Поделиться
Писатель, поэт, педагог и православный философ начала двадцатого века Сергей Дурылин однажды высказал весьма оригинальную мысль – настоящими русскими богословами были… детские няни! Собственную няню, Пелагею Сергеевну, Сергей Николаевич с теплом вспоминал в своих мемуарах. Именно она научила его первой молитве – простой и безыскусной, но такой искренней, что, как признаётся сам автор воспоминаний, он помнил бы её, даже если бы все остальные молитвы вдруг позабылись. Размышляя о том, сколько великих людей склонялось в почтительном поклоне перед простыми женщинами, воспитывавшими их в детстве, Дурылин восхищался подлинной, бескорыстной любовью, не обусловленной законом материнства, а подаренной исключительно по велению души и сердца. Он собирал выдержки из биографий, фрагменты из мемуаров и писем, мечтая издать сборник воспоминаний, в которых личности, оставившие заметный след нашей в истории, делились бы рассказами о «подругах дней своих суровых». При жизни Сергею Дурылину издать книгу, увы, не удалось. Спустя годы задумку писателя воплотила в жизнь его биограф, филолог Виктория Торопова. При её активнейшем участии в издательстве Никея вышел сборник под названием «Няня. Кто нянчил русских гениев».
Многие самые известные литераторы, художники, музыканты, актёры, благотворители, мыслители, учёные, оказывается, запечатлели на бумаге образ своих нянь, не только не померкнувший в житейских бурях, но и, кажется, служивший для этих людей неким нравственным ориентиром, мысленным собеседником, а то и героем произведений.
Первым из гениев, воспевших собственную няню, вспоминается, конечно, Пушкин. И тут же в уме всплывает неизменный облик Арины Родионовны. Читая сборник «Няня. Кто нянчил русских гениев» действительно, обнаруживаешь, что большинство его героинь, женщин, без остатка посвятивших себя служению няни – другого слова, пожалуй, и не подберёшь - так или иначе подходят под этот Пушкинский образ. Бывшей крепостной крестьянкой была, например, Анисья – нянька актрисы и театрального педагога Надежды Смирновой. Анисья оставалась рядом со своей воспитанницей до самой смерти и даже помогала Смирновой в её работе – например, обучала актёров пению народных песен. Когда Малый театр ставил «Бедность не порок» Островского, Анисья руководила хором.
«Я вечно буду относиться с глубокой благодарностью к нашей родной няне», - говорил великий Константин Станиславский в одном из своих писем. Писатель и поэт Дмитрий Мережковский посвятил няне – правда, не собственной, а своей супруги Зинаиды Николаевны Гипииус – целую главу в поэме «Семейная идиллия». А известному математику Софье Ковалевской врезалось в память то, как няня водила её в церковь. Александр Герцен с упоением слушал нянины рассказы, о чём упомянул отдельной главой в «Былом и думах».
Почти пятисотстраничный том сборника объёмом своим отнюдь не отпугивает. Начав читать, с добрыми, мудрыми и светлыми образами, запечатлёнными на его страницах, трудно расстаться. И обретает новый, глубокий духовный смысл привычное слово «Няня.
