Сейчас в эфире

Ваш браузер не поддерживает HTML5 audio

«Смыслы притчи о мытаре и фарисее». Священник Павел Усачёв

У нас в гостях был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв.

Вместе с нашим гостем мы размышляли над смыслами евангельской притчи о мытаре и фарисее и о том, какие выводы из неё можно сделать современному христианину.

Ведущий: Александр Ананьев

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита». Каждый понедельник в одно и то же время в эфире появляюсь я. Меня зовут Александр Ананьев. По-прежнему, несмотря на то, что крестился я... Ой, в этом феврале ведь уже будет пять лет. Пять лет будет. Наверное, стыдно уже называть себя неофитом, но в трудовой книжке написано: «неофит», значит, буду неофитом. И я задаю свои вопросы неофита дорогим гостям, которые приходят в нашу студию Радио ВЕРА на Андреевской набережной, и сегодня весь этот мутный, непонятный, сомнительный поток вопросов достается на долю терпеливого, мудрого, чуткого и, наверное, первое определение, отец Павел, которое по вашему поводу в голову приходит, радостного, радостного, причем так печально-радостного, клирика храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священника Павла Усачева. Отец Павел, добрый вечер.

Священник Павел Усачев:

— Здравствуйте. Добрый вечер, Александр.

Александр Ананьев:

— Да. Огромное спасибо прихожанам замечательного храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, за привет, который от вас передал дорогой отец Павел. Спасибо большое. И им тоже большой привет. Спасибо за то, что слушаете, и вы свои вопросы тоже задавайте, потому что иногда они очень нужны. Передавайте привет дорогим прихожанам, отец Павел.

Священник Павел Усачев:

— Спасибо.

Александр Ананьев:

— Сегодня у нас будет очень странный разговор. Я его условно делю на две части. В первой части отец Павел попробует доказать мне, вечно сомневающемуся и неуверенному ни в чем неофиту, хотя верящему, но неуверенному, в первую очередь в себе, почему унижение — это хорошо, потому что мне к сорока шести годам вдолбили, что унижение — это плохо. Вот сейчас отец Павел меня попробует убедить в том, что унижение — это хорошо, в первую очередь потому, что именно так сказано в Священном Писании. А во-вторых, мы с вами попробуем понять, как подготовиться к Великому посту, потому что сегодня фактически начинается подготовка к Великому посту. И если в сам Великий пост примерно, хотя этому учатся всю жизнь, примерно понятно, куда идти, что делать, в последнюю очередь, чего не делать, потому что Великий пост — это все-таки, я уже понимаю, что это не история про то, чего не делать и не есть, а история про то, что делать и куда идти. Я это уже хорошо понимаю, видите? Но вот в плане того, как подготовиться к Великому посту вот тут у меня сразу вопрос: это как не доваривать сосиски или что? Или читать, может быть, что-то или, может быть, к отцу Павлу чаще ходить? Я не знаю. Вот так условно разделим этот разговор. А всё потому что в ближайшее воскресенье читается Неделя о мытаре и фарисее. Начинается подготовительный период к Великому посту. Восемнадцатая глава Евангелия от Луки. Давайте вспомним вот эту вот очень важную притчу Спасителя. «Два человека вошли в храм помолиться. Один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: «Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи или, как сей мытарь, пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо, но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже, Будь милостив ко мне грешнику“. Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, чем тот, ибо всякий возвышающий Сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится». Это очень хорошая история, только непонятная. Давайте перенесем ее в реалии нам более близкие. Представим себе жену, например, жену, которая бьёт себя кулаком в грудь и говорит: «Я плохая, я некрасивая, я недостойная хозяйка, я недостойная жена своему мужу, он замечательный, а я страшилка, у меня дома пыль на полках!», — причём она моет всё, всё убирает, да, но она продолжает себя вот это корить. А знаете, чем закончатся их отношения? И как быстро они закончатся! По крайней мере здоровые отношения.

Священник Павел Усачев:

— Здоровые, да.

Александр Ананьев:

— Здоровые. Есть такая штука, она называется человеческое достоинство. Это когда ты понимаешь, что я молодец. И это нормально. При этом Священное Писание, и ни в коем случае не подумайте, пожалуйста, что я здесь начинаю вставать в позу и спорить со Священным Писанием, ни в коем случае. Мне просто важно понять, где разница, о чем здесь речь. Священное Писание говорит, что ты должен вести себя как вот эта жена неразумная.

Священник Павел Усачев:

— Ну, я с вами, наверное, здесь не соглашусь, потому что здесь идёт речь об отношениях человека с Богом. И вот перед нашим Создателем, конечно, если мы же стоим...

Александр Ананьев:

— Бог — это Личность.

Священник Павел Усачев:

— Конечно, это Личность, но это наш Создатель. Создатель не только Человека, но и вообще Вселенной. И когда мы стоим перед Ним духом, когда мы обращаемся к Нему от сердца, то мы не можем в этот момент приводить какие-то аргументы, говорящие о нашем каком-то достоинстве. Мы можем только вот как мытарь бить себя в грудь, даже не поднимая глаз к небу, вот говорить эти слова. Не зря даже день начинается у нас с этой молитвы, да, в самом начале есть инструкция, как надо встать, как надо подготовиться, чтобы мысли успокоились. И вот первое: «Боже, милостив буди мне грешному». Это как камертон, эта молитва как камертон жизни, камертон отдельно взятого дня. То, что касается человеческих отношений, здесь невозможно прожить эту жизнь без собственного достоинства, без каких-то чётко выставленных границ, потому что мы, в противном случае, будем искушать человека нашего ближнего.

Александр Ананьев:

— Я сразу уточню. Я вот сейчас услышал, и это то, что мне не даёт покоя, буду откровенен, сразу услышал, что вы будто бы проводите границу. То есть, в стенах храма, грубо говоря. То есть, когда мы включаем режим «христианин он», мы такие: «я недостойный, я грешный, я ужасный, я плохой, я плохой, я плохой», а потом мы выходим из храма, выключаем режим «христианин», а я нормальный, а я молодец. Понимаете?

Священник Павел Усачев:

— Нет, ну мы же можем, мы же даже не можем, мы призваны молиться Богу духом на всяком месте.

Александр Ананьев:

— Конечно, конечно.

Священник Павел Усачев:

— Поэтому, конечно, храм — это особое место, естественно. Это то место, где мы непосредственно стоим перед живым Богом в любом храме.

Александр Ананьев:

— Вот и расскажите мне, пожалуйста, отец Павел, что такое достоинство христианина в его собственном понимании?

Священник Павел Усачев:

— Достоинство христианина, его можно проиллюстрировать, знаете, у меня сейчас пришел такой пример, это вот когда батюшка совершает каждение в храме, вот он кадит иконы, а потом поворачивается и кадит человека, и кланяется ему еще при этом. Вот осознание себя как образ и подобие Божие, как икона, то есть священник кадит же не наши грешные члены, не нашу душу осквернённую.

Александр Ананьев:

— И уж точно не нашу красивую одежду.

Священник Павел Усачев:

— Ну да, не нашу красивую одежду. Хотя, ну да, ладно, это для другой программы. Вообще, священник...

Александр Ананьев:

— «Модный приговор».

Священник Павел Усачев:

— Точно. Священник кадит, конечно же, образ Божий и кланяется Ему. И вот это то, что священник кланяется тебе, а ты кланяешься ему в ответ, вот это обнаруживает в нас собственное достоинство, что мы несём в себе, вот эту любовь Божию к нам. Господь нас любит, и мы поэтому должны быть достойными этой Его божественной любви. То есть осознание себя, что в тебе есть этот божественный, может быть, не огонь, но искра, и его нужно нести достойно, конечно. И здесь нельзя позволять другим этот образ и подобие Божие оскорблять. Вот когда... Вот как с этой женой, вот вы сейчас привели этот пример, да, но это же полное безобразие, это какое-то совершенно не относящиеся к христианству вещи, поэтому здесь...

Александр Ананьев:

— Почему же? Вот я привёл этот пример, я думал о нём, когда ехал к нам на встречу, по сути, муж для жены является таким же предстоятелем, каким Христос является для церкви, правильно? И вот жена говорит: «Всё хорошее, что есть во мне, это мой муж. Всё плохое, что есть во мне, это я». И вот начинает себя поедать, буквально пожирать изнутри.

Священник Павел Усачев:

— Ну мы же видим, чем это заканчивается. Значит, это неправильная установка.

Александр Ананьев:

— Да, я пытаюсь понять, какая правильная.

Священник Павел Усачев:

— Правильная — это сохранять чувство собственного достоинства, устраивать определенные границы, потому что, конечно, муж для жены — это символ Господа Бога для церкви, но это символ. А сам человек, он, ну, человек немощный, грешный, слабый, и здесь немножко о другом идет речь, как мне кажется, что почитание, конечно, мужа, но, с другой стороны, очень тонкий баланс должен быть, потому что, с одной стороны, почитание, с другой стороны, нельзя искушать и нельзя давать повода для нарушения такого своего какого-то внутреннего мира, пространства. С одной стороны, конечно, слияние, конечно, одна плоть в браке. Но, с другой стороны, разные бывают истории, разные бывают типы личности, и все очень индивидуально. Здесь, так сказать, нет, наверное, какого-то одного рецепта, как это правильно выстроить, но, еще раз, вот этот образ каждения, когда ты кланяешься, и тебе кланяется священник. То есть неважно в браке, не в браке, в любых человеческих отношениях нужно помнить о том, что Господь любит тебя очень сильно и очень лично, именно вот то, что в тебе заложено, какая-то красота внутренняя. И муж, как и другой любой человек, может ненароком, неделикатным каким-то движением души эту красоту даже осквернить. Поэтому здесь вот в человеческих отношениях нужно сохранять бдительность. Здесь нельзя как вот в церкви перед Господом Богом встать и упасть на колени и полностью самоуничижиться.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА на них сегодня отвечает клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачев, собеседник, который может ответить на вопрос при этом так, как говорит Евгений Гришковец, чтобы еще и стало понятно. И вот мы сейчас пытаемся найти ответ на вопрос о том, как перестать быть фарисеем, как стать мытарем? Хотя, может быть, тоже неправильная установка, да? Может быть, тоже неправильная установка, хотя мы так...

Священник Павел Усачев:

— Не совсем правильно.

Александр Ананьев:

— По умолчанию, да, я хочу стать как мытарь, но не как фарисей ведь, правильно? Да. А потом стоять мытарем сзади и говорить: слава Богу, что я не такой, как все эти фарисеи. Но всё-таки мне хочется добить вот эту тему про разграничение вот этой вот парадигмы отношений внутри православия и снаружи, образно говоря, православия, хотя кто же это, по-моему, Клайв Стейплз Льюис говорил в «Письмах Баламута»: конечно же, лучший способ, вернее, один из способов беса — совратить христианина с его собственного пути, попытаться его убедить, что он христианин, и там еще кто-то, да? То есть разделить его жизнь на христианскую жизнь и нехристианскую жизнь. То есть ты должен быть христианином везде, где бы ты ни был. И в этом случае я пытаюсь сопоставить реалии современной жизни с прямым указанием унизить себя. И вот я прихожу на работу, и я здесь должен унизить себя? Нет, позвольте, я не должен себя унизить. Я должен получить оптимальные для себя условия, за оптимальные деньги, с оптимальным результатом и с возможностью для отдыха. Я сажусь в вагон МЦК. Я хочу себя там унизить? Я не хочу там себя унизить. Я хочу, чтобы там было чисто, спокойно, чтобы никто не кричал, чтобы не было бесчинств, драк и распития спиртных напитков в публичном месте. Я прихожу домой. Я хочу там себя унизить? Я не хочу там себя унизить. Но, Евангелие говорит: «унижающий себя возвысится». Получается, что мы должны унижать себя перед алтарем. Отходя от алтаря, мы должны перестать унижать себя?

Священник Павел Усачев:

— Понимаете, как вот первый порыв души — это всё-таки сказать, что, конечно, разграничений быть не должно, но что-то подсказывает мне, что разграничения всё-таки необходимы, ибо отношения с Богом, они полностью безопасны для человека, то есть перед господом богом мы открываем полностью свое сердце полностью свою душу и, естественно, о каком-то возвышении себя перед Создателем, перед Сердцевецем ну, в принципе, невозможно если человек как бы психически здоровый и в принципе понимает свое место и обладает каким-то жизненным опытом. А вот в отношениях с людьми я бы такой рецепт, наверное, рецепт может быть слово плохое в духовной жизни, тем не менее, посоветовал бы так не поступать. Не вползать в студию Радио ВЕРА на коленях и посыпая голову пеплом, так сказать, себя унижать.

Александр Ананьев:

— Говорить звукорежиссеру: «Ударь меня».

Священник Павел Усачев:

— «Ударь меня, пожалуйста, сразу по двум щекам». А быть естественным, адекватным, современным, дееспособным ведущим. Но при этом ведь человеческие отношения, они очень живые, так же, как и отношения с Богом. И здесь очень тоже все тонко. Если в личном каком-то соприкосновении с кем бы то ни было, уязвят вашу гордыню, то сильнее будет и правильнее стать слабым. Понятно о чём я, да? Ну, то есть, если тебя кто-то задел сильно за живое, как бы по твоей гордыне прошёлся, то ответить на это, так сказать, с адекватной силой, как наш ответ Чемберлену, это будет слабость. Вот «сила Божия в немощи совершается» в этом смысле. Мы должны просто промолчать.

Александр Ананьев:

— Ой, как спорно! Ой, как спорно! Любой психолог вам скажет.

Священник Павел Усачев:

— Если обижают его ближнего, надо заступиться.

Александр Ананьев:

— Любой психолог вам скажет: «Очень важно сохранять свое достоинство», потому что возможность того, что к тебе начнут относиться оскорбительно, недостойно, возможность того, что тебя начнут унижать. Ну, предполагается, что это начальство. Абсолютно, я просто два раза жирной линией подчеркну, что это невозможно вообще представить себе. Невозможно на Радио ВЕРА. Но теоретически такое возможно. Где-нибудь на других, плохих, радиостанциях. Вот, не таких, как Радио ВЕРА. Слава Богу, что мы не такие, как другие радиостанции. В этом случае, тебе говорят: очень важно отстаивать свои границы. Сказать: «Федор Степанович, то, как вы со мной сейчас говорите, это недопустимо. Если вы продолжите разговор в том же тоне, я вынужден буду разорвать с вами любые отношения, потому что я не намерен терпеть эти унижения». А вы сейчас говорите, я должен включить слабость: «Федор Степанович, простите меня грешного, виноватый я, по всем статьям виноватый».

Священник Павел Усачев:

— Нет, это тоже будет неправильно. Я считаю, что надо промолчать. Вот это как раз когда человек, который пытается тебя спровоцировать, в ответ не получает никакой реакции, он не будет второй раз это, ну, может быть, второй раз попробует еще с какой-то стороны зайти. В принципе, где сядешь, там и слезешь.

Александр Ананьев:

— Господи, вы святой человек. Как вы терпите? Вот теоретически можете терпеть такие вещи?

Священник Павел Усачев:

— Почему теоретически? Мы призваны практически...

Александр Ананьев:

— Ну, понятно. Я просто, опять же, верю в то, что у вас тоже все хорошо в отношениях с руководством, с вышестоящими лицами, должностными.

Священник Павел Усачев:

— Конечно, да. Слава Богу, всё в порядке, иначе я бы уже давно был под запретом.

Александр Ананьев:

— Ну ладно, я не скажу, что мне всё понятно... Ой, да ну не говорите таких вещей на Радио ВЕРА. Всё будет хорошо, и слава Богу. Так, я не скажу, что мне всё понятно, но попытаюсь зайти с другой стороны. Я знаю, почему мытарь рвёт у себя на груди волосы. Потому что он, так на секундочку, мерзавец.

Священник Павел Усачев:

— По всем статьям.

Александр Ананьев:

— Ну, по человеческому измерению. Я не говорю сейчас о духовном, да? По человеческому измерению. Он как бы сотрудник коллекторского отдела федеральной налоговой службы, которого не любят, который занимается плохими вещами. Вещами, за которые стыдно и перед собой, и перед людьми, и перед Богом. И, собственно, понятно, почему он стоит там, так и так себе говорит. Я понимаю. Он мытарь, да? Он не просто человек. Он мытарь, Господь прямо говорит: Он мерзавец. Он стоит там и говорит: «Я мерзавец». Какие вопросы? Ну, он такой есть. А мне предлагается вести себя так же, а я не мерзавец. Я работаю на Радио ВЕРА. Я хороший парень. Как говорит мой знакомый: «Я хороший, ребята». Вот. Какие основания у меня-то рвать у себя волосы на груди?

Священник Павел Усачев:

— Ну вот как раз мы молимся на этой подготовительной неделе, на всенощном бдении уже начинается чтение Постной Триоди, и там есть такие тексты, замечательные совершенно стихиры, это как раз ещё, наверное, мы к этому вернёмся, как подготовиться к Великому посту. Там, ну, близко к тексту, да, я скажу, что мы просим Господа Бога, чтобы Он дал нам фарисееву добродетель и смирение мытарево. То есть, вот по тексту мы видим, что позиция такая у церкви, что мы должны здесь взять самое хорошее из всего плохого. То есть из фарисея...

Александр Ананьев:

— Такое ощущение, что я пришёл в магазин рядом с моим домом, недорогой, в попытке выбрать самое хорошее из всего самого плохого.

Священник Павел Усачев:

— Ну, своего рода.

Александр Ананьев:

— Не будем называть это.

Священник Павел Усачев:

— Да. То есть из фарисеевой молитвы мы берём добродетель. Добродетель, она не сиюминутная, это дело жизни. Вот он так жил, он жил, исполняя закон, мы знаем, что закон был намного более строгий, чем сейчас, было больше предписаний и так далее. А вот то что касается мытаря, это же вздох, это вот какой-то порыв души, который просто прорвал Небеса. И кто-то говорил из подвижников: «Как орёл милосердие Божие, прощение, снизошло на мытаря, слетело стремглав». То есть вот такой образ мне нравится. К сожалению, не помню, кто сказал, но не суть. То есть я хочу сказать о том, что молитва мытаря, как таковая, это то, что вот прокатывает один раз в жизни, по сути. Вот он просто вот зашел, ну так же, как молитва разбойника на кресте. И без добродетели это прокатывает только один раз в жизни. Когда много таких историй, когда человек обращается к Богу, как апостол Павел, или какие-то современные истории, это какой-то удивительный момент, как дар Божий, вот эта молитва. Мы ее повторяем, конечно. Конечно, мы повторяем, потому что мы одновременно делаем самые главные дела для спасения, это добродетель и покаяние. Вот нам эти два крыла необходимы перед Великим постом. То есть, еще раз: и фарисеевы добродетели, и мытарёво смирение. Все вместе. Понимаете, это очень сложно, на самом деле, как-то это в своей жизни сочетать одновременно, в своей молитве одновременно сочетать? Фарисей, он же молился тоже от сердца, мне вообще кажется, вот в этом тексте, в евангельском от Луки, мне видится вообще вдохновение, что на него нашло вдохновение, потому что, представляете, вот он молится, и тут вдруг он замечает этого мытаря, и вот он тоже: о, как интересно у меня получилось, да, я ещё вот и так вот могу помолиться, вот, да. А мытарь, он полностью в себе, он даже не может поднять глаза к небу, поэтому он даже не замечает вокруг ничего себя. Вот это вот смирение, это углубление внутрь себя, а добродетель — это взгляд изнутри себя, но из здорового духовного состояния. Вот нам нужно сразу уметь глядеть и внутрь и во вне, то что нам необходимо научиться вообще в жизни, и как в Великом посту, это может быть одна из главных наших задач, чтобы мы получили такую способность одновременного зрения.

Александр Ананьев:

— И это прекрасная затравка на продолжение разговора после короткой паузы на Радио ВЕРА. Не отходите далеко, мы продолжим разговор совсем скоро.

Александр Ананьев:

— И мы возвращаемся к разговору с замечательным собеседником, клириком храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священником Павлом Усачевым, который неожиданно открыл мне глаза на одну очень простую вещь. Думаю, что и для кого-то из вас, таких же недостойных, как я, это тоже стало своеобразным открытием. Я долгое время, особенно глядя на изображение вот этой вот сцены мытаря и фарисея, воспринимал её как стишок из детства, да? «Кроха, сын к отцу, пришёл и спросила Кроха: что такое хорошо и что такое плохо?» Сын, вот смотри, вот как вот этот дядя ведёт себя, это плохо, а вот этот дядя, вот это хорошо, вот как всё. Оказалось, что там нет плохого и хорошего, они все хорошие ребята, и надо и от одного, и от другого взять и то, и другое, и это будут, как вы образно сказали, крыльями, на которых можно будет полететь, влететь в Великий пост. Это очень замечательное наблюдение, оно требует какого-то осмысления, я вам за него благодарен. Прежде, чем мы приступим к разговору о подготовке к Великому посту, о том, как недоваривать сосиски, образно говоря, начинать недоваривать, или оставлять полсосиски и выбрасывать, или отдавать бедным, неважно, я не знаю, я не знаю, я не знаю, как можно готовиться к Великому посту. Вопрос, последний относительно истории, хотя, может быть, не последний, а это именно подводит нас к разговору о подготовке к Великому посту. Какова в идеале дальнейшая судьба мытаря? Вы сказали, что вот такое с ним может случиться один раз. Как вы сказали, прокатывает один раз. А дальше что?

Священник Павел Усачев:

— Дальше что? Это очень интересный вопрос, нам это не открыто. Но позвольте, я тогда немножко сделаю шаг назад. Мне кажется, это важно в плане осмысления подготовки к Великому посту. И для меня, и для многих верующих, слава Богу, мы знаем об этом, что церковь так устроила. Подготовка к Великому посту все же начинается не с Недели о мытаре и фарисее, а с Недели о Закхее. Почему это важно? Потому что, о чем нам говорит вот эта история о Закхее? Помните, естественно, да? Ну, можно в двух словах сказать, что Господь проходил мимо, и Закхей был маленького роста, он залез на дерево из любопытства, это ключевое слово, как мне кажется, любопытство, и нам это дано для того, чтобы мы стали любопытными людьми в отношении Господа, чтобы мы получили вот этот интерес, желание Его увидеть. Вот с этого же начинается путь к спасению, с желания, с духовного запроса. И подготовка к Великому посту тоже начинается с этого духовного запроса, с желания, неудержимого желания видеть Господа, что можно даже, пренебречь всякими человеческими приличиями, вот, значит, залезть на дерево, чтобы увидеть. С этого начинается. Вот два мытаря нам дано для того, чтобы нам показать. А почему я о Закхее заговорил, потому что, наверное, на его примере мы можем предположить, что произошло с мытарем, который вышел более оправданным из церкви. Помните, да, Закхей позвал Господа к себе в дом, и что он сказал? «Пол имения своего дам нищим, если кого чем обидел, возвращу вчетверо». Это естественное продолжение мытаревой молитвы. Не знаю, позволительно ли так вот рассуждать, это все-таки два, наверное, разных человека было. Хотя то, что они два разных, было не сказано. Может, это был один человек всё-таки?

Александр Ананьев:

— Слушайте, а какое чудное наблюдение! Ведь это действительно может быть один и тот же человек. Тот самый Закхей, который потом, на кровавых коленях раздав всё своё имущество, пришёл в храм и бил себя кулаком в грудь.

Священник Павел Усачев:

— Хотя, кажется, должно быть необязательно, да?

Александр Ананьев:

— Нет, напротив, это как раз Закхей, да, потому что Закхей, залезший на дерево, он же не знал Господа, у него не было никаких отношений со Христом.

Священник Павел Усачев:

— Нет, а потом они появились.

Александр Ананьев:

— А потом он увидел всю мерзость того, что он творил, и в ужасе от того, какой он, он приходит и боится даже ступить за порог храма и стоит у дверей.

Священник Павел Усачев:

— Ну, наверное, мы вправе так рассуждать, если говорить о мытаре как таковом. То есть, может быть, это не так важно, был ли это один человек, но, наверное, это какой-то путь. Но, он нам показан же, этот путь. Сначала неделя о Закхее, потом неделя о мытаре и фарисее. И вот, да, продолжение жизни человека, который захотел увидеть Бога, и который к Нему обратился, это вот так вот изменить свою жизнь. Отдать долги и служить ближнему.

Александр Ананьев:

— Покаяться.

Священник Павел Усачев:

— Покаяться, да, служить ближнему всей своей жизнью. Что такое отдать пол имения своего, да, при наличии большого количества родни, как тогда это было принято, у всех было много детей, пол имения, просто сразу взять вот это и отдать, это же... ну, вряд ли это как-то иносказательно или образно говорит это. Скорее всего, очень какие-то серьёзные произошли изменения в душе. И отдать, и ещё при этом отдать вчетверо. То есть он обрекает на нищенское существование. Безумный поступок с точки зрения, так сказать, современного человека.

Александр Ананьев:

— Мне, кстати, в истории о Закхее смущает, знаете, что? что он говорит вот всех, кого обидел, всем раздам вчетверо, пол имения отдам, но он нигде не говорит, что я перестану быть мытарем.

Священник Павел Усачев:

— Ну а что, нет что ли у нас честных работников налоговой службы? Ну, понимаете, ведь и во времена монгольского нашествия, татаро-монгольского ига, например, Александр Невский, он же умел всё сочетать и при этом служил своему народу. Он ездил в Орду, отдавал дань. Он тоже вынужден был собирать эту дань со своих родных, близких, со своих соотечественников. Но при этом он это делал для того, чтобы никто их не трогал. То есть здесь разная мотивация может быть. То есть можно быть мытарем и при этом служить своему народу. Наверное, он нашёл какое-то иное измерение в своей работе. Духовное измерение. Может быть он уволился, не знаю. Но в любом случае жизнь его пошла по-другому.

Александр Ананьев:

— Итак, дорогой отец Павел, передо мной открытый ноутбук, я здесь открыл себе документ, и вот пять с половиной миллионов слушателей Радио ВЕРА вместе со мной тоже. И мы готовы записывать за вами, значит, что делать, а что не делать в рамках подготовки Великого поста. Причем мы требуем от вас, просим, молим получить от вас конкретные советы, не образно там быть хорошими ребятами, а конкретно, что делать и чего не делать. Вот два списка. Ух!

Священник Павел Усачев:

— Великая ответственность.

Александр Ананьев:

— Причем, да, это, еще раз я подчеркиваю, это не Великий пост, это подготовка к Великому посту.

Священник Павел Усачев:

— То есть мне самому сейчас перечислять, что делать, что не делать?

Александр Ананьев:

— Да, абсолютно верно. Какой-то алгоритм, конкретный список, ну, знаете, как инструкция по применению, да? Подготовка к Великому посту, инструкция по применению.

Священник Павел Усачев:

— Ну, здесь, наверное, я уклонюсь всё-таки от каких-то конкретных заданий для пяти с половиной миллионов слушателей, потому что это будет неправильно. У всех очень своя жизнь и сложная, и, так сказать, со своими задачами, своими особенностями, поэтому здесь каких-то трафаретных, таких не может быть подходов, но, наверное, вот через призму богослужений я бы сказал. В неделю о мытаре и фарисее, как мы уже говорили сегодня, начинается пение Постной Триоди. То есть это та книга, которая охватывает собой 70-дневный период от недели о мытаре и фарисее до Великой Субботы. То есть, представляете, мы открываем книгу, которую будем читать 70 дней. Ну, может быть, не подряд, потому что мы не можем каждый день в храм ходить, хотя в храмах, где богослужение совершается каждый день, эта книга используется каждый божий день, вот 70 дней.

Александр Ананьев:

— Уточните, пожалуйста, я пять лет в церкви, шесть почти, я не знаю, что такое книга, Постная Триодь?

Священник Павел Усачев:

— Постная Триодь — это сборник текстов, которые посвящены непосредственно дням Великого Поста, по неделям. Вот, и первый вот раздел этой книги — «Неделя о мытаре и фарисее». И, как сказать, на злобу дня эти тексты...

Александр Ананьев:

— Кто написал эту книгу?

Священник Павел Усачев:

— Ой, ну это там не один автор. Это, так сказать, слава Богу, такая вот симфония, которая сформировалась, ну, не сразу. Я сейчас не готов, наверное, вот так вот.

Александр Ананьев:

— Эту книгу можно читать?

Священник Павел Усачев:

— И нужно читать. Вот прямо сейчас навели меня на такую мысль, очень, наверное, важную, как совет, как подготовиться к Великому посту. Нужно постараться на русском языке найти эти тексты. И я знаю, что сейчас есть храмы, где вот, например, читаются и синаксари, и вот читаются стихиры, раздаются прихожанам, читаются на русском языке, причем во время службы стараются как-то вот это донести до верующих. И подготовка к Великому посту в богослужебном плане, она, конечно, вся происходит на вечернем богослужении, на всенощном бдении перед воскресным днем или на буднях, потому что, ну мы знаем, что на божественной Литургии практически нету текстов, которые меняются, да, то есть там обычный ход службы. А здесь вот тексты, они меняются. Стихиры поются, вот это, в них заключается смысл, в них заключается значение, раскрывается тех событий, которые мы призваны пережить вместе с Церковью. И вот поэтому нужно к этим текстам как-то постараться стать ближе. И это, конечно, требует от нас больше организации. Организации своего пространства, времени. Ну, то есть все обычные вещи, которые мы умеем делать, когда, там, на работе, когда что-то по службе или в быту, в домашних делах, там, time management, да. Также и в богослужебном плане тоже должен быть свой тайм-менеджмент, и нужно уметь организовывать это пространство.

Александр Ананьев:

— Прекрасные формулировки.

Священник Павел Усачев:

— И о чем идет речь? О том, что если вы ходите в приход, где это еще не принято как-то доносить до верующих значение богослужебных текстов, стихир, то нужно этим просто озаботиться. Это все есть, это все есть в интернете, и тогда подготовка к посту она будет идти вот в ногу с церковью и не будете отставать. Причем, я считаю, что вот впрыгнуть в Великий пост нельзя, это неправильно. Можно расшибиться вот, если ты придешь, не будешь ходить в храм там да будешь там, допустим, только на Литургию ходить, всенощные все пропустишь, придешь в Прощеное воскресенье. Вот это удивительно, но пост пойдет совсем по-другому. Ты прыгнешь не в свой вагон, ты прыгнешь, так сказать, немножко покорябавшись, а может быть, даже и сорвешься на второй недельке, и потом уже только к Вербному воскресенью приползешь опять. То есть, это полновременное вхождение, это очень мудро так церковью устроено, что вот четыре недели, что потихонечку, потихонечку, полегонечку, разные темы, мы встраиваемся, мы разгоняемся. Ну, как вот сложно разогнать тяжёлую машину, так же вот себя тоже, слона своего духовного, очень сложно разогнать в ход с божественным ритмом о нас.

Александр Ананьев:

— Но я не совсем понимаю, о чём идёт речь, поскольку трудно представить себе, чтобы человек перед Литургией не ходил на вечернюю службу, и в конечном итоге там же идёт подготовка к Литургии.

Священник Павел Усачев:

— Слава Богу, Александр, слава Богу, что вам это сложно представить.

Александр Ананьев:

— Неотъемлемая часть.

Священник Павел Усачев:

— Ну, практика показывает, что на всенощную ходят, ну, хорошо, если одна треть тех, кто приходит на вечеринку.

Александр Ананьев:

— Для меня совсем недавно вот дошло это понимание, я просто понял, что очень важная, значимая часть Литургии, она уходит, если ты не приходишь в субботу.

Священник Павел Усачев:

— Да, да, да. Это всегда так. Вот всенощное бдение — то время, когда мы трудимся, а Литургия — это когда Господь препоясывается и умывает нам ноги, если так можно образно сказать. Вот без этой вот личной подготовки, без того, что ты потрудился...

Александр Ананьев:

— Без традиционного разговора с духовником в храме в субботу. В субботу, не в воскресенье, перед Причастием, когда все: «Отче наш» поют, «Отче, отче, отче, мне надо вам много чего сказать». Это не работает, это надо в субботу делать.

Священник Павел Усачев:

— Вот, наверное, да. Надо нам постараться, друзья, вот перед Великим постом всё-таки сделать всенощные бдения, ну, не привычным, но, может быть, необходимым делом своей жизни. То есть, так выстроить свою жизнь, чтобы попадать во всенощные бдения. И тогда вот это... Мы же очень, действительно, люди такие инертные. Нам тяжело, нам тяжело молиться, нам тяжело делать какие-то добрые дела. Вот это вот, разогнать этого нашего внутреннего человека, и не слишком быстро, и не слишком, чтобы он спал, вот сделать его таким мобильным, мобильным и способным, способным вместе с Господом пройти вот этот 40-дневный пост покаяния. Это же пост покаяния для того, чтобы потом уже на Страстной седмице следовать за ним на Голгофу.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, в Москве священник Павел Усачев. Вы знаете, друзья, часто бывает так, что когда я планирую составить какой-то список дел, которые необходимы для достижения того или иного результата, обычно я упираюсь в то, что мы говорим какие-то общие слова, прощаемся и остаемся довольны друг другом, но отец Павел не таков. И у меня уже есть список, и спасибо вам большое. Он очень конкретный, в нем два пункта, но они в корне меняют вообще понимание того, что такое подготовка к Великому посту. Это обязательно к посещению субботнего и вечерней богослужения, причем не просто пришел, постоял, поговорил, а с акцентом на понимание великопостных смыслов, просто подчеркнуть их там этим желтым маркером и вчитаться, вдуматься, вмолчаться и потом еще подумать у тебя есть время до Литургии. Это раз, а во-вторых, вот очень хороший совет от отца Павла, который вам больше никто не даст, найти на русском языке пение Постной Триоди и просто почитать, почитать по порядку, постараться понять, тоже очень хороший совет. Есть еще что-то, что можно сделать? Может быть в бытовом плане, потому что, ну, Великий пост, у него же там есть духовная сторона, да, есть какая-то вот такая бытовая, касающаяся повседневной жизни. Есть ли какой-то аспект вот такой вот жизненный, бытовой?

Священник Павел Усачев:

— Ну, опять же, наверное, здесь очень индивидуально, каких-то общих нету.

Александр Ананьев:

— Ну, носить чёрное, постричься, убраться дома накануне великого поста, сделать то, что великим постом делать, наверное, уже не пристало.

Священник Павел Усачев:

— Да, конечно, внешнее должно отражать внутреннее, первое это наше внутреннее состояние, но поскольку мы открываем для себя двери покаяния, уже неделю внутри фарисея поется эта удивительная стихира: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Поскольку мы начинаем эту генеральную уборку своей души, мы, конечно же, и внешне, и в семье, и в общении с людьми тоже должны стараться уклоняться от лишних разговоров, от праздных разговоров, от каких-то пересудов, осуждений, и это следить за чистотой своей речи и следить за чистотой своего пространства в бытовом плане. Тоже я согласен с вами полностью, что, конечно, надо постараться вымыть полы, ну, окна, наверное, ещё холодно мыть. А вот лампадки затеплить дома, это было бы здорово. Мы знаем, что сложно поддерживать эту неугасимую лампаду, да, но перед Великим постом, пожалуй, можно это всё сделать, протереть пыль с икон, обязательно, конечно, естественно. Это должно быть... Понимаете, ведь что такое вообще Великий пост? Это когда мы... Не знаю, вот мне сейчас очень близок этот пример, потому что с дочкой сейчас мы ездили к врачу, у неё там немножко зрение упало, и вот сейчас она стала видеть в линзах. Вот это она говорит: «А я по-другому больше не хочу», то есть качество жизни. Вот как мы стираем пыль с икон, они становятся более яркими. Также мы со своих духовных очей тоже стираем эту пыль потихонечку, и жизнь становится более яркая, более, так сказать, объемная, мы замечаем больше, и здесь как раз вот и в духовном смысле тоже мы замечаем больше, то есть это необходимо.

Александр Ананьев:

— Ну и вообще не стоит сбрасывать со счетов терапевтический эффект того, что ты что-то моешь. Да. Когда ты что-то моешь, у тебя в голове порядок находится.

Священник Павел Усачев:

— В этом есть что-то очень даже мистическое, да.

Александр Ананьев:

— Не-не-не, ничего мистического, просто...

Священник Павел Усачев:

— Ну как же?

Александр Ананьев:

— Когда тебе очень хочется навести порядок в голове, проще сделать это руками и навести порядок на кухне дома?

Священник Павел Усачев:

— Нет, но есть мистическое. Потому что я, например, когда мою полы, я люблю, как вот эти матросы на палубе, обязательно вот встать, значит, на четвереньки.

Александр Ананьев:

— Фантастика.

Священник Павел Усачев:

— Да. И, понимаете, вот в этом положении, это же такая очень смиренная поза. Вот. В этом положении как-то вот...

Александр Ананьев:

— Удивительно.

Священник Павел Усачев:

— Да, в позе малыша становишься как ребенок. Ну, мы же должны быть как дети. Вот. И как-то все встает на свои места. Кто ты, что ты, куда ты идешь, перед Кем ты стоишь. Поэтому полы помыть, да, обязательно. И лампадки затеплить, с икон притереть пыль. Вот такие советы для пяти с половиной миллионов слушателей. Пожалуйста.

Александр Ананьев:

— Ну, прекрасные советы.

Священник Павел Усачев:

— Давайте это успеем сделать.

Александр Ананьев:

— Да, главное — успеть. Я просто ещё раз повторю, не сквернословить, а убраться и протереть пыль с икон — это просто обязательно. Пусть это вообще станет субботним ритуалом Недели о мытаре и фарисее, да? Накануне недели о Закхее. Вот. Затеплить лампадки, но не знаю, насколько это там возможно в условиях квартиры. У меня, наверное, тяжело это было бы с точки зрения противопожарной безопасности, но у меня просто... Вот этот красный угол, он рядом со шторами, не знаю, насколько это уместно. Я думал над тем, чтобы завести эти лампадки, но только вот так вот свечку зажечь, и когда ты рядом. А отходить от источника открытого огня уже, наверное, опасно.

Священник Павел Усачев:

— Ну, понимаете, вот опять же, о чём это? О том, что мы в подготовке к Великому посту и самим постом мы делаем чуть больше, чем делаем обычно. Вот мы как проснулись, начался смартфон, потом лоб уже перекрестили. А здесь мы первым делом идём к иконе и зажигаем эту лампадку. На время молитвы хотя бы. Вот это вот небольшое действие, оно так сложно в современном мире, да, когда столько суеты, тем более что там опаздываешь на работу, ну, ставить будильник на 5 минут раньше ради какого-то такого вот дополнительного действия вот в молитве, что-то такое, да.

Александр Ананьев:

— И самое главное, выкиньте свою умную швабру. Я недавно купил умную швабру. Я был так горд собой, как фарисей, стоящий в храме, говорил: слава тебе, Господи, что я не такой, как другие люди. У меня есть умная швабра, она действительно прекрасно моет. Выкиньте свою умную швабру или, по крайней мере, задвиньте её до середины мая и забудьте о ней. И мойте полы коленнопреклонно аки священник Павел Усачёв. Слушайте, мы закольцевали беседу, понимаете? Вот оно, унижение себя достойное христианина. Формула. Мыть полы не умной шваброй, как вот это всё фарисейство, а мыть полы вот так вот, низменно и приземлённо.

Священник Павел Усачев:

— Прекрасные советы.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам огромное. Вот прям так вот, прямо исчерпывающе всё это проговорили. Ну и давайте, у нас осталось две минуты, нам режиссёр показывает. Я хотел бы задать вам вот какой вопрос. Очень у многих, особенно сейчас, когда идёт дикая психологическая турбулентность, вот это вот событие, новости, личные драмы, не будем сбрасывать со счетов, они как-то связаны с окружающими событиями, вот, они жалуются, и я тоже жалуюсь часто на то, что ты стараешься делать всё правильно, вот прям стараешься, и даже делаешь всё правильно, а все равно, по ощущениям, Великий пост проходит мимо. И к светлой Пасхе Христовой ты приходишь, скорее, опустошенным, а потом возвращаешься домой, садишься и думаешь: ну, в следующем году будет все правильно. Ты почему-то не понимаешь, что конкретно ты сделал не то, но явно что-то пошло не так. Вот тем, у кого, допустим, минувший Великий Пост прошел вот так вот, ты его прожил насквозь и все, и вышел таким же пустым. Какой-нибудь очень неожиданный, и дельный, как вы умеете, совет от священника Павла Усачева накануне Великого поста, как не прожить его мимо?

Священник Павел Усачев:

— Ну конкретно, вот давайте вспомним молитву, которая читается Великим постом Ефрема Сирина. «Господи и Владыко, живота моего. Дух праздности, уныния...»

Александр Ананьев:

— Я её всегда воспринимал как молитву монахов. Ну, это монашеские всё равно установки, потому что, я буду откровенен, я...

Священник Павел Усачев:

— Любоначалие... Да, да, да, да. Это, по-моему, очень про нас, мирских людей.

Александр Ананьев:

— Нет, нет, нет, у меня же грехи гораздо более приземлённые, они такие, ну, гораздо более низкие, мерзкие и простые.

Священник Павел Усачев:

— Ну, любоначалие — очень тонко, может.

Александр Ананьев:

— Да, любоначалие, празднословие, праздность, уныние...

Священник Павел Усачев:

— Да ну нет же. Я просто про то, что, ну, это же не только в храме. Вот мы, например, стараемся молиться и утром, и вечером.

Александр Ананьев:

— Знаете, как с автомобилем. Вот дух праздности и уныния — это, знаете, чтобы... Ну вот праздность... Чтобы, там, зеркала заднего вида регулировались из салона и были чистые, а у тебя двигатель не работает в машине.

Священник Павел Усачев:

— Вот спасибо за образ машины, потому что он очень яркий, и, мне кажется, показывает то, что с нами происходит в современном мире. Вот то, что вы говорите, эта турбулентность, и все тяжёлые события, и личные трагедии — это то, от чего мы не можем никуда деться. То есть оно будет, это как загрязнённый воздух, как, так сказать, плохая экология и так далее. То есть, ну так же, как с машиной, если не включить обдув лобового стекла, то будет плохо видно, куда ты едешь. Вот эта вот молитва Ефрема Сирина, это как обдув этого лобового стекла, то есть оно дает вот этот воздух оттуда, из вечности. Она немножко показывает нам правильное направление, и я верю в то, что вот эта молитва не просто так нам дана на каждый день Великого поста, но кроме выходных дней, для того, чтобы видеть ярче и понимать чётче, более чётко, куда мы движемся, и чтобы от этой турбулентности не оглядываться по сторонам. Хотя, понятно, что это боль, которая сейчас с каждым из нас, наверное, и у каждого есть за то, что происходит, за все тяжкие события. Она всё равно остаётся, но просто... оно... это все выражается больше в молитве, в большем доверии Богу, как-то больше духовно это все осмысляется, преломляется, поэтому вот советую, да, конечно, молитва Ефрема Сирина и утром, и вечером, и в продолжение дня, потому что бывают разные ситуации, иногда обдув нужен, чтобы был более интенсивный нашего лобового стекла, чтобы избежать лобовых столкновений с какими-то нашими врагами, которых станет, наверное, больше, которые больше ожесточатся с Великим постом, потому что мы резче рванём, чем раньше, вперёд.

Александр Ананьев:

— И в завершение, махрово-неофитский вопрос, вот прям махрово- неофитский, а заодно затравка на следующую беседу, если благословите, поговорим о земных поклонах вообще, в принципе, о том, что такое земной поклон, зачем он нужен. Я причем сформулирую, я знаю, вот прям пытаюсь подобрать какое-то приличное слово, но отец Павел благословил не сквернословить, поэтому буду подбирать. Молитва Ефрема Сирина, покаянная молитва Ефрема Сирина работает без 15 земных поклонов?

Священник Павел Усачев:

— Работает. Без земных поклонов. Работает. Работает. По-разному. Её можно прочесть раз от сердца. Если есть возможность, со своими домашними. Но можно прочесть как в храме, первый раз прочесть, потом... Как в храме с земными поклонами начать. Первый раз прочесть, разбив её на три части. После каждой части земной поклон. Потом двенадцать молитв Иисусовых. Да. И последний раз заключить. А можно прочесть один раз. Вот. А можно просто как мытарь: «Боже, милостив, будь мне грешному».

Александр Ананьев:

— Прекрасное завершение разговора. Вот за образ обдува лобового стекла, чтобы избавиться от запотеваний изнутри. Спасибо вам огромное. И за зеркало тоже спасибо. Это очень точное, очень точное сравнение, очень точный образ. Прекрасный разговор. Вернуться к нему можно на сайте radiovera.ru и поделитесь с теми, кого вы любите, этим разговором. Мне кажется, сегодня прозвучали очень-очень важные вещи. А все благодаря моему собеседнику, клирику храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве. Отдельный привет замечательным прихожанам этого храма. И спасибо за привет, который мне отец Павел передал. Священник Павел Усачев. Не прощаюсь с вами надолго. Обязательно увидимся, услышимся здесь снова. Спасибо.

Священник Павел Усачев:

— С Богом.

Александр Ананьев:

— Александр Ананьев, Радио ВЕРА. Пока.

Все выпуски программы Светлый вечер

tolpekina