Поделиться
Вид Рыбинска конца XIX века.
Поговорим о поэзии уроженца приволжского Рыбинска, а ныне москвича – Юрия Кублановского, когда-то не издаваемого поэта-самиздатчика, потом – вынужденного эмигранта, а ныне – сомышленника и – по слову апостола – совопросника нашего времени; стихотворца, о котором составивший его первую книгу, нобелевский наш лауреат Иосиф Бродский сказал образно и емко: «Это поэт, способный говорить о государственной истории как лирик и о личном смятении тоном гражданина. Его техническая оснащенность изумительна».
И вот как писал Кублановский в свои тридцать лет; писал о том, что и понять нынче трудновато – о встрече в толпе двух собратьев по вере, узнавших, догадавшихся о том, кто они и с Кем они:
Встреча
Когда в мильонной гидре дня
узнаю по биенью сердца
в ответ узнавшего меня
молчальника-единоверца,
ничем ему не покажу,
что рад и верен нашей встрече,
губами только задрожу
да поскорей ссутулю плечи...
Не потому что я боюсь:
вдруг этим что-нибудь нарушу?
А потому что я – вернусь
и обрету родную душу.
Не зря Всевышнего рука
кладёт клеймо на нас убогих:
есть нити, тайные пока,
уже связующие многих.
Юрий Кублановский, 1976 год.
Стихотворная речь Кублановского — явление особое, требующее от читателя сотворчества, внимания и доверительности, которые, счастливо совпав, вознаграждают сполна. Однажды полюбив, к ним хочется возвращаться, их стихотворные «шкатулки» постепенно открывают второе и третье дно своих музыкально-живописных и мировоззренческих смыслов.
Вот – совсем недавнее стихотворение Кублановского. Между тем, которое я прочитал раньше и этим лирическим этюдом – три с лишним десятилетия жизни. Посмотрите, как пластично и бережно соединяет он в одном этюде, казалось бы, несоединимое: мысль о человеческой сверхзадаче, о ниспосланности вдохновения, о Боге и тут же – тихое, камерное, интимное воспоминание о встрече с любимой:
Чтобы стало на душе светлее,
надобно нам сделаться постаре,
рюмку в баре,
спички в бакалее.
Чтобы стала голова умнее,
а не просто черепушка с клеем,
нужен Тот, Кому всего виднее,
а не пан Коперник с Галилеем.
А ещё стило и лот в дорогу,
чтоб вернуться с тучей тайн трофейных
в одночасье к милому порогу
из бессрочных странствий нелинейных.
Ибо наше небо не могила
с брошенною наугад бутылкой,
а всё то — о чем ты говорила
ночью мне по молодости пылкой.
Юрий Кублановский, 2005 год.
Когда приходится рассказывать о своей писательской судьбе, лауреат премии Александра Солженицына поэт Юрий Кублановский обычно говорит о твердом и заветном желании – как можно лучше выполнить свой литературный долг, наиболее полно реализовать поэтическое дарование, не обращая внимания ни на какие соблазны. Он любит вспоминать слова Евгения Баратынского о том, что поэзия есть задание, которое следует выполнить как можно лучше. «…Ибо наша словесная вязь неотмирна и сама по себе», – написал он в одном давнем стихотворении.
