«Проект киновоспитания «Апостол Филмс». Алексей Свиридов, Регина Парпиева

У нас в гостях были режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс» Алексей Свиридов и журналист, телеведущая Регина Парпиева.

Разговор шел о том, как через обучение киноискусству можно прививать молодежи духовные и нравственные ценности.

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

— Светлый вечер на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Алексей Свиридов, режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс». Добрый вечер.

А. Свиридов

— Добрый вечер.

К. Мацан

— И Регина Парпиева, журналист, я думаю, хорошо известный нашим радиослушателям, ведущая программы «Белые ночи» на телеканале «Спас». Добрый вечер.

Р. Парпиева

— Здравствуйте.

К. Мацан

— Такая у нас сегодня компания необычная. Давайте мы сразу начнем рассказывать, что нас всех здесь вместе собрало. Вот я сказал, что, наверное, большинству из наших слушателей Регина известна как ведущая программы на «Спасе», а сейчас мы говорим о проекте центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс», проекте под названием «Киновоспитание». Вот, Алексей, расскажите, что это за проект. А потом Регина расскажет, какое отношение Регина имеет вот к этому прекрасному делу.

А. Свиридов

— «Киновоспитание» — проект, который родился на базе нашей киномастерской «Апостол Филмс». Мы поняли, просто нет смысла обучать людей только профессиональным навыкам, компетенциям. И что любое искусство, оно как бы должно зиждиться, как вот птица, да, на двух крыльях. Если есть профессиональное, но нет какого-то духовно-нравственного, какого-то базового хотя бы понимания жизни, то человек начинает там эпатировать, пытаться там как бы быстрее привлечь внимание — то есть у него как бы такие координаты нарушаются. Мы поняли, что нужно что-то создавать для молодежи, через искусство давать им какие-то вот такие фундаментальные знания о духовно-нравственном, разговаривать на вот эти вещи. И вот так родился проект «Киновоспитание», который, в принципе, зарождался еще, можно сказать, даже на опыте театральной студии, которой мы в школе преподавали — то есть опыт очень большой у нас, и там в международных студенческих всяких киношных историях там и так далее. То есть мы видели, как отклик идет большой, когда с ребятами начинаешь разговаривать на темы там сценариев, обсуждаешь какие-то темы, жизненные ситуации, и они говорят про свои жизни. И вроде говорим о искусстве, но каждый хочет рассказать свою болевую точку, и здесь начинаются вот такие вот открытия...

К. Мацан

— А какой возраст у вас? Для вечных студентов уже.

А. Свиридов

— Ну как бы старший класс, но в основном целевая аудитория это, конечно же, студенты, и даже выпускники. И на самом деле очень много сейчас педагогов к нам идет, и они тоже хотят найти вот этот, взять этот инструмент. Потому что они говорят, мы не знаем, как с молодежью разговаривать, ну через что разговаривать с ними и воспитывать их, нет инструментов сейчас. А говорят, что возьмите инструмент, а где его взять, кто может обучить этому? И не просто профессиональному инструменту, а как через него общаться с человеком о его ценностях, о его запросах жизненных.

К. Мацан

— Но это студенты не из творческих вузов — то есть это просто люди разных там занятий, которые вот еще решили для себя кинопроизводство и киноискусство освоить, поинтересоваться этой темой.

А. Свиридов

— Да, как мы видим, молодежь сейчас находится в поисках и, когда заканчивают один вуз, это часто бывает запрос от родителей: закончи вот этот вуз. И здесь еще очень много от профориентирования: да, ребята приходят, с удовольствием пробуют операторское, сценарное, актерское, режиссуру и так далее. И они с удовольствием потом понимают: а, я хочу с музыкой, мне с музыкой так нравится кино, это так вот сочиняет атмосферу. И каждый что-то ищет для себя.

К. Мацан

— Так, Регина, а вы как в этот проект попали и какую роль в нем выполняете?

Р. Парпиева

— Я и есть та самая молодежь.

К. Мацан

— А, то есть вы пришли учиться киноискусству.

Р. Парпиева

— Да, я пошла учиться киноискусству, мне это очень интересно. Потому что я студентка журфака МГУ, и я удивлением поняла, что нас учат на проекте «Киновоспитание» именно тому, чему должен научиться журналист — писать сценарии, мыслить в действии. Например, каждый журналист, ну я думаю, вы знаете, чтобы написать репортаж, он должен мыслить, как в действии. А также и каждый, кто снимает кино, должен думать, как нам рассказывали на одном из мастер-классов...

К. Мацан

— Так, раскройте секрет мастерства.

Р. Парпиева

— Неинтересно снимать, сидит человек и думает — снимайте его. Вот он думает — два часа снимайте. Интересно вам за этим будет наблюдать? Нет. Каждому интересно будет наблюдать за действием. Если у человека болит живот — значит, нужно это показать: он выпил таблетку, он держится за живот, он ходит с постной миной — это самое главное. А самое главное, чему нас учат еще в проекте — это правильному мышлению. Не лепить пирожки из мусора, как любит выражаться сидящий рядом со мной режиссер.

К. Мацан

— Так. Что это значит?

Р. Парпиева

— Это значит делать непотребный контент в кино — то есть всякое, то что засоряет умы молодежи. Лучше всего снимать доброе кино, а доброго кино уже нет давно.

А. Свиридов

— Ну не то что нет, конечно, да...

Р. Парпиева

— Мало.

А. Свиридов

— Да, мало. Ну как бы сейчас поясню, что имела в виду Регина. Потому что не все были на мастерской, поэтому про действие, да, то что, безусловно, сейчас молодежь не знает даже, как ставить задачу. Когда снимают кино молодые ребята, они там блоги свои делают или еще что-то, они с актером вообще не умеют работать. И через действие — то есть мы хотим видеть действие, мы хотим видеть конфликт. мы хотим видеть события. А вот этими категориями ребята не умеют еще мыслить. Они делают, называется, показывание, показывание жизни, и получается все очень примитивно. И здесь они расстраиваются и потом не хотят к этому возвращаться, потому что попытки неудачные. Им нужно просто дать вот эти инструменты. У нас, ну можно сказать, что методики взяты из лучших, можно сказать, что через два рукопожатия от Станиславского — вот в ГИТИСе я магистратуру, как раз защищал диссертацию вот по теме на стыке кино и театра. Потому что даже во ВГИКе сейчас многие вещи утеряны, а в ГИТИСе они сохранены, вот эти все методики. И мы это объединили с кино, и передаем сейчас молодежи, ну можно сказать, квинтэссенцию того, что есть это вот в российской режиссуре, в работе с актером и так далее, вот что касается действия. Поэтому Регина говорит правильно, что если человек внутри кадра не действует, то это, ну как сказать, это показывание, это не жизнь, да, там нет пульса. Что касается вот «пирожков из мусора» — такая вот метафора была у Регины, причем именно так выразилась Регина, потому что у нее родился такой образ, да, то есть это такое блюдо. А если брать сценаристов, они выражаются о кино, что это «консервы» эмоциональные, поэтому здесь недалеко как бы Регине пришла такая хорошая ассоциация, да, что мы говорим про позитивный контент.

К. Мацан

— А вот, минуточку, я вклинюсь все-таки. А вот то, что кино — это эмоциональные «консервы», вы это приводите, как бы вы к этому критически относитесь, это не так?

А. Свиридов

— Нет, нет...

К. Мацан

— Или это правильно?

А. Свиридов

— Нет, наоборот, сказали, что это я сейчас процитировал сценаристов. То есть и сценаристы в этом правы, что эмоция — это то, что размягчает вообще сердце, если переводить на наш язык.

К. Мацан

— Слово «консервы», оно такое какое-то: несвежий продукт, вот какое-то что-то такое уже вторичное.

А. Свиридов

— Вторичное, безусловно. То есть это, ну мы же согласимся, что кино — это не совсем жизнь, да?

К. Мацан

— Ну совсем не жизнь, я бы сказал.

А. Свиридов

— Мы пытаемся воспроизвести жизнь, но если там, ну это все равно такая, можно сказать, что некая метафора, да, не те консервы, что можно придраться там к этому слову, а это именно то, что запаковано, где запакована настоящая эмоция.

К. Мацан

— Понятно, да.

А. Свиридов

— Если она откликается в нас, то через это мы можем как раз таки и дать что-то зрителю. Потому что нет эмоций — ну нам не нужны простые какие-то трактовки там, сообщения, месседжи и так далее. А позитивный контент — это с чего мы начали, про пирожки, — это не тот контент, как многие подумают: а, ну ребята создают там какое-то радужное, веселенькое такое, добренькое детское кино — нет, ни в коем случае. А суть вообще, смысл позитивного кино, контента в том, что в его воздействии на зрителя, что воспринимает зритель. Он выходит с надеждой? Он выходит с размышлением? Ему задан вопрос, о котором он хочет подумать? Это что-то рождает в нем — какую-то борьбу, какое-то размышление, именно рождает действенное такое движение — он хочет об этом подумать, он хочет двигаться куда-то именно вверх. Это именно позитивный контент. Ни в коем случае это не детские какие-то веселушки там и комедии.

К. Мацан

— Регина, а вот мы говорим о том, что здесь, в этой мастерской, поставлена высокая задача: учить не только ремеслу, но еще в таком каком-то смысле воспитывать. Я говорю «в каком-то смысле», потому что слово «воспитание» обросло давно такими ассоциациями — какой-то назидательности, какого-то дидактизма, морализаторства. Вот мы как-то в нашем разговоре все эти ассоциации отбросим и будем под словом «воспитание» понимать разговор о ценностях, о важном. А вот этому можно научить? Чему здесь учиться? Кто-то скажет: ну это либо есть в человеке от семьи, либо нет. Что вы об этом думаете?

Р. Парпиева

— Я считаю, что сейчас очень не хватает в наше время воспитания. Часто встречаешь людей... Я еду в метро, я устала и я, ввиду того что перенесла две пересадки костного мозга, ну у меня здоровье немного послабее, да, я это признаю, как бы ни печально это было, и мне иногда хочется присесть. Ну я утомляюсь, бывает. И захожу в метро — и там все сидят в наушниках, ну видимо, тоже устали сильно. И воспитания в наше время действительно не хватает. Потому что ладно я, но старенькая бабушка зашла или, допустим, проходит мимо человек, который нуждается в помощи. Этому действительно можно научить, и может научить кино. Потому что молодежь действительно смотрит эти «пирожки из мусора» и учится плохому. Если будет смотреть более позитивный контент или даже, как Алексей правильно сказал, правильный контент, который заставит задуматься, испытать какие-то эмоции. Ведь мы учимся через опыт. Даже во время кино мы проходим какой-то и отрицательный опыт — кульминация, она всегда в минусе, всегда что-то происходит в кульминацию плохое, что заставит задуматься. А потом все сглаживается и становится лучше, и хочется, чтобы в жизни было так же хорошо.

К. Мацан

— А расскажите, что вы конкретно делаете? Вот занятия проходят как? Вы приходите, что вы уже сняли? Я не знаю, что вы уже для себя узнали как сценарист, как будущий деятель киноискусства или нынешний деятель киноискусства?

Р. Парпиева

— Мы готовимся. Мы готовимся к съемке короткометражек. На первом занятии мы разделились на команды, в нашей команде смешались и журналисты, и актеры, то есть студенты. И еще мы обязательно в рамках проекта пишем сценарии, отбираем среди них самый лучший, и по нему будем снимать короткометражку. Дальше эти короткометражки отправятся на конкурс. И я надеюсь, что мы займем, как минимум, первое место.

К. Мацан

— Ну да, дорогу осилит идущий.

Р. Парпиева

— Конечно.

К. Мацан

— А вот, Алексей, вы сказали о том, что приходят люди, подростки или студенты, и вы начинаете с ними говорить о киноискусстве, а в итоге в разговоре они обнажают какую-то свою боль, делятся какими-то своими историями, своими переживаниями о жизни, о текущем моменте. А вот что вы для себя узнали в этом смысле нового, я не знаю, о чем болит у современной молодежи? Какой ваш вот в этом смысле срез, какую картину дает срез вот ваших студентов?

А. Свиридов

— Если даже не брать за пределами киномастерской, с чего начинали, что много проходило, вот говорю, там разных и фестивалей, и так далее, с молодежью мастерских очень много провели, как международных, так и всероссийских. И видно, уже накопилось понимание, о чем молодежь, о чем у них болит. У них прежде всего, они даже не понимают, где искать информацию — то есть они все берут с первых полок, ну скажем так, желтой прессы, интернета. И когда они поднимают вопрос, у нас, допустим, там были ролики в предыдущих занятиях, и там из разных городов девочки говорили: вот, мы хотим снять про то, что аборт — это нормально. Я задаю вопрос: а почему вы так считаете? И мы с ними разговаривали где-то полтора часа на эту тему, чтобы просто поговорить. То есть как раз вот этот метод, он не говорит, что мы запрещаем что-то делать молодежи. Нет, мы просто спрашиваем, поднимаем вопросы и какие-то темы, которые их волнуют, они их предлагают для темы, именно для съемочного, для сценария, для работы над сценарием. И вот мы полтора часа разговаривали. Вначале мы пришли к тому, что они говорят: у нас в школах нет полового воспитания. А потом мы поняли, что у них, оказывается, нет, просто отсутствует нравственное воспитание. То есть что как бы половое воспитание это уже, как бы сказать, это уже там, где уже поздно, то есть, наверное, начинать с нравственного воспитания.

К. Мацан

— А им бы хотелось, чтобы у них в школе был такой предмет?

А. Свиридов

— Они хотели, чтобы с ними об этом кто-то вообще говорил. Они говорят, что с нами об этом ни в школе, ни дома, и поэтому они берут информацию друг у друга. А, как правило, находятся те, кто просто ее где-то в интернете набирает. Потом я разговаривал с ребятами в каких-то школах, в вузах, там кто-то говорит про чайлдфри — и они вообще не понимают, о чем они говорят. Они говорят: а я читал. Они начинают говорить про эти — ну простите, темы такие, которые поднимать мне не очень бы хотелось, но вот это говорит молодежь. Они говорят: я считаю, что ЛГБТ нормально, я читал о том, что вот даже есть это в животном мире там и так далее. Они начинают себя сравнивать с животным миром и говорят, что это нормально, что это в природу уже заложено. И это им никто не говорит. Причем ребята в очень образованных вузах, в образованных школах, то есть это такие школы, которые центральные.

К. Мацан

— Алексей Свиридов, режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс», и Регина Парпиева, журналист, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». А вот что вы, как руководитель, на вот эти в кавычках «вызовы», которые вот обращают к вам ваши собеседники, студенты, можете ответить им? Вот я сейчас фантазирую, условно говоря, например, девушка, режиссер будущий, хочет снять короткометражку о том, что аборт — это норма. Что вы ей скажете? Вы ей посоветуете, не знаю, в сценарий внести сюжетную линию, не знаю, о девушке, которая сделала аборт, и потом мучается? Чтобы это было как-то потом потихонечку в сознание режиссера зашло через сценарную работу? Вот как ваша работа строится?

А. Свиридов

— Ну вот мы обсуждали, что такой разговор, я говорю, очень долгий, потому что здесь идет через примеры из жизни. Как бы я родился вообще в Петербурге и проходил 90-е — знаете, как это обычно, когда так говорят, сразу такая какая-то всплывает, такой визуальный ряд, да, — 90-е Петербург. И я честно могу сказать, что я видел все ситуация жизненные, которые только возможны. И я им рассказываю просто из того, что вот видел, как молодежь, я же был, я говорю: я такой же как вы, ну немножко постарше. Но я, говорю, все это проходил, говорю, и ребят, которые вот бежали за какой-то славой, за какой-то свободой жизни — я им рассказывал эти жизненные ситуации, мы их обсуждали вместе. Я забрасывал, и они вместе между собой начинали эти темы обговаривать, обговаривать. И потом как бы мы расставались там до следующей встречи, мастерской. И они приходили с другой темой. То есть я им не запрещал вообще никогда ничего. И они приходили с другой темой...

К. Мацан

— С более позитивной?

А. Свиридов

— Ну что-то они находили, что их трогает, но что как-то было действительно в каком-то позитивном ключе, где есть выход, где есть надежда. Допустим, говорят, есть еще работа с педагогами. И вот педагогу передать это очень сложно. Потому что это должно быть вашей болевой точкой — вам должно хотеться поговорить с молодежью на их языке. И вот кино — это то, что помогает как раз таки ну соединиться, да, через искусство. Но потом вы должны не быть педагогом, который где-то за другой партой, за другим столом. Нет, вы должны вместе с ними просто как друг поговорить, привести примеры, правильно найти какие-то метафоры, какие-то ссылки на истории — то есть подсказать им и задать им почву для размышления. И отпустить их.

Р. Парпиева

— Но кино должно дарить надежду. И мне, честно говоря, очень страшно жить в мире, где аборт — это нормально. Я не представляю себе, как это возможно.

К. Мацан

— А о чем бы вам хотелось сделать фильм, не знаю, написать сценарий? Вот для вас какая тема сейчас важна? Может быть, не одна, может быть, на будущее. Говорят, что у режиссера должен быть портфель тем на будущее. Регина.

Р. Парпиева

— Мне бы очень хотелось снять фильм о том, как бороться с трудностями и как преодолевать их. И о том, что такое действительно трудности. Я, как незрячий человек, каждый день сталкиваюсь с какими-то ситуациями, над которыми даже не задумываюсь. Еду, например, на учебу. Чтобы доехать до учебы, мне нужно чтобы собака меня довела до остановки, но собака не знает номер автобуса. И поэтому я спрашиваю у людей. И я вижу, как много хороших, добрых людей на остановке стоит, которые готовы чуть ли не довести меня до метро, хотя это не надо, нужно просто назвать номер автобуса. Или, если они едут в ту же сторону, помочь сесть на него. И я бы хотела как раз снять фильм о том, что в мире гораздо больше более серьезных трудностей и нужно уметь улыбаться. Улыбаться как... как Полианна, я обожаю эту книжку. Радоваться всему в жизни, даже костылям, которые тебе не нужны.

К. Мацан

— А я, повинуясь долгу журналиста, не могу вас не спросить — я надеюсь, что вы меня правильно поймете. Кино — искусство визуальное. Вы только что сами произнесли слова, что вы незрячий человек. Вы себя в кино в этом смысле кем видите: сценаристом, продюсером? Или это будет такой прорыв в вами же изобретенную профессию режиссера нового типа, который снимает кино на ощущениях, на интуиции?

Р. Парпиева

— Я в последнее время замечаю, что в кино не хватает хороших звукорежиссеров. Но в кино я вижу себя в качестве сценариста. Написать хороший сценарий как журналист или как сценарист в кино я бы могла, думаю.

К. Мацан

— Мне кажется, у вас большой путь. Потому что даже по опыту даже моих наблюдений за собратьями по профессии, очень многие из журналистов идут именно в сценарное дело, потому что это тоже работа со словом, со смыслами, с драматургией и это в чем-то действительно близко, вы правы, к репортажу, к тому, как развиваются события, как их передать динамично, интересно. И главное, что вот то, с чего мы начали, что показывать в кадре, да, что не просто изображение чего-то, а действие — то есть когда человек преодолевает препятствия, решает проблемы, идет к цели, у него есть препятствия перед этой целью, вот он и начинает действовать. Да, завет режиссуры: как начать действовать на сцене? Выстроить систему препятствий. Тогда актер начинает действовать. Ведь очень близкие вещи говорят и студентам-журналистам на первом курсе. Не пишите: была превосходная погода. Опишите погоду так, чтобы люди сами почувствовали, что она была превосходная. Сам читатель чтобы это почувствовал, а не чтобы вы ему эту информацию сообщали. Очень да, близкие, наверное, области деятельности.

Р. Парпиева

— И самое главное, чтобы кино задевало струны души, чтобы обнажало чувства и как-то помогало понять, понять жизнь и что есть на самом деле. Ну я не вижу — вы правильно заметили, но это ничуть не мешает мне смотреть кино.

К. Мацан

— Вы прямо интригу сейчас подвесили. Мы к этой теме сейчас вернемся, к этому разговору, после небольшой паузы.

Р. Парпиева

— Хорошо.

К. Мацан

— Я напомню, сегодня у нас в гостях Регина Парпиева, журналист, и Алексей Свиридов, режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс». У микрофона Константин Мацан. Мы скоро вернемся, не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Регина Парпиева, журналист, и Алексей Свиридов, режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс». И мы говорим о очень необычном любопытном проекте киномастерской «Апостол Филмс» — это проект «Киновоспитание». Поправьте меня, если я сейчас неточно сформулирую, что это серия мастер-классов, обучающих уроков, семинаров, встреч по созданию фильма. Вы работаете с молодыми людьми, вы с ними обсуждаете темы, снимаете короткометражки или какие-то телевизионные жанры, интервью. И вот они учатся и ремеслу, и одновременно ваша задача, поскольку это «Киновоспитание», как-то поделиться с вашими слушателями представлением, я бы сказал, о миссии кинематографа.

А. Свиридов

— Да, совершенно верно.

К. Мацан

— Вот в одном из таких материалов демонстрационных на вашем сайте есть отрывочек из интервью Николая Петровича Бурляева, его знаменитая фраза, когда он цитирует Тарковского, что задача кино — возвышать душу человека. И вот, может быть, все что мы говорим о воспитании, о правильных ценностях, укладывается в этой формулу, чтобы после кино хотелось там не зарыться в подушку, отвернуться к стене и уйти в депрессию, а чтобы душа как-то возвысилась.

А. Свиридов

— Совершенно верно.

Р. Парпиева

— Встать и пойти.

К. Мацан

— Встать и пойти, да. Ну вот, Регина, вы потрясающе сказали, и меня это очень заинтриговало, что несмотря на то что вы незрячий человек, вы смотрите кино. Вот о чем здесь речь, как это происходит?

Р. Парпиева

— Ну во-первых, я знаю, что скоро у нас должен быть мастер-класс по звукорежиссуре — звуки часто помогают нам, незрячим, соориентироваться в кино, узнать, что кто-то идет, потому что звук шагов, или о том, что человек бежит, он волнуется, ему страшно, потому что сердце стучит, что машины едут — это все звукоряд, делает звукорежиссер. Но о некоторых моментах все-таки невозможно догадаться, а все рассказывать в кино невозможно. Для этого и существует замечательная профессия, замечательные люди, которые читают тифлокомментарии. Мы, незрячие, надеваем наушники во время просмотра кино и, никому не мешая, слушаем что-то вроде аудиокниги в формате фильма.

А. Свиридов

— Ну это аудиотранскрипция того, что происходит на экране вне диалогов. И у нас как раз на занятии есть тоже тифлокомментирование.

Р. Парпиева

— Без этого никуда.

А. Свиридов

— Да. У нас ребята тоже, они как бы рассказывают, что если, допустим, у нас показывают какую-то картину, у нас очень много разборов живописи, потому что в основе любого кино, конечно, идет живопись — и разбираем прямо полотна, там какие символы, метафоры. И тифлокомментатор сообщает ребятам через наушник, что там изображено.

К. Мацан

— Вообще интересно, я о такой технологии не знал, как раз хотел спросить. У вас на сайте написано, что Ирина Безрукова занимается тифлокомментированием, и как раз вот хотел спросить, что же такое тифлокомментирование. Вы рассказали: то есть это прямо в ухо, в микрофон идет как бы описание того, что на экране.

Р. Парпиева

— Это большое искусство.

К. Мацан

— Да, видимо.

А. Свиридов

— Потому что надо успеть попасть вне диалога актеров, чтобы не нарушить другие звуки.

К. Мацан

— Текст заранее пишется человеку, да?

Р. Парпиева

— Конечно. Чаще всего самим человеком. Потому что прочитать тифлокомментарии, написанные чужим, кем-то другим, думаю, это очень тяжело.

А. Свиридов

— Ну то есть если ну тифлокомментарии, вообще как бы как дорожка создается. И вот у нас, допустим, сейчас фильм скоро выйдет — «Сикера», короткометражный, как раз Ирина Безрукова снималась там, Виторган Эммануил Гедионович. И там мы к фильму сделали тифлокомментарии, которые, да, ребята смогут также посмотреть и незрячие этот фильм.

Р. Парпиева

— Я знаю, что тифлокомментарии пишутся около трех недель. И вообще сейчас даже вышел закон, что любой фильм не может выйти просто в прокат, если к нему не написан тифлокомментарий.

К. Мацан

— Интересно. Я этого тоже не знал. Алексей, а вот сама идея работать со студентами вот такими особенными, для которых нужно, например, тифлокомментирование, из чего для вас выросло? Вот это же это наверняка неспроста, неслучайно, в этом тоже есть какая-то ваша миссия, ваше желание, ваша потребность обратиться еще к этой сфере работы?

А. Свиридов

— Ну как бы все приходит как-то естественно, когда приходит какой-то, не знаю, там не запрос, а как ты встречаешься с чем-то, да. Вот мы встретились когда с Ириной Безруковой, я как бы узнал о тифлокомментировании от нее. Потом как бы мы сделали тифлокомментирование, мы стали знакомиться с ребятами тоже незрячими. И потом мы решили мастерскую: а почему, давайте сделаем, что у нас тоже все фильмы будут, которые сейчас студенты сделают, на все сделаем тифлокомментирование. И давайте, чтобы у нас ребята незрячие как раз пришли, и мы попробуем, чтобы в мастерской же нашли профориентирование — там же столько всего идет, как мы говорили: сценарное, звуковое. И мне кажется, даже вот сейчас, вчера буквально мне прислали сообщение от незрячих ребят, которые говорят: а мы хотим попробовать вообще режиссуру, чтобы незрячий человек мог. Я думаю, что можно найти какие-то вот пути.

К. Мацан

— А как?

А. Свиридов

— Допустим, с человеком будет какой-то профессиональный вот тоже как тифлокомментатор, который ему будет, ну как называется, «читать с листа» — он может кадр переводить сразу же человеку незрячему, режиссеру. И если будет такой верный человек-профессионал, то режиссеру может повезти. Там, в принципе, если есть оператор хороший, актеры, то есть в принципе, я думаю, что он может справиться.

Р. Парпиева

— Тогда это получается тандем.

А. Свиридов

— Да, это будет тандем. Конечно же, это будет тандем, безусловно, ему кто-то должен помогать. Ну я думаю, что это несложно. Потому что вообще режиссерам многим, даже театральным, опыт такой есть, не все знают об этом, особенно когда именитые режиссеры большие, то приходит помощник режиссера, ставит спектакль сырой — просто раскидывает мизансцены такие, а потом приходит профессионал и сделает уже все на чистовой. Это как, помните, с живописью: то есть когда ученики пишут все, а уже там кисти рук, самое сложное там, и уже глаза там, лицо дописывает мастер. Ну вот что-то такое есть.

К. Мацан

— Интересно, да. Ну вот мы заговорили, в общем, вещь известная, что важен звук в кино. Но вот Регина, вы таким опытом делитесь, насколько он важен. То есть мы как-то, люди, смотрящие кино, иногда думаем: ну что, звукорежиссер — это так, служебная функция. А на самом деле какой объем зависит от того, как фильм озвучен и как он сделан, как и что мы слышим. Я думаю, что для нас, сотрудников радио, это тоже такой важный момент. И приятно, что про звук говорим и внимание на это обращаем.

А. Свиридов

— Как говорил Сократ: заговори, и я тебя увижу. Ну здесь тоже, да: прозвучит фильм, и я тебя увижу.

Р. Парпиева

— Вы еще затронули такую тему: а кем бы я могла быть в кино. В кино я ведь могу быть не только сценаристом, актером или режиссером в тандеме, но я еще могу быть кинокритиком. Есть в некоторых странах, я знаю, самый лучший кинокритик — это незрячий кинокритик. Потому что он видит фильм по-другому. Он знает, что если выключить картинку и оставить только звук, то в плохом фильме будет непонятная какофония звуков.

К. Мацан

— А в хорошем звук очень многое расскажет, да?

Р. Парпиева

— Да. И на самом деле я полностью согласна с Алексеем, что картинка — это самое главное в кино. Но если звук плохой, то никто даже не посмотрит, что картинка хороша. Все просто заткнут уши и выбегут из комнаты, потому что это будет бить по нервам.

А. Свиридов

— Ну да, это когда вот говорят, работы молодых режиссеров часто, вот молодежь, когда пробует — ну плохо, там звук не записан профессиональными петличками и так далее, они вот не знают каких-то технологий, как с телефона это сделать. И говорят, но не слышно — все, это вот хуже нету. Вот лучше вообще не говорить в кадре, чем говорить и тебя не слышно. Потому что это все сразу — зритель начинает чувствовать дискомфорт и отключаться вниманием.

К. Мацан

— А мы на радио «Вера», поэтому не могу не спросить. Вот вы общаетесь с молодыми людьми, и у нас есть мнение о молодежи как о, с одной стороны, бунтарях, с другой стороны, мы понимаем, что мы живем в секулярной культуре, светской культуре, где, наверное, более естественно (казалось бы, это странно) быть неверующим. Когда ты неверующий, тебя не спрашивают: а почему ты неверующий? А вот если ты верующий, и ты свою веру исповедуешь как-то — не знаю, постишься или перед едой крестишься, например, если это видно кому-то, то сразу так спросят: а ты что, в Бога веришь? И надо как-то обосновать дополнительно, как будто бы это не может быть само собой разумеющимся. Что вы об этом думаете? Вы видите, что эта тема, не знаю, важна, находится в числе тем, над которыми молодыми люди рассуждают и задумываются? А вот, может быть, протестно задумываются, с отторжением или проверяют на прочность.

А. Свиридов

— Да, конечно. И даже когда видят название — «Апостол Филмс», то первое, ну бывает, что вопрос. И было даже, кто-то не подписался, там что-то на Ютубе: нет, нет, я не могу, у вас религиозное там что-то, я вообще как бы сторонник всего этого, но против. И спрашивают часто: а у вас что, мы будем короткометражки снимать про веру, да? Ну то есть как бы сразу какой-то такой страх идет. То есть у людей не то что как бы спокойно отнестись, поразмышлять там о чем-то, а сразу вот: а не будут нас загонять во что-то, навязывать? То есть все боятся вот этих уже каких-то таких жестких рамок, да, религиозных. Это уже молодежь вот этого боится, потому что молодежь, все-таки как бы она свободная, ищущая, да. И вообще искусство — это все-таки, вот как и у Сергея Васильевича Женовача там в мастерской — это исследование. То есть исследование себя, то есть через себя как бы мы исследуем жизнь, отношения людей какие, да, вот все — это исследование в первую очередь. Хоть вопрос, как говорит Эфрос, да, задача искусства. Но вчера я просто был на предпремьерном показе нового фильма, который там как сериал. И там как раз... хотел сказать: наша тема, православная тема. И там очень снято все на грани, да, и как дальше, снимать или не снимать такой фильм, и мы обсуждали. И вот прозвучал такой как бы момент, что искусство задает вопросы. Но я тоже для себя проанализировал, понял, что а какой вопрос задаешь — это очень важно. То есть мы же можем вопрос задать касаемо души, касаемо жизни, смысла жизни. А можно задать вопрос какой-то ну грубый, пошлый, нечестный, нечистый. И человек после этого, он будет еще ходить в таких вот в тоске, муках, и его куда-то это загонит в какую-то глубь-печаль. Поэтому задать вопрос — это еще не значит, что мы имеем право задавать любой вопрос молодежи. Потому что это их может ввести, наоборот, вот в искушение.

К. Мацан

— А вы знаете, вот вы произнесли фразу: и мы имеем право или не имеем право задавать вопрос любой. Вот я думаю, что на эту как раз вот формулировку — имеем или не имеем право, — люди очень сегодня молодые остро среагируют: как это не имеем? Имеем право, то есть право имеем. А вопрос: а надо ли? Вот стоит ли вопрос так, что я имею право, в принципе, задать любой вопрос — это любой фильм снять, любую книгу написать или не писать. Но право-то имею, но не все, на что имею право, нужно тут же бросаться исполнять. Есть еще какие-то другие факторы, видимо. Право-то я имею, но надо ли? А полезно ли это будет? А для чего я это делаю, даже если у меня это право есть. Как вы думаете?

А. Свиридов

— Да, вот мы как раз ведем ребят к сверхзадаче, да. То есть это вот как Станиславский говорил: там, где есть цель, там есть задачи, которые идут на эту цель у актера вообще, у режиссера и у действующего персонажа. Но есть еще сверхзадача: а вообще зачем я добиваюсь этой цели? Вот я там приобрел это, приобрел то, а зачем в итоге я это сделал? И вот молодежь часто не отвечает себе и не задает себе вот эти вопросы: а для чего я хочу это? Просто для того, чтобы доказать всем, что я вот так могу? То есть, как правило, когда мы вот разговариваем, это обсуждаем, получается, что да. И у нас очень замечательные педагоги, там Александр Архангельский, который как раз вот по символам, метафорам, и про икону даже говорят, ну то есть как бы внутри там Третьяковку разбираем, анализируем с молодежью. И там про веру очень хорошо как бы сказано, и нет таких назидательных вещей, а просто молодежь так начинает как бы об этом хотя бы думать. И в итоге они говорят: да нет, мы не неверующие, просто мы не религиозны, да. И этот момент, они как бы соглашаются, и что действительно им как бы это, ну они чувствуют это сердцем, просто не надо им это навязывать, они зреют. Они зреют.

К. Мацан

— Я у одного нашего известного кинокритика такую мысль в лекции слышал, что в фильмах Сергея Эйзенштейна от «Троицы» Рублева больше, чем даже в фильме «Андрей Рублев» Тарковского. То есть вот это просто пример того, как через на самом деле любое высокое, глубокое искусство мы можем прийти к Евангелию, если мы умеем читать символы, если мы умеем видеть, как они там работают, эти символы. Регина, а для вас кто любимые режиссеры, вот на которых вы, не знаю, ориентируетесь или которые вас вдохновляют? Русские или зарубежные.

Р. Парпиева

— Я больше, наверное, писателями интересуюсь.

К. Мацан

— Так, писатели — это тоже близко. Кто?

Р. Парпиева

— Мне очень нравится Шекспир, основатель драматургии.

К. Мацан

— Вот как.

Р. Парпиева

— Да. И я увлекаюсь всеми его пьесами. И пройдя уже половину курса киношколы, заметила, что у Шекспира очень много действия. В каждой его пьесе есть действие, есть кульминация, в которой самый напряженный момент в его пьесе, самый отрицательный, и потом все изменяется.

К. Мацан

— Кульминация переходит к развязке.

Р. Парпиева

— Да. Развязка всегда с плюсом. Неважно, может быть, там герой умирает, но он побеждает. Кульминация всегда с минусом, а развязка всегда с плюсом.

К. Мацан

— Но Шекспир страстный драматург. И кто-то сейчас нас, может быть, слушает и скажет: ну как вот, люди собрались такие, православной культуры, православные, вроде как нужно со страстями бороться. А драматургия, особенно такая великая, она же страсти как-то пестует, как-то вот их как раз таки исследует, но можно в этом исследовании очень увлечься страстями. Что вы об этом думаете?

Р. Парпиева

— В этом плане я очень люблю одно произведение, тоже, к сожалению, зарубежное.

К. Мацан

— Почему же, к сожалению? Ненаказуемо, как было в фильме «Тот самый Мюнхгаузен».

Р. Парпиева

— «Жизнь есть сон». Очень хорошая книга, и в ней описано о борьбе со страстями, о понимании, что человек не зверь. Только зверь, он чувствует и не контролирует чувства разумом. Не нужно превращаться в зверей, не нужно. А то в последнее время иногда посмотришь на зверя, и у него больше человеческого внутри.

К. Мацан

— Был такой знаменитый философ, и социолог, и культуролог испанский — Хосе Ортега-и-Гассет. Такая двойная фамилия: Ортега-и-Гассет. По-моему, это у него, если я не путаю, есть такая чеканная формулировка, что посмотрите, как интересно, вот мы говорим: человек, человек, человек — выше животного, казалось бы, да. Но вот тигр не может растигрироваться, детигрироваться, а человек может расчеловечиться и стать даже ниже животного в своих каких-то поступках. Потому что те ужасы, которые творит человек в истории, не снились никаким животным. Есть о чем подумать.

Р. Парпиева

— Я запомню это.

К. Мацан

— Алексей Свиридов, режиссер, руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс», и Регина Парпиева, журналист, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Вот мы говорим об этом проекте киномастерской «Апостол Филмс» — «Киновоспитание». А на какой сейчас стадии проект? То есть если нас сейчас слушают люди, можно ли к вам присоединиться или набор уже закрыт? Будут ли дальше другие наборы, как вы планируете работать?

А. Свиридов

— Ну сейчас вообще можно сейчас присоединиться ребятам, которые немножко как бы уже пробовали себя на этом поприще. Потому что сейчас мы подходим к работе над сценарием, выбор сценариев, выбор идей и тем. И ну начинаем работать уже с подготовкой, подготовка у нас идет к съемке короткометражек. Потом лучшие и самые активные студенты будут участвовать в профессиональной сьемке короткометражки, тоже на социальную какую-то, нравственную тему. Вот уже то есть в ноябре можно будет присоединиться, если вот какой-то опыт есть, хотя бы силы какие-то — человек говорит, что да, сценарии пишу, либо оператор, пробовал уже себя. А в декабре лучших ребят мы приглашаем там уже на съемку, профессионально поучаствовать, посмотреть, как весь этот весь процесс от начала до конца проходит. То есть сейчас этап самый сложный как бы, когда мы уже подошли к сценариям — и тут все увидели свои это, как есть такое выражение у киношников: экран покажет, да. То что можно много говорить, а Хичкок говорил всегда: чтобы снять кино, нужно три вещи: сценарий, сценарий и еще раз сценарий. И поэтому, если сейчас мы сценарий, мы как раз пришли к этому этапу, вот сейчас проявятся все наши слабые, сильные или какие-то такие, да, шаткие стороны — увидим сейчас, чему мы научились, к чему подошли. Ну я думаю, что команды как бы, как осилит дорогу идущий, да? Будем осиливать это дело.

К. Мацан

— Регина, о чем наш сценарий?

Р. Парпиева

— Мы пока еще пишем, выбираем. Но я написала сценарий об одной притче... Не буду раскрывать секрет.

К. Мацан

— Не будем делать спойлер, сделаем тизер.

А. Свиридов

— Ну мы там помогаем, конечно.

Р. Парпиева

— Ну я могу сказать, что очень удобно — во время проекта можно повторить любую информацию, посмотрев в записи занятия на Ютуб или где-то еще, можно прочитать конспекты. И вообще самое главное — это выполнять домашние задания обязательно. Потому что если не выполнять домашнее задание, тогда ты ничему не научишься на проекте. Да, мы даже разбираем.

А. Свиридов

— Да, Региночка правильно говорит, что у нас практикоориентированная мастерская, мы не даем лекцию, лекцию, потом такие — раз, и в бой бросились. То есть у нас, вот опять же из ГИТИСа, из старой школы мы взяли как бы этюдный метод, перевели его из театрального в киношный. И у нас ребята делают этюды там, где-то около четырех видеоэтюдов надо было сдать в течение этой мастерской, которые проявляют сразу понимание твое, что такое действие через предметный мир, умение анализировать живопись и придумывать к нему события — финальные, кульминационные и так далее. И там с вариативностью, у нас там по креативному мышлению много было всякого тоже — уроков, занятий. И ребята пересматривают и на видео, совершенно верно, кто не успевает, у нас есть ребята, пропускают, потому что все в вузах учатся, что могут пересматривать, и это, конечно, тоже удобно. Но именно практика. Потому что без практики вообще, как бы сегодня это все такое вот, ну теоретическое, и в кино тебе нечего делать, если ты просто теоретик.

К. Мацан

— Ну да, на сайте у вас, когда вы описываете проект и описываете миссию, есть такие слова, что мы занимаемся киновоспитанием, говорим о ценностях, и потом важная оговорка: без назидания и спекуляций.

А. Свиридов

— Да.

К. Мацан

— Вот эта всегда опасность есть, когда мы говорим о каком-то проекте, где мы хотим сказать о важном, о чем-то глубоком, не просто сделать ради развлечения, а сделать вот именно то, о чем говорил Николай Петрович Бурляев, цитируя Тарковского, что кино должно возвышать душу человека. Но вот я сам много раз замечал, что как только вот на эту тему начинаешь разговаривать с человеком, во многом из такого, светского мира, секулярной культуры, сразу любой разговор о морали и религии воспринимается очень настороженно. То есть для многих, я думаю, и наших слушателей тоже, вот так в современном контексте вот разговор о ценностях — это то же самое, что назидание. Вот вы что, будете проповедовать? Что это будет как бы, какое-то поучение? И приходится доказывать или, как минимум, убеждать, что можно о важном, о высоком говорить в другом ключе. А вот как, где эти флажки, как не скатиться в назидание, в спекуляции, о чем вы сами сказали на сайте. Вот что вы об этом думаете, что вы об этом говорите своим ученикам?

А. Свиридов

— Получается, что мы, вот опять же если пересмотреть занятия, да, то есть мы говорим о простых вещах вроде бы — о действии, допустим, да, там о конфликте, что такое кульминация. Но мы приводим в пример, опять берем там даже мультфильмы, берем в пример какие-то отрывки из фильмов. И там ситуация, где, допустим, бабушка осуждает молодого человека, а потом оказывается, что она просто перепутала и осудила неправильно, да. И мы говорим: кто вообще осуждал когда-нибудь в своей жизни? И ребята такие: ну я. Да, а какой месседж в этом мультфильме? Там месседж в том, что у бабушки просто поезд уезжает, а бабушка хочет извиниться перед парнем, она поняла, что просто была неправа, она ошиблась, а уже нельзя. Как называется это главное событие, которое организовано через процесс? И все понимают: стань добрым, перестань осуждать, пока твой поезд не ушел. И все как бы воспринимают это классно, легко, через драматургию. Мы проговорили про драматургию, но в ней зашита вот эта ситуация: не осуждай. И вот мы ее как бы прошли через все вот эти этапы, через все вот эти вот скрепы событий, мы поняли, мы поставили себя на их место, все подняли руку и сказали: да, мы все раз-другой там, да, где-то, но осудили своего друга, ближнего, и были потом, оказалось, неправы. И вот такими маленькими шажками мы идем по разным... Или человек — там мультфильм был, — там руки в карманах держит, да, и он как бы ничего доброго не делает, пока не происходит с ним такая ситуация аварийная. Ну и тоже как бы: живи, вынув руки из карманов, ты можешь делать хоть одно доброе дело в день. И вот драматургию разобрали — разобрали, что-то положили на подкорочку. Это работает вот таким образом.

К. Мацан

— Регина, а вам вот в этом процессе, в котором вы участвуете как студент, как ученик, что самое важное, что самое интересное, что вы от себя привносите? Вот что нового узнаете в процессе вот такого разбора сцены, фильма, сценария? Именно там не о кино узнаете, а о себе, о жизни, о вере, о ценностях?

Р. Парпиева

— Ответы участников. Я слушаю, как с каждым занятием меняются ответы. И в первое время, честно говоря, были немного даже страшные ответы, которые заставляли смутиться, чуть ли не выйти из зала и спрятаться под одеяло от жизни, от мира. Потому что такие ответы не должны быть в головах у студентов вот семнадцатилетних.

К. Мацан

— А например? Вы можете вспомнить что-то?

Р. Парпиева

— Это неприличные ответы.

К. Мацан

— С матом что ли?

А. Свиридов

— Нет, не с матом, там Регина говорит, что действительно...

Р. Парпиева

— А сейчас все изменилось.

А. Свиридов

— Да, что ребята отвечали там. Владимир Григорьевич Байчер — у нас вот из ГИТИСа тоже педагог, про действие там давал мастер-классы и задавал вопросы опять же, да. И что такое вот ну какое-то событие, привести пример, да, что такое вот конфликт, что такое событие произошло. И вот ребята из жизни приводили свои — а как, здесь вот ассоциации. Мы работаем, у нас одна мастерская была посвящена ассоциациям, креативному мышлению. Ведь ассоциации рождаются из нашего жизненного опыта, и зона наших интересов, она пробуждает вот эти ассоциативные связи с тем, что нам действительно интересно, и выбрасывает это вовне. И молодежь вначале выкидывала какие-то ответы, ну действительно некоторые, я не говорю про всех...

Р. Парпиева

— Про нетрадиционные отношения...

А. Свиридов

— Да, и думаешь: неужели вам это интересно? Но потом как-то, да, Регина правильно сказала, что действительно со временем ответы стали как-то вот меняться. Как-то чувствуется, как атмосфера как бы перетягивает, да, атмосфера начинает очищаться как будто бы...

Р. Парпиева

— Особенно сильное очищение я почувствовала после того, как мы посмотрели все вместе мультик «Большой секрет о маленькой компании». Это просто...

А. Свиридов

— С разбором, да, на два часа было. Серьезно очень.

Р. Парпиева

— Разбирали все образы, и столько оказалось — ни единого кадра, даже, по-моему, не единого полукадра не было без какого-то образа.

К. Мацан

— Как интересно. Нужно вот научиться вообще так кино и мультики смотреть. А что там в этом мультике-то вот, казалось бы, что там два часа обсуждать? Поделитесь наблюдениями.

А. Свиридов

— Ну когда вот есть драматургические законы, которым ты когда учишься, ты можешь потом понять и сформулировать сообщение. То есть без законов ты даже, вот как сказать, вот Архангельский у нас вот, Александр, он как раз специалист по раскрытию вот этих — живописи там, да, вот по мультфильмам какие-то вещи, кто-то у нас по драматургии, и мы как бы с разных сторон заходим. И молодежь потом говорит: ну мы вообще никогда бы не подумали, что вот это значит вот это, да, и что есть такие смыслы. Мы просто смотрели, получали удовольствие, а там скрывается еще очень много пластов. И они стали так увлекаться — стали перечитывать, пересматривать, им даешь там: посмотрите вот это, посмотрите вот это, попробуйте проанализировать. Потом мы «Сталкера» еще, ну какие-то онлайн-занятия там стали добавлять и вот тоже. Но ребята очень действительно поняли, что мир, он гораздо глубже, чем на первый взгляд, и все гораздо интереснее.

Р. Парпиева

— И гораздо светлее.

А. Свиридов

— Да, и на позитиве на самом деле. Просто надо это заметить, увидеть и постараться как-то в сознании, как это Паисий Святогорец вроде говорил, да, что в сознании пчелы там или сознании мухи — с каким сознанием мы сегодня просыпаемся. Вот раньше просто, к сожалению, молодежь, как мы говорили чуть выше, что просто не встречалась с этими ответами, не встречалась с этим направлением, что можно так. И когда им подсказываешь как бы, они попробовали — это как некий вкус: ты попробовал мед — ну я не хочу больше вот пробовать что-то вот это вот невкусное, горькое, пресное, я не знаю там, какое-то вот. Это как мед, да, — это что-то позитивное, настоящее, верное, честное, оно как мед. Ты не хочешь больше менять этот вкус уже.

К. Мацан

— Да, Регина, вы хотели то-то сказать?

Р. Парпиева

— Я хотела сказать, что когда мы пришли на занятия смотреть мультик, было же домашнее задание просмотреть сначала мультик самим. И когда зашли, там все пели, пели песни из этого мультика, разные песни. И про лошадей: «Но только лошади летают вдохновенно...» И вот да, кстати, хотя бы эта песня. Лошадь, она же улетела от своих друзей, летала в облаках. Ведь многие замечают, что есть какой-то творческий человек в своей компании, который улетает, который гонится за карьерой. Но потом обязательно прилетает на землю. Снова к друзьям.

К. Мацан

— Очень интересно.

А. Свиридов

— Да, еще вот хотел добавить, пока не забыл, что почему как бы изменились, у молодежи стали происходить. Мы поделились, вот как Регина сказала вначале, на команды — и вот тут началась, конечно, самая большая работа, внутренняя работа. Потому что многие считали там, что я буду сценаристом, каждый про себя, либо я буду режиссер — каждый про себя, да. А тут началось командная работа, когда ты начинаешь понимать, что надо учиться взаимодействовать, надо учиться чем-то пожертвовать, бывает, там своим сценарием — кто-то написал интереснее, лучше, ты попробуй с ним. Вот и здесь пошли какие-то такие откровения, да, то есть каждый, вот стали делиться с нами наставники. У нас в каждой группе еще пришли добровольцы — ребята из сферы там из кино, даже просто из бизнеса ребята, которые умеют организовывать процессы — там продюсеры и так далее, и каждый взял какую-то себе группу. У нас очень много еще онлайн-групп — там из Петербурга даже. И девочка из Лондона, она очень ответственная, русская, она организовала столько ребят там онлайн вокруг. Потому что кто-то не мог там из Нижнего Новгорода или Новосибирска там как-то объединиться, и она всех объединила, там подгруппа у нас есть онлайн. И вот эта работа самая сложная, самая интересная. Потому что научиться, кино, всегда кинопроцесс — это не один человек, это всегда команда. Мы видим, какие большие титры всегда после фильма. Ну никто их не смотрит, правда, к сожалению, но там как раз вот те, кто стоит за производством. И это — научиться работать в команде, это одно из важных тоже вот таких вот дел, которые учит нас. Во-первых, ребята очень сдруживаются. У нас команды начинают ходить там на какие-то квесты вместе, вместе просто сидят в кафешке там, общаются, то есть пошло какое-то такое движение. И как бы еще вот опять этих реализаций, когда с молодежью разговариваешь, есть там упражнения, когда в командах уже, не все вместе в зале сидят, а когда по команде небольшой. И как бы есть как бы о себе, да, каждый может рассказать о себе то, что он стесняется рассказать. В том плане, что я вот, к сожалению, не могу преодолеть какой-то, может быть, страх там, да, и как-то делится, чтобы в команде вместе дружно что-то проговорить и двигаться куда-то дальше. Да, то есть какое-то такое, не знаю, как это назвать, но это одно из упражнений, которое вот команду объединяют очень, и все начинают доверять, какое-то доверие появляется, рост какой-то. Да, люди говорят: а я вот раньше почему-то думал, что я всем не нравлюсь. Вот такие даже бывают. И действительно молодежь, оказывается. Причем смотришь — он такой там, с вызовом, там есть такой. Или девушка вся такая, она говорит: а я думала, что я всем не нравлюсь в команде. И когда вот эти вещи проговаривают, потом как бы все прямо готовы обняться, такие: всё, вместе, в бой! Мы все вместе! И уже ответственность появляется: мы сделаем это, мы это сделаем и так далее. Вот такие вот штуки, очень здоровские.

К. Мацан

— Соборность. Множество в единстве, единство во множественности. Когда человек понимает, что он раскрывается как личность, именно сам как личность, именно потому, что часть коллектива. И этот коллектив его питает, и он, благодаря этому коллективу, раскрывается сам и одновременно себя дарит общей идее, общему делу. Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, мы сегодня говорили о проекте киномастерской «Апостол Филмс», «Киновоспитание». Я думаю, что всю информацию можно найти в интернете. Давайте, может быть, сайт ваш объявим, если он есть.

А. Свиридов

— Давайте: https://www.apostolfilms.ru/ — и там есть киномастерская — отдел, в который можно зайти и попасть туда вот. Либо в Ютубе набрать просто, и там посмотреть мастерские. Если просто хотят так для себя взять, кто-то поступает в ВГИК или в ГИТИС там, что-то для себя взять, какую-то информацию.

К. Мацан

— Алексей Свиридов, режиссер и руководитель центра культуры и киноискусства «Апостол Филмс», и Регина Парпиева, журналист, слушатель курсов «Апостол Филмс», были сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Спасибо огромное. У микрофона был Константин Мацан. До свидания.

А. Свиридов

— Спасибо большое.

Р. Парпиева

— Спасибо большое.