«Русский подводный флот». Александр Музафаров - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Русский подводный флот». Александр Музафаров

Русский подводный флот (29.12.2024)
Поделиться Поделиться
Александр Музафаров в студии Радио ВЕРА

Гостем программы «Исторический час» был старший преподаватель Университета имени Разумовского Александр Музафаров.

Разговор шел о том, как в Российской Империи зарождался и формировался подводный военный флот и как он развивался до момента начала Великой Отечественной войны.

Ведущий: Дмитрий Володихин


Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический Час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сегодня мы пригласили замечательного историка, знатока промышленности, вооружения, военной техники, старшего преподавателя Университета имени Разумовского Александра Азизовича Музафарова. Поскольку тема у нас военно-техническая, надеюсь, что барышни и дамы не полезут вертеть кнопку на радио и отключать нас, но во всяком случае надеюсь, что парни-то точно позвонят кому-нибудь из своих знакомых и скажут: «Да, давайте-давайте, вот переключайтесь на „Веру“, сейчас там будет интересное». Итак, сегодня мы с вами, дорогие радиослушатели, строим подводные лодки, строим мы их вместе с Российской империей и Советской Россией, строим от первых опытов и до того момента, когда Советский Военно-морской флот вошел в Великую Отечественную войну. Будем разбираться с тем, что было здорово, что было ошибочно, где был странный эксперимент, где откровенная ошибка, а где успех. Это, в общем, довольно сложно осознать, слишком много сделано ошибок в научно-популярной литературе, а они тиражируются до сих пор в благосфере, ошибок на тот счёт, что всё, что строила Россия, всё было идеально, и это должно просто безо всяких разговоров питать национальное чувство гордости. Национальное чувство гордости должна питать истина, правда факта, а правда факта состоит в том, что у нас кое-что было сделано прилично и достойно. Это совсем другая формулировка, не восторженная, не пять с плюсом, умноженная на десять, но это правда, а правда в истории — это единственно возможный вариант, когда ты не хочешь опуститься до каких-то ничтожных легенд и унизить самого себя и собеседника. Итак, Александр Азизович, здравствуйте!

А. Музафаров

— Здравствуйте!

Д. Володихин

— Мы с вами начинаем с ноты «до». Собственно, в реальность подводных войн боевой корабль вошёл в эпоху Гражданской войны североамериканских Соединённых Штатов между Севером и Югом, Россия этот опыт освоила несколько позже.

А. Музафаров

— Я даже могу возразить, что чуть-чуть пораньше, потому что первые эксперименты с подводными лодками проходили в Европе в самом начале XIX века, можно вспомнить «Наутилус» Фултона, и в России первая подводная лодка была построена выдающимся русским инженером, генералом Шильдером в 1834 году.

Д. Володихин

— Я имею в виду боевое использование.

А. Музафаров

— Да, лодка Шильдера, она была забавная, у неё были гребные лопасти, такие вот складные ласты с боков, но при этом она была оснащена ракетами, и, по некоторым сведениям — пороховыми ракетами и умела запускать их из-под воды, то есть это первый подводный ракетоносец Российской державы, но, конечно, это был экспериментальный образец, также, как последовавшая за ней подводная лодка конструкции профессора Александровского, у неё был пневматический двигатель, она плавала, пользуясь воздухом, запасённым в её баллонах.

Д. Володихин

— Ну, недолго же этот воздух мог её питать.

А. Музафаров

— Она могла пройти под водой дистанцию 8 миль, тайно подвести под вражеский корабль мину и уплыть. Но первый массовый проект, когда было построено более тридцати штук, это проект подводной лодки Сергея Карловича Джевецкого, разработанный в 1879 году. Здесь ситуация следующая: напомню только, что в 1878 году завершилась Русско-турецкая война, и завершилась она, с одной стороны, для России успешно, а с другой стороны, русское общество было, мягко говоря, недовольно, потому что в руках Османской империи остался такой приз, как Константинополь, и помешали занять его нам не османы, а английский флот. Началось очередное обострение отношений между Россией и Англией, и наши адмиралы, не в силах справиться с английским флотом, сильнейшим тогда в мире в открытом бою, предложили такой асимметричный ответ — а что, если мы используем подводные лодки, новое оружие? И изобретатель Сергей Карлович Джевецкий предложил такую лодочку, она была небольшая, очень обтекаемая, с экипажем в три человека, и двигалась она педалями, там были такие колесики типа велосипедных, их крутили два члена команды, третий управлял, лодка двигалась под водой и могла пройти довольно долго.

Д. Володихин

— Ну вот это как раз опыт американский, там подводная лодка, нанёсшая успешный удар по флоту северян, тоже была педальная.

А. Музафаров

— Там, по-моему, они вручную всё-таки крутили руками, здесь крутили ногами.

Д. Володихин

— Но, так или иначе, конструкция всё равно схожа.

А. Музафаров

— Да, конструкция та же абсолютно. Их, вот в этой военной лихорадке, в ожидании войны с Англией, заказали сначала десять штук, потом ещё десять штук, то есть их было довольно много, причём интересно, что моряки их отвергли, а военное министерство решило — а мы их будем использовать для обороны приморских крепостей, вроде как такое активное минное заграждение, которая сама может подплыть и поставить заряд под вражеский корабль. Впоследствии, когда стало ясно, что эти лодки в боевом отношении использовать сложно, часть из них переделали в бакены, то есть в такие большие буи, указывающие фарватер, а одну лодку оснастили электрическим двигателем в порядке эксперимента, и она, в общем, довольно неплохо плавала.

Д. Володихин

— Но проблема в том, что мореходность была слабая. Дистанция действия, в общем, кошкины слёзки.

А. Музафаров

— Да. Следующий этап строительства российских лодок — это начало XX века, и в 1903 году вступает в строй первая подводная лодка с бензиноэлектрической установкой — это подводная лодка «Дельфин» конструкции Ивана Григорьевича Бубнова. Иван Григорьевич Бубнов — русский корабельный инженер, который в дореволюционное время являлся, наверное, ведущим российским конструктором подводных лодок. «Дельфин» был довольно небольшой лодкой, но в то же время он был достаточно полноценным кораблём, водоизмещением больше 60 тонн, он мог выходить в море. Изначально он, кстати, в списках боевых кораблей значился как миноносец, чтобы никто не догадался, что этот «миноносец» может погружаться, но в 1904 году государю императору было угодно зачислить ее состав флота в качестве первого представителя нового класса кораблей — подводные лодки. Собственно, этот день до сих пор отмечается, как День подводного флота России. Успех «Дельфина» был несомненен, лодка могла плавать, она была вооружена торпедным оружием, это была первая российская лодка, оснащённая торпедами, Военно-морское министерство заказывает Бубнову следующий проект, и появляются подводные лодки «Касатка», «Скат», «Налим», «Макрель», «Окунь» и Фельдмаршал Граф Шереметев«.

Д. Володихин

— А сколько торпед-то?

А. Музафаров

— Две. Там довольно интересная конструкция: у него было два торпедных аппарата, и были так называемые торпедные аппараты конструкции всё того же Степана Карловича Джевецкого, очень неутомимого искателя, когда торпеда крепилась снаружи корпуса лодки, с боков по две штуки, и могла из лодки изнутри запускаться, то есть такой аппарат разового действия, его нельзя было в принципе перезарядить.

Д. Володихин

— Но это не очень хорошо для самой торпеды.

А. Музафаров

— Да, но такие аппараты, отметим, применяли в мировом подводном флоте до второй половины 30-х годов XX века, они позволяли резко нарастить количество торпед, но да, приходилось рисковать тем, что торпеды могли при этом не работать. Вот эти лодки типа «Касатка» закладывались в 1904 году, когда на Дальнем Востоке начинается Русско-японская война. Собственно, этим и объясняется название последней лодки «Фельдмаршал Граф Шереметев», потому что эти лодки строились на добровольные пожертвования русского общества, общества восстановления флота, и это была попытка такая быстро нарастить морские силы на Дальнем Востоке за счёт отправки туда подводных лодок.

Д. Володихин

— Но ведь ни одна же в торпедную атаку не вышла.

А. Музафаров

— Нет, неприятель не подошёл так близко к российским берегам, чтобы они могли его достать. Существует легенда, что подводная лодка «Сом» (чуть позже про неё расскажем и про её собратьев), она видела два японских миноносца, двинулась к ним, японские миноносцы увидели в перископ «Сома» и в панике бежали. Ну, их можно понять, потому что никаких противолодочных средств тогда не было и подводных лодок очень боялись. А вот эта идея резкого усилия сил на Дальнем Востоке привела к тому, что в России начинают заказывать подводные лодки за границей. Вот в немецкой фирме Круппа было заказано три подводные лодки типа «Карп»: «Карп», «Карась», «Камбала», примерно такого же размера, как российские, то есть в данном случае здесь не сколько интересовались возможностью купить иностранную технологию, сколько — «идёт война, хватаем всё, что можно взять». Другой заказ был сделан американской фирме «Голланда», это были подводные лодки как раз типа «Сом», «Щука», «Пескарь», «Стерлядь», «Белуга», «Лосось», «Судак» — как видим, подводные лодки дореволюционного флота изначально назывались по рыбьим именам. Здесь заказ был своего рода двойного типа. Дело в том, что фирма «Голланда» или «Холланда», как её у нас иногда называют, была одной из ведущих фирм в мире по проектированию и постройке подводных лодок и вот эта закупка у неё лицензии на постройку кораблей, она была связана как с желанием быстро пополнить состав флота, так и с желанием ознакомиться с мировым опытом подводного кораблестроения, то есть руководство морского ведомства не складывало все яйца в одну корзину, есть замечательная отечественная традиция Бубнова, и можно изучать мировой опыт, сравнивать, так сказать.

Д. Володихин

— А когда эти американские лодки «АГ», насколько я помню, их называли «Американский Голланд», реально были вписаны в состав Военно-морских сил России?

А. Музафаров

— «АГ» — это всё-таки более поздний проект «Голланда», это заказ уже времён Первой мировой войны, а «Сом» и его собратья, первые три, успели даже попасть на Дальний Восток в ходе Русско-японской войны. Есть замечательная фотография «Сома» в гавани Владивостока, где он стоит, запутавшийся в противолодочной сети, которую он, собственно, испытывал, то есть он её прорвал, запутался и приплыл в таком виде к причалу. Почти одновременно у нас заказывают американские лодки у конструктора Лэка, подводные лодки типа «Осётр»: «Кефаль», «Сиг», «Бычок», «Палтус» и «Плотва». Они разрабатывались на базе американских проектов 1901 года, были примерно такие же небольшие, у них была интересная манера всплытия: для того, чтобы обеспечить им быструю возможность всплытия, Лэк предусмотрел то, что любят сейчас современные американские подводники — «прыжок дельфина», когда лодка с разбегу выныривает на поверхность, так задирает нос и потом плюхается в воду. Это выглядит очень эффектно, хотя не очень полезно для лодочных механизмов.

Д. Володихин

— Да, и для самого экипажа тоже не радостно.

А. Музафаров

— Да, в кино это любят показывать, вот у них была такая система.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы сейчас обсуждаем судьбу строительства подводных лодок в России до революции, а потом и после неё. В гостях у нас замечательный историк, старший преподаватель Московского государственного университета технологий и управления имени Кирилла Григорьевича Разумовского, он же Первый казачий университет, Александр Азизович Музафаров, и мы сейчас с вами постепенно переходим к Первой мировой войне. Если в Русско-японской наши лодки сыграли роль пугача скорее, фактически не получили возможности торпедной атаки, то в Первую мировую они используются уже вовсю и открыли боевой счёт.

А. Музафаров

— Да, надо отметить, что опыт использования лодок в Русско-японской войне показал морскому ведомству, что это действительно полезные боевые корабли, и в Российском флоте начинается создание целой структуры по развитию подводного флота, то есть появился учебный отряд подводного плавания, где готовили будущих подводников, появились офицерские классы подводного плавания, где готовили командиров подводных лодок, разрабатывалась тактика применения подводных лодок и отрабатывались типы. В 1909 году вступила в строй лодка «Минога», это лодка Бубнова, она была замечательна тем, что была первая дизель-электрическая лодка, то есть взрывоопасный бензиновый двигатель заменили на дизель. В 1911 году Бубнов строит более крупную лодку «Акула», и в 1914 году закладывает серию лодок типа «Морж»: «Нерпа», «Морж», «Тюлень», которые должны были стать массовыми субмаринами Российского флота. И, немного доработав этот проект, российское морское ведомство начинает строить подводные лодки типа «Барс». В общей сложности было построено 16 таких подводных лодок, у них были звериные и птичьи, иногда рыбьи имена, там «Барс», «Гепард», «Ягуар», «Кугуар», «Леопард», «Тур», «Угорь», «Гагара», «Утка», то есть, видимо, всех животных известных закончили и записывали кого можно.

Д. Володихин

— До слона и жирафа не добрались.

А. Музафаров

Не добрались.

Д. Володихин

— Насколько я понимаю, это уже как раз подводные лодки, которые широко использовались в Первой мировой войне. С чем Россия вошла на театр военных действий? Не всё же то, что вы перечислили с начала XX века, принимало участие? Очевидно только то, что поновее, и сколько этого было, и чего?

А. Музафаров

— Итак, у нас в строю к началу Первой мировой войны оставался «Дельфин» — первая российская подводная лодка, он оказался достаточно удачным. В строю оставалось две лодки типа «Сом», по-моему, «Сом» и «Стерлядь». В строю были лодки типа «Кайман» — «Кайман», «Аллигатор», «Крокодил», «Дракон» конструкции Лэка, «Минога», «Акула», уникальная подводная лодка-минный заградитель «Краб», подводные лодки типа «Морж», вторая серия лодок типа «Голланда», три лодки типа «Кашалот», и, наконец, входившие в ходе войны 16 лодок типа «Барс».

Д. Володихин

— То есть это очень пёстрое, разнообразное собрание, и очень старое, и поновее.

А. Музафаров

— Да, старые лодки использовались в прибрежной обороне, хотя «Сом» ходил в дальние походы, например, его экипаж был достаточно такой боевой. К 1916 году старые лодки стали выводить из боевого состава флота, а основная ставка делалась на лодки проекта «Голланда» и лодки проекта Бубнова, но в основном Бубнова, а «Голланд» как бы подстраховывал. «Барсы», «Моржи», «Кашалоты». Потом заказали серию лодок, которые как раз войдут в историю как АГ — «Американский Голланд», их должно было быть шесть штук, но вот часть из них была достроена уже после Октябрьской революции, они вошли в строй уже советского флота.

Д. Володихин

— Ну вот вопрос количества: на 1914 год сколько имеем подводных лодок?

А. Музафаров

— На 1914 год мы имеем порядка двадцати подводных лодок в строю.

Д. Володихин

— И там, я чувствую, кратно увеличилось в ходе войны?

А. Музафаров

— Фактически в два раза, до сорока в боевом составе, потому что там были ещё покупки подводных лодок, в Италии по случаю продавали подводную лодку, и мы её купили для флотилии Северного Ледовитого океана, то есть такие варианты тоже были.

Д. Володихин

— Ну вот, насколько я понимаю, там была сложность: в 1914-1915 годы не взрывались торпеды с наших подводных лодок, что-то не так было.

А. Музафаров

— Довольно интересная история, связанная с тем, что подводники впервые начинают использовать торпеды, как боевое оружие, на учениях обычно выпускали торпеду без боеголовки, по принципу «попал — не попал», считалось, что если уж попал, то точно взорвётся, а вот во время войны действительно столкнулись с такой ситуацией, здесь было два момента. Во-первых, часто подводная торпеда проходила под килем неприятельского судна, потому что периодически целями были небольшие транспорты, особенно на Чёрном море, а торпеды того времени ещё довольно плохо держали глубину, то есть уже было понятно, что нельзя пускать торпеду, чтобы она шла по поверхности, и неприятель сумел от неё увернуться, как делали ещё в Русско-японскую войну. Но, с другой стороны, поставить правильную глубину и заставить торпеду эту глубину выдерживать было очень непросто, это была первая проблема. Вторая проблема была такова, что взрыватель боевых торпед был рассчитан на прочный железный корпус боевого корабля, и на Черноморском флоте были случаи, когда торпеда врезалась в деревянную шхуну, прорывала её просто насквозь и уплывала дальше, оставив две дыры в бортах — просто взрыватель не сработал, счёл удар недостаточно сильным, подобные вещи были. Ну и, конечно, надо обратить внимание, что у лодок типа Бубнова аппараты типа Джевецкого открытые, там торпеды, конечно, получали повреждения от долгого хранения, особенно если лодка не выпускала её в первом походе, а вот в пятый-шестой поход нашлась цель для торпедной атаки. Тем не менее, это не мешало российским подводникам открывать боевой счёт, мы знаем удачное крейсерство подводной лодки «Волк» на Балтике, потопивший несколько шведских пароходов, перевозивших руду в Германию, мы знаем удачные действия черноморских лодок. Был даже такой пример, когда подводная лодка «Тюлень» захватила турецкую шхуну и торжественно привела её на буксир в Севастополь, то есть лодка взяла трофей. Были случаи принуждения нашими лодками к посадке неприятельского гидроаэроплана, который тоже был приволочён, вернее, он там наполовину развалился, пока его тащили, всё-таки штука была менее прочная, но, тем не менее, российским подводникам удавалось выходить в атаки и наносить ущерб неприятельскому судоходству. Надо отметить, что командование флота очень много работало над совершенствованием тактики подводных лодок, было тесное взаимодействие с союзниками, на Балтике действовали, например, британские подводные лодки в составе Российского флота, всё это позволяло поддерживать на очень высоком уровне профессиональную подготовку подплава, и состояние техники.

Д. Володихин

— Ну вот сакраментальный вопрос: российская подводная лодка времён Первой мировой войны, она в среднем хуже, лучше, середнячок по сравнению с флотами ведущих морских держав мира? Соответственно, и экипаж подводников, насколько результативность подводной лодки времён Российского Императорского флота была сравнима с результативностью, опять же, немецких, английских подводных лодок, французских и так далее?

А. Музафаров

— Здесь надо учитывать, как и в условиях Великой Отечественной войны, специфику театра военных действий. На Чёрном море российские подводные лодки действовали против турецкого судоходства, которое в основном осуществлялось небольшими деревянными шхунами, поэтому наши субмарины редко выходили в торпедные атаки, часто просто всплывали, огнём пушки принуждали эту шхуну спустить флаг, а экипаж — спастись бегством, и потом просто подрывали её подрывным патроном или добивали из орудия. Крупные корабли турецкого флота в Чёрном море старались не соваться, а если соваться, то это был такой стремительный набег немецкого крейсера «Гёбена» и его спутника «Бреслау», и они шли на таком ходу, что подводные лодки в Первую мировую атаковать их, конечно, они могли. На Балтике ситуация была интереснее, здесь мишенями для российских подводных лодок были в основном транспорты, потому что задача ставилась именно подводными лодками прерывать сообщение между Швецией и Германией. Напомню, что Швеция, будучи нейтральной страной, поставляла в Германию железную руду как на немецких, так и на шведских пароходах, и Балтийский флот использует для атаки на эту коммуникацию именно подводные лодки, потому что использовать надводные корабли там было сложновато, и поэтому субмарины ориентированы именно на эту деятельность, то есть действовать в районе нахождения германских боевых кораблей им просто приказом воспрещалось, потому что это было место для действия надводных кораблей самого Балтийского флота. Надо отметить, что в Первую мировую еще была недостаточно хорошо развита система опознавания и чтобы избежать атак своих кораблей, своих подводных лодок им так вот развели сферу ответственности. Если сравнивать технический уровень, то российская подводная лодка эпохи Первой мировой — это типичная лодка той эпохи. Исключением можно считать построенные в самом конце войны немецкие и английские лодки, предназначенные для действия в океанах. В России о таких кораблях задумывались, но на практике не строили, потому что такая задача не стояла. В условиях Балтики и Черного моря наши проекты были абсолютно адекватны, были оснащены всем тем, чем были оснащены лодки других флотов мира. Можно отметить даже определенный прогресс, скажем, Российский флот был одним из пионеров в постановке мин с подводных лодок, в составе флота был минный заградитель «Краб» конструкции инженера Налётова, который довольно успешно действовал на Черном море. Это была одна из первых специализированных подводных лодок-заградителей в мире.

Д. Володихин

— Ну а если смотреть результативность, количество побед?

А. Музафаров

— Опять-таки, на Черном море надо смотреть количество целей. Если говорить о количестве побед, то российским субмаринам удалось уничтожить порядка сорока турецких транспортных судов, осуществлявших угольные перевозки между Зонгулдаком и Стамбулом. Но, что важнее, удалось на несколько месяцев вообще прервать движение по этой трассе, то есть турки, напуганные появлением набеговых сил Черноморского флота и подводных лодок, просто прекратили там движение, и этот уголь, в котором нуждалась турецкая столица, просто оставался на складах Зонгулдака, и передвижения не было. На Балтике самой успешной была лодка «Волк», по-моему, у неё было пять побед в одном из походов, что, в общем, очень неплохой результат по тем временам.

Д. Володихин

— Ну и если сравнивать с Великой Отечественной, то просто недостижимый результат, то есть блистательный такой, что никто его впоследствии не добился. Ну, что ж, если я правильно понимаю, то Российская империя по части подводных лодок шла вровень, не то чтобы сильно лучше или сильно хуже, но вровень с ведущими морскими державами того времени.

А. Музафаров

— Да, абсолютно верно. В России сложилась своя школа подводного кораблестроения, выдающимся представителем которой был Иван Григорьевич Бубнов, создатель лодок типа «Барс», типа «Морж», и да, у них были свои особенности, скажем, Бубнов из принципа не делал на своих подводных лодках водонепроницаемых переборок, это обычно принято критиковать, говорили, что он, мол, обрекал лодку на гибель в случае даже небольшой пробоины, но Бубнов исходил из того, что любая небольшая пробоина под водой, как правило, неуничтожима, и никакие переборки такое давление воды не сдержат. Любопытно, что если вот эта концепция отвергалась довольно долгое время, то начиная с 50-х годов США строят свои атомные подводные лодки по беспереборочному принципу, то есть так, как строились «Барсы» Бубнова, видимо, это было действительно одно из возможных направлений развития подводного флота. Если сравнивать скорость хода, реальную глубину погружения, торпедное и артиллерийское вооружение, то российские лодки выглядят абсолютно адекватными на общем мировом фоне.

Д. Володихин

— Ну а экипажи, офицеры?

А. Музафаров

— Мы имеем очень высокий уровень подготовки, надо отметить, что русский офицерский корпус морской традиционно был одним из самых высокообразованных частей российской армии, российских вооружённых сил, и здесь мы видим очень хорошо подготовленных офицеров-подводников, которые, помимо обычной подготовки, получали образование в специальных отрядах подводного плавания, в учебном классе подводного плавания, в офицерской школе подводного флота. В частности, можно отметить, что свидетельство высокой подготовки являет переход подводной лодки «Святой Георгий» из Италии в Архангельск, эта подводная лодка была куплена российским правительством, итальянцы, по случаю, что называется, продавали, и лейтенант Ри́знич, один из первых русских подводников, привёл лодку в условиях Первой мировой войны вокруг всей воюющей Европы, Средиземного моря, в Белое море, это был один из первых дальних океанских походов подводных лодок, причём он выполнял его без каких-либо судов сопровождения, у него не было такой возможности, тем не менее лодка благополучно прошла Гибралтар, дошла до баз Франции, потом Англии, и потом вокруг Скандинавии пришла в Россию. Это был выдающийся по тем временам переход.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, мы буквально на минуту прерываем наш разговор, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, мы разговариваем о строительстве подводных лодок в XIX веке и в первой половине XX века в нашей стране, и наш гость — Александр Азизович Музафаров, замечательный историк промышленности, боевой техники, старший преподаватель Московского государственного университета технологий и управления имени Кирилла Григорьевича Разумовского, он же Первый казачий университет, мы внимательно слушаем его. Насколько я понимаю, подводные лодки в эпоху Гражданской войны использовались весьма ограниченно, я имею в виду отечественные подводные лодки, и, в общем, офицерство подплава не очень шло на сотрудничество с большевиками, исключений было немного. И самое главное, прекратилось фактически строительство новых подводных лодок надолго, а многие старые пошли на металлолом, их распиливали, их продавали, некоторые просто пришли в негодность, и ситуация с обновлением подводного флота и получением новых хорошо образованных кадров была загнана в тупик примерно до середины 20-х годов, если не позже.

А. Музафаров

— Морские силы Балтийского моря, несмотря на весь революционный хаос, продолжали существовать в каком-то активном виде, и там, действительно, был один из самых ярких успехов Красного флота, когда подводная лодка «Пантера» сумела потопить английский эсминец «Виктория». Это один из первых успехов, когда наша подводная лодка сумела потопить боевой корабль противника. В то же время, действительно, были потери, полностью погиб весь подплав Черноморского флота, две лодки ушли вместе с эскадрой адмирала Врангеля сначала в Константинополь, потом в Бизерту. И в целом, фактически единственными кораблями Черноморского флота, которые достались советской власти, были как раз шесть недостроенных лодок проекта АГ, которые просто остались на судостроительном заводе, они были достроены, это первые подводные лодки, вступившие в строй в советское время. Что интересно, лодки оказались достаточно удачными, приняли участие в Великой Отечественной войне, одна из них даже добилась таких боевых успехов, что была удостоена ордена Красного Знамени. На Балтике сохранялось в строю несколько подводных лодок типа «Барс», две из них были довольно неудачно перестроены в минные заградители подводные, одна из них — «Рабочий», впоследствии погибла во время манёвров 20-х годов, получив небольшую пробоину, которую экипаж не смог заделать в силу того, что при перестройке лодки в минный заградитель доступ экипажа к части корпуса изнутри был просто перекрыт какими-то устройствами, лодка медленно-медленно наполнилась водой, экипаж погиб, была такая трагедия подводной лодки «Ёрш», переименованной большевиками в «Рабочий». Многие лодки, поскольку это самый высокотехнологичный вид флота боевых кораблей, нуждающихся в большом уходе, получили довольно тяжёлые повреждения от некачественного хранения, были впоследствии разобраны на металл, и к середине 20-х годов в составе Красного флота оставалось около десятка субмарин.

Д. Володихин

— Причём к тому времени уже устаревших субмарин.

А. Музафаров

— Устаревших, да, потому что это всё-таки были проекты 1914 года, даже вот эти вот «Голланды», вступившие в строй в Чёрном море в 20-е годы, это всё-таки была достройка старых проектов, разработанных накануне Первой мировой войны. При этом надо отметить, что командование Морских сил РКК, напомню: флот в Советском Союзе официально тогда не существовал, существовали Морские силы рабоче-крестьянской Красной армии, — уделяло подводному флоту, как ни странно, очень большое значение. Связано это было с тем, что советский вождь Владимир Ленин крайне негативно относился к флоту, он писал, что «флот нам не нужен», он требовал продать немногие уцелевшие боевые корабли, он говорил «крейсер „Нахимов“ мы достроим и продадим», «флот нам не нужен, у нас не флот, а флотишко» и так далее. И командование вот этих Морских сил РКК сделало ставку на так называемую ситуацию асимметричного ответа, то есть было решено поначалу не строить крупные боевые корабли, а развивать такие вот лёгкие ударные силы флота — подводные лодки, торпедные катера и торпедоносную авиацию, то есть, если вот неприятельские линкоры империалистические подойдут к нам, то мы выпустим торпедные катера, подводные лодки, запустим самолёты и всех перетопим. Что мы будем делать, если неприятель вместо линкоров пошлёт в атаку эсминцы или другие «лёгкие» силы, об этом как-то теоретики молодой школы не задумывались. Но так или иначе надо отметить, что строительство советских подводных лодок началось раньше, чем строительство других крупных надводных боевых кораблей.

Д. Володихин

— Это вторая половина 20-х годов?

А. Музафаров

— Да, вторая половина 20-х годов, когда под руководством инженера Малинина разрабатываются подводные лодки серии «Д», «Декабрист». Довольно интересный момент: сам Малинин получил образование до революции, он работал на Балтийском заводе и строил лодки Бубнова (при этом сам он говорил, что «я не являюсь учеником «Бубнова», всячески, от этого открещивался, мы увидим, что это нетривиальное поведение потом появится у человека, который будет говорить прямо противоположное, не будучи учеником Бубнова), вот он имел опыт постройки боевых лодок, и он начинает разрабатывать лодку. Лодка типа «Д» была достаточно большой, крупнее «Барсов», и она подразумевала в себе всё то, что требовали осуществить российские подводники Первой Мировой, то есть разделение лодки на отсеки, внутренние торпедные аппараты, большая просторная рубка, мощная пушка на палубе 100-миллиметровая. Большая часть устройств для первых двух подводных лодок, как минимум, это дизеля, это воздуходувки, это насосы, это даже трубы для внутрикорабельной арматуры — всё это покупалось за границей, причём частью скрывалось, частью не скрывалось. Вот у конструктора Базиле́вского есть замечательный эпизод, когда советская делегация заказала воздуходувки в Швейцарии, а потом подходят швейцарские дипломаты, говорят: «А какого размера ваша лодка?» — «Нет, не лодка, это для мирной промышленности». Они говорят: «Да ладно, такие воздуходувки нам заказывают только подводные флоты мира, и только они!», — то есть кого пытаетесь вы обмануть? В итоге лодка получилась достаточно неплохой. Впрочем, здесь надо отметить, что в самом начале уже было два таких порока, которые будут преследовать советскую кораблестроительную программу, особенно подводное кораблестроение с самого начала. Во-первых, это то, что Малинин, как инженер старой закалки, находился под бдительным надзором органов советских юстиций, поэтому, когда на первых испытаниях «Декабристы» стали давать неожиданно большие крены, тут же обвинили во вредительстве и арестовали. Проблема, в общем-то, довольно простая, там в лодках прорезали дополнительные шпигаты, изменили структуру внутренней арматуры, чтобы изменить перетекание воды между цистернами балласта, это исправили, Малинина освободили, но всё-таки, понимаете, каково работать инженеру, когда за любой «косяк» при испытаниях новой лодки человек рискует оказаться за решёткой. Второй момент был тот, что командование флота оказалось в руках людей, конечно, не имевших такого уровня профессиональной подготовки, как офицеры старого флота. И вот здесь есть важный момент: мы увидим, что к началу войны советские подводные лодки будут по ряду критически важных параметров проигрывать иностранным, и проблема будет не в том, что советская промышленность не могла создать аналогичные приборы и прочее, а в том, что ей такую задачу никто просто не ставил, то есть оборудование советских подводных лодок, за исключением средств радиосвязи, оставалось на уровне лодок Первой мировой войны. Если за рубежом в этот момент начинают ставить механизмы подводных лодок на резиновые толстые амортизаторы, чтобы они меньше шумели, меньше создавали вибрации...

Д. Володихин

— ... И меньше бились во время рискованных манёвров, еще аппараты беспузырной, стрельбы.

А. Музафаров

— Да, но аппараты чуть позже, в 30-х годах. А так всё это на советских лодках отсутствовало, не говоря уже об эффективных гидролокаторах, радиолокаторах и прочем. И здесь есть такой момент, что какие-то вещи советская промышленность, конечно, освоить не смогла, но на что-то ей просто не ставили задачу это делать, от неё требовали лодок и побольше. Следующей серией советских подводных лодок, разработанных на базе «Декабриста», стали подводные лодки типа «Л» — «Ленинец». Как видим, если первые подводные лодки Русского флота имели название в честь рыб, морских животных, то здесь у нас пошли сначала революционеры, потом «Декабрист», «Красногвардеец», «Якобинец», «Народоволец», «Чартист» даже был, здесь пошли уже революционные названия. А лодки типа «Л» были одними из самых удачных довоенных проектов, они были увеличены по сравнению с «Декабристом», их построено было двумя сериями девятнадцать штук, и они были оснащены оборудованием для постановки минных заграждений. При этом за основу была взята конструкция инженера Налётова, та, что использовалась на «Крабе», то есть мины размещались в отдельных минных магазинах и ставились через специальные люки в корме лодки. Сначала это даже лишило «Ленинца» кормовых торпедных аппаратов, но потом на второй сейф два торпедных аппарата в корму добавили. В чём была проблема? В том, что вот это были довольно длинные минные магазины, в каждом находилось порядка двадцати мин, и если одна из мин заедала, все остальные так и оставались с лодкой до конца её плавания.

Д. Володихин

— Ну, там и другие проблемы были, то, что сейчас назвали бы эргономичностью. «Ленинец» был в боевом плане опасным кораблём, хорошим кораблём, но экипажу жить там было крайне трудно, поскольку он был загромождён оружием, аппаратами, механизмами, экипаж постоянно о них бился и передвигаться по подлодке было очень сложно.

А. Музафаров

— Надо отметить, что, конечно, подводные лодки того времени не являлись таким образцом простора, за исключением японских и американских, которые для Тихого океана потом были огромными просто. Но в целом, да, «Ленинцы» были тесноватые и достаточно некомфортные лодки. Появление следующей серии советских подводных лодок было обязано некоторой случайностью. Дело в том, что и «Декабристы», и «Ленинцы» были всё-таки довольно дорогими кораблями, а тут во время траления балтийские тральщики обнаруживают на глубине затонувшую в ходе Гражданской войны английскую подводную лодку «Л-55». Её подняли — подняло, кстати, военно-спасательное судно «Коммуна», бывший «Волхов», тоже дореволюционное наследие, этот корабль до сих пор в строю Черноморского флота России, — и изучили. Лодки типа «Л» были таким последним писком английской кораблестроительной промышленности в конце Первой мировой войны, они во многом впитали в себя её итоги, и они очень понравились советским флотоводцам, потому что они были достаточно компактные, лодка небольшая, полуторакорпусной конструкции, то есть довольно просторная при этом внутри, с достаточно мощным вооружением. Да, ограниченный район плавания, они предназначались для закрытых морей, но всё-таки они были достаточно удобные, они были быстроходные, а главное, они по цене были гораздо дешевле, так, по прикидкам, чем огромные «Декабристы» и «Ленинцы». И советские, не скажу — адмиралы, они ещё не адмиралы они флагманы советского флота, тут же сказали промышленности — «хотим такое». Промышленности эта идея очень понравилась, и тот же Малинин разрабатывает на базе лодки «Л» проект лодки типа «Щ» — «Щука». Вот этим лодкам поначалу давали рыбьи имена, потом передумали, и вплоть до 60-х годов советские лодки лишились личных имён, стали получать только номер: «Щ» такая-то.

Д. Володихин

— Да, и лодку «Л-55» также отремонтировали и также поставили в строй, она воевала потом в Великую Отечественную.

А. Музафаров

— Да, причём, с тем же номером «Л-55». Итак, лодки «Щ» были достаточно интересными, это был хороший проект средней лодки для малых морей, довольно мощное вооружение, четыре аппарата калибра 533 миллиметра в носу, два в корме, артиллерийское вооружение было довольно слабым, два 45-миллиметровые пушки, ну это та же самая «сорокапятка», которая у нас использовалась как основное противотанковое оружие Красной Армии, она же на зенитном лафете использовалась в советском флоте, как малокалиберная зенитная артиллерия, потому что советская промышленность не могла создать скорострельный зенитный автомат.

Д. Володихин

— Ну и она уже для 30-х годов была устаревшей, конечно.

А. Музафаров

— Абсолютно, потому что сбивать современный самолёт она, в принципе, не могла, для корабля она представляла собой очень небольшую опасность, даже для катера. Этих лодок типа «Щ» было построено около 86 штук пятью сериями с небольшими изменениями, и они составили основной боевой костяк советского флота в годы Великой Отечественной войны. Также, как и предыдущие проекты, они не получили приборов беспузырной стрельбы, торпедных автоматов и многих других полезных технических устройств.

Д. Володихин

— То есть теоретически они были устаревшими и в какой-то степени даже менее боеспособными, чем ранее построенный «Ленинец»?

А. Музафаров

— Ну, скажем так, у них, в отличие от «Ленинцев», не было возможности осуществлять минные постановки. Поздние серии «Щук» всё-таки получили амортизированные механизмы, что позволяло им, по крайней мере, двигаться чуть тише под водой, но в целом — да.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный историк, специалист по военной промышленности и вооружению, по его истории — Александр Азизович Музафаров. Мы говорим о том, как Россия строила подводные лодки со времён середины XIX века до Второй мировой войны, и сейчас, пожалуй, самое интересное — то, что представляло собой эксперименты более или менее удачные, которые пополнили подводный флот Советской России перед самой войной. Ну вот, это четыре, насколько я понимаю, типа подводных лодок — «М», «П», «С» и «К», и они резко отличаются и друг от друга, и от предыдущих опытов строительства подводных лодок. Некоторые из них — эксперимент удачный, некоторые из них — провальный, а некоторые, скажем так, со своими плюсами и минусами.

А. Музафаров

— Да. Здесь надо отметить деятельность такого человека, как Алексей Николаевич Асафов, Алексей Николаевич подарил два из этих четырёх типов отечественному флоту, он был инженером, опять-таки, с дореволюционной подготовкой, но до революции подводными лодками не занимался. Он участвовал в постройке линейных кораблей типа «Гангут», то есть он был кораблестроитель, и, вроде как, ему в этих ужасах Гражданской войны досталась какая-то часть архива Бубнова. Бубнов умер от тифа в 1919 году в Петрограде. Асафов сотрудничал с такой советской организацией как «Остехбюро», это была крупная организация, которая обещала советской армии и флоту всякое чудо-оружие, прожирала в огромном количестве казённые деньги, но эффект был почти нулевой. Итак, Асафов заявил: «Я ученик Бубнова, у меня есть проект подводного крейсера, который Бубнов разрабатывал: мощный подводный крейсер, две 130-миллиметровые пушки, дальность плавания через океаны, корабль огромный, 2000 тонн водоизмещения, пустите-пустите!» Адмиралы, вернее, простите, не адмиралы — флагманы, когда увидели этот проект, сказали: «Нет, нет, не надо! Не знаем, Бубнов ли его рисовал, болел ли он тогда уже или ещё нет, но нам это не нужно!» Промышленность сказала: «Большой заказ, большие лодки — хотим!» И вопреки протесту флота была заложена серия подводных лодок типа «Правда», типа «П», это самые неудачные подводные лодки советского флота, они были огромные, у них была маленькая глубина погружения, но ещё хуже — у них была маленькая скорость погружения, то есть лодка очень долго уходила под воду. Если «Щука» могла нырять за считанные минуты, то подводная лодка типа «П» погружалась порядка двенадцати минут, это даже для Первой мировой было результатом долгим, а во Вторую мировую она просто была гарантированной жертвой любого самолёта или надводного корабля, который её замечал.

Д. Володихин

— Мысль была такова: «вот неприятельская эскадра, подводная лодка типа „П“ всплывает рядом и начинает гвоздить-гвоздить из своих пушек, а когда неприятель опомнился, она уже ушла под воду, её не поймали».

А. Музафаров

— Что-то в этом духе. В итоге три лодки построили, флот с большим трудом привёл их хоть в какое-то состояние, когда они могут плавать и, по крайней мере, не опрокидываться под водой, ни в один боевой поход эти лодки не ходили, в годы Великой Отечественной войны использовались для перевозки грузов на осаждённую базу Ханко, и подводная лодка «Правда» даже погибла в этом походе.

Д. Володихин

— Ну, собственно, это был её боевой поход, хоть и транспортный, единственный, заметим, а так их вообще использовали как учебные корабли. Но, вообще говоря, мечта об огромной крейсерской лодке жила у советских конструкторов, англичане в Первую мировую войну начали строить громадные лодки, лодки-мастодонты, советская промышленность сказала: «мы не хуже, вот наша „П“ — ах, извините, какая ерунда получилась, нет, но мы будем думать дальше», и дошли-таки до крейсерской подводной лодки, которая была не больно-то хороша, но всё-таки вполне боеспособна.

А. Музафаров

— Да, речь идёт о подводных лодках типа «К» по проекту инженера Рудницкого, человека, который получил образование, опять-таки, ещё до революции, эти лодки назначались для Тихого океана. Тихий океан вообще предъявлял к подводным лодкам Тихоокеанских театров военных действий особые требования: там нужна была огромная дальность плавания — несколько тысяч миль, там нужна была очень большая автономность, там нужна была большая мореходность и хорошая обитаемость. Советские моряки-подводники там совершали чудеса, скажем, одна из подводных лодок типа «Щ» поставила рекорд автономности, совершив боевой поход продолжительностью 60 суток, но это тяжело удалось морякам. И вот разрабатываются лодки типа «К» с вооружением из двух 100-миллиметровых орудий, двух «сорокапяток», шести торпедных аппаратов в носу, четырёх в корме, двадцати мин, которые ставятся специально минозаградительной цистерной, то есть такой универсальный корабль для огромного театра военных действий. Их успели построить 11 штук, и беда заключалась в том, что на Тихий океан ни одна лодка не попала, они все оказались на Северном флоте, потом что началась Вторая мировая, проводить их каким-то образом не получалось.

Д. Володихин

— У них была и другая беда: для того, чтобы нагрузить их всем этим оружием, конструкторы вынуждены были максимально облегчить корпус, он оказался хрупким, и торопились, очень торопились, чувствовалось уже дыхание войны, поэтому кое-что не довели, управляемость была, мягко говоря, не лучшая, там погружение осуществлялось хоть и на большую глубину, но управление этим погружением страдало. В условиях Северных арктических морей, с их малыми глубинами, обледенением, страшными штормами, подводная лодка «К» оказалась избыточно хрупкой.

А. Музафаров

— У нее были проблемы, тем более надо отметить ещё и качество постройки советской промышленностью.

Д. Володихин

— Первая вышла в декабре 1939 года, до начала Великой Отечественной было полтора года, и эти лодки гнали и гнали так, что впоследствии моряки боялись на них плавать.

А. Музафаров

— Да, проблемы там были немалые, добавим ещё, что для таких лодок не было, опять-таки, вот этого всего адекватного оборудования, что для них было особенно значимо, потому что им предстояло действовать вдали от баз и вне всякого взаимодействия с какими-либо другими силами флота, но наиболее знаменитой из них, наверное, является лодка «К-21», которая была единственной советской подводной лодкой, атаковавшей линкор, попасть в него не попала, но, тем не менее, доложив о его обнаружении, сорвала немецкую атаку на конвои.

Д. Володихин

— «К-1», подводная лодка Августино́вича, который, по-моему, во время войны добился наилучшего результата: восемь вражеских целей успешно он потопил, но потопил всеми минами.

А. Музафаров

— Да, потому что минное оружие для советских подводных лодок оказалось наиболее успешным. Ну, давайте скажем о втором проекте Асафова, самом массовом типе советских подводных лодок, их строили до войны, строили во время войны, их строили даже после войны. В общей сложности подводных лодок типа «М» было построено более 140 штук, отнесённых к нескольким разным типам. Но, правда, надо отметить, что последний тип, строившийсся после войны, уже сохранил только название от довоенного.

Д. Володихин

— «М» — это «Малютка». Это была крейсерская подводная лодка.

А. Музафаров

— Да. Значит, лодка типа «М» предназначалась для маневрирования подводными лодками между театрами военных действий. Предполагалось, что эта лодка будет держать железнодорожный габарит, как лодка времён Русско-японской войны, и можно будет быстро погрузить её на поезд и перебросить к угрожаемому театру. Если враг появился на Чёрном море, мы их быстренько грузим на Балтике, везём на Чёрное море, и вот нам могучая сила, или наоборот.

Д. Володихин

— Ну и оказалось, что это единственное достоинство «Малютки» — возможность перевозить по железной дороге, причём возможность очень мало использованная.

А. Музафаров

— Да, потому что у нее и боевые возможности были, как у лодки времён Русско-японской войны примерно: два торпедных аппарата, один дизель, очень тесное пространство для экипажа. Предполагалось, что эти лодки вообще не будут иметь автономности, они будут выплывать из бухт, атаковать неприятеля, тут же уходить, но в реальности им пришлось ходить в полноценные боевые походы, где у них были проблемы. Лодки первой серии, выпустив торпеды, настолько облегчали свой нос, что он выскакивал из воды на поверхность, обнаруживая лодку раньше, чем торпеды успели достигнуть до цели. Асафов, проводя испытания этой серии, настолько надорвался, что умер от сердечного приступа. Эти лодки доводили до ума уже его преемники.

Д. Володихин

— Первая серия так ни одного попадания во время Великой Отечественной войны и не добилась?

А. Музафаров

— Они большей частью использовались как учебные в начале Великой Отечественной, а те лодки, которые удалось довести до ума, утратили своё то самое преимущество, и последняя серия вообще размером сравнялась, была где-то две трети от «Щуки».

Д. Володихин

— Ну что, теперь осталась самая удачная подводная лодка СССР, насколько я понимаю, — «С».

А. Музафаров

— Да. Подводные лодки типа «С» появились благодаря версальскому запрету Германии иметь свои подводные лодки. Немецкие инженеры-подводники поехали в другие страны и стали создавать конструкторские бюро там. Одно из таких бюро работало в Испании, именно оно разработало подводную лодку для испанского флота, которая очень понравилась Советскому Союзу, СССР заказал проект для себя.

Д. Володихин

— Фирма была германско-голландская: работали для испанцев, располагались в Голландии, инженеры немецкие. Вот так хитро.

А. Музафаров

— И вот эта лодка, проект «С», был освоен советской промышленностью, всего до войны успели построить, если память не изменяет, 13 подводных лодок этого типа, в конце войны их число довели до 41, это были самые удачные по компоновке, по сочетанию боевых качеств подводные лодки Советского флота, с амортизированными механизмами, с удобным размещением экипажа, с мощным вооружением, как торпедным, так и артиллерийским, с хорошей мореходностью, хорошей автономностью, то есть вот это был идеальный оптимальный проект, который, наверное, в наибольшей степени приближался к мировому уровню подводного строения.

Д. Володихин

— Ну и надо сказать, что они фактически должны были сменить собой «Щуки», но «Щуки» остались в строю, потому что во время войны по противнику били всем, что имеется, старое, новое — неважно. Важно вот что: лучший ас торпедной атаки в СССР Щедрин был как раз командиром «С-56», и его подвиги вошли в историю войны, он единственный из советских подводников, добился дублета, то есть поражения двух целей одним торпедным залпом.

А. Музафаров

— Да, причём надо учитывать, что советским подводникам приходилось стрелять, не используя приборы, а делая все расчёты, что называется, на коленке, на глазок. В этом плане немного помогли союзники, англичане передали методику расчёта торпедного залпа, причём англичанам предназначалась стрельба, когда сломался вот этот электрический компьютер, а у нас он был основным типом стрельбы, потому что ничего подобного советская промышленность создать, к сожалению, не смогла.

Д. Володихин

— Ну что ж, давайте резюмировать. Времена Первой мировой войны — Российская империя располагает хорошими и отличными подводными лодками, отчасти собственной постройки, отчасти американской и одной итальянской и, в общем, они добиваются впечатляющих результатов, там счета побед в некоторых случаях просто астрономические, ну, правда, иногда это за счёт турецких парусно-моторных шхун. Во время Великой Отечественной войны советский Военно-морской флот встретил своего немецкого противника с очень пёстрым составом подводных лодок: что-то осталось от времён Первой мировой, что-то, ну вот английская лодка «Л-55» со времён Гражданской, что-то построили в 20-х, в 30-х, в начале 40-х, и были опыты удачные и неудачные. Сверхнеудачная серия «П», в общем, непродуманная серия «M», сильно устаревшая серия «Щ», в общем, неплохая серия, но, может быть, тоже уже несколько устаревшая серия «Л», опасная, рискованная, но эффективная подводная лодка серии «К», на ней было некомфортно плавать, но она имела широкие боевые возможности, есть и плюсы, и минусы. И, наконец, самая удачная подводная лодка серии «С», здесь был использован иностранный опыт и собственная промышленная база. Были удачные подводные лодки, были неудачные, и в целом флот получил ко Второй мировой войне крайне пёстрое стадо подводных лодок, воевать на них было, мягко говоря, не сахар. Но всё же надо отдать должное, несколько отличных типов Военно-морскому флоту Советской России удалось заполучить и поставить в строй. Дорогие радиослушатели, время нашей передачи подошло к концу, я от вашего имени поблагодарю Александра Азизовича Музафарова, который собрал для нас весь этот материал, и мне остается сказать вам: спасибо за внимание, до свидания.

А. Музафаров

— До свидания.


Все выпуски программы Исторический час


Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Мы в соцсетях
ОКВКТвиттерТГ

Также рекомендуем