«Мирославово и Остромирово Евангелие». Евгения Стрига - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Мирославово и Остромирово Евангелие». Евгения Стрига

* Поделиться

У нас в гостях была автор и руководитель российско-сербского культурно-православного, просветительского, благотворительного проекта «Белый Ангел» Евгения Стрига.

Разговор шел о таких памятниках славянской письменности, как сербское Мирославово и русское Остромирово Евангелие, а также о том, как с ними можно познакомиться.

Ведущий: Алексей Пичугин


А. Пичугин:

— Друзья, здравствуйте, это «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Рад вас приветствовать. Сегодня у нас в гостях Евгения Стрига, автор и руководитель российско-сербского культурно-православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел». Добрый вечер.

Е. Стрига:

— Добрый вечер. Рада приветствовать всех радиослушателей моей любимой радиостанции «Вера». «Светлый вечер» — одна из моих любимых программ на самом деле, и Радио ВЕРА — это практически настольная книга для меня.

А. Пичугин:

— Ну видите, нам вдвойне приятно, что к нам приходят люди, которые так отзываются о нашем проекте. Мы представляем вас как руководителя проекта «Белый Ангел», но с проектом вашим мы не знакомы пока. Давайте познакомимся поближе.

Е. Стрига:

— Давайте. С удовольствием, с радостью. Проект «Белый Ангел» российско-сербский, как уже было анонсировано, возник он в 2012 году, в тот период времени, когда я жила в Белграде. Ну короткий период времени я там была. Возник он по промыслу Божию, как многие вещи в нашей жизни возникают. И сотворился таким образом, что это был год 100-летия со дня трагической даты расстрела Царской Семьи, и в 2018 году еще была дата такая — 100-летие окончания Первой мировой войны, конечно. Сейчас немножко отсылку сделаю к сегодняшнему дню, потому что прошло четыре года с того времени, и 11 ноября — это день окончания памятная дата для всего мира, кто в тот период времени были страны участники Первой мировой войны, — 11 ноября уже в этом году стартует наш проект в Петербурге, в Кронштадте. Так вот, предыстория. В год 100-летия окончания Первой мировой войны мне пришлось соединить вот эти два события, трагические для России, для Сербии, и мы делали презентацию книги отца Дионисия, игумена Дионисия, возглавлявшего тогда библиотеку Московской духовной академии. Презентацию книги мы делали в Русском доме в Белграде и в мэрии города Ниш...

А. Пичугин:

— Тут надо пояснить наши слушателям, что Ниш — это один из крупнейших городов Сербии.

Е. Стрига:

— А я как раз и хотела сказать.

А. Пичугин:

— Да, он находится уже туда ближе, к границе с Болгарией, очень крупный город, промышленный город, но тем не менее интересный, с очень своеобразной крепостью, с элементами античных таких включений в эту крепость.

Е. Стрига:

— И самое важное, что это родина императора Константина.

А. Пичугин:

— К слову, да.

Е. Стрига:

— Да. Поэтому это были такие два важных духовных и культурных центра нынешней Сербии, где мы делали вот это событие значимым культурным событием. Презентация прошла книги потрясающе, в атмосфере такой радости, понимания. Вообще я хочу сказать, что сербы всегда очень нацелены на общение, на такую более тесную связь и духовную, и сердечную, общение с Россией. Вот эти все предыдущие годы было какое-то такое разделение, а сейчас, в сегодняшний момент времени, вот чувствуешь это единение и сплоченность именно та, которая должна быть между нашими православными народами, нашими едиными духом единой цивилизации народы, когда-то бывшая Византия.

А. Пичугин:

— Ну черногорцы не были бывшей Византией.

Е. Стрига:

— Конечно.

А. Пичугин:

— Ну с ними достаточно сложно и с их отношением к Византии. Но при этом вот что любопытно: любой серб, когда он будет говорить «я поехал в город», это будет означать, что он едет не в Белград, не в Ниш, не в Нови-Сад, он едет в Стамбул.

Е. Стрига:

— Вот. И книга была встречена очень интересно, и очень много людей, кто захотели ее купить, несмотря на то что она была на русском языке представлена. Это сборник поэтических произведений, довольно-таки увесистая книга, поэтические произведения как раз о жизни, жизнеописание подвига царского. И «Сила царского подвига», она так и называлась. И после этого пошло такое продолжение проекта, которому я удивилась сама собой. Потому что здесь на самом деле «Белый Ангел» вел. «Белый Ангел» — это для меня очень значимая фреска и значимый образ тогдашней Югославии, нынешней Сербии. Фреска эта из монастыря Милешева, фреска XIII века.

А. Пичугин:

— Это тоже надо пояснить нашим слушателям — про монастырь, где он находится.

Е. Стрига:

— Ну он находится так, не доезжая Черногории нынешней, между Республикой Сербской и Черногорией. Стоит достаточно в отдаленном месте. И, по-моему, можно добраться только на машине, не знаю, проходят ли там какие-то транспортные пути. Монастырь очень старый и попасть туда, наверное, не каждый может. Но вот тем не менее эта фреска стала знаменитой. Почему стала знаменитой? В 1962 году в тогдашней Югославии была первая спутниковая трансляция запущена между Югославией и Северной Америкой. Тогда еще был, по-моему, президент Кеннеди.

А. Пичугин:

— Ну да, если это первая половина года.

Е. Стрига:

— Да, и он как раз приветствовал Югославию. И вот первым изображением, которое пошло через спутник, это и было изображение Белого Ангела, такого миротворца. И он стал символом мира. Его долгое время запускали в космос вместе с трансляцией музыки Моцарта, то есть этот Ангел облетел весь мир, по сути, облетел через спутниковую трансляцию. Вторым изображением было Мирославово Евангелие.

А. Пичугин:

— Ну это как такие очень явные символы ну теперь уже просто Сербии.

Е. Стрига:

— Да.

А. Пичугин:

— Вот, кстати, перед нами — и перед Евгенией, и передо мной лежат факсимильные копии Мирославова Евангелия. Конечно, уникальный памятник, очень много значащий для сербского самосознания, вообще очень такой яркий памятник сербской культуры. Кстати, если я не ошибаюсь, действующий президент Сербии, кажется, приносил присягу именно на Мирославовом Евангелии.

Е. Стрига:

— Да, именно на факсимиле Мирославова Евангелия уже во второй раз Вучич приносит присягу. И эта книга у него на столе, и была она тоже подарена одним из меценатов сербских, как и несколько книг, которые тоже были подарены в монастыри Косово и Метохии. Книга сама возникла позже в нашем проекте, и тоже совершенно самостийно, потому что, видимо, так сложилась судьба. Когда я уже уехала из Белграда, вернулась в Россию, позвонили мои друзья, сказали: ты знаешь, тут есть такой интересный проект, может быть, ты поучаствуешь, вот тебе позвонят люди. Я говорю: конечно, чем могу, тем помогу. И звонил человек, который готовил этот проект четыре последних года, проект именно печати факсимиле вот этой святыни. Это документ, манускрипт, древнейший памятник кириллической письменности, один из оставшихся. Один из памятников хранится в России — это XI века, Остромирово Евангелие, а второй хранится в Сербии — XII века, Мирославово Евангелие. И более того...

А. Пичугин:

— И даже мы можем говорить, что это один из самых ранних памятников кириллической письменности вовсе. Потому что большинство, ну да, если Мирославово Евангелие — XII век, Остромирово — XI век, у нас практически нет материальных предметов, написанных на кириллице. Потому что, если вы, например, приедете в Хорватию, вы увидите, что до сих пор в католических храмах Хорватии многое будет написано глаголицей. Тут филологи, лингвисты будут спорить до скончания века, что чему предшествовало — кириллица глаголице, глаголица кириллице или это вообще два типа письменности, которые развивались параллельно, но при этом глаголица когда-то зашла в тупик. Но коль скоро глаголица была распространена на Балканах, то явно совершенно в то время, тем более уникально, наверное, является то, что перед нами лежит памятник, написанный все-таки в кириллической форме.

Е. Стрига:

— Больше того, это совершенно идентичная по написанию нашему Остромирову Евангелию. Сравнивали абсолютно весь литургический цикл, и в то время...

А. Пичугин:

— Ну если это апракос только.

Е. Стрига:

— Да, это Евангелие-апракос.

А. Пичугин:

— Тоже поясним нашим слушателям. Богослужебное Евангелие — не просто книга, которая находится у кого-то дома, и она написана в логике Четвероевангелия, а она написана в логике богослужебного круга.

Е. Стрига:

— Точно.

А. Пичугин:

— То есть до сих пор многие священнослужители, которые используют Евангелие-апракос на службе, они не могут правильно его прочесть, потому что для этого необходима специальная подготовка, для этого нужно иметь некий опыт обращения именно с вот такими памятниками, с вот так написанным Евангелием или напечатанным, изданным. Постольку то, чем мы сейчас пользуемся в основном за богослужением, это просто Четвероевангелие, идущее логично, по главам, а не по богослужебному циклу.

А. Пичугин:

— А это как раз возможность понять то, что в то время было настолько сильное православное единение, духовное единение, что вот если мы говорим, например, о нынешней Черногории, а тогда там местечко Рашка было, откуда и пошло как раз само Евангелие.

А. Пичугин:

— Друзья, мы напомним, что в гостях у Радио ВЕРА сегодня Евгения Стрига, автор и руководитель российско-сербского культурно-православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел». Мы сегодня говорим о проекте «Белый Ангел» и говорим об уникальных памятниках, которые представляет Евгения. Это, во-первых, Мирославово Евангелие —уникальнейший памятник сербской письменности XII века, и это Остромирово Евангелие — уникальный памятник ну фактически русской....

Е. Стрига:

— Русской, да.

А. Пичугин:

— Русской письменности, да, который сохранился до наших дней. Можно об истории Мирославова Евангелия немного вас спросить?

Е. Стрига:

— Да, конечно. Так вот когда совершенно божественным образом Мирославово Евангелие возникло в нашем проекте — это было в равной степени, так же, как «Белый Ангел» появился, а за ним появилось Мирославово Евангелие как символы, передающие через спутник вот как раз из Югославии на Северную Америку. Было примерно то же самое. И Мирославово Евангелие, оно, конечно, появилось в XII веке, заказал его к написанию князь Мирославов Хумский. Это было написано в местечке Бело Поле двумя монахами — Григорий и Глигорий. К слову сказать, Остромирово Евангелие было тоже написано Григорием. И в тот момент времени это, конечно, для того периода времени, я уже не говорю даже, что и сейчас это так же подтверждается, это просто произведение искусства. Потому что оно написано золотом, оно написано в правильной последовательности, и все изображения, которые есть в этом Евангелии, они несут определенное сакральное значение. Вот сейчас в Белградском университете две студентки как раз несколько лет уже ведут научную работу, очень интенсивно ведут научную работу по изучению смыслов каждого изображения в Евангелии — либо это буква, предшествующая какому-то слову, либо это просто изображение на полях, но каждое имеет смысловое значение. И когда эта работа будет окончена, то есть это будет новое как раз в истории изучения рукописей и манускриптов такого уровня.

А. Пичугин:

— А как понять: буква несет значение? Ну то есть что они вкладывают в научную составляющую?

Е. Стрига:

— Вы понимаете, если вы рассмотрите внимательно вот там, на обратной стороне, здесь можно будет увидеть некоторые символы — какие-то из них это как раз предначертанные инициалы по началу слов. И каждое из них выполнено в такой традиции византийской, арабской, какой-то европейской — то есть это такая смесь, которая совершенно нехарактерна была для того времени. И вот все это привлекло внимание ученых. Совершенно нельзя представить себе, что на тот момент времени, в XII веке, в каком-то маленьком месте Бело Поле, в Рашке, да, были настолько высококультурно развитые обычные вот монахи, которые писали это. Потому что они писали это, это их произведение. То есть это не просто перепись Евангелия, да, как вот переписывали книги, но это их произведение. И самое интересное, что эта книга стала впоследствии первой государственной книгой Сербии. Потому что династия — вот князь Мирослав, он как раз был братом короля Стефана, чей сын Растка ушел в молодом возрасте в монахи на Афон. Впоследствии там был выкуплен монастырь Хиландар у греков, и это стало основанием...

А. Пичугин:

— Библиотеки этого монастыря.

Е. Стрига:

— Да, основным стал этот монастырь Сербской Православной Церкви. Отсюда пошло с того же времени сербская автокефалия, отсюда же пошло государственность Сербии. То есть это такая знаковая книга для Сербии, вот просто святыня номер один.

А. Пичугин:

— А знаете, я вот сейчас даже уточнил, вспомнил: есть же знаменитое Евангелие — Келлская книга. Но, правда, это IX век, и это Ирландия современная. Но там тоже, как и в Мирославовом Евангелии, например, все начинается со стилизованных букв, которые стилизованы кельтскими узорами, картинами. Это вот Четвероевангелие, которому равного в тот момент, в момент его создания равных нет. Это тоже очень любопытное пересечение. Вряд ли тот, кто создавал Остромирово Евангелие или Мирославово Евангелие, были знакомы с Келлской книгой.

Е. Стрига:

— Конечно.

А. Пичугин:

— Но тем не менее это какой-то общий культурный фон того времени, несмотря на разницу в несколько веков, традиция, она все равно сохранялась. Это показывает нам на то, что вот мы из XXI века смотрим на мир, он нам кажется глобальным, он нам кажется очень доступным, мы можем в любой момент из Москвы в Стамбул, в Константинополь переместиться, но тогда людям требовалось на это огромное количество усилий, времени. Но опять же это все происходило. И сюда, на Русь, приходили люди, и мы находим в археологических памятниках замечательные вещи, сделанные в константинопольской традиции, в византийской традиции, византийские вещи. Мы находим такие же вот следы в памятниках рукописных до нас дошедших. Удивительно, я не знал, например, что Мирославово Евангелие из Бело Поля происходит. Бело Поле — это совсем маленький (это я слушателям просто параллельно поясняю), совсем маленький городок на территории современной Черногории. И я помню, даже как-то у меня был очень забавный случай, когда такой не очень поздней осенью, где-то примерно вот также как сейчас, в середине, был я в Бело Поле, и мне нужно было спуститься вниз туда, на побережье, на машине. И в Бело Поле я ночевал и, засыпая, это была такая не очень приятная погода — не холодно, дождь, не очень приятно. И, собственно, я заночевал там, потому что мне было как-то страшновато спускаться по серпантину вниз. А с утра я просыпаюсь — а там по колено снег выпал, а это осень. И для них это тоже не очень характерная ситуация. Но в этом Бело Поле, так Бело Поле — городок в горах, снег. А спускаешься вниз там за полтора часа с горы, оказываешься в Будве какой-нибудь — а там +25, +27, все купаются, море. Ты оборачиваешься — еле-еле, где-то там на вершине горы ты видишь какие-то белые прожилки...

Е. Стрига:

— Под небесами.

А. Пичугин:

— Это снег лежит, да. И вот, оказывается, оттуда происходит Мирославово Евангелие. Не знал. Спасибо.

Е. Стрига:

— Да, это Евангелие было написано как раз для храма, который построил Мирославов Хумский, и печать его там есть, и в том числе ковчег, в котором вот сейчас будет на выставке пребывать Мирославово Евангелие, это печать Хумского. Это как раз Евангелие создавалось под храм Петра и Павла в местечке Бело Поле, а впоследствии вот оно уже, как я сказала, попало в Хиландар. И там оно хранилось до тех пор, пока наш известный собиратель древних манускриптов, Порфирий (Успенский), архимандрит, который изъездил очень много мест в мире для того, чтобы пополнить коллекцию Российской государственной библиотеки, изучал очень много манускриптов. В том числе кстати, по-моему, тоже плод его это Синайская рукопись, Синайский кодекс, который у нас был. И он приехал в Хиландар. Ехал он устанавливать русскую православную миссию в Иерусалим и по пути заехал в монастырь Хиландар. Ему, естественно, тогда болгары-монахи похвастались вот этой вот рукописью древней, показали, не зная о том, что он собиратель и, видимо, каким-то образом оставив его наедине с этой прекрасной священной книгой. А она была уже на тот момент одной из святынь монастыря. Значит, через какой-то момент он вырезал страницу под номером 166 и увез ее тайным образом с собой, затем как бы она пребывала у него в архивах. Эти архивы были выкуплены по его смерти и переданы в Императорскую библиотеку публичную. И таким образом наши русские ученые обнаружили и явили миру то, что было сокрыто в монастыре Хиландар. То есть они стали изучать пристально, откуда это Евангелие, что это, и таким образом вот эти вот золотые письмена — на каждой странице их по несколько штук, они очень привлекательны, если вы увидите их, вы не сможете оторвать глаз. Потому что на них можно смотреть долго, изучать долго, чтобы проникнуться тем, что там изображено. Так вот практически это наши ученые обнаружили эту рукопись и явили ее миру в том виде, в котором она есть. Так вот до сих пор эта страница, более 170 лет, находилась на хранении в нашей Российской национальной библиотеке, когда-то Императорской. И в том же самом 2019 году, когда мы привезли Мирославово Евангелие факсимиле, выставили его в Москве буквально на несколько дней — это была премьера, презентация этой книги в России, она была как раз накануне отпечатана в Австрии, в типографии, которую там много-много лет искали. Именно потому, что качество этого Евангелия, этого факсимиле вот этой книги, оно должно было один в один повторять тот манускрипт, который существует в оригинале. Хотя он сейчас, конечно, уже не в том виде, в котором он есть, хранится он в Национальном музее Белграда, в сейфе специальном.

А. Пичугин:

— А в смысле, не в том виде?

Е. Стрига:

— Он очень в плохом состоянии: он расшит, и там уже в плохом состоянии обложка.

А. Пичугин:

— А реставрация возможна?

Е. Стрига:

— Возможна, но она стоит очень больших денег.

А. Пичугин:

— Ну да, вот с этим всегда у Сербии, к сожалению, были проблемы.

Е. Стрига:

— Да, как и с хранением рукописи такого уровня.

А. Пичугин:

— Ну это же у нас зато есть специалисты, которые могут это хранить, могут реставрировать, но вопрос, да...

Е. Стрига:

— И вот как раз в 2019 году, в январе месяце, Владимир Владимирович был в Белграде и заявил о том, что Россия передаст эту страницу, вернет ее Сербии. Потому что переговоры об этом велись более 170 лет, и ну никто в это не верил.

А. Пичугин:

— А почему они заходили в тупик, что мешало вернуть эту страницу? Ну казалось бы, такое количество у России есть...

Е. Стрига:

— Манускриптов.

А. Пичугин:

— Да, и ну вот страница Мирославова Евангелия так важная для сербов, которые вроде бы как у нас всегда близкая нам страна, родственная нация. Что мешало ее отдать?

Е. Стрига:

— Как я выяснила позднее уже у хранителя этого листа в Российской Национальной библиотеке, в отделе рукописей, мне сказали, что нет прецедента такого, чтобы одна страна передавала такое сокровище другой стране, нет документов под это. Это вообще нонсенс, такого быть не может, мы никогда ее не вернем. Ну как бы на что я сказала, что, наверное, на все Божия воля, и книга сама разберется, то есть получит она эту страницу или нет, это ее дело, она за этим пришла в Россию. И выставка состоялась в 2019 году. Уже в 2019 году —выставка состоялась в июле, в октябре 2019-го уже Медведев подписал с Вучичем вот это соглашение о передаче, и началась подготовка документов к тому, чтобы эта страница была передана. Процесс шел практически год, Дума ратифицировала ее в 2020 году, и президент подписал в июле 2020 года как раз документ о том, что мы официально передаем страницу 166 — не лист (лист — это вот считается вот две страницы в листе), страницу 166 мы передаем ее Сербии за семь картин Рериха, которые остались там со времен Великой Отечественной войны. И после этого, конечно, у нас известные у нас пандемии там и все прочее, и вот до сих пор мы ожидаем это событие. Это очень важное событие в мировой культуре такого уровня. Я думаю, что это все будет торжественно, в момент открытия как бы освящения собора святого Саввы, в момент вот такой важной передачи. И как бы это, скажем так, подтверждение наших дружеских связей, отношений друг с другом. И вот этот символ, вот эта страница 166 как символ единения вернется в Сербию, и книга будет уже в целости, то есть она обретет свою составляющую и будет уже целостной такой важной частью культурного наследия. В том числе и ЮНЕСКО, потому что она входит в список «Память мира» — 120 наиболее важных документов для мира. Точно так же, как входит Остромирово Евангелие наше. Так вот на выставке в Петербурге у нас будет запланировано вообще большое такое событие, мы его сделали с 10 по 20 ноября. Думали, что мы пойдем в Дни международного культурного форума и уже анонсировали даже эту историю. Но буквально вчера нам сообщили, что Министерство культуры отменило вот эти дни, поэтому мы будем уже своим событием, в рамках нашего проекта «Белый Ангел». У нас будет международная конференция, где будут выступать и из Белоруссии спикеры, и из Сербии, и наши ученые на тему как раз вот и культурно-нравственного воспитания, и духовного, и на тему вот наших сокровищ культурных, духовных богатств. Потому что миссия проекта у нас с 2018 года — это культуросохранение и народосбережение. Вот сейчас она кажется очень актуальной, но тогда, скажем, на это мало кто обращал внимание. Миссия просветительская — потому что если мы не знаем своих корней, то мы не знаем, откуда мы произросли, мы не знаем свою идентичность, мы не знаем, кто мы и чьих мы будем. Мы не можем ответить, какие у нас знаменитые фрески были, какие у нас были знаменитые зодчие. Мы готовы разглагольствовать там о европейском искусстве, о западноевропейском, мы очень хорошо ориентируемся в итальянской живописи, но не знаем своих корней.

А. Пичугин:

— Давайте об этом чуть подробнее буквально через минуту. Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня Евгения Стрига, автор и руководитель российско-сербского культурного православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел».

А. Пичугин:

— Возвращаемся в студию светлого радио. Я напомню, друзья, что в гостях у нас сегодня Евгения Стрига, автор и руководитель российско-сербского культурно-православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел». Мы говорим о Мирославовом Евангелии, Остромировом Евангелии, о проектах Евгении, о проекте «Белый Ангел». Кстати, вот мы говорили, что Евангелие было создано для храма Петра и Павла, для монастыря, для монастырского храма в Бело Поле. Я, честно говоря, не знал, что храм сохранился. На самом деле он сохранился, тот самый храм построенный и, видимо, к моменту строительства он должен был быть наполнен богослужебной литературой, утварью, и Евангелие как раз под новый храм наверняка и создавалось.

Е. Стрига:

— Да.

А. Пичугин:

— И вот этот храм сохранился. Он был мечетью долгое время во время османского владычества на Балканах и только в 2012 году возвращен Церкви. Там даже фрагменты первоначальных фресок сохранились. Вот этого, к сожалению, я не знал. Вы бывали там, да?

Е. Стрига:

— Я там, к сожалению, тоже не была, не удалось попасть, так же, как и в Милешева. Но могу сказать, что фреска «Белый Ангел» сохранилась практически в первозданном виде. И все благодаря чему — ее в XIV, нет, в XVI веке ее закрасили, вот как раз в тот период, когда там уже были, насколько я помню, Османская империя главенствовала. Может быть, могу ошибаться. Но ее закрасили для того, чтобы сохранить. И только в XX веке, когда начали реставрировать вот этот храм Вознесения — а фреска «Белый Ангел» была частью композиции, когда жены-мироносицы приходят ко гробу Христа и не находят Его там. Так вот Белый Ангел указывает как раз на то, что Спаситель воскрес.

А. Пичугин:

— Ну да, он говорит: что вы ищете Живого с мертвыми, Его здесь нет.

Е. Стрига:

— Да, и это центральная фреска как раз в храме Вознесения. Так вот она сохранилась совершенно идентично, неизвестного мастера, но само изображение, оно очень интересно прорисовано: куда бы вы ни отошли, в какой бы угол храма вы ни встали, на вас все время будет смотреть Белый Ангел. То есть таким образом глаза прописаны — и они радостные, счастливые, как раз вот дарящие любовь, какую-то заботу, мир. В любом месте, куда вы ни отойдете, вы все время будете под пристальным взглядом Ангела. И именно этот пристальный взгляд в свое время меня и привлек к тому, что я не могла, просто постоянно в памяти всплывал этот образ, я не могла, что называется, от него отделаться. И он встречался мне в Белграде на каждом пути, пока вот не явился этот проект «Белый Ангел», не написались стихи под него, не написалась миссия проекта. И вот сейчас он опять возникает в тот момент, когда необходим мир, когда необходимы миротворческие силы, когда нам всем необходимо вспомнить о том, что в каждом из нас есть Божий свет, Божие провидение, и понять, что человечность и доброта, и любовь, та которую пролил Господь в каждого из нас, она первична, и дух первичен над материей. И я думаю, что вот это как раз то время, когда «Белый Ангел» опять возник, потому что мы после 2019 года ну не могли реализовать проект никоим образом, и все это было в такой стагнации, но вот сейчас все происходит просто само собой. И появились необходимые люди и необходимые возможности, и моя команда, которая сейчас возникла в Питере — это тоже Божие провидение. Потому что это фонд Александра III, который занимается и миротворческой миссией как раз, и одна из составляющих фонда это слоган такой: «Миротворец». И здесь возникла и просветительская миссия, потому что в рамках проекта у нас будет выложено на аналое в Кронштадтском соборе, Морском соборе, главном соборе наших Вооруженных морских сил...

А. Пичугин:

— Военно-морских сил.

Е. Стрига:

— Военно-морских сил, да, практически перед алтарем на аналое будут выложены две святыни сербского и русского народа — Остромирово и Мирославово Евангелие. Это редчайшая возможность увидеть вживую, полистать, прикоснуться к книгам. Не просто они будут под стеклом, а они будут выложены на аналое, как обычные священные книги, по которым читается литургический цикл.

А. Пичугин:

— То есть факсимиле будет сделано под размеры аналоя, оно не очень большое. Интересно было бы, конечно, если бы оно было еще использовано в литургической практике.

Е. Стрига:

— Будет. Настоятель будет читать литургию, да.

А. Пичугин:

— Но для этого нужно, конечно, немного порепетировать, поскольку хоть это и кириллический текст, мы понимаем, что возьми сейчас любой священник, кстати говоря, привыкший к церковнославянскому тексту и написанию церковнославянского текста, это будет всего лишь написание, имеющее распространение с XVIII века. А вот если чуть раньше, то это будет совсем сложно, и мы не прочитаем это так просто с листа, как это делали там 400 лет назад, просто потому что традиция написания все равно менялась. А можно мы чуть-чуть вернемся назад, до вот этого небольшого перерыва нашего. Вы сказали, что ваша миссия еще и в том, чтобы познакомить людей с русской, со славянской, с культурой людей, которые когда-то пришли на эту землю, и их культура была высокой, но мы ее не знаем. Мы знаем итальянскую, мы знаем там культуру эпохи Возрождения, мы хорошо знаем западноевропейскую живопись, но своей культуры не знаем. Тут у меня вопрос: а кто — мы? С одной стороны, если мы говорим про школьников, подростков — ну многие ходят в Третьяковскую галерею, в древнерусские залы, если в Москве. Кто-то это изучает, кто-то приезжает на экскурсии. И у меня создается впечатление, что мы либо вовсе не знаем культуры — и тут ни эпоха Возрождения, ни живопись начала XX века, она никоим образом, она совершенно так же незнакома у нас в массе своей людям, точно так же и своя собственная культура. Ну максимум какой-то соцреализм. Но так чтобы мы не знали своего, но знали западное — вот здесь, мне кажется, это не совсем справедливо.

Е. Стрига:

— Вы знаете, я много задавала вопросов (ну не из своего окружения, потому что мое окружение это люди как раз просвещенные и знающие) — люди не ориентируются совершенно ни в веках, ни в культурном наследии, это абсолютный провал. У нас ведь нет этого, например, в школьных учебниках. Это только нужно пойти на специальный факультет культурологический, кончить специальный курс.

А. Пичугин:

— А нет чего? Это важно.

Е. Стрига:

— Нет основ нашей духовной и нашей нравственной культуры, нет основ культурного слоя, на чем.... Вот вы понимаете, православие — из православия рождается культура. Из религии всегда рождается культура. А это очень тесная взаимосвязь. Если этого нет, например, в учебниках там школьных или в классическом институте, в университетском образовании, то значит, этого и никто не привьет, если ты специально не будешь знать, стремиться узнать что-то.

А. Пичугин:

— То есть мы берем школьный учебник по истории — всегда в школьном учебнике был раздел культуры. Мы проходим там несколько параграфов, и после этого та хронология, которую мы прошли, есть большой достаточно раздел культуры этого периода, который школьники в обязательном порядке изучают. Это в любом учебнике истории, он так градирован.

Е. Стрига:

— Вы знаете, я, может быть, не с теми общалась, не могу сказать, но большинство тех людей, я могу даже сказать, это абсолютное большинство, они ничего не слышали ни о фресках Дионисия... Ну, может быть, об Андрее Рублеве, да, что-то слышали, но и то большинство только «Троицу» знают или «Спас Нерукотворный». А что касается там Феофана Грека, да, вообще православного искусства, которое в основной своей силе развивалось как раз в средние века — то есть это там XV, век XVI, XIV, XIII, XII — и это базис нынешней культуры, откуда пошло все остальное. То есть если дальше вы будете прослеживать — это так же, как классическая, например, живопись: все знают, откуда она пошла и во что как бы превращается, и почему говорится, что это современная живопись. Поэтому здесь очень большой пробел и его нужно компенсировать сейчас вот таким образом, показывая, рассказывая. У нас целая выставка посвящена и Мирославову Евангелию, и я думаю, мы сделаем такую же Остромирово Евангелие. Потому что пока мы занимались только Мирославовым. Мы впервые представляем в этом проекте два равнозначных по силе факсимиле — равнозначных по истории, по своему культурологическому базису. И выставка полностью рассказывает путь — от рождения этого Мирославова Евангелия и до нынешней ситуации. Потому что, например, Мирославово Евангелие, у него очень серьезный и сильный путь. Если мы вернемся в историю, то есть когда-то королевство Сербское, когда на ту же, например, Югославию напали фашистские летчики, фашистские самолеты бомбили Югославию — это был апрель 1941 года, то первое, что они разбомбили — это была Национальная библиотека, в которой хранились практически все на тот момент наиболее важные памятники кириллической письменности в том числе. То есть удар был нанесен по памяти, по культуре, по истории именно славянского народа — то есть ничего не уцелело, до сих пор в Белграде вот это место обнесено определенным забором и пепелище. Вот эта рукопись сохранилась чудом, потому что ее хранил Национальный банк Сербии, и впоследствии он ее прятал, серьезно прятал. Потому что было специальное подразделение в Германии, которым командовал Шванке, у которого была задача находить и уничтожать сербские наиболее значимые памятники культуры и письменности.

А. Пичугин:

— Он преуспел в этом.

Е. Стрига:

— Да, он в этом преуспел. Так вот эта рукопись совершенно чудодейственным Божиим образом была сохранена в монастыре Рача. Игумен монастыря просто закопал ее под аналой. И на тот момент, когда это подразделение немецкое пришло в этот монастырь, оно ничего не смогло обнаружить. А рукопись искали везде, потому что знали, что она существует. И она вернулась только в 1943 году в Национальный банк Сербии, и в дальнейшем, уже где-то в середине, наверное, 60-х годов передали вот эту рукопись в Национальный музей Белграда, где она сейчас и хранится. Но охота была на протяжении всей жизни. Очень сложный, очень интересной путь у этого манускрипта, поэтому все это отражено в выставке. Там есть специальная карта пути Мирославова Евангелия в период Первой мировой войны, когда ее тоже вывозили, как особое сокровище, с территории Сербии. Вместе с основными метрическими данными — это, по-моему, был золотой слиток весом килограмм и, по-моему, мера весов и мера, по-моему, метр был. Так вот в процессе перехода Балкан, путь двигался, по-моему, если не ошибаюсь, на Корфу или на Кипр, сейчас не могу вспомнить, там, где побывало Евангелие впоследствии. То есть вот в этой горной мерзлоте солдаты тогдашнего Сербского королевства, смогли уберечь только манускрипт Мирославова Евангелия. Все остальное было утеряно в горах безвозвратно.

А. Пичугин:

— Представляете, это мы сейчас говорим о том, что очень сложно сохранить, очень сложно отреставрировать — сколько всего эта книга претерпела за все время, особенно за последние века.

Е. Стрига:

— Да, практически человеческая жизнь, наверное, столько вмещает в себя, сколько претерпело эта книга.

А. Пичугин:

— Я даже думаю, что гораздо больше.

Е. Стрига:

— Может быть, и больше, да. Поэтому есть к чему прикоснуться и что почувствовать, через даже вот этот вот манускрипт, несмотря на то что это факсимиле.

А. Пичугин:

— А относительно Остромирова Евангелия какие у вас планы?

Е. Стрига:

— Остромирово Евангелие — я думаю, что мы сейчас будем готовиться к тому моменту, чтобы сделать выставку и по Остромирову Евангелию. И думаю, что все-таки проведем переговоры с Национальной библиотекой на тему издания факсимиле Остромирова Евангелия в том качестве, в котором оно должно быть, вот не менее достойно, чем представлено Мирославово Евангелие. Потому что на сегодняшний день оно было отпечатано всего лишь издательством «Аврора», кстати, которое нам и предоставило для выставки этот факсимиле. Оно было отпечатано, по-моему, в начале 90-х или в конце 80-х годов, в небольшом опять же тираже. Но это был такой еще советский период времени, и тогда качество совершенно обычной книги, то есть там нет ничего такого, что мы можем здесь увидеть. Поэтому я думаю, что мы будем вести переговоры на передачу прав на печать факсимиле, и дальше уже делать выставку совместную, представлять уже вот этот базис культурный, чтобы сегодняшний, не знаю, читатель, сегодняшний человек, который стремится узнать о своих корнях, о своем прошлом, о своем культурном наследии, чтобы он приходил на выставку и видел это своими глазами. Получал представление не по цифровым каким-то там фотографиям в интернете (хотя вот Мирославово Евангелие, например, не выложено в интернете, как Остромирово), а вживую смог прикоснуться к тому наследию, которое у нас сегодня есть и понять вот эту вот связь духовную. То есть то, что у нас есть, мы должны сохранять, мы должны это наследие передавать. Не должно происходить так, что мы от этого оторвались и мы не знаем, куда дальше идти.

А. Пичугин:

— Я напомню, друзья, что в гостях у светлого радио сегодня Евгения Стрига, автор и руководитель российско-сербского культурно-православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел». Видите, такая история, что вот когда мы говорим, что наши соотечественники знают западное искусство, плохо представляют наше, когда мы говорим, например, про Остромирово Евангелие — вот здесь очень сложно с вами поспорить, поскольку действительно не знают. Действительно русская рукописная традиция — традиция книгоиздания, книгописания в нашей стране вообще незнакома. Если мы покажем человеку икону, он, наверное, может быть, даже век может предположить относительно близкий. Но если мы говорим о рукописных книгах, то тут все гораздо сложнее. И вот знаете, это очень хорошо, что у вас есть и такие задумки, идеи, возможности воплощения. И, наверное, очень хорошая получилась бы выставка, которую можно возить по России, показывать, вообще всю традицию российского книгописания, от Остромирова Евангелия — а это XI век, это Великий Новгород. Это книга, которая была написана, с одной стороны, для богослужебного употребления, но, видимо, долгое время она хранилась где-то в семьях, потом она была Евангелием Софийского собора Новгородского. И что было дальше — вообще не очень хорошо понятно. Кстати, можно ли в двух словах вот эту историю Остромирова Евангелия проследить?

Е. Стрига:

— Остромирово Евангелие мы еще не изучали. Мы только вот сейчас будем разрабатывать какие-то исторические моменты, я надеюсь, с рукописным отделом Российской национальной библиотеки, чтобы там именно эксперты дали нам по возможности исчерпывающую информацию, как можно в емкой форме представить это на выставке. Потому что мы знаем только о том, что, когда эта рукопись в какой-то определенный момент оказалась, скажем так, несохранной, она потеряла свою обложку, и до сих пор она находится без обложки, то есть и никто не знает, какая обложка у нее была. То есть по сравнению даже с Мирославовым Евангелием — то есть если мы там досконально знаем, какая обложка, и мы ее претворили в жизнь — то есть это также дерево, обернутое кожей тисненой.

А. Пичугин:

— А вариантов немного. У нас тут можно как-то это реконструировать по аналогиям, по аналогам, но это будет только реконструкция и нужно ли это делать. Но когда мы говорим о факсимильной копии, то здесь это возможно, потому что вариантов, какой была обложка в XI веке, у нас не так много — это будет все равно дерево, это будет кожа, это будут определенные застежки. Если мы возьмем какую-то выборку новгородских книжных застежек XI века, то мы, безусловно, сможем хотя бы приблизительную копию создать.

Е. Стрига:

— Да, кстати, Остромирово Евангелие характерно тем, что там точное начало стоит даты написания. То есть зачало этой книги — 21 октября, не помню, тысяча... 56 год, по-моему.

А. Пичугин:

— Ну у нас там идет скорее от сотворения мира. И там, если вот я давайте процитирую: «Слава Тебе, Господи, Царю Небесный, что сподобил меня написать Евангелие сие (ну то есть переписать, записать). Начал же писать его в лето 6054, а закончил в лето 6055» — то есть это некий Григорий диакон, одна из новгородских церквей, который занимался переписанием книг. Это была для Новгорода того времени достаточно почетная должность, несмотря на то что сан был невысокий — диакон какого-то храма новгородского. Но у нас на самом деле, благодаря тому что это Новгород, благодаря тому что это фактически ганзейский город, благодаря тому что торговые связи, мы достаточно много всего знаем о новгородской культуре, в том числе и церковной. Мы даже пытаемся ее реконструировать, всю русскую культуру XI–XII века, на примере новгородской, что в корне, наверное, с исторической точки зрения неверно. Но других просто примеров нет. Мы Новгород хорошо с этой позиции представляем. У нас есть «Кириково вопрошание» — знаменитый памятник, у нас есть Остромирово Евангелие, у нас есть целое там, хорошо сложившееся благодаря исследователям XIX, XX уже XXI веков, представление о церковной жизни Великого Новгорода. И, конечно, вот Остромирово Евангелие очень хорошо в эту канву ложится.

Е. Стрига:

— Да, и было бы замечательно совершенно (это наши задумки) делать эту выставку и по стране, и в тех православных государствах сопредельных, которые, скажем, с нами едины духом.

А. Пичугин:

— А почему только православных, почему? Это же очень хорошая идея —показывать русскую культуру, экспортировать русскую культуру.

Е. Стрига:

— Да, у нас есть это как раз в 2018 году, что одной из составляющих нашего проекта будет как раз такая выставка, экспозиция. Мы ее тогда назвали «Ноев ковчег», ну можем, скажем так, в скобках, «Красота православного мира», где будут представлены цифровые копии, либо факсимильные копии наиболее важных предметов православного искусства. И вот в этой экспозиции человек, приходящий туда, он может проследить путь — вот по векам, по тем инсталляциям, по тем предметам, пусть копиям предметов искусства, которые были созданы на протяжении вот тех веков, о которых мы говорим — средние века, расцвет православной культуры. И такая выставка, она позволит, конечно, погрузиться в эту атмосферу — в атмосферу корневую нашей культуры, откуда все мы родом. И понять, именно укрепиться в своем самосознании, что мы есть богатая духом, богатая культурой, богатая своими традициями, нравственными устоями нация. И православный народ, который несет свет в этот мир. Потому что славить Бога — наверное, это задача не из легких, которая поставлена перед Россией в том числе, и перед Москвой, может быть, как третьим Римом, если мы об этом вспомним. Но и не будем забывать, что и Кронштадт у нас все-таки это корона, да, была — «Царьград» так называемый. Поэтому мне очень приятно сегодня сказать о том, что все-таки вот эта задумка, которая была задумана в 2019 году, именно место — Морской собор, главный Морской собор в Кронштадте, вот сегодня она, я надеюсь, с Божией помощью и с Ангельскими Силами, будет воплощена. И всех приглашаю на торжественное открытие, которое состоится 11 ноября в Морском соборе, и дальше до 16-го выставка будет там. А потом она переместится в Свято-Духовской центр в Александро-Невской Лавре и там можно будет увидеть эти два Евангелия. И таким образом можно будет прикоснуться, вот ощутить этот редчайший момент единения России с Сербией. И это как некая протянутая рука в наш сложный период времени с сербской стороны, потому что приедут у нас и гости из Сербии, в том числе которые будут представлять.

А. Пичугин:

— Вы знаете, мы все время пытаемся вложить какую-то идею в культурный контекст. Это важно. Но можно же ведь еще, наверное, мне кажется, сказать, что без какой-то идеологии, без вот такой вот явной подоплеки. Люди разные нас слушают...

Е. Стрига:

— Конечно.

А. Пичугин:

— Нас слушают в Петербурге, нас слушают люди, которые не считают себя носителями православной культуры. Но вы знаете, это Мирославово Евангелие, Остромирово Евангелие и вообще вот вещи, созданные тысячу лет назад, они, безусловно, важны для любого человека, живущего или считающего, что он живет в цивилизованном мире, человека, соответственно, обладающего высокой культурой или, как он считает, обладающего высокой культурой. Поэтому ведь можно пригласить всех, кто считает себя причастным к мировой культуре.

Е. Стрига:

— Вы совершенно правы.

А. Пичугин:

— Потому что Мирославово Евангелие — это, безусловно, шедевр мировой культуры, как и Остромирово Евангелие — шедевр мировой культуры. Да, мы не сможем посмотреть в Кронштадте подлинники. Но для этого можно приехать в Белград, если есть такая возможность. Я не знаю, он экспонируется, нет?

Е. Стрига:

— Экспонируется сам подлинник один день в году, но вы можете посмотреть в Голубаце — это Голубацкая крепость, тоже, по-моему, XIII век, если не ошибаюсь, там постоянная экспозиция Мирославова Евангелия и выставка. То есть туда можно приехать, посмотреть, но там вы, конечно, не полистаете это факсимиле, потому что там все выложено под стеклом. А здесь будет возможность посмотреть страницы, прикоснуться вживую вот к тому чудодейственному святому манускрипту, который выстоял на протяжении всего своего пребывания на этой земле и вот дошел до нас в своем красивом, золотом, сияющем виде.

А. Пичугин:

— И знаете, если вы приедете в Белград, и даже вам повезет, вы в тот самый единственный день в году окажетесь в нужном месте и увидите Мирославово Евангелие — вы все равно не сможете к нему прикоснуться. Вы не сможете вблизи рассмотреть все то великолепие, которое оно в себе несет. А если вы придете в Кронштадт... Давайте еще раз даты напомним.

Е. Стрига:

— 11 ноября в четыре часа будет открытие тожественное, в торжественной обстановке. Я надеюсь, у нас будет выступать Кронштадтский кадетский хор, который будет предварять это торжественное открытие. Я надеюсь, у нас будут знаковые фигуры и администрации, и митрополии. И мы планируем ряд еще событий и предшествующих, и после этого открытия. Поэтому приходите в свободное время, в любое время работы собора — выставка будет там до 16-го числа, 16-го мы переместим ее в Александро-Невскую Лавру, и до 20-го она будет в доступе тем, кто будет приходить в Александро-Невскую Лавру.

А. Пичугин:

— А здесь вы можете прийти в Кронштадт и пролистать просто эти страницы, прикоснуться, пускай к факсимиле, но вы увидите, как наши предки (потому что это все-таки что-то наше общее, да) писали, через это вы можете немного себе представить, как они мыслили. И вы увидите, что они были наследниками и носителями той самой великой международной культуры тысячелетней давности. Это очень важно к этому прикоснуться и это вот так осознать. Ну как мне кажется. Спасибо вам большое, что вы сегодня к нам пришли. Спасибо за такие интересные рассказы и про Мирославово Евангелие, про его путь, и вот про Остромирово Евангелие наше мы тоже немного поговорили. Евгения Стрига, руководитель и автор российско-сербского культурно-православного просветительского благотворительного проекта «Белый Ангел», была в гостях у светлого радио. Я Алексей Пичугин. Прощаемся, до новых встреч.

Е. Стрига:

— Спасибо вам большое.

А. Пичугин:

— Да, будьте здоровы. До свидания.


Все выпуски программы Светлый вечер

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем