Евфимий не помнил своего отца. И образ матушки в его памяти был запечатлён смутно. Четко сохранился лишь эпизод прощания, когда мать — совсем юная, нежная, мокрой от слез щекой прижимается к его лицу и шепчет: «Ступай, детка. Теперь владыка Отрий будет тебе отцом. Не бойся, он очень добрый». Евфимию на тот момент исполнилось только три года. По обету, данному Богу, мать, оставшись вдовой, отдала его на воспитание епископу, возглавлявшему христианскую общину Мелитены — их родного города, что уютно расположился на юге Малой Азии, между горой Антитавром и рекой Евфратом. Пожилой святитель и впрямь оказался добрым — Евфимий никогда не слышал от него ни окрика, ни грубого слова. Впрочем, мальчик рос настолько отзывчивым и послушным, что не нуждался в наказании. Подрастая, он проявлял усердие в учёбе и любовь к молитве, и постепенно становился не только воспитанником, но другом и помощником епископа.
Совсем молодым Евфимий принял монашеский постриг, сан священника и возглавил управление несколькими окрестными монастырями. Такое положение сулило почёт и уважение, но иеромонах тяготился им. В дни Великого поста он удалялся в пустыню в поисках молитвенного уединения и желал остаться там навсегда. На тридцатом году своей жизни Евфимий совершил паломничество на Святую землю. Поклонившись святыням, он отправился в Фаранскую лавру, что укрылась в Иудейской пустыне, в нескольких километрах от Иерусалима. Евфимий стал жить отшельником в пустой хижине неподалеку от обители, посещая богослужения и зарабатывая пропитание плетением корзин.
В Фаранской лавре монах обрел друга и единомышленника — преподобный Феоктист разделил его устремлённость к Богу. Вдвоем они поселились в пещере, в труднопроходимом месте в горах и жили вдали от всех, питаясь одной лишь травой. Пастухи, перегонявшие скот к горным лугам, рассказали людям о святых, подвизающихся среди скал, и к отшельникам потекли желающие получить духовное руководство. Ученики селились в окрестных пещерах, и вскоре в горах образовался монастырь. Феоктист стал настоятелем, а Евфимий — духовником обители. Ему пришлось нарушить безмолвие и отвечать на множество вопросов новоначальных иноков.
— Скажи, авва, а что важнее всего для монаха?
— Важно всегда находиться в послушании и смирении, в уме иметь память смертную, бояться Божьего Суда и желать Царства Небесного.
— А не мешает ли труд сосредоточенной молитве?
— Если миряне много работают, чтобы прокормить себя и свою семью, давать милостыню и приносить жертвы Богу, тем более мы, иноки, должны трудиться, чтобы избежать праздности и не кормиться чужими трудами!
Слава о преподобном Евфимии распространялась все шире, он вновь и вновь был вынужден искать уединённое место. Подвижник поднимался на высокую гору около Мертвого моря, углублялся в пустыню Зиф, находил прибежище в скалах. И всюду люди отыскивали его, как светильник, горящий во тьме. Господь в видении повелел святому не отгонять от себя ищущих спасения. Вокруг Евфимия вновь стали собираться ученики, и он устроил обитель по образцу Фаранской лавры.
Лавра святого Евфимия была очень бедна, в ней царили строгие аскетические правила. Однако, паломников в обители всегда принимали радушно, предоставляя им кров и стол.
Преподобный дожил до девяноста пяти лет, разумно управляя монастырем и воспитывая иноков в любви к Богу. За три дня ему было открыто время отшествия от земной жизни. Совершив богослужение, Евфимий призвал учеников и произнёс последнее наставление.
— Чада мои, приобретайте любовь, которая есть союз совершенства. Никакая добродетель невозможна без любви и смирения. Сам Господь ради любви к нам смирился и стал Человеком. Церковных служб никогда не оставляйте, предания и уставы монастырские тщательно сохраняйте. И пусть ворота обители никогда не будут заперты для странников и всё, что имеете, предлагайте нуждающимся.
Эти наказы преподобного, подвизавшегося в пятом веке от Рождества Христова, поучительны и для нас.
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры:
29 марта. О правильном понимании слов из Книги Бытия
В 6-й главе Книги Бытия есть слова: «Раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
О правильном понимании этих слов, — протоиерей Владимир Быстрый.