«Рождественские традиции». Иеромонах Сергий (Филиппов)

Наш гость — исполняющий обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонах Сергий Филиппов.

Отец Сергий рассказал о разнообразных рождественских традициях и поделился советами, как можно сделать подготовку к празднику Рождества Христова более осмысленной. Наш гость ответил, откуда пошла традиция делать вертепы, и как каждый желающий может поучаствовать в международном конкурсе вертепов с библейским сюжетом о Рождестве Иисуса Христа.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев

— Ну что ж, добрый вечер, дорогие друзья. Обычно я представляюсь так: меня зовут Александр Ананьев, я профессиональный неофит. Но сегодня я буду называть сам себя Гринчем, потому что у меня сегодня будет много вопросов о Рождестве, даже не столько о Рождестве, сколько о рождественских традициях, о рождественских венках, о пуансеттиях, о рождественских носках, имбирных человечках, о вертепах наконец. Сегодня мы пригласили в гости исполняющего обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонаха Сергия (Филиппова). Добрый вечер, отец Сергий.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Добрый вечер.

А. Ананьев

— Вам говорили, что вы чем-то даже похожи на такой светский символ Нового года — на Деда Мороза, по крайней мере по улыбке в глазах.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет, не говорили, для меня это откровение.

А. Ананьев

— А вы не исполняли роль Деда Мороза в своей жизни?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет, не доводилось.

А. Ананьев

— Ой, слушайте, неофитский вопрос: а священнику вообще можно быть Дедом Морозом?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я знаю таких священников, которые, наверное, более колоритные и соответствуют, и могут...

А. Ананьев

— Я имею в виду по правилам вообще. Всё-таки это язычество какое-то — изображать какого-то...

Иером. Сергий (Филиппов)
— Почему язычество? Собственно, Дед Мороз — это русская традиция Санта-Клауса, а Санта-Клаус — это святой Николай, святитель Николай, конечно, подразумевается. Здесь просто уже как бы некая адаптация к нашим реалиям, к морозам и так далее, поэтому Дед Мороз.

А. Ананьев

— Ну что такое адаптация? Ведь есть настоящее, а есть какое-то, простите меня, язычество? Вот это вот: Дед Мороз, Ярило, Солнце Красное, бороду надел, пришёл, говорит: «Дети, вставайте на табуретку. Вели ли вы себя хорошо в этом году?» Мы не пудрим этим детям голову?
Иером. Сергий (Филиппов)
— Я думаю, нет. Если опять же смотреть, какие площадки: церковные или светские. И насколько содержание...

А. Ананьев

— А я бы не разделял. Церковь — это часть нашей жизни. Ну зачем разделять?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Но не все с этим согласятся. Поэтому для кого-то будет чисто Дед Мороз как светский персонаж, а кто-то под Дедом Морозом будет подразумевать святого Николая.

А. Ананьев

— «Вы церковный человек? Нет? Ну давайте мы вам сейчас устроим форменное язычество». Я просто, пока спускался к вам навстречу, открыл описание нового фильма, который сейчас идёт в кинотеатрах. Фильм «Мальчик по имени Рождество» — вы понимаете, да? То есть это всё — Голливуд пошёл. История про мальчика по имени Николас, зарубежный рождественский фильм, основанный на одноименной книге...
Иером. Сергий (Филиппов)
— Я не смотрел, не читал.

А. Ананьев

— Как, батюшка, благословите смотреть или не стоит?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Так я же не знаю содержания. Прежде, чем что-то благословить, я должен понять, нанесёт это духовный вред, пользу принесёт или не принесёт.

А. Ананьев

— Понимаете, вот я ещё там четыре года назад, до того, как я крестился, относился к этому, как к чему-то хорошему: что может быть плохого в сказке про Рождество, про Гринча, который похитил Рождество, про Рождество, которое люди потеряли, искали? Как такое может быть, чтобы в жизни человека не было Рождества Спасителя?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Вы понимаете, ведь для любого человека важна пища, согласно возрасту, в том числе духовному возрасту. То есть, если младенец, значит, ему надо давать мягкую пищу, если человек взрослый, он способен уже твёрдую. Так и в духовном плане: если человек только начинает свой путь, а дети, собственно, такие же неофиты, маленькие, изучающие, вот под некими образами надо пытаться как-то донести свет, добро и евангельскую истину. Они не способны читать Библию в оригинале. Способны, может быть, но не всё поймут.

А. Ананьев

— Да, здесь во мне включается неофитское неистовство. Отец Сергий, а вот давайте начистоту. Вот у большинства россиян спросишь: что такое Рождество? Они скажут, что это такой типа старый Новый год для тех, кто не доел салат оливье, и он после Нового года. Ну, здрасьте, ну вы что? Ну как так можно?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Вопрос, скорее, к той работе, которую мы проводим как пастыри, как миссионеры, катехизаторы, просветители. Ну и опять же, те безбожные десятилетия, которые были в нашей стране, они бесследно не проходят, то есть вытравили всю традицию. Если мы говорим, что Запад секуляризируется, но традиции, по крайней мере, сохраняются. Люди понимают, что Рождество это храм, с церковью связано, и традиции связаны с церковью. А у нас сейчас уже даже пишут не Рождество Христово, как 10 лет назад, на баннерах, а просто Рождество. Какое Рождество? У кого Рождество? Потом мы удивляемся, что люди не понимают.

А. Ананьев

— Ну да, я бы не стал вообще смотреть на Запад, потому что к ним очень много вопросов, особенно в отношении христианских традиций. Что такое Пасха для них? Пасха — это кролик и яйца, которые надо искать во дворе. Я просто жил на Западе, я знаю.

Иером. Сергий (Филиппов)
— К сожалению, порой в некоторых странах Запада церкви были на Пасху и на Рождество более наполнены, чем у нас.

А. Ананьев

— К нам тоже на Рождество приходит больше, чем на Введение в храм Пресвятой Богородицы. Это, наверное, хорошо. Вот не знаю я. Так, давайте вот о чём: мы вас пригласили в первую очередь для того, чтобы поговорить о каких-то ваших традициях рождественских. Они у вас, я узнал, масштабные: конкурс вертепов, курс «Вместе к Рождеству». Давайте начнём с курса, что такое курс? Звучит как-то так по-студенчески: зачёты, отметки, «садись, 4».

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет, к сожалению, у нас сейчас время такое, что мы всё меньше живьём общаемся и больше ушли в интернет. И этот курс — это инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)ный курс. У меня есть своя страница, а здесь создан отдельный аккаунт, отдельная страница, где люди регистрируются и могут, мы вместе с ними проходим вот этот период сорокадневного поста, который готовит нас к празднику Рождества Христова. Мы рассматриваем смыслы, понимаем значение тех или иных событий, рассматриваем исторические обстоятельства, ну и, собственно, и о посте, о рождестве и много о чём, вместе говорим, рассуждаем, люди имеют возможность задать вопросы. То есть это и статьи и прямые эфиры, и ответы на вопросы, которые людей интересуют. А вопросы возникают в ходе, то есть многие, придя на курс, даже не представляли, что их ожидает. А ожидает много чего интересного. И я сам, готовясь к курсу, это первый год у меня такая идея возникла, потому что я понимаю, что многие, как вы сказали, не понимают ни смысла Рождества, ни вообще смысла этого праздника, события, которое произошло. Об этом мы, собственно, пытаемся и говорить, рассуждать и вместе как-то расти, возрастать. К этому празднику не с наскока подойти, а вот весело: ёлку зажгли, что-то там приготовили к праздничному столу, разговелись — те, кто пост держал, конечно. Мы смотрим именно в корень событий. И вы говорили, что, да, вот некое язычество — Дед Мороз — и как это можно совмещать? Ведь праздник Рождества Христова — это тоже изначально... вот в дате переноса на 25 декабря была некая мудрость церковная, что Церковь предложила с 6 января на 25 декабря перенести (это по старому стилю) для того, чтобы предложить альтернативу языческому миру, который в это время праздновал поворот солнца с зимнего на летнее время. И вот это рождение небесного солнца — языческий праздник, который в конце III века только возник. Но вот Церковь мудро предлагает праздновать Рождество Христово, и неслучайно 25 декабря, потому что, согласно церковной хронологии, если мы празднуем благовещение 25 апреля, то как раз 9 месяцев — возникает у нас 25 декабря, то есть девять месяцев беременности Божией Матери.

А. Ананьев

— Здесь-то вопросов у меня нет. У меня вопросы к нам самим. Какие самые неожиданные открытия и вопросы для вас и для ваших слушателей курса «Вместе к Рождеству» возникли и возникают?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я думаю, что большинство открытий у нас ещё впереди, потому что век живи — век учись, и вся жизнь наша — открытие. Но когда я готовился к курсам, я не брал весь пласт сорокадневного периода. То есть я тоже постепенно, поступательно что-то для себя открываю, что-то из своей памяти как-то пытаюсь достать. Собственно, семинария, академия были как бы недавно, с одной стороны, но за некое такое отсутствие педагогической практики многое забывается, на проповеди тоже не всегда всё скажешь. И какие-то, да, действительно, события вновь как-то в памяти возникают и обстоятельства, и понимание праздника Рождества Христова. Но так как у нас курс «Вместе к Рождеству», проходит он в период рождественского поста, я бы хотел, наверное, сказать вообще о посте немножко. Потому что люди очень часто пост воспринимают как диету. Это везде и это общепринятое, как правило, восприятие. И как раз неофиты, которые приходят в церковь, они что видят? — внешнее.

А. Ананьев

— Это даже не диета. Я вам больше скажу, это такое время, когда люди с обычной курицы и латте, переходят на латте на банановом молоке и вместо курицы берут мидий в сливочном соусе.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Это одна из подмен смысла поста. Опять же, пост — это не только воздержание физическое, как мы понимаем, но и духовная работа, которую человек проводит. А пост в пище — это одно из аскетических упражнений, как я называю, ну и как святые отцы, собственно, называют. То есть это воздержание в определённой пище, чтобы выделить, с одной стороны, это время из своей повседневности, когда мы в этой круговерти, чтобы — стоп, и задуматься о том, куда мы и к чему идём, или к Кому идём. С другой стороны, конечно, это некое уже аскетическое упражнение в плане усмирения своих страстей. Но вот мы воздерживаемся от чего-то, и у нас всё начинает бурлить, противиться этому, что я хочу того-то, я хочу... не обязательно это какая-то еда или напиток, алкоголь, может быть, человек воздерживается от курения, человек воздерживается от развлечения, от пустого времяпрепровождения. Вот он решил это время как-то посвятить Богу и людям, проявить любовь евангельскую, и всё — у него весь эгоизм всплывает. Вот как раз в это время человек может задуматься: что я могу сделать, чтобы, опять же, к Рождеству этому рождающемуся Богомладенцу что принести, какие дары свои? Поэтому это очень частый вопрос на курсах. И многие люди, кстати, благодарят и говорят: «А я думал, да, это диета, что это так всё просто: теперь я немножко потерплю эти 40 дней и потом на Рождество как наемся от пуза, и потом уже плохо мне станет».

А. Ананьев

— То есть люди приходят к вам на курс, который имеет такое праздничное название «Вместе к Рождеству», и ожидают праздника, а вы им рассказываете про пост.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Начинаем с поста — это буквально одно занятие у нас было. И дальше мы переходим к другим аспектам подготовки. А что это? Пост — это воздержание в пище, я сказал, и совершение добрых дел во славу Божью, то есть это ещё один из аспектов. И это изучение Священного Писания, творения святых отцов, молитвы, которые человек и дома и в храме читает. И вот этим всем аспектам, собственно, и посвящённых этот курс, то есть мы изучаем Священное Писание, не систематически, а то, что нам помогает подготовиться к Рождеству, те пророчества, которые о Христе, те события, которые готовили, те обстоятельства жизни, которые были у родителей Христа — это мы всё, собственно, и изучаем.

А. Ананьев

— Исполняющий обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонах Сергий (Филиппов) — собеседник, которого, наверное, невозможно слушать без улыбки, потому что есть в вас, отец Сергий, что-то совершенно праздничное, по-доброму и по-настоящему, не по-язычески, такое рождественское — это очень хорошо. А будет ли в вашем курсе «Вместе к Рождеству» какое-то задание или цель — ну, понятно, что наша цель вместе встретить рождение Спасителя — вот какое-то индивидуальное задание? Например, накормить 16 бабушек.

Иером. Сергий (Филиппов)
— У нас есть общие дела, которые мы совершаем и будем дальше совершать. То есть это будет несколько дел, которые я предлагаю нашим слушателям курса, чтобы мы вместе сделали какое-то доброе дело. Но у нас также на курсе есть, знаете, есть публикации, а есть сторис в «Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». То есть это такие короткие суточные публикации в «Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», есть утренние и вечерние пожелания. То есть утром я желаю, чтобы человек о чём-то задумался: может быть, цитату из святого отца, короткую очень, может быть, какое-то благословение на день, может быть, пожелание что-то доброе сделать. Человек сам определяет себе, что он может сделать. Я могу пожелать, конечно, всё, что угодно, а человек не справится, то есть человек должен сам проанализировать. Я однажды задал вопрос: а что для вас пост? Люди мне пишут там уже сообщения типа: а как мне ответить на этот вопрос? То есть я говорю, что для вас конкретно пост, не что вообще пост в общехристианском понимании, а что конкретно для вас? И вот люди задумываются над этим вопросом и ищут ответа в своей жизни. Да, очень интересный вопрос — как ставить цели? Ведь цели очень опасно ставить. Конечно, на каких-то определённых светских практиках люди говорят: ставь цели, достигай цели и гордись тем, что ты достиг этой цели.

А. Ананьев

— Это называется «челлендж».

Иером. Сергий (Филиппов)
— В христианском мировоззрении немножко по-другому, потому что если мы достигли цели и начинаем этим гордиться: какой хороший, замечательный — это гордость, одна из страстей, и ничего хорошего в этом нету. Поэтому цели перед началом поста — я то-то и то-то сделаю и буду пытаться выполнять — это хорошо, но если это приведёт к гордости, тщеславию, к осуждению других: а вот они не поставили цели, они не так постятся, как я — это, конечно, грех, ещё больше грех, чем несоблюдение поста. Потому что смертный грех это — гордость, а несоблюдение поста — это не смертный грех.

А. Ананьев

— То есть, другими словами, поставить перед собой цель — за время Рождественского поста похудеть на 5 килограммов — это грех?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Это не будет соответствовать цели поста, я бы так сказал. Потому что похудение не входит в смысл поста.

А. Ананьев

— Почему? Это аскетика.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Ну, соблюдите диету, и всё. А может быть, наоборот, человек будет поститься и набирать вес.

А. Ананьев

— Кстати, вот со мной всё время так бывает — переходишь же на одни сплошные углеводы.

Иером. Сергий (Филиппов)
— А пост же это не только воздержание в определённой пищи, но ещё и в количестве этой пищи.

А. Ананьев

— Ах, вот где!..

Иером. Сергий (Филиппов)
— Конечно. А то некоторые говорят «постное» и начинают накладывать не одну порцию: «А я всё равно постное ем».

А. Ананьев

— Не помню, у кого из классиков был чудесный рассказ про барыню, которая постилась, и там описывалось её меню утром, днём, на полдник, на ужин.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Вообще я ещё хотел такое замечание сделать, что в раннехристианском понимании поста и в библейском понимании поста это, конечно, полное воздержание от пищи. Как Христос 40 дней постился — Он же вообще ничего не ел и не пил. Конечно, сейчас уже другая практика, но и пища должна быть простая, то есть легко приготовить её, и дешёвая, чтобы на сэкономленные средства помочь ближним. Поэтому, когда человека ест устрицы, не знаю, мидии, крабы, креветки, постный продукт, рыбу дорогущую, и говорит, что он постится, то немножко подмена происходит, то есть вместо поста получается нарушение.

А. Ананьев

— Несколько дней назад один замечательный батюшка поставил мне так голову на место, просто даже не представляете, он говорит: «Пойми себе наконец, что если в пост у тебя возникает вопрос про курочку, то это не пост. Когда ты постишься, у тебя не возникает вопрос, почему ты не ешь это или это. Перед тобой другой свет, перед тобой другой идеал». И это было так хорошо.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Очень правильно. И я вновь подчеркну для наших слушателей, что пост это не диета и не гастрономические какие-то ограничения, пост в другом. Пост духовный более важен, чем собственно телесный, хотя одно без другого невозможно, потому что мы и тело и душа, личность наша... человек, собственно, целостность, и гармония должна быть. Но одно должно содействовать другому, то есть пост телесный — это средство для духовного совершенствования.

А. Ананьев

— Воскресение Христово, безусловно, главный праздник в нашем круге, в нашем календаре. Рождество, по сравнению с другими праздниками, действительно главнее прочих? Мы не сравниваем, конечно, с Пасхой.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Да, вы знаете, что в русской традиции богослужебной есть некая градация праздников. Пасха — это особое торжество из торжеств, праздников праздник. И есть 12 двунадесятых праздников Богородичных или Господских. Господских, конечно, больше, Богородичных немножко меньше. И Рождество среди 12 двунадесятых праздников самый главный праздник, и он именуется даже Пасхой зимней, в том числе и в богослужебной литературе и в богословской. То есть такое отношение. А почему это? Потому что рождение Христа это не какое-то такое веселье, в плане мирском: повеселиться, попраздновать, выпить, закусить, вспомнить, помечтать о чём-то. А Рождество Христово это событие, которое открывает пришествие в мир Спасителя для Его крестной смерти, страдания и воскресения. То есть Бог становится человеком, чтобы мы вернулись в то потерянное райское человеческое достоинство. То есть это трагический праздник, поэтому мы и готовимся 40 дней, то есть Малая четыредесятница пост. И богослужебные определённые традиции существуют. Вот с праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, 4 декабря, поются уже первые рождественские песнопения «Христос раждается — славите!». Потом уже постепенно увеличивается количество песнопений и готовит нас к этому событию. Поэтому, да, конечно, Рождество — это самый главный двунадесятый праздник, если так можно выразиться.

А. Ананьев

— Меня всегда занимал... ну, что значит «всегда»? Не так давно я в Церкви, но вопрос у меня есть. Вот на Успение Пресвятой Богородицы, для меня лично важный праздник, или на Введение во храм Пресвятой Богородицы, важный праздник, но мы же не устраиваем масштабный какой-то праздник из этого. У него нет ни вертепов, ни каких-то символов таких. Ещё раз: к Воскресению, к Пасхе, у нас нет вопросов — это важно.

Но если сравнить Рождество и остальные двунадесятые праздники, то это же несравнимо. И мне кажется: нет ли здесь какого-то существенного перекоса? Может быть, правильно нам, православным христианам, более торжественно, красочно, ярко отмечать остальные двунадесятые праздники? И более сдержанно и духовно, без вот этих сэйлов в магазинах, без этих ёлок в каждой комнате, без вот этого шуршания обёрточной бумаги отмечать Рождество. Чтобы оно стало не таким ты-ды-дышь, а действительно событием в церковной жизнь.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Церковь — это живой организм, и Церковь Христова существует уже две тысячи лет. И развитие праздников, торжеств, и с ними связанных традиций, символизма, не происходит единовременно и разово. И сам праздник Рождества Христова в церковную богослужебную традицию вошёл только в III веке. Вместе с праздником Крещения он праздновался как событие Богоявления. Это общий праздник, который был и Рождество Христово, и Крещение Христово и Кана Галилейская в некоторых Поместных Церквах так же вспоминалась и событие насыщения Христа вот этих несколько тысяч людей — всё это в одно событие было, в одном празднике. Потом постепенно это всё разнеслось. И богородичные праздники вообще в жизнь Церкви вошли уже в V веке, а в Введение во храм в VIII веке. Понимаете, это живой организм. И, конечно, есть какие-то и исторические обстоятельства, и культурологические, исходя из того времени и состояния, в котором общество находится. Конечно, сейчас у нас некая унификация происходит, потому что средства коммуникации развиты, легко подсмотреть, а что у соседа, что там происходит, и внести это в свою жизнь. В древности такого не было, поэтому где какая традиция возникла, потом она на протяжении многих веков, а может быть, даже и тысячелетий, куда-то проникала и входила в жизнь церковную. Опять же событие Рождества Христова, празднование 25 декабря было введено в Римской Церкви изначально в начале IV века. Первое упоминание — 354-й год в календаре. А в Иерусалимской Церкви только в начале VII века императором Юстинианом. То есть прошло триста лет и праздник стал как-то унифицировано праздноваться 25 декабря. Поэтому, конечно же, вопрос такой интересный: как быть с этим традициям? Но, как мы начали наше выступление, что младенцам нужна мягкая пища. Более твердым в вере — более жёсткая пища. Пускай и то и другое существует, но внешняя форма наполняется внутренним содержанием. Вот это задача Церкви, задача священников, задача активных прихожан, воцерковлённых прихожан, чтобы светские традиции наполнять глубоким содержанием. Опять же, празднование Нового года почему у нас в России так происходит? Потому что у нас, с введением календаря нового стиля, когда у нас Новый год празднуется первого числа, Рождество 7 января, старый Новый год, соответственно, 14 числа, у нас перевернулся как бы календарь. То есть Новый год начинается откуда, новое летосчисление? С Рождества Христова. Значит, Христос ещё не родился, как мы можем праздновать Новый год? По сути здесь такая немножко понимаете, неправильное датировка, но никакой трагедии в этом нет. И ещё я хотел сказать о том, что, конечно, праздник святителя Николая Чудотворца 19 декабря, который на Западе широко отмечается, является именно детским праздникам. Там не Новый год детский праздник, а праздник святителя Николая, и святитель Николай приносит подарки в память того события, когда он подбросил эти золотые мешочки с золотыми монетами тем девочкам, которых готовы были отдать на поругание за их бедность, чтобы спасти положение семейное. Он спас тогда, и вот в память этого милосердия к детям, вообще к людям, это событие...

А. Ананьев

— Так это вы знаете, отец Сергий. А на Западе-то не в курсе, они-то не знают, они думают, что Рождество это и есть Санта-Клаус, а Рождество у него в мешке.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Это опять же фильмы, мультфильмы и так далее. Вся наша популяризация в определённом русле, не наша, а их реализация, тому и способствует, что происходит эта подмена, что духовность подменяется душевностью. Мы ёлку нарядили, венки украсили, трости эти карамельные подарили. А что такое трость? Это же символ, это имя Иисус, если перевернуть, то это первая буква имени Иисус. То есть откуда традиция, английская традиция?
А. Ананьев

— Это буква J?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Да.

А. Ананьев

— А я был уверен, что это посох пастуха.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет.

А. Ананьев

— Вот же ж. Причём посох пастуха, Пастух, естественно, Спаситель. И вот я читал, что красный цвет символизирует на этих тростях пролитую Иисусом кровь, а белый символизирует, понятно, чистоту.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Ну, может быть, опять же разные традиции в разных странах. Но изначально, насколько я знаю, в Англии это вот именно первая буква имени Иисуса.

А. Ананьев

— Сейчас мы прервёмся ровно на минуту. У нас полезная информация на светлом радио, а через минуту продолжим разговор. И впереди у нас конкурс вертепов ни много ни мало, будет интересно.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на светлом радио накануне любимого всеми, несмотря на все мои... я обычно в конце извиняюсь, но сейчас хочу извиниться в середине программы, отец Сергий. Всё-таки мои вопросы, конечно, хоть и носят несколько провокативный характер, но я таким образом просто хочу, чтобы вы рассказали о Рождестве чуть больше. Хотя на самом деле, вот искренне, я безумно люблю этот праздник. Всегда как-то ждёшь его, сколько себя помню, с самого детства. И до сих пор я понимаю, что с боем курантов и поздравлением Путина ничего не изменится в моей жизни, если я этого не захочу, но всё равно ждёшь. И Нового года ждёшь, и Рождества ждёшь, что тут скрывать. Сегодня у нас в светлой студии радио «Вера» исполняющий обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонах Сергий (Филиппов). Я — Александр Ананьев, мне 44 года и я опасаюсь вертепов. Серьёзно. Почему? Потому что для меня любой облик, любое изображение и уж тем более любая скульптура или какая-то фигурка Спасителя вызывает пристальнейшее внимание, и они очень легко могут вызвать неприятие и смущение. Я видел однажды вертеп, сделанный какими-то благочестивыми гражданками, возле храма. Там куклы: кукла Барби, пупсики какие-то, ещё что-то. И вот этот пупсик пластмассовый изображал Спасителя. Я понимаю мотивы этих женщин. Ничего дурного они, конечно же, не имели в виду. Но от этой картинки мне стало дурно. Помогите мне разобраться в своём отношении к вертепам.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Сама традиция очень древняя, и никакого негатива в ней, конечно, нет. Но что такое вертеп, Рождественский вертеп, мы должны с вами сейчас, конечно, поговорить. Потому что это несколько определённых традиций, которые возникали в разное время. Вертеп — это пещера.

А. Ананьев

— А почему пещера? Это же была конюшня, насколько я помню, там, где животные.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Опять же место, куда загоняли животных, имело несколько пространств. То есть, с одной стороны, возможно, это была пещера под каким-то навесом. Конечно, капитального строения никакого не было. Мы должны понимать, что тогда дома-то были роскошью, а уж для скота, конечно, никто ничего не строил специально. Возможно, это просто был некий навес, и были естественные пещеры — да были вот такие пустоты, они сохранились. И в том числе в Иерусалиме есть подобного рода пустоты в земле, в камне, естественного происхождения или специально сделанные, выдолбленные, куда могли загонять скот или какой-то укрывать инструмент там, пищу опять же для скотины, может быть воду какую-то там хранили. Потому что это тоже на вес золота на Востоке-то, в жарком климате. И вот такая же пещера была собственно и на месте Рождества Христова. И в память об этой традиции и стали сооружать, с одной стороны, некие композиции, они могли быть и скульптурные, могли быть иконописные, могли быть из чего угодно, из любого подручного материала. Там могли быть три фигуры: Божьей Матери, Иосиф Обручник, Христос, а также пастухи, волхвы, животные. Могли быть уже целые города — город Вифлеем. Это в разные исторические времена разные могли быть по объёму, по исполнению, это с одной стороны...

А. Ананьев

— В Кёльне пару лет назад видел удивительный вертеп. Там центральный вокзал в Кёльне...

Иером. Сергий (Филиппов)
— У собора?

А. Ананьев

— Да, у собора. И видели этот вертеп? В виде разрушенного города в 45-м году, там солдаты какие-то, измождённые местные жители, руины дымящиеся...

Иером. Сергий (Филиппов)
— Актуализация того события в исторической какой-то канве.

А. Ананьев

— да. Причём не сразу понятно, что это вертеп. Сначала кажется, что это просто инсталляция — Кёльн, разрушенный в конце Второй мировой войны. А потом видишь, что сидит молодая женщина и держит в руках младенца, и вокруг все стоят и смотрят на неё. И думаешь: надо же — это настоящий вертеп.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Христос и две тысячи лет назад и сейчас Один и Тот же, и живёт и действует в мире абсолютно так же, и открывается тем сердцам, которые готовы Его принять. Как в пещеру, в сердце человека Христос может войти. Но я говорю о том, что, с одной стороны, конечно, это некие композиции, с другой стороны, были такие вертепы театрализованные, когда библейские события — Рождество Христово, поклонение волхвов, убийство царём Иродом этих вифлеемских младенцев, бегство в Египет Святого семейства — ставились какими-то куклами театрализовано, иногда это люди изображали. Иногда это мог быть такой двухэтажный ящик.

А. Ананьев

— Я правильно понимаю, что это всё-таки западная традиция?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Это западная традиция, но которая уже где-то в XIII-XIV веке была у нас на Руси. Особенно эти театрализованные такие ящики для представлений уже у нас кочевали по ярмаркам, по каким-то таким событиям, предшествующим празднику Рождества, по торговым событиям. Тогда вот рассказывали об этом событии и пытались как-то донести. Ну, население было не особо грамотно, сами мы можем это представлять. Поэтому, конечно же, в такой вот игровой, театрализованной форме об этом повествовалось теми, кто знал об этом событии. Конечно, привносились какие-то народные элементы, но это не норма, это отклонение от нормы. Мы должны это понимать и критиковать не саму традицию, а те какие-то некие наслоения, которые в неё привносились. И был ещё живой вертеп, то есть это третий вертеп. Живой вертеп, который Франциск Ассизский в Италии в начале XIII века ввёл в обиход. Это уже живые композиции, то есть была вифлеемская пещера, где люди изображали Христа, Божью Матерь, Иосифа Обручника и город целый — это селение Вифлеем, где кто-то ковал, кто-то что-то плёл, в общем, занимался тем ремеслом, которое было в то время, или в современности, например, в XIII веке. И вот люди ходили и смотрели, как это могло быть — вот такие живые композиции. Это интересная традиция, она сохраняется в том числе и сейчас. В Италии есть такие живые вертепы.
Но мы, говоря о вертепах той традиции, которая сейчас у нас существует, конечно, мы должны иметь первый и второй вертеп, то есть вот этот ящик театрализованный, которые развиваются, кстати, активно вот у нас и в России, и в Белоруссии, на Украине, и те скульптурные композиции, которые тоже сейчас входят в жизнь нашей Церкви. Я смотрю, что вы насупились, может быть отрицательно относитесь. Я положительно...

А. Ананьев

— Нет, не отрицательно. Знаете, я головой всё понимаю, а вот душа как-то не лежит. Мне кажется это очень таким легкомысленным и от этого несколько коробящем отношением. Каким-то... вот я сейчас скажу страшную вещь: вы можете представить подобный вертеп на Пасху?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я могу дать ссылку потом, не для наших слушателей, а вам лично, где пасхальные композиции в скульптурном таком изображении сделаны. Очень интересно.

А. Ананьев

— Подождите, Гроб Господень?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет, события Воскресения, не Гроб Господень, а Воскресение — икона «Воскресение, сошествие во ад» — потрясающе. Но это немножко как бы другая... Если мы посмотрим, собственно у нас на Руси скульптурное изображение возникает очень рано. И почему? Потому что когда Русь приняла христианство, если мы Х век возьмём, то здесь, понятно, Византия, но и Запад здесь тоже стремился включить нас в сферу своего влияния. ХI век — это ещё нет того разделения. Да, положили эти анафемы на престол в Константинополе легаты папские, уехали, но до взятия Константинополя в 1204 году во время Крестового похода, когда Запад захватил и разграбил, вот этого явного разделения не было. Поэтому первые два века христианства на Руси контакты с Западом были очень активные, и традиции проникали. И вот скульптурная композиция тогда уже возникает у нас, особенно в резьбе, в каменной резьбе. Дерево не столько было тогда популярно, а вот каменная резьба, украшавшие храмы барельефы — это же тоже скульптурные композиции, в том числе с изображением Христа и святых. Они присутствуют в нашей архитектуре. Более того, известны образы: Николай Можайский, святитель Николай — деревянная скульптура. Ну и на Севере деревянные скульптуры популярны. Поэтому не надо говорить, что скульптурные изображения святых как-то неприемлемы. Нет, они существуют в православной традиции.

А. Ананьев

— Но скульптура скульптуре рознь.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Конечно, но вопрос о художественном вкусе и о иконографической традиции, которая должна при этом присутствовать. А для этого нужно образование, некое духовное воспитание, которое это чутьё воспитывает: соответствует или не соответствует традиции. Ну и, конечно же, мы не должны зацикливаться на некой форме. И даже храмовая архитектура развивается, и модерн, конструктивизм присутствуют в жизни современной нашей Церкви. Поэтому в том числе и в изображении, вот не иконографическом, а в скульптурном, вертепном, это тоже имеет место быть. Я как-то отношусь к этому не так строго, может быть. Да, если человек выражает своё внутреннее вот это ликование, радость о Рождестве Христовом в некой внешней форме — да, может быть, она не совсем правильная, но священник может как-то скорректировать, подсказать, обратить внимание — это момент воспитания. И человек может что то исправить, прислушаться. Ну, не прислушался — это его как бы выбор, и он уже будет нести за это ответственность.

А. Ананьев

— Я вот начал подозревать, у меня просто сразу в голове возникла предельно радикальная картинка, как говорит один мой хороший знакомый, замечательный священник отец Александр Сатомский, того, до чего можно дойти в этой традиции? Я вот нашёл рождественский вертеп из LEGO — можно купить. Вот о чём я говорю. Понимаете? Это неправильно, на мой взгляд. Или же вы тоже здесь не видите ничего, что нарушало бы православные традиции и не коробило бы нашего отношения к рождению Спасителя?
Иером. Сергий (Филиппов)
— Конечно, это может и не коробить и не нарушать, если будет понимание и благоговейное отношение. То есть, если родители вместе с ребёнком собирают этот вертеп, и он соответствующее потом будет место в доме занимать. И отношение соответствующее, что это не просто игрушка, которую сломал, разломал, голову, извините, Христу оторвал, выкинул. Да, это нельзя — мы собрали... но так же, как вот есть такой конкурс «Красота Божьего мира», его наш Синодальный отдел по образованию и катехизации проводит каждый год. Дети рисуют, и рождественские в том числе композиции. Да, с точки зрения художественной, может быть, это некрасиво, иногда это может кощунственным показаться взрослому человеку, но это же их восприятие, их отношение, их умение, как они могут это сделать. Ну что — запрещать? Ни в коем случае. Опять же смысл создания рождественского вертепа не профессионалами, а любителями, домашнего рождественского вертепа, в том, чтобы вместе с детьми, взрослым самим, если детей нет, поразмышлять над событиями Рождества Христова, вспомнить те библейские обстоятельства, которые предшествовали и сопровождали всё это, исторические, культурологические и так далее. И образоваться, духовно как-то себя к этому празднику подвести. И смысл как раз и нашего конкурса в этом.

А. Ананьев

— Вот о нём мы и поговорим.

А. Ананьев

— Исполняющий обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонах Сергий (Филиппов), который у себя... я так понимаю, это как раз в Новоспасском монастыре всё происходит. Да?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Нет, это происходит на подворье. В Рузском районе мы находимся.

А. Ананьев

— Который проводит и курс «Вместе к Рождеству» праздничный и готовиться встречать Рождество, и в частности проводит конкурс вертепов. Расскажите, кто может принять участие, как это происходит, где можно установить вертеп, могу ли я принять в нём участие? И есть ли какие-то правила, где вы говорите: «Так, друзья мои, всё хорошо, но из LEGO мы не будем делать вертеп. И воздержитесь от того, чтобы использовать старые куклы из дома, сделайте это как-нибудь иначе». Или нет правил?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Конечно, правила есть, и они прописаны в положении о конкурсе, с ними можно ознакомиться у нас на сайте. Ну, или на страницах в соцсетях.

А. Ананьев

— А сайт?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Sumarokovomp.ru — сайт подворья Новоспасского монастыря. Я думаю, что если люди просто ведут «Сумароковский рождественский вертеп», а именно так он называется, то, наверное, информацию найдут. Значит, принять участие могут абсолютно все, независимо от возраста, от вероисповедания, от места проживания. То есть география участников у нас разнообразная, и у нас поэтому называется «Международный рождественский конкурс вертепов». Традиция изготовления вертепов должна некая существовать, то есть это должно быть традиционно для христианского восприятия обстоятельств Рождества Христова, то есть это не должно быть фантазией на тему какую-то отвлечённую, а действительно это библейское событие, облачённое вот в эту форму внешнюю. Исполнение может быть любое: из камня, из дерева, из глины, из бумаги, в виде оригами, или из ткани, или из совмещённых техник, иконопись, графика, что угодно. Так как мы сейчас находимся в определённых обстоятельствах жизни, мы не можем встречаться друг с другом, в том числе и контакты такие физические у нас ограничены, то мы второй год уже принимаем решение конкурс провести онлайн. Мы конкурс проводим уже третий год. Если мы первый год вертепы принимали как материальные работы, нам их привозили, присылали, и эксперты оценивали их живьём, то сейчас мы на конкурс принимаем не вертепы, а видеоролики, которые люди сделали. Минутный видеоролик, не больше, то есть условие, что ролик до минуты. Ролик должен содержать процесс изготовления вертепа, то есть должны быть видны все этапы, что это сделано своими руками, а не куплено где-то, у кого-то заказано, и готовую уже работу — готовый вертеп с разных сторон, максимально полно, чтобы эксперты могли оценить. Присылаются видеоролики на почту, потом они отбираются, в соответствии с критериями, и допускаются до голосования экспертам. Девять экспертов, и 10-й эксперт — это каждый может сам стать этим экспертом. Для этого надо проголосовать на сайте нашего подворья. Будут выставлены работы, люди смогут оценить эти видеоролики и сделать свой выбор в пользу того или иного вертепа. Голоса суммируются и возникает, собственно, коллективный вот этот итоговый результат.

А. Ананьев

— Кто стал экспертами по вертепам?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Список экспертов прошлого года, насколько я помню, можно в интернете найти. Список этого года предварительно определён, но пока он ещё согласовывается, потому что кто-то отказывается из экспертов, не находит времени, потому что это же надо посмотреть всех конкурсантов. А сколько их — ещё пока неизвестно. В том году у нас до голосования допустили, если не ошибаюсь, 23 работы, что ли, или около тридцати, плюс-минус. То есть это 30 минут своего времени человек должен уделить, а если какие-то сомнения, может быть, и не один раз посмотреть. Но было интересно, потому что в том году... у нас призы материальные, хоть конкурс сам такой виртуальный, видеоролики, но призы материальные, денежные призы. И в том году даже уже такая борьба разыгралась за эти призы. Люди пытались накрутить голоса в интернет-голосовании. Ну это, конечно, всё видно нам, организаторам. Технически мы всё это отсекли и нарушителей исключили из голосования.

А. Ананьев

— Ох, отец Сергий, опять во мне зануда проснулся. Я вообще очень плохо отношусь к конкурсам, к детским конкурсам в особенности. Нельзя, как мне кажется, а я очень хочу услышать ваше мнение на сей счёт, приглашать детей участвовать в некоем состязании, которое должно выявить лучшего, тем самым назначив всех остальных худшими. Это противопоказано. Если десять человек детей сделали вертеп, то каждый должен быть лучшим. Так это или нет?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я понимаю ваши опасения. Психологи, кстати, говорят о том, что вредно детям ставить какие-то такие цели, которые они если не достигли, то будет некое чувство вины у них формироваться, неполноценности и так далее. Но здесь смысл не в том результате, который человек достигнет. Результат, конечно, это сам вертеп, который изготовлен в семье, или не в семье, в храме, у нас воскресные школы принимают участие. Смысл в том процессе, который происходит, когда мы изучаем, когда мы смотрим, когда мы ручки прилагаем, свои знания, умения, и все вместе, коллективно это делаем. Конечно, может быть, кто-то индивидуально делает. Но не надо думать, что я вот чего-то достигну и меня конфеткой поощрять за это, может быть не совсем конфеткой, может быть несколькими конфетами. Это неправильно будет. Это опять же родители, если дети делают вертеп, должны им донести, что «ты лучший, твой вертеп прекрасен». Но опять же здесь смысл не в том, чтобы что-то получить за него, а чтобы его презентовать и как бы показать другим, рассказать. То есть ты, как некий миссионер, то есть ты миссию выполняешь, ты свою работу выставляешь на широкую аудиторию. И кто-то, посмотрев, задумается об этом.

А. Ананьев

— У меня есть идея. Даже, наверное, не посоветовавшись с вами, сейчас её озвучу, а вам с этим жить придётся. Sumarokovomp.ru сайт называется, где будут все вертепы. А какой денежный приз у вас назначен, если не тайна?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Первое место — 60 тысяч, второе — 30 тысяч, третье место — 15 тысяч рублей.

А. Ананьев

— Ого-го какие деньги! Дорогие друзья, я обращаюсь сейчас к тем, для кого эти суммы такие подъёмные, нормальные абсолютно. Зайдите на этот сайт ближе к концу, посмотрите, пожалуйста. Я хочу, чтобы победителей был не один, а победителей было много, пусть всем достанется. Я сейчас сразу начинаю представлять себе какого-нибудь девятилетнего мальчика, который, высунув от усердия язык, делает вертеп, а подарки получает кто-то ещё. Пусть победителей будет много там. Помогите этому конкурсу. Я обязательно зайду и тоже как-то подумаю, чем можно помочь. Потому что инициатива прекрасная. И просто душа в клочья от мысли, что кто-то будет худшим.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Не худшим, а иным.

А. Ананьев

— Когда тебе не досталось 30000 рублей, ты худший! Поверьте, я живу в этой парадигме. (Смеётся.)
Иером. Сергий (Филиппов)
— Это опять же светское восприятие. Надо немножко нам сознание менять. Но я ещё озвучу, что работы у нас принимаются до 14 января. То есть праздник Рождества встречаем. Потому что многие только к Рождеству готовят композиции. Это могут быть и уличные композиции, не только домашние маленькие, но и большие. До 14 января вы присылаете видеоролики, потом работают эксперты. И 20 января, на престольный праздник нашего подворья, а это день Собора Иоанна Предтечи, это наш каменный храм освящён в честь этого события, мы подводим итоги и объявляем призёров и победителей.

А. Ананьев

— Спасибо вам большое. Я обязательно зайду на этот сайт и посмотрю и познакомлюсь с этим конкурсом. Вот заинтриговали, правда, я ничего подобного не встречал пока, даже среди московских каких-то храмов и приходов. Какие-то инициативы замечательные есть, и концерты, и сказки, я знаю, люди пишут, и спектакли какие-то ставят. Мы, кстати, со своими сказками едем в больницу святителя Алексия — читать сказки под музыку, должно быть хорошо. Но вот про конкурс вертепов я слышу впервые.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Кстати, я хотел, может быть, сделать такое объявление. Вот сейчас мне мысль пришла, что в храме Христа Спасителя, я не знаю, как в этом году, я не смотрел, но обычно уже несколько лет проходит выставка вертепов — вертепы со всего мира. Я сам принимал участие, потому что один из вертепов привозил из одной европейской страны, меня просили организаторы — небольшой, очень маленький, прям такой, как спичечный коробок. То есть есть миниатюрные вертепы, есть гигантские. Если в этом году выставка будет проходить, то обязательно посетите, то есть вы погрузитесь в ту атмосферу Рождества, которая царит во всём мире. И у нас, кстати, победители конкурса обязаны прислать свои работы к нам в Сумароково, и тоже создана уже экспозиция из победителей и призёров, очень интересные работы.

А. Ананьев

— Неожиданно для меня, я, честно говоря, не подозревал, что итог нашей беседы будет таким, но я, в свои 44 тоже впервые в жизни захотел сделать вертеп. Не ради, конечно, конкурса, но я подумал, что в доме обязательно под Рождество должен быть вертеп. Хотя я действительно ещё недавно к ним относился с каким-то подозрением. Мне всегда казалось, что это что-то католическое, не наше. Для меня наше Рождество — это идти ночью по дороге из храма через деревенскую дорогу к дому, где в духовке уже шесть часов стоит что-то, запечённое с картошкой и сыром. Вот для меня вот это Рождество.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Вот чтобы таких вопросов и восприятия не было праздника, записывайтесь на наш курс «Вместе к Рождеству» в «Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». Ну, это так — малая ремарка.

А. Ананьев

— Что касается прочих — у нас времени, к сожалению, осталось совсем чуть-чуть — о прочих рождественских традициях. Есть ли что-то, чего надо сторониться? Их же много — каких-то символов Рождества. Вспомните что-нибудь, что вот точно не наше и от этого надо держаться подальше.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Мне проще, если вы зададите вопрос, и я отвечу: да или нет.

А. Ананьев

— Хорошо. Мне очень нравится немецкая традиция под Рождество выпекать, покупать, дарить, и есть штоллены. Это такие большие, плотные, тяжёлые кексы, пироги с сахарной пудрой.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я знаю. Это символ Богомладенца Христа, завёрнутого в пелены вот в этом вертепе.

А. Ананьев

— Который продаётся накануне православного Рождества с большой скидкой, и всё это вызывает в тебе некий диссонанс.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Я не думаю. А кулич тоже диссонанс вызывает? Символ Пасхи, квасного хлеба, новой жизни — кулич.

А. Ананьев

— Но это же не символ младенца.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Символ рождественского Богомладенца — штоллен.

А. Ананьев

— Вот одно дело, понимаете, ножом разрезать кулич на Пасху, а другое дело — подносить нож к символу Богомладенца. Понимаете, мне это не нравится, я смущаюсь.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Так кулич — это символ Христа тот же самый.

А. Ананьев

— Да?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Конечно. Поэтому, если мы вспомним о том, что Рождество связано с Пасхой, Рождество — это начало Креста, то поэтому всё очень логично выстраивается.

А. Ананьев

— А как же то, что это не является частью православной христианской традиции — вот этот штоллен? Он безумно вкусный, он мне нравится, но вот, опять же, до моего крещения я просто любил штоллен, потому что ничего более вкусного я не ел. Он, правда, тяжёлый, жирный, такой плотный, хранится долго, режется тонко, в общем, идеальная еда для старых мужчин. А сейчас я уже сомневаюсь.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Мы говорили о том, что христианство христианизировало языческие традиции, в том числе связанные с Рождеством: со временем их празднования, с символами и так далее. Но штоллен — это христианская традиция, только Запада, да, католической и протестантских церквей. Но неужели Православная Церковь не может наполнить смыслом эту традицию и привнести в свою жизнь? Конечно, может, потому что православие — истинная религия.

А. Ананьев

— Безусловно, и хочется сохранить существующие наши символы, традиции и не превращать их в такие голливудские, коммерческие штампы.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Так не надо, надо знать смысл, понимать смысл. А то у нас люди очень часто в храм приходят и свечки ставят перед иконами, как языческим божкам. Туда-сюда, пять здесь, десять сюда, этому я почитаю, поставлю. То есть не понимают, что такое свеча и какой её смысл.

А. Ананьев

— Да. У меня печень, значит, это надо сюда.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Вы же, я думаю, на своих передачах об этом уже говорили.

А. Ананьев

— Да, безусловно.

Иером. Сергий (Филиппов)
— В том числе и рождественский вертеп это тоже символ. Чего? Это терновый венец Спасителя.

А. Ананьев

— Подождите, вертеп?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Не вертеп, а венок, извините, оговорился. Рождественский венок.
А. Ананьев

— На двери рождественский венок — это символ тернового венца?

Иером. Сергий (Филиппов)
— Да, это символ венка, который Христос получил перед Распятием. Видите, как всё связано?

А. Ананьев

— А вот этого я не знал, правда. А зачем же им украшают? Это же страшная вещь.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Так у нас митры, которые носят священники, епископы, это тоже терновый венец, тоже украшенный уже.

А. Ананьев

— Спасибо вам большое. Вот правда, мне, как неофиту, был не только приятен и интересен, но и очень полезен разговор с вами, отец Сергий. Я очень надеюсь, что и нашим слушателям тоже. Вряд ли, друзья, я вот задал какие-то такие вопросы, благодаря которым вы услышали для себя что-то новое, но лишний раз задуматься, может быть, где-то улыбнуться, а может быть, и пойти смотреть сайт sumarokovomp.ru, потому что вам тоже захотелось сделать вертеп. Если да, то я очень рад. Я сам пойду. Благодарю исполняющего обязанности настоятеля подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково в Рузском районе Московской области иеромонаха Сергия (Филиппова). С наступающим Рождеством, друзья, всего доброго. Спасибо большое, отец Сергий.

Иером. Сергий (Филиппов)
— Спасибо. До новых встреч.