Сейчас в эфире

Ваш браузер не поддерживает HTML5 audio

«Школьное образование сегодня». Ольга Дмитриева

Ольга Дмитриева

«Школьное образование сегодня». Ольга Дмитриева

У нас в гостях была директор московской Шуваловской школы № 1448 Ольга Дмитриева.

Мы говорили о школьном образовании, о том, как оно связано с воспитанием, о том, как помочь учащемуся раскрыть потенциал и развить таланты, и какую роль в образовании играет духовная составляющая.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, уважаемые друзья, в студии у микрофона моя коллега Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— И я Константин Мацан, добрый вечер. С трепетной радостью нашу сегодняшнюю гостью приветствую, Ольга Александровна Дмитриева, директор Шуваловской школы номер 1448. Добрый вечер.

Ольга Дмитриева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Наконец-то вы у нас в студии. А то на первом канале вы были, на «Спасе» вы были.

Ольга Дмитриева:

— Несправедливо. Любимое радио моё ...

Константин Мацан:

— А на Радио ВЕРА только сейчас мы вас осмелились позвать.

— Спасибо, что нашли время.

Ольга Дмитриева:

— Спасибо, что позвали.

Константин Мацан:

— Ну и к тому же можно сказать, что проект, который делается силами Радио ВЕРА: «В школу с Верой и Фомой», делается при непосредственном участии, консультаций педагогов и психологов вашей школы, с вашим тоже кураторством, поэтому вдвойне не случайно на волнах Радио ВЕРА нам встретиться и поговорить.

Ольга Дмитриева:

— Спасибо, думаю, об этом проекте мы ещё подробнее расскажем нашим слушателям, потому что это уникальный проект, такого нет нигде, никто такого не делал.

Кира Лаврентьева:

— Да, мы обязательно уделим этому время в течение нашего сегодняшнего часа. Ольга Александровна, знаете, я думала долго, с чего начать и решила: если не знаешь, с чего начать — начни с главного. Главное сегодня в нашем разговоре лично для меня — это понять, что такое духовно — нравственное воспитание на практике. Так или иначе на разных конференциях, в учебных научных статьях, фильмах, книгах, программах, разговорах, радиоэфирах мы говорим о нравственности, о том, как это важно, как необходимо духовно-нравственное воспитание в школе, что не должно быть одно сухое образование, должна быть основа нравственная, духовная основа для ребёнка, которую он впитает, с которой он пойдёт по жизни, которая поможет стать ему настоящей личностью, поможет раскрыться, но как это на практике делается, почему-то говорится очень мало. И в нашей программе я надеюсь и с трепетом уповаю, что мы с Костей сможем — таки услышать от вас какими средствами вы пользуетесь для достижения вот этого самого внедрения духовно-нравственного воспитания в школе, потому что мы знаем, как уже обмолвился Костя, даже по проекту «С Верой и Фомой», как много вы уделяете неравнодушного и пристального внимания именно этому личностному росту ребёнка. Расскажите, пожалуйста, как это делается, что для этого нужно директору школы?

Ольга Дмитриева:

— Я с удовольствием расскажу об этом, только я предлагаю, чтобы у нас сегодня был такой мозговой штурм. Вы как родители будете мне помогать.

Константин Мацан:

— Позвали педагога опытнейшего в студию, который сразу всех собеседников вовлекает в работу.

Ольга Дмитриева:

— А знаете почему? Ну нельзя воспитать хорошего человека только с одной стороны, условно говоря, только родители дома стараются или только учителя в школе создают такую цель. Ребёнок очень быстро все понимает: где можно, где нельзя, как подстроиться, поэтому только если мы вместе договоримся, у нас будет такой общественный договор. Кстати, знаете, на самом деле, очень правильно сначала поставить цель. Можно я немножечко так начну с азов? Во-первых, я хочу сделать ремарку, что я выражаю частное мнение как специалиста, который давно занимается вопросами образования, воспитания, я сама мама, я наблюдаю за тремя тысячами детей и соответственно шестью тысячами родителей и делаю какие-то свои выводы, мне это интересно. Вот смотрите. Все мы становимся родителями. Во-первых, нет таких институтов, где готовят родителей. Книги? Они все разные, и это как диетология. В одной говорят: пей воду, в другой — не пей. Педагоги, честно, сами ещё не до конца разобрались, что надо делать, что не надо и немножко путают наших бедных родителей. И по большому счёту никто не знает, что значит быть хорошими родителями. Поэтому и ошибки мы все совершаем одинаковые, и шишки набиваем одинаковые. Поэтому с чего начинаем? Давайте поставим цель. Какого ребёнка мы хотим воспитать? Ну вот первое.

Константин Мацан:

— Счастливого.

Кира Лаврентьева:

— Самодостаточного.

Ольга Дмитриева:

— И разные, разные ответы. Может быть, ещё лет 10 — 20 назад родители, может быть, намучившись, может быть, многие испытавшие трудности девяностых, безденежье, они ставили цель: хочу, чтобы он был успешный. Всё. Вот все положу. К чему это привело? Был серьезный перекос. То есть получились такие детки эксцентричные.

Кира Лаврентьева:

Достигаторы.

Ольга Дмитриева:

— Достигаторы, которые стремились к личному довольству. То есть я хочу быть богатым, для чего? Для того, чтобы вкусно кушать, хорошо жить, комфортно. И все остальные люди были не интересны. Перекос? Перекос.

Константин Мацан:

— Это вы мне сейчас меня описываете. Ну ладно, детки.

Ольга Дмитриева:

— А вот здесь смотрите, что важно. Ничего нет плохого в том, что мы стремимся к успешности. Вопрос лишь: только для меня не только самого или всё-таки я хочу достичь успешности, чтобы сделать счастливыми своих близких, помочь людям, которые меня окружают? Здесь цена успешности разная. Проходит время, мы понимаем, что одной успешности недостаточно. Если человек успешный, или богатый, или условно гиперболоид инженера Гарина. Если какое-то опасное изобретение в руках плохого человека — это реально проблема, это реально опасно. Всё-таки на первый план мы должны с вами договориться, мы хотим воспитать хорошего человека сначала. Это база. И вот здесь мы говорим о духовно-нравственных ценностях. Хорошего какого? Мы можем спорить, мы можем перечислить эти ценности, говорить, что мы в них вкладываем, но эта база. А вот уже на эту базу мы начинаем пристройку, и об этом я тоже готовы поговорить: что в этой пристроечки?

Константин Мацан:

— А вот часто это выражение: духовно-нравственное воспитание, отдает чем-то казённым. Вот у нас сейчас будут методички, вот уроки духовно-нравственного воспитания, и вот дети придут и будут слушать о том, как нужно любить родину, папу, маму, убирать бумажки, если увидишь на территории. Мы знаем, что дети на такую казёнщина просто реагируют апатично. А вот как сделать так, чтобы все было по-настоящему? Ведь перед вами как перед директором задача стоит.

Ольга Дмитриева:

— Конечно. И вы правы. Самое плохое, что мы можем с вами сделать — это отличную, замечательную идею превратить в формализм, сделать что-то ради галочки, отчитались, провели или сказали. Это точно уже не про какие-то занудные беседы про то, как надо родину любить. Вы правы. А вообще, знаете? Даже в любви, неважно, в любви к родине, в любви к человеку, есть три стадии. Первое — просто декларативная. Просто заявить. Или понимать: я люблю. Тебя, когда спрашивают: ты любишь родину? Ты говоришь: да, я люблю родину. Люблю и точка. Больше ничего не готов делать, а просто заявляю, что я её люблю. Второе — я люблю и поэтому делаю. Готов делать какие-то добрые дела для родины, для её людей, для птичек, которые живут да нашей родине. То есть деятельная любовь.

Константин Мацан:

— А можно я третье угадаю?

Ольга Дмитриева:

— Да.

Константин Мацан:

— Ты делаешь, но уже не говоришь.

Ольга Дмитриева:

— Здорово, но это, наверное, подвид второй всё-таки. Третья — она сложнее и тяжелее. Наверное, единицы до этого доходят. Это жертвенная любовь.

Кира Лаврентьева:

— Мы до неё ещё с Костей не дошли.

Ольга Дмитриева:

— Вы готовы пожертвовать чем-то самым важным, что у вас есть, в том числе и жизнью, ради любви. И вот смотрите, чтобы сформировать вот эти три стадии, казалось бы, одно и тоже ценность — любовь к родине, вот мы сейчас о ней говорили. Ценность? Ценность. Какие смыслы мы в неё вкладываем. Не говорить всё-таки, или делать, или жертвовать? Задача формирования усложняется в разы. И начинаем это с детского сада, и потихонечку, потихонечку на протяжении всей школьной жизни и при поддержке в семье только, тогда мы договариваемся. Я говорю: уважаемые родители, давайте договоримся: какие мы ценности формируем и что мы в это вкладываем? Почитание родителей для нас с вами важно? Все согласны? Все согласны. Что это? Просто я маму люблю или... Знаете, моё любимое стихотворение было в детстве, и детям я читала: «мама спит, она устала, ну и я играть не стала, я волчка не завожу». Это не то, что я хочу играть, мама пришла уставшая с работы, мне плевать на это, мама, быстро со мной играй. Нет. Любовь к матери — это что? «Мамуль, ты так устала, поспи, пожалуйста, отдохни, я тебя подожду, и мы завтра с тобой поиграем». Вот это же мы формируем?

Кира Лаврентьева:

— Но я читала целую психологическую статью, что ребёнок до определённого возраста не способен думать о другом, не способен на такую жертву. Он пока только себе, себе и себе. Пока не напитается. А вот если ты его напитаешь, он тебе когда-нибудь ответит взаимностью, так как он видел добрый пример. Но я не верю в правильность этого.

Ольга Дмитриева:

— А мне кажется, что потихонечку, потихонечку, это не значит, что мы показываем что-то другое и ждём, когда это раз и вдруг и по щелчку. Нет. Это потихонечку. Ну, например. Это в нюансах. Знаете, я к какому в свое время открытию пришла? Есть две крайности. Есть родитель, которому некогда, или не идеальный, или равнодушный. А есть суперидеальные родители, отличники, перфекционисты.

Вот они такие во всём молодцы, у них такая высокая, и они и работают, и молодцы, и здоровый образ жизни, и нравственные они, и во всём так. Ребёнку кажется: слушайте, мама с папой такие молодцы, но они все уже, вот и отличником папа был, и лучше всех кросс сдавал, вот мне отца своего никогда не перегнать. Поэтому я не буду пытаться, зачем? Я уже хуже отца, буду сидеть просто. Это условно. А знаете почему это происходит? Я поняла, что наши дети не всегда видят, когда нам больно, мы стараемся не показывать, что мы тоже иногда испытываем неудачи, что мы падаем. Я в какой-то момент это поняла и вдруг перестала стесняться показывать своим детям свою слабость. Я пришла домой после тяжелого дня и начинаю плакать. Раньше бы я спрятала эти слёзы, чтобы никто не видел. Я говорю своим дочкам: девчонки, пожалуйста, вы сейчас не пугайтесь, не расстраивайтесь, у меня был тяжелый день, меня очень расстроили, мне надо немножко поплакать, чтобы мне было легче. Я сейчас поплачу, соберусь и смогу это преодолеть только чуть-чуть и попозже мы с вами пообщаемся. Таким образом ты собственным примером показываешь, как ты держишь удар, как ты способен простить, что ты не железный и ты тоже человек, и ты можешь плакать, ты можешь расстраиваться. Это, на самом деле, тоже очень полезная история. Не надо своим детям представляться в виде такого железного человека, который всемогущ. Такой всемогущий родитель. Мы — живые люди, ребёнок должен это видеть. Другое дело — пример, как ты выходишь из кризисной ситуации. Это тоже про духовную нравственность. Потому что, согласитесь, выйти из падения можно по-разному. И надо показывать ребятам правильные выходы после удара, после падения на собственном примере. Или наблюдениям за

тем, как это делали герои, выдающиеся люди. Им что? Все на голову свалилась? Он проснулся и стал великим? Нет. Сколько раз он сделал ложные открытия, чтобы добиться действительно победы. Многими разными путями, наблюдениями, собственными примерами, и литература. То есть содержание образовательного материала. Ведь мы всегда говорим, в математике, когда мы подбираем задачи, или литературное произведение, что ты читаешь, или какой стишок ты анализируешь. Ведь можно изучать тоже разбор предложения в русском языке, можно взять какое-то бессмысленное предложение, а можно уже подобрать такое предложение, какое бы в себе содержало хороший духовно- нравственный пример, как девочка, например, помогла своей бабушке. И как ни странно, это накапливается, накапливается, накапливается и где-то откладывается, а потом выстреливает. Но опять же, первое — мы все: и педагоги, и родители, мы должны сделать такую инвентаризацию духовно-нравственных ценностей. А мы точно знаем — что это? А мы точно знаем, какие у нас вообще ценности? Давайте, во-первых, их со временем в каждой школе перечислим. Во-вторых, поймём, что они в себе содержат, какие смыслы, а о том ли мы говорим, то ли мы подразумеваем под той или иной ценностью? И потом уже, когда мы в этом определились, уже мы начинаем хотя бы формировать, но понимать, что мы формируем.

Кира Лаврентьева:

В гостях у светлого вечера Ольга Александровна Дмитриева, директор Шуваловский школы 1448. С вами Константин Мацан и Кира Лаврентьева.

Ольга Александровна, но это же такой огромный аппарат, казалось бы, вы стоите во главе этого аппарата, у вас много людей в подчинении, педагогов, психологов, разных специалистов, вы постоянно совершенствуете эту систему. Наверняка вы собираетесь с педагогами, даете им какие-то инструкции, наверняка время от времени у вас идёт какая-то сверка часов с теми людьми, которым вы хотите передать вот эту мысль о каких-то более высоких ценностях, чем просто школьное образование. Я все про практику. Как это происходит всё же? Если приходит человек в ваш коллектив. Например, приходит новый человек в ваш коллектив, он хочет работать учителем в вашей школе, у него есть какой-то опыт или нет, это не так важно, но вы видите, что чего-то он до конца ещё не понимает. Что у вас будет с ним за беседа? Что, в первую очередь, вы скажете новому преподавателю вашей школы? Какая идея у вас есть самое главное, такая сверхидея, которую вы хотите донести?

Ольга Дмитриева:

— Моя сверхидея — вернуть в образование воспитательную функцию. В каком-то смысле это просто сделать, нам надо кое-что вспомнить, что мы уже умели и знали. Раньше любой учитель, раньше — это я говорю и дореволюционная, и советская традиция, мы, когда писали конспект урока, наверное, наши слушатели знают, что любой учитель готовится к уроку, у него есть, как минимум, план-конспект урока. Ты ставишь цель урока и три задачи урока: образовательная, развивающая и воспитательная. Вот воспитательная задача каждого урока, на каждом предмете, даже на физкультуре, она обязательна. Просто в какой-то момент это ушло. И педагоги перестали прямо прописывать и планировать эту воспитательную цель. А когда ты её не планируешь, ты, естественно, её пропускаешь. Вот наша сейчас задача — просто это вернуть, заново обратить внимание педагогов на это и научить это делать уже современными инструментами.

Константин Мацан:

— А где для этого возможность в школьной программе? Я не сомневаюсь, что она есть, и даже у нас, на Радио ВЕРА, мы уже записывали программу с удивительным прекрасным учителем химии из Волгограда, который показывал, как, рассуждая о таблице Менделеева, можно поговорить о сотворении мира и так далее. Вы привели пример с предложением: не в пяти банках там лежало пять бананов, а Петя помог бабушке перенести через улицу 15 сумок, а на следующий день, например, 25. Сколько мышц накачает Петя, пока будет переносить эти сумки? А какие-то ещё примеры из математики, из биологии, из менее очевидной области, где, казалось бы, гуманитарного наполнения меньше. Что это может быть?

Ольга Дмитриева:

— Если нас слушают педагоги, они нас слушают, я всех приглашаю послушать проект Радио ВЕРА «В школу с Верой и Фомой». Это уроки уже готовые, они сконцентрированы на объяснении нового материала по русскому, по математике, по окружающему миру, по чтению, основанные на самый популярной программе «Школа России», где вы уже можете взять образцы объяснения нового материала: жи-ши, про однокоренные слова, про согласные, законы сложения и вычитания. Как объяснить новую тему, помня про воспитательную задачу, про формирование духовно-нравственных ценностей. Посмотрите, коллеги, вот на эти образцы, их делали замечательные авторы Радио ВЕРА, проект «В школу с Верой и Фомой», действительно при участии учителей начальных классов, там все очень точно выверено в плане методики объяснения материала. Но при этом эти материалы, подкасты делают детей лучше, и у нас будут ребята не только умные, эту программу, кстати, можно слушать много раз, если ты не был на уроке, но и абсолютно точно чуть лучше в человеческом плане.

Кира Лаврентьева:

— То есть это как пример?

Ольга Дмитриева:

— Это как пример. Сейчас я не смогу вот много-много примеров привести, ну вот так обобщу. Смотрите. Первое, через удержание, вот, как вы Костя привели пример. Смотря, о чем читать, что считать, кстати, в любой задаче в старых учебниках — в дореволюционных и в текстах Ушинского, например, есть блестящие тексты. Вот ты вроде учишься читать, но при этом ты становишься духовно и нравственно лучше.

Константин Мацан:

— Я помню пример, по-моему, как раз из одной программы «В школу с Верой и Фомой», который мы тоже вместе с детьми слушали, в общем, там такая ситуация, то ли умножения, то ли сложения, вот ситуация на рынке, один человек честно взвешивает, а другой обманывает и взвешивает меньше. И там сравниваются, казалось бы, цифры, но вот тут же некий этический пример, как можно обманывать, а вот рядом честный продавец и покупатель. Вот пример того, как этот дух, если угодно, воспитательный вносится даже в это.

Ольга Дмитриева:

— Конечно. Второе важное направление — это через великих людей, потому что учёные в разных областях так или иначе — это пример многого. И всегда можно найти в их биографии что-то, что было бы для ребят важным ориентиром на духовно — нравственном пути. И третье — это через организацию процесса, учебного процесса. Например, работа в парах. Это уже умение работать в команде, помогать слабому, коммуницировать или борьба с эгоизмом, хочу я выступить, а надо уступить человеку. Умение планировать тоже нас учит дисциплине, ответственности. Или готовить свой ответ, перепроверять, делать работу над ошибками. Вот, казалось бы, это тоже важно, это все формирует твой характер: усердия, ответственность, трудолюбие, это все туда, все в копилочку.

Кира Лаврентьева:

— Ольга Александровна, вы сказали: воспитательные функции преподавателя. Мне так тепло стало от этих слов, потому что как-то душа очень истосковалась по той самый правильный воспитательную функцию. В наше время, когда воспитательная функция учителя крайне ограничена, он боится уже где-то нет там вмешаться, куда-то не туда пойти в своих лучших мечтах в отношениях с детьми, боится их не туда направить, потому что ай-ай-ай, а что скажут родители? Но, с другой стороны, мы же помним эти прекрасные совершенно дореволюционные рассказы, совершенно чудесные советские рассказы, когда учитель находится в одной упряжке с родителями, и это такой некий почти духовник — учитель, он какой-то тёплый, согревающей, и это, естественно, имеет какую-то мечтательную функцию, может быть, это преувеличено, но мы же все помним эту замечательную песню: «Учительница первая моя». И моя мама действительно каждый раз плачет и поет её очень трогательно. И она говорит, что действительно её первая учительница она её просто как личность взрастила. То есть, с одной стороны, были родители, но в советское время ты от зари и до зари на работе, а с другой стороны, подхватывала это учительница, которая где-то косичку заплетёт, где-то слёзы утрет, где-то фартучек поможет распрямить, где-то видит, что она по русскому не догоняет, назовём это так, и она просто с ней оставалась и занималась, занималась.

Константин Мацан:

— В общем, «Уроки французского» Валентина Распутина.

Кира Лаврентьева:

— И она всю жизнь благодарна этой учительнице и это ведь колоссально важно. В этом есть какая-то жизнь, в этом есть какая-то сердечность.

Ольга Дмитриева:

— Я согласна с вами полностью и вижу здесь два фактора. Вспомнила сейчас мысль Андрея Ткачёва, когда он встречался с учителями, он сказал очень важную мысль, что учитель несёт на урок с собой Евангелие в идеале, а не только предметные знания. Это для нас такая высокая планка, причём каждый педагог должен стремиться и безусловно мы можем научить только тому, чем владеем сами. И в первую очередь, мы сами должны работать над собой, быть тоже хорошими людьми, не черстветь, сами поступать с коллегами, с близкими правильно, потому что дети видят, вы абсолютно правы, любое двойное дно, когда заявляешь одно, а делаешь другое, ничего не получится. Поэтому мы для себя ставим задачу, я позволю здесь себе немножко обобщить учительскую сообщество, мы же учимся и работаем над собой всю жизнь, наша задача — самим быть образцом, как раньше говорили: педагоги — это лучшие представители человечества.

Ты должен сам быть учителем. И тогда, наверное, все будут это чувствовать. Тут я перехожу ко второму мостику, что родители, мы постараемся вернуть экспертность в образовании. Что родители нам будут доверять как экспертам и понимать, что мы можем быть значимыми взрослыми. Мы можем передать ребятам образец духовно-нравственного поведения. То, что, может быть, в силу своей занятости или ещё каких-то причин не всегда получается у родителей. К этому нужно стремиться. Я уверена, что так и будет. И когда вы говорите, что бы я сделала педагогу, которые приходят в нашу школу, а такие приходят, и молодёжь приходит. Мы начинаем всё заново, мы начинаем учить этому. За него, вместе, у нас тоже есть внутренняя система квалификации, мы вспоминаем духовно нравственные ценности, какие прописано в законах, в нормативных документах важнейших, мы пытаемся разобраться, что мы в них вкладываем, мы приводим какие-то примеры. Мы друг друга учимся проводить такие уроки, у нас есть такая ярмарка педагогических идей. Я думаю, в каждой школе есть такая система повышения квалификации, просто, смотря чему мы там учимся, условно, математическую грамотность развивать, математическое мышление, или духовно — нравственные ценности. У нас будет план такой: вернуться, научиться и делать на это ставку. Давайте, сначала мы воспитаем хороших людей, а таблица умножения от нас никуда не уйдёт.

Константин Мацан:

— Мы вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Ольга Александровна Дмитриева, директор Шуваловской школы номер 1448, не переключайтесь, мы скоро вернёмся.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, дорогие друзья, напоминаем вам, что у нас в гостях Ольга Александровна Дмитриева, директор Шуваловской школы 1448. У нас интереснейшая беседа. Если вы присоединились только что, пожалуйста, оставайтесь с нами, потому что у нас самые горячие вопросы обсуждаются в сфере образования и нравственного воспитания. А в студии Константин Мацан и Кира Лаврентьева, Константин очень хочет задать вопрос.

Константин Мацан:

— Нас слушают не только педагоги, но и родители, я думаю, даже большинство, поэтому от разговора о педагогической составляющей хочется перейти к волнующий теме. Все мы родители, вопросов масса, вот такая самая для родителей тема горячая — ругать или не ругать за оценки. Вроде мы все понимаем, что не ругать, с другой стороны, понятно, что вовсе не обращать внимание на оценки в школе невозможно. Что здесь вы как педагог и директор родителям посоветуете?

Ольга Дмитриева:

— Я посоветую ни в коем случае не ставить оценку во главу угла. Это неправильно, это несёт очень много побочных нехороших эффектов. Я предлагаю к отметке относиться как к анализу. Вот мы с вами кровь сдаем периодически, но покажет вам, что кровь у вас хорошая, ну хорошо, а если покажет, что чего-то не хватает, гемоглобинчик где-то подсел, что нужно делать? Железо пропить. Тут то же самое. Что показывает отметка? Что с какой-то темой ребёнок справился, а с какой-то не справился. Не надо никого ругать, надо просто проблему перевести в задачу. Мы с тобой плохо знаем безударные гласные, нам нужно немножко это повторить, чтобы хотя бы это натянуть на какой-то приемлемый результат. Ну я говорю опять же какую-то среднестатистическую историю, мы не берём, когда у нас какие-то проблемы со здоровьем у деток или какая-то хроническая неуспешность в силу разных проблем со здоровьем. Мы говорим сейчас о хорошем среднестатистическом ребёнке. Я предлагаю это все переводить в работу. Смотрим: получилось? Получилось — отлично. И не надо слишком преувеличивать. Знаете, вот такое раннее тщеславие в ребёнке формировать. Вот вы не поверите, я заметила, что, когда мы раньше делили классы на отличников, собирали их в отдельный класс, это был самый недружный класс из таких индивидуалистов, которые вообще не умели работать в команде, которые были заточены только на себя. И меня это очень испугало в этот момент. Я подумала, что так не должно быть и что с этим надо что-то делать. Поэтому, пятёрка — хорошо, молодец, никто ни в коем случае не уменьшает твоих заслуг, это здорово, но уметь получать четвёрки или уметь даже где-то провалиться в контрольной так, чтобы это не стало трагедией всей твоей жизни — это тоже уметь проигрывать. Да, получилось, да, тройка сегодня, давай посмотрим. Вот здесь мы не доделали, вот здесь времени не хватило, вот здесь ты отвлёкся. Вот здесь ты коряво написал, и учитель не поняла, что это — два или три? И сразу делаем какой-то вывод. Чему нас научила это тройка? Немножко поаккуратней будем тетрадочки оформлять, нужно ещё раз нам прочитать этот параграф, я вот в конструктив предлагаю все это переводить.

Кира Лаврентьева:

— Вот вы говорите, а я сразу думала о том, что ведь ребёнку, на самом деле, немножко дашь какой-то люфт, чуть-чуть там где-то подхвалишь, на что-то закрываешь глаза, он уже готов свернуть горы, чтобы принести тебе какую-то радость, как родителю, как учителю.

Константин Мацан:

— Или наоборот.

Ольга Дмитриева:

— Да, Кира Лаврентьева, я хочу сказать, что мы иногда по-разному для нас является мотивирующие истории, всем доказать, пробиться, кому-то похвала, вот как мне, честно, мне скажешь: ой я молодец, я горы сверну. Если меня слишком жёстко поругаешь, я могу сказать: ну и не буду.

Константин Мацан:

— Вот это прям моя история.

Кира Лаврентьева:

— Ну и моя тоже, конечно.

Ольга Дмитриева:

— А есть и наоборот, у меня есть друзья, и их мотивирует волшебный пинок, жёсткая критика.

Кира Лаврентьева:

— Вот, Ольга Александровна, я хотела про это спросить. У нас в классе были дети, я думаю, что у всех в классе были такие дети, которых родители очень жёстко наказывали даже за четвёрки. Они рыдали, бедные, после контрольных, если у них было четыре. Я всегда непонимающим глупым взглядом смотрела на них, бедных, и до сих пор очень им сочувствую. Слава Богу, мне родители говорили, причём так мама говорила со всей возможной убедительностью завуа школы, она мне говорила: ну неважно, какие у тебя будут оценки, но мне важно, чтобы ты была человеком. И вы знаете, у меня до сих пор мурашки от этого. И всё-таки это правильно, это очень важно.

Ольга Дмитриева:

— Кира, это важно, но, например, если меня кто-нибудь спросит: ваше жизненное кредо, о меня почему-то очень рано сформировалось кредо золотой середины. Я категорически против, когда родители очень жёстко ругают за четвёрку, вы знаете, мне кажется, что и воспитание в страхе, и управление, основанное на страхе, оно приводит или к боязни, или к трагедии, или к вранью. Лишь бы мама не узнала. Это тоже перегиб. Как и попустительство. Ой, да мне все равно, сыночка, как ты учишься, уроки не проверяет. Это тоже ребёнок понимает, что если всем все равно, ну и зачем я тогда буду это делать? Мне кажется, и то, и другое — это плохо. Надо найти баланс.

Константин Мацан:

— Вот вы заговорили об этой связи — родителя и преподаватели, хотели бы, чтобы родители стали бы доверять, не то что стали бы доверять, многие родители доверяют, если в школе прекрасные преподаватели, им как экспертам, но вот какие у вас ещё как у директора запросы к родителям? Какую помощь в общении с детьми вы ждёте от родителей? Или какие ошибки типические мы делаем, которые не помогают вам в работе педагога?

Ольга Дмитриева:

— Я бы сказала, вот представим, если школа — это некий человек. И что мы с вами хотим, когда к новому человеку приходим? Выстроить какое-то сотрудничество, какую-то правильную здоровую коммуникацию. То есть если ты изначально приходишь: вы тут все такие — сякие, я вас сейчас научу, как работать — это же никому не понравится. И наоборот, если школа так обращается. Поэтому первое — это сотрудничество, это не дружба, это не сюсюканья, не заигрывания. Что значит партнёрство? Эта дорога с двухсторонним движением, в основе лежит закон, потому что очень чётко прописано, какие компетенции, права и обязанности учителя, и какие компетенции права и обязанности у школы. Это в основе, не надо заходить здесь на чужую территорию. Это важно. Исходим из взаимоуважения изначально. То есть я понимаю, что вы мне привели самое дорогое, что у вас есть. И вы переживаете. И вы изначально исходите из того, что вы желаете своему ребёнку добра и самого лучшего. Я понимаю, что где-то вы можете ошибаться, где-то, может быть, не все учли, но мы стоим на том, что вы любите своего ребёнка. Это наша позиция. И у вас позиция, что мы стараемся, что мы тоже профессионалы своего дела, безусловно все ошибаются, у всех есть право на ошибку. Какие-то излишние ожидания к школе неправильны. Например, что, если ты не подберёшь, условно говоря, правильно школу, всё, ошибка всей твоей жизни. Ничего подобного. Не нужно так это завышать. Я вам приведу миллион примеров, когда в элитных так называемых школах есть детки, у которых все плохо закончилось, какая-то их история, и примеров, когда люди из сельских маленьких школ, где они отапливаются дровами, где нет абсолютно никаких передовых технологий, очень удачно нашли свой путь. Много же факторов влияет на успешность человека. Да, образование, школа — это важные факторы. Но не все мы ставим только на него. То есть излишние ожидания немножко мешают. Дальше, наверное, не стоит при детях обсуждать, вот как мы друг другу говорим, что порядочные люди не сплетничают за глаза. То же самое, не нужно при детях плохо говорить об учителе, о школе. Потому что эти двойные стандарты ребёнку как-то переворачивают...

Константин Мацан:

— То есть ребёнок потом не будет уважать учителя, о котором родители сказали, что она такая — сякая.

Ольга Дмитриева:

— Конечно.

Константин Мацан:

— А вот как сказать, вот даже какие фразы? Я, допустим, у меня был пример, дети писали творческую работу, и мой сын тоже написал эту работу. И мне она очень понравилась, искренне, не потому что это мой сын, ну, конечно, и потому что он мой сын, я говорю: «Мишка, это так здорово, то, что ты написал. Я сам человек пишущий, я понимаю, как это, какой у тебя язык». А поставили тройку. Я вот тут, получается, должен с учителем спорить, что я с этой оценкой не согласен, оставляя за учительницей право оценить так, как она хочет, по тем критериям, которые у неё есть. Но что-то сказать ребёнку, чтобы это не было когнитивным диссонансом для него, что здесь говорить? У неё свой подход или что?

Ольга Дмитриева:

— Костя, смотрите, вы уже, рассуждая очень культурно, спорить можно и нужно, это нормально — быть несогласным. Ненормально оскорблять это учительницу за то, что она тройку поставила. То есть мы тоже тем самым учим ребёнка нормально разбираться в ситуации, если ты не согласен, потому что даже в государственной итоговой аттестацией и то, люди могут быть не согласны, подают апелляцию. То есть есть законная форма быть несогласным. То же самое в школе, можно не согласиться с отметкой, и абсолютно сказать: ты знаешь, я бы хотел поговорить там с Марией Ивановной, просто выяснить, какие у неё критерии оценивания, мне самому интересно, что она посчитала важным здесь. Я в ближайшее время на консультацию обязательно к ней подойду, и мы разберём твою работу, мне интересно, я тебе расскажу, конечно, где мы с тобой не докрутили, например. Или, мне очень понравилась твоя работа, сын, ты молодец, я тобой горжусь, но, чтобы мы с тобой в будущем ещё лучше писали работы, мы, конечно, у Марии Ивановны должны уточнить, какие есть ещё критерии написания этих эссе, может быть, я что-то не знал. Ну как-то вот так, как мне кажется, конструктивно.

Кира Лаврентьева:

— Ольга Александровна, вот мы говорим сейчас о системе оценивания, о взаимоотношениях с учителем. Весь наш разговор сегодня строится как раз вокруг образовательной системы. Но надо понимать, что большое количество людей эта фраза: общая образовательная система, она пугает. Пугает и само слово система, потому любая система — это целая организация и большое количество ограничений и рамок. И в этом смысле крайне важно, наверное, говорить о том, что человек в первоначальном Божьем замысле должен раскрыться в этом логосе, он должен раскрыться в этом логосе, он должен прожить свою жизнь. Какую-то волю Божью воплотить. Вот в самом себе. И прожить жизнь счастлива именно в своей собственной личностной полноценности. Как ему в этой системе, уж простите меня за такой вопрос, может быть, он не очень удобный, в этой системе раскрыться максимально? Когда над тобой человек со своим виденьем в виде педагога или их много, тебя ограничивают со всех сторон, тебя пытаются несколько подстроить, синхронизировать со школьными правилами, твоё личностное начало отодвигают, как-то пытаются тебя немножко форматировать. Это же нельзя отрицать, ведь так это всё и происходит. Как человеку раскрыться в этих условиях ему со своей стороны и как школьной системе не передавить ребёнка, чтобы он смог прожить жизнь так, как ему уготовал Бог?

Ольга Дмитриева:

— Вы знаете, я поймала себя на мысли сейчас, что я обожаю слово система. Именно всё, в том числе и природа, и законы — это всё система. Я грубо скажу такое научное понятие системы, что это некие элементы, объединённые одной целью, которые взаимодействуют друг с другом, все находятся во взаимосвязи друг с другом. Это так и есть, мне кажется, как раз понимание для ребёнка важно, что от любого твоего слова, поступка, действия — это влечёт последствия на всех остальных окружающих. Это важно. Поэтому я хорошо отношусь к системе, к школе как системе, это не значит, что все дети или родители какие-то маленькие никчёмные винтики, помните, как в клипе «Пинк Флойд» стена, когда из мясорубки дети одинаковые какие-то выходили? Ни в коем случае. Просто когда-то в юности, когда я посмотрела этот клип, не знаю, на меня это так сильно повлияло, я думаю — это не так. В современной школе, я честно говоря, могу говорить только за московскую школу, потому что было бы несправедливо если бы я говорила за всю систему, даже только за свою школу. Вы знаете, у нас очень много гибких решений. Гибких решений и, может быть, такое нехорошее слово траектория, образовательный маршрут, если простым языком сказать, можно под каждого ребёнка подобрать то, что для него будет максимально полезно. Это касаемо класса, кружка, секции, какой-то активности, его будущее профилизации. Сейчас у нас все для этого есть, есть возможность разговаривать с каждой семьей в начале года, в середине года и в конце года. С тем, чтобы правильно подобрать под каждого ребёнка и воспитательные какие-то задачи и образовательные, и вместе с семьёй смотрим: работает или не работает, что поправить, что убрать? Вот тогда этой системы не надо бояться. Когда мы говорим про воспитание, вот здесь я с родителями хотела тоже вместе с вами в диалог вступить. Все равно, для чего это всё? Для чего мы с вами воспитываем наших деток? Мы должны подготовить их к взрослой жизни. Им же всем рано или поздно нужно будет выйти в это пространство и уже без нас справляться, правда? Мы же не всегда будем, помните, как в анекдоте: «Бабушка!» «Бегу, Митенька, бегу маленький». Там у него колесо спустило.

Константин Мацан:

— Ералаш был такой. С гениальной Пельтцер.

Ольга Дмитриева:

— Обожаю. Вот, казалось бы, мы все в голове понимаем, что придёт время и нам надо вовремя отпустить. И он должен справиться без нас. Ну вот давайте, а как мы поступаем? Первоклассник: «Мама, меня обидела Катя Иванова». «Ох эта Катя Иванова! Ну-ка, я сейчас с ней разберусь, моё дитятко обидела. Ну-ка что там за Катя Иванова?» Подожди, дай он разберётся с Катей Ивановой сам. Ну что они там, поспорили? То есть мы настолько хотим за них решить проблему, за них завязать шнурки, за них решить пример. Давайте, мы дадим им возможность вот этой самостоятельности. Вот то же самое мы сейчас во взрослой жизни. Нам что — всё легко удается? Вокруг нас только прекрасные люди? Ну разная же жизнь. Несправедливости бывают, но мы же должны тоже, чтобы дети были готовы во взрослой жизни с этим встретиться. А мы что делаем? Ой, учительницу поменяли, мой сыночка так расстроится, не дай Бог, учительницу поменяют. Подождите, что плохого? Поменяли учительницу? Прекрасно. Он научится коммуницировать ещё с одним взрослым человеком. Ой, какой учитель физкультуры злой, ай-я-яй. Ну и отлично, требовательный учитель физкультуры. Мужиком нормальным сделает. То есть мы настолько пытаемся оградить от любого, я даже не знаю, что, от любого напряжения, от любой слезинки, но во взрослой жизни слезинки, напряжение, труд и преодоления себя будут. И что мы делаем? Мы медвежью услугу пытаемся оказать. Оградив от всего дурного.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, у нас в гостях Ольга Александровна, директор Шуваловской школы 1448, у микрофонов Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Горячая тема у нас тут, дорогие наши слушатели. Вы знаете, что я хотел ещё спросить, Ольга Александровна. Такой важный вопрос отношения с одноклассниками. Какая бы ни была учительница замечательная, директор школы, образование, какие бы ни были удобства, связанные со школой, ребёнку крайне важно: ждут его в классе или нет, радуются ему там или нет? Испытывает ли он там психологический дискомфорт или не испытывает? И в этом смысле, конечно, хочется спросить: как на это влияет педагог и как он в принципе на это может повлиять? Либо: смог выстроить отношения с одноклассниками — молодец, не смог — ну не повезло. Как к этому правильнее всего относиться?

Ольга Дмитриева:

— Нет, конечно, педагог обязан помогать. Это тоже опыт, мы этот опыт тоже формируем, опыт коммуникации со сверстниками, помогаем обязательно, подсказываем, иногда создаем педагогические ситуации, но и родители нам тут нужны. Объясню. Я как-то слышала один раз, когда родители подвозили детей на машине, там создавалась какая-то ситуация, как они друг на друга кричат. И в родительских чатах, когда эта культура буллинга матери, которая как-то не так ответила, оскорбления. Мне просто, пришла мысль, простите меня, дорогие родители, ну правда, школа, класс — это зеркало нас самих. Если мы с вами в родительских чатах будем друг друга оскорблять, верить, что в классах дети будут вести себя как-то по-другому, такого не бывает. Честно. Начинается все с нас. В родительских чатах идёт приличное общение, учителя между собой, мы берём на себя ответственность тоже показывают, как они коллег не оскорбляют, не обсуждают за спиной, как они, если не согласны, отвечают. И все это создает некий уклад, который.... Не принято у нас в классе как-то иначе общаться. Не принято. Не принято плохо говорить про одноклассника. То есть это все равно среда формирует. И дома, и в классе, и безусловно учитель. Пришел новый ребёнок, у нас принято помочь ребёнку адаптироваться, даже найти ему друзей, близких по духу, найти ему занятие.

Константин Мацан:

— А как это происходит?

Ольга Дмитриева:

— Как происходит? Ну вот так. Машенька, Светочка, смотрите, какая Леночка пришла замечательная, давайте вы вместе сделаете проект к следующему классному часу, я вам сейчас помогу, вот об истории игры лапта, например. И вот ребята в общем каком-то деле взаимодействуют и сдружились. Или вместе поехали на экскурсию, вместе организовали праздник. Но больше всего, честно говоря, ребят сплачивают совместные действия. А лучше, когда они ещё какие-то добрые и полезные. Вот и сдружились. Потому что так, в состоянии конкуренции, если детей сравнивают, нет. Вот проектная деятельность, кстати, хорошо работает. Ведь проекты — это создание продуктов. Они есть и один человек, и группа представляет, и класс. Все делаем проект. Какая-то ёлка к новому году, сделанная своими руками из каких-то пластиковых стаканчиков, вторая жизнь пластиковым стаканчикам. Отлично, все сдружились. Показ мод из пластика и так далее.

Константин Мацан:

— Об очень многом хочется вас спросить ещё, столько тем, мы должны сейчас договориться перед всеми, что мы вас ещё позовём и не раз, потому что тем много, и хочется в разные стороны идти, и практические, и теоретические. Ну вот поскольку мы сейчас заговорили с самого начала, у нас такая сегодня магистральная тема духовно-нравственного воспитания в здоровом смысле этого слова. Я бы вот о чем хотел спросить. У вас 3000 человек, сейчас школы большие и много филиалов, а вот возможно ли, например, сделать целый отдельный класс, в котором вопросы, связанные с историей культуры, духовно — нравственным аспектом в жизни человека был бы профильным и превалирующим?

Ольга Дмитриева:

— Вы знаете, честно, это моя мечта. Я бы очень хотела открыть первый класс вот с таким углублением духовно- нравственных ценностей для всех родителей, семей, которым это интересно и для которых это было бы в приоритете. Поэтому готова, обращайтесь, пишите, звоните.

Константин Мацан:

— А вот в Москве, допустим, сейчас лето, июнь, и вот они думают: а куда в первый класс идти? Как к вам можно постучаться? Куда?

Ольга Дмитриева:

— У нас есть официальный сайт: школа 1448, и там есть моя почта директора, и почта школы, и телефон школы, можно позвонить, записаться. И я с удовольствием соберу такой класс для всех желающих, почему нет? Это было бы очень здорово.

Кира Лаврентьева:

— Это какая-то школа будущего прямо у нас сегодня получилась.

Константин Мацан:

— Школа настоящего. А вот к вопросу о будущем и настоящем. Есть ли, как вы замечаете как директор, поколенческие приоритеты у учителей, которые меняются в зависимости от возраста? У меня есть ощущение, наблюдение сугубо со стороны, может быть, оно не подтверждается статистикой, что педагоги более старшего возраста несут на себе наследие, может быть, не самое здоровое советской школы, такой вот строгости, того самого сравнения ребёнка с некоторым идеалом, такого какого-то: важны оценки, важны отметки, сейчас не напишешь, потом будешь поварихой работать. Я намеренно усугубляю, но думаю, такие элементы все родители чувствуют. И вот тот прекрасный образ учителя, о котором вы говорите, для которого каждая личность ребёнка уникальна, мы поможем, мы не сравниваем, мы с тобой проследуем по образовательной траектории, оценка плохая? Ну давай доработаем. Не получилось? Не страшно. Вот есть ощущение, что этот прекрасный образ свойственен больше людям более молодого поколения, которые только что в школу преподавать приходят. Так это или не так?

Ольга Дмитриева:

— Я соглашусь. Я соглашусь, что есть определённая вилка, вы знаете, молодые, например, коллеги, которые приходят после педвузов, они легче общаются с ребятами, они на одной волне, но им немножко не хватает методических знаний, как правильно учить? То есть я знаю сам, но не всегда могу научить другого. Коллегам более старшего поколения и, честно говоря, я сама себя ловлю иногда, когда вызываю хулиганов к себе в кабинет, и понимаю, что я сейчас должна их пропесочить за сделанное, и начинаю, как обычно, как я 10 лет назад говорила, теми же фразами, и я вдруг понимаю, что это не работает, что мне надо менять подходы, менять слова, не работает, я вижу в глазах ребят, что они выйдут из моего кабинета, и у них ничего не поменяется в жизни. И действительно люди более старшего поколения запаздывают и говорят с ребятами какими-то клише, иногда формализмом, и ребята это понимают, считывают. Но вы знаете, есть одно, что всех объединяет, всё-таки остались и есть педагоги, которые любят детей, переживают за них, действительно выкладываются в своей работе. И эти люди слышат и готовы меняться, готовы под современных детей немножечко менять свои подходы. А это ведь самое сложное. Самое сложное — менять себя в принципе. Слава Богу... Да, мы тяжело это делаем, в частности, люди в образовании тяжело перестраиваются, но мы стараемся. Мы стараемся.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное за нашу беседу. Повторюсь, времени мало, но мы продолжим, и в какие-то более частные аспекты родительских переживаний пойдём. Спасибо огромное, Ольга Александровна Дмитриева, директор Шуваловской школы номер 1448 сегодня была с нами в программе «Светлый вечер», в студии у микрофона были Кира Лаврентьева, и я Константин Мацан, спасибо, до свидания.

Кира Лаврентьева:

— Спасибо, до встречи.

Ольга Дмитриева:

— Спасибо большое.

Все выпуски программы Светлый вечер

tolpekina