Поделиться
Погожим летним утром Максим Плушков со своим сыном Прокопием отправился работать в поле. А вернулся – неся на руках его бездыханное тело:
МАКСИМ:
- Мать, да не голоси ты так, жив наш Прокопушка, жив! Простѝ меня, Христа̀ ра̀ди, не доглядел!
ЖЕНА МАКСИМА:
- Господи, помѝлуй!!! Максим, неси скорее лед! Как это получилось!?
МАКСИМ:
- Сам не пойму… Мы уже собирались обедать, как вдруг небо потемнело, прогремел гром, и молния ударила совсем рядом. От испуга Проко̀пий упал с лошади…
КРИК С УЛИЦЫ:
- Максим, что с Прокопием?
МАКСИМ:
- Ударился о землю! Живой, но без сознания.
Вскоре, вся деревня собралась возле дома Максима, чтобы помолиться о мальчике. После общей молитвы Прокопий очнулся, но вел себя как безумный – рвал на себе одежду и бился о землю. Тогда родители отвезли несчастного отрока в Вятский Успенский монастырь, где по молитве настоятеля он исцелился.
С семнадцати лет Прокопий служил псаломщиком в церкви, но прослышав, что родители хотят его женить, оставил всё и ушел в Вятку.
Тут он стал проводить жизнь весьма странную с житейской точки зрения: целыми днями ходил по городу, казалось бы, без особой цели. Одежду он носил рваную и грязную, спал на церковной паперти или на куче навоза. Кроме того, Прокопий перестал разговаривать, и со всеми людьми общался теперь лишь при помощи знаков.
Только его духовник, священник Иоанн Колачников, знал, что обходя город, Прокопий молится у каждой церкви и за каждого встреченного человека, что неопрятный вид его свидетельствует лишь о том, что святой больше заботится о небесном, чем о земном, и знаками Прокопий разговаривает не по безумию, а потому что взял на себя подвиг молчания. Таких людей Церковь издавна называла юродивыми Христа ради.
Горожане стали примечать, что в Вятке появился необыкновенный нищий, который все поданное ему раздает другим, и, кажется, даже сам оказывает милостыню городу.
ГОРОЖАНИН:
- Кум, а кум, смотри, Прокопий идёт. Третьего дня он был у меня, я в горячке лежал. Так он меня обнял, приподнял с кровати, и ласково так засмеялся – с тех пор и оставила меня лихорадка. Я как заново родѝлся!
КУМ:
- Это повезло тебе! А вот у меня в начале поста̀ тесть занемо̀г. Да ты знал его, Пота̀пыча-то! Позвали Проко̀пия, стол накрыли, ча̀рку поднесли, все честь по чѐсти. А он угощаться не стал, а прямо в сеня̀х-то причита̀ть и начал. Так и схоронили тестя на Крестопокло̀нной.
ГОРОЖАНИН:
- Неу̀жто Прокопий виноват в том, что у тебя сро̀дственник умер?!
КУМ:
- А зачем же он его живого будто мёртвого опла̀кивать стал?
ГОРОЖАНИН:
- Божья воля ему открыта, бара̀нья твоя голова! Знал он зара̀нее, что умрет твой тесть, вот и давал вам понять, что пора тѐстю душу к Суду̀ готовить, от грехов очищать.
КУМ:
- Ну, мы свящѐнника позвали, все честь по чѐсти. Цѐльный час он больного исповѐдовал. Зашли мы потом в комнату – а Пота̀пыч весь такой светлый лежит, как на Пасху сияет. Прощения у меня попросил, вот ведь какое дело. Многое промѐж нами было, но я всё ему простил…
ГОРОЖАНИН:
- Видишь? А говоришь, зря Проко̀пий приходил…
Предсказывал святой и большие пожары, и приезд в город налоговых сборщиков, и освобождение узников из тюрем. Сам Вятский градоначальник привечал Прокопия в своем доме, дарил красивую тёплую одежду, которую, впрочем, юродивый сразу же рвал и пачкал. Вскоре все горожане стали почитать этого грязного бродягу как покровителя своего города.
Узнал Прокопий заранее и о своей собственной смерти. Утром, побывав в храме, он отёр все тело снегом, готовя его в последний путь. Потом встал на колени под городской башней и стал молиться. Так и нашли его люди – стоящим на коленях, с руками, сложенными на груди крестообразно.
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
Поделиться
В 1929 году советская власть стала массово арестовывать духовенство и прихожан. Священник Сергий Мечёв был взят осенью с несколькими прихожанами своего храма. Обвинение всем предъявили стандартное — активная церковная деятельность. Осуждённых приговорили к трём годам ссылки. Отец Сергий получил направление в Кадников — небольшой городок Вологодской области. В заключении он продолжил помогать свои прихожанам. Писал им письма, призывал не падать духом, двигаться по пути покаяния. В одном из посланий батюшки Сергия Мечёва есть такие слова:
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
- «Хотя жизнь Божией Матери как бы покрыта святым молчанием, Господь дал знать, что любовью Своею Она объемлет весь мир»
- «Не скрывай талант. Не для тебя дан он Богом, но для того, чтобы ты передал его другим»
Благодарность. Наталья Сазонова
Поделиться
Как-то раз в проповеди священника услышала мысль о том, что Бог всегда присутствует в нашей жизни. И каждый по-своему ощущает присутствие Бога. Кто в радости, кто в утешении, кто в покаянном чувстве, кто-в молитве.
Мне хочется поделиться своим переживанием присутствия Бога.
Начало девяностых. Я — выпускница православного медицинского училища. Нас готовят как сестёр милосердия. Это значит — мы призваны оказывать не только медицинскую помощь. Но духовно поддерживать пациентов. Говорить с ними о вере, о Боге. Если просят, помочь подготовиться к исповеди, пригласить священника.
И вот, с полным осознанием своей миссии, я переступила порог реанимационного отделения, куда устроилась на работу.
Реанимация... Там как на фронте. Там два лагеря. В одном — тяжело больные, в другом мы — медики. Нет сил ни у тех ни у других. Все на пределе. Одних истощает страдание, другие выкладываются, спасая. Всем нужно помочь. Объём работы запредельный. Бессонные ночи выматывают. Все мысли в одном направлении; всё сделать правильно, вовремя, ничего не забыть.
Так проходили мои дежурства в реанимации. А дома я переживала, что снова ни с кем из пациентов не удалось поговорить о вере, о Христе. А как же моя миссия сестры милосердия?
И вот, прихожу в очередное дежурство на работу, а в палате — новый больной. Мужчина средних лет. Он был подключён к аппарату ИВЛ. Не мог самостоятельно дышать, но находился в сознании. Мне нужно было его помыть. Любое движение вызывало у мужчины сильный кашель от трубки в трахеи. Но он стал помогать мне менять под ним бельё, поворачивать его сбоку на бок. А ведь как тяжело ему это давалось!
Я закончила все процедуры и хотела отойти. Тут он аккуратно взял меня за руку и произнес одними губами, беззвучно: «Спасибо, спасибо. Дай Бог Вам здоровья».
Представляете! Такие страдания! Ни говорить не может, ни повернуться без посторонней помощи, а нашёл в себе силы меня поблагодарить.
Знаете, в этот самый момент, я почувствовала что Бог здесь, в этой реанимационной палате.
Потекли слезы. Пришлось опускать голову пониже, чтобы больной их не заметил. Мне больше не хотелось думать о своей высокой миссии спасения кого-то. Была просто благодарность Богу за то, что показал мне истинно христианский поступок.
Нет! Это не я помогаю им. Это они, болящие, помогают мне. Помогли теперь, когда во мне стала остывать любовь. Потому что моё безразличие к чужой просьбе, нежелание помочь и поддержать вытесняют из сердца Христа.
Теперь я спешу в больницу с молитвой: «Господи, разогрей во мне желание служить ближнему!» Я спешу к своим пациентам. Посмотреть им в глаза. А я смогла бы жить с такой болью?! И в их глазах я вижу Христа!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Герасим (Добросердов) и его семья
Поделиться
Фото: Maria Baranova / Unsplash
Иван Прокопьевич Попов состоял в притче Сретенской церкви села Бельск, что в Иркутской губернии. Вот уже несколько лет он был вдовцом. После смерти жены на руках у него осталось двое маленьких детей. Родня уговаривала Ивана Прокопьевича на новый брак — детям нужна материнская забота, а хозяйству — женский глаз. Мужчина поначалу отмахивался от этих увещеваний. Но со временем полюбил односельчанку Марию Ивановну. Девушка была из семьи зажиточного крестьянина. Отец невесты счёл такую партию неподходящей для молодой дочери: вдовец, с детьми, да ещё и небогат. И решительно отказал жениху. А ночью увидел необыкновенный сон. Величественный голос повелел ему не сопротивляться Божьей воле и выдать Марию замуж: «От этого брака родится ребёнок, который прославит Господа и станет святым». Наутро потрясённый отец позвал дочь и благословил её на семейную жизнь.
Иван Прокопьевич и Мария Ивановна поженились. 26 октября 1809 года у них родился сын. В крещении мальчика нарекли Георгием. Пройдёт время, и пророчество, открытое во сне его деду, исполнится. Он станет монахом, будет возведён в сан епископа, отличится миссионерскими и пастырскими трудами и будет прославлен Церковью в чине святителя. С самого юного возраста Георгий по утрам и вечерам молился вместе с матерью. Отец брал мальчика с собой в храм, где он, рано научившись грамоте, помогал ему во время чтения молитв на службе. Каждое воскресенье после Литургии Георгий вместе с матушкой посещал богадельню — дом для нищих при храме. Специально к этому случаю Мария Ивановна пекла хлеб, который вместе с сыном раздавала обитателям богадельни. Спустя годы святитель вспоминал, что первые уроки благочестия, любви к Богу и милосердия к ближним он получил от своих родителей.
В 1818 году Георгий поступил в иркутское духовное училище, а затем — в семинарию. Там доброго, всегда готового прийти на помощь студента прозвали Добросердовым. Прозвище закрепилось за Георгием настолько, что вскоре стало его новой фамилией. На последнем курсе Иркутской духовной семинарии Георгия направили в Бурятию. Там в течение года он проповедовал Евангелие среди буддистов и язычников. Воодушевлённый миссионерским служением, домой он возвращался с намерением посвятить себя Богу и просить у родителей благословения на монашество. Однако вскоре после его приезда заболела мать, и Георгий, не желая её волновать, решил отложить разговор. Через некоторое время Мария Ивановна скончалась. Смерть любимой матушки надолго выбила молодого человека из колеи. «Прощай, мать нежнейшая, любившая меня пламеннее всех чад своих», — писал будущий святитель в своём дневнике.
А вскоре произошло то, чего сам Георгий никак не ожидал. Он познакомился с Натальей Михайловной Шестуновой. Кроткая, добрая девушка вызвала в нём глубокие чувства. В январе 1836 года молодые люди обвенчались, а следом за женитьбой Георгий был рукоположен в священный сан. Семейный союз был счастливым. Георгий называл жену своим нежным добрым другом. Но продлиться этому браку было суждено всего 4 года. Наталья Михайловна скончалась от чахотки. Перед смертью жены Георгий стоял около кровати любимой супруги и сам, со слезами, читал отходную — молитвы, которые совершаются над умирающим человеком.
Через некоторое время после кончины Натальи Михайловны, Георгий пришёл к отцу и попросил у него благословения на монашество. Иван Прокопьевич молча перекрестил сына. Святитель в своём дневнике вспоминал трогательную сцену прощания с отцом: «Пять-шесть раз он обнимал меня, пять-шесть раз отходил и опять подходил ко мне со слезами». Георгий отправился в Санкт-Петербург. Там он поступил в Духовную академию и в марте 1845 года, на последнем курсе, принял постриг с именем Герасим. На протяжении всей своей жизни святитель Герасим (Добросердов) вёл дневники, в которых немало добрых, полных любви и благодарности, слов посвятил своим родным.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
