драгоценность, без которой можно войти в Царство Божие. Но хочется здесь попробовать, что такое Царство Божие с братьями и сестрами, в общине. Я бы даже сказал о том, что мы можем сделать для того, чтобы войти в общину и для того, чтобы эта община росла. Вот что может священник сделать и что должен и может сделать человек для того, чтобы стать частью общины — вот эти два вопроса очень важные. Понимаете, после долгих лет воцерковления, после уже наведения некоторого порядка в своем духовном мире, человек почти каждый сталкивается с некоей исчерпанностью этой жизни, да, вот ему чего-то не хватает уже. И дальше надо действовать. Община — это люди, объединенные верой, которые действуют любовью, по слову апостола Павла. Надо что-то делать. И каждому в общине есть что делать. Этот может помочь приготовить, этот может помочь убрать. Этот может отвезти детей многодетных там раз в неделю в бассейн у другого брата. Этот может приехать сделать борщ там, этот может провести какую-то лекцию, этот может организовать лагерь, этот может организовать поход, этот может говорить о Евангелии — каждому есть что делать. Нужно создавать такой центр, куда стекаются предложения и просьбы, делать группу в WhatsApp — вот то, о чем вы говорите, да, и соединять этих людей друг с другом. И каждый должен что-то делать. Потому что пока ты не начнешь делать, пока ты только получаешь — ты не член общины еще, ты пользователь. Ты, да, не ощутил слова Иисуса Христа, которые нам Книга Деяний передает: блаженней отдавать, чем принимать. Ты становишь частью общины, когда ты засучил рукава и трудишься. Поэтому если человек пришел, и ему понравилось, как люди друг с другом общаются, он подходит к старосте или к настоятелю и говорит: чем могу помочь? Я могу там то-то, то-то, я могу выделить день в месяц, дайте мне какой-нибудь труд — и он тогда врастает внутрь. А вот со стороны руководства общины, во-первых, нужно не мешать вот этому росту внутреннему, внутренним связям, а во-вторых, нужно какое-то делание, конечно. То есть нельзя просто прийти и просто пировать каждое воскресенье, понимаете, нужно что-то трудиться. Это может быть труд вовне — это может быть больница, это могут быть какие-то люди, приют или что-то еще, и большинство общин на это выходит. И это должно быть обязательно учение апостольское, то есть то, что в том самом 42-м стихе 2-й главы стоит перед общением, то есть должно быть научение апостольской вере. Поэтому обязательно нужно изучать Священное Писание, нужно изучать святых отцов, нужно изучать историю Церкви. Это может быть даже пение там, может быть, это совместное, какие-то любительские хоры. Но это должен быть какой-то труд. И вот узнавая учение, возрастая в нем, люди, конечно, очень сильно объединяются. Надо не бояться этого труда, это нормально. Вы знаете, вот я почему все время Деяния цитирую, а мы сейчас каждое воскресенье, начиная с первого воскресенья октября, изучаем Книгу Деяний с прихожанами. И это так здорово, этой такой разговор вообще о Церкви. Там десятки людей приходят, им это интересно, им это важно. И я вижу, как и люди, друг с другом даже незнакомые, становятся знакомыми. Перед этим мы просто наливаем чай, и там даем кашу какую-то, ну что можем, да, средств мало в приходе. Но это людей очень объединяет. Ну и какие-то, конечно, какие-то мероприятия с молодежью обязательно. То есть воскресная школа — это точка сбора общины очень сильная, все, у кого дети, они там сильно друг с другом перезнакомятся, пока дети вместе учатся. Они вместе участвуют, там дежурные, кто-то из них готовит, кто-то убирает посуду, кто-то дежурит в классе. Потом там едем куда-то на экскурсию, или у нас были вот эти лагеря летние 15 лет. Сейчас я уже вот просто не в силах проводить. Мы месяц жили в палатках при каком-то монастыре, при разных. И вы знаете, вот ну это незабываемо совершенно. То есть вот связь между новым поколением наросла, и они действительно друзья друг с другом все, это прекрасно. То есть я понимаю, что если Господь благословит, и все будет, как я планирую, то когда я буду старый и уже буду немощный, эти люди будут костяком и продолжением этой общины в храме, где я служил, понимаете. И это меня очень сильно утешает.

А. Пичугин

— Напомню, что в гостях у светлого радио сегодня настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин.

М. Борисова

— Ну вот вы сейчас как раз упомянули ту деталь, на которую мне хотелось обратить особое внимание: община будет существовать в храме. Вот мы сравниваем общину с семьей. Семья — это дом, каждая семья как-то старается обустроить свое жилище, свой дом, который будет удобен, в созидании которого все члены семьи так или иначе принимают участие. Кто-то выбрасывает мусор, кто-то клеит обои, кто-то моет окна, кто-то вызывает сантехников. Но все так или иначе участвуют в том, чтобы этот дом был уютным, обжитым, и чтобы всем там было место. Но очень часто мы не очень себе представляем вообще, как живет храм, с точки зрения его вот хозяйственного устройства. Более того, никто не знает вообще, откуда берутся деньги в храме. Оттого, что никто не знает, очень многие, даже прихожане не могут до конца поверить, что Церковь живет на пожертвования. Просто в силу того, что никакой информации финансовой нигде не публикуется, и люди, привыкшие не очень доверять словам, касающимся денег, когда им говорят что нет, церковь живет на пожертвования — не верят. Не верят, что кружки для пожертвования в церкви опечатаны, и когда они вскрываются, присутствует комиссия определенная, то есть...

Протоиерей Феодор

— Ревизионная, да.

М. Борисова

— То есть это невозможно просто открыть кружку и взять туда деньги бесконтрольно. И много-много таких вот нюансов, которые не дают человеку почувствовать, что вот бесконечные обсуждения, почему ценники за свечки там или за требы — человек не чувствует что это жертва, он не чувствует, что он участвует в созидании этого дома. Но что должно случиться, чтобы это чувство пришло, чтобы человеку хотелось прийти и помыть в храме пол или почистить подсвечники?

Протоиерей Феодор

— Ну я думаю, что финансовая открытость — это не самое главное, что должно случиться. Все-таки вот должна случиться любовь, понимаете. И тогда, если человек здесь, в храме почувствовал, что его здесь любят, что он здесь брат или сестра — вот тогда он захочет прийти и поучаствовать, как в свой дом, понимаете, где человек с радостью что-то делает, с радостью что-то строит, не за деньги, а потому что это его. Вот поэтому человек должен быть встречен с уважением, с любовью, с радостью. Есть у апостола Павла такие чудные слова в Послании к Коринфянам, он говорит: «Уста наши расширены к вам, вам не тесно в нас, но в сердцах ваших тесно». Понимаете, вот сердце и священника и работников храма, оно должно быть такое широкое, чтобы человек понимал, что ему там не тесно, притом что он остается другим. Да, священник обозначает, что вот это грех, он не может быть веден в церковную жизнь, вот эта там привычка не может быть введена в церковную жизнь. А в остальном мы тебя принимаем такого, какой ты есть, а ты уже сам постепенно будешь себя преображать. И вот такой человек, которого уважают как отдельного человека, которого слушают, которого любят — которым не владеют, а которого любят, — вот такой человек, он будет чувствовать ответственность за приход. Но у нас вот это вот дальше, если мы говорим, вот эта финансовая неоткрытость, она выливается в то, что люди как бы не понимают, как приход живет. И я вам хочу сказать, что сейчас очень часто это вообще вырастает в очень большую беду для настоятеля. Потому что люди собрались в храм, они попировали с Господом Иисусом Христом на Его Трапезе, они там причастились, они там остались на лекцию, дети ушли на воскресную школу, они насытились благодатью и разошлись. А остался священник, который стоит у престола и он знает, что ему завтра надо положить вот такую сумму на стол, потому что отмостка, потому что течет крыша, потому что отопление, потому что хор, потому что, потому что... и так далее. И ему некому об этом сказать, потому что прихожане за это не отвечают.

А. Пичугин

— А большая проблема еще и к священниках — я это точно знаю там по разным общинам, — когда священник сам никогда не хочет говорить с прихожанами о деньгах. Не в плане того, что дорогие братья и сестры, нам нужно это, это и это, а что вопрос финансовый, он просто закрыт непробиваемой бетонной стеной.

Протоиерей Феодор

— И так бывает. А бывает, что просто стыдно, понимаете, стыдно марать то, что происходит, вот неудобно, неловко. Может, это по гордыне происходит, вот моей например. Понимаете, я помню, когда я первый раз крестил, один из первых разов крестил, еще в другом храме, и там были цены на крестины, крестный отец, который был старше меня, он ну просто умирал от смеха, читая Символ веры, — ему казалось, что это какие-то персонажи из мультиков писали. И я ему сказал: вы знаете, не можете быть крестным, станьте в сторонке, пожалуйста. А он мне сказал: а я заплатил. И я тогда понял, поскольку я там не был настоятелем, и я не мог ему ничего ответить. Я понял, что если есть ценник, то я не могу, так сказать, от сердца к сердцу искренне сказать человеку то, что я ему хочу сказать. А если нет ценника — то могу. Понимаете, когда мы открыли наш храм, да, вот с первого же дня у нас ценников нет никаких ни на что, и это позволяет мне управлять ситуацией. Более того, и я могу по-другому разговаривать с прихожанами, когда у меня не ходят люди с кружками во время литургии, понимаете, и вот...

А. Пичугин

— Это во время Евхаристического канона почему-то это происходит везде.

Протоиерей Феодор

— Это ужасно совершенно, да, это просто кошмар. Очень напоминает поведение Иуды, честно говоря, который там во время Тайной вечери думает о деньгах.

А. Пичугин

— Я не могу понять, почему. Ну хорошо, даже если ходите вы с этой кружкой, почему это надо делать после Херувимской...

Протоиерей Феодор

— Это какое-то бесчувствие просто, не знаю.

А. Пичугин

— Вот традиция советская, ну если уж так надо, можно перенести на литургию оглашенных хотя бы.

М. Борисова

— Ну я могу сказать, что далеко не во всех храмах. На моей памяти вот за последние несколько лет эта практика из очень многих храмов московских ушла.

А. Пичугин

— Да, безусловно, она ушла и уходит. Но почему где остается, именно в этот момент.

Протоиерей Феодор

— Слава Богу. Понимаете, священник во время богослужения чувствует себя возвещающим о Царствии Божием, понимаете, и говорить о деньгах очень не хочется. Просто не хочется это вот марать, вот понимаете. А иногда приходится, потому что ты действительно не знаешь, у тебя долги. Причем долги-то у тебя не за себя, за общину. Это общине Господь дал этот храм, у которого крыша протекает или у которого долги там по коммуналке. Это, конечно, вопрос, который, видимо, все-таки придется решать рано или поздно, меняя устав. Потому что да, вы правы, люди, которые не имеют никаких полномочий в храме, никаких, прихожане, почему они должны нести за него ответственность. Где там мера, понимаете, чтобы это, с другой стороны, не стало, как там мне один батюшка рассказывал, как он стал, был назначен настоятелем в Соединенных Штатах в храме, увидел, что грязно, пришел на вторую службу, купил там метлу. А староста к нему выходит и говорит: мы тебе за это деньги не отдадим, потому что ты не имеешь потратить права ни цента, не согласовавши с нами. И дальше начинается: если все решения принимает приходское собрание или совет, священнику начинают говорить, какие службы как служить, как читать, как проповедовать, о чем говорить, о чем не говорить. То есть все-таки канонически-то священнослужитель должен управлять общиной, как архиерей епархией, понимаете.

А. Пичугин

— Ну в ряде случаев это тоже есть свои положительные в этом моменты.

Протоиерей Феодор

— Есть, конечно. Есть контроль, да, за зарвавшимся священником, может быть, безусловно. Но понимаете, вот как мы говорим, что поверх всех культурных там барьеров действует святость, да, также точно и здесь: если есть община, где есть любовь, понимаете, то все эти вопросы решаются, как в семье. Понимаете, без скандалов, все понимают. Понимаете, если священник готов там слушать до одиннадцати вечера людей из общины, которым нужно поговорить, все понимают, что ему можно доверять. Он-то людям доверяет, понимаете. И жизнь свою доверяет, и время свое доверяет, да, он-то работает не по графику, он не говорит: все, шесть часов вечера — до свидания, понимаете, или в восемь часов вечера.

М. Борисова

— Но все-таки импульс какой-то должен, наверное, исходить от него. Потому что я помню, когда тоже в советские времена священника, к которому я ходила на исповедь регулярно, выслали из Москвы в Подмосковье, ну не очень далекое, но очень неудобное, то есть из Москвы нужно было в один конец ехать два с половиной часа. И он когда приехал туда, в эту деревню, оказалось, что храм в аварийном состоянии, хозяйство в полном разброде, и «двадцатка», которая состояла из местных сельских стариков и старух, приняла его в штыки. И он обзвонил всех, кто ходил к нему в Москве, и просто слезно попросил приехать и посмотреть, кто чем может помочь. И вот этот клич, он привел к тому, что мы собрались, и как-то постепенно, понятно было, кто стал сторожем, кто стал алтарником, кто стал...

Протоиерей Феодор

— Марин, скажите, а вы ведь, вы ехали два с половиной часа, вам было тяжело, но вы ведь вспоминаете эти поездки с радостью, правда, ведь, да?

М. Борисова

— Это один из самых...

Протоиерей Феодор

— Светлых эпизодов в вашей жизни.

М. Борисова

— Светлых и очень насыщенных эпизодов жизни.

Протоиерей Феодор

— Да, потому что вы от чистого сердца трудились в храме вокруг священника, которого любили, понимаете. Вот она община, понимаете. Это радость, понимаете, это огромная радость. И не надо этого бояться. Понимаете, вот человек живет и говорит: зачем я буду рождать детей, потому что там я их не могу обеспечить. А потом в мир приходит человек, и ты понимаешь: это самая большая драгоценность — человек, который тебя любит. И община это тоже люди, которые тебя любят. Вот это брат, это сестра, это твои родные. Их не было, и они стали, понимаете, это же огромная драгоценность, сокровище. Поэтому так мы и вспоминаем, и вот ваш опыт, который вы сейчас упомянули — это опыт именно общины, когда люди собрались, приехали, засучили рукава, и этот стал на клирос, этот стал в сторожку, понимаете, а эта стала подметать пол. Причем подметать пол, он мог там какой-нибудь высшего пилотажа архитектор, да...

М. Борисова

— У нас физик был из Дубны.

Протоиерей Феодор

— Да, понимаете, когда все равны во Христе, и каждый другому служит своими дарами, да, вот как апостол сравнивает: вот рука, вот нога, вот глаз, вот голова — мы все друг другу нужны. Но вместе мы тело. Мы тело Христово вместе, объединенное вокруг Его Тела, Чаши. Поэтому, конечно, это огромная радость. И я хочу сказать, что то, что вот у нас когда получается, когда мы пробиваемся там за мою самость, за мою гордость и гордость других людей, и мы делаем какие-то вещи, которые действительно вот во Христе являются общинными делами, это даже вот они один раз состоялись, понимаете, это все равно потом ты носишь память об этом, вот как то, о чем вы упомянули, времени там 90-х годов, вот всю жизнь ты благодаришь за это.

А. Пичугин

— Спасибо вам большое за этот разговор. Будем заканчивать нашу программу. Напомню, что в гостях сегодня у программы «Светлый вечер» был протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Мы говорили о христианской общине в наши дни. Моя коллега Марина Борисова...

М. Борисова

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Спасибо. Всего хорошего.

Протоиерей Феодор

— Спасибо. До свидания.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 28 декабря (вечер 27 декабря) 2025г.

Вечер 27.12.25

Неде́ля 29-я по Пятидеся́тнице, святы́х пра́отец.

Глас 4.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 4:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 4:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Животворя́щему Твоему́ Кресту́,/ непреста́нно кла́няющеся, Христе́ Бо́же,/ тридне́вное Воскресе́ние Твое́ сла́вим:/ тем бо обнови́л еси́ истле́вшее челове́ческое естество́, Всеси́льне,/ и и́же на Небеса́ восхо́д обнови́л еси́ нам,// я́ко Еди́н Благ и Человеколю́бец.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Дре́ва преслуша́ния запреще́ние/ разреши́л еси́, Спа́се,/ на дре́ве кре́стнем во́лею пригвозди́вся,/ и во ад соше́д, Си́льне,/ сме́ртныя у́зы, я́ко Бог, растерза́л еси́./ Те́мже кла́няемся е́же из ме́ртвых Твоему́ Воскресе́нию,/ ра́достию вопию́ще:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Врата́ а́дова сокруши́л еси́, Го́споди,/ и Твое́ю сме́ртию сме́ртное ца́рство разруши́л еси́:/ род же челове́ческий от истле́ния свободи́л еси́,/ живо́т и нетле́ние ми́ру дарова́в,// и ве́лию ми́лость.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Прииди́те, воспои́м лю́дие,/ Спа́сово тридне́вное воста́ние,/ и́мже изба́вихомся а́довых нереши́мых уз;/ и нетле́ние и жизнь вси восприя́хом зову́ще:/ Распны́йся, и Погребы́йся, и Воскресы́й,/ спаси́ ны Воскресе́нием Твои́м,// Еди́не Человеколю́бче.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: А́нгели и челове́цы, Спа́се,/ Твое́ пою́т тридне́вное Воста́ние,/ и́мже озари́шася вселе́нныя концы́,/ и рабо́ты вра́жия вси изба́вихомся, зову́ще:/ Животво́рче Всеси́льне Спа́се,/ спаси́ ны Воскресе́нием Твои́м,// Еди́не Человеколю́бче.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Врата́ ме́дная стерл еси́,/ и вереи́ сокруши́л еси́, Христе́ Бо́же,/ и род челове́ческий па́дший воскреси́л еси́./ Сего́ ра́ди согла́сно вопие́м:// Воскресы́й из ме́ртвых, Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихиры святых праотец, глас 8, подобен: «И́же во Еде́ме...»:

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Пра́отцев днесь, ве́рнии, соверша́юще па́мять,/ воспои́м Христа́ Изба́вителя,/ возвели́чившаго их во всех язы́цех/ и чуде́с пресла́вная ве́рно соверши́вшаго Го́спода,/ я́ко держа́вна и си́льна,/ и от них показа́вша жезл си́лы нам/ — Еди́ну Неискусому́жную и Богоотрокови́цу Мари́ю Чи́стую,/ из Нея́же цвет про́йде — Христо́с,/ израсти́вый всем жизнь,// и неиждива́емую пи́щу, и спасе́ние ве́чное.

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: И́же святы́я о́троки из огня́ изба́вивый, Влады́ко,/ и от уст льво́вых Дании́ла,/ благослови́вый Авраа́ма, и Исаа́ка, раба́ Твоего́,/ и сего́ сы́на Иа́кова,/ благоволи́вый от се́мене их бы́ти по нам,/ да пре́жде поползну́вшияся спасе́ши пра́отцы на́ша/ Кресто́м Твои́м и Воскресе́нием/ и, расто́ргнув сме́ртныя у́зы, совозста́виши вся,/ я́же от ве́ка су́щия в ме́ртвых,// покланя́ющияся Тебе́, Христе́, Царю́ веко́в.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Я́коже в хла́де, посреде́ пла́мене/ росо́ю Ду́ха, ра́дующеся, о́троцы Бо́жии хожда́ху,/ та́инственно в нем прообрази́вше Тро́ицу/ и воплоще́ние Христо́во,/ и, я́ко му́дрии, ве́рою угаси́ша си́лу о́гненную,/ и Дании́л же пра́ведный львов яви́ся обузда́тель;/ и́хже моли́твами умоле́н быв, Человеколю́бче Спа́се,/ и нас негаси́маго ве́чнаго изба́ви огня́// и сподо́би ны Ца́рствия Твоего́, Го́споди.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: Я́коже в росе́ су́ще,/ ве́рнии и святи́и о́троцы Твои́/ в пещи́ пла́мене о́гненнаго предживописа́ху та́инственно/ е́же из Де́вы Твое́ прише́ствие,/ неопа́льно возсия́вшее нам,/ и Дании́л же пра́ведный и во проро́цех чу́дный,/ я́сно Боже́ственное второ́е Твое́ прише́ствие проявля́я,/ ви́дех, до́ндеже престо́ли поста́вишася, — глаго́лет,/ и Судия́ се́де, и о́гненная потече́ река́,// ея́же да изба́вимся, Христе́, моли́твами их, Влады́ко.

Стихира святых праотец, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: И́же пре́жде зако́на/ отцы́ вся восхва́лим днесь, ве́рнии,/ Авраа́ма Боголюби́ваго,/ и Исаа́ка, от обеща́ния рожде́ннаго,/ и Иа́кова, и двана́десять патриа́рхи,/ Дави́да кротча́йшаго,/ и Дании́ла, жела́ний проро́ка,/ и три о́троки с ни́ми сла́вяще,/ пещь в ро́су преложи́вшия,/ прося́ще оставле́ния от Христа́ Бо́га,// прославля́емаго во святы́х Свои́х.

Догматик, глас 4:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: И́же Тебе́ ра́ди, богооте́ц проро́к Дави́д,/ пе́сненно о Тебе́ провозгласи́,/ вели́чия Тебе́ сотво́ршему:/ предста́ Цари́ца одесну́ю Тебе́./ Тя бо Ма́терь, хода́таицу живота́ показа́,/ без Отца́ из Тебе́ вочелове́читися благоволи́вый Бог:/ да Свой па́ки обнови́т о́браз, истле́вший страстьми́,/ и заблу́ждшее горохи́щное обре́т овча́,/ на ра́мо восприи́м, ко Отцу́ принесе́т,/ и Своему́ хоте́нию, с небе́сными совокупи́т си́лами,/ и спасе́т Богоро́дице мир,// Христо́с име́яй ве́лию и бога́тую ми́лость.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской традиции может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Стихира святых праотцев, глас 1:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Луча́ми облиста́вшеся Богоглаго́лания,/ великоимени́тии проро́цы при́сно блажа́тся/ и, рече́ния Ду́ха пло́дствующе,/ несказа́нное рождество́ Христа́ Бо́га всем пропове́даша;/ зако́нно же кончи́ну соверши́ша,// пожи́вше жизнь пречу́дную.

Богородичен воскресный, глас 1:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Се, испо́лнися Иса́иино прорече́ние:/ Де́ва бо родила́ еси́/ и по рождестве́, я́ко пре́жде рождества́, пребыла́ еси́,/ Бог бо бе Рожде́йся, те́мже и естества́ новопресече́./ Но, о Богома́ти, моле́ния Твои́х рабо́в, в Твое́м хра́ме приноси́мая Тебе́, не пре́зри,/ но я́ко Благоутро́бнаго Твои́ма рука́ма нося́щи,/ на Твоя́ рабы́ умилосе́рдися// и моли́ спасти́ся душа́м на́шим.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 4:

Стихира: Го́споди, восше́д на Крест,/ пра́деднюю на́шу кля́тву потреби́л еси́,/ и соше́д во ад,/ ве́чныя у́зники свободи́л еси́,/ нетле́ние да́руя челове́ческому ро́ду,/ сего́ ра́ди пою́ще сла́вим// Животворя́щее и Спаси́тельное Твое́ Воста́ние.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Пове́шен на дре́ве, Еди́не Си́льне,/ всю тварь поколеба́л еси́:/ положе́н же во гро́бе,/ живу́щия во гробе́х воскреси́л еси́,/ нетле́ние и жизнь да́руя челове́ческому ро́ду./ Те́мже пою́ще, сла́вим// тридне́вное Твое́ Воста́ние.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Лю́дие беззако́ннии, Христе́,/ Тебе́, преда́вше Пила́ту, распя́ти осуди́ша,/ неблагода́рнии о Благоде́теле яви́вшеся./ Но во́лею претерпе́л еси́ погребе́ние:/ самовла́стно воскре́сл еси́ тридне́вно, я́ко Бог,// да́руя нам безконе́чный живо́т, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Со слеза́ми жены́ доше́дша гро́ба, Тебе́ иска́ху,/ не обре́тша же, рыда́юща с пла́чем вопию́ща глаго́лаху:/ увы́ нам, Спа́се наш Царю́ всех,/ ка́ко укра́ден был еси́;/ ко́е же ме́сто держи́т Живоно́сное Те́ло Твое́?/ А́нгел же к ним отвещава́ше, не пла́чите, глаго́лет,/ но ше́дша пропове́дите, я́ко воскре́се Госпо́дь,// подая́ нам ра́дость, я́ко Еди́н Благоутро́бен.

Стихира святых праотцев, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Пра́отцев собо́р, празднолю́бцы,/ прииди́те, псало́мски да восхва́лим: Ада́ма пра́отца, Ено́ха, Но́я, Мелхиседе́ка,/ Авраа́ма, Исаа́ка и Иа́кова,/ по зако́не Моисе́я, и Ааро́на,/ Иису́са, Самуи́ла и Дави́да,/ с ни́миже Иса́ию, Иереми́ю, Иезекии́ля,/ и Дании́ла, и двана́десять,/ ку́пно Илию́, Елиссе́я и вся,/ Заха́рию, и Крести́теля, и пропове́давшия Христа́,// жизнь и воскресе́ние ро́да на́шего.

Богородичен воскресный, глас 3:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща,/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша, пло́тию родила́ еси́/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь святы́х пра́отец, глас 2:

Ве́рою пра́отцы оправда́л еси́,/ от язы́к те́ми предобручи́вый Це́рковь:/ хва́лятся в сла́ве святи́и,/ я́ко от се́мене их есть Плод благосла́вен,/ без се́мене Ро́ждшая Тя.// Тех моли́твами, Христе́ Бо́же, поми́луй нас.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия