«Сербия: культура, традиции, вера». Елена Зелинская, Марко Долаш

Нашими собеседниками были писатель, журналист, соавтор трех книг о Сербии Елена Зелинская и музыкант, телеведущий, певец, актер Марко Долаш.

Мы говорили о сербской культуре, о том, что сербам в ней удалось сохранить и приумножить, о традициях этой страны, а также о месте веры в жизни сербского народа. Разговор шел о таком православном национальном празднике, как Крестная Слава: в чем его суть, как его отмечают, и почему этот праздник так важен для сербов.

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

---

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели. Алексей Пичугин —

А. Пичугин

— Здравствуйте, добрый вечер.

А. Митрофанова

— Я — Алла Митрофанова. И нам очень приятно ближайший час провести с собеседниками из Сербии — с людьми, с которыми нас сейчас разделяет не только расстояние, но и границы, хотя границы с Сербией у нас открыты и я надеюсь, что так будет и в ближайшее время сохраняться. И мы просто очень хотим рассказать об этой стране так, чтобы картина получилась не столько туристической, сколько сущностной, глубокой, содержательной, связанной с той сокровенной жизнью, которая есть в каждой стране и которую мы в качестве туристов не всегда можем разглядеть. И в этом нам помогут наши собеседники. Елена Константиновна Зелинская, писатель, журналист и автор, соавтор трех книг о Сербии — «Моя прекрасная Сербия», «Моя вкусная Сербия», «Моя здоровая Сербия». Елена Константиновна, здравствуйте.

Е. Зелинская

— Здравствуйте, Алла. Мне просто немножко страшно от такого приветствия — вы обещали нашим уважаемым слушателям глубокий анализ, рассказ о чем-то сокровенном. Про сокровенное лучше к Марку, он все-таки серб — он лучше знает всё сокровенное, что скрыто в этой стране.

А. Митрофанова

— Вот поэтому мы сейчас и представляем Марко.

А. Пичугин

— Марко Долаш, музыкант, телеведущий, певец.

А. Митрофанова

— Актер.

А. Пичугин

— Здравствуйте, Марко.

М. Долаш

— Здравствуйте, очень приятно.

А. Митрофанова

— Взаимно, нам тоже очень приятно. Только что буквально у вас завершилось турне по России, где в Петербурге и Москве вы представляли книги, трилогию Елены Константиновны. И вы, Марко, сопровождали Елену Константиновну в этом путешествии и дополняли презентации песнями в вашем исполнении, традиционными сербскими и песнями на русском языке, которые хорошо знакомы нашим соотечественникам. Поделитесь, пожалуйста, вашими впечатлениями о России. Вот сейчас такое время странное, туристов везде мало. И наверняка у вас была возможность тоже поглубже соприкоснуться с жизнью в России из-за того, что вы здесь не как турист, а как, фактически путник, паломник, как вы себя представляли. «Балканский путник» называлась ваша программа.

М. Долаш

— У нас очень известное кино «Балканский шпион». Но, конечно, это не так. Я, если честно, еле дождался приехать. В принципе, насколько у меня была возможность, я приезжал не так часто, но в 1994-м, 1995-м годах я учился в Москве в русской школе. И с тех пор я полюбил Россию, Москву, Россию вообще, и культуру, искусство, музыку. Так что, повторюсь, я еле дождался приехать, всё это увидеть, даже не обращал внимания, достаточно было, чтобы мне на границе позволили проехать через границу и всё. Впечатления невероятные. Вначале мы приехали, у нас были презентации в Петербурге.

Е. Зелинская

— В это время в Петербурге проходил международный книжный салон. И мы попали в такое удачное время, когда уже волна эпидемии спала, и этот книжный салон был разрешен. И он прошел не где-нибудь, а в Эрмитаже, причем в Главном штабе и немножко на улице. И читатели, те петербуржцы, которые засиделись дома, они очень активно посещали этот салон и приходили на презентации. И мы, собственно говоря, на этот салон туда и приехали. Я только вставлю еще свои 5 копеек насчет впечатлений Марко — скажу вам честно, он был просто шокирован, потому что в Петербурге он был первый раз. Марко Москву знает хорошо, а в Петербург он попал первый раз. И мне, как петербурженке, было так интересно наблюдать. Мы прошлись по «золотому треугольнику» нашему, и у меня было такое ощущение, что Марко даже не ожидал, что такое в принципе в мире бывает.

М. Долаш

— Ну да. Всё так чисто, здания все отремонтированы, невероятно просто. Я три дня гулял по городу и уже на третий день у меня было чувство, что в тапочках надо ходить, потому что всё так чисто, как в каком-то музее, просто невероятно. Я говорю от сердца, честно — так, как есть. Я просто удивился, я в восторге до сих пор, прошло уже 10 дней и, наверное, еще долго буду. И я впервые в жизни столкнулся с белыми ночами, и это просто... Я пересылал фотографии...

А. Пичугин

— В следующий раз, Марко, вам надо будет поехать еще севернее, куда-нибудь в Архангельскую область, такой русский север, чтобы посмотреть совсем белые ночи, когда солнце вообще не заходит.

М. Долаш

— Но лучше нет, потому что все-таки мне хочется, иногда неплохо и отдохнуть. А я не привык так, что такие огромные шторы были, всё это понятно, но как-то нелегко я привыкаю к этому. Конечно, было бы замечательно поехать и туда, посмотреть всё это. Но, в общем-то, я в восторге — это красивее... Я сейчас говорю не потому, что я люблю Россию, а потому, что это так — Петербург красивее Венеции, для меня. Для меня.

А. Пичугин

— Вы знаете, я вам сейчас скажу ответную такую вещь. Я когда в первый раз, очень давно приехал в Белград, я вдруг понял, что это тот город, где я бы хотел жить. Я ходил и восторгался все время. Я безумно люблю Белград и приезжаю туда при любой возможности, благо там уже появились какие-то дела, появились какие-то вещи, которые туда позволяют приезжать не просто как туристу, но и еще по каким-то делам. Я к нему привык уже очень, я не стал его от этого меньше любить, но я привык — у меня не то чтоб восторг прошел, но вот я к нему привык. Я думаю, если вы будете приезжать в Петербург хотя бы раз в несколько лет, вы тоже к нему привыкнете.

Е. Зелинская

— Нет-нет, это невозможно. К Петербургу не привыкаешь никогда.

М. Долаш

— Дайте мне ответить. Не надо было привыкать — я просто сразу привык, как только я ногой ступил в этот город, как сказать это, выразиться?

Е. Зелинская

— Прямо в Пулково? (Смеется.)

М. Долаш

— Ну, хорошо, прямо в Пулково. (Смеется.) Так что хочу сказать, что очень-очень понравился Петербург. И Москва очень-очень изменилась к лучшему, потому что в последний раз, когда я гулял по Москве, это было где-то в 2003-м году.

А. Пичугин

— С тех пор всё изменилось.

М. Долаш

— И просто там всё отремонтировано, окрашено или покрашено? Как сказать?

А. Митрофанова

— Покрашено.

М. Долаш

— Невероятно просто, я реально удивился.

А. Митрофанова

— Думаю, что это легкое проникновение двух культур — русских в Сербию и сербов в Россию — во многом связано с тем, что нас, конечно, очень многое объединяет и исторически и духовно тоже. Мы, в общем, два православных народа, я здесь никакой Америки, конечно же, не открываю, но, на мой взгляд, это все-таки многое значит. И мне еще интересно было бы узнать, Елена Константиновна, ведь вы живете в Сербии, наверное, уже лет пять.

Е. Зелинская

— Шестой год пошел.

А. Митрофанова

— Шестой год уже. Написали три книги об этой стране, но наверняка помните и первые свои впечатления, когда вы оказались в Белграде, в других городах. Поделитесь, пожалуйста, что вас больше всего поразило тогда? Что дало вам импульс, который в итоге перерос в творческий поток и его результатом стали ваши три книги?

Е. Зелинская

— Это хороший вопрос. Вы знаете, и на него банальный ответ — конечно, люди. Потому что все говорят, какой чудесный город Белград. А мы посмотрели на Белград во время локдауна, когда все горожане сидели по домам, когда было всё закрыто, и еще были дожди и ветер и ты выходил на улицу и шел по абсолютно пустому городу. Это эффект поразительный, потому что в наших русских городах мы этого не пережили, не было таких жестких мер. Здесь были невероятно жесткие меры, и реально город был пустой, как в фантастическом фильме. И тогда я поняла, что город, он, конечно, хорош сам по себе, но его составляют только белградцы. И вот эта их уличная жизнь, когда центр города буквально превращается в такую общую гостиную для всех — люди выходят туда пообедать, встретиться с друзьями, просто прошвырнуться. Там все время играет музыка, причем не какая-нибудь дрянь, а всегда играет хорошая музыка, играют трубачи, маленькие оркестры, прекрасно поют, танцуют. То есть это буквально такая общегородская гостиная. И когда эта гостиная опустела, стало ясно, что это люди составляли невероятное обаяние этого города. Меня зацепило вот это. Меня зацепило то, что там, — я вообще интересуюсь всегда историческими корнями, у нас в России приходится искать это долго и упорно по архивам, а здесь как-то всё пластами сохранено. Я уже не раз говорила, что мне нравится в Сербии и вообще на Балканах — что они ухитряются строить, не разрушая, они сохраняют то лучшее, что у них было, скажем, при предыдущем, как это принято говорить, один кровавый режим сменяется на другой кровавый режим, а всё лучшее из него остается городу и людям. И у них это всё сохранено. Кстати, мы это заметили очень хорошо в санаториях, когда писали о банях. Бани, сербские санатории, они удивительно сочетают этот югославский опыт, югославскую инфраструктуру и подход, я бы сказала, еще тот, югославский, очень профессиональный. А при этом — природные богатства, которые они тоже берегут столетиями, и — современная медицина, современные здания, современная инфраструктура. Вот это, знаете, я как-то вдруг остро поняла, чем Восточная Европа отличается от Западной. И вот эта разница в Сербии разительна, ее даже не замечаешь в Чехии, например. Сербия это и есть Восточная Европа — удивительное сочетание вот этих восточных мотивов, менталитета полувосточного, что очень напоминает нас.

А. Пичугин

— Вот-вот, вы сейчас очень правильную вещь сказали. Я как раз тоже хотел сделать эту вставку. Не только в Белграде, даже у меня такое ощущение, скорее, не столько в Белграде, сколько где-то в сербской провинции, когда ты едешь на машине по шоссе и вдруг у тебя непонятно откуда возникает ощущение, что ты дома, в России. Ни в Чехии, в соседних, тоже восточноевропейских странах, ни в Польше, ни в Словакии такого ощущения нет, а вот в Сербии, ты едешь именно по Сербии, даже в Боснии в Республике Сербской такого ощущения нет, а в самой Сербии оно вдруг появляется откуда-то, непонятно откуда.

Е. Зелинская

— Это правда. Причем в самых неожиданных местах. Бежишь по какой-нибудь заскорузлой лестнице, которая ведет вниз к реке, и вдруг понимаешь, что ты на Петроградской стороне. Или, мы как-то приехали вместе с Марко (мы тогда ездили, снимали различные бани, готовили эту книгу), приехали, по-моему, это была Рыбарска баня, и поехали куда-то вверх в горы, на каком-то тракторе ехали. Поднялись высоко в гору и вдруг плато — равнина. И как это у них бывает, равнина в Сербии, там нет ни единого кусочка незасеянной неиспользованной земли, и эта равнина вся покрыта пшеницей и в ней васильки. И я стою и думаю: Боже мой, это буквально Новгородская область. Вот это ощущение абсолютной, даже не близости, а идентичности каких-то кусков, оно потом проходит, потом ты понимаешь — нет-нет, это другая страна и язык не так уж схож, как кажется, и люди другие. Но тем не менее иногда ощущение буквально, как вы правильно сказали, что ты дома. Вот это захватывает. И захватывает еще ощущение, что... Особенно поначалу было некоторое чувство даже внутренней обиды — вот им всё-таки удалось то, что не удалось нам. Как, почему? Когда мы начали первую книгу писать, мы во многом хотели докопаться: почему сербам удалось сделать то, что не удается нам? Первое — их умение сохранять, не разрушая. Второе, извините, выстроенный механизм, по крайней мере, местного представительства — очень сильная роль местной власти, о которой мы пока только мечтаем. Активное вмешательство людей в процессы, причем, я бы сказала, позитивное вмешательство. Это то, что им удалось. Потом, что мне особенно нравится — их вечное недовольство. Они постоянно недовольны правительством, они сердятся, они выходят на демонстрации. При этом, извините, они первые в Европе вакцинировались, у них 60 процентов населения уже с вакциной. Нам, опять же, приходится только об этом мечтать. 10 процентов людей в России вакцинировалось, а в Сербии уже 60. И волна заглушена практически.

М. Долаш

— Лучше быть недовольным постоянно, потому что ты этим больше получаешь.

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Напомню, что сегодня мы беседуем о Сербии с писателем, журналистом Еленой Константиновной Зелинской, автором трех книг о Сербии, и известным сербским певцом, актером, телеведущим Марко Долашем. Мы говорим с вами сейчас о невероятно важных вещах, о том, что удалось сохранить сербам и приумножить в своей культуре. При том, что у нас много общего, у русского народа, у сербского народна, и одна из вещей, о которых мне хотелось бы подробно вас расспросить, потому что, в отличие от Алексея Пичугина, я в Сербии не бывала.

Е. Зелинская

— Алла, это упущение.

А. Митрофанова

— Я знаю, Елена Константиновна.

А. Пичугин

— Я давно ей об этом говорю.

А. Митрофанова

— Это точно. Ждем более благоприятной эпидемиологической обстановки. У Сербии очень мощные, очень глубокие христианские корни. Марко, скорее всего, это к вам вопрос. Может быть, не всегда просто бывает, живя внутри страны, внутри культуры, увидеть, каким образом вот эта христианская закваска влияет на происходящее в стране, в людях, в обществе, но, может быть, вы, как тонкий наблюдатель, попытаетесь вот эти аспекты выделить и озвучить, это было бы очень здорово. Потому что мне это безумно интересно.

М. Долаш

— Вы абсолютно правильно сказали, что у нас вера, православие абсолютно влияет на людей, на их поведение, на то, как они решения принимают, абсолютно. Если бы не было Сербской Православной Церкви, всё бы в этом районе на Балканах выглядело, наверное, совсем по-другому. Как сказать?.. Всё это в глубине, но как бы в каждом человеке. Вы знаете, что у нас, только у сербов есть Слава. Значит, у нас есть...

Е. Зелинская

— Праздник, который называется Слава.

А. Пичугин

— Крестная Слава.

М. Долаш

— Да, Крестная Слава. Защитником, можно так сказать, вашей семьи является, например, либо святой Иоанн Креститель, либо святой Николай Чудотворец...

А. Пичугин

— Святой Савва, что очень часто бывает.

М. Долаш

— Да, святой Савва. И это всё уже веками. Например, два века назад мой прапрапрадедушка, он тоже, мы так говорим «славил Славу». И именно святого Иоанна Крестителя. И это для нас, ну, давайте так скажем, 80 процентов сербов — только не трогайте ему Славу. И всё вокруг этого.

А. Пичугин

— А скажите, а как это сочетается с личной верой?

М. Долаш

— Это всё смешано — нет разницы. Да, можно сказать, что это и традиционная штука, Слава, но всё это смешано с верой абсолютно. У нас домой приходит, например, священник, который, как это по-русски сказать? — водой очищает.

А. Митрофанова

— Освящает квартиру.

М. Долаш

— Квартиру, дом. И всё это связано. И мы этот большой хлеб, у нас он называется ко́лач...

А. Пичугин

— Чин резания ко́лача.

М. Долаш

— Да, да. В церкви. Это часть веры, часть православной Церкви. И один день, хоть один день в году, который для всех абсолютно святой. И мне кажется, что это очень, на мой взгляд, это очень важно — хоть один день, кроме, не знаю, Рождества Христова и...

А. Митрофанова

— Пасхи.

М. Долаш

— Пасхи, да, конечно. Хоть один день еще, который очень важен. У нас даже чаще всего славят Славу, если можно так сказать, а иногда на Рождество Христово не пойдут, например, в церковь.

А. Митрофанова

— Объясните, пожалуйста, Марко, а что такое Крестная Слава? Что это за праздник? В чем он проявляется, что это такое? Потому что вы с Алексеем Пичугиным говорите на одном языке, а я сторонний слушатель...

А. Пичугин

— И слушатели наши, кстати говоря.

А. Митрофанова

— Да, многие тоже не в курсе, что это такое? В чем суть этого праздника, расскажите, пожалуйста.

М. Долаш

— Суть этого праздника. Во-первых, внешнее, если можно так сказать, что что-то внешнее в православной вере существует. Значит, у нас существует огромная свеча, которая весь день...

Е. Зелинская

— Марко, ты с начала начни, люди ведь не понимают, о чем идет речь. Здесь каждая семья из поколения в поколение имеет своего святого покровителя. Вот суть заключается именно в этом — из поколения в поколение они раз в году в день имени этого святого его славят. И это есть у каждой семьи — у каждой свой. У них просто есть более распространенные имена — Николай, Савва, Юрий. И очень часто, если например, день Святого Николая, так у них полстраны Славу гуляют и никто не работает. Они считают, что это хорошо, а постороннему много сложностей. И вот этот покровитель как-то особенно почитается в этой семье, и сам праздник празднуется 3 дня и там есть много ритуалов, про которые начал Марко рассказывать.

М. Долаш

— Суть Славы...

Е. Зелинская

— И надо добавить, что этот праздник защищен ЮНЕСКО. Всё, молчу.

М. Долаш

— Суть Славы, как и всего в православии — это молитва. Во-вторых, чтобы все собрались, вся семья была дома. В воскресенье, в этот день (я не знаю, осталось ли это в России или нет, или меньше) все собираются вместе, это святой день, никто не работает и все либо разговаривают о вере, либо о вещах, которые важны для семьи, для государства, для всего. Но главное — это молитва. Можно сказать, как и в любой вере, наверное, контакт, давайте так скажем — контакт с Богом, но особенно в православной вере — собрание и молитва. И простить друг другу всё, поговорить. И еще интересная вещь — на Славу приглашают гостей. Например, возьмем вас — я вас только один раз, первый раз приглашаю на свою Славу, а потом вы в любую Славу, через 2-3 года, вы просто можете постучать в дверь...

А. Митрофанова

— Прийти без приглашения.

М. Долаш

— Абсолютно. «Добрый день» — «Добрый день, заходите». И, конечно, там много еды. Конечно, не надо переедать, но мы радуемся, радуемся жизни, радуемся православию. И всё, что останется — еда, что останется — это мы либо дарим церкви, например, ближайшей церкви, либо людям, у которых нету.

А. Пичугин

— Давайте мы сейчас прервемся буквально на минуту, у нас небольшой перерыв. Мы начнем следующую часть программы, и я думаю, вы расскажете о том, как это выглядит — какой-то момент самого церковного богослужения, как раз Крестной Славы. Это очень интересно для тех, кто не видел. В России очень мало где он совершается. Но я думаю, что хотя бы его описать было бы можно. Через минуту мы продолжим.

А. Митрофанова

— А песню когда мы будем слушать?

А. Пичугин

— А, песню. У нас же еще и песни, конечно. Извините, у нас песня сейчас. И что мы слушаем в вашем исполнении?

М. Долаш

— Мне кажется, неплохо было бы послушать «Белые розы». Это...

А. Митрофанова

— Романс.

М. Долаш

— Да, это романс, сербский романс, который мы вместе с Еленой Константиновной Зелинской перевели на русский язык. И можно добавить, что просто у вас такого ритма не существует, и пришлось как-то...

Е. Зелинская

— Потрудиться.

М. Долаш

— Потрудиться, да.

А. Пичугин

— Итак, Марко Долаш, известный сербский певец, актер, телеведущий, Елена Зелинская, журналист, писатель, автор книг о Сербии, вместе с нами в программе «Светлый вечер». Мы в Москве с Аллой Митрофановой, а наши собеседники в Сербии. Через минуту мы все вернемся в студию, а пока слушаем песню.

(Звучит музыка.)

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Напомню, что сегодня мы беседуем о Сербии с писателем, журналистом Еленой Константиновной Зелинской, автором трех книг о Сербии, и известным сербским певцом, актером, телеведущим Марко Долашем.

А. Пичугин

— Итак, перед тем, как прозвучала замечательная песня в исполнении Марко Долаша, Марко рассказывал о том, что такое Крестная Слава, как отмечается этот праздник в Сербии. Мы договорились, что начнем вторую часть нашей программы с рассказа Марко о том, как выглядит богослужебная часть Крестной Славы, поскольку для тех, кто в России ходит в церковь, это такая очень непривычная служба, аналогов ее у нас нет. Если можно, в двух словах, что происходит в храме?

М. Долаш

— В храме необыкновенное происходит, в каком смысле: например, в нескольких частях храма большие столы стоят и у каждого стола по священнику. И у каждого священника одна часть своего района приходит с этими ко́лачами, с большими хлебами, которые надо освятить. И кроме этого ко́лача мы приносим пшеницу, жито — вареную, как кашу или что-то похожее на кашу.

Е. Зелинская

— На кутью нашу похоже.

М. Долаш

— Маленькую свечку и красное вино. Ко́лач освящается таким способом, что он разрезается в нижней части, разрезается крестом, ломается с нижней, пока читается молитва, пока священник читает молитву, он ломается, как крест, с нижней части, а потом поворачивается, и с верхней части. Целуется три раза, говорится «Христос посреди нас», хозяин отвечает: «Есть и будет». Три раза. У нас только мужчина, старший мужчина, самый старший мужчина, отец, если уже отца нету больше, то сын, самый старший сын, он начинает отмечать этот праздник. Всё. Тоже это жито, как Елена сказала, как оно у вас называется?

Е. Зелинская

— Ну, похоже на кутью.

М. Долаш

— Похоже на кутью, да. Тоже вином освящается, зажигается свечка, читается молитва. Это так выглядит.

А. Пичугин

— Еще ведь всё это поднимают все присутствующие в храме, держась друг за друга, поднимают этот ко́лач вверх.

М. Долаш

— Это, если говорим, например, о Славе города или какого-то общества — все подходят к ко́лачу, поднимают, крестятся и так далее. Но если говорим о семье, если говорим о главе семьи, он обычно сам в церковь приходит, либо с сыновьями или с сыном, если у них есть.

А. Митрофанова

— Марко, удивительно то, что вы рассказываете. Пожалуй, наверное, это можно назвать одной из граней такого удивительного явления, которое есть только в христианстве, когда семья понимается как малая церковь. Вот семья как малая церковь — есть у нас это выражение. И каждый раз мы пытаемся понять, а что же это такое, как это выглядит на практике? А вот, как это выглядит на практике — когда во Христе единство всей семьи. И это можно даже через вот такие обряды, как тот, о котором вы сейчас рассказали, почувствовать. То, что у сербов это сохранилось, это удивительно.

М. Долаш

— Да, конечно, Христос посреди всего этого, любовь к ближним, к близким. Не забывать помогать друг другу. В этом смысл. В покаянии, в молитве. То, что у нас традиционно всё это так происходит, это, конечно, прекрасно и это помогает нам выжить в этой части мира, которая, как сказать, через всю историю Балканы были пороховая бочка. Всё здесь происходило практически, и в Косово, защищали Европу, точнее, христианство от мусульманства в то время. И если бы у нас не было такого, поверьте, очень тяжело выжить — это то, за что можно всегда схватиться и просто защитить свой характер, свой народ, свою душу и всё, что нужно.

А. Пичугин

— Елена Константиновна, вопрос к вам. За 5 лет, что вы живете в Сербии, наверняка у вас появились какие-то места, помимо Белграда, наиболее милые сердцу. Мы сейчас рассказываем о Сербии людям, большинство из которых там никогда не были и максимум что они о Сербии знают, с детства причем, что столица Сербии — город Белград. Ну, наверное, кто-то еще знает, что сербы православные. А вот, как человек, приехавший когда-то из России, какие места в Сербии вам сейчас наиболее близки?

Е. Зелинская

— Вы знаете, мне, как северянке и как петербурженке, мне всегда ближе всего вода. И когда я только приехала сюда и впервые увидела Дунай, я поняла, почему эта река стала практически легендой. Ее величие, и в той части, где она в Белграде сливается вместе с Савой — это невероятно красивый кусок города...

А. Пичугин

— Да, и остров, который там образуется.

Е. Зелинская

— Как они говорят — ушче. Но даже не это...

М. Долаш

— Остров Велико-Ратно.

Е. Зелинская

—А вот где-то уже в равнинной части — вот эта невероятная широта, блеск, огромное количество птиц вокруг, берега покатые — это всё дает ощущение величия.

М. Долаш

— Дикие свиньи у нас есть на этом острове. Как они называются?

Е. Зелинская

— Кабаны.

М. Долаш

— Да, кабаны. Да-да, они даже плавали, иногда по центру города гуляли. (Смеются.)

А. Пичугин

— Все ходят, а им нельзя? (Смеются.)

А. Митрофанова

— Кстати, это признак того, что они чувствуют себя в безопасности, заходя в город и оказываясь среди людей. Это дорогого стоит.

А. Пичугин

— А люди не чувствуют себя в безопасности.

М. Долаш

— У нас даже лебеди не улетают больше на юг, потому что горожане Земуна и Белграда начали их кормить.

А. Пичугин

— Я помню, как я поздней осенью гулял по Земуну вдоль Дуная ночью, и там плавали лебеди. Очень красиво.

М. Долаш

— Даже зимой. Они не улетают больше в теплые места.

Е. Зелинская

— Интересно, что если бы меня попросили найти эпитет главный, кроме тех, которые я использовала, но они были профессиональные, что можно сказать о Сербии одним словом? Это удивительно живая страна — во всем, чего ни коснись, вот этот удивительный сильный пульс жизни. Начиная с самих сербов — у них, как у нас любят говорить, эта энергетика выражается в таком необычайном вкусе к жизни. Такое ощущение, что они любят жизнь как таковую, они ее одобряют как таковую, даже если при этом они чем-то недовольны — друг другом, правительством, понаехавшими. И во всем все равно будет эта удивительная сила чувств, сила проявления этих чувств. И вот эта реально важно. И второе, что мне необычайно нравится, это, конечно, их любовь ко всему своему. И любовь к стране у них, они мало об этом говорят, на счастье, я ни от кого не слышала рассуждений про скрепы, но тем не менее сохраненность всего, любовь... Смотрите, мы говорили о Дунае — Марко сразу вспомнил лебедей, которых люди кормят, чтобы они остались на зиму. Любовь к мастерству — передача мастерства из рук в руки в семье. Вы только что, Алла, говорили о том, что семья это как малая церковь, но это еще и как малая страна получается, потому что в ней сохраняется, из поколения в поколение сохраняется, например, ремесло или профессия, или отношение к жизни. И вот это очень привлекает. Даже иногда смотришь на это с каким-то чувством белой зависти — надо же так сильно сохранить любовь к жизни.

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Напомню, что сегодня мы беседуем о потрясающей стране Сербии с Еленой Константиновной Зелинской, писателем, журналистом, автором трилогии о Сербии — «Моя прекрасная Сербия, «Моя вкусная Сербия», «Моя здоровая Сербия». И сербским певцом, артистом, известным телеведущим Марко Долашем. И, конечно, картина страны, которую вы нам сейчас даете, она сподвигает к тому, чтобы моментально сесть и посмотреть, а как же поскорее до Сербии бы добраться, как увидеть ее хотя бы одним глазом. Но я думаю, что для большинства наших слушателей на данный момент это на уровне мечты пока остается.

А. Пичугин

— В планах.

Е. Зелинская

— Ну почему же? Мы сейчас видим, что очень много русских туристов приезжает, очень много приезжает и лечиться, потому что эти сербские санатории, о которых мы много рассказываем — это не просто места отдыха, как у нас считается. Чаще всего это медицинское учреждение, которое использует те природные богатства — источник чистой лечебной воды, воздух. И сейчас здесь почти везде разработаны программы по реабилитации после эпидемии и программы, рассчитанные и в помощь тем, кто перенес тяжелое заболевание или просто сидел в локдауне и перенес это как стресс, или другие трудности пережил, потери. Мы все понимаем, с чем сейчас мир столкнулся. И вот здесь буквально сразу же именно врачи, медики, разработали эти программы, где человек может восстановить здоровье. И мы видим, что уже очень много русских приезжает сюда. Это абсолютно не закрытая страна — вы правильно начали разговор с того, что границы открыты, визы не нужны для того, чтобы приехать в Сербию. Нужно сдать ПЦР-тест, но это сейчас везде. Очень много пустили новых рейсов, буквально на прошлой неделе добавили еще 10 рейсов Москва — Белград.

А. Пичугин

— Есть надежда, что они таким образом подешевеют наконец-то.

Е. Зелинская

— Петербург — Белград. И цены, как мы сейчас говорим, «довоенные».

А. Митрофанова

— Дай Бог, Елена Константиновна, потому что главное препятствие на данный момент — конечно же, это высокие цены. И в доковидные времена, думаю, далеко не все наши радиослушатели могли себе позволить путешествие в Европу, а сейчас и тем более. Но дай Бог, чтобы постепенно мир возвращался на свои прежние рельсы к каким-то более человеческим условиям для путешествий.

А. Пичугин

— В доковидные времена одна из российских авиакомпаний возила пассажиров в Сербию по ценам внутренних российских перелетов — это было не дороже, чем из Москвы в Казань слетать.

А. Митрофанова

— Елена Константиновна, а если все-таки говорить о ваших книгах. Для тех, кто сейчас отправиться путешествие не может, но хотел бы глубже соприкоснуться с культурой Сербии, может быть, узнать больше о тех открытиях, которые сделали для себя вы. Давайте мы сейчас о вашей книге «Вкусная Сербия» говорить не будем, потому что нас тогда возненавидят все, кто в пробках стоят...

А. Пичугин

— Подождите. Когда сейчас Алла сказала, давайте о «Вкусной Сербии», я прямо приготовился. А она говорит, что говорить не будем.

А. Митрофанова

— Я просто знаю, каково это — когда человек вышел с работы, включил радио «Вера» и голодный сидит в пробке и слушает нас. Поэтому я исключительно из сострадания к тем людям, которые еще до ужина не добрались, предлагаю от разговора о сербской кухне сейчас воздержаться. Впрочем, как скажете, как хотите.

Е. Зелинская

— Во-первых, любой москвич, который сейчас сидит в пробке, он может в интернете найти адрес одного из десяти сербских ресторанов, я не буду называть, потому что вам это всё равно вычеркнут, как рекламу. Но они есть, прекрасные сербские рестораны, один из которых особенно хорош, не будем называть.

А. Пичугин

— Очень разной степени схожести с тем, что подают в самой Сербии.

Е. Зелинская

— Мы посетили несколько из них и остались... Марко, ты остался доволен посещением сербского ресторана?

М. Долаш

— Ну, конечно. Дело в том, почему меня Елена спрашивает — потому что я сам удивился, когда я был 10 дней в России и когда мы вошли в этот ресторан, я просто, когда увидел сербскую еду: каймак, чевапчичи, плескавица, всё это — я реально удивился, сам, у меня такая нехватка всего этого наступила, а 10 дней просто я был в Москве. Так что я до сих пор думаю, в чем дело...

Е. Зелинская

— Хорошие повара, хорошие поставки продуктов из Сербии. Так что москвичи вполне могут поискать сейчас в интернете, мы не будем, из уважения к эфиру, называть названия сербских ресторанов. Уверена, что везде будет хорошо и вкусно.

А. Митрофанова

— Нас слушают и в десятках других городов тоже, поэтому, Елена Константиновна, о книге вашей «Моя прекрасная Сербия». Само местоимение «моя» свидетельствует о том, что дух Сербии вы усвоили, то есть он стал вашим тоже. И мне бы хотелось понять: что, какие открытия вас на этом пути ожидали? Что вошло в книгу? Какие основные аспекты вы попытались отразить в вашем повествовании, чтобы читатели, может быть, незнакомые еще с Сербией, точно так же почувствовали атмосферу, аромат этой страны? И, может быть, хотя бы отчасти могли бы назвать ее и своей тоже, благодаря вашей книге.

Е. Зелинская

— Я повторюсь, скажу, что в основе этой книжки «Моя прекрасная Сербия» лежит наше впечатление от общения с жителями этой страны. И мы рассказываем там и о традициях, и об истории, немножко о кулинарии, даже некоторые рецепты там предлагаем (хотя вы не хотите об этом сейчас говорить). Но мы пытались передать вот эту особую какую-то, я сейчас попробую сказать — какую-то особую человечность отношений сербов между собой и по отношению к нам. Это проявляется в каких-то мелочах, которые, может быть, кажутся удивительными. Ну вот, я вам расскажу пример, который, кстати, приведен в книге, он с необычной стороны вам покажет. Например, у них есть такая интересный момент в жизни. Вот ты сидишь в кафе, кстати, это и в Сербии и в Черногории тоже есть, — сидишь в кафе, например, пьешь кофе, смотришь в компьютер. И вот завершил, подзываешь официанта, говоришь: «Мне счет, пожалуйста». А официант тебе говорит: «Нет-нет, не надо платить. Вот за тем столиком молодой человек за вас уже расплатился».

А. Пичугин

— Это, наверное, только если вы женщина.

Е. Зелинская

— Да. И ты поворачиваешься к этому человеку и видишь, как он с достоинством тебе улыбается. И всё.

А. Митрофанова

— И ему ничего от вас не нужно — он просто захотел сделать вам приятное.

Е. Зелинская

— Это любезность, просто любезность. И вот эта атмосфера любезности, доброжелательства и готовность сделать что-то приятное человеку ни с того ни с сего, просто ни с того ни с сего — это у них обычно. Обычно — дружелюбный разговор с любым человеком, который тебя обслуживает. Официант, например, он мгновенно становится приятелем, и не потому, что он такой доброжелательный, а он реально сразу же входит в твою жизнь: «А что ты хочешь, а почему ты именно это выбрал? Нет, это не надо, лучше съешь вот это». И я понимаю, что ему по-другому просто будет неинтересно. И вот эти человеческое отношения, которые... Я понимаю, что мне сразу скажут, что в Москве это невозможно. Марко всегда удивляется, когда он оказывается в огромном московском магазине и с ним разговаривают продавщицы холодно. «Почему она со мной не поздоровалась?» Я говорю: «Послушай, она надорвется здороваться, мимо нее проходят десятки, сотни тысяч людей в день — она не может улыбаться, у нее лицо просто лопнет». Но, с другой стороны, у нас много и маленьких городов, где пройдет 10 человек, а человек будет на тебя смотреть со скорбным лицом. Когда я прожила первый год в Сербии, я не выезжала из Сербии, потому что работала на дипломатической службе и не могла прерывать этот контракт. И через год приехала в Москву, пришла в гостиницу, захожу в холл. Портье стоит, девушка. Я подаю паспорт, она смотрит на меня и у нее лицо, как будто она на похоронах. И мне сразу становится не по себе, я говорю: «Что-то случилось? У меня номер не зарезервирован? Какая-то проблема?» — «Нет», — говорит она тем же скорбным голосом. — «С вашим номером всё в порядке». И тут я поняла, что я в Москве, просто я в Москве.

А. Пичугин

— Ну что ж, я надеюсь, дорогие слушатели, что наша сегодняшняя программа заинтересовала вас. И насколько это возможно, сподвигла каждого совершить какое-то путешествие в Сербию — или физическое, взять билет и поехать туда, или прочитать книжки нашей собеседницы Елены Зелинской.

А. Митрофанова

— Или, может быть, через фильмы, через богатую сербскую культуру...

А. Пичугин

— Через книги.

А. Митрофанова

— Глубже соприкоснуться с этой страной. Спасибо огромное вам за этот разговор, Елена Константиновна и Марко. Но у нас еще песня. У нас еще песня в исполнении Марко Долаша, сербского известного певца, актера, телеведущего и нашего сегодняшнего гостя. Марко, что прозвучит?

М. Долаш

— Прозвучит, его так можно назвать, сербский второй гимн — это «Та́мо дале́ко», это песня о Первой мировой войне, в которой нам Россия помогла много. И, кстати, когда мы заговорили об этом острове, где устье Савы и Дуная, тут был первый выстрел Первой мировой войны. И мне бы хотелось спеть для всех вас и ваших слушателей от души эту песню, потому что эту песню я, что касается военных песен, больше всего люблю.

А. Пичугин

— Спасибо.

А. Митрофанова

— Спасибо. Послушаем в исполнении Марко замечательную песню. И благодарим Елену Константиновну Зелинскую, писателя, журналиста, которая вместе с нами также провела этот «Светлый вечер». Алексей Пичугин, я, Алла Митрофанова. Прощаемся с вами.

А. Пичугин

— Всего доброго.

А. Митрофанова
— До свидания.

(Звучит песня.)