«Помощь святых»

В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева, а также наш гость — настоятель храма Трех Святителей в Раменках протоиерей Александр Никольский — поделились удивительными историями о святых, чье покровительство и помощь особенно ощущаются в жизни.

Ведущие: Константин Мацан, Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева

---

К. Мацан

— «Светлые истории» рассказываем мы в этом часе, как всегда по понедельникам, на волнах Радио ВЕРА наша любимая программа. Мы делимся самым сокровенным, самым интересным, что происходило с нами и с нашими знакомыми, историями, которые мы просто узнали от других людей. Это всё истории, светлые истории про то, как Бог действует в нашей жизни. И сегодня, как всегда, в этой части мы тоже будем их рассказывать. Здравствуйте, дорогие друзья. Мы — это ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Кира Лаврентьева. Привет.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Здравствуйте.

К. Мацан

— Я — Константин Мацан. И наш сегодняшний гость — протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трёх святителей в Раменках. Добрый вечер.

Прот. Александр Никольский

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Ну вот тема у нас сегодня замечательная — про настоящих людей поговорим, то есть про святых. Святые в нашей жизни, святые покровители, святые, чьё участие в жизни чувствуется, ощущается, переживается. Вот об этом сегодня будем делиться историями. Я напомню, что «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на наших аккаунтах, в социальных сетях и на сайте radiovera.ru. Так что мы вас всех приглашаем посмотреть, что происходит в студии. Это одна из немногих программ на радиостанции ВЕРА, которая выходит также в видеоверсии. И обязательно пишите комментарии на тех ресурсах, где это предполагается. Мы их будем читать. Мы самые лучшие собираем, а потом читаем в эфире. У нас есть такая мечта — однажды устроить программу только из ваших, дорогие друзья, комментариев, из ваших историй, которые вы в комментариях пишите. Поэтому если с вами светлая история происходит, тоже обязательно пишите. Мы будем их собирать, и однажды мы их озвучим. Отец Александр, мы по традиции начинаем историю с гостя.

Прот. Александр Никольский

— У меня такая следующая история. Я настоятель строящегося храма. И, естественно, меня очень волнует, как этот процесс происходит. Я много задавал вопросов батюшкам, которые уже храм построили, уже ввели в эксплуатацию, сдали, освятили, уже всё хорошо. Я спрашиваю: ну, как у тебя? Там, естественно, самый главный вопрос — это финансирование. Потому что фирм бесчисленное количество, всё есть — лишь бы были деньги. Но где их взять? И вот я спрашивал одного, другого, третьего, и все мне рассказывали примерно одну историю. Я расскажу одну, она совершенно типичная. Один мой знакомый батюшка бился-бился — стройка не начинается, денег нет, ничего нет, ни жертвователей, ни стройматериалов, ничего. И он стал служить молебен Спиридону Тримифунтскому. Вот раз отслужил, два отслужил, три. И, значит, пошли деньги. И пришло триста миллионов — как раз на строительство храма. И храм уже построен и введён в эксплуатацию. И у меня была тоже подобная история. Я тоже бился-бился — у меня храм ещё в процессе стройки. Но вот никак. То есть еле-еле хватает на проектирование, но это деньги, конечно, в сто раз меньше, чтобы хотя бы запустить как стройку. Один знакомый батюшка мне сказал: а вот акафист с семьёй прочитай — мне помогло. Он тоже храм уже построил. Вот прям с детьми, чтобы ты и дети — детская молитва самая слышная. Я пришёл такой вдохновлённый, говорю: «Дети, вы хотите, чтобы у папы всё было хорошо?» Они такие: «Да, папа, хотим!» И говорю, что я строю храм, а он не строится. И говорю: «Давайте тогда, чтобы папу не ругали, мы помолимся». Мы взяли акафист Богородице и прочитали его всей семьёй. Мы его прочитали в мае, а уже пятого августа у меня началась стройка. Стали люди появляться, ну и всё хорошо. Сейчас вот у нас в начале марта будет уже водружение куполов с крестами.

К. Мацан

— Мы вас поздравляем — это всё здорово.

К. Лаврентьева

— Это правда чудо.

А. Митрофанова

— Это, понимаете, история из серии: от зубной боли примите анальгин. А что — помогает? Да, помогает — вам поможет.

К. Мацан

— А были случаи, чтобы не помогал?

Прот. Александр Никольский

— Знаете, когда собирает Владимир Иосифович Ресин, который возглавляет «Программу 200», он говорит, что тут надо строить. Я отвечаю, что денег-то нет. И так голову немножко опустил, нос вниз, так сказать, опустил, загрустил, задумался. Он говорит: «Батюшка, чего загрустил-то? Бог строит храмы. Не грусти — придут деньги».

К. Лаврентьева

— Да, а вот истории с детскими молитвами действительно ведь очень запоминаются. Батюшка, это ведь, наверное, не единственный случай в вашей жизни?

Прот. Александр Никольский

— Знаете, такой случай единственный, такого уровня. Понимаете, что такое ребёнок? Это создание ещё достаточно чистое, с детской верой. Конечно, потом эта вера будет проверена, когда он вступит во взрослое состояние. Но у детей бывает совершенно такая вера, к которой мы должны стремиться. Сказано в Евангелии: будьте как дети, ибо таковых есть Царство Небесное. Наверное, это и о детской вере, пусть она ещё не испытана, не проверена, вот как она есть у ребёнка. Как-то я иду, и Макар — сейчас он большой, ему 24 года, а тогда ему было лет 6-7. На даче мы были у родителей, он сидит там на скамейке, грустит. Я говорю: «Макар, ты чего грустишь?» Он мне: «Папа, я потерял свою игрушку. Я прочитал «Символ веры». Я поражён». Я говорю: «Чем ты поражён?» — «Я не нашёл».

К. Мацан

— А надо было три раза читать.

Прот. Александр Никольский

— Ну вот я ему не подсказал. Он один раз прочитал. То есть у человека абсолютное удивление, то есть он настолько вот даже не сомневался, что он эту игрушку найдёт, что он был просто поражён. Вот так бы мы тоже удивлялись, если бы мы так прочитали, а у нас ничего не произошло: как так?

К. Мацан

— А есть разница в этом смысле, каким святым молиться? Вот мы же знаем, что есть святые, которые отвечают за недвижимость, за исцеление от головной боли, за что-то ещё.

А. Митрофанова

— Бедные святые, каждый раз так неловко: святитель Спиридон, прости, дорогой, любимый, я знаю, что тебя, наверное, уже достали с этим вопросом. Ты меня прости — и я туда же: все побежали, и я побежал.

К. Мацан

— Мне больше всего жалко мученика Вонифатия, чья память приходится на 1 января. Ему, видимо, много стонов обращается со стороны людей 1 января для исцеления от головной боли.

К. Лаврентьева

— Я, знаете, вспомнила: однажды мой средний мальчик ко мне подходит после Причастия сразу, а он такой очень активный и часто плохо себя ведёт, и привык к бесконечным замечаниям нашим. Вот, честно говоря, я не хвалюсь этим отнюдь. Короче говоря, подходит он после Причастия совершенно внезапно, молчит, подходит ко мне — а он был маленький совсем, лет пять или шесть — и говорит: «Если бы в мире не было батюшек, которые причащают людей, то все люди схватились бы за голову, бегали и кричали: а-а-а!» — и ушёл. Я сначала подумала, что, ну, рассуждает что-то себе, а потом я подумала, что, действительно, человек всю богословскую мысль, всю христианскую мысль в принципе сжал да вот этого высказывания. То есть, если бы не было Причастия, если бы не было Жертвы Христовой, то мир бы давно-давно сошёл с ума окончательно.
Прот. Александр Никольский

— Главное, что бы мы это по-настоящему осознавали. Я вот сегодня молился утром на Литургии и думал: эти ектении такие знакомые — ну, за четверть века уже, так сказать, что я там не видел, что называется. И мы много раз их слышали по воскресеньям в храме. А если это не внешне, то есть если не просто ты сказал «паки и паки Господу помолимся» и какие-то ещё прошения соответствующие, а если ты вот это к сердцу принял — ведь это любовь. Ты можешь час находиться в состоянии любви, потому что там только о любви идёт речь, ни о чём больше — о любви Бога к людям. Литургия — это исполнение заповеди «возлюби Бога всем сердцем и всей душой, и ближнего, как самого себя». Вот надо в это по-настоящему вжиться. И тогда действительно Литургия для нас будет не то что переминаясь с ноги на ногу и смотря на часы, так аккуратно, чтобы никто не замечал, а это будет то, что: ой, уже кончилось?

К. Мацан

— Мы в телефоны смотрим обычно. И это удобно, потому что всегда можно подумать, что в глазах другого оправдаешься — вдруг это очень важное сообщение: близкий друг просит помощи. Конечно, в воскресенье в девять утра вот только этим близкие друзья и занимаются, что пишут сообщения с просьбой собрать шкаф прямо сейчас. Да, такое бывает.

К. Мацан

— «Светлые истории» рассказываем мы сегодня на Радио ВЕРА. Мы — это ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева. Я — Константин Мацан. Наш сегодняшний гость — протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трёх святителей в Раменках. Кира.

К. Лаврентьева

— Одна благочестивая семейная пара из сибирского городка отправились как-то в 2004 году на Рождественские чтения в Москву.

К. Мацан

— Я вижу, ты готовилась к программе «Светлые истории» — написала себе текст.

К. Лаврентьева

— Отправились они в Москву, благополучно побывали на форуме, побывали в Успенском соборе, приложились к мощам наших Московских святителей. И там с ними случались чудеса у этих мощей, но их я не могу уже так вот озвучить, потому что это всё-таки семейная тайна такая. Но случались чудеса, и об этом можно засвидетельствовать. И вот они перед вылетом решили успеть заехать к блаженной Матроне в Покровский монастырь на Таганской. Заехали они к блаженной Матроне. И мужчина в этой семейной паре уже понимал, что время поджимает. Он как-то занервничал, но поехал — жена уж очень хотела попасть к святой. Они приложились, помолились и, в общем-то, по времени они очень хорошо успевали в аэропорт. Но, не зная Москвы, на самом деле рискованно, конечно, приезжать впритык. Тут, зная-то Москву, можно опоздать запросто. И они ловят такси — это были ещё те времена, когда такси ловили на улице при помощи руки, размахиванием руки. Останавливается мужчина. И эта женщина молилась святителю Николаю очень сильно, чтобы им успеть. Это прям возле Покровского монастыря. Останавливается мужчина, она говорит: «Здравствуйте. Как вас зовут?» — ну, чиновники привыкли сразу имя узнавать человека. Он говорит: «Николай». А она молилась святителю Николаю — а тут Николай. Она говорит: «Отвезите нас, пожалуйста, в аэропорт. Сколько это будет стоить?» Он ответил, что 400 рублей. По тем временам это очень было много, особенно по сибирским меркам. Сейчас, конечно, 400 рублей — ну, как бы чего? Но тогда это было много, а уж по сибирским меркам очень много. И она сказала, что, нет, за такие деньги они не поедут.Надо пояснить, что это 2004 год. Очень важно понимать, что это была средняя цена до аэропорта по Москве. Но для тех людей, которые приехали издалека, это было очень много. Они не поняли, что это адекватная стоимость. И, короче говоря, ну всё, там уже муж этой жены впал в окончательный анабиоз, потому что он был человеком очень ответственным. И опоздать на самолёт — это реально такое довольно стрессовое занятие. И они решили поехать на метро, чтобы было, конечно, ошибкой. Они кое-как добрались на метро и на автобусе. Это сейчас все станции метро уже до аэропортов проложены — не все, но многие. И они приехали в аэропорт и поняли, что их самолёт улетел. Но самое ужасное в этом во всём было, что у них закончились деньги. Каким-то образом у них закончились деньги. Вот это было вообще. То есть там вот эти 400 рублей, но на два новых билета на самолёт этого не хватит. То есть это надо было звонить в их город, чтобы им быстро высылали. Это куда-то надо ехать в банк. Люди не знают города, ничего не знают. Вот бывают, знаете, ляпы. Вот это был ляп — не сесть тогда в это такси. И, короче говоря, эта женщина идёт в часовню в аэропорту и начинает очень сильно молиться блаженной Матроне, у который они только что были, и опять святителю Николаю. Ну, то есть она уже ему молилась, и он послал им таксиста. Они его услугами не воспользовались. Она начала ему второй раз молиться.
Выходит она из этой часовни. Там они очень большой стресс пережили, потому что ни карточек ещё банковских нет, вот этих переводов нет, ничего нет. То есть надо какую-то почту искать или какой-то банк. Ну, понимаете, в 2004 году это ещё не было так налажено и поставлено на поток, как сейчас эти денежные переводы моментальные — сейчас бы это была бы не проблема. Выходит она отчаявшаяся из часовни, и идёт священник. Она к этому священнику: батюшка, так и так, мы вот такие-то из такого-то города, приехали на Рождественские чтения, нас отправили по работе на Рождественские чтения. Он говорит, что он тоже там был. Они ему объясняют ситуацию, что они были у блаженной Матроны, сглупили, не сели в такси и так далее. Батюшка даёт им эти деньги на билеты. Она говорит, что давайте я запишу, как, куда вам выслать обратно, когда мы доедем до города. Он говорит, что нет, вот пусть это будет всё во славу Божию. Не удивлюсь, кстати, если этого батюшку тоже звали отец Николай, но об этом история умалчивает. И они благополучно добрались до города, но случай этот запомнили. И вы знаете, мне кажется, все в этой студии знают о постоянной помощи и живом участии святителя Николая. Это самый близкий к нам святой. Святители Спиридон, Николай — вот они, как отцы какие-то: всё время нас подхватывают на каждом шагу, когда нам требуется помощь. Я это рассказываю и думаю: что в этом удивительного? Для святителя Николая это же совершенно не проблема. Но мы должны свидетельствовать о чудесах, для этого они с нами и случаются. Поэтому я решила рассказать такой удивительный случай.

А. Митрофанова

— У святителя Николая просто отработанный метод: подбрасывать мешочки руками разных людей.

К. Мацан

— И не только мешочки. Я как-то рассказывал уже в этой студии историю, когда мы отдыхали с семьёй в Черногории и решили поехать на далёкий пляж. Вот летом, какой-то не обычный пляж наш близкий, на который мы ездили, а на далёкий. И я по навигатору еду, но местность незнакомая, страна чужая. И смотрю, навигатор меня завозит куда-то всё глубже и глубже. В итоге, знаете, как в фильме «Бриллиантовая рука», когда ты упираешься в стену какую-то, вот ты куда-то попал. И действительно, мы приезжаем с семьёй в какую-то просто деревню. И вроде по навигатору дорога идёт дальше, а впереди бетонная плита перед нами. А бензин на исходе, как-то я не заправился вовремя, думал, что сейчас вот будет заправка, но я как-то не учёл, что это не Москва, что это благословенная Черногория. Я нашёл какого-то местного человека, который долго не мог меня понять ни по-русски, ни по-английски. И когда в итоге мы выяснили, что мне нужен бензин, он сказал, что заправка, как я понял, там, откуда мы приехали, чуть дальше. Надо вернуться обратно, чуть ли не обратно к нашему месту жительства, и ещё дальше проехать. Мы поехали, и дальше я ехал и молился батюшке Николаю, потому что стрелка бензина стремительно двигалась к нулю и уже даже этот ноль так задевала. Это же такие эмоции: ты едешь и видишь, что вот задело ноль. Но в итоге случилось какое-то чудо приумножения бензина у нас в баке. Мы доехали до заправки, заправили, всё хорошо, слава Богу. Но я просто, мне кажется, физически прям чувствовал, как батюшка Николай подливал нам бензин в этот момент в бак, пока мы до этой заправки ехали.

А. Митрофанова

— Кстати, у святителя Николая и пространственные, и вещественные, и временные точно такие же есть возможности расширения, просто раздвигания календаря. Помню, рассказывала женщина, которая в огороде картошку копала. И это чуть ли не единственный был выходной, она понимала, что если она картошку сейчас не выкопает до захода солнца, то всё — она сгниёт, потому что там дожди какие-то начинаются. Ну, то есть до следующих выходных картошка не дождётся. И вот она копает и молится: «Святитель Николай, миленький, ну можно как-то вот ещё?» Солнце стоит и стоит, она копает и копает. А солнце стоит и стоит — она копает, а оно стоит. Так она и выкопала всю картошку. Как только она её выкопала, солнце село. И она такая... ну, понимаете, из серии «так не бывает», но бывает.

К. Лаврентьева

— Точно, сейчас расскажу. У меня подруга купила корову — захотелось ей купить корову. Живущая на Рублёвке подруга — ничего там под коров не приспособлено. Она поняла, что нужно своё молочко.

К. Мацан

— Какие у тебя хорошие подруги.

К. Лаврентьева

— Таня. Она поехала куда-то вообще в глухую деревню, знаете, на такой машине красивой, красиво одетая: какая-то шуба, какие-то каблуки — вот она так одевается. Короче говоря, поехала в какую-то деревню, купила эту корову, на другой машине её везли. И так получилось, что когда они остановились на заправке, эта корова сбежала. Это вообще не смешно, и Таня бежала по лесу. Она больше всего боялась, что корова выйдет на дорогу. И она говорит, что бежала по лесу за коровой и кричала. Она в лес ушла. Я не знаю, она отвязалась или что-то там с ней случилось. Пока все платили за бензин, она сиганула в этот лес — неспокойная корова. И Таня за ней бежит и прямо кричит, в этой шубе, в этих каблуках, по этому снегу: «Святитель Николай, останови корову, верни мне корову!» Короче говоря, где-то она как вкопанная остановилась, и её обратно за белые рученьки, или там за что-нибудь белое, вернули. И она благополучно поила её молочком несколько лет.

А. Митрофанова

— Вот я тоже хотела уточнить: судьба коровы в дальнейшем как сложилась?

К. Лаврентьева

— Благополучно прожила свой век.

А. Митрофанова

— И ладно, хорошо.

Прот. Александр Никольский

— В этой истории про святителя Николая и таксиста мы бы, наверное, обиделись: слушай, ну я тебе помог? Ну, всё. А он ещё раз, второй раз помог. То есть святые, слава Богу, не обидчивые — на наше счастье.

К. Лаврентьева

— Да, правда: я тебе помог, теперь сам выкручивайся — будет тебе наука, дальше сам.

А. Митрофанова

— Как говорят, что обижаются люди, у которых очень большое «я». Чем меньше «я», тем труднее в него попасть. Вот святые — это люди, которые так себя прокачали, что у них вот этого «я» мало, поэтому много места для всех остальных.

Прот. Александр Никольский

— Я бы по-другому сказал. У них очень большое «я» — вселенских масштабов личности. Но эта личность направлена на Бога. И вся эта сила личности вселенских масштабов — это любовь. Поэтому сказать, что «я» в процессе духовной жизни самоуничтожается в христианстве — нет. Это в буддизме так считается, а у нас нет — у нас «я» только развивается в нужном направлении.

А. Митрофанова

— Спасибо вам за уточнение. Да, в данном случае имеется в виду, конечно, «я» как эго, не личность, а именно эго.

Прот. Александр Никольский

— Эгоизм.

А. Митрофанова

— Это действительно так.

К. Мацан

— Отец Александр, а у вас были со святителем Николаем истории? А то мы все уже рассказали — надо, чтобы картина была полная.

Прот. Александр Никольский

— Знаете, у меня лично не было, хотя я Никольский.

К. Мацан

— Странно, да. Казалось бы, сам Бог велел.

Прот. Александр Никольский

— Да мы, конечно, его чтим. Но вот так, чтобы я лично помолился и что-то такое феноменальное произошло, такого не было. Но я могу рассказать историю про святителя Николая. Это ещё в советское время было. Была бабушка с такой детской верой. Когда она уходила, она говорила: святитель Николай, посторожи мою квартиру. А то квартиры грабили — было не очень такое богатое время. И даже обычные квартиры небогатые тоже могли грабить. И что произошло: залез туда вор и вдруг оттуда выбежал с криком — и прям в руки проходящему патрулю милицейскому (ещё милиция была). Они его схватили и арестовали. И его спрашивают на суде, где и бабушка присутствовала как потерпевшая: а ты чего? — опытный вор, три ходки, ты чего вдруг сиганул-то? Он говорит, что начал грабить, а тут старичок выбежал в балахоне таком и кричит: «Иди отсюда!» И он испугался, потому что всё так внезапно — ну, такая «работа», требующая тишины и отсутствия, так сказать, свидетелей. А тут вдруг старичок. Естественно, от неожиданности он выбежал и прямо на милицию попал. А бабушка сидит и говорит: «А — это святитель Николай».

К. Мацан

— Я вспоминаю, как в одном интервью спросили нашего путешественника, священника отца Фёдора Конюхова, который путешественник. И уж, казалось бы, кто, как не путешественник, должен уповать на святителя Николая? И его спросили: вы к нему обращаетесь? И отец Фёдор так подумал и говорит: «Ну да, он приходит». Приходит — когда его ждёшь. Я сразу себе воображаю: вот плывёшь в лодке через океан, и с тобой тут святитель Николай рядом сидит и помогает.

А. Митрофанова

— Опять зашёл, да.

Прот. Александр Никольский

— Идёт рядом.

К. Мацан

— Идёт рядом, да. Мы сделаем маленькую паузу. У нас полезная информация на Радио ВЕРА, как об этом любит Саша Ананьев говорить. В студии мои дорогие коллеги: Кира Лаврентьева, Алла Митрофанова. Наш дорогой гость — отец Александр Никольский. Я — Константин Мацан. Мы скоро вернёмся и продолжим светлые истории рассказывать. Не переключайтесь — увидимся очень скоро.

К. Мацан

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Мы продолжаем рассказывать наши сегодняшние истории прекрасные о святых, которые действуют, которые помогают. Вот первая половина программы у нас прошла под знамением святого Николая. Интересно, будет ли вторая под тем же знамением развиваться? В студии мои дорогие коллеги: Алла Митрофанова и Кира Лаврентьева. Я — Константин Мацан. Наш сегодняшний гость — протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трёх святителей в Раменках. Я напоминаю, дорогие друзья, что программу «Светлые истории» можно не только слушать в эфире Радио ВЕРА, но и смотреть на площадках, в социальных сетях, на сайте radiovera.ru. Так что обязательно подключайтесь и к видеоэфиру. Ну а мы продолжаем рассказывать о настоящих людях, которых мы называем святыми. Алла Сергеевна?

А. Митрофанова

— Несколько изменю траекторию и расскажу, может быть, даже не столько о случаях, уж точно это всё не со мной произошло. Однако расскажу о самих святых, которые для меня оказались очень важны. Я у них пытаюсь учиться, точнее сказать, пытаюсь с них брать пример. О чём идёт речь? Дело в том, что я себя поймала на том, что могу, читая Евангелие, истолковать ту или иную фразу в свою пользу — вот так, как мне это было бы выгодно. Допустим, вот сижу в какой-нибудь обиде, или что-нибудь такое там произошло, и раз так: «враги человеку — домашние его». Думаю: да, если даже домашние могут быть врагами, то что уж тогда говорить о тех-то и о тех-то? И вот какая-то такая происходит история. И я мозгами понимаю, что это подмена понятий. Но то самое эго работает так, что очень хочется в свою сторону вывернуть: себя где-то почувствовать жертвой, себя пожалеть — вот что-то такое. Я думаю: интересно, вот какие есть инструменты, чтобы саму себя выводить на чистую воду с помощью Евангелия, и не Евангелие адаптировать под себя, а, наоборот, себя трансформировать, стараться хотя бы лежать в эту сторону в евангельском ключе. И я поняла, что у нас есть грандиозные помощники в этом вопросе, очень близкие к нам по времени.
Это, во-первых, новомученики и исповедники Русской Церкви. Ведь они жили внутри такой картины мира, которая присутствия Бога не подразумевала. Вот это вот самое: «здравствуй, страна героев», Любовь Орлова, торжествующая и прославляющая своей красотой, своим гением, и вообще вся сила советской вот этой безбожной пропаганды, направленная на выметание, вымывание, вынесение Бога за скобки, она, в принципе, давала очень правильную и хорошую, устремлённую в светлое будущее картину мира. Но были люди, которые на это не могли согласиться. И, как вот говорят, что, в принципе, в то время страна жила, пожалуйста, все жили по заповедям. Нет — говорят нам новомученики, — не жили по заповедям, потому что есть мы, нас уничтожали. И на самом деле нужно было обладать, во-первых, колоссальной силой духа. А во-вторых, что тоже очень важно, критическим мышлением — критическим мышлением по отношению к картине мира и критическим отношением к самим себе и к тому, что я делаю, как я поступаю. Потому что если вокруг говорят: ну подпиши эту бумагу, ничего с тобой не случится. Нет, даже если десять до меня подписали, я не могу подписать, потому что я хочу быть со Христом. А быть со Христом это значит не лжесвидетельствовать. И среди новомучеников и исповедников Русской Церкви — да, мы так часто их обобщаем, — но там есть немало примеров людей, которые просто вот удивительные образцы.
Татьяна Гримблит, например, о которой совсем недавно, по-моему в ноябре, шла речь у нас на Радио ВЕРА. Ну, пожалуйста, никто не заставлял её помогать заключённым священникам и вообще в широком смысле заключённым. Наоборот, когда узнали, кому она помогает, её начали очень жёстко прессовать. Она могла отказаться от этого. Но нет, она всю свою скромную зарплату медицинского сотрудника направляла на помощь заключённым. И делала это до конца, и делала это, пока её саму не арестовали, не повязал. И она закончила свою жизнь, как и многие новомученики и исповедники, к сожалению, пострадав даже до смерти, пострадав за Христа.
И очень важный для меня пример. Может быть, не подпадает этот человек, этот святой не подпадает в полном смысле под вот эту категорию новомучеников и исповедников Русской Церкви, поскольку канонизирован он был в Германии. Святой Александр Шморель, хотя это в полном смысле слова новомученик и исповедник, и новомученик и исповедник Русской Церкви, но пострадал он уже в фашистской Германии. И пострадал за то, что принимал участие в движении сопротивления, которое называлось «Белая роза». Вместе со своими друзьями по студенческому кружку они распространяли листовки, в которых рассказывали о том, что такое на самом деле нацизм и что такое на самом деле фашизм. И они прекрасно понимали, к чему их это может привести. Александр Шморель был православный христианин. Родился он в 1917 году, вот я сейчас не помню точно — на территории России или уже на территории Германии. На территории России — а потом уже его семья в 1919 году эмигрировала. И уже в Германии родились его единокровные брат и сестра — по-моему, так. Но он был старшим ребёнком в семье, и он был билингва. То есть в семье говорили по-русски, он рос в Германии, он прекрасно знал и русский, и немецкий. Он был крещён в Православной Церкви. И он свою веру пронёс через самые страшные испытания, потому что ведь он же отказывался — его пытались мобилизовать, он отказывался. Потом его всё-таки принудили. И даже получилось так, что он поучаствовал в боевых действиях именно в СССР. И, оказавшись здесь, он много общался с крестьянами, он каким-то образом даже как-то старался людям оказывать помощь. А когда он вернулся, демобилизовался, он однозначно уже вступил в это движение сопротивления нацистской Германии и распространял вот эти самые листовки.
И, понимаете, ведь что такое была вот эта самая нацистская и фашистская пропаганда на территории Германии, на территории Австрии? Ведь это же была такая махина, такая машина, которая людям безусловную картину мира давала. Германия отстаивает свои интересы, Германия борется за собственное освобождение. Германия напала на Польшу? Нет — это Германия пошла защищать своих граждан, которых притесняли в Польше. Это всё было на каждом шагу, и вот эта вот геббельсовская пропаганда — это, конечно, была страшная машина. То есть, когда уже союзники, освобождая шаг за шагом оккупированные Германией территории, потом оказались на территории Германии и стали бомбить Германию. Очень жёстко, кстати, бомбить. И там на самом деле, как сейчас говорят много историки, которые все документы просматривают, и мирные жители пострадали многие. Но вот, например, сохранились до наших дней воспоминания немецких домохозяек: почему нас англичане бомбят, ведь мы же за мир, мы же за свободу мы же освобождаем? Вот, наоборот, мы там освобождаем людей. Вот настолько пропагандой, конечно, в Германии были промыты мозги. И сколько нужно было иметь смелости, критического мышления и какую веру в Бога, чтобы вот, как Александр Шморель и его друзья, пойти на подобный шаг. Когда весь мир, который тебя окружает, тебе говорит одно, а они смотрят через призму Евангелия на происходящее и говорят: нет, мы этого принять не можем.

И есть ещё один святой, уже прославленный в Католической Церкви, Франц Егерштеттер. Ну как — он беатифицирован. Там у католиков своя есть поступательная система — сейчас в подробности вдаваться не хочу. О нём есть удивительный фильм, снятый Терренсом Маликом, который называется «Скрытая жизнь». Он есть в переводе на русский язык, его можно увидеть. Там очень похожая ситуация, как у Александра Шмореля. Только в данном случае речь идёт уже об австрийце. Почему здесь тоже важно и о нём сказать, потому что Австрия на стороне Германии выступала во Второй мировой войне после аншлюса. И его хотели мобилизовать. И он сказал, что «вы знаете, я христианин». Вы знаете, у Малика в фильме — в принципе, нет смысла об этом как-то говорить подробно, потому что можно посмотреть кино. Он через кинохронику, через документальные кадры представлял себе, что происходит на фронте. И он, при том, что к нему приходили все его... а он был простой крестьянин, который закончил начальную школу, но он очень хорошо знал Евангелие. И он сказал, что на это он не пойдёт никогда. У него трое детей. У него, причём, даже ребёнок был ещё, как говорят, что вот было трое детей. Собственно, его супруга, но у него было ещё там прошлое своё, и вот у него был ещё один ребёнок, которого он тоже признал — от другой женщины. То есть вот какая-то такая история. Однако, когда он повзрослел ментально и духовно, он стал настолько цельным человеком, что, несмотря на происходящее вокруг, он чётко для себя ответ в Евангелии находил.

И вот для меня эти люди бесконечно важны. Потому что я то и дело скатываюсь, поскольку я литературу преподаю, меня может захватить чья-нибудь, каких-нибудь великих авторов картина мира, например. Стоп — нет. Я хочу проверить по Евангелию — и пытаюсь вот проверить именно по Евангелию. Я читаю Евангелие: ага, тот сказал так, а этот сказал так, а вот в Евангелии есть такая фраза — стоп, нет. Не надо вырывать из евангельского контекста, попробуй Евангелие как-то осмыслить целиком и именно через вот эту цельную картину посмотреть на происходящее. А это значит подняться над собственными интересами, подняться над собственными выгодами в моменте, подняться над ситуацией и включить то самое критическое мышление, которое в данном контексте и есть попытка мышления евангельского для меня. И для меня бесконечно важны эти примеры святых и наших новомучеников и исповедников Русской Церкви, и Александра Шмореля, который, в общем-то, подходит под эту же самую категорию. И пример Франца Егерштеттера, но поскольку он был католиком, я не могу его в качестве прям святого в пример привести, но как пример жизни — да.
И, кстати, поразительная история — сохранилась переписка с женой, когда он уже был в заключении, а она ему писала письма. И это пронзительная такая история любви. Он, кстати, считается в католической традиции, в традиции Западной Церкви, покровителем мужей, потому что он своей супруге какие-то настолько вдохновляющие и ободряющие писал письма. Она дожила до его беатификации — вот этого первого шага. В 2009 году это было. И она присутствовала, хотя в деревне они стали с детьми изгоями. Их же там травили, им никто не хотел помогать. А этот тяжёлый крестьянский труд подразумевает наличие мужчины в семье. А она одна женщина и у неё три дочки, маленькие совсем. И вот как она осталась? И чего ему стоило? Но если он соглашается на все вот эти шаги, то предаёт Христа. И он идёт вот на это самое мученичество — ему отрубают голову, его казнят. А она остаётся вот как самый последний изгой в этой деревне — никто им не помогает, все плюют в их сторону. И она проходит через это испытание, получается, пронеся вместе со своим мужем вот этот крест. Но она тоже не отказывается от Евангелия и доживает до того момента, когда его подвиг оказывается признан на всех вот этих территориях, где люди так чудовищно заблуждались и где его казнили.

Прот. Александр Никольский

— Вот если посмотреть жития святых, последние моменты их жизни, там очень важный момент незлобия. То есть они даже своих палачей ни в чём не обвиняли, их жалели. Вот наша Церковь — удивительно, она ведь была гонима, была фактически физически уничтожена, процентов на 80-90 к 1941 году. И она сразу стала на сторону рабоче-крестьянской красной армии. Одна из первых. Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) — вот он воззвание соответствующее... И мои предки были священниками по линии отца, репрессированы. И их дети, мой дедушка, моя бабушка — были большие семьи священников — и вот они, хотя их отцов убили, одного в лагерь посадили, он с раком пришёл и умер скоро, а другой сразу расстрелян был, несмотря на это, они добровольцами записались. Даже девочки были фронтовыми сёстрами. И все семь человек пошли на фронт. И когда папа мой приехал в 50-х годах — они, естественно, советскую власть не очень любили, по понятым причинам. И вот они там сидят, ругают её, это 1956 или 1957 год. Мой папа молодой учёный, он пришёл, слушает и говорит: дядя, тёти, а чего вы добровольцами-то пошли, если вы так все советскую власть не любите? Ему говорят: ну ты сказал, то советская власть — а это Россия.

А. Митрофанова

— То есть вот это разделение — что это советская власть, а это наша страна.

Прот. Александр Никольский

— Да. Хотя советская власть уничтожила чисто физически их родителей, но они это всё очень чётко разделяли. И Церковь наша тоже чётко разделяет. Но это требуется незлобие. Многие по-другому пошли: были власовцы, были, так сказать, на Западе церкви — кто эмигрировал, они воззвания другого характера применяли, хотя у них не было так тяжело, как у нас здесь, чисто физически их там не преследовали. Но тем не менее это требуется незлобие, чтобы рассудить. Вот вы очень хорошо начали, что вот вы обижены, и у вас сразу всё Евангелие под вашу обиду. А вот здесь как раз, наоборот: вас очень сильно обижают, а вы не обижаетесь, поэтому вы можете рассудить. Потому что для рассуждения требуется незлобие. Не образование только, не острота ума, развитие интеллектуальных способностей, даже в богословской сфере. Потому что это прекрасно может тоже идти, так сказать, на мельницу страстей. А нужно именно незлобие. И вот как раз, чтобы рассудить, надо бороться с любой злобой, даже осуждением. Тогда мы можем, как... конечно, со святыми нас трудно сравнивать, с ними тягаться, но, по крайней мере, к этому стремиться.

К. Мацан

— «Светлые истории» рассказываем мы сегодня на Радио ВЕРА. Мои дорогие коллеги: Алла Митрофанова, Кира Лаврентьева. Наш сегодняшний гость — протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трёх святителей в Раменках. Но вот я думаю, как нашу беседу продолжить, потому что так много мы сказали про святого Николая. Я даже тоже свою историю вспомнил о чуде приумножения бензина. У меня вот, честно говоря, как бы нет какого-то одного святого, который вот прям выделялся бы из ряда остальных. Ну, кроме, пожалуй, батюшки Серафима Саровского. Но это достаточно тривиально для православного верующего человека. Но у меня и путь к вере начался в очень большой степени после посещения Дивеева. Дочка у меня Серафима. Я тоже об этом, наверное, уже так или иначе упоминал. Потому что дочка, родившись, провела 10 дней в реанимации. И то, как я в эти дни молился батюшке Серафиму... Кстати, вот тут важный момент. Я сказал, что молился батюшке Серафиму — это же неправильно. Мы же не молимся батюшке Серафиму, а мы молимся Богу, как бы приглашая, прося святого помолиться вместе с нами. Вот наша молитва слабая, а у него сильная. И мы хотим взять его в союзники, но мы вместе с ним Богу предстоим — Христу. И я как-то однажды в опыте очень это чётко понял. Да не упрекнут меня в каком-то излишнем мистицизме, но есть такая вещь, наверное, каждому молящемуся известная, как ответ на молитвы. Вот это трудно выразить словами, это не эмоции, не чувство, если ты к этому ответственно относишься. Но ты чувствуешь, ты переживаешь, что, да, вот ты сейчас услышан. И откуда-то, непонятно откуда, внутри тебя как будто ткётся либо мысль, либо ощущение, либо состояние, которое не велось из тебя, оно не было подготовлено. И если к этому относиться внимательно, не принимать каждое своё движение души за Божий глас и вообще до последнего в этом сомневаться. Когда уже невозможно сомневаться, то тут тогда поверить, что это ответ на молитвы.
Я помню, был такой опыт любопытный: я как раз молился-молился. И вот там «батюшка Серафим, батюшка Серафим» — как будто молился батюшке Серафиму. И, что называется, молитва не шла, грубо говоря. И когда вдруг себе напомнил, напоминаешь, что мы же Богу молимся, я говорю: батюшка, давай вместе с тобой помолимся Христу. И тут какое-то состояние меняется внутреннее, тут прям получаешь ответ, что, да, вот так правильно, вот так нужно, ты сейчас в какое-то правильное состояние попал. Когда ты не теряешь Бога из вида, не теряешь из вида Христа за этим святым и говоришь ему, что ты там ближе, грубо говоря, у тебя прямой доступ, помоги мне, помолись вместе со мной. И то, что я не могу донести, не понимаю, как бы попроси Бога, чтобы всё было по Его воле. А ещё у меня есть такое наблюдение по поводу святых: вот есть святая, о которой я, в общем-то, не то что прям очень много знаю. Просто это вот известная почитаемая святая — блаженная Ксения Петербургская.

Прот. Александр Никольский

— Её память как раз недавно была.

К. Мацан

— Да. У меня нет какой-то истории, связанной с Петербургом, именно с её конкретной помощью, хотя таких людей с такими историями много. Я не знаю, почему, но ты чувствуешь какую-то особенную близость — непонятно, почему именно она. Вот у нас в храме висит икона такая двойная, там слева блаженная Ксения, а справа матушка Матрона. И вроде они такие, по некому образу такой материнской любви, ласки, заботы, очень похожи. Но вот блаженную матушку Матрону почитаешь как московскую святую, которая тоже обильная на помощь. А на Ксению смотришь как на какого-то родного человека, при том что ничто в биографии к этому не ведёт. Я не знаю, почему. Это что-то такое совершенно иррациональное. Мне даже интересно, вот что вы думаете о таком иррациональном влечении именно к этому облику, к этой святой почему-то или к этому святому.

Прот. Александр Никольский

— Вы знаете, ведь влечение к святому — это ведь не просто вы прочитали житие и что-то вам запало. Они же живые, у Бога нет мёртвых. У вас с ней живая связь — с Ксенией Петербургской. Почему? А вот так, потому что вы идёте по улице, у вас какие-то друзья появляются, вы с ними общаетесь, что вам близко. Так вот и со святыми. Тем более они же любят нас. Они могут даже, я думаю, и сами инициативу проявлять.

К. Мацан

— Интересно, да.

Прот. Александр Никольский

— А то, знаете, они такие, как обслуживающий персонал — ждут, пока обратятся: эй, человек, чаю! Вот как это раньше было в дореволюционных трактирах. Нет, конечно, они, я думаю, вполне занимают активную жизненную позицию и о нас заботятся.

К. Лаврентьева

— Ты нравишься блаженной Ксении.

К. Мацан

— А знаете, я сейчас думаю, что это очень ответственно. Потому что святой же может к тебе обратиться с чем-то, чего ты, в общем-то, не очень ждёшь и не очень намерен сейчас как-то в эту сторону идти и делать, а деваться некуда.

А. Митрофанова

— А деваться некуда, потому что если ему нужны будут здесь и сейчас руки именно твои, то будь добр эти руки предоставить, задвинув куда-то свои планы, дедлайны и всё остальное. Да, это такое бывает.

Прот. Александр Никольский

— Кстати, о Ксении Петербургской. У меня многие в храме, и вообще я знаю, многие молятся ей о браке. Почему-то она тоже с браком связана как покровительница? И даже в акафисте есть «браки ненужные разрушающая».

К. Лаврентьева

— Ну, короче, ненужных женихов отводящая.

Прот. Александр Никольский

— Да, не помню, как там конкретно. И знаете, мне многие девушки говорят, что вот когда у них есть сомнения, то помолишься и прям сразу понятно, что это не твой человек.

К. Лаврентьева

— Или твой.

Прот. Александр Никольский

— Или твой, да.

К. Мацан

— Кира, а у тебя история есть, связанная с Ксенией.

К. Лаврентьева

— Она очень личная. Я не буду её рассказывать, но могу засвидетельствовать, что блаженная Ксения очень участвующая, неравнодушная святая — правда. И она ненужных женихов действительно отводит. Но надо обязательно добавлять, что вот пусть будет на всё воля Божия, то есть не выпрашивать себе вообще ничего — это известное правило. Пусть лучше вот на всё будет воля Божия. Тогда блаженная Ксения сама как бы будет рулить процессом, просто по Божьему послушанию. Она в послушании у Бога, мне кажется, находится вот по таким особенным случаям, когда нужно выходить замуж или жениться.

А. Митрофанова

— А я слышала, что в этих вопросах помогает разобраться старец Зосима-Захария. Вот, кстати, я упустила момент, потому что его могилка была на Лефортовском кладбище в Москве. И, по-моему, я могу ошибаться, но перенесли его в итоге в Троице-Сергиеву лавру. Но это вопрос, который требует уточнения, дорогие наши зрители, слушатели. Поскольку не готовилась, и внезапно сейчас это имя вспомнила, и сама тема внезапно всплыла. Но от одного очень авторитетного, образованного и, между прочим преподавателя, священника слышала, что дают семинаристам, у которых вопрос о женитьбе зачастую становится ребром, именно такой совет. Потому что семинаристы, если до рукоположения не женятся, не определятся со своим выбором, то тогда либо рукоположение у них оттягивается, либо уже вот, пожалуйста, иди служи Богу, но тогда ты будешь несемейным священником. То есть это выбор, который нужно сделать довольно рано. И это выбор, который... ну, вроде как время есть, но всё равно его нужно сделать быстро, и зачастую довольно сложно разобраться. А ведь сделать нужно так, чтобы раз и навсегда. Ведь что такое священническая семья? Ведь если там... ну ладно там миряне — со скрипом, это всегда трагедия и катастрофа, но если, допустим, какое-то колоссальное несовпадение или какие-то болезни душевные, или зависимости, или что то ещё, то люди могут разойтись. В случае со священником — нет, это так невозможно. Поэтому вопрос выбора супруги — это прям такой фундаментальный вопрос, определяющий чуть ли не всю оставшуюся жизнь. И вот к этому старцу Зосиме-Захарии рекомендуют ходить семинаристам. Может быть, кому-то из наших слушателей тоже будет интересно. Потому что говорят, что у него какое-то есть дерзновение перед Господом так помолиться, что вопрос решается сам. То есть человек начинает понимать: моё или не моё.Я почему об этом и рассказываю, что, может быть, кому-то это будет актуальным. В Троице-Сергиеву лавру может приехать, но только узнайте заранее — в лавре он или на Немецком кладбище Лефортовском.

К. Лаврентьева

— В лавре есть батюшка Сергий, так что вы не ошибётесь, если всё-таки туда приедете. Дорогие слушатели, совершенно внезапно я вспомнила, что хотела извиниться. Это к теме не относится, но это важно. В прошлой программе про поиск Бога я сказала, что одной женщине приснился сон, где было показано будущее её больного ребёнка, который очень сильно болел. И ей Господь показал всё его будущее. И она сказала, что всё равно изменит эту ситуацию и его вымолит. И попросила: оставь мне его, Господи, пожалуйста. Он его оставил. Я сказала, что этот ребёнок стал впоследствии Каляевым, который взорвал карету Сергея Александровича, мужа Елизаветы Фёдоровны. А это был декабрист Рылеев. Я это знала, но совершенно в тот момент у меня всё это в голове запуталось. Поэтому прошу прощения — журналист не должен неточно говорить. Вот когда Алла сейчас сказала, что вы обязательно уточните, этот вопрос требует уточнения, я вспомнила, что была некомпетентна в прошлый раз и извиняюсь. Это важно, это важный момент.

А. Митрофанова

— Да, Рылеев. Действительно поговаривают, что была такая история с его матушкой ну. Нет предопределенности — да, отец Александр? Это тоже важный момент. И человек в любой момент может сделать другой выбор.

Прот. Александр Никольский

— Ну вот если верить этому случаю с Рылеевым, предопределённости нет, но Бог знает наши выборы, что человек выберет. Поэтому в этой истории, может быть, матушке нужно было и прислушаться, потому что Господь хотел забрать ребёнка чистого, и у него загробная участь была бы, возможно, более благая, чем тогда, когда его повесили за такие действия. Там много людей невинных погибло в процессе этого восстания. И душа его в процессе осквернилась. Люди были решительно настроены, где-то даже ожесточены. Я не помню, какой из декабристов, когда сорвался — когда их вешали верёвки...

К. Лаврентьева

— Не Муравьёв-Апостол?

Прот. Александр Никольский

— И вот он сказал, что если бы мы вешали, то у нас бы не сорвалось. То есть люди были очень серьёзно настроены.

А. Митрофанова

— Не все декабристы были настолько настроены серьёзно. То есть там были и радикалы.

Прот. Александр Никольский

— Да. Но слава Богу, что эта революция произошла через сто лет, а не в это время. Потому что если бы она произошла в это время, возможно, у нас было бы что-то такое, как якобинский террор и так далее. То есть там было бы, может быть, чего-то страшное. Но Господь нас миловал. Поэтому надо, конечно, прислушиваться, когда Господь нас как-то предупреждает. А это бывает. Не обязательно каким-то чудом, когда Господь является во сне. Тоже небольшую такую историю расскажу. Я за одной девушкой ухаживал. Я хотел стать священником, и тоже эта проблема была. И она вроде верующая, на клиросе поёт. И духовник явно как-то это не очень благоволил, потому что считал, что она для матушки не очень годится. Я был влюблён, она была симпатичная девушка такая, обаятельная, привлекательная и всё такое. И он как-то не давил на нас, но я чувствовал, подспудно, что что-то не то, но я всё трактовал, как вот вы с Евангелием: всё нормально, всё хорошо. Не запрещает же, значит, разрешает, почти благословляет. Но потом у меня стали возникать сомнения тоже, спустя полгода, наверное, нашего общения. Я как-то еду в метро, когда проводил её... и знаете, молитва, без заранее решения, что надо сделать. Вот обычно как: Господи, дай мне то-то и то-то, давай, пожалуйста, обеспечь мне это. А здесь: Господи, я не знаю, чего мне надо. И тут же сработало. Я прихожу на следующий день... расставались мы — всё, как говорится, полный восторг. А прихожу — она такая грустная: «Саша, мы разные люди, нам надо расстаться». Вот настолько как бы всё перещёлкнуло. Я, конечно, был тогда не готов. Я ещё полгода... я уговорил: какие разные? — да мы вообще душа в душу. Я уговорил, но потом мы через полгода всё равно расстались — время потерял. А если бы я прислушался к своей молитве, то есть к ответу на свою молитву, ну, было бы, наверное, где-то лучше.

К. Мацан

— Ну что ж, я не знаю, на оптимистической ли ноте...

Прот. Александр Никольский

— На оптимистической.

К. Мацан

— Потому что всё равно Господь через наши выборы управляет всё так, как лучше, с Его точки зрения. Спасибо огромное. Дорогие друзья, это были «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Кира Лаврентьева, Алла Митрофанова, наш сегодняшний гость, протоиерей Александр Никольский, настоятель храма Трёх святителей в Раменках, я, Константин Мацан, сегодня поделились историями об участии святых в нашей жизни. Мы обязательно продолжим рассказывать светлые, сокровенные, тёплые, приятные, интересные и дорогие сердцу истории ровно через неделю на Радио ВЕРА. Смотрите нашу программу на ресурсах Радио ВЕРА в социальных сетях, на сайте radiovera.ru и, конечно, слушайте на волнах нашей радиостанции. Счастливо, до новых встреч.

К. Лаврентьева

— Всего хорошего.

А. Митрофанова

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Приход к вере и изменения в жизни в лучшую сторону»
• «Без Бога ни до порога»
• «История Савла»