Поделиться
Татьяна Любомирская
Несколько лет назад мы с подругой были в паломнической поездке в Израиле. Люди собрались разные, но по большей части врачи, так как организатор поездки сам был известный доктор. Для меня, имеющей отношение к медицине только в качестве пациента, было огромным удовольствием слушать их профессиональные разговоры и случаи из практики. И чем больше я слушала, тем больше убеждалась, что самая «волшебная» сфера нашей жизни ‒ это именно медицина.
Был среди наших паломников один очень именитый доктор, хирург, путешествующий с женой и тещей. Несмотря на многочисленные звания и награды, в жизни он оказался простым и приятным человеком. Запросто общался с каждым из нас, не делая различий по статусу, образованию и возрасту. Разговаривать с ним было необычайно интересно. В семье его очень любили. Я впервые видела, чтобы теща относилась к зятю с таким благоговением и трепетом.
Этот врач посещал с нами все святые места, уважительно крестился и прикладывался к святыням. Но в частной беседе он признался, что не считает себя религиозным человеком, и что поехал только из-за жены. «Правда, — добавил он, смеясь, когда мы вечером большой компанией пили чай, — после одного случая из моей практики я уже не могу сказать, что не верю в Бога».
И врач рассказал свою историю. Я не поняла или могла спутать медицинские подробности, но зато запомнила самое главное:
— Мы делали операцию одному мужчине, — говорил он. — Операция очень сложная, тяжелая. И в какой-то момент произошла остановка сердца. Пришлось делать прямой массаж, качать сердце вручную. Мы с коллегой делали это без остановки, сменяя друг друга, около часа. Ассистенты говорили, что всё бесполезно, прошло столько времени. Даже если сердце чудом запустится, мозг не сможет функционировать. Кто захочет такое существование?
Мы продолжали качать. Двое моих коллег уже покинули операционную. По всем медицинским законам это была смерть. Отчаявшись, я вдруг вспомнил молитву, которую моя мама в детстве заставила меня выучить наизусть. Это была молитва «Отче наш». Я никогда не считал себя верующим, сам не знаю, почему мысленно произнес слова этой молитвы, и... сердце заработало.
Мы закончили операцию, но, несмотря на это, я не чувствовал радости от спасения жизни. Коллеги были правы. После такой длительной остановки сердца мозг уже не сможет функционировать по-прежнему. Утром, совершая обход пациентов, я нарочно оттягивал момент, когда мне придется навестить моего «воскресшего». Что скажут его родные, когда поймут, что вместо живого человека я смог спасти лишь тело?
У палаты интенсивной терапии меня встречала улыбающаяся медсестра.
— Как он? — Спросил я, отводя взгляд и уже зная безнадежный ответ.
— Зайдите, сами увидите, — неопределенно ответила она.
Я вошел в палату. Человек, который пережил почти часовую остановку сердца и фактически смерть мозга, сидел на постели и читал газету.
Доктор закончил рассказ. Улыбнувшись своим воспоминаниям, он одним глотком допил оставшийся в кружке чай. Мы молча смотрели на него.
— Скажите, — наконец спросила я, — Но почему вы продолжали качать сердце, когда все медицинские законы говорили о том, что наступила смерть?
И тут я впервые увидела недоумение в его глазах.
— Почему? — переспросил он, — ну потому, что я еще мог качать. Если есть силы, надо ведь что-то делать, правда?
С той нашей встречи с врачом прошло уже несколько лет, а мне до сих пор вспоминается эта удивительная история. И она придает мне сил, когда кажется, что на мои молитвы нет ответа. День за днем, год за годом ты просишь о чем-то очень важном для тебя, но ничего не происходит. А где-то человек, который считал себя неверующим, произносит короткую молитву, и случается чудо, опровергающее все медицинские законы!
Вот уж воистину, Дух дышит, где хочет! Но из этой истории я сделала для себя еще один вывод: если уж ты просишь, так делай, делай и сам всё, что в твоих силах! Качай сердце до онемевших рук, стучи, чтобы тебе отворили, ищи, чтобы обрести. А Господь, если на то есть Его воля, поможет совершить тебе решающий шаг.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
Рэй Брэдбери «Лёд и пламя» — «Из времени мы выпали в вечность»
Поделиться
Фото: Piqsels
В Постной Триоди (так называется сборник богослужебных текстов Великого поста) есть слова: «Кто настолько премудр, чтобы приобрести за немногие дни вечность?» То есть тот, кто мудро распоряжается земной жизнью, приобретает за её краткое время Царствие Небесное. Ценности времени посвящён и рассказ «Лёд и пламя» американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери.
Космический корабль совершает аварийную посадку на незнакомой планете. Космонавты попадают в чудовищные условия: на планету ежесекундно обрушивается колоссальный поток радиации, вызывающий изменения в организме. Продолжительность жизни сокращается до восьми дней. Дети, рождённые в понедельник, к воскресенью превращаются в стариков.
Вы заметили, что произошло? Рассказ незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче. Вот как описывает Брэдбери жизнь на чужой планете: «Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество — будто зарница. Возмужание — сон, зрелость — миф, старость — суровая быстротечная реальность, смерть — скорая неотвратимость».
Но разве эти слова только о фантастическом мире со страшной радиацией? Разве они не о нашем падшем мире, в который однажды, в самом начале человеческой истории, в результате грехопадения вошла смерть? Из вечности мы выпали во время, и оно беспощадно, скоротечно.
Герои рассказа «Лёд и пламя» находят спасение, вернувшись в корабль, который защищает их своей обшивкой. И вновь в тексте проступает христианская символика: «корабль спасения» — так называют Церковь, внутри Церкви мы находим спасение от радиации греха и смерти.
— Я нашёл способ продлить жизнь на целых три дня, три долгих, славных дня, — говорит Сим, главный герой повести.
В ответ раздаются восторженные крики, ликование.
Для друзей Сима три дня — это неслыханное богатство. Вспомним слова из Постной Триоди, с которых мы начали эту беседу, они говорят о том же. Ведь за немногие дни, напоминают они нам, можно приобрести вечность.
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Мариуполь (Донецкая Народная Республика). Кафедральный собор Святителя Николая Чудотворца
Поделиться
Во время Великой Отечественной войны в Советском союзе возросла роль Православной церкви. В общей беде люди обращались к Богу, и власти, ещё недавно враждебно относившиеся к религии, не препятствовали соборной молитве. Не стал исключением и Мариуполь. В годы войны верующие горожане сплотились, а вскоре после Победы зарегистрировали православную общину. Её участники приобрели дом на улице Кальмиусской, оборудовали под храм и освятили его во имя Николая Чудотворца. Многие годы маленькая церковь оставалась прибежищем для верующих. А в 1989-ом православные получили разрешение построить новый храм. Возведение продолжалось несколько лет, в нём приняли участие тысячи мариупольцев. Пожертвованиями и личным участием горожане приближали тот день, когда над городом засияли купола собора во имя святителя Николая Чудотворца. Он открылся в 1991 году, с тех пор богослужения под святыми сводами не прекращались. Сегодня Николаевский собор носит статус кафедрального храма Донецкой и МариУупольской епархии.
Радио ВЕРА в Мариуполе можно слушать на частоте 97,2 FM
Благовещенская церковь (Село Нелькан Хабаровский край)
Поделиться
В центральной части Хабаровского края, на стрелке рек Чуя и Мая, есть небольшой поселок Нелькан. Его история началась в девятнадцатом веке с печальных событий. В 1816 году в этих краях разразилась эпидемия сибирской язвы. От нее пострадали местные кочевые народы — тунгусы и якуты. Чтобы поддержать их в трудную годину, российское правительство организовало доставку хлеба в тайгу. Один из магазинов поставили в труднодоступной местности в урочище Нелькан. С тех пор здесь появились постоянные жители.
В 1851 году через Нелькан прошел почтовый тракт. Чтобы его обслуживать, в таежный посёлок переселились государственные крестьяне из Забайкалья. Православные построили для соборной молитвы часовню во имя святителя Николая. В 1864 году её посетил епископ Камчатский и Алеутский Иннокентий (Вениаминов), ныне прославленный в лике святых.
Часовня в Нелькане служила духовным центром для русских переселенцев и тунгусов, принявших христианство. Сюда несколько раз в год приезжали священнослужители для совершения церковных таинств. В конце девятнадцатого века Никольская часовня сгорела и вместо неё построили деревянную церковь в честь праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. В поселке поселился священник. Он не только проводил богослужения, но и обучал местных ребятишек в церковно-приходской школе.
В начале двадцатого века Благовещенскую церковь уничтожил пожар и в 1914 году в Нелькане возвели каменный храм. Его стали называть братом московского собора Христа Спасителя, поскольку проекты этих зданий подготовил один и тот же архитектор — Константин Тон. Изящная таёжная церквушка, построенная по эскизам знаменитого зодчего, едва уцелела в годы советской власти. После революции 1917-го в ней разместили сначала революционный комитет, а затем сельский клуб.
В конце двадцатого века власти отреставрировали здание, привели в первоначальный вид и... сделали его филиалом «Хабаровского краеведческого музея». С таким решением не согласились местные жители. Они собрали сельский сход и ходатайствовали о возобновлении богослужений. В октябре 1991 года под сводами Благовещенской церкви вновь зазвучала молитва. С тех пор храм остаётся духовным центром поселка Нелькан.
Все выпуски программы ПроСтранствия
