У нас в гостях был заместитель председателя Общественной Палаты Твери, председатель регионального отделения Союза православных предпринимателей по Тверской области Алексей Третьяков.

Разговор шел о выставке, которая проходит в Твери и посвящена памяти жертв концлагеря Ясеновац, действовавшего в годы второй мировой войны на территории Независимого Государства Хорватия, а также о других различных культурных и социальных проектах в Твери.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

Алексей Пичугин:

— Дорогие слушатели, здравствуйте. Меня зовут Алексей Пичугин. Это «Светлый вечер» на «Светлом радио». Я рад вас приветствовать. Я с удовольствием представляю нашего гостя. В ближайший час эту часть «Светлого вечера» в нашей студии вместе с вами и вместе с нами Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери, председатель регионального отделения Союза православных предпринимателей по Тверской области. Добрый вечер.

Алексей Третьяков:

— Здравствуйте.

Алексей Пичугин:

— Сразу надо, наверное, рассказать, о чем мы будем говорить. Мы с Алексеем познакомились не так давно. Мы вам, дорогие слушатели, неоднократно рассказывали про наш выставочный проект, который мы делаем со священником из Орска, отцом Максимом Бражниковым. Отец Максим приезжал не раз, рассказывал, и отдельно мы какие-то истории вам про эту выставку, про этот проект рассказывали. И мы побывали в Твери, познакомились с Алексеем, который нас и пригласил, который все устроил. Выставка, посвященная памяти жертв концлагеря Ясеновац, такая отдельная совершенно история. Сейчас, наверное, не будем тратить много времени эфирного, чтобы рассказать. Вкратце напомним, но есть наши программы, можно посмотреть на сайте radiovera.ru в нашем архиве, где мы с отцом Максимом про выставку рассказываем. Важно то, что это всегда современная история. Выставка картин сербской монахини Марии (Антич), которая живет на территории современной Хорватии в православном монастыре в Ясеновце. Монастырь, который находится на месте концлагеря, он находился там и до концлагеря, потом был период его закрытия, разрушения, период концлагеря, период социалистической Югославии. Сейчас монастырь возрожден, и насельницы монастыря и епископ Пакрацкий Иоанн или Йован, как правильно по-сербски — это люди, которые сохраняют память о жертвах Ясеновца, потому что память эта забывается, в общем, не самая удобная память, когда ты живешь в стране, в которой происходили те или иные страшные события. Очень часто так бывает, что память о людях, которые пострадали, неудобна. Поэтому велика заслуга монахинь, насельниц Ясеновацкого монастыря, которые делают все, чтобы не забывать страшные преступления, которые происходили в Ясеновце. Монахиня Мария (Антич) рисует чудесные картины, иконы, все по-разному их называют, где она пропускает через свой фильтр любви, пытается показать — наша выставка так и называется «Мученики концлагеря Ясеновац в свете воскресенья» — вот как раз этот свет воскресенья. Алексей, вы как познакомились с ее творчеством и вообще узнали о Ясеновце?

Алексей Третьяков:

— По поводу Ясеновце — это моя глубоко личная история. Впервые я узнал о существовании этого концлагеря где-то в середине нулевых годов, несмотря на то, что я выпускник исторического факультета университета, эту тему никогда не затрагивали в процессе нашего обучения.

Алексей Пичугин:

— Это действительно неизвестная страница Второй мировой, достаточно неизвестная.

Алексей Третьяков:

— Да. И она не просто неизвестная, она можно сказать, стертая, эта страница, намеренно стертая. Еще раз повторюсь, впервые я услышал это, когда первый раз был в Сербии, от своего очень ставшего мне близким друга, который рассказал об этой трагедии в свете того, что его родственник был одной из жертв этого концлагеря. С тех пор как-то эта история запала мне в душу, и я пытался искать информацию. Что-то попадалось, какие-то книги, какие-то люди, и в итоге, кода возникла сама эта идея, ее предложила Светлана Луганская.

Алексей Пичугин:

— Да, Светлана Луганская это известная очень переводчица, известная специалист по Сербии, по Балканам, написавшая и переведшая не одну книгу об истории Балкан, об истории Сербской Церкви. Светлана бывала у нас на радио, один раз, правда, по-моему.

Алексей Третьяков:

— Вот, собственно говоря, с этого предложения началась эта история, связанная с выставкой в Твери, которую организовали, придумали и воплотили отец Максим Бражников и Алексей Пичугин, с этого началось наше знакомство. Когда Светлана предложила идею проведения этой выставки в Твери, я ни секунды не размышлял, потому что для меня за эти годы это действительно стала личная история. Те факты, которые я для себя открыл, ужасающие факты того, что там происходило, я понял, что это нужно. Это нужно нашим людям, особенно в данной ситуации, в наш данный исторический момент, когда пытаются перекроить нашу историю, и историю Сербии, и нашу историю, и вообще историю Европы и Америки. Необходимо знать свою историю для того, чтобы не повторилось таких событий. Как ни банально это звучит, но это действительно такой факт, который работает. Самой основной целью проведения этой выставки было познакомить с этой выставкой молодое поколение, это студенты наших ВУЗов и старшие школьники. Поэтому выставка походила не просто в формате...

Алексей Пичугин:

— И проходит, надо сказать. Давайте сразу пригласим наших слушателей, которые живут в Твери и окрестностях. Мы очень рады, что Радио ВЕРА так хорошо представлена в Твери и Тверской области, целым подразделением «Радио ВЕРА Верхневолжья». Поэтому нас сейчас, безусловно, в Тверской области слышат. Если у вас, дорогие слушатели, есть такая возможность, приезжайте в Тверь, до 18 октября включительно она будет проходить в Центре живописи имени Валентина Сидорова, «На теплой земле» по названию одной из картин.

Алексей Третьяков:

— По адресу город Тверь, бульвар Радищева, дом 41.

Алексей Пичугин:

— Да, это чудесный музей, помимо нашей выставки, которая там размещена, сможете посмотреть просто прекрасную живопись Валентина Сидорова, недавно ушедшего из жизни художника, бывшего председателя Союза художников СССР и России. Чудесные картины, пейзажи и там же представлена выставка. Мы говорим наша выставка, но, конечно в первую очередь, это выставка картин монахини Марии (Антич). Вы с ней, кстати, знакомы, в отличие от нас.

Алексей Третьяков:

— Нет, к сожалению.

Алексей Пичугин:

— Разве нет? Вы с ней общались, по крайней мере.

Алексей Третьяков:

— Нет, мы не общались с ней. Перед проведением выставки я обратился в монастырь, где она является насельницей, и попросил записать для открытия выставки видео обращение. К сожалению или не к сожалению, монахиня Мария является, действительно, монахиней, поэтому она находится не в миру, а в монастыре, и человек не публичный.

Алексей Пичугин:

— Да, это, кстати говоря, очень заметно, потому что когда мы начинали только выставочную историю, мы приезжали. Я сейчас вкратце, наверное, напомню, как сама идея выставки пришла к нам. Мы с ней один раз где-то встретились в монастыре, еще, наверное, даже не зная, что это она автор картин. Вернее даже и картин мы не видели и не знали, поэтому мы с ней кратко пообщались. Она избегает любых форм публичности, но все, что можно и нужно о ней знать, есть в картинах. Если вы нас слушаете, друзья, не в Твери, а в других городах, регионах вещания, вы можете просто в интернете набрать: Мария (Антич), монахиня, картины, Ясеновац, — и, безусловно, увидите эти потрясающие фотографии ее картин. На многих она сама себя изобразила как свидетеля, это очень важная, мне кажется история, поскольку она очень молодая женщина, ей сейчас сорока лет нет. Конечно, она не могла быть никаким свидетелем того, что происходило в Ясеновце, и приехала она туда, уже когда ее постригли в монахини и отправили на послушание в этот монастырь. Но она, действительно, свидетель, потому что, узнав историю этого места, так глубоко прониклась этим, что все ее картины показывают, что она свидетель, что у нее есть какая-то связь с этими людьми, с мучениками. Многие из них святые мученики, Сербская Церковь их безымянно прославила. И она себя где-то в углу картин много где изображает, как она видит эти мучения и воскрешения. Простите, я вас перебил.

Алексей Третьяков:

— Спасибо. Я хотел бы продолжить по поводу формата, как проходила эта выставка.

Алексей Пичугин:

— И проходит.

Алексей Третьяков:

— И проходит, да. Это была такая выставка-лекция, где уважаемый Алексей Пичугин и отец Максим Бражников, стоя рядом с картинами монахини Марии, рассказывали о той трагедии, которая произошла в Ясеновце в сороковых годах, о значении символики картин монахини Марии. Я не ожидал такого отклика от наших молодых людей, которые посещали выставку, эти лекции, их реакцию. По окончанию многие просто плакали. Такой эмоциональный отклик говорит о том, что жива душа у наших молодых людей.

Алексей Пичугин:

— Я свидетель, как молодые ребята, которым по 18-20 лет, казалось бы, интересы должны быть очень далеки от этого всего.

Алексей Третьяков:

— Совершенно другие.

Алексей Пичугин:

— Но как такие события, если о них говорить, все мы держим в голове, что все может повториться, история такая вещь, мы живем в очень непростое время, в непростом мире, все всегда может повториться. Если об этом говорить через призму таких картин, выставок, через призму языка любви, а не ненависти, то это очень хорошо действует. Мы рассказывали ребятам про концлагерь Ясеновац, про ужасы, про пытки, фотографии показывали, документальные свидетельства. Ведь концлагерь Ясеновац, даже в нацистской Германии... Он находился на территории так называемого независимого государства Хорватия. Это не та Хорватия территориально, которая есть сейчас, а это марионеточное у нацистской Германии было государство, но достаточно большое по территории. Его граница дальняя была аж на территории современного города Белграда, столицы Сербии, он тогда был меньше в своих границах, и вплотную к нему подходили границы независимого государства Хорватия. Даже в самой нацистской Германии не верили тем зверствам, которые происходили в Ясеновце. Поэтому мы, конечно же, говорили много о том, как людей мучили, пытали, убивали, но эти разговоры... Многие сейчас смотрят фильмы ужасов, тем более с развитием быстрого кино, быстрых роликов, у всех есть возможность посмотреть какие-то сцены насилия, чем многие пользуются. Этим уже не удивишь. Но когда после рассказа о тех зверствах, которые там люди испытывали, они проходили в зал и смотрели картины, которые наполнены любовью, они полностью из любви состоят, абсолютно по-другому это действует. Действительно, ребята просто плакали, когда ходили и смотрели. Друзья, мы напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери и председатель регионального отделения Союза православных предпринимателей по Тверской области. Я вас в очередной раз, простите, перебил, когда вы рассказывали о том, как воспринимают учащиеся исторического факультета, учащиеся разных учебных заведений Твери эту выставку.

Алексей Третьяков:

— Здесь помимо некого воспитательного эффекта или знакомства с исторической правдой очень мощное впечатление производят сами картины. Картины такие иконографические, наверное, такой стиль иконографический, похожие на иконы.

Алексей Пичугин:

— Отец Максим как-то его называет правильно, но я не помню.

Алексей Третьяков:

— Да, я тоже не помню, поэтому немножко запнулся по поводу термина. Но, тем не менее, это очень похоже на иконы, на которых изображены жертвы, жертвы в разных своих ипостасях. При этом, что очень интересно, очень необычно и очень шокирует сначала, что лица, лики всех жертв, изображенных на ее картинах, светлые и без всяких гримас мучений или страданий. Они светлые, они обращены к Богу, и они идут к Богу. И практически на каждой картине вместе со страдающими людьми, изображен Христос. Мне показалось, что именно лик Христа страдает на каждой из этих картин. Он страдает за каждых людей. Эти люди уже не страдают, они уже в раю, а страдает за них Христос. Он утоплен на дне озера, Он распят на тополе ужаса, Он висит на колючей проволоке вместе со своими жертвами, Он везде и Он с ними.

Алексей Пичугин:

— Мне понравилась... Я раньше, честно говоря, не видел этой картины, потому что сестра Мария продолжает свои работы, что-то новое появляется, мы уже не успеваем. Спасибо Алексею, он сделал нам новые стенды, новые картины, в том числе и те, о которых мы не знали. Там есть икона Воскресения. Действительно икона Воскресения, там стоят мученики Ясеновца, и точно так же доски, Христос сходит во ад и выходит из ада и выводит оттуда всех, кто Его ждал. Он выводит всех, кто Его ждал, из ада, который за колючей поволокой, за входом в лагерь, поверженная надпись «Arbeit macht frei» — труд делает сводным. Мы видим, что этот лозунг, который мы все помним еще со школы, что труд делает свободным, он же лозунг-то был, как ни напиши, что у нацистской Германии, что в наших лагерях, что этот труд — это ад. Это именно ад, из которого Христос выводит жертв этого труда и жертв, которые, конечно же, воскресают. Это очень символичная и пробирающая до дрожи икона. Действительно икона. Но я так понимаю, Алексей, что помимо этой выставки, вас с Сербией, с Боснией, вообще в Балканами связывают длительные достаточно отношения.

Алексей Третьяков:

— Да, действительно, Союз православных предпринимателей, особенно наше Тверское региональное отделение, имеет ряд проектов, связанных как с Сербией, так и с республикой Сербской, частью Боснии и Герцеговины. В городе Баня-Лука, это столица республики Сербской сейчас возводится огромный, наверное, самый большой храм в республике Сербской в честь царственных страстотерпцев. Это такая история благодарности сербского народа, идея которой живет сто лет. По окончанию Первой мировой войны в Бане-Луке было принято решение о строительстве этого храма. Помешала война, потом коммунистический режим Тито, потом следующая Югославская война. Сейчас эта идея реализуется, и она уже близка к реализации. Мы хотели бы, чтобы в этом храме была частичка России, частичка древней Тверской земли. И по благословению митрополита Тверского и Кашинского Амвросия на деньги членов Союза православных предпринимателей мы пишем для этого храма икону святого Нила Столобенского, которую мы хотели бы после завершения строительства этого храма подарить нашим сербским братьям из Баня-Луки.

Алексей Пичугин:

— Нас много где слушают, тут надо про Нило-Столобенскую пустынь буквально в двух словах сказать. Это чудесное место.

Алексей Третьяков:

— Нило-Столобенская пустынь это действительно чудесное место, которое находится на острове на озере Селигер. Красивейшее место, древнейшая обитель, в которой подвизался в свое время Нил Столобенский, канонизированный впоследствии. У меня была изначально другая идея по поводу иконы, по поводу другого святого, но владыка Амвросий все-таки рекомендовал или настоял на иконе Нила Столобенского, потому что и раньше и сейчас происходят чудеса у мощей этого святого.

Алексей Пичугин:

— А действительно, нынешняя Тверская область, Верхневолжье, Тверская губерния, Тверское княжество, как ни назови, но эта часть Центральной России, которая входит нынче в состав Тверской области, во многом символизирует русскую культуру, русское искусство. Во-первых, она с точки зрения своих видовых пространств очень характерна, потому что она огромная. В какую сторону не поедь, дальняя северная часть Тверской области на границе с Вологодчиной — это уже Русский Север практически. В другую сторону — это уже полузападная Русь, если мы едем к тому месту, где смыкается Смоленская и Тверская область. В сторону Москвы это недалеко от Сергиева Посада. И вот эти знакомые нам по картинам Нестерова пейзажи, связанные с отроком Варфоломеем, будущим Сергием Радонежским. Это типичные Волжские пейзажи, которые так красиво живописали наши передвижники. Из-за своего расположения Тверская земля во многом символизирует то, что мы считаем Россией в широком смысле, культурной Россией. Поэтому, конечно, очень хорошая мысль, что в этот храм должна поехать какая-то частица именно Тверской земли, икона Нила Столобенского.

Алексей Третьяков:

— Хорошо очень заметили по поводу некой роли особой Тверской земли. Это действительно так. У нас есть проект, который мы поддерживаем, называется он «Русская Атлантида». Это пленэрный проект художников со всей России. Этот проект придумал, продвигает и поддерживает своей энергией, своей деятельностью заслуженный работник культуры Васильев Виталий Васильевич и символом «Русской Атлантиды», этого пленэрного проекта является затопленная колокольня в городе Калязине. Тверская область как символ русской Атлантиды, ушедшей православной цивилизации, после которой осталось в наследие более тысячи брошенных храмов. Это действительно так, это реальная цифра, в районе тысячи храмов, которые сейчас являются настоящими памятниками архитектуры.

Алексей Пичугин:

— Я не помню, даже больше их, по-моему.

Алексей Третьяков:

— Тысяча заброшенных.

Алексей Пичугин:

— Тысяча это где? Это по России?

Алексей Третьяков:

— Это на территории Тверской области.

Алексей Пичугин:

— А, вот, на территории Тверской области.

Алексей Третьяков:

— Туда нет дорог, туда не дойти, их можно видеть с рек, если вы едете на какой-то быстроходной лодке, вы можете увидеть эту исчезнувшую цивилизацию. Она действительно исчезла. На рубеже 19-20-го века в Тверской губернии проживало, если не ошибаюсь, около четырех миллионов человек, сейчас это около миллиона всего лишь. Поэтому проект «Русская Атлантида» о России, о глубинке. С нашей точки зрения это очень хороший гуманитарный, культурный проект по продвижению, в том числе России, российских ценностей, российской души в других странах, в том числе и в Сербии и в Белоруссии.

Алексей Пичугин:

— Сейчас мы про это поговорим подробнее. Я напомню, что в гостях у нас Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери. Я Алексей Пичугин. Мы через несколько мгновений вернемся в эту студию.

Алексей Пичугин:

— Возвращаемся в студию «Светлого радио». Друзья, напомню, что у нас сегодня в гостях Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери и председатель регионального отделения Союза православных предпринимателей по Тверской области. Вы сейчас сказали, что больше тысячи церквей в Тверской области заброшено, дорог туда нет, добраться сложно, и когда по какой-то акватории на быстроходной лодке если идти, то здесь, то там они видны. Я вспоминаю, несколько лет назад мы с родственниками были... Такая у нас традиция есть, у родственников моей супруги, у родителей, ездить в Верхневолжье на озеро Стерж в июне. И вот мы как-то там были, ехали на лодке с мотором, я смотрю, из-за деревьев где-то вдалеке, сплошняком лес, и что-то такое чуть-чуть выше, как будто это руины храма. Нет, думаю, как-то так хитро лес сплелся густой. Подъезжаем поближе. Нет, вроде, действительно, похоже, что там храм. С воды его видно. Причалили. Дикий абсолютно берег, ничего нет, никого нет. Я посмотрел потом по картам, там было большое село, следов даже близко от него не осталось, но в лесу заброшенный погост. Ну как заброшенный? Кто-то приезжает на могилы. Погост и огромный, огромный храм стоит прям на берегу Волги, закрытый лесом со всех сторон. И таких, действительно, как Алексей говорит, десятки. Мы закончили прошлую часть нашей программы на том, что вы рассказывали о том, как такая культурная Россия, Тверские пейзажи, «Русская Атлантида» — все это собирается, просто пейзажи, все, что связано с Тверской областью, в проекты вставочные, которые потом едут в Белоруссию, в Сербию, в республику Сербскую в Боснии. Можно поподробнее про эти ваши проекты, как вы ездите в Белоруссию и на Балканы?

Алексей Третьяков:

— Основной идеей таких проектов является то, что люди сейчас так или иначе отрезаны друг от друга событиями, которые происходят в мире. Пропаганда, которая идет из средств массовой информации во всех странах, делает то, что необходимо ей. Людям все равно необходимо общаться. Многие связи сейчас межгосударственные, даже межрегиональные прерваны, поэтому связи, которые осуществляются через гуманитарные проекты или общественные организации или Общественные палаты, которую я здесь представляю, это очень важно. И, возможно, на данный момент единственно возможные связи, которые не влекут за собой никаких политических последствий. Мы не ставим перед собой никакие политические цели, мы хотели бы, чтобы люди общались, чтобы видели друг друга через искусство, через картины.

Алексей Пичугин:

— Чтобы видели друг в друге людей, а не врагов.

Алексей Третьяков:

— Людей, совершенно верно. В этом году мы провели, на мой взгляд, совершенно уникальную вещь, уникальный конкурс. Это конкурс детского профессионального рисунка, посвященный Пасхе, «Праздник праздников» назвали мы этот конкурс. Прошел он среди детей из России, Белоруссии, Сербии, республики Сербской и Молдавии, даже Молдавия. Это было уникальное мероприятие, в котором приняли участие более двух с половиной тысяч детей. В каждой из стран были отобраны лучшие работы, и в итоге в финале они были выставлены в Минске 28 апреля в храме Всех святых в столице Белоруссии. Когда мы выставили все работы, когда собрался целый зал гостей, приехали ребята, чьи работы попали в финал, было много людей, высокопоставленных лиц из Белоруссии, депутатов Парламентского собрания Россия-Белоруссия, все ходили и смотрели эти работы. Совершенно чудесные работы, совершенно потрясающие работы. Самое главное, каждый увидел, что невозможно понять национальную идентичность ребенка, который это рисовал. Все рисуют одинаково. Это говорит о том, что, несмотря на то, что огромное количество центробежных тенденций везде, и в наших странах тоже, и в Белоруссии, и в Сербии, и в России, все равно есть в нас единое духовное и действующее пространство, которое отображается через творчество детей. Творчество детей отображает их души и то, что в них происходит. Это очень ценно, это, наверное, самый главный вывод, который мы сделали.

Алексей Пичугин:

— А еще раз, может быть, я упустил. Дети — это учащиеся обычных школ или это воскресные школы? Откуда они черпали знания о самой Пасхе?

Алексей Третьяков:

— Это интересный аспект. Мы решили этот конкурс провести, во-первых, не среди детей воскресных школ или обычных школ.

Алексей Пичугин:

— Да, это интересно, конечно.

Алексей Третьяков:

— Мы решили провести этот конкурс среди детей, которые занимаются в художественных школах.

Алексей Пичугин:

— То есть это не те дети, который с православной культурой, с христианством сталкиваются в школе.

Алексей Третьяков:

— Это не те дети. Скажем так, это одной из скрытых целей было, приобщить детей, которые, скорее всего, не воцерковлены, не знают ни о православии, ни о храме практически ничего, чтобы они каким-то образом прикоснулись к Пасхе, и может быть, у них какая-то искорка промелькнет. Это было тоже удивительное открытие, что многие преподаватели студий, которые участвовали, по итогу говорили: мы, несмотря на то, что многие школы находятся в провинции, все были не обделены вниманием, они постоянно ездили в Европу на различные мероприятия, конкурсы. То есть они востребованы. И мне сказали, я был очень сильно поражен: мы участвовали во всех всевозможных конкурсах, но никто никогда не предлагал нам поучаствовать в конкурсе, связанном с православием или с праздником. Никто и никогда. Мы видели, насколько был огромный отклик у детей, у родителей и у преподавателей. Это было одно из моих личных сильнейших впечатлений от этого конкурса.

Алексей Пичугин:

— А где-то можно работы посмотреть?

Алексей Третьяков:

— Да, конечно, работы можно посмотреть. Мы их сейчас хотим каталогизировать и выложить их на сайте.

Алексей Пичугин:

— Пока нет?

Алексей Третьяков:

— Да, пока нет. Дело в том, что после проведения финального этапа конкурса в Белоруссии эта выставка находилась в Белоруссии, экспонировалась в разных местах. И сейчас в октябре или ноябре, согласовываем даты, эта выставка будет представлена в Российской академии художеств в Москве. Ее президент Зураб Константинович Церетели согласился провести мастер-класс для детей, которые стали финалистами этого нашего конкурса. Я думаю, что после проведения этого мероприятия мы вплотную займемся этим вопросом, сфотографируем эти работы в хорошем качестве, выложим их на каком-то ресурсе, обязательно.

Алексей Пичугин:

— Я заметил за те несколько дней, что мы общались в Твери, что вы большой патриот Твери. Действительно, это очень важно и здорово, когда ты куда-то приезжаешь и видишь, как у человека за город болит сердце, душа, ему не все равно. Вы как-то рассказывали и про Торжок и про Тверь. Понятно, что для вас это важно. А как вы хотите изменить жизнь города, облик города Твери, где-то в Тверской области, может быть. Все время это делаете, но есть у вас какое-то видение, какой должна быть Тверь? Может это немножко дурацкий вопрос со стороны, но тем не менее, хотелось бы его задать. Может быть, вы его сами как-то переформулируете, чтобы он был более адекватен?

Алексей Третьяков:

— Да нет, вопрос вполне себе адекватный. Единственно, что это не моя компетенция менять город Тверь.

Алексей Пичугин:

— Да понятно. К нам часто приходят люди, которые вообще не наделены никакими полномочиями, ничем не руководят и ничего не возглавляют. Они просто не равнодушно хотят что-то изменить. К нам часто приходят люди, которые где-то храмы восстанавливают, где-то усадьбу. Купили усадьбу, например, в Елатьме и восстанавливают ее. У них нет никаких ни связей, ни возможностей, просто хочется, чтобы их родное место выглядело по-другому. Тверь огромный город, полмиллиона живет, понятно, что он вообще в полутора часах езды от Москвы по скоростной магистрали новой. Но все равно вы что-то делаете. Много людей мы видели в Твери, которые... Извините, что я много говорю, я просто много езжу по ближайшим регионам, и Тверь мне в этом смысле понравилась тем, что там много таких людей. Не так много таких городов видел. Я Суздалем занимаюсь. Суздаль маленький, там есть это сообщество, но оно для маленького города. Во Владимире не знаю, я такого сообщества не видел. Тверь, пожалуй, и Астрахань, там я вижу таких неравнодушных людей.

Алексей Третьяков:

— Отвечу на ваш вопрос, скажу так, конечно, как жителю города Твери, мне, во-первых, хотелось бы, чтобы город выглядел подобающим образом. Сейчас, как никогда, проводятся огромные мероприятия по благоустройству, такого, наверное, со времен послевоенного Советского Союза не было. Изменения колоссальные происходят, это не может не радовать. Потому что Тверь вышла на одно из передовых мест по так называемому туризму выходного дня.

Алексей Пичугин:

— Канал welcometver.ru.

— Да, совершенно верно. Поскольку транспортная доступность, наверное, вообще самая хорошая в нашей стране, теперь из Москвы, между Москвой и Санкт-Петербургом, а Тверь находится не так далеко от Москвы, поэтому туры выходного дня стали нашей обыденностью. Что бы мне хотелось сделать для Твери, и что как заместитель председателя Общественной палаты при поддержке Общественной палаты как института мы делаем? Патриотов в Твери, которые что-то делают для города, достаточно много. К сожалению, это люди, которые... как правильно вы заметили, это их личная инициатива. Мы хотим и делаем это, находим этих людей, которые делают совершенно потрясающие авторские экскурсии, которые открывают совершенно невероятные частные музеи.

Алексей Пичугин:

— Музей козла был. Я не успел попасть туда, правда. В следующий раз.

Алексей Третьяков:

— Например. Отец Максим посетил, остался очень доволен. Это же такие уникальные жемчужины, которые цепляют людей, приезжающих на выходные дни походить погулять, это цепляет настолько, что они начинают возвращаться снова и снова в наш город. Поддержка таких людей, поддержка их инициатив, поддержка их каким-то, возможно, административным ресурсом, чтобы они не уезжали из Твери, чтобы они осуществляли свою деятельность здесь, чтобы наш город был интересен и привлекателен для туристов. Да и не только для туристов, и для самих жителей тоже. Наверное, это то, что мы можем сделать в рамках собственных полномочий. Но это не мало, я вам скажу, это не мало. Я лично отвожу многих людей, приезжающих из Москвы, например, на выходные, и рекомендую или отвожу их за руку, с кем надо пройти экскурсию или куда надо сходить. Это не оставляет равнодушным никого. У нас, действительно много людей талантливых, увлеченных и, дай Бог, чтобы их становилось больше, и наш город становился бы привлекательней в этом плане.

Алексей Пичугин:

— Мы это увидели по тому, как приходили люди на выставку, и как уважаемые сотрудники музея Валентина Сидорова к нам отнеслись и насколько они прониклись самой этой идеей. Может, нам повезло, что вот так вы сумели собрать этих людей, что они оказались неравнодушными. Я общался потом с очень хорошим знакомым, мы это обсуждали, человек профессионально с Тверью был связан, с Торжком, с археологией. Он говорит, что он тоже это в Твери замечал, этим Тверь интересна, что тут такое сообщество людей собралось. Друзья, напомню, что в гостях у «Светлого радио» сегодня Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери, председатель регионального отдела Союза православных предпринимателей по Тверской области. Чем, кстати, занимается Союз православных предпринимателей? Вы вкратце свое видение рассказали того, что происходит с Тверью. А Союз православных предпринимателей что делает?

Алексей Третьяков:

— Союз православных предпринимателей — это союз людей, которые вовлечены в бизнес каким-то образом, это совершенно разные люди, это разный бизнес, от достаточно крупного до совершенно небольшого, микробизнеса, можно сказать. У нас несколько региональных отделений. Основное отделение центральное — Санкт-Петербург. Есть Москва, есть Тверь, Воронеж, Липецк, Сочи. Люди очень разные, но объединены одной идеей, одной целью. Здесь нет идеи объединения вокруг какого-то проекта. Каждый из членов Союза православных предпринимателей уже вовлечен в какую-то деятельность. Не деятельность, а служение. Помимо деятельности имеет служение.

Алексей Пичугин:

— А можно к вам, нас сейчас слушают в Твери люди, инициативы снизу, которые занимаются, усадьбы восстанавливают, храмы восстанавливают, еще что-то делают, могут они к вам обратиться за какой-то помощью? Не обязательно, дайте денег. А просто и денег и не денег, чем-то еще можете помочь, связями каким-то, ресурсами?

Алексей Третьяков:

— Безусловно, мы открыты абсолютно для всех, мы готовы к сотрудничеству, мы готовы к помощи. Просто нужно понять, что каждый член Союза православных предпринимателей...

Алексей Пичугин:

— Уже что-то делает.

Алексей Третьяков:

— Даже не что-то делает. Как правило, кто-то строит храм, кто-то содержит свой приход, кто-то помогает приходу, кто-то осуществляет какую-то деятельность, связанную с меценатством или помощью голодным, бездомным. Все вовлечены. Мы что можем предложить? Мы можем предложить какую-то помощь, связанную с бизнесом, мы ратуем за такое сообщество, где люди могли бы друг другу помогать без оглядки. Мы можем приехать в какой-то другой город, если ты видишь там своих из Союза православных предпринимателей, ты можешь к ним обратиться, они тебе помогут связями, административным ресурсом. Такая кооперация, да, пожалуйста, здесь мы открыты и готовы помочь.

Алексей Пичугин:

— А много ли такой инициативы снизу, людей, которые занимаются... Про храмы мы более-менее все знаем, потому что много об этом говорим, что есть люди которые помогают восстанавливать храм. Там уже есть община, приход, службы проходят. Человек или несколько людей, у которых есть возможности, связи, финансы, помогают это делать. А другое дело, когда есть такая инициатива снизу, когда, казалось бы, безнадежное дело, за которое никто не возьмется. Епархия священника не пришлет в такой храм просто потому, что уже давным-давно нет ни деревни, ни села, ни прихода. Я сейчас посмотрел, церковь, про которую я говорил, на берегу озера Стерж, церковь Живоначальной Троицы 1779 года, находятся ее руины в погосте Увицы. Никто в этот погост Увицы никогда не поедет, потому что с реки, с Волги, а озеро это — часть Волги, можно прийти на лодке. А на машине — на каких-то джипах, на внедорожниках, лифтованных грязевой резиной, проехать. Но есть энтузиасты, которым нравится какая-то церковь, 25 человек пройдут мимо, а один решит, что что-то надо делать. Как у нас есть в Тукаево одна совершенно замечательная женщина, которая возрождает церковь в погосте Крохино, но не как храм, потому что там никогда никого не будет. В возрожденном проекте предполагается церковная часть, но понятно, что это не будет постоянно действующий храм, приход. Но это как символ затопленной — посреди реки Шексны стоит — это символ затопленной Руси, как колокольня в Калязине. Они ничего не ждут, просто берут и делают. Много ли такой инициативы в Тверской области?

Алексей Третьяков:

— Я думаю, что инициативы много. Тут есть один глобальный вопрос, на который лично у меня нет ответа. Допустим, появится какое-то огромное количество средств на восстановление этих тысячи храмов. В эти храмы не будут ходить люди, потому что там людей нет.

Алексей Пичугин:

— Не будут. Скорей всего, может быть, кто-то придумает новый вариант использования этих земель, но они уже исчерпали свой экономический потенциал, ресурс, люди туда так просто не вернутся. А вот руины будут стоять.

Алексей Третьяков:

— Да. И любой храм, любое здание восстановленное требует эксплуатации, иначе оно просто развалится через какое-то время. В этом большой вопрос, что это такое? Во-первых, это памятники архитектуры, и нельзя там просто пойти, что-то восстановить. Необходимо сделать проект.

Алексей Пичугин:

— Консервацию какую-то.

Алексей Третьяков:

— Да, проект реконструкции, проект консервации. Это такой огромный, глобальный, обширный вопрос, который связан не только с деньгами, но еще и с двигателями этого процесса. Кто-то должен заниматься этим вопросом по каждому отдельному храму. Где найти этих людей, где найти средства, что дальше делать с этим храмом, совершенно непонятно. Возможно, что в Тверской области одна из уникальнейших ситуаций в России, потому что такого количества храмов, наверное, нет. Может быть, еще где-то по Центральной России, но на юге России таких проблем нет вообще, там практически все храмы восстановлены.

Алексей Пичугин:

— Или какие-то просто снесли уже в советские годы, и место...

Алексей Третьяков:

— Там прошлась, я имею в виду сейчас Белгородскую, Курскую область...

Алексей Пичугин:

— Я почему-то Краснодар. Ну, и там тоже сносили.

Алексей Третьяков:

— И сносили, и война там сильно прошла. Насколько я знаю, в Белгородской области нет вообще ни одного брошенного храма, разрушенного, порушенного. Там все...

Алексей Пичугин:

— Это правда, потому в Тверской, Ярославской, Владимирской областях — прям цепочка такая, Ивановской, часть Золотого кольца фактически. Там этих храмов пустых много, потому что до революции были там колоссально освоенные земли. Они обезлюдели на 80%. Суздальское поле мое любимое, на которое, миллиард раз говорил, приезжаешь, смотришь, все вспахано, техника по полям новая ходит, люди везде живут, села живые, но это же только какая-то жалкая треть в лучшем случае от того, что там было даже не до революции, а в средневековье, когда там каждый клочок земли был обсижен. Да, и там, куда ни глянь, везде руины храмов. Вообще везде абсолютно. В Тверской области то же самое, едешь по трассе, это только то, что с трассы видно, то тут, то там. Но я не знаю, хорошо мне говорить в теплой студии у микрофона, что у меня сердце болит. Я ничего не делаю, поговорить у нас все умеют. Я просто не готов мириться с тем, что руины, а что я могу сделать? Ничего. Я сказать только могу, наверное.

Алексей Третьяков:

— У нас была год назад или два уже, быстро время идет, такая инициатива, которую мы частично реализовали. Мы у таких брошенных храмов вокруг Твери, там, где проходят дороги федерального значения или регионального значения, решили поставить информационные стенды. Там небольшая справка о истории храма, фотография этого храма до того, как он пришел в такое состояние. И, соответственно, телефоны ответственных лиц по администрации и телефон священника, к которому этот храм приписан.

Алексей Пичугин:

— Если приписан.

Алексей Третьяков:

— Как правило, приписан. Потому что, так или иначе, в престольный праздник, хотя бы раз в год, службы там проходят.

Алексей Пичугин:

— Это в лучшем случае. В Аполье у нас руина, которую не видно даже из-за высокой травы. Там священник последний раз был тот, которого арестовали в 30-е годы. Ну, максимум, кто-то мимо проезжает, перекрестится, может, когда-то молебен послужил кто-то на этом месте. Всё. Никуда не приписан, Церкви не возвращен, потому что было ясно сказано: есть приход — есть храм.

Алексей Третьяков:

— Ну да, поэтому мы и установили эти конструкции именно вдоль дорог. Едут люди, видят, стоит брошенный храм. Получается, он никому не нужен, ни народу, ни Церкви, ни власти? Как-то это не совсем правильно, наверное. Тем более что все равно храм приписан. В общем, сделали что могли.

Алексей Пичугин:

— У нас часто говорят, что покаяние с греческого переводится как метанойя, то есть перемена ума. Оно обычно к исповеди у нас относятся, что исповедь это перемена ума. Но ведь это неправильно, какая-то метанойя, наверное, нужна. Мы начинали с выставки, ушли. Времени у нас не так много остается. Выставка тоже к какой-то метанойе призывает, к перемене ума. Я так думаю. Вот и здесь она тоже нужна. Возвращаясь к выставке — у нас остается буквально пара минут, надо, наверное — еще раз напомнить все вводные данные. Что она до 18 октября, адрес и то, что она, кстати говоря, потом переедет, о чем мы с вами до начала программы говорили. Можно ли туда будет тоже прийти? Расскажите.

Алексей Третьяков:

— Да, после окончания выставки 18 октября в галере имени Сидорова...

Алексей Пичугин:

— Бульвар Радищева, 41.

Алексей Третьяков:

— Бульвар Радищева, 41. Выставка будет находиться какое-то время в Тверском государственном университете. Затем в колледже культуры.

Алексей Пичугин:

— Можно ли туда будет прийти?

Алексей Третьяков:

— Да, я думаю, что да. В университет наверняка точно можно будет прийти. Потом у нас в планах показать эту выставку в Минске. Почему так близка нам эта тема Ясеновца? Потому что только, наверное, русский и белорусский народ может вполне осознать глубину той трагедии, которая там произошла, потому что мы пережили сами все это, и сожженные деревни и концентрационные лагеря, и замученные люди. Хотелось бы мне закончить словами святого Николая Сербского. Он сказал, что совесть наша заставляет нас плакать, когда русские плачут, и радоваться, когда русские радуются. Я думаю, что мы по отношению к нашему родному народу сербскому чувствуем то же самое. Это показали итоги выставки.

Алексей Пичугин:

— Спасибо большое за этот разговор. Я напомню, что у нас в гостях был Алексей Третьяков, заместитель председателя Общественной палаты Твери и председатель регионального отделения по Тверской области Союза православных предпринимателей. Я Алексей Пичугин. Спасибо большое. Прощаемся с вами. До свиданья.

Алексей Третьяков:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• О чем мы поем?
• «Венчание». Священник Иаков Белый-Кругляков
• «Радость». Наталия Инина