«Подарок от Бога»

В этом выпуске своими светлыми историями о том, как Господь послал видимый знак, или предмет, который воспринялся как памятный подарок и помог укрепиться в вере, поделились ведущие Радио ВЕРА Алла Митрофанова, Наталия Лангаммер, Марина Борисова и наш гость — клирик храма всех святых в земле Русской просиявших в Новокосино протоиерей Григорий Крыжановский.

Ведущие: Алла Митрофанова, Наталия Лангаммер, Марина Борисова

---

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на Светлом радио, здравствуйте, дорогие друзья! Как всегда, по понедельникам в этой студии собираемся мы, ведущие Радио ВЕРА, и наш специальный гость, который, как правило, выбирает тему, на которую эти светлые истории мы сегодня будем рассказывать, — протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской просиявших, в Новокосино. Здравствуйте, отец Григорий.

о. Григорий

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— И спасибо вам за тему, за очень вещественную такую тему, которая сразу вызывает множество ассоциаций. Наталья Лангаммер, Марина Борисова. Наталья, вас можно поздравить с дебютом в этой программе.

Н. Лангаммер

— Да, я так тихонько буду прислушиваться, потихоньку буду что-то рассказывать, спасибо.

А. Митрофанова

— Не надо потихоньку, можно активно и с места в карьер, в полный голос. Мариночка, здравствуйте.

М. Борисова

— Добрый день.

А. Митрофанова

— Собственно, тема, которую нам отец Григорий предложил — поговорить о предмете, вещице, вещи, артефакте, как угодно можно назвать, или просто о каком-то сюрпризе, который есть в нашей жизни от Господа Бога или от святого. Предмет, ну или не совсем, может быть, предмет, что-то, что появилось в критический момент, когда это было очень-очень важно, как такая улыбка с неба, как сигнал: «ребята, я с вами», утешение и радость.

о. Григорий

— Должен признаться, тема-то не моя, тема предложена редакционным советом, но пройти мимо этой темы было невозможно, потому что вообще наша жизнь наполнена всякими символизмами, а символ — это то, что заставляет нас смотреть в ту сторону, где оригинал, символ — это указатель, в том числе всяким фетишам, сегодня это вообще крайне популярное дело, и мне кажется, важно сегодня поменьше внимания уделять блеску и фетишу, а побольше символам и смыслам.

А. Митрофанова

— Согласна с вами, символ как соединение земного и небесного, проявление небесного в чем-то земном, как оно преломляется и какое место занимает в нашей жизни. Программу «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на всех площадках, где представлено Радио ВЕРА и, конечно же, на сайте radiovera.ru, так что присоединяйтесь, включайтесь и оставляйте свои светлые истории, давайте ими обмениваться, пусть в нашем эфире будет чуть-чуть больше добра и света. Отец Григорий, по традиции нашей программы начинает всегда специальный гость, который тему и выбрал.

о. Григорий

— Спасибо большое. Ну что ж, я начну, у меня трогательная история, это личная история, она связана с тем, что однажды я согласился поехать в паломничество с группой паломников далеко-далеко от дома. В это же самое время, поскольку я ехал на юг, я решил, что неплохо бы и моей жене с детьми отдохнуть, все было устроено, она поехала на одно море, я поехал на другое море. И вот в ходе поездки я вдруг узнал, что мой сын тяжело заболел, тогда трехлетний ребенок, это было семь лет назад, и я начинаю переживать все больше и больше, потому что на море бывают всякие заболевания, это частое явление, особенно для маленьких детей, но в какой-то момент что-то подсказывает мне, что дело неладное, и я прошу жену прислать мне видео ребенка, и когда я вижу видео, тут уж я совершенно определенно понимаю, что случилась беда. Я вынужден все свободное время и все средства потратить на то, чтобы связаться со своим старшим братом, договариваюсь с ним о том, чтобы он заказал реанимобиль и в течение восьми часов перевозил моего ребенка из уездного провинциального морского городка в столицу, чтобы там спасли ему жизнь. И со мной была группа паломников, мы все молимся у мощей святого Спиридона Тримифунтского, и я понимаю, что конкретно сейчас мне уже надо чудо, чтобы спасти ребенка. Немножко отвлекусь: в дом попала игрушка из таких металлических шариков магнитных — неодимовые магниты. У меня в детстве были всякие шарики, в том числе и подшипниковые, если кто-то проглатывал, ничего страшного не случалось, афедроном, как говорится, вышли и все. Но предупреждаю всех радиослушателей: ни в коем случае такую игрушку, где маленькие дети, в дом носить нельзя. Дело в том, что, если ребенок проглотит один магнит, ничего страшного не произойдет, а вот если он на другой день, на следующий или через три дня проглотит еще один магнит, то эти два магнита, они настолько сильно действуют, что притягиваются друг к другу и наносят урон пищеварительной системе, чаще всего кишечнику, происходит прободение кишки и заражение брюшной полости. В общем, это произошло с моим сыном. И ко всему прочему диагноз был поставлен неверно. Был поставлен диагноз — отравление. И вот благодаря молитве и тем мыслям, которые наполнили мою голову беспечную, удалось связаться с серьезными врачами, заказать серьезную машину и начать согласовывать перевоз пациента с главврачом, который оказался не в курсе. Оказалось, что главврач не в курсе, что у него тяжелый пациент, и когда он узнал, что за сыном едет реанимобиль, он экстренно принял меры, выяснил, в чем причина, установил диагноз, принял молниеносно решение: в хорошем соседнем городе было договорено, ребенка на реанимобиле туда довезли быстро, на операционный стол, где его прооперировали, и слава Богу, он жив-здоров по сей день. Но в этот момент отчаяния я только и делал, что молился Господу всеми своими мыслями, всем сердцем. И когда я даже уже чувствовал, что все будет хорошо, когда уже ребенка везли на операцию, мне все равно не хватало чего-то, не хватало. И я просил у Бога, чтобы он меня утвердил, не просто, чтобы ребенок выжил, чтобы Господь его исцелил, чтобы жена все это пережила, как это только возможно, мне нужно было какое-то от Бога утверждение. Я говорю: Господи, я знаю, Ты знаешь, что я поехал в эту поездку не за отдыхом и развлечением, я поехал проповедовать, потому что были такие обстоятельства, что я мог в автобусе взять микрофон и рассказывать людям о смысле жизни, о Священном Писании и вообще, как правильно ездить в паломнические поездки. Как мне казалось, я думаю, не ошибся, в том, что в автобусе деться-то некуда, и люди были благодарны, они поддержали меня молитвенно, паломники наши, спасибо им большое. Если кто-то слышит меня, передаю вам поклон и благодарность. И вот все-таки не хватало мне этой уверенности, потому что счет шел уже на часы, мы в реанимации потом были долгое время, еще была повторная операция, то есть ребенок утратил возможность сидеть, говорить и ходить, потерял 30 процентов своего веса. И я обратился к Господу, что, мол, моей целью были именно такие намерения, и поэтому прошу Тебя, Господи, дай мне подтверждение! Жара, как и сейчас, аномальная была, а я был в Греции, и так или иначе паломники ехали со своими целями в поездку, их надо было искупать, и наш гид остановил автобус возле пляжа. Знаете, я не пошел на большой пляж, а пошел куда-то на скалы, думаю, там я хоть буду один, и со мной буквально три-четыре человека проследовало, а все пошли на большой песчаный красивый пляж. Думаю — ну, искупнусь, может быть, полегчает. Зашел в воду, плыву себе и думаю: Господи, вот все, что я хотел — проповедовать, ну, может быть, рыбку поймать. А действительно, перед поездкой у меня была мысль поймать рыбку. И я надел очки, нырнул где-то на глубину около двух метров и вижу рыбку, понимая, что в воде ее поймать невозможно, но все-таки, как в том анекдоте, что я все ждал помощи Божьей, ждал, а сам ничего не сделал. Я протягиваю руку к рыбке, рыбка отплывает, а за ней лежит золотое кольцо прямо в песке, видимо так. Я беру это кольцо в руку, выныриваю, оно абсолютно новое, со штампиком, все как положено, моего размера, золотое обручальное кольцо. Вот такое было у меня на дне моря посредине дикого какого-то пляжа каменистого. И я сказал: такие чудеса просто так не случаются, и я теперь уверен, что все будет хорошо. Господи, благодарю Тебя. И я к чему сказал про фетиш и про все остальное: я это кольцо надел на руку. Священники не носят колец, вы знаете, чтобы, когда они причащаются, части Тела Христова не попадали под кольцо, это такое требование гигиены.

А. Митрофанова

— Сейчас же уже изменилось это правило, и разрешение есть священникам по желанию, если они хотят, они могут носить.

о. Григорий

— Можно, да, надо просто одну руку на другую, надо об этом помнить. Но я это кольцо надел, службы тогда не было, я предлагал это кольцо тем, кто со мной пошел на пляж, говорю: мне только что Господь явил чудо, и собственно, мне нужно само чудо, мне нужно было эту уверенность, что Бог есть в моей жизни и сын живой и здоровый, а кольцо, говорю, если кто хочет, берите. Никому не подошло. Кроме меня, это кольцо никому не подошло. Ну, наберитесь терпения, я уже позволю себе про это кольцо рассказывать немножко дальше, у него есть история. На следующий день мы в Мете́орах, это такие каменные скалы, на которых сверху расположены монастыри, там мужской, женский в Греции. И одна из паломниц, Наталья, спрашивает о соседнем монастыре на соседней горе. Я рукой указываю на соседний монастырь, говорю: «там-то женский монастырь». И в этот момент она замечает у меня кольцо, говорит: «Кольца у вас не было». Я говорю: «Это кольцо не простое, его мне Бог даровал вчера на дне моря». В этот момент подлетает муха такая — слепень, садится мне на соседний палец и начинает своим хоботком целовать это кольцо. Мы оба смотрим — это как? Это что вообще такое? Через месяц история с мушкой, со слепнем повторилась, абсолютно в другой стране. Моя сестра заметила кольцо, я поднял руку и сказал, что это мне Господь даровал, прилетела мушка, села мне на руку и стала целовать своим хоботком это кольцо. От кольца я избавился, я подарил его одной женщине, которая не могла утешиться, это кольцо, потому что подумал: не в кольце дело.

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на Светлом радио. Напоминаю, сегодня в нашей студии специальный гость, протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской, просиявших в Новокосино, Наталья Лангаммер, Марина Борисова, я Алла Митрофанова. Программа, которую можно не только слушать, но и смотреть на всех площадках, где представлено Радио ВЕРА и, конечно, на сайте radiovera.ru. Отец Григорий, почему вы избавились от кольца?

А. Митрофанова

— Я думаю, что на самом деле, для всех нас важно, чтобы мы были счастливы. И то, что произошло с моим сыном впоследствии — это чудо было, то, что все совпало в минуты буквально, и что он выжил, и восстановился, у него никакой инвалидности, никакого дефекта, кроме шрама. И для меня то, что Бог слышит мою молитву, гораздо важнее, знаете, и золота, и бриллиантов.

А. Митрофанова

— Это понятно, но кольцо-то само по себе, чем же оно провинилось, что вы его?..

о. Григорий

— Дело в том, что, когда я женился, мы с женой забыли купить себе золотые кольца и всю жизнь носили серебряные. Мы обручались за полгода до свадьбы, и как-то у меня получилось, что есть золотое кольцо, а у нее нет, а она не любитель украшений — спасибо тебе, родная. А потом ко мне подошла я приблизительно знал ее историю, ее оставил муж уже в зрелые годы ввиду того, что она не могла родить ребенка. И говорит: «Когда же кто-то на мне женится?» Я достал кольцо, оно тогда висело вместе с нательным крестом на нитке, и говорю: «Наденька, померь, подходит ли тебе это кольцо?» Оно ей подошло. Я говорю: «А подходит ли оно тебе на левую руку?» И на левую руку подошло. Я говорю: «Наденька, кому-то мужья и жены, кому-то кольца, носи это золотое кольцо и не печалься, Господь тебя избрал для другого, для молитвы, для святости». Это не то чтобы я придумал, как бы ее утешить, нет, у нее трагическая судьба, но я видел, что Господь, если можно так сказать, по-хорошему преследует ее и привлекает к Себе. Она рано осталась сиротой, умерла ее мать, она заболела тяжелым неисцелимым недугом, в связи с чем и муж ее оставил. Думаю, ну как же Господь может такую светловолосую, голубоглазую женщину, такую судьбу ей управить? При этом она необыкновенный врач — детский стоматолог, дети от которого в восторге. Так бы был у нее свой ребенок, она, возможно, бы только о нем и заботилась, и пеклась бы о нем всю жизнь, а так она печется о всех детях, родных, чужих, двоюродных, троюродных, и я своих детей к ней водил на прием. И все-таки, может быть, в этих страданиях, в этой нереализованности такой личной, она реализовалась как человек необыкновенного характера, такой благостный, добродушный, милый, добрый, ко всем приветливый человек. И я счёл, что такой маленький подарок, такая ерунда, как золотое колечко, вполне нормальное дело для того, чтобы человека утешить и как-то порадовать в этот день.

А. Митрофанова

— Продолжение истории кольца, спасибо. Марина, ваша история.

М. Борисова

— Я вот думаю, чего мне не хватает в разговоре о сувенирах? Мне не хватает сувениров. Где, дорогие коллеги? Почему? Ну, про кольцо мы узнали, что оно просто сменило одни руки на другие, а где ваши?

А. Митрофанова

— А вы, когда узнаете, о чем я буду говорить, вы поймете, что я не могу предъявить это в кадре.

М. Борисова

— А жаль.

А. Митрофанова

— Я не могу привезти сюда кусок забора и водрузить где-нибудь торжественно на месте меня.

М. Борисова

— А я могу. И сейчас даже вот возьму и предъявлю.

А. Митрофанова

— А давайте! Что это такое?

М. Борисова

— Это пасхальное яичко хрустальное, очень простенькое, которому больше ста лет. И попало оно в момент, когда мне не требовалось утешение, но урок был такой многоярусный, скажем. Было это в дальние-предальние советские времена, когда верующие люди старались ездить куда-то отдыхать, как тогда говорилось, к своим. Ну, потому что в стране было множество святынь и совместить отдых на море и паломничество было возможно, но только при условии, что ты живёшь у своих.

А. Митрофанова

— Не выдадут.

М. Борисова

— Да, это сейчас может показаться такой позой, но, чтобы было понятно, насколько это не поза: это был 1986 год, перестройка, Горбачёв, но Церкви это не коснулось в том плане, что легче жизнь верующих людей не стала, и как раз в этот момент в политбюро принимали решение ужесточить антирелигиозную работу, и летом невозможно было в Абхазии на черноморском побережье никуда попасть, куда ты хочешь, не наткнувшись на милиционера. Вот Новоафонский монастырь, там в те времена была турбаза, а дальше от него идёт вверх ущелье, где расположена пещера, где по преданию подвизался апостол Си́мон Канани́т, и мы специально решили поехать туда первой электричкой в шесть часов утра, чтобы не было никаких отдыхающих и не было никаких властей предержащих. Мы вошли в ущелье, поднялись в пещеру, достали свои акафисты, и только мы навострились их прочитать, как тут же нарисовался милиционер, который потребовал от нас паспорта. Но поскольку мы на отдыхе, естественно, кто там в сарафанах, кто из мужчин в шортах, какие там могут быть в шесть часов утра паспорта? Но вот паспортный режим. Это просто чтобы было понятно, почему старались держаться своих. И вот в одну из таких поездок в отпуск в Абхазию мы останавливались обычно у одной женщины, это удивительная совершенно женщина, с очень тяжелым крестом по жизни. У нее старшая сестра была парализована, и сама она никак не могла изменить свою судьбу, потому что ей необходимо было ухаживать за прикованной к постели больной сестрой, но, когда приезжали постояльцы летом, ее как бы отпускали на другое служение, она, счастливая, убегала нас всех водить по святым местам. И помимо очень многих удивительных мест, которые она нам показала, однажды она мне говорит: «Слушай, давай мы сейчас пойдем и проведаем одних удивительных женщин». Мне очень было неловко, я такая московская девица, с представлениями о том, что такое прилично, что такое неприлично, и меня ведут к каким-то совершенно незнакомым людям. Говорит: «Ничего, ничего, пойдем». Мы приезжаем в Новоафонский монастырь, который тогда турбаза, а советская власть, она обладала удивительным свойством, она умудрялась все, к чему не прикоснется, превращать в барак. Это любимая архитектурная забава советской власти. И вот на территории монастыря там, по-видимому, были какие-то служебные постройки, может быть, там был хлев или конюшня, но из этого сделали такой жилой барак, разделенный буквально на стойла, такие вот загончики, в которых жили люди. Длинный коридор и вот такие загончики для людей. Мы заходим в один из таких загончиков и обнаруживаем там двух пожилых женщин, одна из которых лежит. Она нормально общается, но она лежачая больная. И я туда шла с таким настроем, что ну как вот, как в Евангелии сказано, надо посетить больных, надо как-то вот их подбодрить. Боже мой, если бы я только могла предположить, что ждёт нас там! Мы ушли от этих женщин часа через три, наверное. Заставить себя уйти было совершенно невозможно. Причём наиболее таким человеком, от которого просто жизненная энергия и свет изливались, это была вот как раз та самая лежачая женщина, которая много лет уже была прикована к кровати. История их такова. Когда они были ещё молоденькими девушками, это было в 20-е годы, когда по всей стране был голод, и происходила такая естественная миграция в те районы, где можно было всё-таки как-то прокормиться. И вот они так приехали на Абхазское побережье с Кубани и подружились с местной девушкой, оказавшейся дочерью князя местного, владевшего тем участком земли, на котором потом впоследствии построили Новоафонский монастырь, он просто пожертвовал, подарил общине монашеской свою землю. И естественно, дочь его выросла в такой семье, в таком дружном поклонении тому монашескому братству, которое там возникло, и у неё там был духовник, она познакомилась со своим духовником этих двух девушек, и они остались навсегда на этом Абхазском побережье. Но если, когда они туда приехали, там ещё какие-то монашеские хозяйственные заведения работали, там был маслобойный завод, кирпичный маленький заводик, и монахов из монастыря выгнали, но поскольку они владели ремеслом, их не прогнали совсем из этих вот мастерских и маленьких заводиков, они там какое-то время работали. А к 1937 году пришла директива изничтожить все последние поселения эти монашеские, сгинули духовники этих девушек, но поскольку монашество и отшельничество на Кавказе никогда не переставало, и несмотря ни на какие советские гонения, просто мигрировали общины монашеские по горам, а главное, что жили они в режиме партизан. Ну вот мы читаем про Великую Отечественную войну, про партизанские края в Белоруссии, вот ровно такой же монашеский партизанский край был на горах Кавказа. И так же, как у тех партизан, у этих были свои проводники, свои связные, потому что, чтобы меньше светить места, где общинки монашеские образуются, пути к ним знали только очень небольшое количество людей, и вот одними из таких проводниц стали эти самые две женщины.

А. Митрофанова

— Давайте мы на самом таком ответственном моменте прервемся буквально на несколько минут, прослушаем полезную информацию на Радио ВЕРА, Мариночка, а потом вы продолжите свой удивительный рассказ. Напомню, что в программе «Светлые истории» на Радио ВЕРА сегодня проторей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской, просиявших в Новокосино, Марина Борисова, Наталья Лангаммер, я Алла Митрофанова, оставайтесь с нами.

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на Светлом радио, дорогие друзья, еще раз здравствуйте! Напоминаю, что сегодня мы говорим о сувенирах, которые достались нам от Господа Бога, от святых в ответственные моменты нашей жизни, когда особенно важно было получить какое-то укрепление, ответ о том, что мы здесь не одни, не брошенные, а то, что все-таки и причина у нашей жизни есть, и смысл, и самая главная цель. Протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской просиявших в Новокосино, сегодня наш специальный гость и человек, выбравший эту тему, рассказавший уже свою историю. Наталья Лангаммер, Марина Борисова, которая сейчас продолжит свой рассказ...

М. Борисова

— ... которая все никак не может закончить свой рассказ. (смеется)

А. Митрофанова

— Мариночка, ни в чем себе не отказывайте. По-моему, мы все сейчас мысленно в Новоафонском монастыре.

о. Григорий

— Я недавно из Абхазии вернулся.

А. Митрофанова

— О как!

М. Борисова

— Ну, продолжаю рассказывать про общение с этими двумя удивительными женщинами, такими связными монашеского партизанского отряда Кавказских гор. И мы сидели у них в гостях очень долго, они показывали нам старые фотографии, у них была целая подборка фотографий, как афонские монахи впервые прибывают на берег, где впоследствии был построен Новоафонский монастырь. В общем, совершенно удивительный получился вечер общения. И самое главное впечатление, которое я вынесла из этого общения, что вот мы пришли больных поддержать, сирых и убогих, но такое впечатление, что они вот эти три часа каким-то насосом вкачивают в нас жизненную силу, потому что не сказать, что мы были какие-то унылые женщины, как раз наоборот, но просто та удивительная любовь, они видели меня первый раз в жизни, и, как выяснилось потом, в последний, но та любовь, которой они у меня напитали, пока я у них была, вот я сейчас её чувствую, я чувствую, я их вижу, я ощущаю ткань этого разговора. А когда мы прощались, вот эта тяжело больная женщина, она подарила мне, вот как Серафим Саровский, который всех приветствовал: «Христос Воскресе!», она мне подарила вот это стеклянное яичко пасхальное, и каждый раз, когда я его держу в руке, у меня такое ощущение, что я её за руку держу. Может быть, это можно расценить, как моя такая нездоровая фантазия или, возможно, это тоже какой-то фетишизм, отношение к этому сувениру какое-то чрезвычайно значимое, но мне кажется, что это сродни тем сувенирам, которые остаются у нас от наших уходящих близких людей, иногда они оставляют какие-то, совершенно не наполненные смыслом, вроде утилитарной, совсем не нужной вещицы, которые потом могут лежать в какой-то коробочке, ты открываешь её, может, раз в год, и ощущение, что этот близкий человек сидит рядом с тобой и разговаривает, вот у меня точно такое же ощущение. Не могу сказать, что я открываю эту коробочку, когда мне бывает плохо, но я просто знаю, что это у меня есть, это можно потрогать, можно вернуться в тот удивительный летний день и, может быть, в ту удивительную летнюю жизнь, которую очень хорошо сформулировал Иван Шмелёв, назвав свою книгу «Лето Господне».

А. Митрофанова

— Ах, Марина, огромное спасибо за полное погружение в лето Господне благоприятное. Наталья, ваша очередь.

Н. Лангаммер

— Да, у меня, наверное, в продолжение темы уходящих родственников и того, что от них остаётся, я думала, про что рассказать, про какой подарок от Бога. И, наверное, самый такой главный подарок от Бога, может быть, это так банально, но это икона, непростая икона. Я начну сначала. Когда я маленькая была, у меня родители были неверующие, у нас всё в семье было замечательно, любовь, уважение, тишина, мир, покой. И в другой комнате в отдельной бабушка у меня жила, мамина мама. Она всегда ходила почему-то в косынке по дому, совершенно было мне непонятно тогда, зачем ходить в косынке по дому. И я помню её всё время так вот лицом перед какой-то там коробочкой чёрной и только вижу её пяточки, и какое-то странное для меня, маленькой, слово «Богородица, Богородица, Богородица, Богородица». И вот она молилась, она была верующая. Ну, молится и молится она в своей комнате. Потом произошёл такой случай, мне было три года, мы были на даче, мамин день рождения, я побежала искать папу. Мама говорит: «Не трогай его, он в душ пошёл, они какую-то канаву копали, он устал, сейчас гости приедут». Я подхожу к этому душу, а папа сидит на приступочке, губы у него синие, и он такую большую круглую таблетку в рот берёт и говорит: «Натуль, маму позови, пожалуйста». Пришла мама, потом ходили какие-то люди, потом приезжала одна «скорая», потом приезжала вторая «скорая», маму с папой увезли, это всё, что я помню. На самом деле это был обширный инфаркт миокарда, и в принципе, первая «скорая», насколько я помню, уехала, потому что ничего нельзя было уже сделать, а вторая «скорая» приехала, это был 80-й год, Олимпиада, и была перекрыта дорога, и вот только открыли дорогу, по этой открытой дороге его успели довезти до больницы. И я знаю, что мама, которая была, в общем, сама неверующим человеком, но росла у верующей бабы Веры, её бабушки, и моя бабушка вот эта верующая, я думаю, что они её научили хотя бы одной молитве: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». И она потом мне рассказывала, что она постоянно только это и повторяла. У нас по папиной линии в сорок с копейками уходят почти все от сердечных проблем. А папа выжил. Папа выжил и ещё прожил с нами двадцать лет, даже больше. И потом в какой-то момент, в восемнадцать, я стала задумываться о Боге, я стала задумываться о вере, но ещё так, не очень всерьёз, скорее, знаете, как: надо покреститься на всякий случай, чтобы всё хорошо было. И я пошла креститься, потом мы приехали домой, и мне мама даёт эту икону, эту коробочку, и это икона, перед которой молилась бабушка. И она такая странная икона, я смотрю, она как живописная, то есть там мазки видны, видимо, это на холсте что-то было такое написано, там два мужчины были, ну, тогда я так это воспринимала. Потом я поняла, что там был Иоанн Креститель и святитель Николай. Видимо, какая-то семейная икона, почему они вместе были, я не знаю. И эта икона уже появилась у меня в момент, когда я крестилась, я её поставила себе в так называемый красный уголок, я его ещё не формировала тогда, просто куда-то я поставила. И что бы дальше дома ни происходило, какие бы гости ни приходили, что бы я ни говорила, я знала, что она на меня смотрит, эта икона, и как-то это меня немножечко так удерживало, может быть, от каких-то неправильных поступков, неправильных слов. И поняла я уже, что это такое, когда воцерковилась всерьёз в тридцать с небольшим, и сейчас эта икона стоит у меня в центре моего красного уголка, там появился Спаситель, Богородица, икона Святой Троицы, Крест, и вот эта вот старинная такая икона в коричневом, в чёрном почти дереве, такая вот волшебная коробочка, которая как-то пронесла эту веру от моей бабушки, от её бабушки, видимо, ко мне. Я потом поняла, что они жили в таком поселении Николо-Поло́ма, поэтому, наверное, был святитель Николай. Младшего брата моей бабушки звали Коленька, и он не выжил, он ушёл ангелом на небеса. А вот почему Иоанн Креститель, я не знаю, может быть, ещё что-то в моём роду будет, какой-нибудь Иоанн. Вот такая вот история про семью и про икону.

А. Митрофанова

— Замечательно. А может быть, был, кстати? Ведь есть же родственники, о которых мы пока ещё не знаем. Ну и потом, XX век, всё-таки такое наследие, что во многих семьях есть родственники, о которых в XX веке старались детям не рассказывать, и до сих пор так не все мы знаем, кто у нас в роду, только вот те люди, которые занимаются историей своего рода.

Н. Лангаммер

— Я думаю, да, потому что у меня, например, была по другой ветке история, бабушка другая моя, они были неверующие. И вот она была как такой Авраам у нас в смысле точки отсчёта, дальше неё я не знала, что было. А потом я нашла или меня нашёл мой брат-историк, троюродный брат, с которым мы не были знакомы, и он мне передал письма бабушки моей бабушке, Наталье Александровне Языковой, и вот оказалось, что она была глубоко верующим человеком, и что она за весь род тоже тогда молилась, за всех, кто отошёл как раз в XX век от веры, она, видимо, уже там, на том свете молилась. И я поняла, почему меня назвали Натальей, потому что у моей бабушки, у Тамары Леонидовны были какие-то особенные отношения с Натальей Александровной. Вот тоже мы не сразу узнаём об этих людях, но они есть, кто за нас молится там.

о. Григорий

— Отец Григорий, что скажете по поводу этих замечательных историй?

о. Григорий

— Ну, мы не в вакууме живём, и, конечно, Бог стучится в сердце каждого человека, не оставляет нас. И в нашей жизни есть центральные проводники этого Божественного послания, как в Писании: «Не вы избрали Меня, но Я вас», Господь хочет видеть нас, Своих детей, хочет нас усыновить. Ну и вместе с тем, на этом пути познания Бога и воцерковлении, и встречи с людьми, образцовыми христианами, так или иначе, мы какие-то предметы получаем, приобретаем, так, например, пояс апостола Петра, Богородичный пояс, так чья-то фелонь, чье-то кольцо, даже чей-то портрет, чей-то подрясник, это всё материальное, что нас окружает, но на чём отпечаток благодати, прикосновения святого, где-то в камне, где-то в стекле, где-то в простой материи. И первична здесь, конечно, Божественная благодать и та энергия исцеляющая, преобразующая человеческую душу. И Бог Сам воплотился, Он не открестился, Христос не открестился от нас, не бросил нас, беспомощных, Он даже через такие предметы обихода и культа, какие-то простые абсолютно вещи сообщает нам Свою волю, Своё намерение и посылает нам Своё сообщение о надежде, о том, куда нам следует стучаться, в какие двери, чтобы в нашей жизни произошло настоящее чудо. И за это мы Богу благодарны, за то, что Он говорит с каждым на понятном ему языке. Знаете, у меня глухие как-то спрашивали: «Мы, когда умрём, мы начнём слышать?» Я говорю: «Более того, мы начнём чувствовать, чувствовать и понимать, чего хочет Христос». И вот Бог говорит с каждым, со мной, с Наташей, с Мариной, с вами, говорит такими символами, которые нам понятны, вот каждому из нас, кто-то больше аудиал, кто-то визуал, кто-то кинестетик, кто-то вот на слово, а кто-то на образ больше обращает внимание, но Господь к каждому ключик подобрал, к каждому сердцу, за это Ему большое спасибо.

А. Митрофанова

— «Светлые истории» на Светлом радио, дорогие друзья. Напоминаю, в нашей студии специальный гость, протоиерей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской просиявших в Новокосино, Марина Борисова, Наталья Лангаммер, я, Алла Митрофанова. Программа, которую можно не только слушать, но и смотреть на всех площадках, где представлено Радио ВЕРА и, конечно, на сайте radiovera.ru. Тема нашей сегодняшней встречи — предметы, вещи, какие-то самые разные формы вещественные, в которых проявился Господь, или проявилась милость того или иного святого, которые нам были даны в тот момент, когда мы особенно в поддержке нуждались. Ну или, знаете, как, я помню, однажды на проповеди замечательный священник Дмитрий Богомолов, он в каком-то таком приподнятом, особенном расположении духа был, он говорит: «Вы знаете, иногда вот колокола звонят, а я их слушаю и думаю: так это же Господь звонит! Как в песне «I just call to say I love you», понимаете, и мне это так понравилось! Мы все знаем эту песню: «я позвонил просто чтобы сказать, что я тебя люблю, вот просто так». Вот иногда Господь и просто так, чтобы погладить по головке.

о. Григорий

— Казалось бы советские времена, а пели: «Позвони мне, позвони, позвони мне ради Бога».

А. Митрофанова

— Да, ну это как присказка была, хотя, надеюсь, что не для всех.

о. Григорий

— Знаете, для кого-то присказка, а для кого-то упоминание имени Божьего.

А. Митрофанова

— Да, да. А у меня история, вот Марина спрашивала: а где же, собственно, вещдоки? Не смогла предъявить, по той простой причине, что действительно, речь пойдет про дырку в заборе, ну не про дырку, а про вмятину. На самом деле, думая, какую историю рассказать, поняла, что так много вот этих подарков, вот даже заходишь в гардеробную, там свадебное платье висит. Не было денег, не было, нам надо было свадьбу играть, не было денег!

Н. Лангаммер

— А платье роскошное.

А. Митрофанова

— Ага. И, понимаете, так сложилось, что подруга говорит: «Вот у нас только-только открыли новый салон, поезжай туда». Я говорю: «Куда мне, в какой салон, ты что?» Она говорит: «Нет-нет, там очень хорошие цены». Я приезжаю, а там очень хорошие цены! И потом, спустя где-то месяц, проезжаю опять по этой улице, мы едем вместе, я смотрю — этого салона больше нет, он закрылся. Как это вообще возможно? Что это?

о. Григорий

— Ну, потому что цены были хорошие для покупателей, а не для продавцов.

А. Митрофанова

— Я надеюсь, что и с продавцами там все было отлично, потому что они были чудесные. И таких историй, на самом деле, правда, очень много, и про каждую вещь можно рассказать. И вообще сама жизнь, как подарок, в котором, если задуматься, мы же могли остаться в небытии, нас могло не быть, а мы есть, Господи! В общем, из того, что действительно вещественное, конкретное, и буквально из последнего — у нас тут был сезон ураганов. Не знаю, как в других регионах страны, но в средней полосе буквально, да и в Петербурге, по-моему, тоже, сезон ураганов. У кого-то град выпадал с размером с гусиные яйца, у кого-то ветер сносил деревья, и, к сожалению, даже были трагические случаи, когда гибли люди. Это, действительно, был такой какой-то смерч, прошедшийся по разным нашим землям, и прошелся он и по нашей Владимирской земле, где у нас домик. И как раз так получилось, что мы уехали в Петербург крестить у друзей дочку, а дома с нашими ушами, с Бармаглотом, с нашей собакой Добби, осталась мама Наталья Валентиновна, это моя свекровь. Они друг друга нежно любят, мы понимали, что собаки в самых надежных руках, его и моя мама тоже очень любят, то есть, когда с мамами он остается, это сто процентов. Да, и еще наша подруга, замечательная альтистка Светлана Степченко, вот они втроем, то есть собака остается в пионерском лагере, у него все будет отлично, ему будет весело, и он какие-нибудь еще новые навыки получит обязательно. И вот мы уехали, и звонок. А мы там в белых ночах, как-то у нас там все более-менее благополучно, тепло. И звонок от Натальи Валентиновны, которая рассказывает, что они только что пережили. Пережили они следующее: стекла в окнах выгибались в сторону комнаты, вот настолько сильным был ветер! Слава Богу, видимо, не настолько критическим, чтобы уж совсем снести эти окна и выбить их, но, как она говорит, мы лежали в обнимку с Добби и боялись вместе. Да, в общем, обнимали друг друга, утешали и боялись, потому что вместе бояться не так страшно. Домик немножечко ходил ходуном. Слава Богу, там прочный фундамент, но больше всего мы, конечно, переживали за вот эту отводку от газовой трубы, потому что люди, у кого есть вот такие домики, знают, что если там газовый котел, если отопление от газового котла, то это вообще сердце дома, не в духовном смысле, а в чисто физическом и абсолютно материальном, которое, если повредится, то не будем о грустном. Слава Богу, да, пусть эти котлы работают, за ними надо следить, это действительно физическое сердце дома. И есть отводка от этого котла, она на улице, и она защищена такой тоненькой деревянной коробочкой, она высокая, но тоненькая такая. И в предыдущий ураган, когда мы были дома, она устояла только благодаря тому, что самый сильный и самый лучший вышел и своими руками удержал ее, потому что ее на 45 градусов уже к земле преклонило. И мы вызывали специально обученных людей, они пожали плечами, сказали, что в данный момент ничего сделать не могут. Нам нужно было уезжать в Питер, мы, помолившись, поехали, понадеявшись, что все обойдется. Ну, в общем-то, все обошлось, потому что сильные руки ее смогли подпереть там с разных сторон, она устояла. Но дело в том, что ей грозила другая беда: у наших соседей в доме напротив, рядом с гаражом постоянно пасется прицеп. Он тяжелый, монументальный, он никуда не сдвигается, но во время этого урагана ветер был настолько сильным, что прицеп сорвало с места, и он полетел в сторону нашего дома. Он пролетел, там он где-то поломал кусты, которые были высажены...

о. Григорий

— Прицеп стал самолетом.

А. Митрофанова

— Буквально, да, или вертолетом. Поломал где-то кусты, высаженные теми самыми сильными, заботливыми руками, где-то еще цветы повредил, но это ладно. Дело в том, что, как мы потом проследили по траектории, по следам от шин, он пролетел в двух сантиметрах от вот этого домика, защищающего газовый клапан. В двух сантиметрах. И торжественно врезался в наш забор, оставив там вмятину. Когда я визуализирую, что это было, я понимаю, что ангелы там разворачивали этот прицеп, чтобы он в двух сантиметрах от вот этого газового выводка проскочил. Святитель Николай, который вообще всегда просто оберегает нас всех, опять же, с ним сколько случаев было связано, и сколько я их уже рассказывала здесь, в «Светлых историях», святитель Николай, святитель Спиридон, вот, мне кажется, они там все этот прицеп просто со всех сторон выруливали, чтобы он не зацепил сердце нашего дома. Вернее, выводок из этого сердца. Представляете, что могло бы быть? Мне страшно даже об этом подумать. И эта вмятина в заборе дорога мне не меньше, чем свадебное платье, и, там, я не знаю, какие-то съемные квартиры, которые посылались на ровном месте, когда жить было негде. Вот как эта забота Божеской руки и как символ этой заботы, и моя бесконечная благодарность Господу Богу, нашим святым заступникам и Ангелам, которые провернули эту спасательную операцию. Вот моя история, теперь вы понимаете, почему я не могу это предъявить.

Н. Лангаммер

— По ходу рассказа сижу и думаю, сколько же я должна была привести всего, потому что у меня последний месяц, я не знаю, почему так Господь делает, мы все время все теряем. У мамы деменция и плюс, в доме куча кошек, мы все время все теряем, я уже считаю, сколько моего времени уходит на поиски того, что исчезло. И недавно я вспомнила, что всегда я читала Символ Веры, ну, или просила святителя Николая, или читала Символ Веры — раза не было, чтобы я не нашла! А у меня еще у мамы сиделка, она человек неверующий, и она видит, что я говорю что-то, потом вещь находится, потом говорит: «Давай мне слова, я хочу слова записать». Я такая: «Ну, Ирина, вы знаете, это же такая молитва, как бы это исповедание нашей веры». Но я понимаю, что здесь как-то Господь и ей улыбается, да? Вот показывает, что — да, Я рядом. Ну что, бусину какую-то я нашла, с которой работаю, там ключи от машины, где-то какие-то ботинки вовремя найдены, но, если вот привести, как Марина предлагает, эти артефакты, сейчас бы тут уже на столе гора каких-то вещей лежала, это только за последний месяц, насколько близко Господь.

А. Митрофанова

— Так и есть. Нам дают сигнал, что пора заканчивать программу. Спасибо вам огромное за ваши истории, дорогие коллеги, отец Григорий, за выбор темы, прямо как-то, вы знаете, очень-очень радостно было об этом пообщаться. Протоирей Григорий Крыжановский, духовник общины глухих, клирик храма всех святых, в земле Российской просиявших в Новокосино, был сегодня нашим специальным гостем, Наталья Лангаммер, Марина Борисова, я Алла Митрофанова, прощаемся с вами, до встречи в эфире.

Н. Лангаммер

— Всего доброго.

М. Борисова

— До свидания.

о. Григорий

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Страдания как лествица духовного восхождения»
• «Имейте любовь между собою»
• «Божий призыв»