Поделиться
У нас в гостях был настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе города Москвы иеромонах Никандр (Пилишин).
Разговор шел о том, как можно с духовной пользой провести дни Рождественского поста и подготовиться к встрече Рождества Христова и Святок.
Ведущий: Константин Мацан, Марина Борисова
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона моя коллега Марина Борисова.
Марина Борисова:
— И Константин Мацан.
Константин Мацан:
— Добрый вечер. В гостях у нас сегодня иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве. Добрый вечер.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Добрый вечер.
Марина Борисова:
— Отец Никандр, как только приближаются новогодние и рождественские праздники, встает вопрос у многих православных верующих, как бы так их провести, чтобы они были еще и с пользой. Как провести праздники, каждый придумает себе. А вот как провести праздники, чтобы не забыть, что они вообще-то посвящены празднику Рождества Христова, это всегда бывает вопрос. Какие у вас есть соображения на эту тему?
Константин Мацан:
— Какие лайфхаки, как сейчас принято по-русски говорить.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Так сложилось исторически, что у нас Новый год вклинился в Рождественский пост. Если бы мы встречали Новый год 1 сентября, то никаких проблем бы сейчас не было.
Константин Мацан:
— Или Рождество 25 декабря.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Или Рождество 25 декабря.
Константин Мацан:
— Я не намекаю, просто.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Не, не, понятно. Поскольку все равно на сегодняшний день большая часть Церкви, человеческой составляющей, рождены в Советском Союзе и выросли в этой традиции семейного празднования Нового года, и мы видим, что государство идет в этом направлении, дает большое количество выходных, целую неделю, то, конечно, человеку нужно определиться с тем, что такое «с пользой». Вы сказали, с пользой. С пользой для чего? С пользой для здоровья, с пользой для души? Каждый должен для себя понять, что он хочет от этого. Мы в этом году решили своим приходом сделать небольшой эксперимент. Перед началом поста я сталкивался с тем, что многие люди боялись приближения поста. Он приближается, а люди уже его боятся, поскольку это связано с определенным родом ограничений. У многих людей это вызывало страх. Плюс еще день короткий, зима и все это вместе давало такой сложный эмоциональный фон. А все же хотелось, чтобы пост был полезным. И мы приняли решение, что каждую неделю, начиная с воскресного дня, мы задаем себе тон, как мы живем эту неделю. Например, первую неделю поста, мы приняли совместное решение и боролись с раздражением. Договорились, в воскресный день, после литургии на проповеди я ко всем обратился, сказал: дорогие братья и сестры, поскольку община это семья, мы все друг с другом связаны и молитвенно и эмоционально. Давайте постараемся эту неделю помимо гастрономического поста, все свое внимание души и духовной жизни направим на раздражение. И мы первую неделю пытались побороться с раздражением. Почему именно так? Потому что я так подумал, что ограничивать весь свой организм во всем это очень сложно, потому что нужно очень много расставить маркеров для того, чтобы контролировать и осуждение, и раздражение, и много-много своих страстей. Поэтому мы приняли решение сосредоточиться на чем-то одном, но каждую неделю. Это не значит, что во всем остальном мы позволили себе делать все что угодно. Мы так же постимся, мы так же находимся в попытке аскетической жизни, но главный акцент на одной из страстей. Первую неделю мы не раздражались, вторую неделю мы пытались памятовать о Боге и ходить перед Ним, третью неделю мы пытались смириться, то есть выработать в себе добродетель смирения. Мне показалось, людям это понравилось, люди в это включились. Они в субботу приходили на службу, делись друг с другом и делились со мной на исповеди, удалось ли им прожить эту неделю так, как мы планировали.
Марина Борисова:
— И как, удалось?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— По-разному.
Константин Мацан:
— Такая картина рисуется: люди в храм пришли, ну, как, посмирялись-то хорошо, я тоже хорошо посмирялся.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Во время проповеди я сам делюсь с людьми тем, как я провел эту неделю. И могу сказать, что мой личный опыт таков, что как только мы задаем себе эту цель, начиная с понедельника, наверное, так устроено сознание человека, если мы берем раздражение...
Константин Мацан:
— Все препятствует достижению этой цели.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Все препятствует этому. Либо ты до этого просто не обращал внимания, а тут ты решил обратиться к этому, и буквально с понедельника началась такая атака, что ты только успевал от этого уйти, чтобы не раздражиться, это было очень сложно. Конечно, не все получилось, но я очень рад, что появился этот опыт обращения внимания на конкретные вещи и небольшой опыт побед небольших над самим собой.
Марина Борисова:
— Пост любой еще пересыпан внутри себя праздниками.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Да.
Марина Борисова:
— Как вы предлагаете настраиваться на праздничный лад, когда у вас стоит сверхзадача? Вы все силы бросаете на что-то, и тут вдруг, раз — и праздник.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Мне кажется, что Господь очень хочет, чтобы мы были искренними людьми. Каждый человек имеет свой набор генетический, характера, культуры, воспитания, современной жизни. Если это все вместе сложить, получается конкретная личность. У Него нет какого-то одного рецепта, который бы подошел для всех людей. Мне кажется, Богу было бы очень приятно, если бы мы научились в своей жизни совмещать эти вещи. Праздник? Ну что, пришел праздник. Например, когда взлетает самолет, то взлетное поле, особенно в темное время дня, освещается взлетными огнями, чтобы самолет в точности взлетел правильно. Для того чтобы мы не ошибались, Господь нам дает голос совести, который у каждого есть внутри. И эта совесть начинает тебе подсказывать, где ты прав, а где ты не прав, где твоя граница, проводит линию демаркации, где можно понять, что значит встретить праздник. Я не говорю о Рождестве, я говорю о тех праздниках, которые могут встречаться во время поста. Дни рождения, Новый год и остальные события, именины, множество праздников. Как это все увязать вместе для того, чтобы внутри тебя не возникло чувство вины за то, что ты, например, отпраздновал свой день рождения, а сейчас идет пост? Не совсем я понимаю тогда, чем праздник может выбить тебя из колеи? Тем, что ты съешь что-то недопустимое? Ну, вполне может быть. Но не надо услаждаться этим, если у тебя есть возможность, и ты оказался за каким-то праздничным столом, и тебе предлагают что-то съесть, съешь, но с чувством того, что ты понимаешь, что это... Не «я дорвался, сейчас я съем все».
Марина Борисова:
— Я помню, когда я начинала ходить в церковь, была такая распространенная присказка: «Скоромная еда, съеденная в пост с отвращением, вменяется в сугубый пост».
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марина, здесь же у каждого свой духовный возраст, правда? У каждого свое понимание, мироощущение. Во-первых, у каждого свое понимание Бога. Конечно, мы верим в Единого Бога, это без всяких сомнений, но этот образ, возникающий внутри человека, отношения с Богом, общение с Ним, как ты Его ощущаешь и переживаешь — это все позволяет тебе выработать тот уровень границы, за которую не надо переходить, когда ты находишься в период поста. А для того чтобы понять эту границу, надо определиться с целью, что ты хочешь. Начался Рождественский пост, что ты хочешь по его итогу, ты должен поставить перед собой конкретную цель. Не просто так мы все вместе вошли, ну и вошли в пост. А поставь перед собой конкретную цель, просто прожить пост вместе со всеми, или какую-то конкретную цель для себя, или ты хочешь этот период использовать для того, чтобы больше научиться чтению молитвы или больше делам милосердия посвятить себя. Нужна конкретная цель. Если цели не будет, то ты не сможешь понять, как ты провел этот пост.
Марина Борисова:
— Вы говорите о праздничной трапезе, о том, что на столе и что вы из этого набора себе можете позволить. Мне кажется, что смысл праздничного застолья не столько в еде, как таковой, потому что радость от вкусной еды притупляется за первые десять-пятнадцать минут. А дальше вы можете очень долго сидеть за столом ради чего? Ради общения. И это праздничное общение может быть традиционно бессмысленным, то есть без какой-то внутренней сверхзадачи, а может быть проникнутым чем-то, помимо удовольствия поболтать с людьми, с которыми ты давно не виделся.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Все зависит от того, с кем ты встречаешь праздник. Если это твои единомышленники... Я всегда говорю, что церковь это дело добровольное, так же как и вера. И когда начинают предъявлять претензии со стороны неверующих людей к верующим, я не всегда могу понять, почему это происходит. Вера и церковь это дело сугубо личное для тех людей, кто пришел и поверил в Господа. Если ты встречаешь праздник с людьми верующими, и у тебя единомыслие есть, то почему бы не поговорить о вопросах спасения, прекрасно. А если ты встречаешь праздник с людьми неверующими, то почему бы ни повести себя очень скромно, не обличать всех людей в их неверном поведении, а самому подать пример какой-то скромности в этот день. Почему я говорю о еде — еда почему-то больше всего волнует наших прихожан. Это какая-то неправильная точка входа, я как могу с ней борюсь, но для людей очень важно, что они съели, а не то, что они сделали или подумали сегодня. Когда приходят люди и начинают раскаиваться в том, что они съели кусок торта, я говорю: вчера же наверняка вы на кого-то разозлились или кого-то осудили. — Ну да, но это дело привычное. То есть люди привыкают жить с грехами. А здесь ты входишь в особый период неедения чего-то. Как перенастроить людей и самого себя на то, чтобы еда встала на какое-то свое определенное место, важное, но не первое — это очень сложно.
Константин Мацан:
— Иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Вы сказали про цель поста, действительно важная тема. Наша программа выходит, когда уже Рождественский пост в самом разгаре, но все равно остается еще время. Если человек, это я по себе сужу, первые недели поста провел как-то мимо, то еще ничего не потеряно.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Ничего не потеряно.
Константин Мацан:
— Можно наверстать в последние дни, еще успеть попоститься по нормальному. Какие могут быть цели поста, что это такое? Может быть, вы какой-то случай из своей жизни расскажете, когда глубоко молитвенно проведенный пост привел к изменениям, к новому витку веры?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Говоря о целях, мне кажется, что цели всегда определяются твоим возрастом нахождения в церкви. Когда детство, юность церковная, это всегда горячо, хочется всего и по максимуму. Когда ты начинаешь все дольше и дольше жить в церкви, как будто притупляется что-то, как будто жизнь в церкви становится обычной и привычной историей для тебя, что вхождение в очередной большой пост — Великий, Рождественский, Успенский, неважно — воспринимается как очередные выходные, наступили выходные, ты и вошел в них. Все время мы забываем, что вера разумная история. Господь хочет не то чтобы «верую ибо абсурдно», а верую, потому что ты понимаешь, для чего тебе эта вера, ты понимаешь, что дает тебе эта вера. Допустим, сейчас очень большая сложность и у меня и вообще у современных людей, которые живут в суете мира, очень сложно настроиться на искреннюю молитву, сложно настроиться на поиск тишины. И поэтому, допустим, если не получилось у тебя в течение года по-человечески помолится, то почему бы не использовать время поста для того, чтобы сделать усердие и попытаться внимательно помолиться. Чтобы у тебя был этот опыт, ты эти несколько недель проведешь в реальном понуждении себя к сосредоточению. Если себя не понуждать, то успеха не будет. Если попросить человека заняться спортом, а он заниматься им не будет, он никогда не станет олимпийским чемпионом, это ж понятно. Чтобы преуспеть, нужно прикладывать много сил и усилий, вне зависимости хочешь ты или не хочешь. Если у тебя есть конкретная цель, ты должен к ней стремиться. У меня есть прекрасный опыт, когда на период поста я уезжал в монастырь, отключал телефон.
Марина Борисова:
— Я как раз хотела сказать, это все очень здорово и, наверное, очень хорошо действует, если ты оказываешься в ситуации какого-нибудь загородного поселка или маленького провинциального города или максимально — это монастырь, что-то удаленное от основных потоков, которые тебя захватывают. Если ты оказываешься все-таки в большом городе, и ты работаешь, и, скажем, у тебя есть дети, которые ходят в детский сад или в школу, ты вольно или невольно включаешься в этот предновогодний водоворот всевозможных приготовлений светских. И хочется тебе или не хочется, это как скоромная пища, съеденная с отвращением, то же самое, ты, может быть, совсем не хочешь, а хочешь сидеть в углу и читать молитвослов, но ты вынужден принимать участие в приготовлении детских праздников, в каких-то корпоративах. В массе не нужных тебе вроде бы вещей, которые ты не можешь отринуть от себя, если ты живешь в этих условиях.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марина, кто сказал, что они не нужные?
Марина Борисова:
— Может быть, и нужные, я не знаю.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Конечно, нужные, потому что мы не можем создать искусственные условия. Если мы живем в большом городе и в череде этих событий, то эти события тоже нас создают. Допустим, хочется уделить больше внимания себе, а не получается. Какой должен быть результат нашей деятельности? Рождение и смирение. Значит, нужно смириться. Желание есть, но ты его не достигаешь. Значит, надо смириться. Через это смирение, такая расхожая фраза, всем известная: «Бог гордым противится, смиренным дает благодать». Только смирился, Господь дал тебе благодать. Эти все события тоже делают из нас тех людей, кем мы являемся на сегодняшний день. Если бы, быть может, этого не было, то мы были бы другими людьми, но история не имеет сослагательного наклонения, поэтому мы благодарим Бога за то, что есть в нашей жизни, есть эта суета, прекрасно, значит, эта суета должна нам дать возможность, это как дополнительная нагрузка. Если было бы все прекрасно, нам кажется, если бы мы жили в условиях тишины, то научились бы молиться — это же обман. Можно просто приехать в обитель в любую ближайшую и поговорить откровенно с монашествующими, удается ли им, живя в тишине, искренне молиться в глубине и в покое. И многие скажут, что молитва убегает, ты только успевай за ней бежать. Здесь не надо жить в иллюзиях, а надо жить в тех условиях, в которых тебе приходится жить и, исходя из них, вылавливать те зерна, которые тебе нужны. Например, у меня аллергия на холод, и для меня зима это страшная история, я зиму жду всегда со страхом и переживаю ее очень страшно. Но я не могу зиму отменить, я не могу выйти с протестами против зимы, чтобы она не наступала, все равно это делу не поможет. Что мне остается делать? Смиряться и одеваться теплей, все. Так же и здесь, нет возможности. Дети, семья, работа, огромное количество других обязательств. Да, находим возможность и в этих условиях спасаемся, сохраняя и исполняя те заветы и заповеди, которые Господь нам оставил. Если нет возможности для молитвы, значит, есть возможность для творения добрых дел. Правда, добрые дела тоже нужно делать. Это опять вопрос о точке входа в церковь. Я не понимаю, почему когда человек входит в церковь, ему не объясняют этих простых вещей, ему сразу дают молитвослов. Надо сначала человеку объяснить, что Страшный Суд заключается, по слову Евангелия, в том, что с тебя спросят о твоих делах, которые ты должен был сделать ближнему твоему. В Евангелии нигде не сказано о посещении храма и вычитывании, о Рождественском посте там точно не сказано. Но там сказано о том, как ты отнесешься к тому человеку, который оказался в нужде по отношению к тебе. Вот это цель. И об этом мы тоже говорили с нашими прихожанами, что Рождественский пост это время дел милосердия. Причем, милосердие не обязательно нужно искать, где причинить. Сейчас очень много условий для того, чтобы сотворить милосердие, в том числе, по отношению к самым близким, к своей семье, к своим коллегам. Чтобы не смотреть на человека грозным взглядом или осуждающим взглядом, просто переменить свой взгляд и начать смотреть на людей добрыми глазами — это дело милосердия, прекрасное дело. Почему не научиться этому?
Марина Борисова:
— Я вас слушаю и вспоминаю, наверное, самый милосердный свой Новый год. У нас были друзья, и глава семьи там страдал запоями. И вот он, в конце концов, сподвигся бросить пить. Это был первый Новый год его трезвый, и мы из сострадания к нему пили все компот. Он уговаривал нас: не мучьте себя, налейте себе уже что-нибудь. Мы говорили: нет, мы не будем тебя искушать. Мы все пили компот, чёкались компотом. Это был самый милосердный Новый год из всех, что я могу сейчас вспомнить. Я к тому, что у нас представление... словосочетания немножечко архаичные вызывают такой же и визуальный ряд. Нам кажется, что это относится к этой категории, а вот это нет, мне кажется, мы немножечко сужаем спектр. Все то же самое, только в преломлении к реальной жизни, может иногда принимать вид компота за новогодним столом.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Я совершенно не против этого. Просто спросил Константин о цели. Мне кажется, нам нужно обязательно помнить, что нужно ставить для себя промежуточные цели и достигать их. Чтобы понимать, я поделюсь такой историей. Мой духовный отец, который сейчас уже у Господа находится, при любой встрече со мной задавал один и тот же вопрос, спасаюсь я или нет.
Константин Мацан:
— А как вы отвечаете?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Прихожу к нему, он говорит: ты спасаешься? Я ему говорю: я не понимаю, как это, я не знаю. Он говорит: ты должен точно знать, куда ты движешься вперед или назад или на месте стоишь, ты должен четко знать, что с тобой происходит, в каком ты месте находишься. Если ты не будешь перед собой ставить целей и понимать, достигаешь ты их или не достигаешь, ты не поймешь, есть ли движение в твоей жизни.
Константин Мацан:
— Наша коллега Анна Леонтьева в одной программе рассказывала, как она приехала в монастырь какой-то вместе друзьями, их встречала либо матушка игуменья, либо одна из монахинь. Они спрашивают: как вы тут? Матушка так смиренно ответила: мы погибаем. И они так: как это так, как-то странно. На что матушка отвечает: а вы что спасаетесь?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Это быть может, матушка поверяла уровень горделивости и высокоумия приехавших людей. Часто вспоминают такую историю, когда два семинариста узнали о том, что в Оптиной пустыне живет старец Амвросий, один другому говорит: давай-ка съездим к нему, поболтаем. И когда они приехали к нему, всех приняли, а потом келейник вынес кружку с ложкой: старец сказал поболтать. Здесь, быть может, если речь идет о таких душевных состояниях, как горделивость и тщеславие, то наверное, да, чтобы не было ощущений... Но ведь это же цель нашей жизни, спасение. Если говорить по-настоящему, откровенно, помимо сопутствующих главных целей, воспитания детей, исполнение своего долга на работе, мы помним нашу главную линию, красную нить всей нашей жизни — спасение души. А как об этом не думать? Значит, надо изыскивать те способы, которые будут помогать тебе крепиться в эту историю, и понимать, ты идешь туда? Не надеяться на то, что Бог спасет тебя исключительно скорбями и болезнями и всем остальным. Конечно, Он это сделает, Господь всемогущий и всем желает спастись. Но дело спасения зависит и от нашего произволения. В чем наше произволение? В том, что мы стали настолько хорошими, что соблюдаем все: и в храм ходим и даже отправляем гуманитарный груз? Ну, это мы тогда помним историю про мытаря и фарисея, тот тоже все исполнял, и мы все исполняем. В чем тогда разница между нами и тем фарисеем? В том, что у нас должно быть несколько другое духовное устроение. А если этого нет, значит, мы что-то неправильно делаем в нашей жизни.
Константин Мацан:
— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве. В студии у микрофона моя коллега Марина Борисова и я, Константин Мацан. Скоро вернемся. Не переключайтесь.
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. У нас сегодня в гостях иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе в Москве. Мы продолжаем наш теплый предрождественский разговор. В том смысле, что мы размышляем о том, как с пользой провести оставшиеся дни Рождественского поста.
Марина Борисова:
— И Рождественские праздники тоже. Тут вечная история, от того, что каждый год мы об этом говорим, вопрос не исчезает. Все равно вклиниваются после Нового года гражданские каникулы, а дальше зазор психологический и смысловой. Как раз когда мы отпраздновали Рождество и начинаются Святки, надо выходить в школу и на работу. Это вечный вопрос, как это все совместить?
Константин Мацан:
— С колядками выходить в школу и на работу.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марина, в этом и есть смирение. Как Господь нам устроил все премудро. Последняя неделя перед Рождеством самая строгая, мы это видим из всего, из песнопений, из календаря, из устава. Если мы Рождество сравниваем с Пасхой, то Страстная неделя — вот последняя неделя Рождественского поста. Тут надо как-то построже, а нам, раз — неделю выходных, пожалуйста, вот тебе неделя выходных. И как ты ее проведешь? Это уже от тебя зависит. Для нас все открыто, можно использовать эти выходные дни для всякой аскезы, которую ты хотел бы проявить в этой жизни.
Марина Борисова:
— Опять мы упираемся в невозможность этих аскетических подвигов, если ты живешь в семье, у тебя дети, у которых каникулы, которые хотят на елку, которые хотят на каток.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Значит, надо смириться, и идти на каток с детьми и кататься и учиться радоваться вместе с ними. А что делать-то? Жизнь на самом деле настолько короткая, она сколько занимает, «семьдесят, аще в силах восемьдесят». Неужели мы не можем эту жизнь прожить так, чтобы посвятить ее Богу и ближнему. Прекрасно. Если мы не можем найти компромисс между Богом и детьми, значит, мы люди совсем пока еще не зрелые. Мы ходим в храм, и наше хождение и жизнь с Богом не позволяет нам услышать и почувствовать, что хочет Бог от нас в конкретный момент. Мы для чего совершаем целый комплекс духовных упражнений: молитва, пост, поклоны, хождение в храм, причащение, участие в таинствах? Лишь для того, чтобы сердце наше очистилось. Помните, как заповеди блаженств: «Блажены чистые сердцем, ибо они Бога узрят». По мере очищения сердца, мы все больше и больше начинаем узревать Бога. Если ты Бога не понял, что Он хочет от тебя, надо обернуться и посмотреть, что ты делаешь тогда вообще в своей христианской жизни. Ты в церкви лет тридцать уже, и за тридцать лет ты не научился общению с Богом, чтобы спросить у Него: сейчас наступают каникулы, что мне делать на этих каникулах? Господи, а что ты хочешь? Знаете, когда люди обращаются с каким-то вопросом, всегда первое, что я говорю: а вы у Бога спросили? Они говорят: нет, а что можно? А почему нет? Богу задайте вопрос, сейчас у меня такой вопрос, что мне сделать, как мне эти дни провести? Конечно, Господь даст ответ.
Константин Мацан:
— Это очень важный вопрос, мне кажется. И он натыкается на следующий вопрос, а как не ошибиться? Ведь то, о чем вы сейчас говорите, мне представляется, часть большой психологической или духовной установки на то, что христианство, Евангелие это не некоторая инструкция по тому, как в этой жизни быть, высшая, спущенная с неба инструкция. И это могут быть вполне благочестивые отношения. Действительно мы хотим жить по Евангелию, по крайней мере, стараемся или заявляем, что мы христиане, стараемся, считаем нужным жить по Евангелию. И тут возникает: тогда дайте нам методичку, так делать, так не делать. В Рождество на каток с ребенком не ходить, а восьмого числа уже можно пойти. И чтобы усвоить то, что вы сейчас говорите, нужно мозги поменять и перестать смотреть на это как на инструкцию-методичку, а смотреть, видимо, как... А вот как на что? Как на какую-то, видимо, живую жизнь в ее динамике, которая только отчасти укладывается в схемы и рамки. Так?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Да, я согласен с этим. Настолько Евангелие поразительная книга. Взять учеников, я не называю пока апостолами — учениками. Ученики ходили три года за Господом, слышали все Его слова, все видели, вместе с Ним проводили всю жизнь, три года вместе с Ним провели. Буквально недавно, несколько недель назад на воскресном дне читалось Евангелие, где жены-мироносицы пришли на Гроб, увидели, что Гроб пустой, прибежали, сообщают апостолам, и дальше сказано, что апостолы восприняли их слова как ложь, что они не поверили им. Что это? Как это возможно? И когда ангел сказал женам-мироносицам: вспомните, что Господь говорил вам, что три дня и что будет вас ожидать в Галилее. А как можно было жить с Богом рядом три года и не запомнить, что Он говорил, что Его сейчас распнут и через три дня Он воскреснет? Это как? Это же странно как минимум для нас. Поэтому многие вещи в Евангелии для нас, современных христиан, так же как и для учеников того времени. Мы вроде все видим, все знаем, но продолжаем жить как-то по-другому, ошибаясь и не совершая то, чего Господь от нас ждет. Господь все Евангелие пропитывает словами, чтобы мы не боялись и доверяли Ему, и что все это просто и можно жить в простоте евангельской любви. А нам все время хочется, как говорит Константин совершенно верно, инструкции, простой инструкции, где мне было бы написано, что бы я делал на каждый день, чтобы не ошибиться. Но совершенно нет никакой гарантии, что если бы нам дали такую инструкцию, мы бы успокоились. Господь хочет от нас чего? Любви. Но какой? Свободной. Чтобы мы научились в свободе выбирать те или иные действия. Например, у меня нет детей, я не могу судить. Я могу к вам обратиться. Ребенок ходит за руку с мамой и папой до определенного времени, а потом наступает такой возраст, когда ребенок отпускает руку и не хочет идти с папой за руку, потому что ему хочется самому пройти. Почему мы не можем эту аналогию перевести на духовную жизнь? Что первое время Господь ведет нас, а потом Он говорит: Я хочу, чтобы ты научился ходить, давай. И мы по идее должны отпустить Его руку и идти. То есть показать своему любимому Папе, Отцу, что я научился ходить и не падать, а если падать, то быстро вставать. Но почему мы так боимся этого? Для меня это загадка, честно, я не знаю. Даже ошибки, которые мы могли бы совершить, ошибка ошибке рознь, если ошибка не осознанная, Господь ее исправит обязательно. Если ошибка осознанная, значит, мы должны понять, что с нами что-то не то, раз мы желаем осознанно ошибаться. Здесь, я считаю, если человек поступает искренне и тем самым пытается угодить Богу, то ошибки не может быть.
Константин Мацан:
— А есть ли какой-то критерий, опять сам про критерий спрашиваю, но это важный вопрос. Как не принять какие-то свои внутренне мысли и ощущения за ответ от Бога, когда задаешь Богу самый главный вопрос: что Ты сейчас от меня хочешь, сейчас что я должен сделать?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Я думаю, что, Костя, это решается все в рамках жизни общины. Вокруг тебя так или иначе есть община, которая церковью именуется, есть друзья, которые с тобой вместе, христиане, есть сообщество священников, есть огромное наследие Церкви, которое заключено в творениях святых отцов. Можно ведь посоветоваться. Помните, как отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: жить во многом совете. Ты поспрашивай, посоветуйся. Если ты смущаешься, что твои мысли ложные, ты их выяви на свет, покажи перед другими людьми, что эти мысли есть. Если это дьявол, то дьявол сразу уйдет. Дьявол вообще не переносит, если его мысли выносятся на свет перед другими людьми, он сразу начинает теряться. А если это от Бога, вы точно узнаете об этом, совершенно безошибочно. Опять же, если возникают сомнения, я помню себя в детстве, у меня были очень простые отношения с Богом, я всегда с Ним договаривался. Допустим, у меня какая-то мысль возникает, я говорил: если это так, то пусть листик начнет шевелиться. Раз, он начал шевелиться, значит, так и есть. Я, конечно, понимаю, что это была детская вера, но я верю, что Господь соглашался на мои условия, что я Его просил делать, то и делал. Здесь не надо в эту историю уходить, потому что те люди, которые выстраивают причинно-следственные связи в духовной жизни, могут выступать жертвой дьявола. Дьявол увидел, что человек мыслит для себя эту связь, эти критерии все расставил, и начинает на них влиять. Человек начинает настолько плотно входить. Многие люди в своей жизни ощутили, что за каждый, допустим, грех или проступок получают от Бога наказание. И как только они вошли в эту историю, все, они уже панически боятся, что-то сделать не так, потому что физически они понимают, что в сегодняшний день с ними что-то приключится. Чем больше грех, тем больше наказание. Я не знаю, я думаю, что Бог так не действует.
Константин Мацан:
— К вопросу о Рождественских праздниках и о страшной повинности идти с ребенком на каток или на елку.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Надо идти на каток.
Константин Мацан:
— Я как раз таки к этому и веду, что по моим ощущениям, один раз в какой-то конкретной ситуации пойти с ребенком на каток или на елку это соблюсти пост, потому что ты провел время не дома за компьютером, а с родными и близкими и подарил ребенку...
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Радость.
Константин Мацан:
— ...свое отцовское внимание, которого на самом деле так мало ты ему даришь. А на следующий день сделать то же самое, может быть, личная услада и увиливание от чего-то другого: а я вот какой хороший, провожу с ребенком время на катке.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Костя, ну ты же знаешь точно, что с тобой происходит.
Константин Мацан:
— Да, поэтому говорю, что здесь нет критериев однозначных. Одно и то же действие в разных ситуациях может быть, грубо говоря, и нейтральным и греховным.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Но для этого,.. мы же разумные. Наша душа, которая живет в каждом человеке, обладает свойством разумности. Мы можем анализировать сами себя, мы часто это не делаем, потому что нам страшно признаться в чем-то, страшно увидеть себя в виде, в котором не хотелось бы. Про этот пример. Ты можешь честно самому себе сказать: я пошел, например, туда-то потому что потому что. И это, правда, будет так. Но почему-то... Мы тоже не умеем, в нас это не воспитано, анализировать самого себя в разумной степени, чтобы отдавать себе отчет в тех или иных действиях, которые мы совершаем.
Марина Борисова:
— Хорошо, мы более-менее можем разобраться...
Константин Мацан:
— С катком.
Марина Борисова:
— Да, с катком и с...
Константин Мацан:
— Елкой.
Марина Борисова:
— Да и с елкой и с каникулами общегосударственными. Но вот наступает Рождество. И дальше начинается обычная рабочая неделя. Как здесь и эмоционально сохранить себя в ощущении праздника, и не потерять смысл того, что в эти праздничные дни происходит? На самом деле начинается та же самая текучка.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марин?
Марина Борисова:
— Да.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Смотрите, здесь очень все просто. Если, допустим, в вашей жизни происходит какое-то знаменательное событие, допустим, ваш ребенок женился или что-то случилось такое, чего вы очень долго ждали, и чем вам хотелось поделиться с другими людьми. Но, как мне кажется, эти значимые события побуждают нас делиться этой радостью с другими людьми. Если некий человек, допустим, болел онкологическим заболеванием и исцелился, будет ли он молчать? Конечно, он будет с другими людьми делиться этой радостью и благодарностью Богу, что произошло. Событие Рождество — это пришествие в мир Того, Кто дает нам возможность жизни вечной. Для нас это не рядовой событие. Я понимаю, что если мы в церкви двадцать лет, то это уже двадцать первое Рождество, оно вроде бы уже не такое яркое. Но это от нас зависит, каким оно будет, ярким или не ярким. Нам нужно все же нашу жизнь духовную проводить так, чтобы эти все события переживались как в первый раз. Наступило Рождество, радость рождественская должна храниться в нашем сердце, что бы ни происходило вокруг, суета — не суета, работа. Что бы ни было вокруг, мы должны помнить, что все это уходит на тридцать пятый план, потому что в мир пришел Спаситель. Все. В мир пришел Тот Человек, Который победил смерть Своей смертью, Который дал нам возможность жизни. Как Он говорит в Писании: «Я пришел, чтобы вы имели жизнь с избытком». Нужно просто подумать о том, что в мир пришел Тот, Кто дает нам все, Кто податель всяких благ, это же такая радость, которая будет нас согревать бесконечное количество дней после Рождества, если мы к этому так относимся. А если мы к этому относимся, как к очередному церковному празднику, который встретили в храме, причастились и потом разошлись по домам и забыли об этом. Тогда да.
Марина Борисова:
— Но все святочные дни тоже имеют свой глубокий смысл, связанный с главным праздником.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— И его можно узнать.
Марина Борисова:
— И его можно узнать, можно в интернете посмотреть, можно послушать, когда кто-то расскажет, но как это оставить в своей жизни как камертон. Потому что забивает...
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марина, здесь нужно понять, какую роль в твоей жизни играет Христос. Кто Он для тебя? Если Христос для тебя один из самых важных людей, то это забиваться не будет. Попробуйте как-то равнодушно пережить события своих самых близких людей, мамы, папы, мужа, жены, детей, невозможно пережить.
Марина Борисова:
— Но ведь не зря же на протяжении веков Церковь и родила внутри себя и сохранила какое-то количество атрибутики праздника. Те же рождественские вертепы, вертепные действа, которые разыгрываются либо на приходе, либо дома, еще какие-то вещи, которые связаны именно со святками. Те же колядки, еще что-то. Обычаи эти хороши, когда у тебя на них есть время. А когда нет, когда ты включаешься в круговерть обыденную свою. Каким образом сохранить это? Или это не имеет значения?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Да, все имеет значение. Но опять же, мы с вами не можем, находясь здесь в студии, для усредненного человека найти способ сохранить это. У каждого есть свои якоря, за которые он цепляется. Например, для меня главный атрибут Рождества — елка. Если я включу елку и буду на нее смотреть, то для меня будет самое теплое воспоминание о Рождестве, и оно будет согревать душу. Не важно, даже если прошел очень тяжелый рабочий день. Здесь нужно, чтобы каждый человек, как святитель Феофан Затворник пишет: наблюдай за собой, что для тебя более подходящее, выбери, найди конкретный свой образ, как вы говорите, символ. Мы все люди материальные, поэтому для нас этот материальный мир и создан, поэтому для нас это очень важно. Вертеп, елка, икона — это все те символы, на которые опираясь, мы можем вспомнить о том, что происходит, если вдруг мы забыли в суете этой человеческой жизни. Главное к чему должны привыкнуть — это к наблюдению за самим собой, к наблюдению за своей душой, и там внутри мы найдем ответ на этот вопрос. Я сейчас не могу сказать, потому что я не знаю, о ком мы говорим. Если мы говорим о конкретном человеке, например, обо мне, для меня символ — это елка. У кого-то быть может, другой символ, который помогает ему. У меня, например, нет проблем с переживанием Святок. Святки это прекрасный время, когда ты ходишь в гости и делишься радостью родившегося Спасителя. Прекрасное время, я даже не знаю, в чем сложность.
Константин Мацан:
— Иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».
Марина Борисова:
— Как у вас на приходе, вы готовите какую-то рождественскую программу для детей или просто для прихожан? Или тут каждый сам решает?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Я пришел в уже сложившийся приход. Да, он сейчас немножко видоизменился, подрос. Но в большинстве своем наш приход — это взрослый приход, скажем так, московской интеллигенции. У нас такой интеллигентный приход, все жители, которые живут вокруг нашего храма. У нас есть традиция совместного украшения храма, подготовки к празднику. Так сложилось, что вот уже последние полгода, члены нашего прихода представляют из себя евхаристическую семью, которая еженедельно приступает к таинству причастия. Мы все проживаем неделю, в субботу мы готовимся, постимся, исповедаемся, в воскресенье все причащаются, практически все, кто находится в храме, еженедельно причащается. И воскресный день — это тот день, который увенчан литургией и причастием. Встретили и после литургии все в тишине расходятся по своим домам, дабы сохранить, хотя бы на непродолжительное время, это чувство соединения со Спасителем. А дальше чем наполнится воскресный день, каждый выбирает сам для себя. Я призываю все время и самого себя и наших прихожан, чтобы это день был задействован вниманием к тому, кому сейчас это нужно. Бабушки, дедушки, соседки, родному человеку. Надо обязательно этот день провести, найти в себе силы оказать то внимание, которое ты не мог в течение недели, потому что ты работал. Я понимаю, что воскресенье это как правило, единственный день, когда можно отоспаться, когда можно отдохнуть от рабочей недели. Но я все время вспоминаю, что жизнь очень коротка, поэтому надо спешить делать добро, а не использовать каждый день для отдыха. Мы отдохнем там, когда будет на это возможность.
Марина Борисова:
— А как вы оцениваете, была попытка создать новую традицию, но она, правда, достаточно быстро захлебнулась. Это было в нулевые годы, когда в больших торговых центрах...
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Флешмобы были.
Марина Борисова:
— Флешмобы с колядками.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Не пошло.
Марина Борисова:
— Как-то не пошло. Но как вам кажется, такого рода творчество нужно, попытка найти мостик, через который вы свое ощущение праздника Рождества передаете тем, для кого он пока еще не очень актуален.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Вы правильно сказали, что это попытка. Пытаться надо использовать всякие возможные случаи, чтобы свидетельствовать о Христе, потому что главный предмет проповеди любого христианина — это Христос воскресший, Христос, пришедший в мир. Да, как-то это пришло. Это было либо реставрация дореволюционной традиции с хождением и пением колядок, либо это было настолько модно, как это делалось в католических странах, такая традиция была. Попробовали, видите, не пошло. Быть может, сейчас не время, быть может, я могу предположить, что современному человеку немножко не до Христа как-то. Я сейчас все больше и больше наблюдаю, что Христос как-то и не нужен сейчас современному человеку.
Марина Борисова:
— Какие страшные вы слова говорите.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Нет, почему, ничего страшного я не говорю, просто мы должны быть отчасти реалистами и не жить в иллюзии. Кто-то прямо называет это время постхристианским. Нет запроса, по крайней мере, я его не вижу, может быть, он есть, просто он скрыт.
Марина Борисова:
— Вы думаете, что во времена Диоклетиана видели запрос?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Я не жил во времена императора Диоклетиана. Я думаю, что и в те времена были люди, которые говорили, что Христос не очень нужен. О каком месте мы говорим, если Византийская империя, это одна история. Да, прекрасная попытка, но не сложилась она. Почему не сложилась, я не знаю. Можно ли делать это дальше? Я думаю, что можно. На усмотрение тех людей, которые этим занимаются, если у них есть внутренняя потребность. Я, например, не решился бы выйти в торговый центр и спеть. Кто-то решается на это. У каждого свои методы и свои способы, как это можно проявить.
Марина Борисова:
— Но вообще-то хождение со звездой и Христославличенье — это не совсем русская традиция и достаточно поздняя. У нас это в конце 19-века более-менее стало известным, там какие-то другие были атрибуты праздника. По крайней мере, сейчас это не так страшно, как в 80-е годы. Я помню, когда в конце 80-х у нас на сельском приходе батюшка решил попробовать возобновить обычай ходить со звездой, он первый раз запретил всем лицам женского пола, прихожанкам, идти. Потому что неизвестно, на что можно было напороться в деревне конца Советского Союза, когда там народ настолько уже одичал, что можно было спровоцировать любую агрессию в свой адрес. Сейчас, по крайней мере, этого нет.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Нет, ну традиция сейчас есть. Если мы говорим о Руси, то понятно, что это была культурная традиция, и она была совершенно естественной. Сейчас я знаю, многие деревенские приходы, где все же деревня живее вокруг храма, где все знают друг друга, где все знают священника, служащего в этом храме. И там это естественно, органично смотрится, когда люди идут со звездой и славят Христа, на Рождественскую вечерню, например, днем в Рождество. Прекрасно, если это есть. В Москве сложно это представить или в каком-то городе, потому что очень большая смесь инакомыслящих людей, тем более с современными традициями свободного проявления чувств, я думаю, что не очень уместно это.
Марина Борисова:
— Что вы скажете по поводу рождественского карнавала, который совсем сошел на нет. У нас карнавалы ассоциируются либо с Рио-де-Жанейро, либо с Венецией. А в принципе, эти все ряженые, то, о чем Лев Толстой живописно писал в своем «Войне и мире», это была еще очередная очень сочная краска палитры Рождественских праздников.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Марина, смотря какая цель. Если мы говорим о Рио-де-Жанейро, значит, Бразилия — это самая крупная католическая страна мира. 98 или 96 процентов населения в Бразилии католики, крупнее невозможно найти страну. Венеция тоже католическая страна, где мы видим, что это все основано на религиозном восприятии, на религиозной культуре. Если мы говорим о современной России, где у нас светское государство, но допустимо проявление тех или иных религиозных явлений, как например, карнавал, никто не мешает его организовать. Вопрос в том, что мы хотим этим показать? Внести очередную краску? Наверное, можно, но нужно обязательно найти тех людей, которые хотели бы это сделать. Здесь тот самый случай, когда спрос рождает предложение, когда есть люди, которые говорят, что наше сердце настолько преисполнено, мы хотели бы еще что-то сделать, вот карнавал. Пожалуйста, я уверен, что сейчас все это возможно, но это должно идти от тех людей, которые готовы этим заниматься. Это прекрасно. Надо использовать всякие возможные случаи: и колядки, и хождение со звездой, и карнавал, и посещение своих родных и близких, все случаи можно использовать для того, чтобы славить родившегося Спасителя.
Марина Борисова:
— У вас вертеп делают на приходе?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Делают. В этом году у нас будет новый красивый вертеп с живоподобными живописными лицами, и будет Спаситель, и Иосиф, и Богородица, и будут даже овечки лежать — очень красивый вертеп будет.
Марина Борисова:
— А из чего?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Делается что-то наподобие папье-маше, настоящие большие куклы.
Константин Мацан:
— А службу новогоднюю 1 января в ночь проводите?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— В этом году, видите, так выпало, что 1 января это воскресенье, поэтому мы служим новогоднюю ночь первый раз, никогда на приходе у нас такой традиции не было, первый раз будем служить. И поддержали и певчие, и прихожане, и все рады. Мы соберемся в 23:00 и начнем совершать Божественную литургию, Новый год мы встретим именно евхаристией и соединением с Господом, там вместе уже будет небольшое чаепитие.
Константин Мацан:
— Все-таки это традиция хорошая, служить ночную литургию в новогоднюю ночь и на нее приходить, мне кажется, все ширится и ширится. Вот тут, скорей, проблема для родителей с детьми, которые хотели бы пойти на ночную службу, но детей-то не оставишь. Тут приходится смиряться, хорошо, пойдем потом. Но любопытно, вопрос о свидетельствах. В новогоднюю ночь салюты. Не знаю, будут ли в этом году салюты, вроде бы были какие-то разговоры о том, чтобы пиротехнику минимизировать на фоне тех событий, которые мы все переживаем. Но в прошлые годы были салюты в новогоднюю ночь, а у нас в храме устроили салют в Рождественскую ночь и кто-то заметил: это наш ответ тем, кто нам мешал молиться 1 января ночью. Сегодня 7 января ночью мы будем мешать им спать.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Вообще-то это очень здорово. Это моя не первая ночная литургия на Новый год, просто в этом приходе не было такой традиции. Когда ты служишь ночью в храме в полумраке, где горят огни и свечи, где елки рождественские уже украшенные стоят, и когда ты слышишь на улице взрывающиеся фейерверки, это особая атмосфера.
Константин Мацан:
— Она добавляет бодрости литургии?
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— Ты привык к литургии, когда нет шумов таких, а это некая особенность новогодней ночной литургии, это прекрасно.
Константин Мацан:
— Спасибо за этот разговор. Надеемся, что после него нам станет еще радостней проводить оставшиеся дни Рождественского поста и праздники Рождественские. Иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма святого мученика Власия в Старой Конюшенной слободе был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии была моя коллега Марина Борисова и я, Константин Мацан. До свиданья.
Иеромонах Никандр (Пилишин):
— До свиданья.
Марина Борисова:
— До свиданья.
