Поделиться
У нас в гостях был заместитель руководителя пресс-службы Патриарха Николай Державин.
Мы говорили с нашим гостем об истоках и современности православной журналистики, а также об особенностях работы комментатора праздничных богослужений в прямой трансляции.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Кира Лаврентьева:
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя. У нас в студии Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы патриарха. Здравствуйте, Николай Иванович.
Николай Державин:
— Добрый благодатный вечер.
Кира Лаврентьева:
— По голосу Николая Ивановича можно легко узнать. Многие слушатели знают его, он комментирует каждый год пасхальные и рождественские богослужения в храме Христа Спасителя. Не только их он комментирует, но голос его мы знаем именно по этим службам. Николай Иванович, мы вас сегодня пригласили поговорить на очень интересную тему, об истоках православной журналистики, тележурналистики, у этих истоков вы стояли. Особенно интересно, что именно сегодня, 30 апреля 1994-го года, 30 лет назад впервые вышла программа «Слово пастыря», тогда ее вел и всегда митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, ныне святейший патриарх Московский и Всея Руси. И вы непосредственно занимались выпуском этой программы, стояли у ее истоков. Расскажите, пожалуйста, как это все начиналось?
Николай Державин:
— Милостью Божией и благословением священноначалия мне довелось быть причастным к зарождению православной журналистики, если можно так говорить. Для того чтобы понять, как это все начиналось, нужно вспомнить исторический контекст, что это было за время, 90-е годы. Что люди знали о Церкви, какие вообще были представления у людей о Церкви, о вере. Надо вспомнить, наверное, 1988-й год, это 1000-летие Крещения Руси. Поворотный момент в истории нашей страны и нашей Церкви, это время возрождения, это время надежд, это время восстановления порушенных в прошлом святынь. И это время, когда Церковь получила возможность говорить напрямую со своим народом, используя современные средства массовой информации. Вопрос заключался в том, как это делать? У нас у самих не было такого опыта, ведь в советское время собственно богослужебная жизнь ограничивалась чем? Совершением богослужений и треб. Всё. В лучшем случае, проповедь в храме. А здесь нужно было говорить широкой аудитории, причем, аудитории не воцерковленной во многом, и в этом была главная миссионерская задача Церкви. Слава Богу, что появились люди, которые откликнулись сердцем и душой на эти новые возможности Церкви. Нужно вспомнить многих людей, которые вносили, а некоторые до сих пор вносят свой вклад в это благое, доброе дело. И, конечно, главным двигателем, главным инициатором и проводником, я бы сказал, голосом Церкви, был в то время митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, нынешний патриарх Московский и Всея Руси. Его программа «Слово пастыря» выходит уже 30 лет каждую субботу. Утро субботы для миллионов наших соотечественников и не только соотечественников начинается с программы «Слово пастыря», с живого вдохновенного, яркого, убедительного и понятного современникам слова. Конечно, были и другие программы, были первые трансляции богослужений на Пасху, на Рождество, я могу об этом тоже вспомнить. Самое первое богослужение, возможность транслировать богослужение по центральному телевидению появилось в 91-м году в праздник Рождества Христова из Богоявленского, тогда патриаршего собора, что в Елохове. Потом ежегодно и на Пасху и на Рождество мы транслировали в прямом эфире богослужения, возглавляемые патриархом. Для многих людей это тоже было событием, когда люди увидели красоту православного богослужения, услышали живое слово Церкви. Конечно, можно вспомнить и другие программы, которые мы стали вместе с коллегами, единомышленниками производить. Это и программа «Канон», это программа «Образ жизни», программа «Ныне», я был ведущим этой программы. Была программа «Ортодокс», была программа «Православная энциклопедия» в прямом эфире. Одна программа была даже ежедневная, называлась «Православный календарь» и выходила на Российском канале. То есть мы создали такое информационное агентство, в которое входило человек сорок сотрудников, и мы занимались регулярным производством такого телевизионного контента, как сейчас говорят, предлагая эти программы на различные каналы федеральные. Была мечта создать свой канал. Я очень хорошо помню, как мы обсуждали возможность появления такого канала для Русской Православной Церкви с митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, именно он был идейным вдохновителем и автором этого проекта, который, слава Богу, сегодня уже реализован. Сегодня мы можем говорить о программах, выходящих на канале «Спас», есть канал «Союз», есть замечательное светлое Радио ВЕРА. Сегодня, как мне кажется, желающий может получить исчерпывающие и убедительные ответы на вопросы веры, было бы желание. Но как привлечь людей, каким языком с ними говорить, какой интонацией и кто может говорить — это главный, мне кажется, вопрос. Потому что сегодня, когда так развиты средства массовой коммуникации, у каждого в телефоне есть доступ в интернет, нужен какой-то ответ на сложный вопрос, пожалуйста, тут же вам будет все изложено, представлено, и показано, и рассказано во всех подробностях. Но ведь задача заключается не только в том, чтобы люди знали о Церкви или о Боге. Важно, чтобы они знали Бога, насколько это возможно, чтобы они жили церковной жизнью и чтобы их образ жизни реально менялся бы, и реально соответствовал бы евангельскому духу. Вот в этом главная задача.
Кира Лаврентьева:
— Вы делали не только «Слово пастыря» с владыкой Кириллом. Так же «По Святой Земле», где владыка рассказывал о всех местах Святой Земли. Был цикл об истории Церкви, где была замечательная возможность свидетельствовать о Церкви и ее жизни. Что было самое сложное? Ведь вы были первопроходцами после 70-ти лет советской власти.
Николай Державин:
— Вот это и было.
Кира Лаврентьева:
— Вы вышли на эту широчайшую публику телевизионный федеральный канал, 1-й канал, Николай Иванович, это, конечно, не шутки. Очень интересно узнать, какая была реакция сотрудников федеральных каналов, власти, чиновников. Какая реакция была, какой был отклик, и был ли он вообще?
Николай Державин:
— Был, конечно, очень большой, живой отклик. Я помню, сколько мы получали писем от телезрителей после первых эфиров программы «Слово пастыря» и после прямых эфиров трансляции патриаршего богослужения. Люди очень много писали, писали в Останкино, писали в патриархию. Я помню, мне передавали эти письма, и потом владыка Кирилл сам многие письма прочитывал. И даже потом сделали специальный цикл «Ответы на вопросы телезрителей». Было важно понять, что больше всего волнует, интересует наших зрителей, наших современников. Живой был отклик, реально был живой отклик. А самое сложное было что? Было сложно быть первопроходцами, потому что никто не знал, как это делать. Какой формат должен быть. Вырабатывались разные форматы, был реальный прямой эфир, интерактивная программа «Православная энциклопедия». Я приезжал в Останкино утром, выходил в прямой эфир, была связь со зрителем, они звонили в студию, можно было ответить на вопросы. Были программы в записи, программа «Слово пастыря» тоже была в записи, но сложность ее создания заключалась в том, что митрополит Кирилл был очень занят, как председатель отдела внешних церковных связей, у него было много поездок. Причем, он исполнял поручения священноначалия, и нужно было найти время. Были разные форматы, мы иногда записывали по две, по три, даже по четыре программы наперед. Надо было все продумать, причем в эти 15 минут нужно было изложить тему, ее раскрыть и сделать выводы. Митрополит Кирилл это делал просто феноменально. Мы все, кто участвовал в записях, поражались способности чувствовать время, умению поставить вопрос и исчерпывающе на него ответить и сделать вывод. Это особый дар, это совершенно очевидно, дар Божий. И плюс огромная работоспособность и отношение к делу именно такое, что надо делать максимально хорошо. У нас нет возможности записывать дубли, то есть надо сделать сразу и сделать максимально хорошо. И именно так он и записывал.
Кира Лаврентьева:
— То есть сразу с первого дубля 15 минут?
Николай Державин:
— Абсолютно. Никогда никаких дублей мы не писали. И что было еще интересно. Конечно, были придуманы новые формы, скажем, съемки на Святой Земле, по этим библейским, евангельским местам. Митрополит ходил, рассказывал, мы там его записывали. И тоже там всё было продумано. Была определенная концепция. Если он рассказывал об истории Церкви, это было последовательно из передачи в передачу. Если он рассказывал об основах православного вероучения, то это тоже было выстроено в определенный цикл. Если он отвечал на вопросы, то это тоже было сделано продумано, все взаимосвязано, логично и это, в конце концов, позволило даже издать книгу отдельную «Слово пастыря» по расшифровкам этих программ.
Кира Лаврентьева:
— Да.
Николай Державин:
— И эта книга читается, она интересна, она актуальна до сих пор, потому что митрополит Кирилл отвечал на самые актуальные, жизненно важные вопросы. В чем смысл жизни? Вообще для чего мы пришли в этот мир? Каково предназначение человека, даже не только христианина, а любого человека? Он задавался такими вопросами и находил на них ответы, причем, ответы авторитетные, убедительные. Еще знаете, о чем надо сказать? О его подаче. Как он это делал, каким голосом, с какой внутренней убежденностью, с каким желанием поделиться тем, чем он сам владеет, с широкой аудиторией, с каждым человеком — это конечно уникальное явление.
Кира Лаврентьева:
— «Светлый вечер» на р
Радио ВЕРА продолжается. Напоминаю, что у нас в гостях Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы патриарха. У микрофона Кира Лаврентьева. Николай Иванович, в течение первых тех лет передача «Слово пастыря» была посвящена историям Ветхого и Нового Завета. И при этом история библейских героев сопрягалась с повседневной жизнью современного человека. Как это развивалось потом? Почему сменили концепцию? Почему стали меняться вопросы, темы? Потому что письма стали другие приходить? Обратная связь другая? Даже, знаете, как вопрос задам? Вот это изменение концепции немножко менялось. «Слово пастыря», допустим, в 94-м году и в 2003-м году — это разные программы, уже разный подход. Это естественно, нормально, в ногу со временем шла программа. Я просто хочу понять, как вы понимали, что всё, пришло время переобуваться, пришло время немножко менять темы разговора, немножко менять подход. По обратной связи или это было чисто интуитивно, наитием, по Божьему Промыслу.
Николай Державин:
— И то и другое, я думаю. Мы, конечно, реагировали на запрос аудитории, и это было еще и Промыслом Божиим, по наитию. Вдумайтесь, за 30 лет вышло более полутора тысяч программ «Слово пастыря».
Кира Лаврентьева:
— Да.
Николай Державин:
— И они же все интересные. Они же все разные, одна другую не повторяет. Как это сделать так, чтобы было интересно, чтобы это было привлекательно, чтобы это заинтересовало, как сейчас говорят, зацепило бы зрителя, слушателя? Нужно было искать новые формы. И я помню, одно время мы даже делали постановочные съемки, декорации у нас даже были в Останкино, когда мы сопрягали съемки на Святой Земле, а вот в студии уже идет объяснение того, что мы там видели. И такая была форма придумана. Это все творческий процесс, результат совместного общего делания. Может быть, литургия, после литургия, говоря церковным языком. Но мы жили этим, мы видели, как люди реагируют. Я видел лично сколько раз, как люди реагировали на появление митрополита Кирилла в поездках: это же владыка, это же вот тот, который ведет программы «Слово пастыря».
Кира Лаврентьева:
— «Слово пастыря».
Николай Державин:
— И сам святейший недавно тоже об этом говорил, что он, благодаря этой программе, многое понял, чем живет и как живет народ в религиозном отношении. Для него было важно увидеть это все, почувствовать, общение с людьми ему всегда давало и дает очень много. Он видит живую реакцию, люди к нему подходят, спрашивают, что-то уточняют, говорят какие-то слова и благодарят. Но это же не просто так, это идет от сердца, значит это востребовано людьми, значит, это им важно и нужно было, чтобы такая программа выходило. Надо отдать должное, надо сказать, слава Богу, что на протяжении 30 лет голосом Церкви является голос тогда владыки, а ныне патриарха Кирилла, его такой мощный, сильный, яркий, убедительный, вдохновенный.
Кира Лаврентьева:
— Николай Иванович, вы рассказываете об этом, а я вспоминаю, что когда выходила программа «Слово пастыря» мне было совсем немного лет, и я с радостью сидела эти 15 минут, ничего не понимая, что говорит владыка Кирилл, но сидела перед телевизором, и это была такая волна тепла пасхального. Это сложно сейчас передать. Я думаю, что те, кто слышал ее тогда, в первые годы, 94-95-й год, помнят мои ощущения. Сейчас я смотрю на звукорежиссера Александру, она кивает. Какая-то волна тепла шла невероятная, какое-то отцовское чувство от владыки Кирилла, как будто мы к чему-то светлому прикасаемся, как возвращаемся домой. Это было невероятное переживание.
Николай Державин:
— Кира, я думаю, что здесь все сошлось. Конечно, Божественная благодать, она действует через людей. Плюс огромный опыт публичных выступлений митрополита, ныне патриарха.
Кира Лаврентьева:
— Сыграл, конечно, роль свою.
Николай Державин:
— Конечно. И его личностная харизма.
Кира Лаврентьева:
— Безусловно.
Николай Державин:
— Это абсолютно, это невозможно не видеть и не слышать, он просто завораживает, человек не может оторваться, он ждет, что дальше он скажет. Эти 15 минут проходят на одном дыхании, просто ощущение, что — а! — уже закончилась программа, а сколько интересного он сказал за это время. Какая плотность мысли, какая насыщенность во всем этом. И еще — какая личная убежденность в этом. А это ж чувствуется.
Кира Лаврентьева:
— Чувствуется, веришь ли ты в то, что ты говоришь, или не веришь.
Николай Державин:
— Не просто он передает некую сумму знаний, он этим живет, для него это смысл жизни. И это убеждает более всего. Известно такое выражение: «Слова назидают, а примеры влекут». Вот когда пример есть реальный, живой, яркий, вдохновляющий и ведущий за собой, тогда да, тогда это производит впечатление. Мне кажется, здесь в этом секрет.
Кира Лаврентьева:
— Со стороны может казаться, что снимать, допустим, 15 минут, а не два часа или полтора, намного легче, потому что это 15 минут, а не 60. Но люди, связанные с производственным процессом, телевизионным, нашим радийным, понимают, что это еще труднее, потому что тебе сложную мысль надо изложить успеть за 15 минут. Это высший пилотаж, это очень трудно. Вот расскажите, пожалуйста, об этом, Николай Иванович, как это было для вас? И естественно для съемочной группы?
Николай Державин:
— Мы смотрели и удивлялись, это лучше спросить у самого автора этой авторской программы, как он умудрялся это делать и как он это делает до сих пор. Но мы между собой, общаясь и делясь впечатлением, каждый раз удивлялись вот этой силе слова и способности говорить без лишних слов.
Кира Лаврентьева:
— Точно.
Николай Державин:
— Сказать самое главное, самое ценное, самое важное, самое нужное и жизнеутверждающее всегда. Это не какое-то занудство. Бывает так, что некоторые программы — я перекинусь, отвлекусь несколько — на религиозную тему становятся елейными, таким голосом.
Кира Лаврентьева:
— Лубок.
Николай Державин:
— Да, какой-то такой... а-ля благочестие какое-то...
Кира Лаврентьева:
— Напускное.
Николай Державин:
— Да, наверное, напускное, какое-то вычурное.
Кира Лаврентьева:
— Елейное.
Николай Державин:
— А тут все просто и ясно. Он говорит понятным современникам языком, он говорит в тех категориях, которые людям не воцерковленным — вот что важно — абсолютно понятны. И это надо уметь же, надо понимать, к какой аудитории вы обращаетесь. У патриарха удивительное чувство аудитории. Он даже иногда говорит, что выхожу на проповедь, даже сейчас, и думаю сказать одно, или выхожу в какую-то аудиторию, он же готовится всегда, думает о том, что сказать, а не просто вышел и спонтанно сказал. Но бывает так, что он выходит, и нет, надо говорить о другом. Потому что он чувствует эту аудиторию, кто перед ним, что для них может быть интересным, и что для них будет понятным. И он к ним обращается и говорит так, что это доходит не только до сознания, до сердца каждого слушателя. Это дар Божий.
Кира Лаврентьева:
— Он прописывал заранее, такие секреты производственные спрашиваю, эту 15-минутную свою речь для «Слова пастыря»? У него были какие-то заготовки? Или он приходил уже полностью подготовленный?
Николай Державин:
— Он приходил подготовленный, но было видно, что он готовился. И это все не спонтанно, а именно продуманно, концептуально, с осознанием огромной ответственности за произносимое слово, и это с желанием поделиться тем сокровищем, которым он, как иерарх, как предстоятель Церкви, обладает. Я бы так сказал. Но он готовился, это точно совершенно. Он готовился, и скажу, и сейчас готовится. Хотя, конечно, для него, как мне кажется, нет проблемы выйти и сказать перед любой аудиторией на любую тему.
Кира Лаврентьева:
— И очень быстро сориентироваться.
Николай Державин:
— Моментально. Но все-таки к таким вещам, как проповедь, или обращение к определенной аудитории, он все-таки готовится, как мне кажется. И он выходит с ясным пониманием, что он хочет сказать.
Кира Лаврентьева:
— Удивительно. Вы помните первые вопросы, которые приходили в программу «Слово пастыря»? Не помните? Была какая-то тенденция, что, например, вот в этот период люди больше спрашивали про какую-то бытовую часть, как яйца покрасить на Пасху? Это я сейчас придумываю. Вот этот период про крещение, про таинства. Не было такого?
Николай Державин:
— Нет. Я бы сказал, что вопросы повторялись, причем их даже группировали. Скажем, вопросы веры, вопросы традиций, обрядов, какие-то недоуменные вопросы. Вопросы были очень сложные иногда. Вот человек потерял родного близкого человека, как пережить это? Были многие вопросы жизненные.
Кира Лаврентьева:
— Сколько вопросов успевал озвучивать святейший патриарх и ответить на них, тогда владыка Кирилл?
Николай Державин:
— По-разному было. Были программы, которые посвящались целиком ответам на вопросы.
Кира Лаврентьева:
— Да, прям один вопрос и 15 минут отвечаешь.
Николай Державин:
— Да. Большой развернутый, исчерпывающий ответ. А были программы, когда митрополит Кирилл, заканчивая программу, говорил: вот у меня еще есть два вопроса, я на них отвечу. И так было. Или один вопрос, у меня спрашивает такой-то, такой о том-то, о том-то, и кратко отвечал.
Кира Лаврентьева:
— И всегда получалось 15 минут?
Николай Державин:
— И все равно 15 минут.
Кира Лаврентьева:
— Поразительно. Надо очень четко чувствовать время. Удивительно. Николай Иванович, что для вас лично в этих проектах, не только «Слово пастыря», но множества других, в которых участвовали, было самое тяжелое, самое трудное?
Николай Державин:
— Я бы не стал говорить в категориях трудностей, потому что я был не один, была команда, и мы были объединены одной идеей, нам хотелось что-то сделать. И, скорее, это были муки творчества, а не трудности, что не пробить. Может быть, было непросто договориться с каналом о том, чтобы программа выходила регулярно каждую неделю или один раз в месяц, там были разные нюансы. Мы же работали с каналами, подписывая договор и обеспечивая производство религиозных программ, но муки творчества, конечно, были. Но мы как-то, объединив усилия, выходили из положения. Придумывали что-то новое. Даже прямые эфиры у нас были разные. Если говорить, например, о Пасхе и о Рождестве, у нас были разные концепции. Например, мы делали включения из разных городов на Пасху, такое было. Не просто богослужение или, скажем, заканчивается богослужение, пока идет причастие, мы делали какой-то видеосюжет, рассказывающий о Пасхе или о святых местах, где это было, как это было. Всегда это был творческий процесс, но совместный, не кто-то один предлагал, что так будет и больше никак. Это было творческое обсуждение, и в результате мы приходили к какой-то идее и пытались ее реализовать. Чаще всего реализовывали.
Кира Лаврентьева:
— В гостях у «Светлого вечера» Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы святейшего патриарха. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернемся после короткой паузы.
Кира Лаврентьева:
— «Светлый вечер» на р
Радио ВЕРА продолжается. Здравствуйте еще раз, наши дорогие слушатели. Напоминаю, что у нас в гостях Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы святейшего патриарха Кирилла. Мы говорим об истоках православной журналистики, тележурналистики. В этом году 30 апреля, то есть сегодня исполняется 30 лет со дня первого выхода программы «Слово пастыря» на 1-м канале, все ее, наверное, знают, и те, кто в церковь ходит, и те, кто в церковь не ходит. И в этом смысле, Николай Иванович вот какой вопрос хотела задать. Тогда, когда церковь только начала возрождать свою широкую миссионерскую деятельность, для многих ходить в храм еще было роскошью. Например, в нашей сибирской деревеньке, годе я росла у бабушки, совершенно не сразу появился храм, и назывался он изначально «Дом молитвы», была такая практика. Православный храм, но назывался «Дом молитвы». Потом его переименовали в храм Введение во храм Пресвятой Богородицы. И тогда это было для нас праздником, пойти в храм, было еще не принято каждое воскресенье ходить в храм. А уж причащаться, как сейчас, частое причащение вообще не практиковалось много лет. И эта программа православная «Слово пастыря» или какие-то программы с трансляцией Схождения Благодатного Огня в Иерусалиме, который и сейчас, кстати, пользуется огромными рейтингами всегда в Великую Субботу. Это считалось какой-то прекрасной возможностью присоединиться к жизни Святой Церкви. Это было очень полезно и важно. Но сейчас все равно мне приходится слышать, что человек не пошел по каким-то причинам на богослужение рождественское или пасхальное, но зато смотрел трансляцию, и он чувствует некую причастность. С одной стороны, понятно, для людей ограниченных в движении, больных, может быть, в силу каких-то обстоятельств вынужденных остаться дома, это действительно спасение — трансляция богослужения в храме Христа Спасителя или в каком-нибудь монастыре, где служит святейший патриарх. Но в основном это происходит в храме Христа Спасителя. Я напоминаю также нашим слушателям, что именно Николай Иванович Державин комментирует эти богослужения. Мы сейчас еще об этом обязательно поговорим. Как вы относитесь к тому, что возникает искушение, когда особенно очень много сейчас у нас православных СМИ — и «Вера», и «Спас», телеканал «Союз» — где-то помолиться у телевизора? Может быть, не пойти, посмотреть трансляцию. Посмотрел вечернюю молитву, послушал трансляцию на телеканале «Союз», кажется, что и сам помолился. Честно, я не знаю, как к этому относиться. В машине послушал диск молитвы ко причастию, считай, тоже помолился ко причастию. Как лично вы к этому относитесь, как человек, который занимался непосредственно возрождением всех этих прекрасных традиций? Даже не возрождением, а был первопроходцем на телевидении с православной тематикой.
Николай Державин:
— Кира, я бы вам сказал так, что меня самого этот вопрос всегда волновал.
Кира Лаврентьева:
— Замещение некое духовной жизни.
Николай Державин:
— Я чувствую с одной стороны, радость от возможности быть причастным к этому, как мне кажется, благому делу. С другой стороны, я чувствую ответственность за то, что некоторые люди, благодаря прямым трансляциям таких богослужений, остаются дома, не идут в храм. Тут все расскажут, покажут, покажут даже то, что не видят люди, стоящие в храме, потому что камера стоит и в алтаре, и там общие планы, все красиво, замечательно, и видно, и слышно, и хор поет прекрасно. У меня нет окончательного ответа на этот вопрос. Но меня, скажу откровенно, убеждают в необходимости проведения таких трансляций люди, которые очень захотели бы быть на богослужениях...
Кира Лаврентьева:
— Но не могут.
Николай Державин:
— В силу у различных обстоятельств. Не потому что там далеко храм, сейчас таких, наверное, мало.
Кира Лаврентьева:
— Проблем нет.
Николай Державин:
— Да. Храмов много, если говорить о Москве, то храмы в шаговой доступности. Но есть реальная потребность людей больных, престарелых, одиноких, кто очень бы хотел быть на богослужениях, особенно на Пасху, на Рождество, но не может там быть. А прямая трансляция дает ему возможность быть соучастником этого богослужения хотя бы так. Услышать радостные возгласы пасхальные, почувствовать совершенно особую атмосферу праздника Пасхи или Рождества. И здесь, я думаю, мы не откажемся от подобных прямых трансляций. Другое дело, как сподвигнуть людей, увидевших такую трансляцию, не остаться дома, а следующий раз пойти в храм и лично пережить опыт пасхального богослужения не посредством телевизора, а участвуя там, в самом храме. Вот это было бы здорово. Наша задача дать людям возможность почувствовать эту красоту и переступить порог храма. Задачу я вижу в этом. Хотя, конечно, не исключаю и того, что для многих это стало привычным делом, сидишь, пьешь чаек, слышишь и видишь, как совершается богослужение, вроде поучаствовал как-то, посмотрел, кто там был на богослужении, вроде Пасха состоялась. Видите ли, все зависит от конкретного человека. Я думаю, что для многих людей, особенно в 90-е годы, такие трансляции были очень нужны.
Кира Лаврентьева:
— Да, очень.
Николай Державин:
— Во-первых, они сами по себе уже были явлением, я помню первые впечатления, что да, патриарх служит, это в прямом эфире показывают.
Кира Лаврентьева:
— Абсолютно.
Николай Державин:
— После того, что было в течение 70-ти лет, когда о Церкви либо ничего не говорили, либо только плохо. А тут Церковь вот, пожалуйста, вот ее красота, вот она сама служит.
Кира Лаврентьева:
— И блистает.
Николай Державин:
— И вы можете все это увидеть и почувствовать и полюбить это, и прийти в конце концов в храм. Для многих людей такие трансляции были нужны, потому что я старался там объяснить простым языком сложные вещи. Что вообще происходит за богослужением?
Кира Лаврентьева:
— Вот об этом хотела поговорить.
Николай Державин:
— Каков смысл тех или иных священнодействий, как там со славянского на русский перевести то или иное песнопение, тот или иной текст. Вообще смысл праздника Пасхи. Это же не только куличи, пасхальные яйца, похристосовались — и всё. Это тоже важная традиционная составляющая праздника. Но личное участие, сопереживание, особенно участие в евхаристии, вот что должно быть главным для православного человека. Тогда я думаю, для многих людей церковь стала более понятной, и многие пришли в храм. Но чтобы остаться в храме — это уже подвиг, это уже нужно прилагать усилия, а не просто прийти, посмотреть, порадоваться и думать, что так всегда и будет. В любом случае, вера это подвиг, как это ни громко, может быть, звучит. Подвиг в этимологическом смысле, что это движение. То есть человек движется, он совершает движение навстречу Богу, воцерковляясь и стараясь жить по Евангелию, это не пустые слова, какие-то отвлеченные абстрактные понятия, а это жизнь. И когда норма веры становится нормой жизни, образ жизни меняется, тогда и сам человек меняется и все вокруг меняется. Тут важно, чтобы человек, сделав первый шаг, почувствовав красоту богослужения, увидев трансляцию, придя в храм, там остался. А чтобы он там остался, мы, православные люди, должны быть, как минимум, доброжелательны. Как минимум, доброжелательны, чтобы принять этих людей в общину, чтобы они почувствовали, что это их родной дом, что это не просто клуб по интересам, а это живая жизнь, очень важная для конкретного человека. Вот это важно. А это уже зависит от того, какая атмосфера на приходе, каков настоятель, какие люди его там встречают, даже те, кто за свечным ящиком, это тоже очень важно. Как человека не подготовленного, не воцерковленного, пришедшего в храм, там принимают. Как на него там смотрят. Действительно ли его готовы принять с распростертыми объятьями? Или только и могут одергивать и говорить: не туда встал, не так посмотрел, не то сделал, не так одет, это бесконечно можно всякие претензии предъявлять. Важна еще форма, можно, конечно, сделать замечание, можно человеку подсказать что-то, но какая интонация, с каким чувством это делается. Мы сегодня используем средства массовой информации, у нас есть возможность свидетельствовать о вере и делать это на профессиональном уровне, но далее зависит от человека. Один может это принять к сведению, услышать и сказать: ну да, было интересно, хорошо, а что дальше? Моя жизнь, лично моя, изменится от того, что я увидел и услышал или нет? Или я как жил, так и буду жить, имея в виду, что есть параллельная жизнь в церкви где-то, ну да, красивая, какие-то обряды, традиции. Ну, хорошо, обнялись, похристосовались и дальше что? Как дальше, с чем я живу, с чем я иду по жизни? Что я вокруг себя созидаю или разрушаю? Я помогаю людям воцерковиться, прийти полюбить церковь и стать христианином или я их отторгаю своим отношением, своей нетерпимостью, раздражительностью, злобностью? Что греха таить и такое есть в нашей жизни, увы. Но не хотелось бы о грустном, хотелось бы, чтобы как можно больше людей, услышав о вере, действительно полюбили бы церковь.
Кира Лаврентьева:
— Спасибо, Николай Иванович. Рассуждения ваши очень ценные, особенно в рамках нашего сегодняшнего непростого времени, пережитого ковида в 2020 году, когда все вынуждены были смотреть трансляцию богослужений из дома. Это отдельная боль, особенно пасхальное богослужение, которое мы не могли провести в храме. Это боль. Я говорю, и тяжело.
Николай Державин:
— О, да. Я помню прямой эфир, когда пустой храм Христа Спасителя на Пасху, это незабываемое лично для меня переживание.
Кира Лаврентьева:
— Да, пустой храм Христа Спасителя, действительно. Давайте напомним, что в гостях у «Светлого вечера» Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы патриарха. Меня зовут Кира Лаврентьева. Николай Иванович, по поводу комментирования богослужений, это отдельная большая тема, но не могу не спросить. Когда я думаю об этом, что, например, меня бы туда посадили комментировать богослужение, у меня просто волосы дыбом встают в прямом смысле этого слова. Это же невероятно, тебе нужно не только комментировать то, что происходит. То есть это очень хорошо нужно знать весь литургический строй. Иногда это не только литургия, иногда на ночной службе соединяются и всенощная и литургия. Это шесть или четыре часа, три часа подряд ты комментируешь что за чем идет, что происходит. У святейшего патриарха очень много сослужащих ему священников, иподиаконов, это целое огромное священнодействие, которое нужно знать, как, что. Естественно служит человек живой, поэтому нужно четко подстраиваться под то, что происходит. Длительность того или иного действия, алтарные молитвы, заамвонные молитвы. Это нужно абсолютно все знать, комментировать. Но мало того, я еще думаю о том, что вы объясняете некоторые литургические моменты, все это переплетая с историей. Сильно тесно связана литургия с апостольскими временами, с первыми веками христианства, с жизнью Христа — это самое главное. Но есть и моменты, которые перекликаются с историей Ветхого Завета. И все это нужно уметь вовремя сказать, ввернуть как-то, прокомментировать правильно понятным языком для слушателя, который, например, не знаком с церковной историей, не знаком с церковным богослужением. Вот он первый раз включил. У вас это как получалось? Вы помните свои первые трансляции, первые опыты комментирования?
Николай Державин:
— Кира, вы так подробно рассказали о переживаниях ведущего прямых эфиров...
Кира Лаврентьева:
— Как еще?
Николай Державин:
— ...что вы уже готовы к прямому эфиру, как мне кажется.
Кира Лаврентьева:
— Не знаю. Я буду запинаться.
Николай Державин:
— Когда мне задают такой вопрос, я говорю, что это все милостью Божией и благословением священноначалия. Так исторически сложилось, я не думал и не гадал в этом направлении, и не предполагал, что будет связана моя жизнь. Что касается знания богослужения, текстов, истории. Конечно, не могу не вспомнить своих родителей, папу и маму, поскольку я родился в священнической семье.
Кира Лаврентьева:
— Да. Многодетной.
Николай Державин:
— Да. Это милость Божия и их заслуга, потому что мы были воцерковлены буквально с пеленок. Мы все шли на службу, от мала до велика, это так регулярно, из года в год, мы этим напитались с самого детства. Красотой богослужений, этих песнопений и этих текстов, которые вошли в плоть и кровь навсегда. Это ощущение радости богослужения сохраняется до сих пор. Понятно, дальше семинария и академия, годы учебы. Это время особое совершенно, когда ректором Ленинградской духовной академии и семинарии был нынешний патриарх. Я поступал туда, и я помню первые богослужения, возглавляемые архиепископом Выборгским Кириллом. И это когда все «едиными усты и единым сердцем», все преподаватели и студенты, в храме академическом во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова идет богослужение, эти два хора, и это ощущение рая на земле, я бы так это сказал. Какого-то восторга литургического, радости, возможности возвещать это громогласно, жизнеутверждающе. Эти вдохновенные проповеди и само богослужение, подача, эти молитвы, которые владыка произносил вслух, громко, ясно, объединяя всех вокруг Чаши Христовой — это незабываемо, это все вошло навсегда. А что касается прямых трансляций. Когда появилась возможность провести первую трансляцию на Рождество 1991-го года, собственно говоря, патриарх Алексей, Царство ему Небесное, вызвал меня и говорит: нужно съездить в Останкино, у нас появилась возможность провести первую трансляцию на Рождество. Поскольку у них-то у самих нет опыта проведения подобных, как они говорят, мероприятий, надо им хотя бы рассказать, показать, что там будет происходить. Я помню, я приехал в Богоявленский собор, приехала съемочная группа, много людей, там и режиссер, и оператор, редактор, кого там только не было, и стали думать, как, что происходит. Я рассказал, нарисовал даже схему: здесь алтарь, здесь кафедра, патриарх, вот здесь начинается, вот так Крестный ход совершается. И было понятно, что никто не имеет представления, как это все собрать воедино, нужно же пригнать ПТС, все эти камеры собрать воедино и показать все. Тогда возникла идея, причем, со стороны телевидения, они говорят: если три часа будет идти богослужение, и мы будем показывать, что звучит, что происходит, это мы все покажем. А кто это все поймет, что вообще происходит?
Кира Лаврентьева:
— Да, самый важный вопрос.
Николай Державин:
— Что за действо такое необычное. На советском телевидении тогда не было такого ничего никогда. И тогда возникла идея написать хотя бы комментарии для диктора. Я поговорил со святейшим патриархом, он говорит: ну напиши тогда, может быть, несколько страничек такого текста, порядок богослужения и что происходит, какие-то пояснительные краткие слова перевода богослужебных молитв. Я это сделал, показал святейшему патриарху, он говорит: хорошо, может, тогда им отдать, пусть они сопроводят это богослужение таким текстом. И когда я отдал, они говорят: а кто это будет произносить? Кто из дикторов? Я говорю: у вас же там в Останкино много дикторов разных, может быть, кто-то сможет. И тут мне режиссер говорит: он же не знает, в какой момент можно говорить, когда нет.
Кира Лаврентьева:
— Конечно.
Николай Державин:
— С чего начать, где сделать паузу. Тогда мне поступило предложение: сделайте это вы. Я говорю: я же не знаю, как это, я же никогда этим не занимался. Даже не было специальной комментаторской машины оборудовано. Они поставили небольшой столик в алтаре Богоявленского собора с правой стороны, там такой уголочек, там просто поставили стол, монитор, тогда еще телевизоры были такие, и микрофон один основной, один резервный. Вот пульт, нажмете на кнопочку вот вам наушники, будете слышать, на экране будете видеть происходящее. Что считаете нужным, то и говорите. Так это пошло, прошел первый эфир.
Кира Лаврентьева:
— Вы его помните?
Николай Державин:
— Я, конечно, помню очень хорошо. Это было ощущение, что я попал в какую-то другую реальность, Потому что я понимаю, какая ответственность колоссальная. Это прямой эфир, невозможно переписать.
Кира Лаврентьева:
— Вообще.
Николай Державин:
— Да, и нужно было без всякого опыта выйти в прямой эфир. Ну, это только милостью Божией и благословением священноначалия, я бы сам не дерзнул никогда. Это получилось. На следующий день, я помню, какая была реакция, сколько было звонков, сколько потом было писем, что мы увидели патриаршее богослужение. Еще и с комментариями: как это здорово, мы теперь понимаем, что происходит и зачем и для чего, почему именно так, а не иначе это делается. Реакция была замечательная. И потом это стало традиционным, каждый год на Пасху, на Рождество мы стали вести прямые эфиры. Много было разных ситуаций, когда и монитор...
Кира Лаврентьева:
— А что запомнилось? Было что-то такое, что прямо вообще...
Николай Державин:
— Из самого яркого...
Кира Лаврентьева:
— ЧП такое?
Николай Державин:
— Нет, ЧП были тоже, но самое яркое и сильное, пожалуй, это прямые эфиры из Вифлеема в 2000-м году.
Кира Лаврентьева:
— Вот это вообще.
Николай Державин:
— Да, там два эфира было, один из Вифлеема был 7-го числа, другой был из Иерусалима. Это было очень яркое впечатление.
Кира Лаврентьева:
— Две тысячи лет со дня Рождества Христова, я помню это.
Николай Державин:
— Это было столько трудностей, надо было все преодолевать, но это все у нас получилось.
Кира Лаврентьева:
— Для отдельной программы.
Николай Державин:
— Конечно, незабываемое впечатление от эфира освящения храма Христа Спасителя, это двухтысячный год, 19 августа, праздник Преображение Господне. Когда тысячи людей Крестными ходами сошлись на стилобат и все это в прямом эфире и великое освящение храма Христа Спасителя...
Кира Лаврентьева:
— Какое торжество.
Николай Державин:
— ...главного дара Русской Церкви и всей России этому юбилею — это, конечно, незабываемое впечатление. Был солнечный прекрасный день, такая была служба! Это мне очень запомнилось. Еще можно было бы вспомнить прямые эфиры, когда была возможность ездить по Украине, это, конечно, тоже незабываемо.
Кира Лаврентьева:
— Киево-Печерская лавра.
Николай Державин:
— Киево-Печерская лавра, Святогорская лавра, Почаевская лавра, в день Почаевской иконы.
Кира Лаврентьева:
— 5 августа.
Николай Державин:
— Да. Тысячи людей, море людей. И я это тоже комментировал, я это видел своими глазами, это было что-то невероятное. А скажем, молебен перед памятником князю Владимиру, тоже тысячи людей, такой подъем, такие песнопения, мощные хоры, столько духовенства, архиереев, народа. Это незабываемое впечатление, незабываемое.
Кира Лаврентьева:
— Это какой-то Божий дар нам всем.
Николай Державин:
— Это было что-то особое совершенно. А что касается курьезных случаев. Разные были случаи, монитор, помню, как-то погас, я комментировал просто по... я знаю богослужение, в наушники слышу, что происходит.
Кира Лаврентьева:
— Это очень страшно, конечно.
Николай Державин:
— Это не так страшно, страшнее, когда микрофон отключился один раз, хорошо, что был недалеко от комментаторского места сотрудник, он прибежал, где-то взял еще один микрофон, подключил его. Была небольшая пауза, а потом...
Кира Лаврентьева:
— Никто ничего не понял, все решили, что вы просто решили помолчать.
Николай Державин:
— Да. Но, конечно, ощущение в прямом эфире в такие моменты, да, это тоже незабываемо. Но это тоже опыт.
Кира Лаврентьева:
— Николай Иванович, технический вопрос. Это ведь годами, получается, вы на этих ночных литургиях не причащаетесь? Вы же комментируете, вы же не можете к Чаше спуститься?
Николай Державин:
— Я обычно причащаюсь в Великую Субботу.
Кира Лаврентьева:
— Накануне.
Николай Державин:
— Да, накануне, тем более, когда уже все переоблачились в белые одежды, прозвучали первые пасхальные песнопения.
Кира Лаврентьева:
— Песнопения в день Великой Субботы — это потрясающе. Вот она Пасха уже.
Николай Державин:
— Это ощущение, еще несколько часов и запоют Христос Воскресе, и это ощущение праздника, когда... Мне с детства запомнился момент пасхальной заутрени, когда начинает звучать тихо в алтаре: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на Небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Вот это, чтобы Господь сподобил чистым сердцем славить Его, и что первый раз они поют тихо, потом громче, потом еще громче, потом выходят, и Крестный ход. Ощущение, конечно, просто непередаваемое.
Кира Лаврентьева:
— Между небом и землей.
Николай Державин:
— Какое-то особое благодатное состояние. Так что в церкви, видите, как все, все вовремя, все уместно, и все благодатно. Важно не потерять чувства, способности...
Кира Лаврентьева:
— Удивляться чуду.
Николай Державин:
— Да, удивляться, чтобы это не стало привычкой, чтобы это каждый раз было по-новому, каждый раз было так же сильно, так же жизнеутверждающе, по-пасхальному, по-настоящему.
Кира Лаврентьева:
— Лучших слов для завершения программы, конечно, и не найти, особенно в начале Страстной недели, которая у нас вчера началась. Мы сейчас будем собираться мысленно, чтобы прийти, насколько можно, готовыми к Светлому Христову Воскресению. Но уже радостные мурашки бегут, когда вы говорите об этом, Николай Иванович, очень живо. Спасибо огромное. Дорогие друзья, напоминаю, что у нас в гостях был Николай Иванович Державин, заместитель руководителя пресс-службы святейшего патриарха Кирилла. У микрофона была Кира Лаврентьева. Огромное вам спасибо, Николай Иванович, за все ваши труды; за те, которые были; за те, которые есть; и за те, которые будут. Помоги вам Господь в каждом дне вашей жизни.
Николай Державин:
— Спасибо большое за добрые слова. Я желаю только одного, чтобы все это было к вящей славе Божией и к пользе церковной.
Кира Лаврентьева:
— Аминь.
Николай Державин:
— Спасибо.
Кира Лаврентьева:
— Всего вам доброго. До свиданья, дорогие наши слушатели.
Все выпуски программы Светлый вечер
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Рим., 97 зач., VIII, 14-21.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
С точки зрения православного христианского вероучения, грехопадение первых людей изменило не только их самих, но и весь тварный мир, именно по этой причине смертными стали как люди, так абсолютно все иные живые существа, населяющие землю. Этот факт говорит о глубокой внутренней связи человека со всем творением. Мы не можем не чувствовать этой связи, и, надо полагать, потому то наиболее духовно чуткие из нас и переживают некоторую степень вины тогда, когда видят страдания животных и различные природные катаклизмы. Священное Писание не спешит освобождать от этой вины, но оно указывает путь, по которому человечество в конечном итоге пройдёт ради возвращения сотворённого Богом мира к первоначальной гармонии. Сегодня во время литургии в православных храмах звучит отрывок из 8-й главы Послания апостола Павла к Римлянам, этот отрывок содержит прекрасные слова о взаимоотношениях человека и всего прочего творения Божия.
Глава 8.
14 Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии.
15 Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!»
16 Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии.
17 А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться.
18 Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас.
19 Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих,
20 потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде,
21 что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.
Основный посыл только что прозвучавшего отрывка апостольского послания прост, он заключён в трёх словах: «мы — дети Божии» (Рим. 8:16). Далее апостол Павел перешёл к следствиям из этого факта, самое значимое из которых состоит в том, что детям принадлежит наследство, следовательно, Божие наследство принадлежит и нам. Конечно, речь здесь не может идти ни о чём материальном, под «наследством» в словах апостола Церковь понимает вечную жизнь и блага будущего мира. К примеру, святитель Кирилл Александрийский прокомментировал эту мысль апостола Павла так: «Не без труда совершается благо, однако у святых труд не лишён и великих надежд, ведь ничто земное им не обещано, но бесконечная слава и участие в том, что выше ума и слова». Конечно, апостол Павел не мог не сделать оговорку: наследство принадлежит тем, кто уподобится Единородному Сыну Божию Господу Иисусу Христу и не станет избегать страданий в том случае, если они будут попущены Богом.
На наследстве как следствии усыновления нас Богом апостол Павел не остановился, далее он написал крайне интересные и несколько загадочные слова: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим. 8:19). В истории были те люди, которые из этих слов делали вывод о разумности творения как такового, то есть о разумности животных, растений и всего прочего тварного мира. Впрочем, для христиан кажется совершенно очевидным, что апостол Павел использовал словосочетание «тварь с надеждою ожидает» лишь для выразительности речи, и относиться к этой фразе стоит так, как мы относимся к поэтическим сравнениям. Но, конечно, ожидающее творение — это не самое важное и интересное в апостольской фразе, значительно интереснее понять, чего же именно оно ожидает и что подразумевал апостол под «откровением сынов Божиих». Здесь нам на помощь приходит комментарий преподобного Симеона Нового Богослова, который звучит так: «Чаянием называет он сильное желание твари, чтоб поскорее сбылось откровение, или явление во славе сынов Божиих, какое имеет совершиться во всеобщее воскресение. Ибо тогда, во всеобщее воскресение, с пришествием Сына Божия, обнаружатся сыны Божии, проявится красота их и слава, и они всецело, то есть и душою, и телом сделаются светлосиянными и препрославленными». Другие авторитетные толкователи подхватывают мысль преподобного Симеона и говорят о том, что после всеобщего воскресения упомянутые преподобным Симеоном сыны Божии получат от Бога прежнюю власть над творением, вместе с этим Богом во всём творении будет уничтожено тление, и таким образом воссоздастся заложенная Богом в мир гармония.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
И работа, и забота
Поделиться
Фото: PxHere
Зима 2022 года выдалась в Москве на редкость снежной. Чтобы не опоздать на работу, я выходила из дома раньше обычного и сметала снег со своего автомобиля. Нередко приходилось доставать из багажника лопату и чистить выезд на дорогу. В один из дней я села в машину, включила радио и услышала рассказ о необычном дворнике из города Красноярска.
Боиржон Жураев родился и вырос в живописном селе Самгар, которое местные жители называют «райской улицей Таджикистана». А в 25 лет в поисках работы отправился в Сибирь. Некоторое время провёл в Кемеровской области, затем в 2010 году переехал в Красноярск. За это время он женился, стал отцом пятерых детей: трёх сыновей и двух дочек; получил российское гражданство.
Несмотря на высшее образование (Боиржон по профессии агроном), он выбрал работу дворника — из-за гибкого графика, позволяющего в свободное время подрабатывать в такси. И добился успехов! Жураев не раз побеждал в профессиональных конкурсах, в 2021 году был удостоен звания «Лучший дворник Красноярска», а в 2022-м «фирменная» уборка территории сделала его известным по всей России!
Вот как это случилось. Морозным январским утром дворник Боря — так зовут Боиржона красноярцы — трудился на своём участке в микрорайоне Покровский. Всё шло как обычно, но в тот день соседи сняли его на видео, которое быстро распространилось по соцсетям. На кадрах мужчина с помощью специальной воздушной пушки, или воздуходувки, бесконтактно сметает снег с автомобилей, припаркованных во дворе, и только после этого чистит лопатой тротуары.
Горожан поразил поступок Боиржона Жураева, ведь все знают, сколько сил и времени требует от автомобилистов ежедневная расчистка машин. «Вот это человечище!», «Мир полон хороших людей», — так интернет-пользователикомментируют видеоролик. Благодарные местные жители дарят Боре конфеты и шоколадки, руководство управляющей компании выписало ему денежную премию, а мэр Красноярска вручил сувениры к 23 февраля.
Сам Боиржон скромно говорит: «Я просто делаю свою работу». На вопросы журналистов, почему он чистит не только дороги, но и машины, отвечает, что, помогая жителям, одновременно экономит своё время. «Я привожу в порядок двор рано утром. После этого людям уже не надо чистить свои авто, сбрасывая снег на дорогу. Да и мне не приходится мести двор дважды», — объясняет лучший дворник Красноярска. А ещё он рассказал, что учит своих детей не бояться никакой работы и помогать окружающим, — так когда-то воспитывали его самого. Семейное правило Жураевых: если делаешь — делай на совесть и с душой.
Как же вовремя я включила радио тем зимним утром! Передача о заботливом дворнике закончилась, а я ехала в машине по заснеженной Москве и улыбалась. На сердце у меня было по-летнему тепло оттого, что в далёком Красноярске живёт и работает такой человек — Боиржон Жураев!
Все выпуски программы Живут такие люди
Отроки Вавилонские
Поделиться
Фото: PxHere
В Древней Руси существовала поговорка: «Ввержен в пещь огненную, яко три отрока». И все понимали, что речь идёт о смертельной опасности, от которой может спасти только чудо, и, конечно, знали, кто были эти три отрока.
Сегодня мы говорим о святых отроках Вавилонских Анании, Мисаиле и Азарии и стихотворении Лиодора Пальмина «Три отрока».
Место действия — древний город Вавилон (на территории современного Ирака).
Время действия — VI век до Рождества Христова.
В 586 году.до Рождества Христова после завоевания Иерусалима вавилонским царём Навуходоносором, многие еврейские семьи были уведены в плен.
В Вавилоне еврейских мальчиков, как говорится в Библии, «красивых видом, и понятливых для всякой науки», делали царскими слугами. Среди них оказались отроки АнАния, МисаИл и АзАрия.
Однажды царь Навуходоносор велел изготовить огромного золотого языческого идола и собрал на праздник в честь его освящения всех своих приближённых.
Глашатай вышел на площадь и громко объявил, что, как только зазвучит музыка, все должны упасть ниц и поклониться золотому идолу. А кто ослушается — того по велению царя бросят в пылающую печь.
Анания, Мисаил и Азария, хранящие в душе веру предков в Единого и Всемогущего Бога, не стали поклоняться языческому божеству, и были брошены в огонь.
«Отроки благочестивые в пещи», — излюбленный библейский сюжет в литературе и искусстве. Этой теме посвящено и стихотворение поэта XIX века Лиодора Пальмина «Три отрока».
Царь всем в поклоненье кумир золотой
Воздвиг пред своим Вавилоном.
Три отрока, полные веры святой,
Его не почтили поклоном.
«За это израильских отроков сжечь! —
Царь вымолвил в гневе сурово,
И ввергнули их в раскалённую печь,
Исполнивши грозное слово.
Но отроки живы: под жгучим огнём
Их ангел обвеял росою,
И Бога они величали втроём
Согласной, хвалебной мольбою...
Русский поэт и переводчик второй половины XIX века Илиодор Иванович Пальмин был известен, прежде всего, своими стихами на злобу дня.
В стихотворении на библейский сюжет «Три отрока», когда юноши в огненной печи поют хвалебную песнь Богу, Пальмин в полной мере явил и своё лирическое дарование.
Создателя славьте, и туча, и гром,
И бурные недра морские,
И звёзды на своде небес голубом,
И солнца лучи золотые!
Пернатые хоры под сенью лесов,
Сверкающих ранней росою,
В час утра хвалите Владыку миров,
Ликуя с зарёй золотою!
Всё славе Господней — немолкнущий клир,
Блеск царств и кровавая битва,
И голос пророка, гремящий на мир,
И трепетной девы молитва!
«Связали их и бросили прямо в пылающую печь, в чем они были, в шароварах, рубашках и шапках», — с поистине репортажными подробностями рассказывается эта история в «Книге пророка Даниила». Анания, Мисаил и Азария были друзьями Даниила, и пророк описывал то, что видел собственными глазами.
Велико же было изумление царя Навуходоносора, когда он заглянул в пылающую печь и увидел, как юноши, целые и невредимые, славят Господа.
«В гирляндах полночных светил в вышине
Хвалите Его, херувимы!» -
Так отроки пели в палящем огне,
Господнею силой хранимы.
Был чуден согласный и стройный их клир,
Язычники в страхе внимали,
И был посрамлён их бездушный кумир
На пышном своём пьедестале.
По преданию, пророк Даниил и его друзья Анания, Азария и Мисаил дожили до глубокой старости и скончались в вавилонском плену. Это было две с половиной тысячи лет назад, но сила их веры в Бога до сих пор вдохновляет человечество.
Все выпуски программы Прообразы
