Здравствуйте. У микрофона Павел Крючков. С вами программа «Рифмы жизни», программа о поэзии и поэтах. Мы читаем и слушаем русские стихи, созданные на протяжении последних двух столетий, – включая и начало нынешнего века.

Именно из его – Петра Андреевича Вяземского, из его элегии 1819-го года «Первый снег» сердечный друг его Александр Сергеевич позаимствовал строку для эпиграфа к первой главе «Евгения Онегина». «…По жизни так скользит горячность молодая, / И жить торопится, и чувствовать спешит!»
Ему было суждено пережить их всех. Пушкина – на сорок лет.
Бурная, светская, горячая литературная жизнь завершилась мудрой, консервативной старостью, возвышенной, желчной, одинокой. Гениальными «Записными книжками» и жаждой небытия. Прочитаем его позднейшее, знаменитое стихотворение, без которого непредставима ни одна антология русской поэзии:

Жизнь наша в старости – изношенный халат:
И совестно носить его, и жаль оставить;
Мы с ним давно сжились, давно, как с братом брат;
Нельзя нас починить и заново исправить.

Как мы состарились, состарился и он;
В лохмотьях наша жизнь, и он в лохмотьях тоже,
Чернилами он весь расписан, окроплен,
Но эти пятна нам узоров всех дороже;

В них отпрыски пера, которому во дни
Мы светлой радости иль облачной печали
Свои все помыслы, все таинства свои,
Всю исповедь, всю быль свою передавали.

На жизни также есть минувшего следы:
Записаны на ней и жалобы, и пени,
И на нее легла тень скорби и беды,
Но прелесть грустная таится в этой тени.

В ней есть предания, в ней отзыв наш родной
Сердечной памятью еще живет в утрате,
И утро свежее, и полдня блеск и зной
Припоминаем мы и при дневном закате.

Еще люблю подчас жизнь старую свою
С ее ущербами и грустным поворотом,
И, как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почетом.

Петр Вяземский, между 1875 и 1877 годами

Возвращаясь к «Евгению Онегину», напомним себе, что именно этого «второстепенного» поэта, небрежного и безжалостного в своем многолетнем ремесле, мрачного автора народной песни «Еще тройка», верноподданика, придумавшего оборот «квасной патриотизм», - Пушкин привел на паркетное поле своего стихотворного романа. На несколько минут поместил рядом с Татьяной: «… к ней как-то Вяземский подсел и душу ей занять успел». Дорогого стоит.