«Правда о лжи». Светлый вечер с архим. Алексием (Вылажаниным)

У нас в гостях был настоятель храма в честь святых Апостолов Петра и Павла в Лефортове архимандрит Алексий (Вылажанин).

Мы говорили о том, что такое ложь, почему это грех, в чем ее опасность и допустима ли «ложь во спасение».

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья. Каждую неделю в понедельник, в одно и то же время в студии светлого радио появляется самый настоящий неофит. Это я, меня зовут Александр Ананьев. И я счастлив, что вместе со мной в студии снова и снова появляются удивительные люди, которые готовы ответить на мои многочисленные вопросы. Сегодня я приветствую в светлой студии настоятеля храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове, архимандрита Алексия Вылажанина. Здравствуйте, отец Алексий.

Архимандрит Алексий

— Добрый вечер, Александр. Добрый вечер, дорогие радиослушатели.

А. Ананьев

— Добрый вечер. Часто ли вам приходится отвечать на вопросы тех, кого принято называть неофитами?

Архимандрит Алексий

— Да вы знаете, сейчас, наверное, кого ни возьмем, мы все, по большому счету, неофитами является. Потому что та категория православных бабушек, которая была в советский период, она, к сожалению, уже такая вымирающая стала. Есть, конечно, категория продолжателей их дела, которых с детства бабушки приучили ходить в храм, но это не так много людей. Но в основном, конечно, люди, даже которые ходили, не очень многое знали. Вы знаете, ведь по большому счету ходили на литургии, книг не было, литературы не было, соприкоснуться было не с чем. И поэтому неофитами-то, наверное, половину можно назвать наших людей, не только-только пришедших. Ну кого-то Господь вразумляет, человек начинает задавать какие-то вопросы и искать свой путь в вере, а кто-то просто ходит и ходит.

А. Ананьев

— Я вот вас сейчас слушаю, и у меня закралось сомнение: а нет ли такого ощущения, что многие знания — многие печали? Может быть, не надо задавать много вопросов?

Архимандрит Алексий

— Ну вы знаете, каждому свое. Кому-то нужно что-то для того, чтобы познать себя и окружающий мир, кому-то нужно малое, для того чтобы познать себя и Бога, в общении с Богом. Поэтому у каждого свой путь. Нет какого-то совершенного пути, который вот... Творение заповедей Божиих — живите по закону Христову. А все остальное, как вы будете жить — это уже путь каждый себе выбирает.

А. Ананьев

— Ну вот сейчас мы и попробуем немножко осветить тот путь, по которому иду лично я. У меня много вопросов на этой непростой дороге.

Архимандрит Алексий

— Ну давайте попробуем.

А. Ананьев

— Сегодняшняя программа могла бы быть и должна, наверное, быть очень короткой. Она должна занимать секунд двадцать. Я бы спросил отца Алексия: «Отец Алексий, врать хорошо?» Отец Алексий бы сказал: «Нет, Александр, врать плохо». Мы бы попрощались, и это была бы короткая программа, да ведь?

Архимандрит Алексий

— Ну в общем, да.

А. Ананьев

— Однако она у нас будет продолжаться целый час, и нам будет, о чем поговорить, и вот почему... Да, я вас прервал?

Архимандрит Алексий

— Нет-нет, я вас слушаю внимательно.

А. Ананьев

— И вот почему. Знаете, когда я готовлюсь к своим исповедям, я всегда держу пред собой вот эту брошюрку, в которой, в частности, указаны семь смертных грехов. Гордыня, завистливость, гнев, лень, алчность, обжорство, чревоугодие, блуд, похоть, сладострастие. И вот я смотрю на семь этих смертных грехов, и однажды задал себе вопрос: «Позвольте, — спросил я, — а где же ложь? Почему лжи нет среди семи этих смертных грехов? Неужели, таким образом, врать — это не грех?» Но мы-то знаем, что это грех. Вы можете ответить мне на вот этот вопрос, который у меня возник в процессе подготовки к исповеди?

Архимандрит Алексий

— Вы знаете, вот вообще моя точка зрения, вот это деление на смертные грехи и не смертные грехи не совсем, мне кажется, с духовной точки зрения правильна. Потому что, ну что, ведь, знаете, любой грех, он смертен для души человека, потому что любой грех ведет человека к погибели.

А. Ананьев

— То есть нет маленьких и больших грехов, получается?

Архимандрит Алексий

— Ну вы знаете, ведь мы иногда, часто в практике на исповеди сталкиваешься с тем, что приходят люди и говорят, что ну я большого-то ничего не совершал, такие повседневные грехи. А они вот этим повседневным грехам не придают значения, то есть не пытаются внутренне совершенствоваться. То есть не сделал, не убил никого там, супругу или там супруге своей не изменял, вроде бы как-то все хорошо, и ни у кого так особо вроде, казалось бы, ничего не украли — вот и ладно. А то, что там где-то поцапались, поругались, до слез друг друга довели — это повседневная жизнь, она нормальная, и в этом ничего страшного нет. В результате больших грехов нет, осознания греховности у человека, искреннего покаяния тоже нет. Это что самое страшное, когда нет искреннего покаяния. И такая наступает духовная очерствленность у человека. А это тоже ложь пред Богом. Поэтому, наверное, каждый вот этот грех, который вы назвали смертным, они все равно являются составляющей частью лжи.

А. Ананьев

— Самый главный вопрос: так что ж такое ложь?

Архимандрит Алексий

— Ну опять, согласно словарю Даля, там толковым словарям, ложь — это обман, неправда, которая совершается человеком.

А. Ананьев

— В Евангелии от Иоанна сказано, что отец лжи диавол.

Архимандрит Алексий

— Диавол, да, конечно.

А. Ананьев

— Почему, как? Мне важно это понимать.

Архимандрит Алексий

— Ну потому что он лжец. Если мы истину берем от Бога, Священное Писание, которое нам Господь оставил, это истинные Его слова, то диавол пытается исказить все эти слова, то есть он пытается их переиначить и отвлечь человека от пути спасения. Поэтому он лжец, он лжет. Или клеветник, как его еще называют.

А. Ананьев

— «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины». В каком контексте прозвучала, звучит в Евангелии от Иоанна вот эта цитата?

Архимандрит Алексий

— Ну потому что в нем нет истины, он отпал от истины. Когда-то он был ангелом светлым, верховным ангелом («денница» — сияющий перед Богом), и находившийся в славе Божией, в радости общения с Богом. Но гордыня, гордость (вот почему говорим: гордость — первый грех), она привела к непоправимым последствиям. Гордость настолько обуяла этим созданием, что он покаяния не может принести, вот в чем беда. Он был низвержен. Беда в том, что ладно, если бы его личная гордость была, так он этой гордостью еще за собой и остальных увлек.

А. Ананьев

— А в чем была ложь диавола?

Архимандрит Алексий

— Ну ложь диавола в тот момент была перед остальными ангелами, которых он совращал, понимаете, от Бога отвлекал. Ну это как, вспомните библейское событие, предшествующее изгнанию из рая: «Вкусите от древа познания добра и зла и будете как боги». Так и здесь: мы же такие, как боги...

А. Ананьев

— Вот это была первая ложь.

Архимандрит Алексий

— Мы же такие, как Бог, понимаете, почему мы, такие бестелесные, мы такие же, в общем-то, можем что-то совершать, что-то делать. Почему вот, почему мы не можем быть такими, как вот Он? А вы есть тварные создания, понимаете, в том числе.

А. Ананьев

— То есть правильно ли я понимаю, что в основе вот этого первородного греха лежит именно ложь диавола?

Архимандрит Алексий

— Ну конечно, конечно. Искушение, которым он и искушал — ложь. Клеветник, поэтому его и называем отец лжи.

А. Ананьев

— Вот это мне в голову не приходило. Ведь в основе всех наших болезней, смертности, вот этой вот нашей земной жизни лежит именно ложь диавола, получается.

Архимандрит Алексий

— Ну конечно, потому что этого не было в раю.

А. Ананьев

— Этого не было. Есть одна ложь. Нет ли у вас ощущения, что мы, в силу своей человечности — «человекости», способности видеть все под разными углами, с разных точек зрения, преломляя свой взгляд через наш опыт, наши грехи, — видим каждый свою, разную правду?

Архимандрит Алексий

— Александр, ведь неважно, что мы видим. Важно, что ну опять я-то говорю с точки зрения православного священника. Вот я понимаю, что нас слушают не только верующие православные, но и другие люди, конечно, могут со мной не согласиться. Но с точки зрения меня, как православного священника, ну другой правды-то нету. Правда — она одна, она от Бога. И следует человек этой правде или не следует. Вот еще раз говорю, что общего какого-то пути — как кто-то через монастырь находит свой путь, кто-то в семейной жизни находит, кто-то в пустыню уходит, — но это внутреннее решение каждого человека, как следовать этой правде. А искать свою правду... Ну вот знаете, опять история человечества нам много раз показала, что люди искали правду и в строительстве Вавилонской башни. И ну чего ж далеко ходить, в нашей недавней истории, нашего Отечества, когда мы там пытались построить что-то, тоже искали какую-то правду здесь, земную. Царствие Божие на земле строительство — тоже ложь была.

А. Ананьев

— Я сегодня по дороге на работу поставил свою жену в тупик вопросом: слушай, а ведь у Иуды тоже, наверное, своя правда была?

Архимандрит Алексий

— Ой, по поводу Иуды можно, конечно, много говорить. Очень много разных мнений ходит, и каждый пытается где-то, знаете, как говорят, что не было бы Иуды, не было бы спасения, вот того пути. Но опять: у Иуды был выбор. Как Господь дает, ведь каждому человеку Господь дает право выбора. Даже после того, что он совершил, у него опять было право выбора: каяться, как апостол Петр, всю свою жизнь за отречение свое и плакать, в слезах вспоминая это событие. Он выбрал другое: пошел и удавился. Нашел легкий путь как бы, как ему казалось, вот к искуплению своей вины. Потому что он же осознал, что он виновен, как Евангелие говорит: раскаялся и удавился. Вот оно, раскаяние-то, оно к чему, раскаяние тоже, видите, разное бывает: одно к вечной жизни, а другое к вечной погибели может привести такое раскаяние.

А. Ананьев

— Раскаялся, но не покаялся, получается?

Архимандрит Алексий

— Да, не искупил.

А. Ананьев

— Не искупил. А я часто думаю, возвращаясь в мыслях к тем событиям, к которым мы приближаемся в виду Великого поста, и вспоминаю вот эту толпу иудеев, которые кричали: «Распни!», — они ведь тоже были уверены в своей правоте, они же не лгали ни себе, ни окружающим, у них была тоже своя правда. И моя задача сейчас понять, где проходит черта между «правдой» в кавычках и правдой с большой буквы.

Архимандрит Алексий

— Знаете, ведь опять сейчас я буду оправдывать ту толпу иудеев, которые была тогда, наверное. Вот сама беда в том, что понятие толпа — в толпе теряется понятие истины, понятие осознания, человек поддается общему какому-то влиянию, общему задору. Знаете, как эти вот современные дискотеки большие, когда звучит совершенно безумная музыка, вот эта толпа. Вроде бы человек пришел туда совершенно вменяемый, но, поддавшись вот этому общему влиянию, он становится абсолютно таким же.

А. Ананьев

— Насчет дискотек не знаю. Меня такое охватывает, когда я вдруг случайно оказываюсь на стадионе во время большого футбольного матча. Я — абсолютно не футбольный болельщик, — начинаю вопить вместе с другими.

Архимандрит Алексий

— Ну да, совершенно другое. Смотрение по телевизору и на стадионе ощущения — совсем разные вещи. Поэтому эта толпа, в основном-то, конечно, они и не осознавали. Ведь среди них были те, которые и видели, понимаете, те чудеса, которые Господь совершал, и слово слышали. И в общем-то, не зря же толпы народа за Ним ходили, не только ради чудес, но и для того, чтобы услышать. Но вот была кучка, как у нас сегодня в нашей современной жизни, у нас есть кучка людей, которые мутят воду, а толпа, к сожалению, вот поддается этому, какому-то непонятному влиянию и теряет свою индивидуальность, становится вот такой массой, которая орет: «Распни, распни Его!» К сожалению, когда просыпается, слава Богу, у некоторых бывает осознание, что сделали что-то неправильно, и тут же бегут в церковь, ища покаяния, прощения и исправления своей жизни. А некоторые так и остаются вот в этой толпе.

А. Ананьев

— Но ведь бывают ситуации, когда и не в толпе человек абсолютно уверен в своей истине, в своей правоте, и при этом страшно заблуждается и переворачивает правду с ног на голову, и начинает лгать и самому себе, и окружающим, и Богу. Как научиться рассмотреть вот этот вот перевертыш, вот эту вот перверсию?

Архимандрит Алексий

— Так Евангелие читайте, посмотрите, как в Евангелии Господь учит жить. Живете ли вы так, как в Евангелии или не живете? Внутреннее ли это ваше состояние, что это образ вашей жизни или это показное? Оно же все очень так быстро проверяется. Как, знаете, вот про одного старца я уже говорил как-то на наших передачах. О том, что спросил про одного старца, говорю: ну а как вот он, одного батюшку, про него сказать. Он говорит: «Ну что, ну батюшка, ну старенький, — говорит. — Ну служит, как мы, проповедует, как мы проповедуем. Только он живет, как проповедует, а мы только проповедуем». Вот понимаете, вот в этом разница. Конечно, человек ищущий, если он ищет, ну опять, если он будет сам искать истину, не уповая на помощь Божию, то, наверное, вот...

А. Ананьев

— Заблудится?

Архимандрит Алексий

— Да, может, к сожалению, заблудиться так, что как полякам из этой из топи выйти было тяжело, Сусанин завел, так вот и здесь, к сожалению, — и может быть, не совсем корректно, — диавол может так завести человека, когда он без Бога ищет свой путь к спасению, путь к Богу. Это страшно.

А. Ананьев

— Отступлю на секунду от темы, прежде чем мы двинемся дальше. Слова «блуд» и «заблудиться» — с точки зрения православия, действительно однокоренные?

Архимандрит Алексий

— Сейчас это уже лингвистика пошла.

А. Ананьев

— Это не лингвистика. Это очень важно. Я вот сейчас представляю себе человека, заблудившегося в поиске правды — это является блудом или нет?

Архимандрит Алексий

— Ну наверное, нет. Я думаю, что нет. Блуд — это осознанное состояние человека, даже, может быть, не только физическое, сколько вот иногда и духовное бывает.

А. Ананьев

— А заблуждаемся по недоразумению.

Архимандрит Алексий

— А заблуждаемся мы от недопонимания, может быть, каких-то вещей до конца. Пока не готовы или по незнанию по какому-то.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер». Вопросы неофита сегодня задаю я, меня зовут Александр Ананьев. И на тему лжи и правды мы сегодня говорим с настоятелем храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове, архимандритом Алексием Вылажаниным. И мы сегодня говорим о том, как различить правду и ложь, как научиться не врать ни себе, ни окружающим. И, наконец, как определить, где одно, где другое. Недавно услышал потрясающий рассказ, квинтэссенция которого заключается в том, что человек может соврать даже тремя способами, конечно: словом, делом и помышлением. Что такое ложь делом? И часто ли вы, как пастырь, как священник, встречаете людей, которые лгут делом?

Архимандрит Алексий

— Ну вы знаете, наверное, точного определения не дам. Буду, наверное, тогда сейчас рассуждать вместе с вами, Александр, что это такое: ложь делом. Ложь делом... Ну может быть, это дело, которое ты не любишь, которое тебя не устраивает, которое идет вразрез с твоими моральными принципами, а ты все равно его делаешь. А внутри — хорошо, если есть еще какие-то угрызения совести. Знаете, вот взятку беру, но каюсь, да, — ну вот это вот беда.

А. Ананьев

— Ну все берут, это нормально.

Архимандрит Алексий

— Ну оправдания, да, оправдания находим себе в этом: система такая, что да, я в этой системе живу, никуда мне от этой системы не деться.

А. Ананьев

— С ложью словом, в принципе, все понятно. Но вот делом и помышлением? Ведь как часто мы идем на работу, которую терпеть не можем. Общаемся с человеком, с которым лучше бы не общаться, и мы понимаем причины, по которым нам лучше держаться от него подальше. Смотрим то, что, наверное, не стоило бы смотреть, но мы делаем это. Как избежать вот этого вида лжи в повседневной жизни? Ну я знаю, вы скажете сейчас: читать Евангелие.

Архимандрит Алексий

— Ну во-первых, Евангелие-то, конечно, читать надо каждый день стараться. Но когда вы где-то идете, понимаете, мы же все не настолько совершенны, чтобы полностью помнить текст Евангелия всего наизусть, про себя. Ну во-первых, есть Иисусова молитва, которую можно творить. Кажется, это самый простой такой совет, да, который можно дать, на самом деле очень сложно. Вот мы все помним о Иисусовой молитве, но когда вот она нам очень необходима, мы почему-то про нее забываем. Вот эта кратенькая молитва, она забывается нами. Во-вторых, вы знаете, все-таки надо в себе воспитывать любовь. Любовь к Богу, любовь к окружающим. Когда вот эта любовь будет в сердце, тогда, наверное, многое уйдет из помыслов и из того, что происходит в нашей жизни. Как отец Иоанн Крестьянкин в свое время в одной из проповедей говорил, что вот как задавал как бы вопрос прихожанам и тут же на него отвечал. Вот церковь учит нас, Бог учит любить нас всех. Можем ли мы любить всех? Не можем, потому что мы люди, потому что ну не можем мы всех любить. Но мы должны любить, потому что мы христиане. Понимаете, не можем, но должны. Вот к этому «должны» мы должны стремиться. Ведь почему, допустим, с человеком, который нам неприятен, мы не хотим общаться? Потому что мы видим в нем какие-то недостатки или какие-то поступки, может быть, которые нам не нравятся. Или по отношению к нам они были где-то не совсем, может быть, тактичны, логичны. Это вызывает в нас, поведение, может быть, человека вызывает в нас отторжение данного человека.

А. Ананьев

— У меня бывает такое ощущение, знаете, когда? Когда я начинаю понимать, что общение с этим человеком делает меня хуже.

Архимандрит Алексий

— Вот. Но так опять: не делайтесь хуже, не смотрите на его недостатки, старайтесь. Ведь знаете, я вот просто на своем опыте жизненном, может быть, не очень большом, но я для себя сделал такую вещь, что если я в ком-то вижу какое-то недостаток, он, прежде всего, есть в моем сердце. Это ведь каким-то образом Господь мне открывает. Только другой это осознает, а другой нет. Как вот мне прислали недавно такой анекдот, когда бабушка приходит в храм на службу, и после службы, после проповеди подходит к батюшке и говорит: «Батюшка, какая у вас замечательная, — говорит, — проповедь была сегодня. Просто замечательная. Все про моих соседей было сказано». Поэтому не про меня. Вот когда мы себя начнем находить в том, о чем говорят, тогда, наверное, будем... «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», — вот к этому надо стремиться.

А. Ананьев

— Возвращаясь к Иуде. Он в поисках опять же той «правды» в кавычках, которую он, возможно, искал, он, может быть, хотел сделать мир лучше, не обращаясь к самому себе, но обращаясь к каким-то внешним обстоятельствам?

Архимандрит Алексий

— Да зависть. Элементарная зависть и жадность.

А. Ананьев

— Зависть.

Архимандрит Алексий

— Единственный из апостолов, который как бы под оправданием того, что вот он хранитель казны был, в этот ковчежец, в который денежки там от остальных утаивал, для себя припрятывал. Элементарная зависть, зависть к популярности, ну как часто это в современном мире встречается.

А. Ананьев

— Возвращаемся к определению лжи и правды. Бывает ли, на ваш взгляд, то, что называется ложью во спасение? И всегда ли спасительна правда в нашей повседневной жизни?

Архимандрит Алексий

— Ну знаете, опять есть, конечно, слова царя Давида, который в своих псалмах говорит, что «всяк человек ложь».

А. Ананьев

— Это практически повторяет утверждение доктора Хауса из известного сериала: все люди врут.

Архимандрит Алексий

— Ну по большому счету, так, к сожалению, оно получается. Даже ведь вот наше самооправдание перед Богом в чем-то — это тоже ложь, ложь перед Богом появляется. Поэтому есть ли ложь во благо? Само понятие лжи уже негативное. Обман... Ну вот я как бы готовясь к нашей передаче, думал о том, что вот может ли быть какой-то обман, который не вменен во грех. Вы знаете, вот, наверное, обмануть противника в справедливой войне, наверное, не является грехом. Вот взять Вторую мировую войну, да, ведь не только сила, но еще где-то, скажем так, и хитрость, и мудрость полководцев, ну и, конечно, обман — пытаться обмануть противника и сделать не так, как ему доносят эту ложь. Вот при защите Отечества своего, понимаете, от физического какого-то, может быть, воздействия — вот здесь, наверное, ложь и обман допустимы, и я бы, наверное, не стал это вменять во грех. Когда человек из этой лжи не пытаться извлечь какой-то личной выгоды — вот так вот.

А. Ананьев

— Когда нет личной выгоды — это хороший критерий.

Архимандрит Алексий

— Вот в таком масштабном, я думаю, что...

А. Ананьев

— Знаете, это отличный рецепт. Вот если есть какой-то простой тест насчет собственной лжи: есть ваша собственная выгода или нет. Если во благо кого-то, то, наверное...

Архимандрит Алексий

— Нет, не бывает лжи во благо.

А. Ананьев

— Не бывает лжи во благо?

Архимандрит Алексий

— Понимаете, где вот эту провести грань, благо это или нет? Как мы можем понять? Мы иногда не можем понять, что для нас-то является благом, понимаете, как мы можем судить. Вот болеет человек онкологической болезнью, да, тяжелой — нас всегда мучает эта дилемма: сказать или нет? Ну опять, из нескольких зол надо, уж если мы решили выбрать это зло, наверное, может быть, тоже не лгать в открытую, а просто промолчать, не говоря человеку об этом. Может быть, на каком-то этапе. Но с другой стороны, с точки зрения христианина, я считаю, что ведь, наоборот, надо как-то человек чтобы знал об этом, чтобы он, ну во-первых, понимал, что в жизни что-то не так, что в жизни что-то надо исправить. Но надо помочь человеку не поддаться отчаянию, а сохранить в себе стремление к жизни. Потому что примеров в жизни моей, вот как священника, было достаточно много, когда люди с одним и тем же диагнозом онкологическим проходили. У одних было стремление к жизни, и они преодолевали этот недуг. Может быть, он не проходил, он был, но все равно они жили на протяжении долгого времени. Некоторые из моих знакомых до сих пор живут, активно работают, а кто-то...

А. Ананьев

— Тем, кто отчаялся.

Архимандрит Алексий

— В отчаянии, да, достаточно в молодом возрасте поддавался вот этому унынию и отчаянию, и принимал, что вот эта болезнь, она как приговор смертный, которого невозможно избежать — и вот она его начинала съедать. Вот рак, он не приемлет такого отчаяния. И поэтому, когда человек болеет, во-первых, для того, чтобы он боролся, а во-вторых, научился принимать волю Божию. Даже если нам суждено умереть, то ведь почему мы боимся смерти внезапной — «избави нас от внезапной смерти»? Потому что внезапная смерть — это смерть без покаяния. Нам страшно умереть без покаяния, верующему человеку. Потому что вот с багажом тех грехов, которые будут нас сопровождать там, на Страшном суде, который мы будем должны пройти. И человек, которого мы обманываем, не говоря ему правды о его состоянии, может не успеть принести Богу покаяние в том, что он совершил. Поэтому жестокая, но правда, я считаю, что она все равно лучше. Рано или поздно все тайное все равно становится явным. И чем дальше мы откладываем решение этой правды, тем горше становится ее восприятие.

А. Ананьев

— Вы заставляете крепко задуматься и понять какие-то основополагающие вещи. Мы вернемся к разговору о лжи и правде ровно через минуту.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер». Я, Александр Ананьев, выступаю сегодня в роли неофита. И о лжи и правде мы беседуем с нашим дорогим гостем, с настоятелем храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове, архимандритом Алексием Вылажаниным. Нашел любопытный факт: оказывается, выражение «ложь во спасение» — это тоже ложь. Нет такого выражения.

Архимандрит Алексий

— Ну мы только вот об этом практически говорили.

А. Ананьев

— Да, даже с лингвистической точки зрения. И позвольте поделиться, потому что я думаю, что и наши слушатели этого не знали, для меня это было открытием. Если кто-то думает что «ложь во спасение» это якобы цитата из Библии, то он ошибается. Это искаженная цитата из 32-го псалма: «Не спасается царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея. Ложь конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется». По-русски: не надежен конь для спасения. «Лож» — в данном случае просто славянское краткое прилагательное мужского рода, — то есть ненадежный конь. То есть ложь во спасение — это абсурд, такого, получается, что нет. Есть у врачей прекрасный принцип, которым я как-то пытаюсь руководствоваться каждый раз, когда пред мной стоит вопрос, поступить так или этак. У них принцип очень простой, состоит из двух слов: не навреди. Если то, что я собираюсь совершить, нанесет вред человеку, который мне дорог, да неважно, какому человеку, то может быть, не стоит так говорить, не стоит так поступать?

Архимандрит Алексий

— Но понимаете, ведь обнадеживать человека тем, что вот, безнадежной ложью тоже нехорошо. Смертельно больному человеку говорить о том, что да ничего страшного нет, все нормально. Нет. А вот если сказать, что да, ты болен, но борись, все в руках Божиих. Сколько же примеров, мертвых воскрешал Господь, вот по вере вашей дано вам будет. Вот научись принимать волю Божию. Суждено вот по воле Божией принять кончину в этот момент — значит, вот твой жизненный путь, наверное, Господь посчитал, что он закончен, вот там ты нужен для чего-то большего. Но для этого вера нужна. Вы знаете, вот сказать о том, что вот человек, ну наверное, кто-то, может быть, не боится смерти. Смерти как таковой не боюсь — вот, допустим, взять в отношении меня. Хочется пожить — да, конечно, безусловно, хочется. И тут же начинаешь себе искать оправдание в том, что есть какие-то незавершенные дела, есть какие-то люди, за которых ты несешь ответственность. Ну рано или поздно все равно этот момент настанет — и люди как-то будут жить, и дела как-то завершатся. А может быть, они и не требуют завершения, эти дела, которые тебе кажутся сегодня важными. Поэтому на самом деле действительно страшна смерть без покаяния. И не надо вот здесь тоже заниматься самообманом, чего-то искать большего. Поэтому не знаю, еще раз говорю, что лучше человеку знать о том, что происходит. А не навреди — вы знаете экспериментировать, может быть, на таблетках, на операциях. У нас, к сожалению, современная медицина, вот она, не знаю, какими принципами действует. Сейчас страшно ходить к врачам тем, которых не знаешь. Потому что придешь — тебе удалят то, что не нужно было бы удалять, будут лечить. Как у меня совсем недавно случай был: человек со степенями медицинскими поставил по снимкам одной моей знакомой заключение «компрессионный перелом позвоночника». Причем при этом не положив в больницу, не порекомендовав даже надеть корсет. Она пошла к другому врачу с этими же снимками, тот посмотрел и удивился, говорит: а точно, говорит, по этим снимкам вам дали такое заключение? Вот я, говорит, здесь никакого перелома, просто был ушиб позвоночника. Но человек со степенью медицинской степенью, достаточно высокой, пользующийся авторитетом, делает заключение о компрессионном переломе позвоночника, понимаете.

А. Ананьев

— Ну если отступить от медицинской тематики. Я опять же возвращаюсь к великим умам, которых я тут накопал немало за это утро. Архиепископ Иоанн Шаховской, еще в бытность его архимандритом в Европе, выпустил любопытную брошюру, где упомянул о допустимости (допустимости!) необходимой лжи. Так он пишет: «Выдумывайте в необходимом случае какую-нибудь нелепую ложь, но не говорите в ежедневном обиходе неправды ближнему своему», — прекрасный рецепт, вы не находите?

Архимандрит Алексий

— Ну может быть, здесь вот, в этой ситуации подбодрить человека чем-то таким.

А. Ананьев

— Но ведь сразу представляется ребенок, у которого умирает собака. И родители ему говорят: да, детка, она просто поехала в деревню, она живет там, счастливая абсолютно, — и ребенку легче, и родителям проще. А уж придет время, ребенок разберется.

Архимандрит Алексий

— К сожалению, ведь знаете, а бывает, приходит время, когда ребенок начинает понимать все, а вот эта детская привязанность настолько у него вглубь, вот эта потеря, утрата вот этой любимой собаки была настолько глубока, что вот ее потеря, и он не знал, что она... А потом вот эта обида, которая в сердце на родителей западает, она выливается в неприязнь или вот этот червячок, который в сердце человека на всю жизнь сохраняется — это тоже страшно. Наверное, было бы, может быть, правильно ребенка с молоком матери воспитывать в духе христианства, чтобы он понимал, что такое понятие добро и зло, что такое жизнь и смерть, понимаете, что смерть бывает не только физическая, но и смерть духовная, можно духовно умереть. Вроде бы ходишь еще по земле здесь, а ты уже мертвый для Бога.

А. Ананьев

— То есть не надо бояться говорить с ребенком о смерти.

Архимандрит Алексий

— Скажем так, здесь почему боимся говорить об этом? Очень сложно ребенку объяснить, очень сложно ребенку рассказать. Сами не всегда понимаем, что такое смерть, тем более рассказать ребенку. Как, допустим, ребенку очень тяжело рассказать о Боге. Как вот ребенку? Мы сами до конца, допустим, тайну Пресвятой Троицы понять не можем, сердцем принимаем, а умом если начинаем размышлять, залазим в таки дебри, что просто караул кричи. Как ребенку это объяснить? А вот ребенок, он через свою церковную жизнь, через причащение Святых Христовых Таин, через созерцание святых икон вот он потихонечку возрастает и впитывает в себя благодать и понятие о Боге через свое практическое общение. И поэтому ну мы же читаем детям те же жития святых, да, для детей сейчас делают, где о мученической кончине, которую принимали за правду те же дети христианские. Мы же не боимся этого говорить им о том, что их мучили, потом они умирали. Вот мы же учим этого ребенка. Поэтому ну не знаю, может быть, есть, конечно, какой-то момент, вот этот ложь во благо, как там или на сегодня оправданная какая-то ложь...

А. Ананьев

— Чтобы окончательно разобраться в этом, еще одна история, практически цитата. В предреволюционное время священник Петров — вот я нашел информацию, — в своих произведениях приводил факты, описывающие такую ложь, вот о которой мы с вами говорим. В частности он описывал случай, когда один священник скрыл вбежавшую к нему женщину с флагом, вооруженную револьвером, а пришедшему офицеру он поклялся (поклялся!), что у него в доме нет никакого революционера с флагом и револьвером. И это выставляется священником Петровым, как — цитирую, — «святая ложь».

Архимандрит Алексий

— Ну не знаю, уж насколько это святая ложь. Во-первых, поклялся — священник не должен клясться, как и любой христианин не должен клясться. Ну опять, знаете, возьмем Вторую мировую войну, когда обычные люди скрывали, допустим, евреев. И когда к ним приходили, они там детей выдавали за своих детей, своих родственников, что, в общем-то, они, не только у нас в стране, но и во всей Европе такие случаи были, когда десятки людей спасали, сотни. Была ли это ложь такая греховная? Защита жизни — действительно, ну это вот как вот во время войны, когда ты защищаешь свое Отечество, в том числе защищаешь чужую жизнь, так и здесь, если бы вот, может быть, батюшка сказал бы о том, что он видел, что ей угрожает какая-то. Ну а потом она пришла за помощью к священнику, он должен был, мы же соблюдаем тайну исповеди. Вот если к нам приходят и говорят: расскажите о том, что вот вам на исповеди, — а мы не можем. Тоже с какой-то точки зрения для человека внешнего может считаться ложью. Потому что как же, вы же верующие, вы наоборот, вы должны способствовать. Нет, ну есть нормы, которые...

А. Ананьев

— У вас были такие ситуации?

Архимандрит Алексий

— Вы имеете в виду, что ко мне кто-то приходил и просил?

А. Ананьев

— Да.

Архимандрит Алексий

— Нет, слава Богу, меня Господь миловал от этого. В любом случае, надеюсь, что если когда-то такое произойдет, Господь даст и силы сохранить то, что должно сохранять. Мы, знаете, подписываем присягу, в которой все это.

А. Ананьев

— А вообще вы вот как священник, как человек, живой человек, который живет нашей повседневной жизнью, часто диагностируете у себя вот это вот, что вот здесь была неправда и вот здесь была неправда?

Архимандрит Алексий

— Вы знаете, я для себя очень часто диагностирую, что в моей жизни бывает там неправда, там неправда, здесь, может быть, не совсем был правильный какой-то поступок. Потому что ведь, знаете, быть священником — это не значит быть святым. Это там, на Западе святые отцы, у нас сейчас тоже опять это принимают, к батюшке приходят: святой отец. Какой я святой? Сам говоришь: «от них же первый есмь аз», — с Чашей когда стоишь, да, выходишь, и ты первый, говоришь: и я первый из грешников, который стоит здесь, перед вами, приступая к этой Чаше. Поэтому, конечно, бывает. Любой человек несовершенен. Не зря же Давид сказал: «Всяк человек ложь», — он не исключал из этого числа ни себя, никого другого. Да, где-то мы ищем для себя какого-то самообмана, какие-то ложные надежды, может быть, в жизни иногда строим — ну все бывает. Но для этого дано, есть покаяние. Покайтесь. Покайтесь и старайтесь этого больше не совершать. Вот в слезах просите у Бога покаяние в том грехе, который совершили, с надеждой, что Господь даст силу больше этот грех не совершать. Не то что я ну я сейчас совру, потом покаюсь, потом опять совру — вот нет. «Господи, вот получилось у меня так, вот грешен, недостоин. Прошу, помоги, укрепи, не дай мне больше совершать этот грех!» Это не значит, конечно, что мы его больше не будем совершать. Но мы, по крайней мере, хотим и стремимся к этому. Как в свое время у Нилуса прочитал такое, значит, повествование, когда он приехал в Оптину пустынь к батюшке, сказал о том, что вот никак курить не могу бросить, — грех, который был. А батюшка ему говорит: так ты, говорит, проси у Бога не то, чтобы тебе курить бросить помог, говорит, а проси у Бога, чтобы он тебе желание дал бросить курить. Вот когда у тебя желание появится — тогда и ты с этим поборешься. Так вот в нашей жизни, когда мы у Бога что-то просим, мы, прежде всего, должны желания просить совершить то или иное дело. Если, опять, на то воля Божия будет. Тогда, когда желание появляется бороться с грехом, мы с ним боремся. А когда вот мы понимаем, что надо бороться, а желания-то особого нету — ну такая и борьба, она, соответственно, идет.

А. Ананьев

— Что происходит с человеком, с точки зрения православия, с вашей точки зрения, когда он лжет, каковы последствия?

Архимандрит Алексий

— Ну если человек не осознает этого и укореняется в этом, то последствия — духовная смерть, о чем мы с вами говорили. Как у диавола, понимаете, когда он настолько погряз во лжи, что уже обратного пути для себя он не видит.

А. Ананьев

— И он перестает замечать свою ложь.

Архимандрит Алексий

— Ну это как покушать, как поспать — это образ жизни становится.

А. Ананьев

— К образу жизни. Как вы относитесь к дипломатии, отец Алексий?

Архимандрит Алексий

— Я к ней никак не отношусь. Какое-то время относился, в бытность своей молодости, к церковной дипломатии, работая тогда под началом теперешнего Святейшего Патриарха. Занимался взаимоотношениями в секторе, который не я возглавлял, я был сотрудником, по взаимоотношениям с католической церковью. Ну понятие дипломатии в современном мире...

А. Ананьев

— Вы понимаете, к чему я клоню.

Архимандрит Алексий

— Да, да. Ну правды там нету...

А. Ананьев

— Некоторые называю ее ложью, возведенной в степень науки и даже искусства.

Архимандрит Алексий

— Ну наверное, да, так оно и есть. Но опять, это не от совершенного мира. Посмотрите, ну да, пытаются обмануть друг друга, выгадать какую-то, подписывают договора и все равно их не соблюдают. Я всегда говорю, что русский купец, он на храм перекрестился со своим партнером — да не дай Бог, не выполнит те договоренности, которые сделал. Никаких бумажек не подписывали, потому что репутация. А современный мир, он что, какая репутация, наплевать всем на свою репутацию. Я считаю, что в дипломатии ну надо достойно себя просто вести. На сегодняшний день наша дипломатия мне нравится. Вот за многие годы, как бы я сегодня вот, ну по крайней мере, тех людей, которые там трудятся, ну опять, с точки зрения то, что мы видим с экранов телевизора, ну это по крайней мере, вызывает чувство какой-то... Ну «гордость» нехорошее слово, но...

А. Ананьев

— Понимание.

Архимандрит Алексий

— Ну понимание, да. И ну скажем так, все-таки гордость за свою страну, за свое Отечество, что все-таки есть какие-то люди, которые, ну по крайней мере, высказывают правильные какие-то вещи, на мой взгляд.

А. Ананьев

— Даже несмотря на то, что вы отдаете себе отчет в том, что дипломатия есть суть ложь.

Архимандрит Алексий

— Ну опять там, знаете, ведь современный мир, к сожалению, он на лжи построен весь. Вот то что вот, понимаете, ведь эту ложь, к сожалению, сегодня в Церковь пытаются привнести.

А. Ананьев

— Даже так?

Архимандрит Алексий

— Ну а посмотрите, что у нас сейчас происходит с Украиной. Когда иерархи поддаются какой-то лжи такие вот, как Вселенский патриарх, понимаете, — тоже ложь, понимаете. Вот человек обманывает себя, не понимая того, что совершает, что уж говорить о светской дипломатии. Ну мы понимаем, что мир грешен, что исправить кого-то нельзя. Давайте исправлять сами себя. Если в дипломатии будет побольше, может быть, людей верующих, пытающихся к внутреннему духовному совершенствованию, то может быть, и дипломатия станет другой. Ну знаете, как говорят, иногда говорят: какой поп, такой и приход. Я хочу сказать: какой приход, такой и поп бывает чаще всего. Потому что откуда батюшка берется — из того же народа, который приходит. Вот у вас плохие батюшки в храме, а откуда же им, хорошим-то взяться, если вот вы же их воспитали. Они выросли в таких же семьях, как у вас, почему же вы требуете чего-то другого? Умеете сделать по-другому — ну придите, приведите своих детей, которые пусть станут священниками — хорошими, добрыми пастырями. Но очередь-то не стоит, понимаете. Проще критиковать и говорить, чем... Поэтому не знаю, с дипломатией — здесь очень сложно. Богово — Богу, кесарю — кесарево, понимаете. Мое дело — молиться и за Отечество, за власти, за себя, прежде всего.

А. Ананьев

— Вы слушаете «Светлый вечер». Вопросы неофита сегодня задаю я, меня зовут Александр Ананьев. И на тему лжи и правды мы сегодня говорим с настоятелем храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове, архимандритом Алексием Вылажаниным. Мне бы хотелось поговорить сейчас немножко о том, как оградить себя от лжи вокруг. Как выстроить границу между неправдой и собой, чтобы она не навредила тебе. Я просто наткнулся на еще одну удивительную цитату, причем на сайте таком, довольно забавном — сайте для настоящих мужчин, он себя позиционирует. Абсолютно светский сайт. Ну такой, знаете, что на заглавной странице большая статья: «Как вернуть бывшую девушку» — инструкция по возврату любимой. Но сама статья была крайне любопытна. «Спроси у тех, кого уже предали и обманывали, прекращай всем доверять, — утверждает эта статья. — Не совершай главную ошибку всех хороших людей, не наступай на грабли, которые разбили столько лбов. Все люди врут, не доверяй никому». И это заставило меня задуматься. А может быть, в этом, при всей парадоксальности и внутреннем неприятии этой установки, может быть, в этом есть какая-то доля истины? Надо доверять людям, раз все люди ложь? Может быть, стоит доверять только Священному Писанию, Господу? Самому себе ведь как-то тоже особенно не доверишь.

Архимандрит Алексий

— А проверять надо, понимаете. Не зря хорошая поговорка есть: «Доверяй, но проверяй».

А. Ананьев

— А как же проверишь-то?

Архимандрит Алексий

— А вот Священное Писание есть, а вот совесть, она очень такой показатель правильности наших поступков и наших дел. Она укоряет иногда, пока если она еще жива в сердце человека. Если неправильный поступок, она тебе быстро нашепчет: брат, ты где-то это, неправ.

А. Ананьев

— Но это в отношении своих собственных поступков. А в отношении поступков окружающих?

Архимандрит Алексий

— А не надо, пусть они сами отвечают за свои поступки.

А. Ананьев

— То есть вы утверждаете, что им не надо верить?

Архимандрит Алексий

— Почему? Ну вы знаете, вот верить надо Богу. Верить надо Богу, а остальных надо любить. Принимая их со всеми их недостатками и помня, что «всяк человек ложь, в том числе и я тож». Понимаете, если я говорю, что всяк человек ложь — это не значит, что все, кроме меня. И я такой же. Потому что, еще раз говорю, что и самообманываюсь, и это. А людей надо любить, которые есть. И не смотреть на их недостатки, на их грехи и не пытаться исправить их. Исправьте себя. Вот не надо исправлять весь мир, который тебя окружает. Исправься в этом мире сам, и мир совсем по-другому начинает смотреться в твоих глазах.

А. Ананьев

— То есть вот все-таки не стоит именно верить людям? Я хочу для себя выяснить. Мне очень понравилось, я даже записал: верить надо Богу, а людей надо любить. Но вот если муж живет с женой — единым целым, им тоже, получается, не надо верить? другу не надо верить?

Архимандрит Алексий

— Надо верить. Надо верить, надо любить друг друга, надо уважать друг друга. Если нет любви и уважения между друг другом, то тогда это несчастный брак, который, ну лучше бы он, наверное, сразу развалился бы и...

А. Ананьев

— Я понимаю. Я пытаюсь это увязать с тем, что все люди есть ложь, все люди врут, верить им не надо, надо их любить. А как любить, если не веришь?

Архимандрит Алексий

— Ну опять, понимаете, ну что значит верить? Ну ложь тоже разная бывает. Понимаете, просидела у телевизора жена, муж пришел: ужин давай, готовь, давай ужинать. А она говорит: ой, я не успела, я закрутилась, я делами занималась. Ну вроде бы пустяшная, но ложь же ведь — ложь. Ну поверил — ну и слава Богу, что поверил, понимаете. А не поверил бы — скандал бы получился, разругались бы. Ну дай Бог, чтобы для нее это уроком было. Потому что не по какому-то, может быть, злому умыслу, а по глупости человек — ну бывает так вот, зацепились мы за что-то. Я не говорю, что это только женщина может быть, и мужчина может так же точно. Но вообще людям надо верить. Вы знаете, они, конечно... Ну я на этом часто обжигаюсь, понимаете.

А. Ананьев

— Но продолжаете верить.

Архимандрит Алексий

— Ну приходит человек, ну а куда деваться? Хочется в человеке видеть хорошее, все-таки человек есть образ и подобие Божие, которого Господь сотворил. И поэтому, конечно, в нем должно быть что-то лучшее. И не искать надо сразу недостатки. Ну вот, может, мудрые, они ищут недостатки в людях, а мы как-то пытаемся достоинства какие-то искать. Обжигаемся, но не всегда же, не о всех обжигаемся. А потом наша совесть перед ними чиста — мы искренне делали то, что мы делали, мы искренне с кем-то общались. Если кто-то пытался с нашего общения с нами выгадать какую-то выгоду — ну Бог им судья. Ну обожглись. Слава Богу, не смертельно, не сто процентов ожогов там и не восемьдесят — ожога кожи или души нашей. А чуть-чуть обожгли — ну что ж, опыт.

А. Ананьев

— С вашим опытом, отец Алексий, если это, конечно, не тайна, если я здесь не переступаю какую-то границу, часто ли к вам на исповедь приходят люди, которые говорят, что они больше не верят? Там женщины — мужчинам, мужчины — женщинам. Или люди вообще больше никому не верят. Обманутые, раненые люди, которые больше никому не верят. И что вы им говорите?

Архимандрит Алексий

— Не хочу сказать, что это часто, но бывает. Но бывает. А что говорю? В каждой конкретной, здесь, понимаете, нельзя общих фраз найти. Здесь ведь каждый приходит с каким-то своим. И в каждой ситуации обман-то, он не одинаковый, он всегда разный. И иногда советуешь, может быть, что вот постарайся простить и преодолеть, и сохранить те отношения, которые есть. А иногда бывает, что и опять: прости, но разорви все это, забудь и уйди от этого, и продолжай жить дальше своей жизнью. То есть здесь в каждом конкретном случае конкретный вопрос бывает.

А. Ананьев

— Вот я сейчас вижу перед собой список семи смертных грехов, ну про которые мы уже поговорили, конечно же. И в завершение программы, и мыслями возвращаюсь к нему и вот перебираю: завистливость, гнев, лень, алчность... И у меня возникает ощущение, что в основе всех этих наших пороков лежит ложь, с которой и началось грехопадение первых людей. Я заблуждаюсь в этом предположении или это так и есть?

Архимандрит Алексий

— Ну Александр, мы же практически с этого начали нашу программу. Когда я сказал, что, конечно, наверное, основой всего этого является ложь, когда все это построено. Ну правда ли, что алчность, а что она дает человеку хорошего? Алкать надо и взыскать только правды Божией, и искать эту правду нужно. Алчущие и жаждущие правды. А все остальное... Ну приносит ли это все внутреннее самоудовлетворение? Знаете, ведь следовать этим грехам — бывает, ну да, может быть, временная какая-то радость в сердце появляется у человека, удовлетворение от того, что происходит. А послевкусие, скажем так, уж очень мерзкое, понимаете, всегда бывает. Ну к сожалению, еще раз говорю, что если человек не совсем духовно умер, и в нем еще жива частичка его души, то, конечно, он и выбирается от этого. Не страшно упасть в яму, страшно поддаться и не вылезать из этой ямы греховной. А когда ты стремишься, пытаешься вылезти и справиться, то Господь тебе и руку подаст там, и веревочку подбросит, чтобы за что-то зацепиться можно было. Вот, так что...

А. Ананьев

— Завершить программу я бы хотел словами, прекрасными словами святителя Николая Сербского: «С Богом, — говорил он, — нас разделяет ложь. И только ложь. Сказать, что с Богом нас разделяет истина — то же самое, что сказать, что с Богом нас разделяет Бог».

Архимандрит Алексий

— Замечательные слова святого Николая Сербского. Мудрый пастырь, мудрый святой. Ну что можно еще добавить к этому? Конечно, только истина объединяет нас с Богом. И конечно, ложь разъединяет нас.

А. Ананьев

— И еще я записал вашу цитату, и я ее опубликую, с вашего позволения, с сохранением авторства: «Верить надо Богу...

Архимандрит Алексий

— Совершенно верно.

А. Ананьев

— А людей надо любить». Это прекрасно, отец Алексий. Спасибо вам большое.

Архимандрит Алексий

— Спаси, Господи.

Архимандрит Алексий

— Это была программа «Светлый вечер». На вопросы неофита сегодня отвечал настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове, архимандрит Алексий Вылажанин. Простите, если что было не так. Спасибо вам большое за беседу, она была прекрасной. И ждем в гости еще раз.

Архимандрит Алексий

— Спаси, Господи.

А. Ананьев

— Меня зовут Александр Ананьев. До новых встреч.