Поделиться
...Многие люди старшего поколения помнят жаркое московское лето 1972 года, когда вокруг столицы горели торфяники.
«А наше окно на втором этаже, / А наша судьба на виду... / И всё это было когда-то уже, / В таком же кромешном году. / Вот так же, за чаем, сидела семья, / Вот так же дымилась и тлела земля...»
В том году, когда поэт Александр Галич написал про окно и судьбу, наша семья тоже жила на втором этаже; родился мой младший брат, а мне уже было — шесть.
Прошло ровно двадцать лет, и я получил из рук театрального критика, музыковеда и режиссера Нины Крейтнер, составленную ею, удивительную книгу: «Александр Галич: Заклинание Добра и Зла». Поперек обложки — имя главного героя и текст: «...о его жизни и судьбе рассказывают статьи и воспоминания друзей и современников, документы, а также истории и стихи, которые сочинил он сам».
Это самая первая книга о Галиче, где впервые были напечатаны и страницы его «Норвежского дневника», хроника первых месяцев жизни в вынужденной эмиграции, ещё до Мюнхена и Парижа.
...Итак, вот, 5-го июля 1974 года, в пятницу, после разных деловых и творческих встреч и дружеского обеда с друзьями (Галич удивился, что при входе в ресторан, его друзья не сняли с автомашин «дворники», — в тогдашней Москве, пишет он, их бы непременно стащили), поэт едет осматривать витражи для лютеранского храма, сделанные его товарищем, христианином, дивным художником и человеком — Виктором Спарре. Который, скажу здесь же, был на год младше Галича и прожил на белом свете почти 90 лет, его не стало в 2008-м:
«...Потом мы поехали посмотреть прекрасные витражи, сделанные Виктором Спарре для Обсал-кирхи. Огромный распятый Христос, слегка подсвеченный неярким солнцем, с жалостью и состраданием смотрел на нас, грешных людей, молча стоявших перед ним. Лицо Христа осунулось в смертной муке, заострился нос, запекшиеся губы словно силились сказать: „Я пришел в этот мир, чтобы научить вас милосердию и любви! А что же сделали вы?! Люди...“
Иногда по лицу Христа пробегала тень, я не сразу догадался, что это просто ветка дерева за окном, которую по временам раскачивает ветер. Нужно обладать художественным чутьем, великолепной интуицией Виктора Спарре, чтобы не побояться этой живой ветки...»
Прозвучал голос самого Галича, фрагмент того «Норвежского дневника» из книги «Александр Галич: Заклинание Добра и Зла». Оказывается, автор читал свой дневник и в радиоэфире. Запись — из архивов Радио Свобода, сердечно благодарю коллег.
И в том же сборнике, посвящённом Александру Галичу, я прочитал удивительное свидетельство друга поэта, всё того же Спарре (Озе Мари, упоминаемая здесь — это жена художника).
Итак, Виктор Спарре вспоминает о своём друге Александре Галиче:
«...Последний год безразличие и попустительство Запада почти привели его к духовной трагедии. Когда я увидел, что происходит, я должен был сделать что-то решительное. Я рисковал нашей дружбой и написал ему очень резкое письмо, в котором сказал, что он превращает в потеху драгоценный крест у себя на шее; Озе Мари и я сообщили ему о нашем желании нанести визит. После него Александр изменил образ жизни, несовместимый с принципами, которыми должен руководствоваться человек крещеный...»
Фрагмент из книги друга Галича, художника Виктора Спарре, — книги 1979 года «The flame in the darkness» («Пламя во тьме») нам читал Владимир Спектор.
Я, конечно, не стану предполагать, что стоит за словами Спарра о каком-то недостойном поведении Галича-христианина.
Просто перечитав это свидетельство в старом сборнике текстов о поэте, я вдруг подумал: как же это важно, друзья, чтобы в судьбе каждого из нас — хотя бы раз в жизни — оказывался вот такой человек, как Виктор Спарре.
«Человек с молоточком», — как говаривал Чехов. Любящий, строгий, верный.
Слава Богу, у меня такой — и был, и есть. Чего и вам от всего сердца желаю.
