Поделиться
Мама ушла из жизни неожиданно, но так, как и заказывала. Они с отчимом жили в городе, а мы совсем уже переехали загород — с рождением третьего ребенка. Когда они приезжали к нам в гости — мама, выйдя из машины, поднимала голову вверх и глядя на верхушки сосен говорила: «Я хочу умереть, глядя на эти сосны!»... Так оно и случилось, заказ сверху был принят.
С уходом мамы мир стал совсем иным. Не было возможности остановить жизнь, я ездила на работу, общалась с детьми и друзьями. Я даже отметила свой день рождения вскоре после ухода мамочки, просто потому, что мне необходимо было повидаться с любящими людьми, пообниматься, погреться.
Но внутри звучало: «Ну все, теперь я уже окончательно взрослая!». А вот на отчима я затаила обиду. Потому что после мамы он стал очень активным. Не навязывал своего общества, но когда я звонила, бодро рассказывал, какой вкусный себе приготовил обед, какие замечательные у него новые ученицы, какой потрясающий доклад он сделал на конференции. Он ученый. У меня внутри все закипало от досады: ах ему все вкусно, интересно и увлекательно! Без моей любимой мамы!
Сама я часто, забывшись, тянулась к телефону: позвонить маме и рассказать о своих успехах, о детях, о мыслях... и со слезами на глазах убирала руку: хвастаться своими достижениями было не перед кем.
Досаду на бодрого отчима я исповедовала в церкви все время. Но это прям ну вовсе не помогало! Я хотела его простить за его жизнелюбие — но не могла.
Как-то раз мы ехали по делам в моей машине, и отчим что-то рассказывал, а я, чтобы подумать о своем, мысленно сделала звук его голоса потише. Было о чем подумать тогда. И вдруг услышала новое от него слово: «одиночество». На этом месте я вернула звук на место и включилась: «Какое такое одиночество? А мы, дети, я, мой муж? А ваши новые ученицы? А одногруппники по университету, а коллеги, которые то и дело к вам приезжают? Да вам иногда и поговорить-то со мной некогда!». «Не, не это, — непривычно задумчиво отозвался отчим. — МОЕ одиночество, МОЕ, без мамы...»
Слезы брызнули из моих глаз, и я постаралась скрыть их. Как я этого не видела: за этой радостью жизни и работы скрывалась такая борьба — с этим вот наступившим теперь одиночеством. Отчим даже отмахнулся от обычной поездки во Францию, в городок ученых под Парижем, прелестное местечко, которое они с мамой так любили. Свое одиночество он маскировал своими бодрыми докладами — об обедах и коллегах. Походами на рынок. Непрерывной работой. Так оно было переносимо. Так он берег и меня с кучей моих забот.
Как же Бог устроил эту нашу поездку, этот наш разговор! Сердце мое наполнилось любовью, и я УВИДЕЛА отчима: наивный, великодушный старик, с палочкой, с его медленной нетвердой походкой, оставшийся без своей половинки, которую он любил и возил во все свои путешествия по ученой линии — больше тридцати лет...
Как часто оказывается, что даже близкие люди, которых мы видим как на ладони, знаем со всех сторон — на самом деле таят в себе свою собственную, неведомую нам загадку. Может быть боль. Может быть деликатность и нежелание быть обузой. И если Господь осветит этот маленький закоулок души ближнего — весь пейзаж ваших отношений меняется, как будто залитый солнцем. Солнцем жалости и любви. Которые часто идут рука об руку.
Автор: Анна Леонтьева
Все выпуски программы Частное мнение
Юлия Вознесенская «Путь Кассандры» — «Пробуждение от грёз»
Поделиться
Фото: Suliman Sallehi / Pexels
Во сне, физическом сне тела, человек проводит треть жизни. А сколько времени уходит на сон души? Не проводим ли мы большую часть жизни, грезя наяву? Таким вопросом задается героиня романа Юлии Вознесенской «Путь Кассандры или приключения с макаронами». Действие романа происходит в недалёком будущем. Лжемессия, то есть, Антихрист, правит миром. Земляне — кроме тех, кто не принял его печати — большую часть времени проводят в так называемой Реальности — в сконструированных компьютерами симуляциях. Юная Кассандра выбрала виртуальный мир рыцарского замка. Однажды она слышит в нём балладу о Спящей Красавице, которая начинается такими словами: «Состарилась, состарилась принцесса».
Удивлённая, Кассандра прислушивается. В балладе рассказывается, как Спящая Красавица, проспав положенные сто лет, проснулась сама, без принца, немощной старухой, которой остаётся только признать: жизнь её прошла во cне.
Для Кассандры наступает прозрение. «А не похожи ли мы все на эту принцессу из баллады?»— говорит она себе и задаётся вопросом, почему ей бывает так тоскливо. Кассандра тоскует, сама того не зная, о подлинной жизни — реальной, живой, осмысленной.
В финале повести мы радуемся за героиню, но ведь грезить наяву можно не только с помощью технологий. «Душа моя, восстань, что спишь?» — слышим мы ежегодно Великим постом, когда в храмах звучит покаянный канон святого Андрея Критского. Но восстаём ли мы? Пробуждаемся ли? Сон души порой бывает трудно распознать. К счастью, Кассандре это удалось.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Элизабет Гаскелл «Жёны и дочери» — «О чём не пожалеем накануне смерти»
Поделиться
Фото: freestocks.org / Pexels
В час смерти человек вспоминает прожитую жизнь. Какие в тот час приходят к нам воспоминания? Писательница Элизабет Гаскелл ставит такой вопрос в одном из эпизодов романа «Жёны и дочери».
Отец семнадцатилетней Молли Гибсон женился во второй раз. К мачехе Молли испытывает неприязнь. В первый день после свадьбы, оставшись наедине с отцом, Молли говорит, что не будет называть мачеху мамой. Отец не возражает, но девушка видит, что он огорчён. Проходит несколько минут, и Молли порывисто говорит:
— Папа, я буду звать её мамой!
— Ты не пожалеешь об этом, Молли, — отвечает отец, — когда наступит твой последний час.
Слова мистера Гибсона — универсальное этическое правило. Принимая решения, стоит подумать: будем или не будем мы жалеть о них в последний час? Кто имеет память смертную, не согрешит вовек, сказал Авва Дорофей, духовный писатель шестого века. Правильная память о смерти не имеет ничего общего с унынием. Напротив, она мотивирует жить полной, осмысленной жизнью. И, конечно, принимать верные решения, о которых мы не будем сожалеть.
Мачеха искренне привязывается к Молли. Так героиня понимает, что отец был прав, и она приняла правильное решение, о котором не будет сожалеть.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эвонли» — «Грех как беда»
Поделиться
Фото: cottonbro studio / Pexels
Как мы относимся ко греху?
Ответу на этот вопрос посвящён один из эпизодов повести Люси Монтгомери «Энн из Эвонли». Шестилетний Дэйви набедокурил: сказал взрослым, что его сестрёнка Дора потерялась. Марилла, приютившая и Дэйви с сестрой, и шестнадцатилетнюю Энн Ширли, главную героиню повести, отправляет мальчика спать без ужина. Энн пытается поговорить с ним по душам, и выясняет, что Дэйви уже неделю не молится. Намеренно. А всё потому, что мальчик однажды услышал, что, если он не будет молиться, с ним произойдет нечто страшное. «Наверное, какие-нибудь страшные приключения», — подумал Дэйви. И перестал молиться в ожидании этих приключений.
— Но ничего страшного так и не произошло, — разочарованно говорит он.
— Произошло, — отвечает Энн.
— То, что меня уложили без ужина? — удивляется мальчик. — Так это ерунда.
— Нет, Дэйви, кое-что другое. Действительно страшное. То, что ты солгал. То, как бесчестно поступил с нами. Это и есть худшее, что могло с тобой произойти.
Притихший Дэйви задумывается. Энн одержала маленькую победу — она научила мальчика видеть беду не в том наказании, которое следует за грехом, а в самом грехе, в том искажении, которое грех неминуемо вносит в душу. И мелочей здесь не бывает. Игумения Арсения Себрякова, подвижница благочестия девятнадцатого века, писала: «Любой грех оскверняет сердце, расслабляет его, делает порочным, слабым, недеятельным, слепым и глухим».
Энн Ширли сумела объяснить Дэйви, чем опасен грех, и мальчик в конце главы принимает решение: «Не буду я больше грешить, оно того не стоит».
Все выпуски программы: ПроЧтение
