Поделиться
Церковь — это община. А община — это прежде всего люди. И если нет людей — то и общины нет и церковь пустует.
Помните период пандемии, когда все сидели в изоляции по домам? Первая изоляция совпала с началом Великого Поста. Приближалась Пасха. А ситуация становилась все тяжелее. Всё вокруг закрывалось. Становилось всё тревожнее и тревожнее.
Мы гадали: закроют храмы к Пасхе или нет? Не верилось в происходящее — ведь все считали, что время, когда доступ в храм был невозможен, остался далеко позади.
И вот, Храмы закрыли. За несколько недель до Светлого Христова Воскресения.
Я хорошо запомнила первую службу без прихожан — это было в день, когда читается целиком канон Андрея Критского — Стояние Марии Египетской. В тот день Даша — она отвечает у нас за сайт храма — наладила трансляцию служб через интернет, чтобы люди могли участвовать хотя бы так. Предстояли такие важные богослужения, которые бывают только раз в году: Похвала Пресвятой Богородицы, Лазарева Суббота, Вход Господень во Иерусалим — все эти службы проходили впервые в нашей жизни при закрытых дверях. Нужно было как-то настроить связь с людьми, находящимися в вынужденной изоляции.
Непривычно было нашей дежурной по храму Елене — она же и храмовый фотограф. Снимать пустой храм, где никого нет, кроме сотрудников, было, конечно, очень грустно.
До последнего надеялись, что на Пасху хоть как-то, но разрешат людям быть на службе. Чуда не произошло. Наш коллектив готовился к главному празднику в закрытом режиме.
И вот Пасха! Обычно в эту ночь приходило столько людей, что даже наш хор, хоть и пел на балконе, но и там был в тесноте. Как говорится, яблоку негде было упасть.
В этом году храм был пустой. Только священники, хор и несколько сотрудников.
Когда начался крестный ход, я представляла, что все люди, которые смотрели трансляцию службы из своих домов — были невидимо рядом с нами. «Христос Воскресе!», а в ответ — безмолвное: «Воистину Воскресе!»
Самая эгоистичная Пасха в моей жизни. Будто только для меня и еще нескольких людей, которые присутствовали на службе. Стоять удобно, просторно, но так страшно в почти пустом храме. Ведь Церковь — это люди, это — община!
В сердце был полный раздрай — с одной стороны хотелось кричать изо всех сил: «Христос Воскресе!» и прыгать от радости, а с другой — наворачивались слезы от пустоты и безлюдья.
Служба закончилась. Ранним утром совсем темно. Вышли на улицу, а там тишина. Представляете — огромный город — столько людей и полная тишина. Машины редко — редко проезжали по пустынной дороге.
И вдруг... Я сначала подумала — показалось, но нет! Прислушалась изо всех сил. Вдалеке в парке рядом с нашим храмом пел соловей! В этот момент я была абсолютно точно уверена, что он славит воскресшего Христа! Всякое дыхание славит. Вся природа славит. Все души славят. И Пасху ничто не отменит!
Но пусть лучше такое никогда не повторится. Пусть мне на службе будет тесно!
Автор: Мария Миргородская
Все выпуски программы Частное мнение
Святой праведный Иоанн Кронштадтский и его мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Маминька — святыня моя, она для меня выше, дороже, любезнее всех людей на земле; она — первая после Бога», — писал о своей матери, Феодоре Власьевне Сергиевой, святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Будущий подвижник и чудотворец, родился 31 октября 1829 года в селе Сура Архангельской губернии. У псаломщика Ильи Михайловича Сергиева и его супруги Феодоры он был первым и долгожданным ребёнком. Мальчик появился на свет таким слабым, что родители, опасаясь за его жизнь, решили сразу же, не откладывая, окрестить малыша. Мальчика нарекли Иваном. После Таинства Крещения ребёнок вдруг порозовел, глазки его заблестели, он безмятежно улыбнулся и с тех пор пошёл на поправку.
Феодора Власьевна не отходила от сына. Укачивая маленького Ваню, она пела ему протяжные северные колыбельные и духовные стихи. А потом молилась — и Ваня засыпал под её тихий шёпот. Едва научившись ходить, Ваня всюду по пятам следовал за матерью. По утрам, крепко ухватившись за её сильную руку, он шагал в храм на Литургию. Дома, пока мама стряпала обед, тихонько сидел рядом и наблюдал, как проворно и ловко она замешивает тесто для пирогов и варит густые, ароматные щи. А когда за окнами темнело, мать зажигала масляную лампу, открывала большую, старинную книгу — Четьи-Минеи — и вслух читала жития святых. Слова выговаривала медленно, по слогам, — грамоте Феодора Власьевна обучалась недолго. И всё же именно она стала первой учительницей Вани. Когда пришло время, отец купил сыну азбуку, а мать усадила Ваню за стол и стала показывать буквы. «Долго не давалась мне эта мудрость, — вспоминал позже в своей автобиографии отец Иоанн. — Но, приученный матерью к молитве, я горячо молился Богу, чтобы Он дал мне разум. И точно пелена спала с моего ума, и я стал хорошо понимать учение».
Мать очень хотела, чтобы её сын получил хорошее образование. Когда однажды Иван обмолвился, что желал бы стать священником, Феодора Власьевна пообещала сделать всё, чтобы его мечта осуществилась. Стараниями матери, которая каждую копейку откладывала на обучение сына, в 1851 году Иван, окончив в Архангельске училище и семинарию, поступил в Петербургскую духовную академию. Именно туда пришло письмо от Феодоры Власьевны с печальным известием — скончался отец, Илья Михайлович. Потеряв кормильца, мать впала в крайнюю нужду. Чтобы поддержать её, Иван решил бросить учёбу и пойти работать. Об этом он и написал матери, а в ответ получил от неё строгий запрет покидать Академию. Ослушаться маму Иван не смел. А вскоре весьма кстати подвернулась подработка — в свободное от учёбы время Ваня стал переписывать документы. И весь свой заработок отправлял матери.
После принятия священного сана Иван, а теперь — отец Иоанн — стал служить в Андреевском соборе города Кронштадта. Вскоре о мудром, милосердном батюшке заговорили не только в Кронштадте, но и в Петербурге, а потом и по всей России. За советами и духовной поддержкой к нему обращался император Николай II. А для своей матери отец Иоанн по-прежнему оставался всё тем же любящим и послушным сыном. Он часто ездил навещать её в Архангельскую губернию. Несколько раз Феодора Власьевна приезжала к нему в Кронштадт. Об этих визитах отец Иоанн позже будет вспоминать в дневниках: «Её кроткие слова: здравствуй, дитятко, благослови, дитятко, — останутся у меня навсегда в памяти сердечной». В этих же дневниках оставит святой праведный Иоанн Кронштадтский и другие свидетельства о своей бесконечной любви к матери. На одной из страниц он напишет: «Не за красоту, не за ум, и даже не за доброе сердце, кротость и смирение уважаю и люблю я мать свою, а потому единственно, что она — моя Мать».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Благодарение Богу»
Поделиться
Фото: Ben White / Unsplash
Вчера маме сделали операцию. Она, слава Богу, прошла успешно. Операция была достаточно сложная, и мы с папой и сестрой усердно молились о её успехе. В храме подали записки о здравии мамы и заказали специальный молебен, он так и называется «Чин молебного пения пред хирургическим действием». В молитве молебна я запомнила слова, в которых священник просит Бога укрепить руку хирурга.
И сегодня утром, когда мама уже могла поговорить со мной по телефону, она хвалила врача и его ювелирную работу. Мамин голос был слабым, но радостным. Она уже пошла на поправку.
И мне подумалось, что в случае какой-то нужды мы долго и усердно просим Господа о помощи. А получив просимое, спасибо Ему говорим как-то по-быстрому, коротко, наспех. А ведь благодарить Бога надо так же усердно, как и просить. Я позвала папу и сестру. Перед семейными иконами мы встали на молитву благодарить и прославлять Бога за Его милость к нашей семье.
Все выпуски программы Утро в прозе
6 мая. О тайной вере святой Мученицы Александры Римской
Поделиться
Сегодня 6 мая. День памяти Мученицы Александры Римской.
О тайной вере святой, — протоиерей Михаил Самохин.
