Наталья Разувакина

Всякий раз, когда одарённые поэты-женщины становятся героями наших программ, я испытываю одновременно счастливое и неловкое чувство. Счастливое — от радости встречи с талантом (особенно, как и в сегодняшнем случае, когда он оказывается личным открытием). Неловкое — потому, что, читая, мне всё-таки странно произносить лирический монолог от имени героини «женска рода», как говаривали в старину. Но радость от встречи с хорошими стихами перекрывает все неловкости.

У Господа Бога большущая книжная полка.

Там Серую Шейку охотник берёт под живот,

Там Золушка тает надеждой нежнейшего шёлка,

А в мёртвой золе оловянный комочек живёт.

Там Герда вдоль синей метели рассыпала лето,

А рядом Каштанка ‒ её неуклюжий близнец —

По зову, по льду, по странице, по слову завета...

Вот малое стадо. Чего ещё нужно, Отец?

Верны и прилежны, и ровным дыханьем ‒ любимы,

Видны изнутри и снаружи, как бисер в воде,

Страдальцы твои, преподобные Белые Бимы,

Бим-Бомы, печальные мимы с борщом в бороде.

Ты их не оставишь, меня догоняя упрямо ‒

Бесстыдную Мцырь, угодившую в гиблый сюжет,

Заблудшую злую газель, то канава ‒ то яма,

Ты их не оста... Ты меня настигаешь уже,

И книжная пыль оживает простым кислородом,

А звёздная пыль ‒ алфавитом у райских ворот!..

И боль моя, быль оказалась дороже свободы.

И полка в занозах. Пролог. Эпилог. Переплёт.

Это было стихотворение уроженки Хабаровска и многолетней жительницы Екатеринбурга, мамы троих детей, журналистки и филолога Натальи Разувакиной. Поэта — по мнению многих её коллег по цеху и читателей — что называется, Божьей милостью. Стихи она пишет всю жизнь, с перерывом на недавнее десятилетие, отягощённое болезнью, которая, слава Богу, нынче — позади.

В начале 2020-го года вышел её первый поэтический сборник под названием «Быстрая Синева», в который вошли стихи, написанные за три года: 2017 — 2019.

«Эта книга хороша тем, — пишет в послесловии к „Быстрой Синеве“ поэт и переводчик Ирина Евса, — что автор способен говорить о серьезном легко, не впадая ни в порхающее легкомыслие, ни в тотальную иронию, убивающую всякую эмоцию». Конец цитаты.

..А крепко испытанная чужими дарованиями Марина Кудимова (её поэзия в моём читательском круге живёт с начала 1990-х годов прошлого века) уточняет, наверное, самое важное.

Цитирую: «В стихах Разувакиной есть — и много — то, чем я сегодня особо дорожу — жизнь, воспетая и оплаканная. Бог в поэзии последних времен, как мне теперь сдается, это Бог Рождественского навечерия: Жизнодавче, Христе Боже наш, слава Тебе...»

Девочка в церковном пела хоре,

в ласковом лазоревом тепле,

и такое выдумала горе,

будто мало горя на земле.

Снег подтаял на ступенях храма.

Завтра я приду сюда опять.

Почему простое слово «мама»

стало так пронзительно звучать?

Сердцем чистым, голосом летучим

удержись на краешке земли.

И взметнется в купол светлый лучик,

и вернутся в гавань корабли...