Поделиться
Я знаю, время пройдёт и слова устареют; но не устареет горечь и грусть, потому что в начале 2016-го года умер в городе Волгограде совестливый человек и таинственный, невероятного таланта поэт – Сергей Васильев. Сергей Евгеньевич, Серёжа. Он жил скудно и тяжело, иной раз не зная, будет ли хлеб в дому назавтра, но догадываясь, что, скорее всего, придут новые стихи, и он разошлёт их друзьям, и через пару дней добавит просьбу: те – забудьте, читайте эти, я, кажется, улучшил, я переделал. Он писал честно, беспощадно, размашисто.
В последнее время он начал задумываться о грядущем своём юбилее и новой, итоговой книжке: до шестидесятилетия оставалось меньше года. «…Посему больше никому ничего из новых стихов не показываю, – писал он мне в декабре 2015-го. – Посылаю тебе то, что сочинилось у меня в последнее время. Отнесись как можно более жёстко. Всего тебе! Васильев».
И в приложении к письму – тут же начинали искриться, звучать, гудеть – его промытые, загадочные, и одновременно осязательные образы и мелодии.
А Создателю вновь хвала –
Его желчь отыщешь с трудом.
Вот твой храм, сгоревший дотла,
Вот твой странноприимный дом.
И в серебряной нищете
Что же делать, Господь, прости,
Горемычному сироте –
Разве руки крестом сплести.
Из-за пазухи нож кривой
Ночь достанет, станет, как зверь.
Ты поверишь, что я живой?
Умоляю тебя, поверь!
Сергей Васильев, из последних стихотворений, 2015-й год
…а то и прорвётся детский, какой-то щемяще-детский голос, которого я больше ни у кого и не слышал – «Я, как кошка, гуляю сам по себе, / И пусть ни гроша за душой, / Я помню, Господи, о Тебе / И о том, какой Ты большой…»
Я писал, вдохновлённый пронзительной васильевской лирикой, что читая её, я думаю о благотворном воздействии живительного вещества баратынской и заболоцкой поэзии; о том, как золотое солнце Арсения Тарковского отражается в прозрачном рубцовском озере, о криках бродячих волжан трех веков и детских спорах в наших недетских играх.
…Помянешь имя Евгения Баратынского, и вот поэтесса Светлана Кекова пишет мне из Саратова о стихах Сергея Евгеньевича:
«Ты помнишь, эти его строчки – “…Мой дар убог, / И голос мой, как водится, негромок”? Такое признание можно было бы принять за некое творческое кокетство, за скрытую “провинциальную” гордыню. Можно было бы… Но – нельзя. Он – поэт кристальной сердечной чистоты, из которой и проистекает подлинное смирение. И ещё он – поэт сострадания и боли, боли за каждого человека, и – боли за всю Россию…»
Я хочу возвратиться туда,
Где не рады чужому увечью,
Где растенья горят от стыда
За звериную плоть человечью,
Где застенчиво пашут и жнут
В годы смуты и в годы разрухи,
Где дубы вековые живут
И живут вековые старухи.
Может, там, в опустевшем дому,
Я, забывший печаль дорогую,
В этой жизни хоть что-то пойму
И про жизнь позабуду другую.
…Теперь итоговая книга чудесного волжского поэта Сергея Васильева выйдет уже без него; и, вослед «Часам с кукушкой», «Бересклету», «Черным подсолнухам» и «Речи пернатых», – надеюсь, как всегда, каким-то чудом, долетит и до первопрестольной.
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Рим., 120 зач., XVI, 1-16.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Одна из глубоких истин, которую сообщило людям христианство, заключается в том, что Бог — это любовь, которая не может оставаться в стороне, видя страдания человека. А потому Бог любит нас не издалека. Он действует. Он идёт на крест. К подобной любви Христос призывает и Своих учеников. Как же сформировать любовь в самом себе и в окружающих людях? Замечательный способ нам предлагает отрывок из 16-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 16.
1 Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской.
2 Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому.
3 Приветствуйте Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе
4 (которые голову свою полагали за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников), и домашнюю их церковь.
5 Приветствуйте возлюбленного моего Епенета, который есть начаток Ахаии для Христа.
6 Приветствуйте Мариам, которая много трудилась для нас.
7 Приветствуйте Андроника и Юнию, сродников моих и узников со мною, прославившихся между Апостолами и прежде меня еще уверовавших во Христа.
8 Приветствуйте Амплия, возлюбленного мне в Господе.
9 Приветствуйте Урбана, сотрудника нашего во Христе, и Стахия, возлюбленного мне.
10 Приветствуйте Апеллеса, испытанного во Христе. Приветствуйте верных из дома Аристовулова.
11 Приветствуйте Иродиона, сродника моего. Приветствуйте из домашних Наркисса тех, которые в Господе.
12 Приветствуйте Трифену и Трифосу, трудящихся о Господе. Приветствуйте Персиду возлюбленную, которая много потрудилась о Господе.
13 Приветствуйте Руфа, избранного в Господе, и матерь его и мою.
14 Приветствуйте Асинкрита, Флегонта, Ерма, Патрова, Ермия и других с ними братьев.
15 Приветствуйте Филолога и Юлию, Нирея и сестру его, и Олимпана, и всех с ними святых.
16 Приветствуйте друг друга с целованием святым. Приветствуют вас все церкви Христовы.
Ещё древнегреческие мудрецы заметили, что любовь и ненависть можно целенаправленно взращивать как в самом себе, так и в окружающих людях. Античная риторика утверждала, что эта работа начинается уже на уровне нашего повседневного общения. Иначе говоря, любовь и ненависть можно формировать словом. И ораторы Древней Греции и Рима досконально изучали, как это можно сделать технически.
Так, например, если интонация моей речи тороплива и монотонна, если я излагаю материал на птичьем, непонятном для слушателей языке, если мои истории полны логических нестыковок и противоречий, если я говорю больше или меньше, чем от меня ожидают, не к месту и не ко времени, если в моей речи много сухой теории, сумбур, мало примеров, если она вызывает неприятные ассоциации, если я слишком назойлив в своих поучениях, или, напротив, сваливаюсь с ними на голову слушателям один раз в год — во всех этих случаях всё, что я говорю, вызывает негатив вплоть до ненависти и отвращения. Причём не любить будут не только меня. Слушатели невольно будут испытывать неприязнь и к тому предмету, о котором я говорю.
Апостол Павел получил замечательное классическое образование. Он прекрасно владел ораторским искусством. А потому избегал этих ошибок в деле проповеди Евангелия. Он знал, как именно при помощи слова формировать в людях верные чувства и эмоции. И прозвучавший отрывок — яркий тому пример. Павел поимённо перечисляет ключевых участников Римской общины. Причём не только называет их имена, но и сопровождает каждое имя каким-то тёплым комментарием. Чтобы никто не почувствовал себя обделённым. Чтобы каждый ощутил ту заботу, которой пронизано это краткое письмо.
Подобная речевая стратегия сама по себе очень эффективна. Она открывала людей апостолу. Более того, в самой общине это создавало атмосферу доверия и взаимопонимания. Слово Павла помогало людям ощущать себя братьями и сёстрами. Будучи внимательным к тому, как и что он говорит, апостол показывал, какой должна быть норма внутрицерковных отношений. Это братство, семья, в которой люди призваны быть открытыми друг ко другу, в которой не может быть места для подозрительности, соперничества или превозношения. Но самое главное — Бог скреплял это слово Павла Своей благодатью. Он видел усердие Своего апостола, видел, как он старается даже в своей речи быть работником Его Евангелия, и давал этим человеческим словам нечеловеческую силу.
Это пример и для каждого из нас. Не стоит недооценивать то, что мы делаем своим словом. Всё то, что мы говорим, понуждая себя проявить любовь и заботу к ближним, хорошо уже само по себе. Уже само по себе такое слово несёт тепло и объединяет. Если же всё это мы произносим с мыслью послужить людям ради Христа, наши слова приобретают силу свыше. Дух Божий действует через них. И нам самим, и тем, к кому мы обращаемся, Он приносит великое утешение и тихую радость.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Религиозная философия К.Н. Леонтьева». Юрий Пущаев
Поделиться
У нас в студии был старший научный сотрудник философского факультета МГУ Юрий Пущаев.
Разговор шел об известном религиозном мыслителе 19го века — Константине Леонтьеве, в частности о его размышлениях о том, что такое «страх Божий» и чем, по его мнению, опасно так называемое «розовое христианство».
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных русским религиозным философам 19 века.
Первая беседа с заведующим кафедрой философии и религиоведения Свято-Тихоновского университета Константином Антоновым была посвящена Алексею Хомякову и Ивану Киреевскому;
Вторая беседа с доцентом философского факультета МГУ Борисом Межуевым шла о Федоре Михайловиче Достоевском, как о религиозном мыслителе;
Третья беседа с деканом философского факультета МГУ Алексеем Козыревым была посвящена известному религиозному мыслителю Владимиру Соловьеву.
Ведущий: Константин Мацан
Все выпуски программы Светлый вечер
«Вера и дело». Мирослава Сергеенко
Поделиться
Гостьей рубрики «Вера и дело» была учредитель и президент благотворительного фонда «Онкологика» Мирослава Сергеенко.
Наша гостья рассказала о том, как сама прошла через борьбу с тяжелой болезнью, и как сейчас строит работу фонда, чтобы оказываемая помощь была наиболее эффективна и полезна.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
Все выпуски программы Вера и Дело
