Поделиться
16 октября 1846 года, отправляя к поэту и издателю Петру Плетнёву последнюю тетрадь своих заветных «Выбранных мест из переписки с друзьями», Николай Гоголь писал: «Так устал, что нет мочи: в силу сладил, особенно со статьёй о поэзии, которую... наконец теперь написал, потому именно, что она необходима моей книге, в объясненье элементов русского человека...»
Откроем эту статью Гоголя, заглянем в её конец.
«Теперь уже ничем не возьмёшь — пишет Николай Васильевич, — ни своеобразьем ума своего, ни картинной личностью характера, ни гордостью движений своих: христианским, высшим воспитаньем должен воспитаться теперь поэт. Другие дела наступают для поэзии. Как во время младенчества народов служила она к тому, чтобы вызывать на битву народы, возбуждая в них браннолюбивый дух, так придётся ей теперь вызывать на другую, высшую битву человека — на битву уже не за временную нашу свободу, права и привилегии наши, но за нашу душу, которую сам Небесный Творец наш считает перлом своих созданий. Много предстоит теперь для поэзии — возвращать в общество того, что есть истинно прекрасного, и что изгнано из него нынешней бессмысленной жизнью...»
Здесь я остановлю чтение из статьи Гоголя, названной им «В чём же наконец существо русской поэзии и в чем её особенность», и обращусь, друзья, к «Оглавлению» — так и не составленной книге стихотворений Гоголя, которую писатель открыл названием «Моя молитва». Наш выдающийся филолог-гоголевед Владимир Алексеевич Воропаев убеждённо считает, что под своей молитвой писатель имел в виду совершенно конкретный текст, который издавна приписывается Гоголю, и который не раз публиковался именно как гоголевский.
Автографа этой «Молитвы», увы, не сохранилось; но сохранились более чем красноречивые свидетельства того, что сложил её именно раб Божий Николай.
Никтоже притекаяй к Тебе, посрамлен
от Тебе исходит, Пречистая Богородице
Дево, но просит благодати и приемлет
дарование к полезному прошению.
<Богородичен 6-го гласа по тропаре святому>
К Тебе, о Матерь Пресвятая!
Дерзаю вознести мой глас,
Лице слезами омывая:
Услышь меня в сей скорбный час,
Прийми теплейшие моленья,
Мой дух от бед и зол избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.
Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога всё терпеть.
Будь мне покровом в горькой доле –
Не дай в печали умереть.
Ты всех прибежище несчастных,
За всех молитвенница нас!
О, защити, когда ужасный
Услышу судный Божий глас,
Когда закроет вечность время,
Глас трубный мёртвых воскресит,
И книга совести все бремя
Грехов моих изобличит.
Стена Ты верным и ограда!
К Тебе молюся всей душой:
Спаси меня, моя отрада,
Умилосердись надо мной!
Известно, что ещё со второй половины позапрошлого века именно эта «Молитва» Гоголя была самым известным и любимым его сочинением – в народной среде.
«…Обращение Гоголя к молитвенной поэзии в конце жизни, – напоминает нам филолог-гоголевед Владимир Воропаев, – выглядит естественным и закономерным. В каком-то смысле эта его последняя “Песнь молитвенная ко Пресвятой Деве Марии Богородице” стала исполнением долга поэта, о котором он говорил в письме к Василию Андреевичу Жуковскому (от 15 июня 1848 года): “Умереть с пеньем на устах – едва ли не таков же неотразимый долг для поэта, как для воина умереть с оружьем в руках”».
Все выпуски программы Рифмы жизни
Антон Чехов «Дуэль»: «Деточкой будьте...»
Поделиться
Фото: PxHere
«Если не обратитесь и не будете, как дети, не войдёте в Царство Небесное», — говорит Христос. Одно из самых ярких детских свойств — это умение «не мыслить зла». Дети не способны разглядеть подлость, они до последнего не верят в предательство. И порой этим своим чистым, светлым умением они спасают многих.
Антон Чехов в повести «Дуэль» иллюстрирует именно это качество ребёнка — незлобие — причём ребёнка взрослого, дьякона двадцати двух лет. Кратко напомню сюжет повести. Два непримиримых врага решили стреляться. И вот, секунданты на месте, пистолеты заряжены, дуэлянты начинают сходиться. При этом один из них — зоолог фон Корен — и стреляет превосходно, и щадить врага не намерен, следовательно, трагедия неизбежна, убийство главного героя, Лаевского, неминуемо.
Лаевский, сделав наугад бесполезный выстрел, замирает, глядя в направленное на него дуло пистолета, замирает, кажется, весь мир... и тут приходит спасение. Спасает Лаевского крик дьякона, милого, доброго, полноватого, немного наивного, чуточку смешного человека. Услыхав о дуэли, он решил одним глазком на неё взглянуть, видимо, понятия не имея, что дуэль будет не понарошку, а всерьёз. И, увидев, что фон Корен реально хочет убить Лаевского, дьякон истошно кричит: «Он его убьёт!!» И столько детского ужаса и неприятия в этом крике, что все окружающие, словно по щелчку, вдруг приходят в себя, вывихнутый мир встаёт на своё место хотя бы в отдельно взятой точке.
Произошло чудо: дуэль была прекращена, оба героя, Лаевский и фон Корен, спасены — один от смерти, другой — от смертного греха.
Чтобы подобное чудо было возможно и в нашей жизни, нужно иметь кроткое, незлобивое, как у ребёнка, сердце. И тогда, может быть, мир вокруг нас тоже потихоньку будет вставать на место?
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
15 октября. О призывании имени Божьего
Поделиться
В 6-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа: «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! — и не делаете того, что Я говорю?».
О призывании имени Божьего — протоиерей Максим Горожанкин.
Господь наш Иисус Христос обращает наше внимание на то, что призывание имени Божия должно быть осмысленным. И в нашей повседневной жизни порой бывает так, что имя Божие воспринимается людьми как некое присловие, а тем временем Господь и Его Святое Имя составляют сердцевину нашего вероучения, нашего исповедания.
И поэтому призывание имени Божия должно быть осмысленным. Оно не должно быть суетным, оно не должно быть поспешным. Оно должно быть осмысленным, молитвенным.
И самые краткие молитвы как раз-таки этому нас могут научить. Господи, помилуй! Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных!
Все выпуски программы Актуальная тема
15 октября. О подвиге священномученика Киприана Карфагенского, мученицы Иустины и мученика Феоктиста
Поделиться
Сегодня 15 октября. День памяти священномученика Киприана, епископа Карфагенского, мученицы Иустины и мученика Феоктиста, живших в третьем веке.
Об их подвиге — священник Николай Конюхов.
Священномученик Киприан в своей жизни до принятия Христа поднимал мертвецов из могил, вызывал духов, какой-то чёрной магией обладал. И вот он натолкнулся просто на вот эту удивительную святую мученицу Иустину, которую он должен был приворожить к одному язычнику, который домогался её руки и сердца, и не смог этого сделать.
Потому что тот, кто христианин, тот, кто последовательно верит в Господа Иисуса Христа, над кем прочитаны молитвы, которые я сам читаю во время крещения, так называемые запретительные молитвы, там запрещено нечистым силам приближаться к человеку, верующему во Христа. И над ним не властны никакие заговоры, приговоры, навороты, привороты и вся прочая история, которой так боятся некоторые доверчивые наши граждане, абсолютно не имеет никакого смысла.
И поэтому, поняв силу Бога, Киприан совершенно поменялся, даже принял потом сан, и в будущем они оба стали мучениками за Христа.
А наблюдая за их подвигом, воин, который мученик Феоктист, поразившись их смелости и тому, как они исповедовали Христа даже перед лицом собственной смерти, он сам исповедовал Христа и тоже принял мученическую смерть.
Мы тоже можем сегодня посмотреть на подвиг вот этих двух удивительных людей. Вдохновившись этим подвигом, нас это может как-то сподвигнуть что-то в своей жизни поменять: перестать носить на руке талисман от заговора или перестать смотреть какие-то странного содержания передачи. Суеверный страх изгнать из своего сердца.
Я думаю, что священномученик Киприан, мученица Иустина очень порадуются за нас.
Все выпуски программы Актуальная тема
