«Памяти Сергея Рахманинова». Светлый вечер с Еленой Заремба, Юлией Казанцевой, Сергеем Спиридоновым и Артемом Игнатовым (23.05.2018) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Памяти Сергея Рахманинова». Светлый вечер с Еленой Заремба, Юлией Казанцевой, Сергеем Спиридоновым и Артемом Игнатовым (23.05.2018)

* Поделиться

Сергей Рахманинов

У нас в гостях были певица, солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии «ГРЭММИ», профессор Центра оперного пения Галины Вишневской, преподаватель Московской консерватории им. П.И.Чайковского Елена Заремба, кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов Юлия Казанцева, певец, лауреат международных конкурсов, солист оперного театра Московской консерватории Сергей Спиридонов и представитель компании Машиноимпорт Артем Игнатов.

Мы говорили о композиторе Сергее Рахманинове, о его музыке и духовных поисках, о концерте, посвященном 145-летию композитора, а также о благотворительном музыкальном проекте «Добрые ключи музыки».


А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели! Я — Алла Митрофанова. И с удовольствием представляю наших гостей. Сегодня три гостя, причем чуть позже к нам присоединится еще четвертый. Елена Заремба — певица, меццо-сопрано, обладательница удивительного голоса, солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии Грэмми, профессор пения Оперного центра Галины Вишневской, преподаватель Московской консерватории. Добрый вечер, Елена.

Е. Заремба

— Добрый вечер.

А. Митрофанова

— Юлия Казанцева — кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов. Добрый вечер!

Ю. Казанцева

— Добрый вечер.

А. Митрофанова

— Артем Игнатов — представитель компании «Машиноимпорт», которая выступает спонсором проекта, о котором сегодня в течение вечера мы будем говорить. Добрый вечер, Артем.

А. Игнатов

— Добрый вечер.

А. Митрофанова

— Вы с нами половину эфира, потом покинете нас, потому что вам в аэропорт, лететь в командировку.

А. Игнатов

— Но все равно постараюсь максимально раскрыть с нашей стороны тему сегодняшней встречи.

А. Митрофанова

— Я надеюсь, что вы к нам еще раз придете потом, и мы продолжим с вами этот разговор. Вообще, концерт, о котором мы сегодня будем говорить — 27 мая, в воскресенье — он посвящен 145-летию со дня рождения Рахманинова, одного из самых русских, наверное, композиторов, про которого можно бесконечно говорить. Но концерт немножечко нестандартный. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали об этом замысле. И да, сразу нужно оговориться, что люди, которые купят билет на этот концерт, придут, станут его гостями, помимо того, что получат колоссальное удовольствие от музыки — мне кажется, это деликатес какой-то музыкальный, эстетический — они еще поддержат радио «Вера». Потому что часть средств от продажи билетов пойдет на жизнь и творчество моих коллег, это замечательно. Как вы знаете, на радио «Вера» рекламы нет, мы некоммерческий проект. И вот, благодаря таким людям, как наши сегодняшние гости, мы во многом и существуем, благодаря нашим слушателям. Возвращаясь к теме концерта — скажите, пожалуйста, что это будет за вечер такой удивительный.

Ю. Казанцева

— Концерт действительно замечательный сразу по нескольким причинам как минимум. Во-первых, весь вечер будут звучать романсы Рахманинова. И тоже, во-первых, это состав исполнителей — исполнители мирового уровня: певица Елена Заремба, которую не так часто в Москве можно услышать, лауреаты международных конкурсов Сергей Спиридонов и Антонина Кадобнова. Действительно, музыка Рахманинова оказывает какое-то магическое действие на слушателей. Он сегодня самый востребованный композитор в мире, и уникальный случай — стадионы собираются послушать Рахманинова. Чтобы классическая музыка оказывала такое действие на людей — это редкость. Романсы в творчестве Рахманинова занимали очень важное место. Первые романсы он написал еще в студенческие годы, а последние романсы он написал уже перед эмиграцией, то есть вся жизнь Рахманинова в России, вся его душевная жизнь заключена в этих романсах. В программе концерта будут и ранние романсы, и поздние, то есть это будет интенсивное погружение в мир Рахманинова.

А. Митрофанова

— Рахманинов — композитор удивительный, но при этом очень сложный для восприятия, как мне кажется, тем более для нас. Что греха таить, многие из нас, простых слушателей, не имеющих музыкального академического образования, мы вообще с трудом сегодня классическую музыку воспринимаем. Она выбивается из нашего привычного ритма жизни, она нас заставляет остановиться, вслушаться, о чем-то подумать. Это не всегда бывает просто. Елена, вы, как исполнитель этой музыки, на что обратили бы внимание людей, которые хотят вступить на этот путь, может быть, не самый простой, но совершенно удивительный и полный открытий.

Е. Заремба

— Я не думаю, что музыка Рахманинова очень сложна, мне кажется, что сейчас она достаточно популярна. Это один из моих любимых композиторов именно в романсах, потому что для меня это совершенно уникальная вещь — эти гармонии, которые есть у Рахманинова, их нет ни у кого. И это поражает. И меня это просто... Я хочу подобрать слово — у меня есть, но не очень для радио подходит (смеется). Меня уносит — когда начинается музыкальное вступление, я понимаю, что я начинаю куда-то плыть, он меня заставляет испытывать какие-то невероятные эмоции.

А. Митрофанова

— А вы помните, как вы в первый раз услышали эту музыку?

Е. Заремба

— Ой, не помню, потому что это было очень давно. У меня родители певцы. Я была еще ребенком, я очень рано начала заниматься музыкой и очень рано с этим столкнулась, поэтому я не помню сейчас. Я не помню своих детских впечатлений, но когда я уже познакомилась с этой музыкой, учась сначала в училище, потом в институте, на меня она производила неизгладимое впечатление. Она легко воспринимается, она легко запоминается. Сложная музыка, но, тем не менее она не настолько сложна, чтобы пройти мимо.

А. Митрофанова

— Артем, а что для вас значит этот проект?

А. Игнатов

— Я хотел бы обратить внимание на то, что я являюсь представителем компании, которая ведет свою историю без малого уже 85 лет, в 1933 году было образовано общество «Машиноимпорт», и мы являемся его полноценным правопреемником. Мы очень пристальное внимание уделяем благотворительной и культурной деятельности. Почему мы в этом проекте оказались сейчас — потому что в свое время мы выступили генеральным спонсором музыкального международного конкурса исполнителей к 145-летию Рахманинова на базе Гнесинского музыкального училища. И когда поступило предложение участвовать в этом проекте, мы с удовольствием к этому подключились. Для нас это является знаковым событием, мимо которого мы не могли пройти, которому мы хотим максимально содействовать, помочь.

А. Митрофанова

— Вы работаете с разными странами. Расскажите, насколько удается — «импортировать» в данном случае нехорошее слово, — но быть проводниками русской культуры, в том числе творчества Рахманинова. Мне кажется, оно концентрированно русское. Насколько ваша деятельность, ваше благотворительное направление способствует тому, что в мире шире начинают узнавать о русской культуре и музыке, например, Рахманинова?

А. Игнатов

— Я могу сказать, что наша деятельность как проводника музыки Рахманинова, повторюсь, началась совершенно недавно. И именно благодаря в том числе и этому мероприятию, мы хотим обратить внимание наших коллег и партнеров к истории русской классической музыки, к ее выдающимся деятелям, каким является Рахманинов. Я не могу сказать, что у нас на наших деловых встречах и прочих событиях этому уделяется большое внимание, но когда имеется возможность поучаствовать, мы всегда на это обращаем внимание своих партнеров, их приглашаем. И могу сказать, что находится отклик у людей. Люди, храня наследие эпохи Советского Союза, очень хорошо относятся, очень глубоко понимают и знают то, что является историей как России, так и советского государства. В данном случае современная Россия, в которой мы стараемся нести и продолжать эту историю.

А. Митрофанова

— Рахманинов, конечно, в этом смысле удивительный пример — человек, который оказался в 1917 или 1918 году в эмиграции, и который старался максимально сохранять, во-первых, в себе память о стране. А во-вторых, при том, что он не любил советскую власть, когда началась Великая Отечественная война, он же давал концерты, и все собранные средства он направлял в Советский Союз для того, чтобы попытаться как-то свою страну поддержать. И даже хотел сюда приехать. Он в 1943 году скончался, не успел. Но неизвестно, что бы из этого получилось. Но вместе с тем, конечно, это пример такого человека, который в хорошем смысле слова патриот, очень любящий человек. Я не знаю, насколько сегодня можно говорить о том, что мы восприемники такого отношения к своей стране. Все-таки за годы советской власти, 90-е годы, какие-то кризисы, — в нас многое поменялось. Или все-таки я не права, и сегодня есть примеры, когда вот так же точно люди могут своим искусством служить своей стране.

Е. Заремба

— Конечно, конечно, таких примеров масса. Наши люди занимают огромную часть мировой культуры в данный момент, и огромное количество наших певцов и музыкантов, которые представляют нашу страну по всему миру.

Ю. Казанцева

— Действительно, Рахманинов — это модель для подражания очень для многих именно даже своей жизнью, не только своей музыкой. Именно тем, как он сознательно отгородился от того, что происходит, если говорить о музыке. В музыке тоже начинались революции — поиски нового языка, новых форм: ломали классический музыкальный язык. Рахманинов делал вид, что этого не происходит — нету Новой венской школы, нету Шёнберга. Он писал, как писали в XIX веке — он был рыцарем музыкального искусства. И для ХХ века уникальна такая верность. И его верность действительно может быть моделью для подражания: не смотреть, что происходит вокруг, а слушать только себя и свои ощущения, как нужно делать.

А. Митрофанова

— Вы говорите, что он был рыцарем, верным классической музыкальной культуре. Но при этом, если я не ошибаюсь, у него же был провал в Петербурге, связанный с тем, что его музыка оказалась слишком новаторской.

Ю. Казанцева

— Ну и что?

А. Митрофанова

— Это конец XIX века. Его услышали, не поняли — даже и дирижер не вполне представлял, что он исполняет. И у Рахманинова же даже творческий кризис был после этого.

Е. Заремба

— Да, так оно и было.

Ю. Казанцева

— Есть такая легенда, что это не то что музыка была слишком сложна, а исполнение, может быть, было не на уровне, потому что недостаточное количество репетиций. И замечательный композитор и дирижер Александр Глазунов просто не очень понял эту музыку. От дирижера же очень много зависит, особенно в непростой симфонической музыке Рахманинова. И поэтому был провал. Рахманинов вспоминает об этом, что он был на премьере — он не мог слушать свою музыку, он зажимал руками уши и выбежал из зала. И он написал, что тогда что-то в нем надломилось, он потерял веру в себя. И, действительно, несколько лет он не писал, он не мог писать.

А. Митрофанова

— Артем, а вы музыкальный человек?

А. Игнатов

— Я считаю себя музыкальным человеком хотя бы немножко, отчасти — был в моей биографии восьмилетний опыт учебы в музыкальной школе по классу фортепиано. К сожалению, дальше развития этого увлечения не получилось. Но что касается восприятия музыки, отношения к музыке — честно скажу, без музыки прожить я не могу. Конечно, музыка всегда у меня в душе. А когда я открыл для себя рахманиновскую музыку, я понял, что то, что он передавал, вкладывал свою душу, это очень сильно совпадает с теми струнками, которые есть у меня, мне это очень тепло и близко. Я считаю все-таки себя музыкальным человеком, хотя в какой-то мере это у меня где-то утрачено.

А. Митрофанова

— Тем не менее Рахманинов вам близок.

А. Игнатов

— Я понял, что да. Особенно когда я начал его прослушивать для того, чтобы восполнить пробел перед нашим мероприятием, я понял, что да.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня: Елена Заремба — певица, обладательница меццо-сопрано, солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии Грэмми, профессор Центра оперного пения Галины Вишневской, преподаватель Московской консерватории; Юлия Казанцева — кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов; и Артем Игнатов — представитель компании «Машиноимпорт», которая является организатором и спонсором проекта, посвященного 145-летию Сергея Рахманинова. Мы об этом уникальном концерте сегодня говорим. Он состоится 27 мая в музее Скрябина — это Большой Николопесковский переулок, дом 11. Все желающие могут приобрести билеты и оказаться на этом концерте, очень интересном и насыщенном и по-своему уникальном. И, помимо того, что это великолепная музыка и прекрасное исполнение, это еще и поддержка радио «Вера», потому что часть средств от продажи билетов поступит в фонд радио «Вера», и мы сможем таким образом сделать еще больше отличных и замечательных программ и радовать наших слушателей. А наши слушатели — люди очень тонкие и, думаю, классическую музыку тоже многие умеют ценить. Вместе с тем, если, к примеру, человек в классической музыке не разбирается, стоит ли приходить на этот концерт?

Е. Заремба

— Конечно, стоит.

А. Митрофанова

— Расскажите, почему.

Е. Заремба

— Потому что таким образом ты приобщишься к высокой культуре, к высокому искусству, ты поднимешь свой собственный уровень, в другое состояние переведешь себя. Потому что классическая музыка она как бы кажется сложной до того момента, как ты начинаешь ее слушать. Когда ты начинаешь ее слушать, ты постепенно начинаешь понимать. Это совершенно необходимо, потому что в связи с тем, что сейчас у нас популярная музыка настолько заполонила всё, что у нас уровень культуры падает катастрофически. И единственное, что может поддержать — это классическая музыка. И это очень важно. Раньше у нас классическая музыка повсюду была — ты раньше шел по улице и слышал классическую музыку, в магазинах играли классическую музыку, по радио. Сейчас это большая редкость. Но ее надо просто начать слушать и тогда ты поймешь ее прелесть.

А. Митрофанова

— Знаете, я сравниваю это состояние — есть слово «зашлакованность» — когда забивается что-то в организме. Я не хочу ничего дурного говорить о популярной музыке, потому что там тоже есть прекрасные примеры, но музыка классическая очищает организм, душу, сердце — по-другому дышать начинаешь.

Ю. Казанцева

— Вы сказали, и у меня всплыла в памяти фраза Рахманинова. Он говорил, что назначение музыки — приносить облегчение: то, что забирает жизнь, возвращает музыка. И кажется, что действительно иногда классическая музыка отпугивает своей сложностью. Но именно этот концерт, именно концерт романсов — если вы даже вообще никогда не слышали музыки Рахманинова, вообще никакой классической музыки — точно приходите. Потому что невозможно придумать лучшего начала для открытия мира классической музыки. Романсы Рахманинова — я не знаю человека, который бы...

Е. Заремба

— Остался равнодушным.

Ю. Казанцева

— Да, это невозможно, просто невозможно — они действуют на все органы чувств.

Е. Заремба

— Это магическая музыка.

Ю. Казанцева

— Да, это невероятно.

А. Митрофанова

— Артем сидит и кивает. Я понимаю, что на вас это воздействие уже оказано — вы уже в этой музыкальной стихии. (Смеются.)

А. Игнатов

— Я проверил это на себе. Банальный пример: когда после долгого, сложного, напряженного рабочего дня, возвращаясь домой в машине, я включил плей-лист рахманиновской музыки, я понял, что за те сорок минут, что я доехал до дома, я стал совершенно другим человеком. Я почувствовал себя, как правильно сказали, и легче, и выше, светлее и добрее — ушли негативные эмоции и состояние. Да, это есть — я почувствовал волшебство этой музыки. И поэтому присоединяюсь к словам Юлии о том, что обязательно, если даже вы не слушали классическую музыку, начать с рахманиновских романсов это будет очень правильно, очень нужно абсолютно для каждого человека, для любого, какие бы музыкальные предпочтения у него ни были.

А. Митрофанова

— Ни пробки, ни какие-то тяжелые переговоры, ни вся острота конфликтов, которые порой возникают в нашей жизни и на работе, не будут иметь над нами власти, если мы добровольно позволим этой стихии нами завладеть. И это, конечно, прекрасно. Я с вами полностью согласна, потому что сама очень люблю, и периодически... Ну, как сказать, наверное, это сродни отдыху на природе — вот такая музыка, она насыщена, может быть, этой природной энергией и чистотой. Елена так кивает. Мне неловко — я человек без музыкального образования, понимаете, поэтому, когда рядом со мной сидят профессионалы такого уровня, я робею о музыке говорить. Но вместе с тем у меня есть свое очень скромное, такое слушательское восприятие, которым я, конечно, всегда готова делиться, потому что, не умея правильно об этом говорить, я делюсь при этом своей эмоцией. Елена, вы преподаете в Консерватории, вы преподаете в Центре оперного пения Галины Вишневской — вам приходится работать с молодыми исполнителями. Насколько наш аппарат, внутренние органы чувств сегодня разработаны для того, чтобы мы могли работать с такой музыкой — ее воспроизводить, ее воспринимать?

Е. Заремба

— По-разному, потому что очень разная молодежь, по-разному все воспринимают. Но вся молодежь, которая учится, все они идут в классическую музыку совершенно добровольно, их никто туда не привлекает. И их очень много. И меня это поражает. Потому что каждый раз я сталкиваюсь с толпами поступающих в Консерваторию и другие учебные заведения — людей, именно стремящихся заниматься классической музыкой. Насколько они подготовлены? По-разному подготовлены, у каждого по-разному душа открыта или закрыта. В этом-то и наша задача — помочь им. Помочь им раскрыть свои возможности, свои душевные качества, научить их мастерству исполнения тех или иных произведений.

А. Митрофанова

— Я думаю, что уже одно звучание вашего голоса располагает к тому, чтобы студенты сидели и впитывали, как губки. Юлия, вы — пианист. Я думаю, что для пианиста пример Рахманинова и его опыт творческий, его эксперименты, его путь — это тоже такое, с одной стороны испытание, Эверест, который хочется взять. А с другой стороны, и такой «витамин» в хорошем смысле слова. Расскажите, пожалуйста, вы как для себя его открывали? Насколько сложно вам как пианисту проходить тем путем, которым прошел Рахманинов?

Ю. Казанцева

— Действительно, вы сегодня не найдете пианиста, в репертуаре которого нет музыки Рахманинова. Кто-то начинает играть Рахманинова, потому что знает, что публике это понравится. А мы же все-таки играем то, что хотят от нас услышать. Но какие бы ни были резоны, что надо выучить что-то из Рахманинова, потом Рахманинов действует как наркотик, в хорошем смысле — начинаешь погружаться и понимаешь, что ты уже оттуда не выплывешь. Действительно, есть такой сложный технический момент — довольно сложно на первом этапе освоить техническую сторону. Просто Рахманинов был великим пианистом, непревзойденным пианистом, величайшим пианистом ХХ века — конечно, его произведения довольно сложны, процентов девяносто. Его произведения в музыкальной школе не сыграешь. Но если пройти через эти сложности, то это действительно полет, это ни с чем несравнимое удовольствие. Ну, можно, сравнить с Шопеном, который тоже был великим пианистом. Но это совершенно другие ощущения. Сыграть концерт полностью только из произведений Рахманинова — это очень изысканное удовольствие для пианиста.

А. Митрофанова

— О музыке мало говорить, музыку нужно слушать. Сегодня у нас в эфире прозвучат два музыкальных произведения. Елена, я так понимаю, что первое — это один из романсов Рахманинова в вашем исполнении. Расскажите, пожалуйста, что мы сейчас будем слушать.

Е. Заремба

— Сейчас будет «В молчании ночи тайной», стихи Фета. Я очень люблю этот романс, это один из самых любимых романсов.

А. Митрофанова

— Пока мы будем слушать, у нас произойдет рокировка. Я смотрю, Артем уже поглядывает на часы — вам пора в аэропорт, вы нас покидаете. Очень жаль.

А. Игнатов

— Я вынужден — дела, работа.

А. Митрофанова

— Я думаю, что когда при таком насыщенном графике у человека присутствует музыка Рахманинова и других выдающихся классических композиторов, то с внутренним миром всё хорошо, все в порядке. Хорошей вам командировки, Ангела-спутника в самолет, желательно на соседнее кресло.

А. Игнатов

— Спасибо большое.

А. Митрофанова

— И приходите к нам обязательно еще, потом продолжим разговор уже в другом эфире, после концерта.

А. Игнатов

— Обязательно, спасибо.

А. Митрофанова

— А мы сейчас слушаем романс в исполнении Елены Зарембы.

(Звучит романс.)

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Я — Алла Митрофанова. И с удовольствием напоминаю, что в нашей студии: Елена Заремба — певица, обладательница меццо-сопрано. В ее исполнении мы сейчас слышали один из романсов Рахманинова. Потрясающе, конечно, у меня прямо сердце замирает, когда я слышу такого качества музыку в таком исполнении — спасибо вам. Елена — солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии Грэмми, профессор Центра оперного пения Галины Вишневской, преподаватель Московской консерватории. Юлия Казанцева — кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов. И в эту музыкальную паузу у нас произошла рокировка — Артем Игнатов убежал, улетел, точнее сказать, в аэропорт. Дай Бог, чтобы успел, потому что у человека командировка. И вместе с нами сейчас Сергей Спиридонов — певец, тенор, лауреат международных конкурсов, солист оперного театра Московской консерватории. Сергей, добрый вечер.

С. Спиридонов

— Добрый вечер.

А. Митрофанова

— И мы продолжаем разговор и о концерте, который будет 27 мая в музее Скрябина. И еще об одном благотворительном проекте очень хочется поговорить, который вы ведете — «Добрые ключи музыки», так он называется. Расскажите, пожалуйста, подробнее, что это за проект и на что он направлен. Сергей, вам слово, вы пока у нас не звучали в эфире.

С. Спиридонов

— Еще раз добрый вечер. Проект «Добрые ключи музыки» — это благотворительный, воспитательный, культурно-просветительский проект, в котором задействованы солисты театров. Также мы хотим туда подключить студентов-вокалистов и не только — инструменталистов и пианистов. Проект направлен на привлечение общественного внимания к культурной жизни в домах престарелых и инвалидов, в том числе ветеранов сцены.

А. Митрофанова

— А как это работает? Вы ездите в дома престарелых и там выступаете?

С. Спиридонов

— Да, мы приезжаем. Как правило, там есть актовые залы, куда собирается народ, нас очень тепло принимают. Мы поем разную музыку — академическую, бывает музыка советской эстрады — старой, довоенной, послевоенной.

А. Митрофанова

— Которую тоже можно в каком-то смысле классикой назвать.

С. Спиридонов

— Да, кстати ее исполняли оперные звезды того времени.

А. Митрофанова

— А какие вы выбираете регионы? Москва и Московская область, или куда-то еще выезжаете? Это же миссия целая.

С. Спиридонов

— По возможности мы стараемся ездить везде, но пока у нас на очереди Москва и Московская область.

А. Митрофанова

— Ну да, надо с чего-то начинать. Я так понимаю, что это недавняя история.

С. Спиридонов

— Да, где-то около полугода.

А. Митрофанова

— Конечно, великое дело. Я знаю, насколько может дать какой-то жизненный импульс и дать силы для того, чтобы жить, музыка классическая, которая, конечно, невероятно нас поднимает. И в домах престарелых — там, где люди в преклонном возрасте, нуждающиеся в поддержке, и что греха таить, не всегда ее в достаточной мере получающие, потому что у нас такие места пока еще устроены по какому-то старому образцу. Дай Бог, чтобы это всё менялось. Мне кажется, то, что делаете вы, это очень важные импульсы, одни из первых ласточек к таким переменам. Конечно, в таких местах, как нигде, должна хорошая музыка звучать и культурная жизнь там должна бить ключом. Елена, по вашему опыту — насколько это важно для людей, к которым вы приезжаете?

Е. Заремба

— Я думаю, что это очень важно. Во-первых, для них это возможность отдохнуть душой, забыть все свои проблемы и все свои горести, которые испытывают все люди, которые находятся в этих домах, потому что уровень содержания у нас достаточно низкий. И я думаю, что для них это как луч света.

А. Митрофанова

— Юлия, вы тоже принимаете участие в этих концертах?

Ю. Казанцева

— Я надеюсь, что я буду принимать участие. Более того, есть такое направление — музыкотерапия, лечение музыкой. Каждый музыкант знает: хоть ты болеешь, хоть температура 39, но ты выходишь на сцену, ты начинаешь играть — музыка лечит. Это проверено многократно, это действительно не какие-то чудеса, это такое свойство музыки. Вот Елена сказала, это прямо слова Гайдна — Гайдн говорил, что в жизни достаточно драм у каждого человека, а музыка может нас отвлечь от тягот жизни, как-то облегчить нам жизнь.

А. Митрофанова

— Есть благотворительный фонд «Старость в радость» — это волонтеры, которые тоже ездят в дома престарелых, посещают там людей, с кем-то даже уже и дружеские отношения у них завязываются. Потому что, конечно, пожилые люди, которые там, они очень восприимчивы к общению с внешним миром. Им очень нравится, когда к ним молодые люди приезжают. Я так понимаю, что вы в эти проекты стараетесь тоже привлекать и студентов. Елена, ваши студенты ездят?

Е. Заремба

— Сейчас пока не ездят, но будут ездить, я их приобщу.

А. Митрофанова

— А вы делились с ними этой идеей? Обсуждали? Что они говорят — насколько для них это интересно?

Е. Заремба

— Они очень заинтересованы в этом, им это очень интересно.

А. Митрофанова

— А почему?

Е. Заремба

— Для них это возможность, во-первых, лишний раз выступать — каждый студент мечтает лишний раз выйти на сцену, чтобы попробовать свои силы. С другой стороны, это очень доброжелательная аудитория, которая для них очень важна — потому что трудно выйти на сцену профессиональному, потому что люди относятся с требованиями к тебе. Здесь люди не предъявляют никаких требований. Поэтому я думаю, что это имеет для них важное значение.

А. Митрофанова

— И еще такой момент, что это фактически миссионерство.

Е. Заремба

— Ну да, конечно.

А. Митрофанова

— Сергей, а вы уже имеете опыт участия в таких благотворительных концертах?

С. Спиридонов

— Да.

А. Митрофанова

— Поделитесь, пожалуйста, вашими впечатлениями. Помимо того, что хорошо принимают — это понятно. Что вообще видит человек, когда с такой целью, с такой миссией приезжает в дом, где пожилые люди. Им же действительно очень хочется это услышать.

С. Спиридонов

— Во время концерта и после приятно видеть глаза людей, которые вдруг вспоминают свою молодость, узнают классические произведения, которые они когда-то слышали — они просто оживают. Им весело, они начинают общаться, рассказывать какие-то свои истории. Мы после концертов не сразу уезжаем, потому что часа на два нам приходится там оставаться, пить чай и слушать эти истории — это очень интересно.

А. Митрофанова

— А какая история больше всего запомнилась?

С. Спиридонов

— Они рассказывают, как они ходили в театр, как они слушали разных исполнителей, кто-то из артистов вспоминает, как они были на подмостках. Очень много историй.

А. Митрофанова

— Действительно, погружение в мир еще даже довоенный, да?

С. Спиридонов

— Да, есть очень много пожилых людей, которые вдруг вспоминают что-то из своей молодости, первую любовь.

А. Митрофанова

— Да, кстати говоря, а что еще может так поднять жизненный тонус, как воспоминания о первой любви? Юлия, да?

Ю. Казанцева

— Добавлю только к словам Сергея, что музыка — это самая совершенная машина времени. Она действует на наши эмоции — ты слушаешь музыку, которую ты слышал на первом свидании, и ты сразу же там оказываешься — те же эмоции. Это физика, это психология — такое свойство музыки.

А. Митрофанова

— Юля сейчас употребила словосочетание «машина времени». Мне хочется, возвращаясь к разговору о Сергее Рахманинове, задать вопрос. Ведь часть его известнейших произведений — это произведения, написанные в эпоху, которую сегодня принято называть Серебряным веком. Это очень специфическое время, это время модерна, это время символизма, это время очень сложных смыслов и переосмысления людьми, художниками и самих себя, и своего места в мире, и мироустройства тоже. Что можно понять про этот мир, атмосферу этого времени, слушая и исполняя музыку Рахманинова? Что вы чувствуете, когда ее играете?

Ю. Казанцева

— Вопрос стиля — очень сложный вопрос, это такие дебри. Рахманинов все-таки, как мне кажется, стоял немного в стороне. Главная характеристика этого времени — это бурность и многослойность. Каждый художник обязательно хотел сказать что-то свое, открыть что-то — какой-то новый взгляд, новый музыкальный язык или в поэзии новый язык. Но тут ключевое слово — «новое что-то». А Рахманинов ничего нового не искал, он использовал старый язык XIX века, старые формы. И в этом смысле, хотя он композитор ХХ века, но на самом деле можно сказать, что он композитор XIX века — по какому-то своему внутреннему настрою.

А. Митрофанова

— А какую роль в его творчестве, как вы думаете, играла вера? Ведь он был человеком глубоко верующим, любил ходить в храм и слушать Литургию. И он ее не только слушал, он и принимал участие в Литургии. И написал «Литургию Иоанна Златоуста», еще и «Всенощную» написал, есть у него такое произведение. Какую роль это всё играло в его мире музыкальном?

Ю. Казанцева

— Во-первых, это его самое первое музыкальное впечатление — колокольный звон. Он говорит, что он помнит, как его бабушка водила и в Петербурге и в имении. И эти колокольные звоны, которые пронизывают его музыку — почему он еще считается самым русским композитором: у него колокольность, тут даже не нужно специального музыкального образования, — она суть его музыки. Что касается веры — это сложный вопрос, потому что он был довольно скрытным человеком. Что касается личной жизни, таких серьезных вопросов — он на эту тему не говорил, он был закрыт, но это, конечно, чувствуется в его музыке.

А. Митрофанова

— Именно религиозность? Не закрытость.

Ю. Казанцева

— Да, да.

А. Митрофанова

— А для людей, которые исполняют музыку Рахманинова, понимание того, что такое духовная жизнь, это важно?

Е. Заремба

— Я думаю, что да, конечно.

А. Митрофанова

— Какую роль это всё играет? Елена, вам, как человеку, который с Рахманиновым знаком очень хорошо и глубоко, — насколько для вас важно то, что в этой музыке есть такая духовная составляющая?

Е. Заремба

— Это очень-очень важно, потому что это развивает, это поднимает дух, это поднимает состояние и ощущение себя. Потом, у него же много романов на такие тексты, которые связаны с религией, религиозные тексты. И в том числе то, что я пою, что Сережа поет: «Христос Воскрес», «Мы отдохнем» — это духовная музыка, которая раскрывает твою душу, раскрывает навстречу огромному миру, Божественному миру.

А. Митрофанова

— А может быть... Конечно, можно не отвечать на этот вопрос, если это очень личное — но, может быть, были у вас какие-то открытия, связанные именно с музыкой Рахманинова? — когда вы начинали глубже чувствовать этот духовный мир...

Е. Заремба

— Эта музыка как молитва часто бывает — ты ощущаешь себя, как будто ты молишься.

А. Митрофанова

— Сергей, а у вас было что-то подобное из таких переживаний?

С. Спиридонов

— Из таких переживаний — к этому состоянию подвигают такие романсы, как «Отрывок из Мюссе». Там в конце слова: «Стукнула дверь, застонав и заноя, гаснущей лампы блеснули лучи... Нет никого». То есть человек остается один в келье. Сейчас я это говорю — какая-то волна идет...

А. Митрофанова

— А что вы больше всего любите исполнять?

С. Спиридонов

— У меня очень много романсов Рахманинова в репертуаре. Еще люблю «Алеко» по Пушкину — про молодого цыгана, свободолюбивого...

А. Митрофанова

— О да, это же опера, которая, по-моему, сделала его знаменитым.

С. Спиридонов

— Дипломная.

А. Митрофанова

— Да, дипломная. Очень высоко ее оценили разные критики.

Е. Заремба

— Петр Ильич тоже в том числе...

А. Митрофанова

— Да, и Чайковский. Для Рахманинова это было очень важно. Но она совсем про другое, мне кажется.

Е. Заремба

— Да, это по Пушкину — «Цыганы».

А. Митрофанова

— Да, такое залихватское, цыганское. Смотрите, какая разноплановость у Рахманинова: и одно направление, и другое, и духовная музыка, и цыганы.

Ю. Казанцева

— Да, цыганы обязательно, эта тема у него.

А. Митрофанова

— А почему она, кстати, обязательно?

Е. Заремба

— Потому что в России это была очень важная тема — цыганы. Во-первых, их было очень много в России. И всегда их в рестораны приглашали богатые люди для развлечения, всегда цыганское пение воодушевляло очень многих — у очень многих композиторов есть эта тема.

Ю. Казанцева

— Рахманинов вспоминал: когда он учился у Зверева, это была такая суровая школа — мальчики жили дома у Зверева, занимались по многу часов. Но было и такое, что среди ночи их поднимали, и Зверев их вез в ресторан — цыгане. То есть он им показывал все стороны жизни. Или они обязательно слушали оперу. То есть такая многоликость.

А. Митрофанова

— Я не знаю, правда это или нет, но я сейчас вспомнила такой курьезный случай. Я читала о Рахманинове, что он, поскольку он действительно любил цыганскую музыку, был одним из частых посетителей «Яра» в Москве. В «Яр» приезжали люди с разными целями — Рахманинов приезжал музыку послушать, но многие приезжали для того, чтобы покутить. И поэтому за Рахманиновым какое-то время закрепилась слава кутилы такого, что совершенно не соответствовало действительности, потому что он принадлежал к другой породе людей — очень собранный, скрытный, очень дисциплинированный, никогда никуда не опаздывавший. То есть это вообще было не про него. А «Яр» — это именно для того, чтобы послушать музыку, которая его питала и которая тоже повлияла на его творчество. Я не знаю, правда это или нет, но мне кажется, что исходя из того, что мы о нем знаем, это вполне может быть реальностью.

Ю. Казанцева

— Я думаю, да. Цыганская музыка тоже какой-то заряд несет, а музыкантам очень интересно окунуться в разное. Говорят, что у Рахманинова были еще какие-то татарские корни, и он в своей музыке объединил и русские музыкальные корни, и музыку Востока. Вот то, что пытались сделать композиторы «Могучей кучки», но у них это было более декоративно, например, «Князь Игорь». А у Рахманинова это очень естественно, он в своей музыке объединил всю многоликость русской музыки — русская музыка действительно очень многолика, много корней.

А. Митрофанова

— Вы сейчас произнесли слова «Могучая кучка» — поясните, пожалуйста, кто эти люди.

Ю. Казанцева

— Композиторы XIX века: Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков. Они сами себя так называли — «кучкисты». Они видели своей миссией возрождение именно русских корней, потому что они считали, что наша музыка стала очень уж западной — мы используем европейский музыкальный язык, игнорируя то, что у нас есть свое. Они пытались повернуть развитие нашей музыки в другое русло, поэтому появляется «Князь Игорь», поэтому появляется «Хованщина», «Борис Годунов». Действительно, музыка получила какое-то другое направление благодаря им.

А. Митрофанова

— Они при этом смогли сказать свое слово в мировом музыкальном процессе именно благодаря тому, что обратились к своим национальным корням. Собственно, то же самое и в живописи происходит, и в архитектуре, когда появляются Васнецов, Нестеров, Бенуа, взявшие курс именно на неорусский стиль так называемый. Очень интересные процессы — вторая половина XIX века, начало ХХ. Прямо дух захватывает, когда в это во всё окунаешься. И Рахманинов, конечно... В каком году он родился? В 18...

Е. Заремба

— В 1873.

А. Митрофанова

— 1873 — как раз то время, когда уже постепенно начинаются и плоды.

Ю. Казанцева

— Я сейчас могу слегка напутать — он родился, когда Мусоргский написал «Картинки с выставки», Мусоргский написал в 1873 или 1874 году.

А. Митрофанова

— А вот он наследник, получается, этого творческого процесса — познания, фактически заново открытия для себя своей культуры? Ведь это и исследовательская работа, и творческая работа, и такой прорыв.

Ю. Казанцева

— С одной стороны, Рахманинов — наследник Чайковского: Чайковский видел в Рахманинове своего наследника. А с другой стороны, он наследник Мусоргского. И здесь интересно, что Чайковский и композиторы «Могучей кучки» всегда противопоставлялись, и они друг друга не любили. Чайковский, как считали композиторы «Могучей кучки», он композитор западный — почему его так любят на Западе. А Чайковский не любил Мусоргского — он считал, что это «грубая» музыка. А Рахманинов это объединил...

Е. Заремба

— Его тоже любят на Западе.

А. Митрофанова

— Да, при этом. (Смеются.)

Ю. Казанцева

— Рахманинов как-то этот конфликт свел на нет — он очень естественно объединил в себе и то и другое.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня: Елена Заремба — певица, обладательница меццо-сопрано, солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии Грэмми, профессор Центра оперного пения Галины Вишневской преподаватель Московской консерватории; Сергей Спиридонов — певец, тенор, лауреат международных конкурсов, солист оперного театра Московской консерватории; и Юлия Казанцева — кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов. Юлия, когда вы рассуждаете как искусствовед, я бы вас слушала и слушала. Но для вас какая из ипостасей более важна — то, что вы пианист, или то, что вы занимаетесь историей искусства?

Ю. Казанцева

— Я могу очень долго об этом рассуждать, но я не буду, конечно. Не так давно я начала говорить — пианисты они же молчуны, страшные молчуны. А я заметила, что перед тем, как я играю что-то, если немного рассказать о том, когда это произведение было создано, в каких условиях, что-то из жизни композитора, то очень часто совершенно по-другому слушается — гораздо более высокий отклик, эмоциональное включение. Как пример: если Моцарт написал сонату после того, как умерла его мать — совершенно по-другому ты уже подготовлен к этому. Или «Хроматическая фантазия и фуга» Баха: умерла первая, любимая жена, ей было тридцать с небольшим — он пишет это произведение. Я считаю, что такие случаи обязательно надо доносить до слушателя. Поэтому две ипостаси сейчас у меня находятся в полной гармонии, они вплетаются друг в друга, как-то дополняют.

А. Митрофанова

— А концерт, который будет 27 мая — напоминаю еще раз: 27 мая, 19.30, музей Скрябина, Большой Николопесковский переулок, дом 11 — вокальный вечер, посвященный 145-летию со дня рождения Сергея Рахманинова. Билеты можно приобрести и на сайте музея, будут ссылки на билетные кассы, и на сайте радио «Вера». Поскольку часть средств от продажи билетов — почему я об этом концерте с таким удовольствием говорю и с благодарностью: радио «Вера» ведь проект некоммерческий, мы существуем благодаря пожертвованиям и благодаря вот таким акциям людей, которые нас любят и которые нас так поддерживают. За что большое спасибо нашим сегодняшним гостям и всем нашим слушателям, которые придут на этот концерт. На сайте радио «Вера» будут ссылки, на сайте музея Скрябина будут ссылки — можно прямо заходить и смотреть, приобретать билеты: 27 мая, 19.30. На этом концерте вы будете как-то пояснять — какая музыка звучит, как она рождалась, из какого она периода?

Е. Заремба

— Маловероятно.

С. Спиридонов

— У нас будет ведущий, кстати, он тоже пианист, студент Консерватории — Мгер Махсудян, он тоже подкован в теоретических дисциплинах. Я думаю, он какие-то краткие слова будет говорить.

А. Митрофанова

— Кто еще будет выступать? Вы сейчас упомянули студента Московской консерватории. Елена, из ваших выпускников?

Е. Заремба

— Никто не будет выступать — будут выступать только два человека: два певца, и наша пианистка Антонина Кадобнова, которая будет играть произведения Рахманинова и аккомпанировать нам.

А. Митрофанова

— Это два отделения, я правильно понимаю, с антрактом? То есть можно будет чуть-чуть передохнуть — дать себе возможность остановиться и замереть, почувствовать эту музыку.

С. Спиридонов

— Походить по музею Скрябина...

Ю. Казанцева

— Между прочим, это же какое место и какая ирония — то, что Рахманинов и Скрябин. Они же родились почти в один год, с разницей в один год. И их жизнь связана была — они были антиподы. Случай, когда два великих композитора — антиподы — рождаются одновременно и идут по жизни какой-то период одновременно. И то, что Рахманинов как бы приходит в гости к Скрябину — это очень и символично, и симпатично. И, действительно, на концерте можно и послушать одного, и походить, посмотреть дом в гостях у другого.

А. Митрофанова

— Интересно, а при их жизни такая ситуация была бы возможна: чтобы Скрябин или Рахманинов пришли бы друг к другу в гости?

Ю. Казанцева

— Ситуация была очень интересная. Они были полные противоположности. Рахманинов и Скрябин учились вместе. Но если Рахманинов был медалист — большая золотая медаль, он окончил как композитор и как пианист. А Скрябин все время конфликтовал со всеми. В итоге он даже не закончил как композитор — он не сдал экзамен по полифонии, он не смог написать фугу. Поэтому Скрябин — наш великий композитор без диплома композитора. Скрябин был уникальным пианистом, но очень своеобразным — он играл только себя, только свою музыку. Музыку Рахманинова он не играл. А Рахманинов иногда играл произведения Скрябина, хотя это была очень не его музыка, не его. Но после ранней и трагической смерти Скрябина — ему было всего лишь 43 года, у него осталась семья и дети, в очень плачевном состоянии, — Рахманинов стал играть произведения Скрябина и отдавать все деньги от концертов семье Скрябина. Он спас их в какой-то момент. Их связывают вот такие отношения, очень странные.

А. Митрофанова

— Рахманинов был человеком, которому, судя по всему, свойственно было вот так вот... Это не широкий жест, это именно движение его души.

Е. Заремба

— Это натура, широта натуры.

А. Митрофанова

— Он и в Гражданскую войну многих спас от голода именно тем, что поддерживал людей деньгами. Целые семьи выжили благодаря ему, потому что, что творилось в Петрограде, в Москве, да и вообще в России в это время — это страшно вспоминать. Сейчас у нас столетие этих трагических событий, и мы тоже на радио «Вера» об этом постоянно говорим. Иногда сердце замирает, когда читаешь, в каких условиях людям приходилось выживать — это страшно. Вообще, гражданская война это страшно. И то, что Рахманинов так глубоко и лично воспринимал эту трагедию и так поддерживал людей, мне кажется, это характеризует его по-человечески очень сильно.

Ю. Казанцева

— Он действительно человек с большой буквы — он делал всегда это без всякого пафоса, наоборот даже, не то что стесняясь, но не афишируя.

А. Митрофанова

— Как он в Великую Отечественную войну средства перечислял: «от одного русского» — да? Он же не называл себя. Или «от одного из русских» — что-то такое... я не помню сейчас формулировку.

Е. Заремба

— Он тайно отправлял эти деньги.

А. Митрофанова

— Да, тайно, в том-то и дело. А деньги, доходы-то от концертов были немалые.

Ю. Казанцева

— Очень немалые — он был самым высокооплачиваемым пианистом в мире.

А. Митрофанова

— Тоже вот такой момент, который, мне кажется, его характеризует: когда он эмигрировал (это начало 1918 года, если не ошибаюсь), он же всё оставил здесь.

Е. Заремба

— Да.

А. Митрофанова

— Он уехал практически ни с чем. Он вывез семью. И дальше начинается его путь с нуля — человек, который не побоялся начать жизнь фактически с нуля. И как он набирает популярность, благодаря своему таланту и своей колоссальной работоспособности. Хотя он не очень любил репетировать, насколько я помню...

Е. Заремба

— Ему пришлось — для того, чтобы начать зарабатывать деньги именно игрой на фортепиано.

А. Митрофанова

— И вот такой звездный путь. Раньше его знала вся Россия, его обожали Москва и Петербург...

Е. Заремба

— Я думаю, нам очень повезло, что это произошло, потому что когда мы слушаем записи Рахманинова — трудно даже себе представить, что это такое. Например, я никогда ничего подобного в жизни не слышала — я, когда его слушаю, не могу поверить своим ушам, что это возможно, что это человек играет.

А. Митрофанова

— Вы имеете виду, повезло в том смысле, что он...

Е. Заремба

— Что он стал заниматься этим — он был вынужден начать играть на рояле.

Ю. Казанцева

— Да, это было вынужденное решение — он понял, что он ответственен за семью: в новых условиях он должен содержать двух дочерей и жену. А композиторская деятельность очень ненадежная: сегодня тебя печатают, завтра нет. Поэтому исполнительство — сто концертов и больше в год у него было.

А. Митрофанова

— Это уму непостижимо, конечно. И с такой отдачей, как он это делал. Я не представляю, чего это стоит: что проживает музыкант, когда он оказывается на сцене, и с полной отдачей дает концерт? Что это такое — расскажите, поделитесь вашими впечатлениями.

Е. Заремба

— Этим трудно поделиться. Действительно, это трудно, но все равно это приносит огромное удовольствие — это и труд и удовольствие одновременно. Иногда бывает очень трудно, когда ты себя не очень хорошо чувствуешь, когда ты нездоров — и это превращается в пытку. Но все равно, все равно музыка дает тебе огромный заряд бодрости и огромный заряд энергии. Я вообще считаю, что музыка — это какое-то Божественное Провидение, это что-то такое, что нам спущено сверху для того, чтобы нас наполнить этим удивительным богатством. Для меня это самая большая тайна. Для меня две тайны в жизни: рождение ребенка и рождение музыки.

А. Митрофанова

— Я с вами согласна. Мне кажется, что это так и есть. Знаете, иногда слышишь какое-то гениальное произведение, и ощущение, что оно появилось вместе с этим миром — его Господь уже сотворил. Просто кто-то из композиторов, у кого «антенны» настроены на правильную волну, услышал и записал.

Е. Заремба

— Да, это Божественный дар, я в этом абсолютно уверена.

А. Митрофанова

— Еще одно музыкальное произведение у нас сегодня в эфире прозвучит. Что это будет, расскажите, пожалуйста.

С. Спиридонов

— Это будет романс Рахманинова «Сон» на слова Плещеева (из Гейне) — короткий, но очень емкий, светлый романс, хотя и с грустным текстом.

А. Митрофанова

— В вашем исполнении, Сергей?

С. Спиридонов

— Да.

А. Митрофанова

— А что для вас самое важное в этой музыке, которую вы исполняете, которая будет звучать на концерте 27 мая?

С. Спиридонов

— Внутренние ощущения, богатство слов — такие стихи, которые выбирал Рахманинов, невозможно, наверное, так же, как и музыку, придумать человеку. Мне так кажется.

А. Митрофанова

— Огромное вам спасибо за этот разговор, я истинное удовольствие получила. Хотя у нас всего два музыкальных произведения в эфире, у меня ощущение, что музыка звучала постоянно, потому что здесь сидят люди, которые ею наполнены. И эта атмосфера очень передается. Поэтому, дорогие слушатели, есть возможность соприкоснуться с этой уникальной стихией и вместе с тем помочь радио «Вера», поддержать нас. 27 мая в 19.30, в музее Скрябина, адрес: Большой Николопесковский переулок, дом 11, будет концерт, посвященный 145-летию со дня рождения Сергея Рахманинова — гения, выдающегося человека: и как исполнителя, и как композитора, и как проводника русской культуры в Западный мир. Это человек, который нам возвращает нас самих уже сегодня, возвращает нас к нашим корням. Поэтому соприкоснуться с этой музыкой, мне кажется, это большое счастье. И это всё произойдет благодаря нашим сегодняшним гостям: Елена Заремба — певица, обладательница меццо-сопрано, солистка ведущих оперных театров мира, лауреат премии Грэмми, профессор Центра оперного пения Галины Вишневской, преподаватель Московской консерватории; Сергей Спиридонов — певец, тенор, лауреат международных конкурсов, солист оперного театра Московской консерватории; Юлия Казанцева — кандидат искусствоведения, пианист, лауреат международных конкурсов, человек, благодаря которому мы сегодня так много узнали о жизни Рахманинова. Спасибо вам большое за этот разговор. Я, Алла Митрофанова, прощаюсь с вами. И в конце программы звучит в исполнении Сергея Спиридонова романс Рахманинова.

(Звучит романс.)

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем