Сейчас в эфире

Ваш браузер не поддерживает HTML5 audio

«Поддержка медицинских работников». Алексей Безымянный

Алексей Безымянный

«Поддержка медицинских работников». Алексей Безымянный

У нас в гостях был врач-терапевт высшей категории, основатель благотворительного фонда «В Благодарность» Алексей Безымянный.

Разговор шел о том, с какими трудностями и вопросами чаще всего сталкиваются врачи и другие работники в сфере медицины, почему они зачастую нуждаются в особой поддержке и каким образом им помогает фонд.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Тутта Ларсен:

— Привет, друзья, вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— И я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. Мы говорим с людьми, которые занимаются добрыми делами, вдохновляют других, вдохновляются сами и при этом являются верующими людьми. Это замечательный опыт, и сегодня у нас в гостях замечательный человек Алексей Сергеевич Безымянный, основатель, учредитель и директор благотворительного фонда «ВБлагодарность». Этот фонд создан для поддержки медиков. Все правильно?

Алексей Безымянный:

— Всё верно. Здравствуйте.

Тутта Ларсен:

— Но вы тоже медик?

Василий Рулинский:

— Врач — терапевт, так понимаю?

Алексей Безымянный:

— Да, спасибо большое, что пригласили. Я врач-терапевт, высшей категории, работал, люблю пациентов, люблю лечить пациентов, и сейчас даже когда у меня практически нет практики, все равно в окружении есть люди, которые звонят и которым приходится помогать и хочется это делать.

Василий Рулинский:

— Фонд «ВБлагодарность» возник не так давно, и вообще тематика помощи медикам, в каком-то смысле немножко её COVID раскачал. Люди стали задумываться, что медики тоже люди, что они не железные, и тоже как-то нуждаются в помощи. Но она не очень в мейнстриме, не очень на слуху, что медикам тоже надо помогать.

Тутта Ларсен:

— По крайней мере, что медикам надо помогать помимо того, где им помогает государство, которое должно им помогать. То есть так кажется: ну это же не наше дело, каких-то отдельных частно взятых благотворителей, это же всё-таки социально значимая профессия, им государство должно помогать.

Василий Рулинский:

— Да, зачем медикам помогать? Зачем фонд такой нужен?

Алексей Безымянный:

— По поводу создания фонда, это произошло восемь лет назад, казалось бы, недавно. Но восемь лет — серьезный срок, который для такой маленькой организации как наш фонд помощи медикам «ВБлагодарность», он помог помочь более трём десяткам медработников — это и врачи, и фельдшера, и медицинские сестры, и медицинские организации. В этом отношении COVID подстегнул и изменил отношение людей к медработникам. К сожалению, из-за трагических событий, мы все понимаем, сколько медиков погибло и переболело COVID и насколько самоотверженно они отдавали себя на служение помощи пациентам. До этого гораздо меньше внимания уделялось, и люди не до конца оценивали в целом, как эта помощь осуществляется и вообще как медик работает. Потому что врач — это человек, который учится в школе, и нечасто, скажу честно, бывает, что в школе кто-то захотел стать врачом. Такое бывает чаще всего, если у тебя кто-то в семье: родители, дедушки, бабушки, тогда, само собой, понимаешь, куда ты пойдёшь. Папа невролог? Ты будешь значит неврологом. Мама кардиолог, ты пойдёшь в кардиологию или хирургом. Для многих людей это большое испытание — поступить в медицинский институт. К этому надо готовиться. Идти в специализированную школу или лицей, готовиться с репетиторами, сколько стресса, переживаний, химия, биология, физика. Казалось бы, причём здесь физика, причём здесь математика? На самом деле мы сегодня разбирали детский профиль офтальмологии на совещании и понимаем, что там больше физики, чем медицины в офтальмологии. И процессы, которые происходят, они больше к физике имеют отношения. После этого человек поступает в мединститут, учиться очень сложно, ну очень сложно. И очень долго учиться в институте — шесть лет, потом нужно поступить ещё в ординатуру, это не менее сложная задача, чем поступить в институт. Я уже не говорю о том, чтобы определиться — каким врачом ты хочешь быть: взрослым, детским, хирургом, терапевтом, пластическим хирургом, нейрохирургом, стоматологом. Вариантов много. И всегда идёт вот этот поиск. Нужно найти место в ординатуре, закончить ординатуру, поступить в аспирантуру, закончить аспирантуру.

Тутта Ларсен:

— Потом глядишь и пенсия не за горами.

Алексей Безымянный:

— После этого ещё поменять специальность, потому что ты решил, что ты не терапевтом хочешь стать, а всё-таки ты кардиолог. Закончить ординатуру на кардиолога. И вот уже 12 лет обучения прошли. Ты начинаешь работать. Приходишь на прием в поликлинику или в больницу, представляя себя доктором Хаусом или доктором Queen, женщина-врач, разные образы, сформированные литературой, кинематографом, и сталкиваешься с проблемой, что вообще всё не так. Что оказывается, пациенту ты не нужен, что тебе могут хамить, грубить, тебе приходится писать объяснительную, потому что кому-то не понравилось, как ты ведёшь прием.

Тутта Ларсен:

— Ещё и дедовщина какая-нибудь наверняка присутствует? От старших коллег то тоже прилетает?

Алексей Безымянный:

— Мне кажется, за последнее время ситуация поменялась и наставничество активно развивается. Мне в 2006-м седьмом году очень сильно везло с наставниками, причём это были не обязательно руководители, это были опытные врачи, и отделения, в которых я работал. И вот ты начинаешь работать и сталкиваешься с другой проблемой. Не только в том, что твой труд не ценят пациенты, но крайне редко, особенно если это поликлиника, ты не всегда видишь результат. Понятно, что работая в бригаде скорой помощи, ты приезжаешь к пациенту, который умирает, сделал ему два укола, он ожил, ты счастлив, возвращаешься суперменом домой, уставший, но довольный. Всплеск эмоций. А тут ты сидишь, к тебе приходят люди на своих ногах, их что-то беспокоит, но не особо.

Василий Рулинский:

— Бумажки заполняешь.

Алексей Безымянный:

— Уже не бумажки, все в цифре, все в цифре.

Василий Рулинский:

— Но это вы про Москву говорите?

Алексей Безымянный:

— Я думаю, что во многих регионах уже все переходит в цифру, Москва, конечно, является лидером по цивилизации. Ты назначаешь пациенту анализы какие-то, исследования какие-то, препараты, он от тебя уходит, не факт, что придёт обратно, ну вот такая вот редукция непонимания вообще, что произошло, насколько ты востребован и нужен твой труд. И так проходит год. Спустя пару месяцев, ты понимаешь, что ты ничего не знаешь в медицине, что твоё базовое образование к практической деятельности имеет мало отношения. Начинаешь снова учиться, книжки копать, лекции читать, смотреть. Конечно же, ты тратишь на это не рабочее время, свободное, после работы. Возвращаешься после дежурства домой, все спят, утром просыпаешься — все спят, потому что тебе в больницу нужно приехать к семи, потому что в 07:30 уже летучка. А в 8 обход заведующего. И так проходят годы. Ты со временем становишься классным врачом, тебя ценят, ты научился лечить людей и получаешь от этого удовольствие и кайф, потому что то, что ты делаешь, это помогает людям. У тебя появляется авторитет, уважение, тебя уважают соседи, родственники, знакомые, у тебя появляется свое окружение, тебя приглашают на разные мероприятия. Ну как же врача не пригласить? К нему же надо будет когда-нибудь обратиться. Даже на даче приглашают в гости на всякий случай. А вдруг давление повысится — кто же? Скорой-то далеко будет ехать.

Тутта Ларсен:

— Извините, можно я... А то я потом забуду. У меня была история такая, когда мне человек по ошибке дал другой номер телефона, он хотел меня пригласить вести какое-то мероприятие, дал мне номер, вот звони — тебя там ждут. Я звоню, говорю: здравствуйте, я Тутта Ларсен, вот такой-то дал мне ваш номер, вам нужно провести мероприятие... Он отвечает: нет, он ошибся, но вы обязательно мой номер сохраните, я очень хороший онколог-проктолог. Я сказала: «Тьфу на вас, чур меня», он заржал на другом конце провода и сказал: и всё-таки запомните мой номер, я хороший врач. Я вам пригожусь.

Алексей Безымянный:

— Да, да. Так и есть. Ну вот проходят уже какие-то годы, и любой человек в категории риска. Случиться может всё, что угодно. Квартира сгорела, в аварию попал, попал под действие мошенников — все, что угодно.

Тутта Ларсен:

— То есть всё хорошо — вдруг что-то случается.

Алексей Безымянный:

— Да, случаются какие-то бытовые вещи, которые выбивают тебя из колеи. И тебе нужно эти задачи решать, тебе нужно восстанавливать дачу, тебе нужно организовывать поступление ребёнка в садик или в школу. Я сейчас не только про Москву. Фонд помогает медикам всей России. Тебе нужно решить какие-то бытовые вопросы, тебе нужно собой заняться. Ты чем-то заболел, а иногда опускаются руки из-за болезни. Тебе нужно проходить реабилитацию, решать банальные вопросы с ЖЭКом. А ты в силу того, что оттачивал свое мастерство и компетенции медика все эти годы, становишься неприспособленным абсолютно к бытовой жизни. Ты ничего не умеешь.

Василий Рулинский:

— Но если в 7 утра выходишь, а заполночь возвращаешься.

Тутта Ларсен:

— Ты живёшь на работе. И живёшь работой, тебе даже в голову не приходит, ты даже не знаешь где эта служба единого окна находится.

Алексей Безымянный:

— И что тебе делать? Во-первых, это выбивает тебя из колеи, и чисто психологически ты понимаешь, что на работу ты пойти не можешь, тебе нужны деньги сейчас, тебе нужно как-то решать свои вопросы и не попасть в ситуацию, в которой окажется, что ты ещё глубже в этой яме. И многие теряются, многие приходят в отчаяние, увольняются, потому что не решают эти задачи. Уходят на какое-то другое место, набирают кредиты. В общем, оказываются в общей плохой ситуации. И мы это поняли восемь лет назад, как часто в жизни бывает, не из-за хороших обстоятельств. Идея создания фонда пришла после того, как мы помогли моему сокурснику, который после дежурства вернулся домой, загорелись гирлянды от ёлки.

Тутта Ларсен:

— О. Я его знаю, он прыгал из окна. Это очень известная была история. Московская. Причём он сам был хирург-ортопед, по-моему, травматолог.

Алексей Безымянный:

— Да, он и сейчас продолжает работать, мы с ним общаемся. Все с ним хорошо.

Тутта Ларсен:

— Потрясающий, я, кстати, после этой истории вообще перестала гирлянды покупать, потому что меня это так потрясло, вот у тебя праздник, новый год, и вот до свидания... вообще.

Василий Рулинский:

— Ему пришлось, получается, чтобы спастись, прыгнуть с какого этажа?

Алексей Безымянный:

— С седьмого.

Василий Рулинский:

— И он все переломал?

Алексей Безымянный:

— Он да, но он спасал ребёнка, потому что жену успел вытолкать в подъезд, вернулся за сыном, а в этот момент было уже открытое пламя, Миша — человек умный и понимающий, что открытое пламя — это не только ожог, а быстрый спазм лёгких и мгновенная смерть, поэтому он принял правильное решение. Зима, январь, ветки, деревья, он выпрыгнул в окно. И квартира сгорела, документы вещи абсолютно все. Мы понимали, что есть два этапа его спасения. Первый этап — это операция и восстановление в целом. Сделать так, чтобы он остался жив. А второе — это длительная реабилитация. И первый, и второй этап мы прошли, за что большое спасибо коллегам и, в первую очередь, коллегам из института Склифосовского. И мы довольно быстро, его друзья, коллеги, сокурсники, собрали необходимую сумму, чтобы восстановить какие-то вещи, квартиру отремонтировать, он нам сказал, что всё, хватит собирать, достаточно ребята собрали. И тогда я понял, что есть ресурс, у нас, врачебного сообщества, у друзей, у коллег, когда мы можем в силу каких-то неприятностей, трагических обстоятельств объединяться и помогать. За эти годы мы помогали врачу-травматологу, который сломал спину во время катания на горных лыжах в Андорре, отвозили врача неотложки, педиатра, лечится в Индию, ещё одному врачу помогали с пожаром. Много было разных случаев именно адресной помощи. Когда от нас нужна была помощь. Важно было тоже делать всю систему помощи прозрачной, поэтому сформировали экспертный совет из авторитетных врачей московских, это и профессор Бурдин Дмитрий Станиславович, и профессора Моргунов Леонид Юльевич, эндокринолог, и Константин Иванов, врач и телеведущий, могу сейчас кого-то забыть. И врачи из поликлиники: Ольга Павловна Колесникова, она была главным врачом 218-й поликлиники, сейчас зам главного врача. И мы выбирали истории, кому нужна помощь и кому действительно нужно помочь, а кому государство может помочь и нужно подсказать, направить и как-то адресно тоже связаться. Бывает даже так, что, в общем-то, помощь нужна, нужна консультативная помощь, поэтому у нас основная помощь не финансовая, это консультативная, юридическая помощь, правовая помощь с трудоустройством, решение каких-либо вопросов. В Москве тоже очень много болеют наших коллег, часто мне звонят коллеги, их родственники, тоже приходится помогать где-то в поликлинике, кто-то больнице лежит.

Тутта Ларсен:

— Это проект «Делатели» на Радио ВЕРА.

Василий Рулинский:

— Мы говорим с директором фонда «ВБлагодарность» Алексеем Безымянным.

Тутта Ларсен:

— Получается, что ваш фонд сначала возник в виде некоего стихийного профсоюза медработников?

Алексей Безымянный:

— Да, аналог, стихийная группа друзей, единомышленников, которые помогли своему коллеге, другу.

Василий Рулинский:

— Вот вы сказали о таком важном дефиците времени на себя. Мы, люди не связанные с медицинской сферой, в принципе, об этом часто не задумываемся. Врач для нас это скорее такой представитель государства, причём мудрый по идее, должен что-то он знать. Мы, конечно, привыкли сомневаться во всём, что он скажет, но тем не менее. А вот как-то по-человечески на него посмотреть, мне кажется, у большинства пациентов, я вот себя тоже к пациентскому сообществу отношу, тогда особой возможности не было.

Тутта Ларсен:

— Хотя вот у меня сейчас такая аналогия возникает со священником и приходом. То есть священник, это, как правило, очень занятой человек, у которого много детей и никогда нет времени на себя. И тогда приход берет на себя заботу о его семье и о его материальном благосостоянии. Это в идеале. И хороший врач, по идее, тоже так.

Василий Рулинский:

— И на самом деле, людей не церковных шокирует с каким пиететом и с какой почтительностью и заботой, например, на приходе заботятся прихожанки, особенно пожилые, за каким-то батюшкой. Они просто в шоке, как это забота осуществляется. Но у медиков подобного ничего нет, никто, получается, особенно о них не заботится, да, Алексей Безымянный?

Алексей Безымянный:

— Продуктовая корзина врача-терапевта иногда пополняется, особенно в регионах. То картошечку, то конфеты, то трёхзвездочный коньяк, ну шутки шутками, конечно, это же не системный вопрос. С этой точки зрения врач не надеется на что-то. Врач занимается своим делом, и ему важно выздоровление пациента. Это первое. С точки зрения обратной связи я помню одного из первых своих пациентов, я работал в больнице, ещё в ординатуре, лечил пациента от пневмонии, я его вылечил, он расцвёл, заулыбался, мужчина с потухшими глазами. Приходит его дочь и говорит: доктор, спасибо вам большое, мой папа уже по-другому реагирует, улыбается, вот вам — и дает бутылку водки. Я говорю: извините, я не пью водку, она говорит: да пусть будет, кто-нибудь выпьет.

Василий Рулинский:

— Хоть как-то отблагодарить, да?

Алексей Безымянный:

— Самое главное, просто врачу сказать: спасибо. Искренне посмотреть в глаза и сказать: спасибо. Это бывает больше, чем нужно. Не как в ролике Сomedy Club: Пациент из региона: спасибо, пациент из богатого региона: большое спасибо. Нет, действительно достаточно искренне оценивать работу и быть благодарным хотя бы словами и говорить о том, что доктор я чувствую, спасибо за помощь, потому что это энергия, которая возвращается обратно к врачу, ты понимаешь, зачем ты все это делаешь.

Василий Рулинский:

— У вас на сайте ВБлагодарность.ru я нашел такой сбор средств на районную больницу в Иркутской области, Жигаловскую ЦРБ. И там даже, когда смотришь на эту фотографию, деревянное здание. Ощущение, что, как минимум, больница эта ещё с середины 19-го века там стоит и особенно не ремонтировалась. Как в этой ситуации, что делать, Алексей?

Алексей Безымянный:

— Помогать. Что ещё делать? Мы же каждый на своем месте чем можем тем и поможем. Главное, чтобы мы не навредили. Мне очень было важно во время этой помощи, чтобы главного врача не вызывали на ковёр, в Иркутск, потому что был прецендент лет пять назад, я поехал на дачу к себе Щелковский район в Подмосковье, и там напротив, в соседнем переулке, стояла местная подстанция скорой помощи. Такая же избушка деревянная, и газелька стояла с масляными пятнами на асфальте. Я просто сфотографировал, выложил у себя фотографию, знал врачей, фельдшеров, которые работают там, прекрасные люди. Но действительно, там уже одна стена отходила, они постоянно мёрзли, туалет на улице, условия чудовищные. Я сделал одну фотографию, разместил её у себя в запрещенной сети на букву Ф. С комментарием о том, что всего 66 км от Москвы. И забыл об этом. Год прошел и два. Вдруг выходит ролик одного из оппозиционных политиков, в котором они увидели этот пост с комментариями, подсветили его, высветили в своем свете. Туда поехали журналисты, телевизионщики, кто только ни поехал. Начали вызывать на ковёр главного врача, заведующего подстанцией. В результате снесли вообще эту подстанцию, переселили их в другую больницу. С одной стороны, не очень, а с другой стороны, хоть в нормальных условиях. Переселили. Но всё и так должно было... приезжайте, но просто. Так вот не хочется, чтобы мы, помогая кому-то, навредили. Поэтому первое, что мы делаем, мы связываемся и выясняем — нужна ли помощь? С кем нужно согласовать, с руководством, с министерством, чтобы это все было нормально. И это очень важно, потому что мы проверяем все случаи. А вот действительно ли нужны эти расходные материалы в больницу, а они используются или нет? А покажите нам сертификаты, покажите, кто у вас из врачей работает, а какие у вас операции? Потому что мы помогаем не только адресно медикам, но и медицинским организациям, больницам, поликлиникам, подстанциям скорой помощи.

Тутта Ларсен:

— В какой момент вы перешли от адресной помощи к организациям и больницам?

Алексей Безымянный:

— В период COVIDа.

Тутта Ларсен:

— То есть, когда стало понятно, что нужна какая-то дополнительная помощь?

Алексей Безымянный:

— В период COVIDа было тяжело, особенно в первое время был дефицит средств индивидуальной защиты, маски, перчатки, костюмы противочумные, ну в Москве все благополучно, но даже в Подмосковье ездили, я возил маски и краны, и д/з средства. В Дагестан отправляли фурами. Были больницы от Калининграда до Владивостока, и в центральном федеральном округе, и в разных регионах, обращались совершенно разные. Кому-то респиратор был нужен, кому-то маски кому-то д/з средства. И так появились первые программы.

Василий Рулинский:

— Ну COVID это всё-таки понятно, ситуация непредсказуемая, экстремальная, критичная, там действительно нужна помощь, как говорится, всем миром. Но вот как объяснить простому человеку, который не очень разбирается в каких-то деталях медицинских финансов, как это все устроено, он видит, что вот новости есть, председатель правительства посетил такой-то регион, поликлинику, перинатальный центр, министры тоже рапортуют, что всё отлично, всё открывается, при этом надо объяснить такому человеку, что нужна помощь именно государственному учреждению, они же государственные, муниципальные через благотворительные организации?

Алексей Безымянный:

— Очень важный тонкий момент, я думаю, что он не только в помощи медицинским работникам, но и в целом основная специфика благотворительных организаций заключается не в подмене государства, а в дополнении его. То же самое происходило и в COVID, или как сейчас у нас происходит, Жигаловская больница Иркутской области, которой мы помогаем сейчас. Больница ориентирована на одно количество жителей, а по сути, там есть отдельный прииск Газпрома, который открывали первые лица, и огромное количество работников, которые там работают, которым тоже нужно оказывать медицинскую помощь. Ну и в целом всегда идёт определённый расчёт, заблаговременно закладывают, какое количество расходников нужно, составляется бюджет, а иногда и средств реабилитации. Вот простая история. Больница, объем пациентов, которой должен пролечиться один, и количество их увеличивается. Закупки быстро не сделаешь, все регламентировано в рамках 44-го федерального закона. Ничего не сделаешь. Что делают медики? Они без помощи пациентов не оставят. Они сами покупают в аптеках расходный материал, заказывают инструментарий. Но в регионах у медиков зарплата крайне невысокая.

Василий Рулинский:

— Да, в Москве ещё ничего, можно ещё что-то докупить, а в регионах-то вообще конечно.

Алексей Безымянный:

— Кавыктинское газоконденсатное месторождение, Кавыктинское. Там и ожоги, и переломы и растяжение связок, очень много хирургических пациентов. Мало того различные пациенты с различными грыжами, нарушениями, которые требуют дальнейшей реабилитации, использования бандажей. Привезли пациента за 200 км. Представьте. На скорой помощи. Неважно, вертолёт или буханка, привезли, прооперировали, и его выписывают из больницы. У него родственники с утра до вечера заняты каким-то тяжелым трудом в этой Иркутской области. Они его не забирают. Ему нужно ехать обратно самому. Автобусы есть, маршрутки, но бандажа у него нет, а как можно без бандажа пациента выписать? То есть он не входит в объем помощи, которую государство обязано в рамках обязательного медицинского страхования обеспечить. Это средство реабилитации, которое пациент, если это не льготные категории, он приобретает сам. Нет бандажа. Что делать? Ну вот врачи, медсестры этой больницы сами за свой счёт покупают. Ну конечно, они же лечили его, они старались его вылечить, чтобы он больше к ним не возвращался, чтобы побыстрее восстановился. Поэтому мы помогаем сейчас Жигаловской больнице, небольшие суммы нужны им на расходные материалы, на средства, на материалы, на перевязке, на шовный материал, всего 247 808.

Тутта Ларсен:

— В месяц?

Алексей Безымянный:

— Нет. Всего. Всего нужно собрать именно этой больнице. Поэтому с главным врачом на связи, он сам оперирующий хирург, сам оперирует этих пациентов, поэтому сумма небольшая.

Если вдруг кто-то может помочь Жигалов ская больница Иркутской области, можно это сделать либо на сайте «ВБлагодарность» .ru, либо отправить SMS на номер 3443, благо и суммой, которую вы можете отдать Жигаловский больнице.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА, мы говорим с учредителем благотворительного фонда медикам «ВБлагодарность» Алексеем Безымянным, мы вернёмся после короткой паузы.

Тутта Ларсен:

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА, я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— И я Василий Рулинский. У нас в гостях учредитель благотворительного фонда медикам «ВБлагодарность» Алексей Безымянный.

Тутта Ларсен:

— Как вы определяете, кто действительно нуждается в вашей помощи, а с кем работать вы не будете?

Алексей Безымянный:

— Мы принимаем заявки, у нас есть форма. У нас идёт процедура проверки. Иногда мы привлекаем наших представителей, волонтеров, медиков в регионах для того, чтобы посмотреть вживую, насколько данные в заявке или в документах, которые присылают заявители, соответствуют действительности. Для нас очень важно, чтобы вся история была прозрачной. Бывают случаи, когда мы не помогаем. Обращаются, а все на самом деле не соответствует действительности. Мы можем при обращении, при согласовании и в больницу обратиться и спросить: а как на самом деле все происходит? Есть и нечистоплотные люди, которые пытаются отправить заявление о помощи. Но зачастую бывает так, что обращаясь за помощью, подопечные не всегда правильный видят путь, даже не к выздоровлению, а к решению проблемы. Поэтому мы подсказываем, иногда бывают другие, юридические пути, у нас просят деньги, у фонда, потому что несколько кредитов у подопечного, а мы понимаем, что ситуация в правовом поле по-другому решается, что у человека столько кредитов, что проще пройти процедуру банкротства, решить эти вопросы, после этого пройти реабилитацию, восстановиться, мы подсказываем на какую работу лучше восстановиться, чтобы это был легче труд, чем был до этого, и продолжить свою трудовую деятельность. Бывают и такие ситуации.

Василий Рулинский:

— Алексей, вы занимаетесь достаточно много управленческой работой в Департаменте здравоохранения города Москвы, последние годы показывают, и мне кажется, вся страна увидела, что московское здравоохранение во многом, конечно, эталонное. Все самые новые современные технологии, которые у нас в стране развиваются, они с Москвы начинаются, развиваются именно здесь вначале. Насколько эта работа вам помогает или наоборот как-то мешает в вашей благотворительной деятельности?

Алексей Безымянный:

— Да, спасибо за вопрос. Я работаю в организации, которая является подведомственной организацией Департамента здравоохранения Москвы. Мы занимаемся развитием инновационных и технологичных проектов в московских поликлиниках. Такими проектами как «Новый московский стандарт», цифровизация, профилактические осмотры, павильон «Здоровая Москва», клинические исследования, и много-много проектов очень интересных. Мешает или не мешает — сложно сказать. Я, скорее, отвлекаюсь, работая в фонде, потому что она, с одной стороны, тоже управленческая, как управление командой, а с другой стороны, больше адресной эмпатии, когда мы реализовываем в Москве большие проекты, я понимаю: прекрасно, что за цифрами, за технологиями скрываются миллионы людей. И мы помогаем сразу большому количеству людей, мы это видим. Я с большим удовольствием прихожу в новые поликлиники, и в старые, и в новые прихожу. Пью кофе, хожу по кабинетам, по павильонам «Здоровая Москва». И это вызывает у радость. Здесь же когда идут обращения и от больниц, и от подопечных медиков, фельдшеров, медицинских сестёр, и это каждый раз непростая история. И, наверное, с точки зрения моего внутреннего ощущения это такая история замены тому, что я сейчас не веду прием пациентов, а не хватает получения эмоций от помощи конкретным людям, вот конкретному человеку с именем, с фамилией, с его семьей. Понимаю, что эти люди тоже нуждаются в помощи. Но если они уже обратились к нам, наша команда просто обязана им помочь.

Василий Рулинский:

— Я вообще встречал такое интересное ощущение именно организаторов здравоохранения, которые выросли в организаторов здравоохранения из простых врачей, хирургов, у нас есть главный врач нашей церковной больницы святителя Алексия Алексей Юрьевич Заров. И, конечно, 90% все его деятельности — это административная работа, это управление, это запуск новых проектов, но при этом он всегда находит время, пусть даже немножко, в операционной оперировать, потому что он оперирующий травматолог. И я знаю, что он часто ездит в разные европейские, тогда ещё, раньше ездил, сейчас не знаю, учиться у специалистов самого высокого уровня именно как оперировать. Сам какие-то мастер-классы преподает в операционной. То есть это история про постоянную практику. Мне показалось, что вы немного тяготитесь административной работой в том смысле, увидеть конкретную нужду, помочь непосредственно человеку.

Алексей Безымянный:

— Но она другая. Она тоже приносит удовольствие, цифры, которые мы видим, я понимаю, что с открытием павильонов «Здоровая Москва» пусть мы выявили меньше 1000 онкологических заболеваний, не буду говорить по какому профилю, но это живые люди. Мы, когда собирали медиков и проводили инструктаж в конце апреля в кадровом центре Департамента здравоохранения Москвы, мы обсуждали, что да, не сотни тысяч, и слава Богу, что в Москве онкологических пациентов гораздо меньше. Но за каждым из этих пациентов скрывается семья, человеческая жизнь, судьба. И через эту призму мы пропускаем заботу о пациентах. А здесь, в фонде, мы также пропускаем через эту призму заботы о медработниковх. Сейчас подопечный врач-эпидемиолог из Белгородской области Ольга Булаковой, которой мы помогаем, у неё, к сожалению, аномалия Арнольда Киари, первый тип, она нуждается в реабилитации.

Василий Рулинский:

— А что это такое?

Алексей Безымянный:

— У неё сейчас парез рук, ей очень сложно себя обслуживать, даже поднять чашку кофе. И она нуждается в прохождении реабилитации. И эта реабилитация будет эффективна, относительно небольшая сумма для нас, для сообщества, для медиков, для аудитории радиостанции, радиослушателей, которые могут помочь. Для неё это огромнейшая сумма 478 000 руб. Ну мы потихонечку её собираем, желательно хотим до сентября эту сумму собрать, чтобы или хотя бы до конца сентября, чтобы направить её уже на реабилитацию, сделать это тоже несложно. Нужно зайти на сайт ВБлагодарность.ru, там есть полностью вся информация об Ольге и о том, как ей помочь. И вот эти истории мы через себя пропускаем, и это всегда вызывает у нашей команды бурю эмоций, когда удается собрать средства, кому-то помочь. У нас работает достойная команда, Анастасия Кульпетова, операционный директор, попечитель Илья Зибарев, который у вас был. Это наш большой помощник. Благодаря Илье наш фонд начал развиваться, активно обретать системные программы помощи, он очень сильно помог в развитии.

Тутта Ларсен:

— Вы сказали, что первый такой кейс, когда вы всем миром помогли врачу, в нём участвовали тоже врачи, ваши коллеги, однокашники, а сегодня кто-то из них каким-то образом содействует работе фонда?

Алексей Безымянный:

— Да. Многие из них помогают дальше. Как раз Константин Иванов, врач-кардиолог, терапевт, заведующий кардиологическим центром в больнице РНЦХ в Троицке, он помогает активно фонду и в помощи, и в освещении деятельности фонда, и даже участвует в мероприятиях фонда. У фонда есть и спортивные мероприятия, одна из программ которую мы сейчас делаем — это программа профилактики и борьбы с профессиональным выгоранием. Это актуальнейшая тема. В прошлом году фонд провёл исследование среди государственных и коммерческих и московских и федеральных организаций. Больше 14 000 медиков принимали участие, мы поняли, что 26% медработников в течение ближайших двух лет уйдут из профессии, потому что они выгорели. И это проблема не только россиян, а международная.

Тутта Ларсен:

— А как фонд может их вытащить?

Алексей Безымянный:

— Во-первых, необходимо проработать медицинские организации, чтобы мы выявили этих людей. Во-вторых, есть инструменты, связанные с охраной труда, с нормированностью рабочего дня. Невозможно не выгореть, если ты работаешь сутки через сутки, ну невозможно. Это инструменты психологической помощи. Это возможность проработать с психологами, избавиться от вредных привычек. Если ты будешь уставший возвращаться домой и пить алкоголь — это путь в никуда. Это возможность нормализовать сон. Седьмого числа в Москве мы совместно со второй поликлиникой открыли первую в Москве в поликлинике комнату психологической разгрузки для медиков. Там есть подушка, диван, блэкаут-шторы, массажное кресло, аромалампа, стена из меха, очки дополненной реальности, чтобы можно было за 15 минут погулять по лесу или рассматривать картину, кофемашина. То есть все инструменты, которые можно использовать для того, чтобы снизить частоту пульса, успокоиться, отдохнуть, разгрузиться немного. Не на улицу с сигаретой выходить, а разгрузиться и отдохнуть. Как между пациентами, так и после рабочего дня. И наша задача масштабировать эти комнаты, инструменты, делать так, чтобы и руководители организации, и заведующий, и главный врач понимали, что эта проблема есть. Отвлёкся. Так вот про Константина. У нас на позапрошлой неделе проходила уже вторая медицинская регата на Пестовском водохранилище. Мы на учебных яхтах парусных среди медицинских команд гонялись по всем правилам, с судьями мирового класса, больницы и поликлиники между собой гонялись. Выиграла в этот раз команда Боткинской больницы под руководством руководителя эндоскопического центра, на втором месте была команда 121-й поликлиники, из Бутово, также принимали участие в этой гонке и 15-я больница имени Филатова, и 13-я больница имени Демихова, Первая градская больница достойно выступает. Поэтому Константин Иванов вел это мероприятие второй раз, и такие спортивные мероприятия тоже помогают разгружаться медикам.

Василий Рулинский:

— Вы сказали про проблемы выгорания. Это проблема действительно серьезная, она не только в медицинской сфере присутствует, мы о ней обязательно поговорим, я думаю, что это очень важно.

Эта программа «Делатели» на Радио ВЕРА, мы говорим с учредителем фонда помощи медикам «ВБлагодарность» Алексеем Безымянным.

Тутта Ларсен:

— Продолжаем разговор. Мне понравилось, что вы заговорили о спорте как о способе борьбы с выгоранием. Мне кажется, что очень правильно, что был выбран именно парусный спорт. Потому что это не только спорт, это ещё и общение с природой и это максимальная смена деятельности. Это настолько далеко от рутины и повседневности — на яхте покататься. Почему-то мне пришло в голову, что можно пойти всем вместе по грибы. Это тоже будет как-то медитативно. Отличное сезонное времяпрепровождение. Не похоже на то, чем врач обычно занимается в своей жизни.

Алексей Безымянный:

— Самое главное, телефон подальше убрать или поставить авиарежим.

Тутта Ларсен:

— Слушайте, да, это у нас была такая ситуация, когда мы поехали отдыхать на кораблике с ночевкой по каналу Москвы и вышли в лес погулять. Идём по лесу большой толпой каких-то активных москвичей. И тут кто-то один говорит: сразу видно — москвичи. Мы говорим — почему это? Вы посмотрите, с какой скоростью мы по лесу идём. А мы чешем такие, как в час в пик в метро. И даже не замечаем.

Алексей Безымянный:

— Да, есть такая проблема. Москвичи живут быстрее.

Тутта Ларсен:

— И это медицинская проблема в том числе. Мы сгораем.

Алексей Безымянный:

— Да, мы сгораем. Причин много, отчасти те, которые я сегодня озвучил. По крайней мере, в Москве мы нашли высокий отклик, это состоялась в рамках урбанистической формы конференция «Моя поликлиника», второй раз уже прошла в Гостином дворе. И там была посвящена сессия профессиональному выгоранию, Она прошла во второй раз. Первый раз на форуме в декабре мы обсуждали с экспертами, что же делать, какие основные причины, какие есть инструменты по борьбе с профессиональным выгоранием у медиков. Планы наметили, идём постепенно, вот уже комнаты организовываем, вот уже полный зал был главных врачей, руководители кадровых служб и профсоюзных организаций. Знаю, что количество спортивных команд среди медиков увеличивается, и в гонке героев участвуют, и в московском марафоне много медиков бежит, и по велостраде на велосипеде едут, поэтому спорт является безусловно одним из эффективных инструментов.

Василий Рулинский:

— Ну вот сейчас мы поговорили о разных инструментах профилактики выгорания, борьбы с ней, действительно это все очень важно, комната отдыха, спорт, а вот духовная составляющая? Про неё вы как-то думаете? Хотите здесь как-то привлекать к тому, что связано именно с теми смыслами, которые за пределами этого видимого мира?

Тутта Ларсен:

— Тем более, что сейчас у больницы достаточно часто можно встретить и часовни, служба поддержки пациентов духовная точно растёт. А вот как у медиков с этим?

Алексей Безымянный:

— Хорошая история, мне кажется, что сейчас эти вопросы, они всегда были сокровенные для медиков. Мне хочется верить, что вере сейчас ничего не мешает. Но это такие вещи, которые надо очень тонко продумывать. Ни в коем случае не навязывать.

Тутта Ларсен:

— А запросы есть врачей?

Алексей Безымянный:

— Наверняка есть. К нам с таким запросом не обращались. Я знаю многих врачей, которые понятно, что верует, кто-то служит в церкви, Федора Сенчукова, наверное, все знают?

Василий Рулинский:

— Иеромонах Феодорит.

Алексей Безымянный:

— Да, мы с ним вместе на скорой помощи работали.

Василий Рулинский:

— Ну он до сих пор работает.

Алексей Безымянный:

— Но он работает, я не работаю уже. Поэтому вопрос очень тонкий, сокровенный. Самое главное — это найти каналы коммуникации и объяснять, что есть разные пути и есть инструменты выхода из тупиков. И очень хорошо, что есть и часовни, и батюшка приходит в больницу. Это не всегда должен быть канал коммуникации именно пациентов. Но пациент из больницы выйти не может, поэтому батюшка к ним приходит. А у врачей есть возможность такая пойти на утреннюю службу и в выходной день.

Василий Рулинский:

— Я знаю, что в тех правилах, которые для больничных священников наш владыка Пантелеймон распространяет, и книжка как раз у него вышла «Больничный священник» на основе многолетнего опыта, есть такая формулировка и такое особенное пожелание к священникам: уделять внимание не только пациентам. Обязательно уделять внимание, общаться и поддерживать тот персонал, тех людей, кто непосредственно в больнице трудится.

Тутта Ларсен:

— Расскажите, как фонд выстраивает отношения с широкой аудиторией, с частными благотворителями, с нашими слушателями, которые сейчас возможно хотят вовлечься в вашу работу и вас поддержать, тем более фонд молодой?

Алексей Безымянный:

— В первую очередь, мы общаемся, мы с кем-то встречаемся, с кем-то созваниваемся, об основных подопечных информацию можно увидеть на сайте. Это и врачи, которым сейчас нужна помощь, и больницы, я вот уже сказал про Жигаловского больницу, у нас есть ещё и Свердловская больница в Луганской области, которой мы тоже помогаем средствами реабилитации, шовным материалом, расходными средствами, она очень в этом нуждается, поток пациентов вырос не только среди гражданского населения, очень значительно. С большим уважением и благодарностью мы отнесемся к тем, кто нам напишет и будет готов помогать, чтобы мы знали, что есть люди, если вдруг понадобится кому-то из медиков помощь, чтобы мы знали адрес к кому из будущих меценатов, попечителей обратиться. Причём не всегда нужны финансовые средства. Для кого-то, может быть, и транспортные услуги нужны, перевести куда-то вещи, для кого-то юридические вещи, нам очень важна помощь людей в регионах. Не всегда у волонтеров есть такая возможность — доехать до Иркутска или Тамбовской области. У нас есть и в Тамбове подопечные. Даже и в Москве, мы на протяжении года помогали вдове врача, который умер от COVIDа. Владимир Макаров. У нас была такая программа помощи семьям медиков умерших от COVIDа.

Василий Рулинский:

— Средства какие-то финансовые выделялись?

Алексей Безымянный:

— Нет, мы не выделяли средства, вот маме доктора Макарова мы в течение года покупали раз в неделю продукты и привозили. Как раз вот нам тогда была нужна помощь волонтеров, которые привозили их. Другой семье мы помогли со вступительными курсами перед поступлением в институт для дочери. И третьей семье мы закрыли несколько взносов ипотеки, потому что он молодой врач, и мы с ним в неотложке вместе когда-то работали, он в период COVIDа пошёл не в штаб, а в красную зону. Но через несколько месяцев, к сожалению, заболел и умер. А жена и ребёнок остались, ипотека, поэтому мы несколько платежей закрыли, чтобы ей немножечко стало полегче. Поэтому где-то и волонтёры нужны, банально продукты, где-то кого-то куда-то перевезти, мы будем очень благодарны, если вы зайдёте и посмотрите наш сайт: ВБлагодарность.ru, Посмотрите подопечных, может быть, кто-то вызовет у вас желание помочь. Или напишите нам обращения с информацией о том, что в случае, когда кому-то понадобится помощь, будете готовы нам помочь.

Василий Рулинский:

— А какие вообще у фонда планы? Насколько мне известно, таких организаций особо-то в России нет. Понятно, что медиков у нас сотни тысяч, мне кажется, просто гигантское количество. А фонд один. Есть какие-то планы вширь, вглубь куда-то расти?

Алексей Безымянный:

— Конечно, есть планы и по развитию, и по расширению программ. Вот, например, программа по профилактике борьбы с выгоранием сейчас начинают реализацию не только в Москве, но и в Нижнем Новгороде, в Нижегородской области, буквально сегодня проводили по этому поводу совещания с Минздравом. Более 35 000 медработников Нижегородской области будут проходить опросы и исследования по степени выраженности, дальше мы будем эту программу реализовывать. И эту программу планируем реализовывать регион за регионом, для того чтобы сохранить медиков в профессии. Что касается адресной помощи. Очень надеюсь, что благодаря этой программе, если вдруг кому-то из медиков потребуется помощь, радиослушатели смогут напомнить, что есть фонд «ВБлагодарность», пожалуйста, пишите туда. Есть команда, которая готова прийти на помощь.

Тутта Ларсен:

— А с какими юридическими вопросами фонду приходится сталкиваться помимо истории с кредитами?

Алексей Безымянный:

— Трудоустройство, в основном это правовые вопросы. Конфликты с работодателями, с пациентами. Иногда приходится и от пациентов тоже защищать врачей. Всегда для медиков это не равно. В нашей стране система страхования ответственности медика не предусмотрена, может быть, мы к этому придём. Я знаю точно, что есть разные юридические организации, которые пытаются эту историю продвинуть. Для того чтобы медика не отвлекать от работы были адвокаты, которые могли бы на себя взять защиту. Если мы говорим о крупных учреждениях и больницах, и городском здравоохранении, конечно, есть и правовые отделы, есть юристы, есть секретари. Но если мы говорим о каких-то маленьких клиниках, именно связанных с хирургической помощью, риск всегда сохраняется. И вы видели, наверное, в последнее время насколько активно работает следственный комитет, и кто из медиков сейчас и Елена Мисюрина, и медики роддомов не всегда те меры ответственности и действия, которые относятся к медработникам, прекращение сразу деятельности.

Тутта Ларсен:

— Не всегда корректно по отношению к работникам.

Алексей Безымянный:

— Преследование сразу, лишение свободы. Это не всегда всё корректно. Надо разобраться сначала, понять: есть ли вина или нет вины, насколько ответственность соответствует в целом нарушению или вообще не было никакого нарушения, может быть?

Поэтому в этом тоже требуется защита очень серьезная.

Василий Рулинский:

— Алексей, а есть у вас мечта?

Алексей Безымянный:

— Да. Побыть побольше времени с семьей.

Тутта Ларсен:

— Да, и желательно на яхте. В Пестовском водохранилище.

Алексей Безымянный:

— Ну можно хотя бы за городом на даче.

Тутта Ларсен:

— Это наша общая мечта.

Василий Рулинский:

— А применительно к фонду?

Алексей Безымянный:

— Мы хотим, чтобы у нас были представители каждого региона. Для нас очень важно, чтобы все медики в нашей стране знали, что есть фонд, который готов прийти на помощь и к нам, уважительно к фонду относились не только медицинские организации, юридические лица, правоохранительные органы, нас боялись мошенники и преступные сообщества. Поэтому наша задача помочь максимальному количеству медиков в России.

Тутта Ларсен:

— Но я очень надеюсь, что и медики, которые нас сейчас слушают, поняли, что у них есть хотя бы один надёжный друг, который готов защищать их права и поддерживать их в трудных ситуациях.

Василий Рулинский:

— Да, и у наших дорогих радиослушателей тоже есть возможность этому делу как-то способствовать, на сайте ВБлагодарность.ru.

Алексей Безымянный:

— Спасибо большое, я хочу сказать слова благодарности радиослушателям. Я не первый раз сегодня в этой прекрасной студии, уже второй раз. И после прошлого эфира к нам действительно обратились радиослушатели, поддержали и помогли нашим подопечным. Большое вам спасибо.

Василий Рулинский:

— Слава Богу, будем надеяться, что ваше дело будет активно развиваться. Спасибо большое, с нами был учредитель благотворительного фонда помощи медикам «ВБлагодарность» Алексей Безымянный, врач-терапевт высшей категории и просто добрый человек, спасибо большое, Алексей, за ваши добрые дела. Это была программа «Делатели», с вами были Тутта Ларсен и...

Тутта Ларсен:

— Василий Рулинский.

Алексей Безымянный:

— Спасибо большое, спасибо, что пригласили, до свидания.

Все выпуски программы Делатели

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

tolpekina