Однажды – дело было на Крестопоклонной неделе Великого поста, когда верующие выносят изображение Креста Господня на середину храма и поклоняются ему – меня спросил человек, зашедший в храм: «Почему вы поклоняетесь кресту, ведь это – орудие мучения? И что значит ваше церковное выражение – «нести свой крест»?»

Да, крест – древнее орудие казни, человек умирал на нем мучительной смертью… Но, когда Сам Бог стал человеком и добровольно пошел на крест по Своей любви к нам, грешным и страдающим Своим детям, этот крест Христов стал для нас знаком победы – победы над самостью и эгоизмом, над разобщенностью и нелюбовью, над страхом и отчаянием, над самой смертью, ведь вслед за крестом последовало Воскресение Христово, и отныне возможно и нам принять в этом воскресении участие.

Чем мы можем ответить Богу на то, что Он претерпел ради нас? Сам Христос сказал в Евангелии: «Возьми свой крест и следуй за Мной». «Крестом» мы называем все те тяготы , скорби, несправедливости, болезни и труды, которыми полна от рожденья наша нелегкая земная жизнь … Сами по себе эти страдания не делают человека лучше, наоборот, падая под ношей этих тягот, человек нередко озлобляется и отчаивается. Но только следуя за Христом, то есть принимая эту многоскорбную ношу не как проклятие, но как творческое задание, и неся ее с верой, терпением, благодарностью за всё, с упованием на помощь Божью, мы делаем ее воистину – крестом.

Да, крест в сознании христиан связан со скорбями . Но эти крестные скорби мы принимаем как лекарство, горькое, но целительное – лекарство от вещей, по-настоящему вредных и опасных для жизни: от эгоизма, нелюбви, неблагодарности, нежелания прощать и сострадать ближним, от губительных и безудержных похотей, которые так часто терзают нашу душу. Жгучее действие лекарства кончится – и мы обретем здоровье. Об этой особой радости креста однажды сказал замечательный пастырь Церкви, митрополит Антоний Сурожский:

« Мы тоже должны опытно познать радость Воскресения, но это возможно, только если сначала мы познаем трагедию Креста. Для того чтобы возродиться, мы должны умереть — умереть для связывающей нас самости, для наших страхов, умереть для всего того, что делает мир столь узким, холодным, бедным, жестоким. Умереть, чтобы наши души могли жить, могли радоваться, могли открыть весну жизни».