Поделиться
Иисус и Апостолы. James Tissot (1836–1902), CC BY-SA 3.0
Иуд., 77 зач., I, 1-10.
Глава 1.
1 Иуда, раб Иисуса Христа, брат Иакова, призванным, которые освящены Богом Отцем и сохранены Иисусом Христом:
2 милость вам и мир и любовь да умножатся.
3 Возлюбленные! имея все усердие писать вам об общем спасении, я почел за нужное написать вам увещание — подвизаться за веру, однажды преданную святым.
4 Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа.
5 Я хочу напомнить вам, уже знающим это, что Господь, избавив народ из земли Египетской, потом неверовавших погубил,
6 и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня.
7 Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример,
8 так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти.
9 Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: «да запретит тебе Господь».
10 А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Никто так не радуется падению праведника, как отъявленный грешник. В этом — не только оправдание его собственного нечестия: это своего рода задорный укор, направленный в Небеса — «а Твоя-то религия — не работает!»...
Нередко приходится сталкиваться с глубинным, бессознательным отвержением христианских истин. И, как правило, причина этого скрытого бунта — страх. Страх, что согласие изменить свою жизнь в соответствии с христианскими заповедями будет равносильно экзистенциальному самоубийству. Ещё бы: вместо своей воли — следовать непонятной и непонятное и чужой воле Божией. Вместо приятного барахтанья в море удовольствий — посты, воздержание, молитвы, долгое стояние на службах, выворачивание души на исповеди, послушание духовнику. Вместо безоговорочного доверия своему разуму и опыту — принятие Священного Писания как критерия верности или ложности. Одним словом, сплошные угрозы для привычного с детства автономного бытия! Кто в здравом разуме и ясном сознании вообще на такое может решиться?...
И тут неожиданно откуда-то возникает в памяти собственные страхи перед... не поверите! — семейной жизнью. И действительно: кто в здравом уме и трезвом сознании захочет брать на себя бремя семейных уз? впускать в сердце другого, совершенно чужого, человека? Подстраиваться под него? Постоянно находиться рядом с ним — а ведь у него столько всего совершенно не твоего — к чему надо будет привыкать и привыкать? А дети? Да это же вообще один сплошной кошмар! Хоть маленькие — хоть большие! А денег-то, денег сколько на всех надо? Это вам не собачку дома завести — и то просто так даже в отпуск не уедешь — кому-то оставлять надо! Одним словом, сплошные проблемы, скорби, горести и неприятности — так накручивает сам себя молодой человек, пока не... влюбится. И когда в нём всё больше и больше разгорается жизненная потребность быть рядом с тем, кого он любит, — все вышеизложенные проблемы неожиданно вдруг становятся какой-то такой чепухой, которую даже в расчёт брать не хочется: да ладно уж там, как-нибудь да справимся, главное — быть вместе! А остальное — приложится!
Поэтому если человек сталкивается с чем-то, что для него возмутительно, странно, непонятно и неприемлемо — не стоит спешить осудить, превознося собственный образ жизни как единственно правильный. Кто знает, быть может, когда души коснётся огонь Божественной любви — сам человек поймёт, насколько наивны и смешны были его доводы против веры! Ведь легко осуждать то, чего не пробовал, — а ещё легче критиковать то, о чём знаешь только понаслышке! Прямо как в том старом анекдоте: «Мне так Паваротти не понравился, картавит, в ноты не попадает»... «Вы были на концерте самого Паваротти???» «Да нет, мне Рабинович по телефону напел...»
Поэтому никогда не следует злословить то, чего мы досконально не знаем — потому что сам факт злословия обличает не только наше невежество, но и в целом недоброе расположение сердца!
