«Кто такие бесы?». Иеромонах Никандр Пилишин

У нас в гостях был настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе города Москвы иеромонах Никандр (Пилишин).

Разговор шел о бесах: кто это, откуда мы про них знаем, почему мы их боимся, можно ли от них как-либо защититься, а также как отличить психические отклонения от беснования.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. Обычно программа «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА, которая выходит в одно и то же время по понедельникам, это довольно светлая программа, где два хороших человека собираются и говорят о хороших вещах. Сегодня все будет иначе. Сегодня хоть и собрались — ну один как минимум очень хороший, второй, который только учится быть хорошим, но говорить мы будем сегодня о вещах мрачных, о персонажах отрицательных. Мы будем сегодня говорить о черном, о негативе. А иначе я не могу охарактеризовать тему нашей сегодняшний программы: «Бесы в жизни христианина». Добрый вечер, друзья. Сегодня у нас в гостях иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. Добрый вечер, отец Никандр.

Иеромонах Никандр:

— Добрый вечер.

А. Ананьев:

— Вы бесов встречали?

Иеромонах Никандр:

— Встречал.

А. Ананьев:

— А расскажите.

Иеромонах Никандр:

— А я рассказывал про эту встречу, когда мы с вами записывали выпуск про ангелов. Так получилось, что мы этот выпуск закончили рассказом...

А. Ананьев:

— Про бесов.

Иеромонах Никандр:

— Про бесов, да, и такая была некая логическая цепочка к нашему сегодняшнему выпуску. Поэтому, безусловно, как бы бесы — это реальность, и я очень как бы рад, что в том образе, как мы сейчас живем, от нас скрыт этот мир, что мы его не видим постоянно, хотя он и постоянно окружает нас.

А. Ананьев:

— Вы знаете, что меня смущает во всей этой истории вот как неофита? Мы как-то привыкли думать, что это две равносильные противоборствующие стороны: Бог — с одной стороны, и диавол — с другой.

Иеромонах Никандр:

— Ну это ошибка.

А. Ананьев:

— Ангелы — с одной стороны, бесы — с другой. Между ними человек, который как бы ну ты либо сюда, либо сюда.

Иеромонах Никандр:

— Ну сердце человека — поле битвы, да.

А. Ананьев:

— Да, и сердце человека — поле битвы. Ну подождите, вот так вот задуматься если: все это творение Божие, и все это поле творения Божия. И этот сатана, люцифер, диавол — это тоже творение Божие. Нет никого, кто был бы равен по силе Богу.

Иеромонах Никандр:

— Ну так это вы правы совершенно. На самом деле я вот, готовясь к нашей встрече сегодня, понял о том, что в мире православном существует два очень больших заблуждения, которые насколько засели в сознании человека, что очень трудно оттуда его достать. Первое заблуждение — это то, которое вы озвучили, некий такой дуализм, два начала в мире существующие, добро и зло.

А. Ананьев:

— Конечно.

Иеромонах Никандр:

— Как явление — да, что существует, безусловно, добро и зло, и в жизни каждого человека, это все могут подтвердить, есть это. Но о том, что это два равносильных начала или о том, что как бы диавол там борется против Бога — это невозможно. Ну в силу того, что диавол, будучи самым сильным ангелом до своего падения, был создан Богом. Поэтому как может творение по своей силе быть равно Творцу? Поэтому это, конечно, это логическая ошибка, которая почему-то укоренилась в нас и которая влечет за собой вторую ошибку, что люди начинают очень сильно бояться бесов. Я не совсем понимаю, почему, но такой какой-то страх, то ли навеянный детскими рассказами, то ли какими-то художественными произведениями, то ли каким опытом неверным, который передается из поколения в поколение, но люди почему-то боятся бесов и говорят о том, что, значит, бесы нападают сильнее на того человека, который старается жить по заповедям. Это абсолютная ошибка.

А. Ананьев:

— Вы знаете, дорогой отец Никандр, я поделюсь с вами немножко другими наблюдениями. Проблема-то не в том, что люди боятся или там не боятся.

Иеромонах Никандр:

— А в чем?

А. Ананьев:

— Гораздо более страшная проблема, что люди не верят в бесов. Я — взрослый мужик, в большом городе живу: машина, ипотека, жена, собака. Я головой понимаю, что, если есть ангелы, значит, и бесы тоже вертятся где-то рядом, да, головой понимаю. А так на самом деле считаю, что это такие, знаете, сказки.

Иеромонах Никандр:

— На чем основано такое представление?

А. Ананьев:

— А на том, что есть я и есть Бог. Есть Христос. И все, что становится преградой между мной и Христом — это мои косяки, это я дурака свалял. Если я совершаю что-то или мне в голову приходит какой-нибудь такой, знаете, помысл, о котором даже на исповеди сказать стыдно — это не бесы, это я.

Иеромонах Никандр:

— Согласен.

А. Ананьев:

— А причем здесь бесы-то, ну вот причем? Мне кажется, что бесами называют, вот честно, бесами называют, мне кажется...

Иеромонах Никандр:

— Людей, укоренившихся во зле?

А. Ананьев:

— Да меня же!

Иеромонах Никандр:

— Почему?

А. Ананьев:

— Ну я иногда превращаюсь в беса: начинаю беситься, начинаю вести себя как бешеный.

Иеромонах Никандр:

— Так, вот эти же слова вы на самом деле правильно говорите — «беситься» и «бешеный» — это же однокоренные слова и происходят от слова «бес».

А. Ананьев:

— Конечно.

Иеромонах Никандр:

— То есть если эти слова существуют, значит, существует тот оригинал, от которого они произошли, да, стали производными. И то есть бес все-таки точно есть, поэтому от него произошли, некоторые слова, как вы сказали, «беситься» «бешеный», и «бесовское», и все остальное. Поэтому, вы знаете, есть такое замечательное выражение о том, что гора религиозного опыта, который есть в нашей Церкви, намного больше и полностью покрывает небольшой холмик религиозного скептицизма. Поэтому стоит просто почитать жизнеописания большого количества подвижников христианских, которые явно, четко описывают свои столкновения с этой силой. Ну и в Евангелии прямо говорится о них. Мы же видим в Евангелии, как...

А. Ананьев:

— Бесы, вселившиеся в свиней этих вот.

Иеромонах Никандр:

— Ну вот именно, да. Мы видим людей, беснующихся на луну. И, например, вот вы спросили в начале передачи, я вспоминаю свое воцерковление, и я неоднократно видел в монастырях людей, совершенно благообразных девушек, которые стояли на службе и вдруг ни с того ни с сего начинали, например, гавкать, или завывать, или очень громко рычать и произносить хульные слова. Поэтому как бы это реальность, которая есть. Если вы с ней не сталкивались — ну и прекрасно. Это замечательно.

А. Ананьев:

— А вы не допускаете, что вот такое неадекватное поведение человека имеет медицинские какие-то объяснения? Есть заболевания, в одном из... Не буду называть, чтобы не гневить моего любимого продюсера программы «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, но есть в одном сериале сцена, где как раз мама приводит сына к замечательному батюшке, прозорливому, очень хорошему, приводит сына, говорит: вот, в него бес вселился, он говорит, а потом вдруг как начинает сквернословить. Я не помню, какой медицинский диагноз он поставил этому парню, но это был реальный медицинский диагноз, когда мозг человека вот так перещелкивает, и он начинает неконтролируемо там материться, или сквернословить, или вести себя как-то неадекватно — не его вина в этом, это какие-то нарушения в мозгу, и человек себя так ведет.

Иеромонах Никандр:

— Ну Александр, есть же два термина: есть дух и есть душа, и есть душевные расстройства, есть духовные расстройства. Поэтому душевные расстройства лечатся в психиатрических больницах и психотерапевтами, а духовные расстройства лечатся Таинствами и силой Божией благодати. Поэтому существует огромное количество случаев, когда, допустим, не разобравшись, человека с духовным расстройством поместили в психиатрическую больницу, и его очень много лет лечат и ничего не помогает. И приходит время от времени священник, который причащает некоторое количество желающих людей, и этому человеку становится легче после причастия. Но просто этот опыт игнорируется, и врачи не всегда могут признать ошибку, что по своим как бы ошибочному мнению и диагнозу этого человека упекли в эту больницу, хотя у него на самом деле расстройство, которое имеет духовный характер. Поэтому это все имеет место быть. И ошибки медицинские, и ошибки священника, и ошибки родителей в определении состояния их детей, и люди сами себя могут ошибочно определять. Но для этого есть некий критический большой опыт медицины, опыт Церкви, сознание Церкви, которое помогает правильно понять, что с человеком происходит. Но когда, понимаете, ведь если с человеком, который бесноватый, с ним немножко поговорить, то, как правило, в большинстве случаев можно легко найти причину, по которой бес вселился в этого человека. И редко бывает, что люди повторяют опыт праведного Иова, когда Господь ради славы Своей попустил диаволу войти в этого человека. В большинстве своем это мы сами являемся причиной того, что бес входит в нас.

А. Ананьев:

— А вы можете поставить диагноз?

Иеромонах Никандр:

— Я — нет.

А. Ананьев:

— Кто может?

Иеромонах Никандр:

— Врач.

А. Ананьев:

— Нет-нет, я имею в виду не душевные заболевания, не психические расстройства, я имею в виду вот проявления бесовского.

Иеромонах Никандр:

— Ну, в общем, есть более опытные, чем я, духовные пастыри, которые служат несколько десятков лет и которые имеют большой опыт общения с такими людьми. И, как правило, я стараюсь, чтобы эти люди съездили к этим отцам и с ними поговорили. И это должно быть такое некое мнение нескольких отцов, которые бы пообщались и поняли, что за состояние с этим человеком происходит. Если человек сам мучается от бесовского наваждения, то он будет всячески искать и стараться выйти из этого состояния. Он не будет этого бояться. Это настолько мучительно, что человек готов пойти на все, лишь бы избавиться от этого состояния.

А. Ананьев:

— В Московской духовной академии есть факультет экзорцизма?

Иеромонах Никандр:

— Нет.

А. Ананьев:

— Почему?

Иеромонах Никандр:

— Ну вообще на самом деле экзорцизм как явление — это же западное явление, да, оно просто пришло к нам в свое время в Русскую Церковь. И на сегодняшний день у нас есть документ Межсоборного присутствия о экзорцизме, который выражает особую очень такую опасность тем, что не всякий священник может этим заниматься и должно быть благословение епископа на занятие. Если сейчас найти в России священников, которые официально имеют благословение и занимаются этим, довольно сложно. Вот в Лавре был отец Герман, который почил. И, обучаясь в Лавре, мы видели, как женщину, хрупкую женщину, прикованную цепями к железной кровати, приносили к нему, и она уходила своими ногами потом от него. Это мы видели своими глазами точно.

А. Ананьев:

— Но этому не учат. Это дар какой-то?

Иеромонах Никандр:

— Есть же определенное последование, которое совершается. Но вопрос не в даре, вопрос в жизни этого человека, который собирается проводить эти обряды. Вот довольно часто я тоже слышал рассказы священников, которые пытались самовольно это делать, и бесы нападали на этого священника.

А. Ананьев:

— Ну это, получается, священнический, простите меня за вольность в формулировках, священнический спецназ?

Иеромонах Никандр:

— Ну можно и так сказать, да. Это те люди, которые имеют особое устроение души, и которые, имея такую, знаете, как сказать, простоту своего сердца и крепкую веру в то, что они не боятся этого.

А. Ананьев:

— На одном из маркетплейсов, причем не российских даже, а вот западных, увидел в продаже «чемоданчик дорожный экзорциста». Ужасно красивая штука: там такой сундучок, в нем несколько распятий, бутылочки, значит, с водой...

Иеромонах Никандр:

— Колья, наверное.

А. Ананьев:

— Несколько кольев, и пистолеты, заряженные серебром. По-моему, вот так. Ну хорошая штука на самом деле.

Иеромонах Никандр:

— Ну я не знаю, это чуждо для нашей культуры, поэтому...

А. Ананьев:

— Нет, ну культура культурой, но это же для борьбы с бесами.

Иеромонах Никандр:

— Ну, возможно, как бы в западном обряде и что-то из этого применяется. Я не сталкивался с этим никогда.

А. Ананьев:

— А что применяется у нас?

Иеромонах Никандр:

— Только молитва. И определенный чин. Ну, конечно, никто не мешает этому человеку, который имеет беснование, самому как бы каяться в собственных грехах, которые, по его мнению, могли привести к такому состоянию, приступать к Таинствам. И я видел, что Таинства облегчают душу этих людей. Это свидетельство тех людей, с кем я лично был знаком и общался.

А. Ананьев:

— Настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе, замечательный священник, который видел своими глазами бесов, иеромонах Никандр (Пилишин), сегодня отвечает на вопросы неофита. Я неофит Александр Ананьев. Я бесов не видел и, собственно, этим вызваны все мои вопросы. Врага надо знать в лицо, да? Или не видел и лучше бы тебе их и не видеть?

Иеромонах Никандр:

— Ну смотрите, в Писании четко сказано, да, что наша борьба не против плоти и крови, но против духов злобы поднебесной. Поэтому о том, что духи злобы поднебесной однозначно есть, мы однозначно, знаем, допустим, выражение Антония Великого, преподобного, который говорит о том, что человек, который живет по заповедям, он соединяется с Духом Святым, а тот человек, который противоборствует заповедям, тот подвергается мучительству демонов или как-то подвергается общению с духами-мучителями. И это не просто даже бес, а тот бес, который начинает мучить этого человека.

А. Ананьев:

— Давайте разберемся в терминологии. Все, пришла пора расставить все точки над «i». Бес, демон, черт — одно и то же или мы называем разные создания?

Иеромонах Никандр:

— Это же из серии, например, там Варвара и Ксения — это одно и то же имя на разных языках, означает «чужестранка» — Ксения и Варвара. Поэтому здесь Зоя и Ева — то же самое, но на разных языках. «Демонос» — это греческое слово, «бес» — это славянское слово. А что еще, «черт» сказали?

А. Ананьев:

— Черт.

Иеромонах Никандр:

— А «черт» — тоже такое славянское происхождение имеет. Это все синонимы, попытки выразить, человеческий опыт пытается выразить то, что он пережил, то что он увидел. Ну демон — это дух.

А. Ананьев:

— Но есть же четкая иерархия ангельских чинов.

Иеромонах Никандр:

— Мы не знаем об иерархии демонских чинов, но можно предположить лишь о том, что она есть и по тому, что...

А. Ананьев:

— Нет никакого учения о верховном демоне, о подчиненных демонах, о мелких демонах и бесенятах?

Иеромонах Никандр:

— Просто можно провести логическое, как бы сказать, такое умозаключение, что если у ангелов есть иерархия, то поскольку природа ангельская и демонская, она одинаковая...

А. Ананьев:

— Мы опять приходим к тому, что это отражение как бы светлой стороны, столь же сильное.

Иеромонах Никандр:

— Столь же сильное, конечно.

А. Ананьев:

— Столь же сильное? Мы этим самым не утверждаем, что диавол столь же силен, как Бог?

Иеромонах Никандр:

— Нет, ну диавол — мы уже об этом с вами сказали, — это творение, поэтому он не может быть силен, как Бог. Однозначно мы знаем только лишь одно, и в этом мы можем не ошибиться никогда. Исаак Сирин преподобный говорит о том, что если не будет благой и промыслительной воли Божией, то ни один диавол, ни один бес или бесовская сила не имеет возможности навредить ни одному человеку. Это, знаете, такой образ есть прекрасный, когда ты идешь, допустим, по деревне, по деревенской улице, и за забором сидят собаки, которые, видя человека, начинают гавкать, но они на цепи или за забором. И ты их видишь, они тебя видят, они на тебя гавкают, но укусить тебя никак не могут, потому что их сдерживают. Так и здесь, если Господь сдерживает диавола, то и бесов в том числе, то, конечно же, они никоим образом не могу навредить человеку. Если человек сам не протянет руку.

А. Ананьев:

— Отец Никандр, вот чего я не могу понять. У Бога же ничего не бывает просто так.

Иеромонах Никандр:

— Конечно.

А. Ананьев:

— Ничто и никто не создан ну просто случайно, так вышло, и мы ничего не можем с этим поделать.

Иеромонах Никандр:

— Не бывает такого.

А. Ананьев:

— Не бывает такого. Так для чего же нужны эти бесы? Без них было бы проще.

Иеромонах Никандр:

— Слушайте, ну для чего они нужны? Они же были сотворены до создания человека. Ангельские силы были сотворены до создания человека. И то, что часть ангелов была увлечена за собой денницей и из светлых ангелов превратилась в падших ангелов — ну да, ну что делать. И поэтому, поскольку мы знаем такое тоже классическое выражение о том, что диавол это как бы завистник человеческой природы и всегда завидовал человеку, потому что человек создан по образу и подобию Бога и имеет способность уподобляться Богу, то диавол, конечно же, он все время завидовал человеку и завидует до сих пор, и пытается против него что-нибудь пакостить, пакости деять. Поскольку он против Бога ничего не может сделать, а против того, кто носит образ Бога, может сделать. Но лишь только тогда, когда Господь попускает, либо человек сам стремится к этому, совершая те или иные действия.

А. Ананьев:

— Ну всем чем можно было напакостить, диавол уже напакостил.

Иеромонах Никандр:

— Да, конечно, но напакостил еще до рождения вас. А когда вы родились, то, конечно, вы становитесь и для него объектом интереса.

А. Ананьев:

— Зачем?

Иеромонах Никандр:

— Ну как зачем? Ну потому что, вы понимаете, у злобы нет рациональной оценки, зачем. Потому что само по себе злоба, когда человек делает зло, он не может объяснить, зачем он это делает. Ему просто хочется сделать зло, выместить зло, отомстить, обидеть и ему от этого становится легче, как кажется ему. Поэтому, когда бес делает зло, здесь не надо искать причину, зачем или почему, да. Потому что он тем самым хочет осквернить образ Бога, который носит в себе каждый человек. И если, допустим, мы видим, как поступает, вообще как вся эта история действует, как взаимодействие происходит беса и человека. Когда бес ведь очень опытный, они были созданы огромное количество тысячелетий назад, больше, чем мы с вами, и имеют огромный опыт, и не имеют необходимости спать, есть, силы восполнять, им нет в этом нужды. И когда они видят, что у человека есть некие греховные склонности, то они не начинают в нем раздражать другие склонности, они просто потворствуют этому греху. Ну кто-нибудь, например, ворует — они начинают подбивать и помогать воровать этому человеку, чтобы человек укоренялся в этом зле. Неважно, что это — воровство, пьянство, блуд, зависть, гнев — любой можно набор взять. Они видят слабую сторону и видят, что человек начинает идти по этому пути, они и помогают ему идти. Тут, знаете, как святые отцы учат, как, например, нужно бороться с бесом. О том, что нужно научиться рассматривать и видеть вот эти диавольские прилоги на самом первом этапе, как только диавол начинает, бес (ну диавол, бес — будем усредненно говорить) начинает человеку предлагать что-либо сотворить, или подумать, или что-нибудь сделать. Как только поступает предложение, на этом уровне сразу нужно отказаться, не вступать в собеседование. Как только вступил, то все.

А. Ананьев:

— «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его извержены с ним». Та самая война, в результате которой появился...

Иеромонах Никандр:

— Сатана, денница.

А. Ананьев:

— Или люцифер, или диавол — это тоже синонимы?

Иеромонах Никандр:

— «Люцифер» — это же латинское слово, «ферро» — это нести, а «люций» — это свет, «несущий свет», то есть он же был денницей — «яркая звезда», да, вот люцифер — это тот, кто изначально «несущий свет». Но, к сожалению, видите, он пал и стал уже несущим тьму, а не свет.

А. Ананьев:

— Что мне не нравится во всей этой истории, вернее не не нравится, а я не могу понять. Есть рай и противоположность раю, прямо четко противоположность — ад.

Иеромонах Никандр:

— Да, среднего нет.

А. Ананьев:

— Среднего нет. Есть ангелы...

Иеромонах Никандр:

— Так, есть бесы.

А. Ананьев:

— И противоположность ангелам — бесы, которые, собственно...

Иеромонах Никандр:

— По-славянски пишется одинаково, только «ангелы» с титлом — потому что ангел, а если бес — то будет «аггел» читаться.

А. Ананьев:

— Ого, я вот этого не знал. А почему же тогда мы называем...

Иеромонах Никандр:

— Ну потому что слова «бес» нет, как бы сказать. Ну так принято, поскольку они имеют одну природу, ангелы и бесы, поэтому они тоже ангелы, но, чтобы их не уподоблять светлым ангелам, их лишили титл и называют аггелы, а не ангелы.

А. Ананьев:

— Ну то есть, получается, мы опять упираемся в равносилие одних и других.

Иеромонах Никандр:

— Ну почему же равносилие. Если два человека стоят против друг друга, противоборствуют, не значит же, что они равносильны. Не всякие две силы имеют равную силу, не всякие два человека, не всякие два явления имеют равную силу. Мы можем поставить любые два предмета, и они будут разными по своей силе. Нет, безусловно, мы знаем лишь только одно, что всякое творение, которое было произведено Богом, оно все зависит от Бога — диавол ли это был, бес, ангел, человек, животное — все находится в промыслительном, благом внимании от Господа.

А. Ананьев:

— И в равновесии?

Иеромонах Никандр:

— И в равновесии.

А. Ананьев:

— Получается, они тоже нужны? Богу.

Иеромонах Никандр:

— Все что сотворено Богом, не может исчезнуть.

А. Ананьев:

— Содом и Гоморра, они исчезли.

Иеромонах Никандр:

— А что Содом и Гоморра? Содом и Гоморра — духовное явление.

А. Ананьев:

— Ну понятно. А ангелы же тоже духовные.

Иеромонах Никандр:

— А мы же сейчас говорим, ангелы и бесы духовны, но поскольку они сотворены, они имеют некую телесность. Поэтому они имеют свое бытие и свою сущность, и она не может исчезнуть, она и существует уже, мы принимаем ее по факту. У них есть свой удел, где они живут, да, и очевидно, там им комфортно, потому что присутствие Бога не очень им приятно и обжигает их. Это же из той же серии, когда люди стремятся после смерти жить в раю, в принципе, если спросить у среднего верующего человека, желает ли он жить в раю или в аду, конечно, он скажет, что в раю. Но он не представляет себе, что значит жить в раю.

А. Ананьев:

— Но он очень хорошо представляет себе, что такое ад. Я вам даже объясню. Там, значит, смотрите...

Иеромонах Никандр:

— Так.

А. Ананьев:

— Есть много комнат, в каждой комнате огромная сковородка с шипящим маслом, и в каждой...

Иеромонах Никандр:

— Оливковым?

А. Ананьев:

— Нет, скорее вот с дешевым растительном, из недорогого супермаркета рядом с домом. И там черти жарят грешников вечно.

Иеромонах Никандр:

— Ужас какой.

А. Ананьев:

— Причем для тех, кто по праздникам в Ватсапе отправляет вот эти вот картинки, вот для них отдельная.

Иеромонах Никандр:

— Для них отдельная комната с отдельной сковородкой.

А. Ананьев:

— И отдельно для тех, кто поправляет тех, кто неправильно ставит ударения. Для них тоже отдельная есть комната.

Иеромонах Никандр:

— Бедные корректоры. Да мы сейчас все профессии...

А. Ананьев:

— Нет, ну есть такие люди, которые говорят: не «зво́нишь», а «звони́шь» там — вот они ходят, всех поправляют — для них отдельная сковородка там, в аду. Ну вы понимаете, да.

Иеромонах Никандр:

— Александр, давайте, надо нам очень четко на самом деле сказать о том, что, помимо того, что Бог ограничивает бесов, и Он имеет промысл о них, о бесах...

А. Ананьев:

— Подождите. Ну то есть задача, которую Бог ставит перед бесами?

Иеромонах Никандр:

— Вопрос не в этом. А как задача, мы и в Писании-то видим, что они могут обращаться к Богу с различными просьбами, и Он может их исполнять, эти просьбы.

А. Ананьев:

— Бесы? С просьбами?

Иеромонах Никандр:

— Ну конечно. Ну как, например, войти в стадо свиное, они же попросили, и Он разрешил им. Они не могли сами войти в него, в это стадо. Попросили Бога, Бог им разрешил.

А. Ананьев:

— Господь не попросил, Он их просто вселил, не спрашивая.

Иеромонах Никандр:

— А нет, в Писании такого нет. В Писании есть, что они обратились к Богу, Он им дал. Мы видим в Книге Иова, которая считается самая древняя книга Ветхого Завета, где приходит диавол и прямо говорит: разреши мне искушать Иова. И Бог говорит: пожалуйста, искушай. Потому что он хотел сам показать неверность Иова по отношению к Богу. Поэтому бес тоже приходит к Богу и спрашивает о своих желаниях искусить того или иного человека.

А. Ананьев:

— Потрясающе. Мне это в голову даже не приходило, что там есть такие отношения.

Иеромонах Никандр:

— А как же.

А. Ананьев:

— Нет, я, конечно же, читал все это... Но вот знаете, есть такие факты, которые тебе десять раз уже сказали, ты их слышал, говоришь: да, да, да, я слышал. А потом, на одиннадцатый раз приходит отец Никандр, говорит тебе это, и ты говоришь: ах! Да ладно, что, правда, что ли?

Иеромонах Никандр:

— Правда.

А. Ананьев:

— Удивительно.

Иеромонах Никандр:

— А еще, знаете, какой момент есть, еще есть момент, что человек добровольно приглашает беса в свою жизнь.

А. Ананьев:

— Ну... это вы о браке?

Иеромонах Никандр:

— Нет, я не о браке. Это я говорю о человеческих страстях, о вольных грехах. Здесь, знаете, когда человек вольно согрешает. Ну например, вы понимаете, что такое вольный грех? Вольный и невольный грех.

А. Ананьев:

— У меня есть какое-то представление, но делиться им смысла нет. Расскажите, как обстоит дело на самом деле.

Иеромонах Никандр:

— Ну, например, вольный грех — этот тот грех, который ты можешь сделать, а можешь не сделать.

А. Ананьев:

— Ну все грехи вольные.

Иеромонах Никандр:

— Нет. Есть те грехи, к которым мы имеем уже склонность. Никак не можешь, например, там сели за стол, и ты не можешь удержаться, чтобы не наесться так, чтобы потом еле встать из-за него. Есть, допустим, у человека есть некие, сложились уже страсти. Например, да, он может их унаследовать, может их приобрести, разные страстные наклонности. И человек всю жизнь борется с этой наклонностью, с переменным успехом. А есть те грехи, которые он, например, новые, встречается в своей жизни, и он волен: сказать — не сказать, сделать — не сделать, украсть — не украсть, выпить — не выпить. Много разных грехов. И когда человек, понимая, что он может, в принципе, сделать так и так, и выбирает добровольно все-таки сделать грех, вот это самое состояние добровольности выбора греха — это и есть приглашение диавола в свою жизнь. Это об этом говорят святые отцы, что когда человек выбирает грех добровольно и совершает его, то тем самым он приглашает беса войти в свою жизнь и с ними вместе начать жить.

А. Ананьев:

— А это не красивый художественный образ? Просто есть я и есть моя связь с Богом. И я могу, ну что я могу сделать? Я могу либо укрепить ее...

Иеромонах Никандр:

— Да. Либо разрушить ее.

А. Ананьев:

— Либо разрушить ее. Но это не значит, что я буду приглашать беса в свою жизнь. Я просто знаю, что если я вот там сейчас предамся какому-то греху, о котором я так вот подумал, и подумал: как было бы здорово съесть эклер, который лежит в холодильнике.

Иеромонах Никандр:

— Да, в среду.

А. Ананьев:

— Он такой соблазнительный, я его сейчас съем. И съел. Ну это же не значит, что я беса приглашаю. Это значит, что я вот сейчас разрушил какую-то очень важную связь между собой и Богом.

Иеромонах Никандр:

— Это так кажется. А за эклером начинают тянуться все остальные моменты. Это же знаете как, есть такой принцип, которым ребенок изучает мир, называется: расширяя границы. Он съел сначала эклер — ничего. Потом попробовал что-то другое — ничего. И начинает потихонечку расширять границы греха. И так можно дойти до очень больших грехов. Когда начинает, уже когда человек, вы очень правильно сказали, разрушает связь с Богом — то есть он добровольно выбирает не светлую сторону заповедей, а темную сторону греха. Потому что он сладкий, грех, он приятный, он понятный, он легкий, он сладостный. И, конечно, человек, выбирая его, он делает себя как бы уязвимым, то есть он пытается уйти от Бога, говорит: нет, я пока сейчас не хочу. И тем самым он раскрывает себя для этих самых сил, которые только и ждут, чтобы накинуться на человека. Пожалуйста.

А. Ананьев:

— Ну мне очень нравится образ, я не помню, где я его услышал, хотя не исключено, что сам придумал, и вот сейчас дарю вам. Человек висит на тринадцати нитях, допустим, над пропастью. Порви одну ниточку, и оставшиеся двенадцать...

Иеромонах Никандр:

— Будут более напряжены.

А. Ананьев:

— Будут более напряженные и с большей вероятностью порвутся. Порви еще одну — и ты можешь просто сорваться. Хотя, казалось бы, одна ниточка, один эклер — ну, в общем, там ничего сложного.

Иеромонах Никандр:

— Но это правда. Здесь же вопрос, конечно, не в эклере, а вопрос в выборе. Ну эклер — это ж как, это же некий образ. А вопрос, к чему склоняется твое сердце.

А. Ананьев:

— Вот видите, мы опять заговорили обо мне, об этом эклере в холодильнике и о моей слабости. И я опять не вижу там места бесам. Продолжим разговор через минуту, у нас сейчас полезная информация на Радио ВЕРА. А через минуту продолжим разговор с дорогим отцом Никандром о том, может ли человек продать душу диаволу, чтобы защитить...

Иеромонах Никандр:

— За эклер.

А. Ананьев:

— Да ладно, там какая-то хорошая сумма, там надо кровью подписать, я знаю, и он тебе даст все что хочешь. О, там целая история! Я кино смотрел, я вам расскажу. Не отходите далеко, мы продолжим разговор совсем скоро.

А. Ананьев:

— Было такое произведение у замечательного писателя — «Бесы». Вот сейчас практически вторая часть. Хотя он называл бесами все-таки людей. Правильно ведь? А мы называем бесами бесов. Так это или нет? Ой, тема сложная. Смотрите...

Иеромонах Никандр:

— Тема легкая.

А. Ананьев:

— Да для меня непростая, дорогой отец Никандр. Позвольте, я вас еще раз представлю: у нас в гостях иеромонах Никандр (Пилишин), священник, каждое общение с которым, это просто целый праздник какой-то у нас. Обязательно найдите наш разговор и на сайте https://radiovera.ru/, и в социальных сетях. Настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. Мы говорим сегодня с отцом Никандром о бесах, которые скрежещут — я сейчас просто практически цитирую, может быть, не дословно, но довольно точно: скрежещут зубами особенно остро от бессилия своего во время Великого поста.

Иеромонах Никандр:

— Почему это?

А. Ананьев:

— Ну потому что риск того, что они набросятся на нас из-за угла, особенно высок именно Великим постом.

Иеромонах Никандр:

— Ну это глупости.

А. Ананьев:

— Глупости?

Иеромонах Никандр:

— Конечно.

А. Ананьев:

— Поясните.

Иеромонах Никандр:

— А почему?

А. Ананьев:

— А потому что Великим постом что-то важное обнажается в душе человека, и он становится особенно подвластен искушениям и прочим бесовским чарам и проявлениям.

Иеромонах Никандр:

— Слушайте, ну это какая-то тоже народная история.

А. Ананьев:

— Ну Великим постом люди же начинают все чаще ссориться, унывать, отчаиваться, печалиться, ругаться...

Иеромонах Никандр:

— Потому что эклеры нельзя есть.

А. Ананьев:

— Да, да. И тут бесы как бы — ага, они потирают эти свои мохнатые эти лапки и говорят: сейчас мы, значит, тебя это...

Иеромонах Никандр:

— Вот, Александр, мы в начале передачи об этом начали говорить, быть может, не очень зафиксировали. Существует стереотипное мнение о том, что бесы начинают ополчаться против того человека, который решил подвизаться против греха, что как бы как будто бы грешащий человек, он уже в их власти, поэтому с ним нечего иметь отношения. А тот, кто пытается бороться, вот его надо больше поглотить. Это ошибка. Нет такого мнения. По крайней мере святоотеческого мнения такого нет. Ест мнение одно: что если человек старается жить по заповедям, то он находится под защитой Бога. Если он старается жить по грехам, то он сам себя располагает к тому, чтобы бесы на него влияли. Конечно, любой пост — Великий пост, там просто человек решил попоститься, Великий пост особенно, да, почему вот вы сейчас сказали такую правильную вещь, для этого нужно немножко вспомнить, почему мы постимся вообще Великим постом. Потому что мы пытаемся повторять тот пост сорокадневный, который был у Спасителя в пустыни перед тем, как Он вышел на общественную проповедь. И мы видим, что в этот период Его поста к Нему диавол трижды подходил и искушал его. Ну да, если мы пытаемся взять на себя этот подвиг и повторить, хотя бы каким-то образом, этот пост сорокадневный Спасителя, то, конечно же, диавол будет к нам подходить. И Господь разрешит ему, чтобы он попытался нас искусить. А наша задача не повестись на искушения. Вот вы говорите: раздражительность. Ну это же такая элементарная вещь: ну ты же чувствуешь, что начинаешь раздражаться — ну не раздражайся. Или гнев: ты чувствуешь, что ты сейчас прогневаешься — отойди в сторону, не обижай человека, это же все...

А. Ананьев:

— Я не могу. Это бесы.

Иеромонах Никандр:

— Ну при чем здесь... Он только предлагает вам, говорит: «Саша, давай!» Как фанаты на трибуне: «Давай, давай!» А там уже дальше ты забьешь, не забьешь гол — это уже от человека зависит.

А. Ананьев:

— Тогда что такое одержимость?

Иеромонах Никандр:

— Одержимость — это когда человек повторяет один и тот же грех из раза в раз, потому что он уже с ним согласился. Раз сделает, два сделает, десять раз сделал, на пятнадцатый раз сделал — и он уже, возникла в нем привычка грешить. И этот грех уже начинает его держать, потому что он добровольно... С первого раза — это знаете, как сказать, ну быть может, только, не знаю, наркотическая зависимость, быть может, и тоже я не знаю, насколько она сильна с первого раза. Но вот любой грех, который бы ты ни совершил, он, конечно, меняет сознание. Но не вырабатывается привычки после первого раза. Если ты его сделал, понял: ага, нормально. Второй раз сделал, третий раз сделал — тогда возникает одержимость.

А. Ананьев:

— У каждого крещеного человека есть Ангел Хранитель.

Иеромонах Никандр:

— Совершенно верно.

А. Ананьев:

— Персональный.

Иеромонах Никандр:

— Персональный.

А. Ананьев:

— А бес персональный у человека есть?

Иеромонах Никандр:

— Такого учения нет.

А. Ананьев:

— Так.

Иеромонах Никандр:

— Мы лишь только знаем, что они существуют, их количество нам неизвестно. Мы знаем о том, что некоторые святые отцы говорили о том, что существует бес страстей — например, бес блуда, или там бес гнева, или бес раздражительности. Но вот так, чтобы у каждого человека был персональный свой как бы бесенок —это как если мы уподобляемся как бы повествованию «Писем Баламута», то, наверное, да, можно так, что к каждому человеку приставляется некий бес, который курирует этого человека. Но мы не находим этого в учении Церкви, такого нет. Такой заботы у Бога нет, чтобы допустить к каждому человеку одного специального беса, чтобы он его искушал.

А. Ананьев:

— То есть это тоже заблуждение, что за одним плечом ангел, за другим плечом бес...

Иеромонах Никандр:

— Ну это, как вы сказали, красивое художественное изображение.

А. Ананьев:

— Кто перекричит человека.

Иеромонах Никандр:

— Так а зачем перекрикивать-то? Ты же имеешь заповеди — исполняй их, да и все. Зачем как бы. На самом деле ведь Бог, помимо Ангела, еще дал нам совесть.

А. Ананьев:

— Совесть — это разве не голос Бога?

Иеромонах Никандр:

— Ну это свойство души слышать Бога, да, и говорить в нас. И если мы научились игнорировать ее, ну так, конечно же, она будет все тише и тише, но все равно она будет непрестанно говорить о том, что мы делаем неправильно. Поэтому у нас есть огромное количество помощников. У нас есть Бог, Который явно действует в нашей жизни — через обстоятельства жизни, через людей, через события, через огромное количество факторов. У нас есть совесть, у нас есть Ангел Хранитель, у нас есть Церковь, которая врата адова не одолеют ее, у нас есть Писание, у нас есть опыт и Предание Церкви и святых отцов — столько факторов, которые противостоят всего лишь одному из явлений, ну два, да, — это грех и страсть, как производимое, и бес. Вот шесть против двух. Но мы имеем природу испорченную, понимаете, которая удобопреклонна ко греху, ей проще делать грех, чем добро.

А. Ананьев:

— Помню при крещении, я крестился как раз вот пять лет назад, на Сретение.

Иеромонах Никандр:

— Шесть.

А. Ананьев:

— Пять.

Иеромонах Никандр:

— Пять?

А. Ананьев:

— Пять. Я в 2018 году крестился на Сретение, да, и я трижды отрицался от сатаны. Ну и, казалось бы, на этом наши отношения закончились.

Иеромонах Никандр:

— В тот момент — да. Но добровольно вы, добровольно...

А. Ананьев:

— Я добровольно, да, трижды отрицался от сатаны.

Иеромонах Никандр:

— А это же двусторонняя история.

А. Ананьев:

— А сатана от меня нет?

Иеромонах Никандр:

— Нет, зачем же ему от вас отрекаться? Пока вы живы.

А. Ананьев:

— А разве это не от меня зависит? Смотрите, я могу, Господь меня любит, да, но я могу, я могу — теоретически — отречься от Бога.

Иеромонах Никандр:

— Конечно. Но Бог вас не перестанет любить из-за этого.

А. Ананьев:

— Ну это правда. Но наши отношения во многом зависят и от меня.

Иеромонах Никандр:

— Ну потому что вы видимая часть, и вы же сам видимый, и то что вы делаете, это вам понятно и измеримо, конечно. Но вы не видите всего того, что Бог делает для вас.

А. Ананьев:

— Ну это безусловно.

Иеромонах Никандр:

— Это же настолько, как сто к одному.

А. Ананьев:

— А разве того, что я вот отрицался от сатаны, недостаточно чтобы сатана сказал: ну окей, хорошо.

Иеромонах Никандр:

— Если бы вы умерли в момент крещения, то да. Отреклись и сразу — раз, и отошли туда — как здорово было бы. Ну, к сожалению, вы вышли из храма...

А. Ананьев:

— К сожалению.

Иеромонах Никандр:

— И сразу что-то тут не то, тут то, так-то и так, и началось сразу.

А. Ананьев:

— Слушайте...

Иеромонах Никандр:

— Ну для этого есть Церковь, Александр. Для этого есть Таинство покаяния. Для этого есть друзья, которые тебя смиряют, которые вырабатывают тебе добродетель смирения, например, и помогают тебе стать добрым.

А. Ананьев:

— Смотрите, у крещеного человека есть Ангел.

Иеромонах Никандр:

— Да.

А. Ананьев:

— Ну и, соответственно, он становится объектом внимания бесов. А некрещеные?

Иеромонах Никандр:

— У них тоже может быть Ангел.

А. Ананьев:

— Но откуда?

Иеромонах Никандр:

— Ну как откуда? Вы тоже так интересно рассуждаете. Как будто бы вы запрещаете Богу дать Ангела некрещеному человеку. Ну если Бог решит, почему не может дать Ангела некрещеному человеку?

А. Ананьев:

— Ну мы даже записки про него написать не можем.

Иеромонах Никандр:

— Ну это же формальность. Вы говорите о формальной стороне жизни христианской.

А. Ананьев:

— Мы говорим, вернее я говорю о том, что я знаю точно: человек некрещеный, он лишен этого Ангела. И мы не можем там писать о нем записки, не можем служить по нему службы, и вот как-то...

Иеромонах Никандр:

— Но вы можете о нем молиться, правда?

А. Ананьев:

— Молиться — да.

Иеромонах Никандр:

— То есть вы не пишете его в записках лишь только потому, что он не является членом Церкви. Потому что крещение — это формальный момент вхождения человека в Церковь, в церковную общину. Поскольку он не является членом, это то же самое, что человек, например, живущий на территории Российской Федерации, не имеющий паспорта гражданина. Он проживающий здесь, но не имеет гражданства. Поэтому он не может получить какой-то набор там государственных услуг как гражданин Российской Федерации. Поэтому вы не можете подавать его в записках, но вы можете в храме молиться можете, личной молитвой молиться. И самое главное, не надо за Бога решать, что Он может делать и чего не может делать. Почему-то мы так часто с легкостью это делаем: нет, не может. Почему, с чего вы взяли-то? Я вот, например, не понимаю этого. Если Бог захочет, то побеждается естества чин, все что угодно может Господь сделать. Поэтому приставить ангелов неверующим людям или некрещеным совершенно ничего, Господь печется же об этих людях. Поэтому здесь любой человек создан по образу и подобию Бога — крещеный, некрещеный, черненький, беленький, желтенький — без разницы, какой человек.

А. Ананьев:

— Можно ли продать душу диаволу?

Иеромонах Никандр:

— Нет. Это художественный образ.

А. Ананьев:

— Это художественный вымысел?

Иеромонах Никандр:

— Да. В Апокалипсисе прямо сказано о том, что придет зверь, и зверю будет дано вести войну со святыми и умертвить их. Но дальше сказано: но не бойтесь того, кто может тело умертвить, бойтесь Того, Кто может душу вашу погубить. А душу может погубить Тот, Кто дал жизнь этой душе — только Бог. Душа находится во власти исключительно Бога, поэтому продать ее диаволу невозможно. Ну в аренду сдать на какое-то время ты можешь, конечно.

А. Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. У нас в гостях иеромонах Никандр (Пилишин), настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. Все что вам было важно знать о бесах, демонах, чертах, чертях...

Иеромонах Никандр:

— Сатане.

А. Ананьев:

— Да, сатане, но вы стеснялись спросить, спрошу я. Не то чтобы мне совсем не стыдно, стыдно, конечно, но я все равно это делаю, у меня служение мое такое. Получается, вот из всего того, о чем вы говорите, отец Никандр, получается, что вот эти все наши размышления о бесах, о сатане, о диаволе, они, знаете, такие чрезмерные, избыточные.

Иеромонах Никандр:

— Можно скажу? Помните, как вы здорово сказали самую классическую русскую пословицу по этому поводу.

А. Ананьев:

— «Чертей бояться — в лес не ходить»?

Иеромонах Никандр:

— Нет. «Не так страшен...»

А. Ананьев:

— Да, «черт, как его малюют»?

Иеромонах Никандр:

— Это ведь истина, мы ведь о ней знаем. Вот об этом выражении мы знаем со школы. Но почему-то, начиная дальше жить, накапливается этот страх огромный перед бесом. А бесу так это нужно, чтобы мы боялись его, понимаете, он делает все, чтобы мы начали его бояться. Мы должны Бога бояться, Бога любить и с Богом жить. А он все делает для того, чтобы мы начали бояться беса, чтобы мы начали как бы делать то, что он желает и нам предлагает. Вот какой-то перевертыш получается. Конечно, он не страшный, абсолютно не страшный, потому что он ограничен Богом. А разве можно бояться того, что под контролем у Бога? Нет, конечно.

А. Ананьев:

— Ну черта — возможно. А диавола?

Иеромонах Никандр:

— Да это все из одной серии же.

А. Ананьев:

— Ну нет, он вроде как там, снизу, главный и, в общем, довольно сильный, и он воевал с...

Иеромонах Никандр:

— Архангелом Михаилом.

А. Ананьев:

— С Архангелом Михаилом и войском его.

Иеромонах Никандр:

— И проиграл. Да, попытался. И, кстати, больше не предпринимает попыток никаких военных действий.

А. Ананьев:

— Ну он еще устроит нам.

Иеромонах Никандр:

— Ну, согласно Апокалипсису, он придет.

А. Ананьев:

— Да. И будет страшен.

Иеромонах Никандр:

— И будет страшен. Но люди добровольно уйдут к нему.

А. Ананьев:

— К диаволу?

Иеромонах Никандр:

— Ну конечно. Ну и сейчас люди добровольно выбирают же жизнь с бесом.

А. Ананьев:

— Почему?

Иеромонах Никандр:

— Ну не знаю, почему. Это надо пригласить третьего гостя, который расскажет. А почему мы добровольно выбираем, например, обидеть человека? Почему? Вот можно же не обидеть. Знаете, как духовный отец говорил: все могут обидеть, а ты попробуй, не обидь. Вот ты попробуй не сделать этого. Ты же знаешь, что Господь, ты же четко знаешь, за что тебя как бы похвалит. За то что ты скажешь гадостное слово или за то, что ты стерпишь? Ну конечно, за то, что стерпишь. Ну так стерпи. Ты же все знаешь. Ведь на самом деле можно иметь совершенно малое знание, чтобы жить по-человечески, чтобы жить по-христиански. Не надо заканчивать семинарий и идти в горах, чтобы быть подвижниками. В Москве прекрасные условия для спасения. Прекрасные. Живи, спасайся, и ну только запасайся терпением.

А. Ананьев:

— Сколько в вас оптимизма, отец Никандр. Я все время радуюсь на вас. У меня оптимизма, прямо скажем, в десятки раз меньше. Например, ну я просто очень хорошо, как мне кажется, знаю и себя, и людей вокруг меня, я понимаю, что процент тех, кто попадет в Царствие Небесное, он, прямо скажем, невелик. У меня в голове вертится там: два процента. Ну вот два процента действительно каким-то чудом и ценой неимоверных усилий смогли сохранить в себе вот этот свет и связь с Богом. А остальные просто делают все, и я в том числе, чтобы эту связь...

Иеромонах Никандр:

— Ужас.

А. Ананьев:

— Порвать, нарушить. Я не знаю, почему.

Иеромонах Никандр:

— Ну неужели Бог пришел и взошел на крест ради двух процентов?

А. Ананьев:

— Соль земли, понимаете. И вот процент тех, кто окажется в этом аду, значительно выше, чем процент тех, кто окажется в раю.

Иеромонах Никандр:

— Слушайте, ад — это дело добровольное вообще, Александр.

А. Ананьев:

— Да ладно.

Иеромонах Никандр:

— Ну конечно.

А. Ананьев:

— Нет, ну понятно, это дело добровольное.

Иеромонах Никандр:

— Ну грех — дело добровольное.

А. Ананьев:

— И болезнь — дело добровольное.

Иеромонах Никандр:

— Ну не всякая болезнь, конечно, не всякий грех. Ну, например, вот есть тоже такая распространенная теория, о том, что человек, ребенок наследует грехи родителей. Мы об этом говорили, и это верно лишь только в той части, что пьющий отец может передать расположенность к алкоголю своему сыну, например, или курящий отец может передать больные легкие там своему ребенку. Только в этой части. Но никакой ответственности детей за грехи родителей прямой, как за грехи, нет. Поэтому, конечно, например, если ты родился в семье с расположенностью, ну что делать, да? Терпи.

А. Ананьев:

— Я придумал с чем сравнить: бедность.

Иеромонах Никандр:

— Бедность — не порок.

А. Ананьев:

— Бедность — не порок. Но бедность — это же выбор человека.

Иеромонах Никандр:

— Нет.

А. Ананьев:

— Ну по сути.

Иеромонах Никандр:

— Ну не всегда.

А. Ананьев:

— Ну почему? Мы все одинаковые — у нас две руки, две ноги, голова на плечах. Хочешь — пойди, заработай. Ведь люди зарабатывают. И ты пойди, заработай. Но тем не менее людей, которые живут, прямо скажем, небогато...

Иеромонах Никандр:

— Бедность материальная, имеете в виду?

А. Ананьев:

— Да, материальная бедность. Людей, которые живут небогато, их очень много, и они все знают, что бедность — это твой персональный выбор. Но ты можешь пойти заработать? Можешь. Кто тебе мешает? Вот твоему соседу никто не мешает, он пошел и заработал, и идет, зарабатывает дальше. Ты не идешь — это твой выбор. Но действительно ли это его выбор? Хотел бы он это поменять? Ну в теории хотел бы.

Иеромонах Никандр:

— Не всегда есть возможность.

А. Ананьев:

— Не всегда хочет. Понимаете, одно дело сказать: да, я хочу миллион. А другое дело, ты...

Иеромонах Никандр:

— Нет, Александр, здесь же много, понимаете, вы же очень отвлеченно, абстрактно говорите, есть же в жизни очень много полутонов. Например, ты родился в деревне. И ты не можешь уехать из дома, потому что у тебя остались престарелые родители, ты должен их досмотреть, то есть здесь много же разных факторов. Ты, допустим, родился, и у тебя, допустим, некая есть ограниченность в здоровье. Ну много всяких таких моментов. Поэтому ты уже живешь в той жизни, в которой ты живешь. А многие люди, вы знаете, мне повезло, я не всегда жил в Москве, а очень большую часть жизни прожил, как говорится, за МКАДом, и в глубинках жил нашей страны, и видел абсолютно счастливых людей, живущих в глухих деревнях. Абсолютно счастливые люди, которые трудятся, живут, получают какую-то минимальную там зарплату, пенсию, и они настолько счастливы, потому что они не видели, как кажется, вот этого прелестного, красивого, блестящего и сверкающего мира, богатого.

А. Ананьев:

— Да не богатого, просто современного, с современными стандартами комфорта.

Иеромонах Никандр:

— Так комфорт не всегда хорошо, Александр. Ну правда.

А. Ананьев:

— Ну не знаю.

Иеромонах Никандр:

— Ну ладно, если на самом деле, вы говорите для себя комфорт: выбери масло, то, наверное, там вам могут предложить масло более комфортное, нежели чем простое. Нет, это все на самом деле зависит от души человека, от твоего устроения и как ты к этому относишься.

А. Ананьев:

— Я почему привел вот это вот богатство и небогатство — это как раз к разговору, я сравнил вот это состояние с состоянием как бы греха, да, вот это нашего там: в ад — в рай, грешный — не грешный. Можно не грешить, это ты свободный человек, ты можешь не грешить.

Иеромонах Никандр:

— Конечно. Лучше не грешить.

А. Ананьев:

— Конечно. И ты свободен не грешить. Но при этом ты не можешь не грешить. Точно так же, как человек, живущий в деревне и зарабатывающий там семь с половиной тысяч рублей в месяц, а я знаю, есть такие...

Иеромонах Никандр:

— Да.

А. Ананьев:

— Он бы, наверное, хотел бы зарабатывать больше, но не может.

Иеромонах Никандр:

— Ну он может свою жизнь организовать так, что те условия, которые у него есть, они будут ему приносить внутренний покой, понимаете. Потому что беспокоиться о том, чего в твоей жизни нет, не всегда полезно.

А. Ананьев:

— Ну да, вот поэтому люди живут, грешат и не беспокоятся.

Иеромонах Никандр:

— Это у кого-то и такой выбор есть, да. А кому-то просто нравится грешить. И это его выбор, ничего не поделаешь с этим.

А. Ананьев:

— Завершая разговор о бесах... Вот с вами время опять пролетает незаметно, отец Никандр, вот уже час пролетел, куда его...

Иеромонах Никандр:

— Давайте закончим позитивно. А то мы как-то сегодня в негатив ушли.

А. Ананьев:

— Давайте позитивно закончим. Так...

Иеромонах Никандр:

— Не нужно бояться.

А. Ананьев:

— Христос...

Иеромонах Никандр:

— Воскресе.

А. Ананьев:

— Победил ад. Почему Он бесов не победил?

Иеромонах Никандр:

— Он и мир победил, и ад победил, и смерть победил.

А. Ананьев:

— Почему они остались?

Иеромонах Никандр:

— А куда им деться-то, они же Его творения, куда они денутся-то? Они живут в ограниченном пространстве и ограниченными силами. Ну пусть живут, чего, нам-то какое дело до них? Мы можем свою жизнь проживать, абсолютно не соприкасаясь с ними. И главное не бояться, и главное Бога бояться и грех совершить бояться. А бесы — ну живут и живут они. Это уже промысл Бога о них. Зачем нам за Бога решать: оставил Он их, не оставил, что Он с ними делает — это уже Божий промысл, и нам туда не надо распространяться. Наше дело —свою жизнь наладить так, чтобы мы смогли принести пользу окружающим нас людям, спасти свою душу, исполнить заповеди и научиться любить Бога. Все.

А. Ананьев:

— Не надо бояться...

Иеромонах Никандр:

— Беса.

А. Ананьев:

— Диавола. Или надо?

Иеромонах Никандр:

— И ангелов его. Не надо бояться.

А. Ананьев:

— Это неожиданный финал.

Иеромонах Никандр:

— И прекрасный.

А. Ананьев:

— Потому что помню рассказ об одной старушке, которая молилась Георгию Победоносцу на иконе, и всегда показывала кукиш змию. Что вот, мол, Георгий, моли Бога о нас! А тебе — кукиш, да. И, казалось бы, да, то есть она иконе показывает как бы, да, неприличный жест, но вот такое у нее было...

Иеромонах Никандр:

— Это искренняя вера такая была.

А. Ананьев:

— Да, искренняя, детская.

Иеромонах Никандр:

— Слава Богу, что она была.

А. Ананьев:

— Искренняя вера. Ну вот она как бы: тебе вот это, а мне вот это. Ну это же хорошо.

Иеромонах Никандр:

— Прекрасно. Всякая искренняя молитва прекрасная.

А. Ананьев:

— Даже если это немножко забавно со стороны выглядит. Спасибо вам большое, отец Никандр. Я, честно говоря, переживаю из-за того, что почему сейчас показалось, что я придаю какое-то особе значение этим бесам. Я переживаю из-за того, что я не то, чтобы в них не верю — я их не видел, не знаю, и мне все время кажется, что я надумываю себе про этих бесов. И я где-то слышал фразу, что бесам того и надо, чтобы о них забыли.

Иеромонах Никандр:

— Конечно.

А. Ананьев:

— Чтобы о них не помнили и не обращали на них внимания. И меня это немножко беспокоит. Получается, что я в ангелов как бы, да, верю, а в бесов — нет.

Иеромонах Никандр:

— Читайте Писание.

А. Ананьев:

— Читайте Писание. Замечательный ответ на любые наши вопросы. Спасибо вам большое. Сегодня мы беседовали с иеромонахом Никандром (Пилишиным), настоятелем храма священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе. Я Александр Ананьев. Прощаюсь ровно на неделю. Побойтесь Бога. Всего доброго.

Иеромонах Никандр:

— С Богом.

А. Ананьев:

— С Богом.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Преподобный Серафим Вырицкий». Анастасия Чернова
• «Тернистый путь к вере». Евгений Фатеев, Андрей Кабанов, Тимофей Жуков
• «Внешний вид православной христианки». Протоиерей Игорь Фомин, Татьяна Маругова, Ия Батаногова