1 Кор., 131 зач., IV, 9-16
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов.
Как часто сегодня приходится слышать слово «безотцовщина» — болезненный симптом современности! Какие только объяснения этому феномену ни предлагаются — однако на поверку ни одно из них не оказывается способным однозначно ответить на вопрос, что именно сломалось во внутреннем мире мужчин, после чего и стала возможным безотцовщина как таковая.
В сегодняшнем чтении из первого послания апостола Павла к Коринфянам, это 4-я глава, нам предлагается неожиданный ответ на проблему безотцовщины.
Глава 4.
9 Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков.
10 Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии.
11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся,
12 и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим;
13 хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне.
14 Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих.
15 Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием.
16 Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу.
Ключ к проблеме безотцовщины — в последних словах чтения: «Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу». Только в устремленности к личности Христа Спасителя мужчина может обрести свою целостность и достоинство — причём именно как отца, вождя семьи, ответственного за то, что в ней происходит. Почему? Да потому, что институт семьи Богом был создан как пространство гарантированного и постоянного напряжения между противоположными полюсами — мужским и женским — где мужское прежде всего проявляется в устремлённости от «дольнего» к «горнему», от земного к небесному, а женское — в способности вбирать в себя этот незатухающий импульс и распространять его волнами вокруг себя — в детях, в семье, в обществе. Мужчина — «вертикалит» бытие, придаёт ему смыслы, содержание, преодолевает изначальную стихийность и необузданность. Поэтому отказ или игнорирование мужчиной своего призвания — сродни душевному самоубийству, самоуничтожению. Женщина — рядом с мужчиной — «горизонталит» жизнь, обеспечивает её устойчивость и прочность, становится сильнейшим резонатором того Духа, Который и ведёт мужчину по жизни. Если только ведёт на самом деле — а не мучительно волочит упирающегося самодура.
Апостол Павел, предлагая своим последователям постоянно смотреть на Христа как образ подлинного отцовства, утверждает простую истину: никакой мужчина не сможет «просто существовать» без высшей цели — он неизбежно начнёт загнивать изнутри, и эту всё поглощающую рану будет пытаться заливать алкоголем, развратом, развлечениями, праздностью или, напротив, уходом с головой в различного рода доказательства окружающим, что он — не такой, как о нём думают. Но всё это — одно и то же бегство, попытка утвердить свою самость вопреки Божественному замыслу. Без сомнения, и это бегство будет сопровождаться определённым «искрением» — которое кому-то может показаться горением — но на деле эти искры — пустые, они ни света, ни тепла дать не могут.
Настоящий мужчина не может не рожать — как это парадоксально ни прозвучит. Не только детей, любой реальный продукт его творческого усилия, его будничной работы, или исполнение заветной цели — всё это — его дети. Которые рождаются не в удовольствии, а в боли, страдании, преодолении себя. Но рождая от себя — человек и сам «рождается»: зачав ребёнка и бросив, мужчина не станет отцом — даже если формально будет таковым.
«Рождение во Христе благовествованием», о котором говорит апостол Павел — имеет не только собственно религиозное измерение. Сам по себе факт рождения — это ключевое событие бытия, разрешение его «обременённости» зародышем. Но если мужчина пуст, «стерилен» — то есть бесплоден — тем самым он обрекает себя не только на бездетность в самом широком смысле слова, но и лишает себя той единственной опоры, только оперевшись на которую и можно раскрыть всю красоту и мощь настоящей мужественности!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.
Гатчинский Павловский кафедральный Собор. Святая преподобномученица Мария Гатчинская
Есть среди царских резиденций, расположенных в окрестностях Санкт — Петербурга, особенное место — город Гатчина. Все в нем связано с Государем Павлом I. И императорский Дворец с уникальными коллекциями, и Павловский Собор — единственный в России, посвященный святому первоверховному Апостолу Павлу. Но есть в этом городе святыня, которая собирает в него сотни паломников. Это мощи Святой преподобномученицы Марии Гатчинской. О ее подвиге, о ее сокровенных молитвах, о ее жизни наша программа.
Все выпуски программы Места и люди
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе