Поделиться
1 Кор., 140 зач., VIII, 8 — IX, 2.
Глава 8.
8 Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем.
9 Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных.
10 Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное?
11 И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос.
12 А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа.
13 И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего.
Глава 9.
1 Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?
2 Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
В сегодняшнем чтении апостол Павел обращается к тем христианам, которые уже духовно окрепли и вполне разобрались, что в христианстве главное, а что второстепенное. Это очевидно хотя бы из того, что своим адресатам он говорит о других как о немощных, о тех, чьи представления о правильном и неправильном еще не окрепли.
Апостол обращается к читателям, как к знающим и понимающим. Он не объясняет ничего подробно, но говорит просто и кратко: пища не приближает нас к Богу и не удаляет. Едим мы или не едим, мы ничего не приобретаем и не теряем. Смысл не в еде и акцент в жизни надо делать на других вещах. Судя по той простоте и лаконичности, с которой он об этом говорит, для него этот вопрос просто не важен, так как раз и навсегда решен самим Христом. Пища — это все лишь материальное подкрепление нашего тела, она часть мира, который сотворен Богом, и сама по себе хороша, потому что мир — хорош. Весь грех и вся скверна существует только в области человеческого выбора, если тот противоречит замыслу Божьему. Поэтому нет пищи самой по себе хорошей и плохой, есть правильное и неправильное отношение к пище, правильные и неправильные взаимоотношения с людьми, в которых замешана пища.
И все же, раз ему вообще понадобилось писать об этом своим собратьям по вере, значит и проблемы были, пусть и заключались они не в еде. Пищевая дисциплина — это лишь вершина айсберга, в то время как основная часть гораздо больше и важнее... Но подводную часть не видно, а вершину видно, и поэтому апостол использует разговор о пище, как предлог, чтобы обратиться к вопросам более важным.
О чем же он говорит? О ближних, которые могут быть смущены нашим поведением. Для апостола, который только что сказал, что пища ничего не значит, тот же вопрос связанный с едой оказывается чрезвычайно важным, когда рассматривается не сам по себе, а в контексте взаимоотношений с человеком.
Со времени апостола Павла, некоторые вопросы, связанные с пищевой дисциплиной, претерпели изменения. Вопрос еды стал рассматриваться как один из путей воспитания воли. Во время поста мы отказываемся от некоторых видов пищи, но делаем это не потому, что все она плоха, а для того, чтобы показать свое превосходство над проблемами тела... Не полное превосходство, конечно, но хотя бы и не полное рабство. Главная цель в том, чтобы показать, что в нашей жизни есть более высокие ценности, чем те, что связаны с едой и, шире, с комфортом. Бог и человек как Его образ должны оказаться для нас важнее всего. В этом отношении, как бы ни менялось понимание поста, какие бы формы он ни приобретал, закон, который формулирует апостол, носит вневременный характер: через пищу и питье, через самые разные явления, которые нас окружают, мы взаимодействуем с другими людьми и должны делать это так, чтобы польза другого и его спасение имели для нас решающее значение.
