Наши собеседницы — настоятельница Богородицкого Житенного монастыря в городе Осташкове игумения Елисавета, ответственная за работу в социальной гостинице матушка Олимпиада, а также сестры Вика и Лера Прохоровы.
Мы говорили о Житенном монастыре с 300-летней историей, о том, каким образом здесь поддерживают обездоленных людей, и какие возможности есть у живущих при нем детей сегодня. Разговор шел об особенностях социальной гостиницы, о том, как монастырю удается обеспечивать большое количество нуждающихся людей всем необходимым, и о том, какая помощь требуется в настоящее время обители.
Л. Горская
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Мы сегодня в необычном месте: мы находимся в городе Осташков Тверской области, в Житенном монастыре. И сейчас не у нас в гостях, а мы в гостях у игумении Елисаветы, матушки Олимпиады. И здесь с нами две девочки, которые тоже живут в монастыре, сестренки Вика и Лера Прохоровы. Здравствуйте.
Игум. Елисавета, м. Олимпиада
— Здравствуйте.
Л. Горская
— Матушка, больше 300 лет вашему монастырю, он был основан Петром I, как мужской, я помню. Ну, не то, что я помню, я знаю. И прошло больше пяти лет с момента нашей с вами первой встречи в эфире радио «Вера». Мы видим, что здесь много изменилось: вырос храм, райские сады цветут — розы, розарии бесконечные. Расскажите про ваш монастырь. Что за пять лет произошло, как встретили 300-летие?
Игум. Елисавета
— У нас было столько людей, мы даже не могли посчитать. Может быть, тысяча, может быть 700, может, 800, мы не знаем. Наша дамба, которая на подходе, она вся была заполонена народом. И огромный крестный ход шел. Приехал к нам губернатор, Игорь Михайлович Руденя, приехал к нам Владимир Абдуалиевич Васильев, тогда он был зампредседателя Госдумы. Были люди, которые у руля, были их близкие знакомые, которые государственные люди. И так было трогательно, что они несли икону, сами несли икону крестным ходом — Игорь Михайлович и приглашенные люди. И было это очень торжественно. Было такое единение, народное единение — народ, гражданская власть, Церковь, именно любовь, взаимопонимание такое было. Все было на высоком подъеме. А потом мы начали жить. Пришли люди, попраздновали, а потом пошло продолжение. Наш монастырь маленький, на карте монастырей он очень маленький, малоизвестный, и поэтому не всегда его можно заметить. И вдруг один из благодетелей сегодняшних, вот он пожелал еще раз сюда прилететь. Его заинтересовало то, что в монастыре живут дети. Как они живут, почему они живут? На каких условиях они живут? А мы жили, конечно, очень скудно. Мы жили скудно — дети, монахи, мамы, все жили в одном корпусе. Корпус у нас рассчитан на 40 человек, нас живет 90 человек, к тому моменту перенаселен был наш дом, даже боялись об этом говорить.
Л. Горская
— Вы это помните, девочки?
В. Прохорова
— Да, по 5, по 6 человек жили.
Игум. Елисавета
— Да, было очень грустно. Монахини жили среди насельников, потому как у нас такое послушание, главное послушание — социальная деятельность: мы помогаем людям, которые в трудную минуту попали в беду, кого-то постигла болезнь, кого-то пожар, или, допустим, человек остался без жилья, кто-то утратил кормильца, многодетная семья — им самим не выкарабкаться. И, разные по своей скорби, по своей беде, они поступили в монастырь. Самим по себе им бы было тяжело, если бы монастыря рядом не было. И нужно было им помочь и к вере прийти, укрепиться в вере. И научиться жить, помолясь, научиться слышать Господа через ближнего, научиться любить Господа через ближнего. И мы все дружно учимся — мы учимся у них, они учатся у нас, мы взаимно друг другу помогаем. Потому как мы тоже живые люди и нам тоже надо: иногда смотришь на человека и думаешь, сколько же в нем терпения. И думаешь: я этим не обладаю. Или какое смирение у человека великое — вот такое качество, такое святое качество у человека, который даже не знал, что такое монастырь, а вот он обладает бесценным качеством. Мы много всего видим хорошего и пытаемся то, чему мы научились, передать мамам, деткам. И, конечно, наша цель — создать здоровую дружную семью. Часто про наш монастырь говорят, что ваш монастырь, как семья. У нас есть сестры возраста мам, есть сестры возраста бабушек, у нас есть сестры молодые…
Л. Горская
— То есть все поколения представлены.
Игум. Елисавета
— Да, все поколения. И даже у нас есть такие люди — бывает, что когда человек состарится, нету ему места. В монастырь мужской уйти, допустим, у него нет сил, он больной человек, хроменький… Он может веничком чуть-чуть подмести, а силы у него большой нет. У нас живет человек, он у нас как дедушка — Сережа, его все любят. Получилось так, что он всё потерял, он у нас живет лет шесть, наверное, мы его уже своим считаем, потому что он детей любит. И даже крестный он у нас.
Л. Прохорова
— Братика нашего.
Игум. Елисавета
— Он очень тепло относится. В общем, всё во взаимном таком уважении. Стремимся мы так жить, чтобы взаимопонимание, чтобы меньше было слез, чтобы меньше было каких-то противлений, каких-то стенку на стенку, когда наступает переходный возраст, сейчас это больная тема: у ребенка переходный возраст — это невыносимое время. Но мы ищем такие пути взаимные, чтобы это было выносимое время. Мы понимаем, что перестройка внутренняя, перестройка организма — ребенок и психологически меняется, духовная жизнь ему обязательно нужна в этот момент. Но всё должно быть, наверное, с любовью, скажем так. Плавно, с любовью, мягко. И они понимают, что с ними мягко, и они...
Л. Горская
— И у них дух противоречия…
Игум. Елисавета
— Поменьше, да. Поменьше бывает. Ну, бывает, что поспорим. У нас главное правило есть такое в монастыре — поругались и помирились.
Л. Горская
— А сколько лет самому маленькому насельнику вашего монастыря?
Игум. Елисавета
— Четыре месяца, наверное.
Л. Прохорова
— Пять будет.
Игум. Елисавета
— Пять месяцев.
Л. Горская
— Расскажите, как так получилось, что в монастыре появились дети? И такие замечательные и в таких количествах. Матушка Олимпиада, вы, наверное.
м. Олимпиада
— Как уже матушка сказала, разные пути приводят мам с их детьми в монастырь. Разные проблемы житейские возникают, и мамы ищут пути их разрешить. Господь их приводит в наш монастырь.
Л. Горская
— У вас социальная гостиница, да?
м. Олимпиада
— Да, у нас социальная гостиница. И дети здесь с мамами живут, мы им помогаем всячески. У нас при монастыре школа для детей организована, общеобразовательная программа, дети аттестуются, переходят из класса в класс, подтягивают свои знания, потому что, как правило, это дети с запущенными знаниями. Но здесь всё поправляется с помощью учителей и воспитателей. И у детей улучшается учеба, появляется интерес к учебе, они учатся уже с удовольствием. В этом году у нас есть выпускники, которые хорошо подготовились к экзаменам.
Л. Горская
— ЕГЭ сдали, да?
м. Олимпиада
— Да, ЕГЭ сдали. И если раньше у нас ориентировались дети на поступление в училище, в колледжи, теперь мы уже взяли планку выше — стремимся своим детям дать высшее образование, чтобы они поступали в институты, в университеты. И, действительно, такая возможность открылась у детей. Им самим нравится учиться, они поняли, что им знания в жизни пригодятся и поэтому дети сами заинтересованы продолжить свое обучение.
Л. Горская
— Вы заинтересованы? Вы уже знаете, куда будете поступать? Я помню, что меня в вашем возрасте этот вопрос ставил в тупик, я ждала его от всех взрослых с ужасом, потому что я очень поздно определилась, куда хочу поступать. Вы знаете уже?
В. Прохорова
— Я определилась перед экзаменами. Я долго плакала, не могла понять, куда мне пойти. Но матушка с сестрами мне помогли, они сказали: «Вика, у тебя хороший дар общаться с детьми, поэтому тебе надо идти на учителя». Я сказала: «Хорошо, я пойду».
Л. Горская
— Вы с моим годовалым сыном Тихоном замечательно общались перед программой.
Л. Прохорова
— Так у нее опыт есть, у нее много младших братьев и сестер.
В. Прохорова
— Я сдавала русский язык, обществознание и историю на факультет, на который я хочу поступить.
Л. Горская
— Лера, а ты?
Л. Прохорова
— Наверное, я пойду на медика, но я очень боюсь.
Л. Горская
— Почему?
Игум. Елисавета
— Она привыкает к этой мысли. Ей хочется.
Л. Прохорова
— Сейчас эта профессия…
м. Олимпиада
— Лера многое хотела. У нее дар актерский есть, она очень хорошо танцует, играет на многих инструментах. Она творческий человек и хотела пойти по этому пути. Но она понимает, что нужно что-то более реальное в жизни получить. И у нее есть способности к этому. Она действительно очень добрая, отзывчивая, к людям обращенная. Из нее будет хороший медицинский работник, хороший врач. И на уже начала смотреть в эту сторону.
Л. Горская
— Мы сейчас не хотели ни в коем случае обидеть артистов.
м. Олимпиада
— Нет-нет.
Л. Прохорова
— Мне это очень нравится, но тут я тоже смогу этим заниматься.
Л. Горская
— Как хобби, да?
м. Олимпиада
— Она разноплановая, поэтому если у нее будет основная профессия врача, остальное всё приложится. Она много чему научилась здесь, разносторонне развитый человек, поэтому все ее таланты не пропадут, они все ей пригодятся и реализуются в жизни.
В. Прохорова
— Мне кажется, что Леру мотивировало то, что к нам приезжали врачи и учили нас военно-тактической медицине.
Л. Прохорова
— Мне тогда это понравилось очень, и я подумала: почему бы и нет? Не то что понравилось, просто нас воспитывают здесь в патриотическом духе, и поэтому медицина важна. Если, не дай Бог, война, мы должны помогать друг другу. Нас и так очень мало в стране.
Л. Горская
— Людей?
Л. Прохорова
— Да. Так что мы бороться за каждого.
м. Олимпиада
— Защищать свое Отечество и помочь раненому человеку, человеку, попавшему в беду. И ведь в быту эти знания пригодятся, мало ли что с кем-то может произойти. И вот это, может быть, послужило у Леры толчком идти в этом направлении.
Л. Прохорова
— Я посмотрела, как люди мучаются иногда. И не знаешь, чем помочь, самому страшно…
Л. Горская
— У нас в жизни была ситуация, когда мы были свидетелями аварии. Мы остановились, а чем помочь, не знали. Это действительно ужасно. А у тебя сейчас какой класс, Лера?
Л. Прохорова
— Я сейчас в 10-й иду.
Л. Горская
—То есть еще есть чуть-чуть времени.
м. Олимпиада
— Есть возможность сосредоточиться на основных предметах: биология, химия. Подготовиться хорошо и поступить в институт.
Л. Горская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Мы находимся в Житенном монастыре. Расскажите, пожалуйста, как давно у вас в монастыре это послушание — социальная гостиница, мамы с детками? Сколько вообще всего детей? Скольким семьям, скольким мамам вам удалось помочь? Вы же наверняка эти цифры знаете.
Игум. Елисавета
— Сначала мы не вели подсчет. Однажды просто у нас справочку потребовали, статистику такую. Мы подсчитали, что где-то 160 детей, судьбы которых от звонка до звонка у нас прошли — они пришли и отсюда вышли. А так, их больше было. Потому что социальная гостиница предполагает такое, что человек приезжает, он может приехать на день, на месяц.
Л. Горская
— Просто в критической ситуации.
Игум. Елисавета
— Да, они могут пережить свое. Мы как скорая помощь. Они могут пережить свою проблему, уравновеситься внутренне. И они могут ехать домой. Таких очень много семей было. Но были и те люди, которые не могли от нас отойти долго, а некоторые мамы стали монахинями потом в итоге. У нас многие без мам, они присматриваются к тому, чтобы стать на послушание. Конечно, всё зависит, как дальше пойдут их дела, если они будут оставаться у нас, то дальше будет этот вопрос рассмотрен. Началось наше послушание с 2004-го года, когда 2 девочки пришли, сестрички, из города. У них была очень большая семейная проблема, они были очень бедные, из очень бедной семьи. Им приходилось самим что-то придумывать, где-то работу искать, они были маленькие, им было 12-13 лет, где-то так. Они понесли букетики, подснежники соберут, на рынке встанут, вербочки какие-то, какую-то кофточку старую распустят, носочки свяжут детские, встанут продавать. Они просто выживали. Девочки умные, хорошие.
Л. Горская
— Труженицы такие.
Игум. Елисавета
— Да, такие труженицы. И вот, в итоге, они к нам пришли. Уходили ночевать домой, а целыми днями у нас. Потом 1 сентября когда наступило, мы поняли, что им очень трудно. И они остались у нас. У мамы спросили разрешения, и они стали у нас ночевать. Мама к нам приходила, у нее свой путь жизненный был. Они всегда очень любили ее, всегда очень тепло к ней относились — никогда не было ни слова осуждения в отношении мамы, ничего. Они пронесли свою детскую любовь к маме. А потом за ними еще осташковские детки пришли, тоже с проблемами. Царство Небесное Володе и Тане, их нет уже, это семья была, они очень сильно выпивали. Хотя их в городе сильно уважали, они были большие труженики, проработали всю жизнь на кожзаводе, на «доске почета» всегда пребывали. Но потом этот период был, сбой в работе всех предприятий, когда без работы люди остались, и вот произошло такое падение. Их сломало это. А детишки пришли к нам. Мальчишка на «отлично» учился, а девочка была слабенькая, но хорошая, оба хорошие, искренние. И когда-то уже когда-то рассказывала эту комическую историю, когда они первую четверть закончили и мне Олечка говорит: «Матушка, у меня в четверти семь "двоек"». Я была очень удивлена, аж дар речи потеряла. А она говорит: «Матушка, так у меня раньше было девять "двоек"»! (Смеются.) И стало семь «двоек», потом три «двойки», а потом мы вышли на «четыре». Она ПТУ окончила, сейчас работает успешно, двое деток у нее. А у Юры трое деток, он у нас работает. В общем, всё слава Богу, всё потихонечку образуется у них. Но всё зависит, я думаю, конечно, от того, насколько человек откроет сердце Господу — на послушание, на святое послушание.
Мы говорим о том, что мы друг друга слушаем. Мы слушаем, а Господь нашими сердцами руководит, то, что рядом ближний живет, Господь говорит, что надо его сердце услышать. Конечно, через Причастие, через исповедь, через духовные беседы, ну, и через всю нашу жизнь, потому что Господь — это любовь, и надо научиться жить милосердным, в любви, прощать, понимать, не злопомнить. Поругались и помирились. И всё. Это мне говорил в монастыре батюшка, мой наставник и духовник. Не то что мне, всем нам говорил: «Поругались и помирились». У него была такая фраза. И я ее принесла сюда, эту фразу. По такому принципу и живем. Не могу сказать, что мы ругаемся, но семья же большая, непонимания какие-то бывают. А сейчас мы уже рассуждаем — мы садимся, если получается у нас, то мы садимся и рассуждаем все вместе — с детками, с мамами садимся: почему же так получилось и как нам дальше поступать, как быть. И в человеке совесть расширится, если бывает, что он заупрямится, потом «простите» скажет. И мы у него прощения попросим, что мы недоглядели где-то или спровоцировали его поступок. Так и живем. Мы, как семья, а в семье должен быть мир, единение — духовное единение и единение во всех делах должно быть, единомыслие. А семья это маленькое государство. Будет в семье лад, будет и в государстве лад. А в государстве лад — все на нас посмотрят и тоже захотят, один по одному, жить мирно. И миру мир, везде лад.
Л. Горская
— Сколько у вас сейчас насельников в монастыре?
Игум. Елисавета
— 136 было по последним данным. Из них у нас 70 детей, которые на попечении находятся. Сюда входят еще немножко городских детей, которые ночуют у родителей, а у нас они практически живут, они из малообеспеченных, которые за чертой бедности находятся. У нас еще такая форма есть. А своих детей, которые здесь живут постоянно, где-то 60 детей. 60 детей, которые живут, учатся здесь в школе, в садик наш ходят. У нас школа является отделением Тверской епархиальной школы, причем полноценные 11 классов, мы сдаем ЕГЭ. (Смеются.)
Л. Горская
— Я просто смеюсь, потому что я увидела, какие блаженные улыбки появились на лицах у девочек, у которых экзамены позади.
м. Олимпиада
— Так сложно было. У нас большие праздники были в монастыре, три дня подряд наши монастырские, связанные с нашими подворьями. И именно в этом году перенесли сдачу экзамена из-за коронавируса, и поэтому совпали и праздники, подготовка к праздникам и подготовка к экзаменам. Но, слава Богу, мы это выдержали. И я думаю, что выдержали достойно. Скоро получим результаты. Но когда девочки и мальчики написали, они приехали довольные — не подавленные, что не справились с заданиями, а уверенные, что всё они сделали правильно. Так что не подвели. И на празднике выступили очень хорошо, и экзамены сдали.
Л. Горская
— Какие у вас три праздника подряд были: святых царственных страстотерпцев, преподобномученицы Елисаветы. И?
м. Олимпиада
— И иконы «Экономисса», икона Божией Матери «Экономисса». Три дня подряд концерты. Очень хорошие концерты. Собрался полный зал людей, два отделения проходил концерт. Первое отделение было казачье, второе эстрадное. И дети сами с воодушевлением пели, выступали. Вы знаете, дети у нас на все руки мастера, и они такие легкие на подъем — они за всё берутся, всё радостно делают. Мы сейчас обсаживаем новую территорию розами и все дети там, с удовольствием всё это делают. Это наш дом и все рады потрудиться для своего дома. Это не какая-то принудиловка или как-то мы их заставляем — нет, мы все мы живем, как одна семья. И тем более, наши жилищные условия улучшились, в этом году мы переехали в новые корпуса. Корпуса очень красиво благоустроены, у нас всё там абсолютно новое. И мы счастливы.
В. Прохорова
— Работы очень много.
м. Олимпиада
— Но она радостная — эта работа. Потому что мы благоустраиваем свое жилье и нам приятно и комфортно там жить.
Игум. Елисавета
— И дай Бог здравия и благополучия всем нашим благодетелям, нашему дорогому Михаилу и его соработникам, потому что они, конечно, деткам улучшили условия.
м. Олимпиада
— Мы молимся за наших благодетелей, каждое утром поминаем на своих молитвах за то, что они нам такое сделали.
В. Прохорова
— Как во дворце живем.
Л. Прохорова
— Там очень красиво.
Л. Горская
— Вы так говорите, что мне захотелось не домой вернуться, а у вас пожить.
м. Олимпиада
— Кельи отдельные, со всеми бытовыми условиями. Еще планируется, чтобы в каждом классе телевизор был, чтобы мы могли пользоваться интернетом для демонстрации учебного материала. У нас есть компьютерный класс, у нас школа полностью оснащена всем. А еще кроме учебы основной, дети у нас много занимаются дополнительно. У нас такое направление — искусство. Дети поют, танцуют, хореография профессионально поставленная, профессионалы у нас ведут. Постановка голоса, изучают дети сольфеджио, играют на многих инструментах.
Л. Горская
— Не боитесь сольфеджио?
В. Прохорова
— Нет. Теперь уже нет. Сначала мало чего знали, потом успокоились…
Л. Горская
— Вы на чем играете?
В. Прохорова
— Фортепиано, гитара, барабаны, балалайки, флейты, аккордеоны…
Л. Прохорова
— Еще укулеле.
Л. Горская
— Это каждый из вас?
В. Прохорова
— Не каждый, но все понемножку учимся, каждый за свой инструмент отвечает. Лера еще на нае играет, это по-молдавски, а по-русски это панфлейта.
Л. Горская
— У вас, наверное, уже сформировался монастырский ансамбль.
м. Олимпиада
— Да, девочки по нотам поют, играют на инструментах. Это уже не художественная самодеятельность, а высокий уровень — их уровень исполнения…
Л. Горская
— Опять же мы не хотели сейчас обидеть тех, кто занимается художественной самодеятельностью. Просто, действительно, это потрясающе, что у вас такая высокая планка во всем. Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Оставайтесь с нами, мы вернемся буквально через минуту.
Л. Горская
— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». И с вами не в студии, а в Житенном монастыре в Тверской области находится Лиза Горская. Я приехала в гости. У нас здесь матушка Елисавета (Евдокимова), настоятельница монастыря, матушка Олимпиада, которая несет послушание в социальной гостинице. Мы об этом обо всем поговорим. И две замечательные девочки, сестры Лера и Вика Прохоровы. Вот у меня такой вопрос. Больше чем 160 насельников, 60 детей только, помимо духовного, о чем так привычно говорить в монастыре, образования и так далее, хочется спросить: а как кормить всех этих людей? Про хозяйственную часть хочу узнать. Как вам удается ее обеспечить? Потому что почти 200 человек, плюс-минус, это же огромное хозяйство нужно иметь. Как вы справляетесь?
Игум. Елисавета
— Пришлось иметь хозяйство. Раньше у нас было две коровки и два гектара земли, картошечка, овощи. И две коровки. Потом появилось четыре коровки, потом восемь коровок. И началась прогрессия такая. И добрые люди, вот у нас всё связано с добрыми людьми, они пришли и говорят: «Матушка, у вас есть подворье?». Я говорю: «Да, есть». — «Хотели бы вы еще иметь подворье?» Я знаю, что здесь всё дорого продают, говорю: «У нас нет средств землю покупать, нам очень трудно». — «Ну что вы, матушка, мы вам подарим». И нас повезли на свое подворье — одни москвичи сделали такое фермерское хозяйство, там уже коровник был поставлен, птичник поставлен и конюшенка. И земля близлежащая, шесть гектаров земли было. Они повезли, мы поехали вместе с ними, они мне всё показали, я была очень удивлена. Они говорят: «Матушка, мы это всё передадим монастырю, это будет ваше». И теперь это подворье стало основным, мы скит «Экономисса» его назвали, во имя образа Пресвятой Богородицы «Экономисса». И там мы ведем наше хозяйство, у нас там и курочки, и уточки, и индюшечки, и телятки, и коровки…
Л. Горская
— То есть люди просто предложили: вот есть шесть гектаров земли у нас на Селигере. Золотой. Ну правда, здесь очень дорогая земля, на Селигере. Подарим-ка мы ее монастырю.
Игум. Елисавета
— Да, они нам подарили. Владимир Иванович нас никогда не оставляет. Они же у нас даже и приобретают продукцию. А мы кормов купим, комбикорм или что нам нужно. Бывает, на лекарства какие-то денежки, еще на что-то. Денежки все равно нужны бывают. Потом, они поддержат ребятишек к 1 сентября, купят туфелек, рюкзачков, подарки на Рождество, на Пасху. И просто иногда спрашивают: «Матушка, вам чем-нибудь помочь? Что вам нужно?» Всегда интересуются, есть ли одежда. Мы же растем, кто-то уже вырос, а кто-то растет, не по дням, а по часам. Но когда у человека хорошая одежда, новенькая, он ее бережет. Когда уже третий заход, она считается старая, как-то к ней и отношение другое. А если новая курточка, да красивенькая такая, тогда пылинки с нее сдуваются.
Л. Горская
— Третий заход — это третий ребенок?
Игум. Елисавета
— Да. У нас есть такое, мы друг от друга носим.
м. Олимпиада
— У всех так.
Игум. Елисавета
— Как мы обрабатываем, это целая такая история, потому что нам самим обработать трудновато, потому как у нас на попечении бабушки старенькие и колясочники у нас есть, медицинского послушания у нас очень много. И, конечно, мы нуждаемся в помощи. Но у нас есть очень сильные помощники, самое главное в том, что они любят помогать, стремятся и всё время просятся: «А нас возьмите! Нас возьмите!» И детки наши, они любят с нами быть.
В. Прохорова
— Мы очень любим помогать.
Л. Горская
— То есть это вы сильные помощницы.
Л. Прохорова
— Мы очень любим ездить.
Л. Горская
— Расскажите.
В. Прохорова
— Осенью мы собирали картошку. Нам сказали вечером: «Дети, завтра школы не будет. Идем собирать картошку». Все закричали «ура!» — счастливые были. На следующий день никто не мог встать с кровати без помощи — это было очень тяжело. Но потом мы привыкли. Мы такие счастливые, уставшие. Но зато было очень весело, нам понравилось. Мы очень любим помогать, ездить на подворье.
Л. Горская
— А ты?
Л. Прохорова
— Мы еще там коров доили.
В. Прохорова
— И коз. И недавно мы делали свою колбасу, сами. Нас учили, у нас мастер-класс был по колбасе.
Л. Горская
— Расскажите, интересно же.
Л. Прохорова
— Там же, на подворье, там есть специальный отдел технический — это с молочными продуктами. Там молоко перерабатывается на сметану, на сыр, на творог. Это очень интересно.
Л. Горская
— Вот видно человека, который уже сдал ЕГЭ — такие уже пошли термины профессиональные. (Смеются.)
Л. Прохорова
— У нас всё просто.
Л. Горская
— Просто? Вы — люди, которые собственными руками сделали колбасу. Мне теперь стыдно, что я сижу в вашем присутствии. А корову доить сложно?
Л. Прохорова
— Нет. Не сильно сложно. Мне козу сложнее доить.
В. Прохорова
— Потому что корова спокойная, а коза дрыгается, бодается…
Л. Прохорова
— Но матушка Николая на другом подворье меня учила, что надо козе что-нибудь покушать дать. Она пока ест…
В. Прохорова
— Поговорить с ней нужно.
Л. Горская
— Занять ее, чтобы она вела себя спокойно.
Игум. Елисавета
— С любовью.
Л. Горская
— Даже животное чувствует.
Игум. Елисавета
— Конечно же. Мы стараемся, чтобы у нас у всех было как можно меньше стресса. Потому что через нервную систему и болезни, и всякие недочеты бывают из-за расстройства. А у животного же тоже нервная система. Если коровочку хворостиной отхлестать, она же не отдаст молочко. Поэтому у нас это даже не обсуждается. Где кто-то посмел на корову замахнуться, мы его отстраняем, у нас только «проходи, Зоренька, проходи, миленькая, вот твое место. Давай тебя подоим». Вот у нас так. Мы стараемся так, чтобы они счастливые были, и курочки. Когда мы услышали, что какое-то фермерское хозяйство называлось «Яйца от счастливых кур». И мы думаем, чтобы продукция от счастливых животных чтобы она была, без стресса растущих. И она другая получается.
Л. Горская
— Сколько у вас коров?
Игум. Елисавета
— Дойных у нас 22 сейчас, на сегодняшний день. Так, 30 коров.
Л. Горская
— Хватает на то, чтобы обеспечить монастырь и еще что-то продать?
Игум. Елисавета
— Да. Мы же еще сыр варим, сметану делаем, масло — все молочные продукты, какие есть. Сыры греческие делаем, малосольные делаем. Девчонки у нас всё умеют... Они всё понимают, как что делать. Они с удовольствием, главное, что они с удовольствием в этом участвуют, именно с познавательным таким…
В. Прохорова
— Хотим научиться, чтобы потом делиться с другими, с детьми со своими, если научить их.
Л. Прохорова
— Надо своим детям тоже передать.
Л. Горская
— Интересно?
В. Прохорова, Л. Прохорова
— Да.
м. Олимпиада
— У нас проходят уроки кулинарии, они учатся готовить, готовить полноценный обед. Могут сами испечь пирожки, булочки сделать, украшают и пекут торты. Перед Пасхой расписывают куличи и яйца. Они в этом деле большие мастера.
Л. Прохорова
— В 2016-м году мы ездили в Москву на гастрономический конкурс и там завоевали гран-при.
В. Прохорова
— В храме Христа Спасителя.
Л. Прохорова
— Да. Мы были на международном конкурсе.
Л. Горская
— А что вы там представляли?
Л. Прохорова
— Мы представляли там наши русские ватрушки. Там, помимо того что мы представляли продукцию — ватрушку, там еще надо было стол накрыть красиво. И матушка подобрала стиль — гжель. Очень было здорово. Но мы не очень обрадовались, когда наши соседи тоже гжель сделали. (Смеются.) У нас всё уже было под контролем, мы все распределили, всё так красиво стоит.
м. Олимпиада
— Мы подготовили к этому песни.
В. Прохорова
— Мы надели народные костюмы, мы встали все такие.
м. Олимпиада
— Угостили всех ватрушками.
Л. Прохорова
— А когда началось уже награждение: «Коллектив «Дорогушки» награждается…
Л. Горская
— Это вы «Дорогушки»?
Л. Прохорова
— Да. «Завоевал приз симпатий». Мы думаем, ну всё, приз симпатий, больше нам не за что бороться.
Л. Горская
— Утешительный приз для тех, кому ничего другого не досталось.
Л. Прохорова
— Мы так спокойно стоим. А вот наша монахиня, мать Мария, знала о том, что мы завоевали гран-при. Но она молчала. И мы так волновались. Но столько было радости, мы очень хотели порадовать монастырь, матушку, всех сестер. Мы приехали победителями. (Смеются.)
Игум. Елисавета
— Были из Сербии, из Румынии, из Болгарии, они выставляли свою национальную продукцию. Тоже очень красиво, достойно так. И мне шлют оттуда фотографии с конкурса, и я понимаю, что наши-то маленькие у нас. Ну, думаю, побудут на таком великом конкурсе. И вдруг мне пишут: «Мы завоевали гран-при». Привезли такой чайник красивый, расписанный, и там написано, что приз за лучшую ватрушку.
Л. Горская
— Пригодилось всё ваше образование — и артистизм и кулинария.
Л. Прохорова
— Чайник был фарфоровый, и он был расписан мастерами.
Л. Горская
— Жив еще чайник?
Л. Прохорова
— Да, конечно. Здесь стоит у нас.
Л. Горская
— Замечательно. Расскажите, что вы еще умеете? Когда мы с вами общались перед программой, вы рассказывали, что чуть ли не раз в месяц к вам приезжают разные интересные специалисты, проводят с вами мастер-классы, воркшопы — модные слова сейчас используются. Английский язык. Что еще?
Л. Прохорова
— К нам приезжали кондитеры, они нас учили рисовать на шоколаде шоколадом.
В. Прохорова
— Из карамели делать цветочки, лепить цветы разные.
Л. Горская
— Я сижу и жалею, что у нас радио, а не телевидение, потому что эти ваши горящие глаза и счастливые лица, когда вы обо всем рассказываете, конечно, это стоит видеть. Это словами не передать. Английский у вас сейчас проходит?
Л. Прохорова
— Да.
м. Олимпиада
— Еще целая часть нашей жизни это наши поездки. Добрые люди нам организуют поездки. И где мы только ни были. Москва — это уже наш родной дом, мы во всех театрах побывали, на разных представлениях, концертах. И сами ездили со своими концертами туда. И видели великих мастеров, исполнителей. Ездили на целую неделю в Санкт-Петербург, объехали все дворцы, посетили разные выставки. Очень много хороших впечатлений получили.
В. Прохорова
— Мы скучаем по Москве.
м. Олимпиада
— Сейчас такое вынужденное сидение дома в связи с эпидемией, а так, почти каждый месяц мы выезжаем в Москву.
Л. Горская
— У вас дом на Селигере — вы купаетесь?
В. Прохорова
— Да, мы купались этим летом. Нам купили такие красивые костюмы.
Л. Горская
— Замечательное место, чтобы пережидать эту тяжелую ситуацию, которая от нас не зависит, к сожалению.
Л. Прохорова
— Потому что у нас нет такого, чтобы особо мы держали дистанцию, мы все родные здесь. Но когда мы поехали получать аттестаты в Тверь, нам там: «Отошла от нее. Отошла от него». Мы говорим: «Да у нас такого нету».
Л. Горская
— Внутри семьи-то, конечно, как отгородишься.
Игум. Елисавета
— Мы в такое острое время ходили в перчатках. И даже Пасхальная служба в масках, крестный ход в масках был. Всё, что требовалось, мы исполняли.
м. Олимпиада
— И монастырь был закрыт на карантин. И доступа не было сюда. Поэтому мы тоже все ограничительные меры…
Игум. Елисавета
— Мы законопослушно живем.
Л. Горская
— Дай Бог, чтобы это закончилось поскорее.
Л. Горская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Мы находимся в Житенном монастыре. Матушка, расскажите, пожалуйста, это всё так радостно и такой объем всего, я не могу себе представить, как с этим справляться. Тяжело вам?
Игум. Елисавета
— У меня дружина. Одной было бы тяжело. У меня настоящая дружина. Они же у меня все такие боевые. У меня 30 сестер-монахинь, 6 послушниц и много-много детей, которые готовы в бой в любую минуту. Они никогда нас не оставляют, они любят с нами быть и для них просто мы семья, такая вот добрая семья. И очень приятно, когда они выходят отсюда уже и создают свои семьи, они сюда приезжают, как в родной дом — с ребятишками своими, погостить на пару денечков. Приезжают и идут смотреть: а тут как стало, а тут как? Как дома. И всё это им интересно. А большая многодетная семья, она же очень многофункциональная. Они всё умеют, они друг за другом, они все няни, они всё умеют сготовить, всё умеют убрать.
Л. Горская
— Знают, как быт устроен.
Игум. Елисавета
— Да. Я даже смотрю на них, как они убирают. Мальчишка один убирал, я смотрю, думаю: где же его научили? — он так методично убирает, одно за другим, это как песня прямо. Я у него спрашиваю: «Коля, а кто тебя научил так? Тебя мама научила убирать?» — «Нет. Я сейчас учусь». Вот он живет и учится всему. Мальчишка дворовый такой, здесь он вот выровнялся. А еще мои наблюдения мои, что как музыка облагораживает людей. Эти занятия их умиротворяют — они другие, они позитивные становятся. О церковном хоре даже и речи нет — девочки, которые у нас поют на клиросе, они лучше поют, чем взрослые, потому что они грамотно с листа поют, голоса красивые. У нас всегда красивые Литургии воскресные.
Л. Горская
— Ансамблевость у детей обычно лучше.
Игум. Елисавета
— Да.
Л. Горская
— Они друг друга лучше слышат, чем взрослые.
В. Прохорова
— У нас еще спевки, мы можем ходить.
Игум. Елисавета
— На спевки ходят, поют сложные произведения. Красиво поют. А потом еще хореография — это сила, это выносливость. Постоянные занятия, они у нас все такие накачанные, такие крепенькие.
Л. Прохорова
— Мы мокрые выходим из зала.
Игум. Елисавета
— Они с удовольствием это делают. И там серьезные упражнения, там надо и растяжки серьезные чтобы были, и прыжки, и всё. И через это здоровье приходит, физическое здоровье, через хореографию. А вот пение тоже здоровье — дыхание.
Л. Горская
— Конечно, вокал.
Игум. Елисавета
— И в итоге это дает и физическое здоровье, и дает духовное такое равновесие. И позитив большой дает душе. И нам. А мы с ними рядышком, мы когда смотрим, как они готовятся, как они выступают, за них болеем, конечно, чтобы у них всё хорошо было. И когда у них концерт, они вкладывают всю душу. Иногда думаешь: так мало готовились, не получится, наверное.
Л. Прохорова
— Выходишь на сцену, смотришь в зал, забываешь слова, просто такое волнение…
В. Прохорова
— А бывает такое, что ты слова знаешь, но выходишь на сцену, уже идет вступление, и… Какая первая строчка? Какая первая строчка?
Л. Прохорова
— Чем больше ты думаешь про слова, тем больше ты их забываешь. Если не думаешь, просто поешь от души.
Игум. Елисавета
— Знаете, они так ненавязчиво друг другу, вот кто-то поднапугался и не запел. И позади кто-то раз и подхватил. И всё, и тут уже человек пошел, пришла такая решительность. Вот всё это и без дружбы, без единения, это только возможно, если есть такой неразрывный контакт. Они друг друга должны понимать через взгляд, через вздох должны понимать. Поэтому вот это — поругались и помирились. Лучше не ругаться, но если чуть-чуть где-то непонимание, тут же помирились и дальше живем. Это у нас основное. Даже скажу, что даже учишься у них устроению взаимоотношений, как они друг другом строят их, как они стараются. У нас нет дедовщины какой-то, нет такого, что кто-то лучше, кто-то хуже. Чтобы там кучки, они категорически тут не складываются, не получается — кучками, парочками тут невозможно. Они все вместе пошли, гитару взяли, все вместе. В поход пошли с гитарой, дрова на тачке повезли. Что-то еще, всё вместе.
м. Олимпиада
— Мы всё делаем вместе.
Игум. Елисавета
— Да. И спортом занимаются. У нас мальчишки вообще увлечены, у них гири, гантели, они отжимаются. Пауза бывает — девчонки посидят, похихикают, а мальчишки в сторону отойдут и отжимаются. У них такое, чтобы они были сильные. Они вправду сильные, есть же в танцах сложные движения и надо кого-то поднять.
м. Олимпиада
— Девочку вверх поднять.
Игум. Елисавета
— Парни у нас сильные. Но это не через силу делается, не то что с надрывом, а просто они себя готовят, они такие.
Л. Горская
— Мужчины.
Игум. Елисавета
— Когда военное дело у нас преподавалось, они редко к нам приезжают, но приезжают и показывают тактические всякие приемы. Кто в войну в детстве не любил играть? И мы маленькие играли в войну. И, знаете, всё это делается так внимательно, с удовольствием. И мы понимаем, что они накачанные, сильные такие, что они такие настоящие. Они себя лепят сами. У нас Андрей был, он был такой худой, можно анатомию косточек изучать было. Когда вот подросток тянется, а мышцы опаздывают. И он начал заниматься, гантели ему мама принесла, полкилограмма, потом килограмм. И он стал заниматься. Занимался, занимался. И сейчас он у нас солист ансамбля, он крепкий. Он у нас идет в пединститут, историком хочет быть. И работать здесь.
Л. Горская
— В Осташкове?
Игум. Елисавета
— У нас, в монастыре. У них такое желание у многих. У девчонок, может, какие-то принцы их и заберут. У нас есть такое, когда приезжают и наша девушка нравится: «Разрешите познакомиться». И увозят.
м. Олимпиада
— Да, так удивительно складывается. И сами женихи приезжают.
Л. Прохорова
— А многие девочки говорят: «Знаешь что? Я хочу домой». — «Так ты откуда?» — «Мой дом — это монастырь».
В. Прохорова
— Причем поедешь в Москву, там неделю пробудешь и уже думаешь: как там дома? Приезжаешь в монастырь и думаешь: ура, мы дома!
Л. Горская
— Хорошо вам.
Л. Прохорова
— Да, нам здесь очень хорошо.
Л. Горская
— Потрясающе. У нас буквально несколько минут осталось. И, как правило, в конце программы мы говорим про нужды и планы. Какие у вас планы, и какие у вас нужды?
Игум. Елисавета
— Наша нужда какая — у нас очень маленький храм. Мы в надвратном храме молимся, и если мы заходим своей семьей в 100 человек, то там никакие нормы нас не спасут отстояния друг от друга. И, конечно, нас много для храма. И мы строим собор, строим собор, нам помогает государство. Если кто-то из людей, благотворителей прильнет к нашему Смоленскому собору в честь образа иконы «Путеводительницы», у нас эта икона сохранилась, «Одигитрия», сохранилась до наших дней, люди приезжают из других городов молиться перед ней, помощь благодатную получают. И у нас, конечно, следующая очень серьезная такая проблема — это трапезная. Мы ее собираемся строить, но это дорогой объект — трапезная, потому что там…
Л. Горская
— А сейчас вы как справляетесь? В маленькой какой-то?
Игум. Елисавета
— Да, у нас от маслозавода, который здесь был во время разрухи, остался цех. Мы его весь переделали, отремонтировали. И у нас не очень большая трапезная, мы там в три очереди кушаем, все вместе мы не можем поместиться. Но нам все равно хорошо, никто не ропщет. Это нас сближает, как-то мы становимся как-то роднее от того, что мы друг другу там уступаем, там стараемся кому-то помочь, быстро накрыть, чтобы быстро пришли и покушали. Но нужно уже, потому что нас много. Может быть, даже и кого-то можно было бы еще принять, места есть, но именно бытовое у нас хромает, поэтому нам это необходимо. Мы, конечно, будем рады, если нам с продуктами помогут…
Л. Горская
— В обычный будний день сколько человек у вас в трапезной обедает?
Игум. Елисавета
— Человек 200 обедает. Рабочие у нас, строители, мы их тоже кормим, потому если они сами будут себе готовить и искать, где поесть, то работа у них будут тормозиться. А если они пришли, покушали, и пошли строить — это быстрее.
м. Олимпиада
— Готовим из натуральных продуктов с нашего хозяйства.
Игум. Елисавета
— А так, и одежда нам нужна, сезонная одежда нужна, и спортивная одежда нужна. Ну, что родится — всё сгодится.
Л. Горская
— А у вас есть сайт монастыря. И там можно посмотреть?
Игум. Елисавета
— Да. Просто мы на сайте события освещаем. Мне даже как-то сказали: «Матушка, у вас такой счастливый сайт». Ну, что, живем и живем. А так, если человек поразмыслит: а как они? Им же надо за свет заплатить, коммунальные услуги… Человек взрослый, который трезвенный человек, он прекрасно понимает, что для того чтобы прокормить такую семью, нужны средства. И что угодно — купит ли он нам носков или привезет ли он нам крупы или макарон, или муки. Особенно мука — у нас своя пекарня, мы хлеб сами печем. В общем, что всё, что для жизни нужно. Привезут, допустим, нам стирального порошка — это такое счастье. Мы же стираем каждый день. Детки и взрослые, все постельное менять надо вовремя, чтобы всё чистенько было. Стираем, гладим, прачечная у нас своя. Стиральные средства прямо расходные такие, они ощущаются, бытовая химия. Если когда-то она нам попадает, кто-то нам для быта что-то купил, мы очень рады. Да мы всему рады, чему угодно. Всему рады.
Л. Горская
— А «Дочки-матери», социальная гостиница?
Игум. Елисавета
— Они с нами. Мы же все вместе.
Л. Горская
— Вы не разделяете.
Игум. Елисавета
— Мы не разлей вода.
м. Олимпиада
— Дети и родители все вместе.
Игум. Елисавета
— Да, мы просто вместе живем.
м. Олимпиада
— Одной общей жизнью.
Игум. Елисавета
— «Дочки-матери», потому что наша главная цель не разделить мать и дитя, чтобы сохранить семью, сохранить союз. И чтобы любовь материнская и детская была такой, какая она должна быть. Чтобы если мама унылая или у мамы что-то случилось, помочь ей выкарабкаться из своей ситуации и чтобы мама выздоровела. А дети своих мам любят любых, они любят маму в любом состоянии. Восстановить семью, ни в коем случае не отнять ребенка у матери в ее трудную минуту, чтобы семья была семьей. Никто, никакой воспитатель, никакой педагог, никакой даже любящий, он не сможет дать материнской любви. А это очень важно, вообще для всей страны важно, потому что если мы будем иметь любовь к ближнему, вернее, любовь между собой, которая потом и на ближнего передастся, нам это крайне нужно на сегодняшний день, потому что Русь —она святая, Русь Богом хранимая. А Господь — это любовь. А дети это наше будущее, это то, что нас продолжит, что посеем, то и пожнем. Поэтому это такой союз дочки-матери. Но у нас и сыночки, мы не разделяем. У нас в социальной гостинице, если у мамы есть дочка и сын, они растут как братики у нас. Братики, сестрички, у нас здоровые взаимоотношения, никакого нет у нас такого, что их надо разделить, их надо отдельно. Ну, с ними по-хорошему, они и хорошие. Всегда учимся, и культуре поведения учимся, книги читаем по этикету, как себя вести в обществе.
В. Прохорова
— Всё пригодится.
Игум. Елисавета
— Конечно. У них книжка есть хорошая, они любят ее.
В. Прохорова
— «Успех выбирает воспитанных».
Л. Горская
— Я смотрю, что это вы так хорошо воспитаны, вы над этим работаете.
Игум. Елисавета
— Еще мы хотим вас пригласить в нашу гостиницу «Дочки-матери», чтобы вы посмотрели, как мы там живем, как мы там послушаемся. Вы получите удовольствие.
Л. Горская
— Спасибо большое. К сожалению, время нашей программы подошло к концу. Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Мы ее провели в Житенном монастыре. Здесь с вами была Лиза Горская, матушка Елисавета, матушка Олимпиада и две девочки, сестренки Вика и Лера Прохоровы. Всего доброго.
Игум. Елисавета
— До свидания.
В. Прохорова, Л. Прохорова
— До свидания.
Послание к Евреям святого апостола Павла
Евр., 322 зач., IX, 24-28.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Христианская традиция существует уже около двух тысяч лет. Для её изучения созданы целые институты. Как же простому человеку, который хочет жить в согласии с правилами Православной веры, не потеряться в этом объёме информации? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к евреям, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 9.
24 Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие,
25 и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;
26 иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.
27 И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,
28 так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.
В только что прозвучавшем отрывке апостол Павел сравнивает Иисуса Христа с ветхозаветным первосвященником. Однако служение Спасителя качественно отличается от того, что делает при помощи религиозного ритуала человек. Если священник входит для совершения жертвоприношения в рукотворный храм, то Спаситель, по слову апостола Павла, вошёл в самое небо. То есть совершённые Христом действия имели мгновенный отклик от Бога-Отца. Хотя были совершены вне храмовой постройки. Всё, что сделал Господь, происходило в присутствии Небесного Родителя, с Которым у Иисуса Христа была теснейшая связь. Если священник приносил в жертву кровь животных, то Спаситель окропил жертвенник собственной кровью. Наконец, если священник по закону Моисееву был вынужден совершать жертвенный обряд каждый год, то жертва, принесённая Христом, совершилась один раз. И этого было достаточно, чтобы искупить грехи всех людей, которые когда-либо жили и будут жить на этом свете. На Голгофе Спаситель вновь открыл человеку путь к Богу. Открыл его раз и навсегда. Теперь дело только за нами. Мы призваны принять этот дар, чтобы благодать спасения и любви Божией поселилась в нашем сердце.
Весь вопрос — как это сделать? Казалось бы, ничего проще: вступи в церковную общину, посещай богослужения, принимай участие в таинствах Церкви, молись, держи пост, одним словом, соблюдай церковный устав, не отступай от благочестивых обычаев. Однако бывает, что даже самое дотошное исполнение этих очевидных предписаний, которые освящены временем и авторитетом православной традиции, не даёт сердцу удовлетворения. Будто что-то важное, чем обладали святые, ускользает от нас. Будто в общей картине нашей религиозной жизни постоянно не хватает какого-то важного пазла. Всё делаю, а покой на сердце не приходит. И бывает даже так, что традиция благочестия ложится на меня тяжким грузом, а порой и невыносимым бременем. Что же это за недостающая деталь?
Приглядимся к образу Спасителя. Он не просто Небесный Первосвященник, для Которого существует мир и Который правит Вселенной. Он вместе с этим и смиренный служитель, Который существует для мира и является нашим Вечным Слугой. Нам кажется это странным, парадоксальным. Но в этом-то и беда. Ведь это означает, что у нас просто нет опыта подобного служения. Если мы служим, то или по необходимости, словно тянем лямку, или преследуя свои собственные цели и увлечённые собственными идеями. Евангелие же говорит нам, что дар спасения усваивает тот, кто всю свою жизнь организует так, чтобы служить Богу и людям. Бескорыстно. Во всех своих делах. В любых ситуациях. На ежедневной основе. Это и есть та самая недостающая деталь. Именно сознательное и бескомпромиссное служение — тот ключ, который запускает весь сложный, формировавшийся столетиями комплекс, который мы именуем церковная традиция. Для того, кто служит, она оживает. Она становится лёгкой и прозрачной. Всё в ней оказывается на своём месте. Не важно, кто я и какой у меня опыт, она очень органично усваивается моим умом, моими чувствами и моими сердцем. Во мне словно открывается источник благодати. И душа обретает долгожданные мир и покой.
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения»
Апостол Иоанн Богослов дожил до ста лет. И когда у него уже не было сил посещать церковь и церковные собрания, его приносили туда на руках ученики. От старости апостол не мог много говорить и проповедовать. Все другие апостолы к тому времени уже погибли от руки гонителей. И только Иоанн Богослов ещё был жив. На него смотрели и слушали с особым вниманием. Апостол только повторял: «Детки, любите друг друга». И когда у него спрашивали: «Почему ты часто это повторяешь»? Иоанн Богослов отвечал:
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения».
Все выпуски программы Слова Святых
Прийти утром первым в храм или как православные болгары просят Бога о помощи?
Русская Православная Церковь до сих пор находится в стадии восстановления после крайне непростых для нее семидесяти лет коммунистической власти в нашей стране. Схожая по сложности история имеется у Болгарской Православной Церкви. В Болгарии, хоть и не было столь жестоких гонений за веру, как в Советском Союзе, но и здесь последствия антирелигиозной пропаганды до сих пор видны.
Выражаются они, эти последствия, в том, что на современном этапе многие болгары, считая себя православными, тем не менее, по большей части являются людьми нецерковными. Они редко посещают богослужение, еще реже участвуют в церковных таинствах. Даже на богослужениях главы Церкви, Патриарха Болгарского, молящихся крайне немного.
Чаще всего, приход того или иного жителя Болгарии в храм обусловлен какими-то несчастьями, неприятностями, которые с ним приключились. Случилось подобное событие — человек идет просить Бога о помощи. В общем-то, картина привычная и для нашей страны. Но — в Болгарии на протяжении столетий существует обычай, который местные православные христиане стремятся исполнить, если хотят, как они верят, чтобы молитва их была Небом услышана.
Обычай этот состоит в том, что желающий получить от Бога помощи православный болгарин берет на себя обет — в течение какого-то времени исполнять обязанности церковного сторожа. Не в полной мере. Человек обещает приходить в храм раньше всех и отпирать церковные двери.
Данному человеку вручаются ключи от церкви. И он в течение нескольких дней рано утром отпирает храмовые двери, зажигает лампадки, свечи. Делает все необходимое, чтобы подготовить церковь к началу утреннего богослужения. Отпирая двери, зажигая лампады и свечи, взявший на себя обет человек в это время молится Богу и просит Его помочь в решении волнующего вопроса.
Естественно, что подобный обет может исполнять человек, священнику знакомый. Бывали случаи, что данной традицией пользовались люди бессовестные, которые под предлогом благочестия просто обворовывали тот или иной храм, получив от него ключи.
Кто-то может спросить — а что такого трудного в том, чтобы прийти в храм раньше других? В чем подвиг? Отвечать на этот вопрос нужно, зная особенности болгарского менталитета. Современные болгары, как и многие южане, люди неторопливые, живущие по принципу «один день — одно дело». Для них это действительно труд — понудить себя встать с утра пораньше и прийти в храм.
Здесь еще нужно учесть и такую вещь. Каким бы маленьким ни был труд, если он совершен во имя Бога, никогда он без ответа не останется. Господь потрудившегося ради Него человека без своей помощи не оставит.
Все выпуски программы Вселенная православия