«Памяти протоиерея Георгия Ореханова». Прот. Константин Польсков, Егор Агафонов, Тициана Гуалтиери

У нас в гостях были проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Константин Польсков, сотрудник издательства Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Егор Агафонов и начальник отдела международных проектов Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Тициана Гуалтиери.

В третью годовщину со дня кончины протоиерея Георгия Ореханова мы вспоминали его жизнь и служение как священника и как ученого.

Ведущая: Алла Митрофанова

---

А. Митрофанова:

— «Светлый вечер на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие друзья, я Алла Митрофанова, и наш сегодняшний разговор ближайший час будет посвящен замечательному человеку: 20 января — день памяти протоиерея Георгия Ореханова, человека, который сам неоднократно бывал в студии Радио ВЕРА, человека, с которым нас связывали общие интересы. Отец Георгий был, помимо того, что очень погруженным в жизнь Православного Свято-Тихоновского университета, еще и один из крупнейших, а на мой взгляд, так и крупнейший, самый глубокий специалист по Толстому. И сейчас здесь, в студии, три человека, которые близко отца Георгия знали, скончался он совсем молодым, и когда это произошло, помню, что это очень трудно принять, что буквально вчера ты еще с человеком разговаривал, а сегодня узнаешь о том, что его больше нет, и это такая непростая история, и отец Георгий для всех для нас, конечно, особая такая фигура, и с большим теплом мы его вспоминаем. В нашей студии протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Здравствуйте, отец Константин.

о. Константин:

— Здравствуйте.

А. Митрофанова:

— Егор Агафонов, сотрудник издательства Православного Свято-Тихоновского университета. Егор, приветствую.

Е. Агафонов:

— Добрый вечер.

А. Митрофанова:

— И Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета. Тициана, здравствуйте.

Т. Гуалтиери:

— Здравствуйте.

А. Митрофанова:

— У каждого из вас были свои с отцом Георгием глубокие связи, контакты, дружба, и вы его знали гораздо лучше, чем я, я-то шапошно и поверхностно. Просто не могу, знаете, не поделиться своими ощущениями от его лекции о Толстом... наверное, мне он Толстого как раз открыл. Вот так, как он знал этого автора, чувствовал его, как он, будучи православным священником, зачастую выступал апологетом Толстого не с точки зрения вероучения, а с точки зрения человеческого поиска вот этого гениального автора, то, как это умел объяснить отец Георгий, лично для меня не мог больше объяснить никто. Отец Константин, а вы с отцом Георгием в рамках международной работы Свято-Тихоновского университета много лет сотрудничали и дружили, верно?

о. Константин:

— Нет, не совсем так. Дружили мы действительно много лет, прежде всего по алтарю Николо-Кузнецкого храма. Мы с отцом Георгием практически ровесники по хиротонии, ну и так вот все эти более двадцати лет шли рядом. А как раз, когда он занимался международной работой, хотя отец Георгий много чем занимался в университете, он испробовал все в нашем университете, но призвание свое нашел, конечно, вот на своем последнем поприще — это международная работа. Когда он занимался международной работой, я занимался научной работой. Это уже после кончины отца Георгия на меня было возложено еще и его послушание, поэтому я стал таким двойным проректором, изо всех сил стараюсь не навредить тому, что он начинал. Вот, поэтому немножко вот так, по-другому. Да, действительно, вот 23 года мы с ним шли плечом к плечу, это была настоящая дружба, причем дружба не только между нами, но и между нашими семьями, матушки наши тоже были хорошо знакомы, детей я его знал хорошо, некоторые из них исповедовались мне, так что это вот такая была тесная, близкая дружба. Но вообще-то отец Георгий, у меня остался тройной такой его портрет, прежде всего — это священник, это его призвание, это его любовь, об этом можно поподробнее. Во-вторых, это, конечно, человек университета или такое воплощение современного университета Тихоновского. Ну и ученый, про что вы уже сказали, хотя второй, наверное, связан с третьим и с первым, в нем вот все сочеталось очень органично. Отец Георгий был человеком поиска постоянного, он никогда не переставал учиться, и то, что вы рассказали о Толстом, это одна из ступеней его становления, начинал он как историк Церкви, вернее, наверное, кто-то не знает: отец Георгий начинал вообще как математик, его первое образование — это физмат МГУ.

А. Митрофанова:

— Мне кажется, что он упоминал об этом, когда был здесь.

о. Константин:

— Отец Георгий преподавал математику в школах в нескольких, так что первая его любовь — это математика. Затем он отучился на психологическом факультете МГУ, после этого уже пришел в ПСТГУ и закончил ПСТГУ, и вот здесь он уже начал расти, развиваться вот в этой сфере. Пройдя очень много этапов, начинал он как историк Церкви, а закончил он свою жизнь, скорее, как философ религии, философ веры, такой мыслитель о вере, и в этом смысле Толстой стал ступенькой, не последней, после Толстого отец Георгий не останавливался, и даже он как-то так сетовал, что немножко устал от Толстого, все ассоциируют его с Толстым, а ему было интересно много что, и вот один из последних проектов, который он не успел завершить, а завершили уже его коллеги — это религиозный аспект русской усадьбы. И еще шире, еще одна тема, которая его интересовала — это религиозный кризис: что это такое, как проходят через религиозный кризис люди, страны, народы, вот это все его очень интересовало, так что в этом смысле отец Георгий был человек постоянного роста, постоянного поиска, постоянного становления. Но нужно было бы сначала, наверное, говорить о нем, как о священнике — это призвание, к которому он пришел уже в зрелом возрасте, священником он стал уже после 35-ти, наверное, ближе к 40 годам, и всем сердцем он полюбил богослужение, полюбил пастырство, после него осталась очень большая такая семья исповедальная, те, кто ходили к нему за советом, тут можно много чего вспоминать, но вот очень яркий пример, который характеризует его как священника — это его любовь к богослужениям Страстной седмицы. Отец Георгий всегда говорил, что это лучшее, что создало человечество, эти тексты, вот эти тексты скорбные, но очень глубокие тексты, и он всегда любил читать сам, мы заранее знали, что каноны на Страстной седмице будет читать отец Георгий, вот я тоже любил к нему пристроиться. Ну, или другой аспект: я не слышал, чтобы кто-то лучше него читал шестопсалмие, обычно его бубнят, и ничего непонятно, что там такое, вот в прочтении отца Георгия это был такой покаянный плач, я иногда, когда читаю, так стараюсь подражать, уж не знаю, как это получается, подражать тому, как это делал он. До сих пор приходят люди, которые говорят, что после отца Георгия не могут найти священника по душе, которому открывать свои горести, с которым советоваться, через которого к Христу идти. Конечно, батюшка был таким вот священником по призванию, священником с большой буквы, и, наверное, потому, что такая глубинная черта его характера была: он любил людей объединять, вообще священство же призвано людей объединять друг с другом, и во Христе отец Георгий очень любил объединять людей, собирать их вместе, направлять к какой-то общей цели, ну и отсюда его уже и интересы в университете, где он прошел несколько стадий, он был проректором по учебной работе, он был проректором по качеству, внутренней системы качества, но, как я уже сказал, призвание-то он свое нашел в международной работе, потому что как раз здесь вот эта его черта — объединять людей, нашла очень благодатную почву и поле деятельности, тут уж он развернулся, что называется, не только вот насколько руки доставали, здесь он на всю Европу свои усилия развернул и объединял и университеты, и людей, и группы, и проекты, вот до сих пор после него осталось очень много проектов, какие-то завершились, какие-то продолжаются, изменяются, конечно, три года прошло, но вот до сих пор многие его идеи живы и продолжают реализовываться, например, перевод Амвросия Медиоланского на русский язык, полное собрание сочинений, которое не было никогда сделано, вот уже выпустили мы 11 или 12 томов, еще впереди несколько томов, отец Георгий поспособствовал тому, что и творения Августина Иппонского тоже начали переводиться на русский язык, но это уже мы делаем без него, хотя начинал, причастен к этому проекту он тоже был, сотрудничество с Амброзианской библиотекой, с итальянскими университетами, с немецкими университетами, вот везде его хватало, везде он старался вот эти мосты строить, такой строитель мостов.

А. Митрофанова:

— Как раз по поводу итальянских университетов, сотрудничества с ними — Тициана, как раз вы, я думаю, тоже в этом процессе участие принимаете, и я об этом не знала, узнала буквально за минуту до начала нашей программы — оказывается, отец Георгий был другом Франко Нембрини, может быть, кто-то из наших слушателей знает этого замечательного автора, кто-то, может быть, впервые услышит сейчас его имя — он глубокий исследователь, опять же, вот так же, наверное, как и отец Георгий, в разных направлениях, я его знаю по его исследованию «Божественной комедии» Данте, «Данте, который видел Бога» — потрясающая книга, которая открывает вселенную Данте для самого даже неподготовленного читателя. Мне кажется, что с отцом Георгием они были людьми одного уровня, ну, Франко Нембрини, слава Богу, есть, а вот расскажите об их дружбе, расскажите об этом сотрудничестве уникальном.

Т. Гуалтиери:

— Дружба отца Георгия с Франко Нембрини, она родилась на почве очень острого, драматичного вопроса, который был у отца Георгия — это передать веру своим детям и молодежи вообще. И Франко Нембрини был тогда ректор католической школы на севере Италии, и он сотрудничал с православной гимназией в Кемерово, и у него была возможность иногда приезжать в Россию, и именно тогда, после отъезда из Кемерово, он проехал через Москву, я помню, мы пригласили отца Георгия в театр, где итальянские школьники инсценировали «Преступление и наказание».

А. Митрофанова:

— Ого!

Т. Гуалтиери:

— И отец Георгий был сильно поражен тем, что он видел, и после этого, помню, мы ужинали вместе с Франко Нембрини, и они как-то познакомились. Но настоящая, наверное, самая, настоящая встреча произошла, когда отец Георгий прочитал книгу Франко «От отца к сыну», это первая книга, которая была переведена на русском, и это размышления человека, который является отцом, является преподавателем, и как Франко Нембрини сам говорит: «сыном прекрасных родителей». И вот чтение этой книги «От отца к сыну» было очень важно для отца Георгия. Я помню один момент, летом, когда они встретились, и отец Георгий был в слезах, рассказывая Франко, насколько вот эта книга ему помогла в отношениях с детьми, и как она изменила его жизнь. И после этого они стали встречаться, старались встречаться один-два раза в год, и в какой-то момент отец Георгий, у него возникла идея писать книгу об их дружбе. И так они подумали провести неделю вместе, в Италии на острове Эльба, где у Франко Нембрини есть дом, и мне повезло, потому что они мне предложили переводить их беседы, и для меня воспоминания об этой неделе, об этих беседах — одно из самых прекрасных в моей жизни. И мы аккуратно все записали, потому что отец Георгий хотел действительно написать книгу, но не успел. И я помню, что когда наконец-то после долгих лет отец Георгий смог пригласить Франко Нембрини к нам в университет для публичной беседы, это было 19 декабря 2019 года, месяц до кончины отца Георгия, и после этой встречи мы пошли на ужин, помню, были тоже дети отца Георгия, и Франко пошутил, сказал: «Ну, я боюсь, что не увижу скоро выход этой книги, что вот эта книга не увидит свет», и мы чуть-чуть посмеялись, а потом дети отца Георгия сказали: «Если папа не напишет книгу, мы сами напишем».

А. Митрофанова:

— Серьезно?

Т. Гуалтиери:

— Да.

А. Митрофанова:

— А сколько у него детей, напомните, пожалуйста?

Т. Гуалтиери:

— Четыре: два сына и две дочки.

А. Митрофанова:

— И как они сейчас, с этим замыслом по-прежнему ходят или они его оставили пока, не знаете?

Т. Гуалтиери:

— Мы иногда, особенно со старшими, говорим, возвращаемся к этому воспоминанию, и да, мы понимаем, что у нас есть долг перед этой дружбой, мы хотели бы издать все-таки книгу.

А. Митрофанова:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Напомню, в нашей студии протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Егор Агафонов, сотрудник издательства Свято-Тихоновского университета, и Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета. Говорим сегодня о протоиерее Георгии Ореханове, поскольку 20 января три года как его не стало, и сегодня у нас такой вечер памяти. Мне кажется, что такие разговоры о главном из серии тех, которые нам всем могут дать какие-то важные подсказки в кризисные моменты жизни или там внутри нашего поиска тоже какие-то пути подсказать. Если эта книга выйдет, я с радостью стану её читателем и с большим теплом в неё погружусь, потому что тоже воспоминания об отце Георгии, о его какой-то включённости, такой человечности, они со мной, они в моём сердце, и знаете, внесу свои, наверное, несколько копеек в этом плане: как-то так получилось, что снимала я квартиру совсем рядом со Свято-Тихоновским университетом на Новокузнецкой улице и, естественно, стала ходить в Николо-Кузнецкий храм в тот период, а однажды какая-то прозаическая такая ситуация была, по-моему, я шла из магазина, что ли, и раз — и навстречу идёт отец Георгий, и я так обрадовалась, его увидев, просто вот так вот встретив на улице, говорю: «Отец Георгий, вы представляете, я же теперь здесь живу!» и так далее, и он говорит: «А как насчёт того, чтобы освятить квартиру?», или это я у него спросила, вот я уже не помню, и мы с ним даже договорились, что нужно обязательно это сделать, но там у него были дела, потом я была в каких-то разъездах, потом я вышла замуж и переехала оттуда, вот этот замысел он так и не реализовался, но, вы понимаете, вот эта пасторская включённость и желание на каждом этапе поддержать, как-то, если есть возможность проявиться в жизни человека, то проявиться, вот в этом весь отец Георгий. Я не знаю, как его на всех хватало, с учётом его нагрузки в Свято-Тихоновском университете, его, в первую очередь, участии в богослужениях и занятости в храме, и его научной работе, но вот это его желание моментально прийти на помощь, человеку руку протянуть, оно меня, конечно, поразило, и это что-то невероятное. Егор, как понимаю, вы сейчас готовите книгу об отце Георгии, расскажите, пожалуйста, подробнее, что это будет, что это за замысел?

Е. Агафонов:

— Да, книжка эта вышла как раз к дню его памяти, нам хотелось вспомнить отца Георгия добрым словом и сотворить что-то в его честь и в его память. Но прежде чем рассказать о книге, я хотел бы два слова сказать об одном поразившем меня проявлении человеческой памяти, на которое мне бы очень хотелось, чтобы походила наша книга. Во время подготовки мы встречались несколько раз с матушкой отца Георгия, Еленой Орехановой. Надо сказать, что она удивительной силы мастерица, рукодельница, она занимается разными видами рукоделия и с невероятным вкусом, изяществом и потрясающим профессионализмом. И, помимо всего прочего, она занимается таким известным видом рукоделия, как пэчворк. У них дома достаточно много различных покрывал, подушек, которые сделаны из фрагментов, из лоскутков ткани, она регулярно обеспечивает этим своих знакомых и друзей семьи. Но она мне рассказала о том виде этого искусства рукодельного, о котором я прежде никогда не слышал — это так называемый memory quilt, когда какие-то предметы в стиле пэчворк делаются не просто из случайных тканей, а из вещей, которые принадлежали какому-то ушедщему человеку или, может быть, к примеру, подросшим детям, это по-разному бывает. И вот она показала совершенно потрясающее покрывало, которое сделано из фрагментов разных рубашек отца Георгия, и меня, честно говоря, это поразило до глубины души, потому что это какой-то удивительно человечный, тёплый, очень живой, нестандартный и прекрасный способ такой вот передачи памяти, которая находится всё время рядом, всё время с тобой, это не какое-то отдалённое воспоминание, а это какой-то предмет, который всегда рядом с тобой, его можно потрогать, прикоснуться, почувствовать вновь связь с этим человеком. И вот мне бы хотелось, чтобы в каком-то смысле, пусть очень отдалённо, наша книга напоминала вот такое тёплое человеческое одеяло, тёплое человеческое покрывало. Книжка достаточно разнообразна, надо сказать, что отец Георгий был человеком очень разных интересов, широкий слушатель и читатель знает его прежде всего как специалиста по Толстому, но его интересы развивались достаточно долго, и действительно, как сказал отец Константин, проходили много ступенек. Он даже, отец Георгий говорил: «Как я устал от этого Толстого, я очень хочу что-то написать о своём любимом Достоевском», потому что занимался он Толстым, но по-настоящему любил Достоевского, и он очень мечтал написать ещё одну книгу о нём, но, к сожалению, это не сложилось. Поэтому в нашей книге мы постарались представить подборку разных его статей и расшифрованных выступлений, и несколько интервью, как раз которые показали бы разносторонность и разнообразие его интересов. Есть специальный раздел воспоминаний, где разные люди, и сотрудники, и коллеги по учёной работе, и даже члены семьи вспоминают о нём. Ну и, наконец, завершает книгу такая уже научная часть, это статьи его коллег, которые продолжают работать вот в тех направлениях, которые интересовали самого отца Георгия. Но мы надеемся, что нам удалось всё-таки что-то сделать такое очень неформальное, живое, которое представит отца Георгия не просто как некую такую ушедшую от нас фигуру учёного, пусть и большого масштаба, а прежде всего, как человека с невероятным кругом интересов, с огромным вниманием к окружающему миру. Вот вы знаете, мне лично не очень много приходилось общаться с отцом Георгием, наши отношения в основном строились по каким-то профессиональным книжным делам, я помогал ему готовить его книгу о Толстом, которая выходила в издательстве «Эксмо»: «Толстой. Пророк без чести», ещё там были какие-то совместные проекты, мы в основном общались профессионально. Меня всегда поражала степень и готовность его погружения в проблему, невероятное любопытство, с которым он относился к новым сведениям, к новым людям, к новым встречам, и то, как он умел на основании вот этих полученных каких-то новых фактов, новых интересных историй, новой информации, как он умел тут же её ретранслировать. Ему действительно очень хотелось, чтобы люди кругом лучше понимали друг друга, он искренне служил вот этому возрастанию пониманий между людьми, чтобы учёные лучше понимали церковных людей, а церковные наоборот лучше понимали учёных, чтобы взрослые лучше понимали своих детей, а дети учились понимать взрослых. Вот он, как мог, служил этому пониманию постоянно и без конца на что-то отвечая, устраивая какие-то лектории, отвечая, поясняя что-то каким-то людям буквально в коридоре университета, вот это всегда в нём поражало. Как-то Аверинцев замечательно сказал о том, что «филология — это наука понимания», вот как раз в этом смысле, мне кажется, отец Георгий был истинным таким филологом, то есть любителем слова, человеком, который любит слово, человеком книги, который стремится к тому, чтобы это понимание у окружающих и у людей возрастало.

А. Митрофанова:

— Дорогие друзья, мы сейчас на минуту прервёмся буквально. Я напомню, что сегодняшний наш светлый вечер, этот эфир посвящён памяти протоиерея Георгия Ореханова, замечательного священника, глубокого учёного и педагога, и администратора Свято-Тихоновского университета, причём администратора такого уровня, что все международные отношения, можно сказать, держались именно на нём. И в нашей студии люди, которые отца Георгия хорошо знали, и вот мы вместе вспоминаем его самыми добрыми словами: протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Егор Агафонов, сотрудник издательства Свято-Тихоновского университета, и Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета, я, Алла Митрофанова, буквально через минуту вернёмся.

А. Митрофанова:

— Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, напоминаю, что сегодня в нашей студии три человека, вместе с которыми мы вспоминаем замечательного и чудесного священника протоирея Георгия Ореханова, не только человека, который своим талантом служил Церкви, Христу, человек, который служил Христу еще и через научную работу, и через административно-организаторскую работу, и через педагогическую работу, и, в общем, вся его жизнь, она была вот таким очень-очень разнообразным служением. Протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в нашей студии, Егор Агафонов, сотрудник издательства Свято-Тихоновского университета, Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета. Ну и, собственно, 20 января — это день памяти протоирея Георгия Ореханова, и это та причина, по которой мы сегодня здесь. И, вы знаете, Егор, вы в конце предыдущей части нашего разговора совершенно справедливо отметили, что специализировался отец Георгий на Толстом, а любил-то всей душой Достоевского.

Е. Агафонов:

— Да, я говорил об этом постоянно.

А. Митрофанова:

— Да, да. Ну, как-то вот он признавался, что со временем, то есть когда ему дали именно Толстого, как предмет научного исследования в университете, он как-то так скептически к этому сначала отнесся, а потом погрузился и Толстого тоже полюбил, то есть он был тем человеком, редким, я бы сказала, который любил и Толстого, и Достоевского. Как правило, у нас либо то, либо это, одним одно, другим другое, там кому-то ближе вот эта вот самая «достоевщина», кто-то наоборот, говорит: «ну что вот, я не могу читать, когда там меня потрошат буквально на моих глазах, а потом совершенно непонятно, что мне со всем этим делать, что Достоевский из меня вытащил, мне гораздо ближе Толстой с его таким прозрачным психологизмом» и так далее, а вот отец Георгий, он как раз и Толстого, и Достоевского любил. Я, кстати, тоже очень люблю того и другого, мы с ним на этой теме сошлись, и, помню, как-то раз даже мы ехали в машине, по-моему, с одного из эфиров Радио ВЕРА, и вот он делился своими переживаниями, связанными с романом «Идиот», с князем Мышкиным, и даже проводил параллели между князем Мышкиным и Анной Карениной. Вот он и «Анну Каренину» настолько по-своему прочитывал, (мы, к сожалению, об этом не успели с ним уже поговорить, а мне очень хотелось, конечно) он настолько по-своему её прочитывал и видел такую глубину в этой именно женщине, в её образе, и он умел убедить слушателей, читателей видеть глубже, тоньше и как-то включённее, что ли, быть в судьбы даже литературных героев, не говоря уж о живых людях. Хотела, кстати, спросить: отец Константин, а как сейчас супруга отца Георгия, матушка Елена? Потому что супруги священников, когда остаются вдовами, это такая, настолько непростая история, как она? Может быть, можно чем-то её поддержать? Ну, молитвой, конечно, в первую очередь, но вот вы с ней видитесь, вы дружите?

о. Константин:

— Мы стараемся поддерживать отношения, продолжается наша дружба. Я не уверен, что сама Лена была бы очень довольна тем, что мы здесь организуем ей какую-то помощь, в этом смысле она очень мужественно переносит то, что уж случилось. Да, вот она находит утешение в творчестве, находит утешение в том, что делает что-то прекрасное, это не только пэчворк, это и другие виды рукоделия. Но, наверное, я думаю, что всё-таки без Лены про Лену не стоит говорить.

А. Митрофанова:

— Хорошо, мы не будем.

о. Константин:

— Пожелаем ей мужества и дальше идти тем путём, который Господь дал идти. А так, конечно, здесь я вот сижу, слушаю Егора, Тициану, и вспоминаются какие-то моменты из жизни, высвечиваются, подсвечиваются. Удивительно даже, как разнообразен был отец Георгий, с одной стороны, вот такой острый ум, организатор, священник, а с другой стороны, в частной жизни он был таким очень непосредственным. Нам с ним довелось два месяца вместе жить в Берлине, на стажировку мы ездили, жили в соседних комнатах, я его немножко подкармливал, потому что он совершенно не умеет готовить, в этом смысле, и вот уж он нахваливал там эти макароны, которые я варил, ну, такой он очень был неприхотливый, и в то же время был доволен малости, которая ему... Вот эти рубашки, которые упомянул Егор, ведь это только представить себе, что заслуженный протоиерей, профессор ходит в каких-то клетчатых рубашках, но это ничего его не смущало, это было не то, чем он смущался, на самом деле, вот эти мелочи он не замечал.

А. Митрофанова:

— Да у него и куртка была какая-то простая очень, вообще он одевался так...

о. Константин:

— Нет, это, конечно, в этом смысле он был такой, вы знаете, кепка, которую он носил, это все вот не от мира сего, что называется, понимаете?

А. Митрофанова:

— Не про это, совершенно не привязан он к вещам, да.

о. Константин:

— Нет, нет, нет, ему гораздо больше нравилось порождать, как он говорил: «У меня гениальная идея, сейчас я вам скажу, у меня гениальная идея», и что-то новое выдавал. Вот это, конечно, очень ярко его характеризует: с одной стороны, такой острый ум, с другой стороны, ну, в хорошем смысле неотмирности, он вовсе не был «рассеянным с улицы Бассейной», нет, ни одной секунды, конечно, но вот мелочи житейские его не очень смущали, его гораздо интересовали больше вопросы такие коренные — про детей, как детям передать. Я нашел маленькую книжечку, где он записывал свои воспоминания, там у нас в священническом доме, и там большая часть этой книжечки — его размышления о детях, он очень хотел, чтобы его дети были в Церкви, чтобы они были со Христом, размышлял о том, как передать им эту веру, Тициана рассказала о его дружбе с Франко Нембрини, это их общий вопрос был, вот вопрос о вере вообще, о кризисе веры, недаром он пришел к этой теме в конце концов, потому что, наверное, каждый прошел свою жизнь через разные этапы, и повезло тому, у кого кризис вышел в плюс, а не сломался, вот отец Георгий и над этим размышлял, такой тоже базовый вопрос, вот об этом сейчас как-то вспоминается, и чем дальше, тем ярче некоторые моменты высвечиваются.

А. Митрофанова:

— А, собственно, вопрос, который, я думаю, очень многих из нас волнует, есть ли на него ответ какой-то, нашел ли его отец Георгий: как свою веру можно было бы детям передать? Понятно, что личным примером, об этом все говорят, тут ничего другого не придумаешь, но, понимаете как: у кого-то получается, у кого-то не получается, почему это так? Может быть, вспомните, что размышлял, как на этот вопрос отвечал отец Георгий, и что было в его размышлениях? Тициана, может быть, вы припомните что-то из их разговоров с Франко Нембрини?

о. Константин:

— Столь же трудный вопрос, как и про матушку, вопрос такой личный.

А. Митрофанова:

— А это было опубликовано, нет?

о. Константин:

— Нет, что вы, это частные записи в такой книжке, отец Георгий очень любил маленькие книжечки, блокнотики, там записывал хорошими ручками, это была такая вот его черта. Судить о том, как удалось батюшке Георгию с его детьми я боюсь, у меня у самого их много, я сам думаю об этом... Кажется, этот вопрос так и остался вопросом для него, он никогда до конца ответ, во всяком случае, я не помню, чтобы он его сформулировал, этот ответ, это, скорее, был вопрос, который постоянно его мучил, он постоянно к нему возвращался, видимо, по мере того, как дети взрослеют, этот вопрос становится актуальным, я не могу сказать, чтобы ответ был дан окончательный им. Может быть, я что-то упустил, может быть, Тициана что-то вспомнит.

Т. Гуалтиери:

— Мне кажется, красота отца Георгия была именно в том, что у него были такие открытые вопросы, и в этом выражалась вся его человечность. И я согласна с отцом Константином, я тоже не помню, что он как-то сформулировал какой-то рецепт, потому что рецептов готовых нет, и это самый главный тезис тоже у Франко Нембрини, и его сила именно в том, что вот эти вопросы не затихали.

А. Митрофанова:

— Когда они с Франко Нембрини общались, может быть, Франко своим опытом делился, и может быть, в его размышлениях какие-то есть ценные мысли, которые... У нас же среди наших слушателей очень много родителей, и практически каждый сознательный родитель, если он себя в христианской системе смыслов всё-таки ощущает, он задумывается о том, как ему это своим детям передать, поэтому это очень насущная тема. Простите, если сильно пристаю, но вот прямо вопросов таких очень много.

Т. Гуалтиери:

— Франко повторял всегда отцу Георгию одну вещь: «Родители должны заниматься своей святостью, только таким образом дети могут за тобой следовать», поэтому это ответ, который открывает всё-таки большой путь тебе.

А. Митрофанова:

— Да, у нас, знаете, когда в русском языке говорят: «не пытайтесь воспитывать детей, воспитывайте себя, потому что дети всё равно станут такими, как вы». Ну или, может быть, от противного захотят стать совершенно другими, чем вы, но чаще всего всё-таки, да. Поэтому, в общем, понимаю, о чём речь.

Т. Гуалтиери:

— И хотела сказать, что вот эти записи, это частные записи, о которых я говорила, но очень интересно то, что в книге, которая вышла сейчас, на три года кончины отца Георгия, есть единственное, что отец Георгий действительно написал — это предисловие к этой книге.

Е. Агафонов:

— Да, предисловие к ненаписанной книге бесед.

А. Митрофанова:

— Ого!

Е. Агафонов:

— Небольшое предисловие, оно тоже не закончено. Но получилось очень интересно, что в нашей книге есть воспоминания Франко Нембрини и в качестве приложения вот этот небольшой текст отца Георгия, которые очень резонируют друг с другом, они фактически оба говорят о том же, таким образом их давняя дружба и давняя беседа получает вот такое уже эхо какое-то посмертное. А если позволите, я бы хотел добавить два слова к вашему вопросу о каких-то рецептах отца Георгия в отношениях с детьми. Я, наверное, меньше всех присутствующих имею на это право, потому что, повторюсь, мои личные разговоры с отцом Георгием никогда каких-то внутренних тем не касались, они были сугубо по делу, но тем не менее, мне пришлось посмотреть достаточно много его выступлений, его интервью, да и сама его дружба с Франко Нембрини, и такое восторженное отношение к его книге «От отца к сыну», которую как раз отец Георгий представлял в нашем университете, один из последних вечеров им проведенных, был как раз вот этот, о котором вспоминала Тициана. Ну, и немножко понимая отношения отца Георгия с его собственными детьми, мне кажется, что в ответе на ваш вопрос он сам бы никоим образом не обошелся без понятия «дружба». Со своими детьми в первую очередь надо дружить для того, чтобы в какой-то момент оставаться для них авторитетом, в какой-то момент, может быть, это вполне естественный процесс, когда родители свой авторитет утрачивают, или, по крайней мере, он сильно уменьшается, но почва для восстановления этого авторитета — это всегда дружба, это всегда прямые, искренние, очень честные и уважительные отношения, и никоим образом не какое-то начальственное иерархическое подавление или какое-то строгое, такой призыв уже на грани приказа в семье — нет, вот как мне кажется, из того, что отец Георгий на эту тему говорил, это одна из совершенно базовых для него вещей, о том, что для того, чтобы сохранять отношения с детьми и иметь возможность с ними обсуждать важные вещи, обязательно надо хранить с ними дружбу, и уметь дружить, в первую очередь, конечно, эта обязанность лежит на родителях, потому что они, собственно говоря, детей с детства этому и учат.

А. Митрофанова:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Напомню, 20 января будет уже три года, как не стало, протоиерея Георгия Ореханова, замечательного священника, пастыря, ученого и педагога, человека, благодаря которому мы сейчас здесь, в замечательном кругу, в студии Радио ВЕРА, собрались и сидим и вспоминаем его. Здесь протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Егор Агафонов, сотрудник издательства Свято-Тихоновского университета, и Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета. И, вы знаете, все-таки мне бы, конечно, очень хотелось книгу эту увидеть, но сейчас ее, наверное, с собой не привезли, да? Я, может быть, зайду или заеду, и смогу ее найти и прочитать, потому что и какие-то личные воспоминания и переживания, связанные с отцом Георгием, и его научные работы, и его литературоведческие исследования, для меня все это бесконечно интересно, и удивляюсь и не перестаю удивляться. Опять же, простите, возвращаясь к Толстому, но у меня свой профессиональный травматизм, наши слушатели знают, я просто литературу преподаю, отец Константин, поэтому для меня, конечно, эта тема, она особенно так близка и трепетна. Однажды слушала, по-моему, даже два раза слушала лекцию отца Георгия, и она есть в сети, в открытом доступе, которую он прочел о духовном поиске и пути Толстого, он прочел его в Оптиной пустыни. Оптина пустынь — место знаковое для Толстого, это то место, куда он приехал, сбежав из Ясной поляны, оттуда потом уже он двинулся на станцию Астапово, в соседнем монастыре в женском, в Шамордино, монахиней была его родная сестра, которая его очень любила и принимала его, и уговаривала как раз, пыталась вывести его из того неуравновешенного состояния, как-то чуть его сбалансировать и так далее. И вот, вы знаете, эта лекция, она мне бесконечно дорога тем, что отец Георгий в ней, он, не становясь на позиции Толстого, всеми силами попытался его понять, понять его по-человечески, объяснить для себя вот этот вот его поиск, как он оказался в том тупике, в который он пришел в конце своей жизни, и выразил надежду, что всё-таки человек такого масштаба, как Толстой и с таким запросом на поиск Бога, всё-таки в последнюю минуту своей жизни без Бога не остался. И мы об этом ничего не узнаем, это тайна, это тайна человеческой души, тайна общения человека с Богом, это тайна, которая с Толстым и ушла, но вот отец Георгий, как очень глубокий знаток этого автора, вот он такой гипотезой, такой своей версией поделился. И мне сейчас это всё еще очень важно, и потому, что в этих размышлениях отец Георгий для меня стал образцом отношения к человеку: даже если там кто-то тебе не близок в твоих взглядах, даже если ты — пожалуйста, Достоевский ему существенно больше нравился как автор, но он по-человечески и по-пастырски все свои силы направил на то, чтобы Толстого как можно глубже понять, разделить с ним его боль, его боль от проживания вот той катастрофы внутренней, в которой он оказался в конце своей жизни. И мне кажется, это настолько правильно, и это настолько по-христиански — даже, может быть, не соглашаясь с человеком во всем, все-таки пытаться его понять, не поставить на него, на нем крест, или каким-нибудь словом его классифицировать в своем сознании и таким образом закрыть вопрос, нет, а вот попытаться до конца его понять. Отец Константин, верно ли я думаю, что эта черта отца Георгия, она и в других тоже сферах его жизни проявлялась?

о. Константин:

— Думаю, что да, дополню то, что вы сказали. Вот я помянул, что отцу Георгию было свойственно людей объединять, я думаю, его отношение к Толстому и Достоевскому так подспудно определялось тем, что, к сожалению, здесь он ничего сделать не может, а хотелось бы ему очень, потому что в его книге есть целый раздел, где он перечисляет полтора десятка неудавшихся встреч, «не встречи» он их называет, Толстого и Достоевского, могли бы, но не встретились.

А. Митрофанова:

— Не встретились ни разу, да, два гениальных современника.

о. Константин:

— Да-да-да. Это, я думаю, что вот как раз тоже происходит от его вот этого желания людей объединить. Интересно, сейчас вот говорили про Оптину, ведь отец Георгий на Святках в 20-м году как раз на неделю уехал в Оптину, он очень любил туда ездить, его там любили принимать, и последнюю неделю перед Крещением он провел в Оптиной, как Толстой из Оптиной ушел в вечность, так вот и отец Георгий приехал из Оптиной очень умиротворенный, потом отцы-оптинцы вспоминают, что он был очень радостный и умиротворенный одновременно, и вот приехал уже, и через два дня его не стало, какая-то такая странная мистическая параллель. Я вообще не очень, вопреки тому, что я священник, люблю такую мистику, но вот здесь как-то навеяло ваше воспоминание. Хочется надеяться, что его путь в вечность из Оптиной был прямой, уйдя туда накануне очень трагических событий в истории всей Земли, это и пандемия, и все, что потом последовало, вот отец Георгий этого всего не увидел. Как я написал в книге, о которой Егор говорит, которую мы издали: он ушел «на взлете», вот буквально на взлете — умиротворенный, увидевший исполнение собственных планов, увидевший плоды собственных рук, в этом смысле он человек очень счастливый был, его судьба по-настоящему счастливая, творческая, священническая, организаторская. Он уже с Небес на все это смотрит, и, конечно, там оптика другая, это мы здесь все воспринимаем через то, что происходит, а там-то, наверное, по-другому все это видят. И я надеюсь, что отец Георгий там продолжает нас вспоминать, как и мы поминаем тут его.

А. Митрофанова:

— Я тоже на это очень надеюсь. Вы знаете, он правда, он же такой включенный был человек, как-то раз, поскольку жила недалеко, к нему на исповедь попала, свидетельствую о том, что он настолько горячо и так прямо как-то глубоко пытался поддержать всеми силами, так что, думаю, и там сейчас с Небес он тоже на нас смотрит и тоже нас не оставляет. Егор, у нас буквально уже не так много времени остается, мне бы хотелось подробнее еще вас о книге расспросить: напомните, пожалуйста, на каких аспектах вы там в первую очередь остановили внимание, какие там есть разделы, из чего она, структурно как она построена?

Е. Агафонов:

— Да, книга состоит из трех разделов. Первый раздел — это статьи и другие тексты самого отца Георгия, второй раздел — это воспоминания его сотрудников, его коллег, близких ему людей, и третий раздел — это статьи его коллег в его память, те, которые каким-то образом продолжают исследования в тех сферах, которые были важны и ему. Ну и, как принято в научных изданиях, мы постарались собрать максимально полную библиографию самого отца Георгия, это всегда важный момент в таких изданиях, ну и плюс к тому там есть еще приложения специфические, фотографии, конечно.

А. Митрофанова:

— Слушайте, а сколько же книг он написал? Я вот сейчас поняла, вы сказали: библиография, я даже не представляю порядок, сколько он написал.

Е. Агафонов:

— Вы знаете, именно как отдельных изданий не так много, если мы не считаем именно диссертации, то отдельно книг вышло пять, но он был достаточно плодовитым автором множества статей, множества разных выступлений, и надо сказать, что ему были свойственны, конечно, невероятная изобретательность и неистощимость на придумывание разных проектов, на открытие каких-то новых лекториев, коллоквиумов, семинаров. Он очень любил, как вот говорит отец Константин, объединять людей, причем в научной сфере очень разных. Вот этот замечательный коллоквиум в Ясной Поляне, который он придумал, где собирались люди из разных, но смежных гуманитарных специальностей, там встречались искусствоведы и литературоведы, философы и богословы, историки Церкви и историки России, ему было очень важно, чтобы люди, занимающиеся гуманитарной проблематикой, имели представление о том, что делают, так сказать, их соседи для того, чтобы более плотно, ясно видеть контекст, и чтобы в этом контексте как раз и рождалось какое-то ясное и цельное понимание происходящих проблем каких-то.

А. Митрофанова:

— Тициана, а в Италию отец Георгий с какими идеями приезжал, помимо общения с Франко Нембрини, которое должно было вылиться в книгу? Семинары опять же, какие-то встречи на международном уровне, университетском, в какую сторону он смотрел?

Т. Гуалтиери:

— Отец Георгий был очень часто в Италии, я не рассказала про то, что он был очень часто на большом христианском форуме в Риме, когда говорю «большой», я имею в виду, что каждый год 800 тысяч человек посещают этот форум, и он был поражен тем, что вот этот форум организуют в основном, помимо, наверное, десяти человек, которые на постоянной основе подготавливают его — 4000 примерно добровольцев, студентов университета, и когда он приезжал туда, он был восхищен этими студентами, которые бесплатно используют лето, дают свои деньги, силы и энергию, чтобы устроить вот этот фестиваль, вот это большое мероприятие. И в 2013 году он, наверное, третий раз поехал туда, не один, потому что, скажем так, под его руководством наш университет выставлял там большую-большую выставку, посвященную русским новомученикам XX века, наши студенты работали вместе с итальянскими студентами над этой выставкой, мы поехали туда с отцом Георгием, с отцом ректором, нашими специалистами, специалистами по новейшей истории России, и это было действительно очень большое-большое мероприятие. И потом благодаря ему создались тоже отношения с Католическим университетом в Милане, в 2007 году как раз он заключил договор о международном сотрудничестве, и начали приезжать сюда первые итальянские студенты, в ПСТГУ, я имею в виду, и потом наши студенты начали ездить туда, его часто приглашали тоже выступать, и выступать о Толстом, и однажды тоже выставляли выставку именно в Католическом университете — о русских новомучениках, и приглашали как раз отца Георгия, отца Константина и отца ректора.

А. Митрофанова:

— Свято-Тихоновский университет ведь ведет очень такую мощную, глубокую работу по изучению документов, связанных с новомучениками, это одна из ваших таких магистральных тем, и поэтому вполне понятно, да, что такие выставки они проходили и в Италии, может быть, и в других странах тоже. И да, это очень важный момент, казалось бы, новомученик — это ведь сугубо российский такой опыт, а оказывается, к нему интерес есть и в других странах, и к их жизни, к их подвигу.

о. Константин:

— Проект, который мы доделали уже после отца Георгия, но начинал его он — это выставка в Германии о немецких новомучениках, такая тройная: о православных, католических и лютеранских, каждая страна готовила своих, и она прошла вот буквально два месяца назад, была открыта, так затянулось всё из-за пандемии, но интерес был очень большой, на удивление, в Германии очень большой отклик нашла эта тема, так что эта тема, по-видимому, затрагивает какие-то струны не только в русской душе, совсем не только.

А. Митрофанова:

— Ну, у немцев, пожалуйста, во-первых, есть Александр Шморель, православный как раз святой.

о. Константин:

— Это да, но, оказывается, для меня это тоже, в общем, было неким открытием, что много и католиков, и лютеран, которые пострадали за свою веру при нацистском режиме.

А. Митрофанова:

— Ну, Франц Егерштеттер, например, тоже вот такое известное имя. У Терренса Малика фильм о нем вышел: «Тайная жизнь», благодаря этому фильму как раз, мне кажется, по всему миру уже узнали это имя замечательное, он недавно был, по-моему, беатифицирован, это у католиков своя такая процедура...

о. Константин:

— Да-да-да, вот это одна из последних идей была отца Георгия — развитие идеи выставки времени, расширить ее, и опять объединение, видите, опять объединение людей совершенно разных культур, традиций на почве общего, общей веры во Христа.

А. Митрофанова:

— Космический, конечно, человек отец Георгий. Так вот сейчас вы рассказываете о нем, я слушаю и понимаю, как много Господь дает, но ведь Господь дает, когда человек пашет, когда дается талант, а человек его не развивает, Господь же его может забрать, а когда — отец Георгий еще совсем молодой, ну, ему 60-ти же не было, за 50, ну, вообще в расцвете сил, действительно, и на взлете, как вы, отец Константин, сказали, и столько вот талантов, и столько направлений, это свидетельствует о том, что Господь благословляет, насколько я понимаю, когда человек по полной программе все свои таланты отрабатывает, вкладывается и практически себя совсем не жалеет. И то, что он при этом при всем еще и человек удивительный, и отец замечательный, у которого сердце болит о своих детях, о том, как им веру передать, потому что часто бывает, человек, допустим, занимается наукой, его на семью не хватает, а здесь нет, хватало на все фронты, это потрясающее что-то, удивительное, и, конечно, здорово, что сейчас и книга появилась, Егор, ваша, и спасибо, что пришли и поделились этими воспоминаниями человечными, теплыми и наполненными такой любовью. Спасибо вам огромное. Протоиерей Константин Польсков, проректор по научной и международной работе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Егор Агафонов, сотрудник издательства Свято-Тихоновского университета, и Тициана Гуалтиери, начальник отдела международных проектов Свято-Тихоновского университета, сегодня были в нашей студии, и мы говорили о протоиерее Георгии Ореханове, которого не стало три года назад, 20 января, совершенно было неожиданно, и, ну, к таким событиям, наверное, подготовиться невозможно, отец Георгий, он был полон сил, и вот как-то так раз, и Господь забрал, действительно, как отец Константин справедливо сегодня отметил: накануне всех тех потрясений, которые нам последние три года выпадают, и сколько удивительных дел, сколько любви, и сколько воспоминаний добрых о себе оставил этот замечательный человек. И думаю, что действительно, да, как-то, Господь его забрал, и при этом он остается с нами. И, кстати говоря, дорогие слушатели Радио ВЕРА, в архивах программы «Светлый вечер» у нас на сайте radiovera.ru можно найти беседы с отцом Георгием Орехановым, поскольку он бывал в этой студии и тоже становился участником программы «Светлый вечер». Найдите, послушайте, и это правда, замечательный, удивительный и очень глубокий собеседник. Спасибо за разговор, я Алла Митрофанова, прощаемся с вами. До свидания.

Гости:

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Покровский собор — храм Василия Блаженного». Татьяна Сарачева
• «Путь к священству». Священник Кирилл Беляев
• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова