«Христианин в современном обществе». Серафим Сашлиев

У нас в гостях был автор YouTube канала «Серафим» Серафим Сашлиев.

Наш гость рассказал о своих поисках Бога, о том, как он понимает свободу в христианстве, и почему она для него так важна, а также о том, как поиск ответов на духовные вопросы привел его к созданию собственного канала.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. И как всегда в это время мы говорим о пути христианина в светском обществе. Рада представить нашего сегодняшнего гостя, моего коллегу, которого особенно рада видеть в нашей студии, автора ютуб канала «Серафим», проекта «12 сцена» Серафима Сашлиева, дорогие радиослушатели.

Серафим Сашлиев:

— Здравствуйте.

Кира Лаврентьева:

— Здравствуйте, Серафим. Мы сегодня собрались поговорить с вами искренне, как мы и хотели перед эфиром, как мы и говорили, что наш разговор будет настоящим.

Серафим Сашлиев:

— Вы уверены, что я хороший кандидат для этого разговора?

Кира Лаврентьева:

— Я абсолютно уверена, чутье это меня редко подводит, я надеюсь, что сегодня тот счастливый случай, когда оно меня не подвело.

Серафим Сашлиев:

— Посмотрим. Да.

Кира Лаврентьева:

— Серафим, я, когда ехала к вам на эфир, думала, с чего начать наш разговор, потому что вопросов много, мыслей еще больше, и хочется все успеть обсудить, как-то это все красиво собрать во единую канву. И никакого лучшего вопроса, как спросить о том, что для вас христианство, я не нашла. И почему? Мы, люди пришедшие в храм в постсоветском пространстве, в советском пространстве — хотя мне кажется, я не на много старше вас, я все равно говорю это «мы» — потому что я еще помню время, когда паломнические поездки, акафисты и все то, за что цеплялись православные 90-х годов, это был свежий воздух, это было счастье, свобода, до которой дорвались люди после полного отсутствия вообще какой-либо информации о Боге, о церкви. Это было такое пасхальное время, пасхальный период, когда церковь воскресала, когда воскресла, как бы воскрешалась, когда храмы открывались, когда массово люди шли в храм, крестились, даже становились священнослужителями, монахами, в общем такое спорное, светлое, яркое время. Глядя на вас, на ваши выпуски, изучая ваш контент в ютубе, изучая, как вы общаетесь, поколение тех христиан, с которым вы очень похожи, ваше поколение, создается впечатление, что у вас есть то, чего нет у нас. Вы несколько иные христиане, более свободные что ли, не побоюсь этого слова.

Серафим Сашлиев:

— Угу, продолжайте.

Кира Лаврентьева:

— Да?

Серафим Сашлиев:

— А сколько мне лет, вы как думаете?

Кира Лаврентьева:

— Ну я не думаю, я знаю, поэтому давайте, я лучше вас спрошу для наших радио слушателей. Серафим, сколько вам лет?

Серафим Сашлиев:

— Мне 25, и «я до сих пор не знаю, чего хочу»... Помните песню?

Кира Лаврентьева:

— По вам не скажешь, что вы не знаете, чего хотите.

Серафим Сашлиев:

— Я на самом деле в поиске каждый день. И это не какие-то дежурные, общие слова. Я думаю, что на сегодняшний день, вот сегодня, христианство для меня это предмет моего размышления, моего какого-то волнения, моих вопросов к этой жизни. Я хочу понять уже последние лет пять-шесть, как оно на самом деле устроено.

Кира Лаврентьева:

— Ну и как процесс продвигается?

Серафим Сашлиев:

— Церковь пока меня глобально не подводит.

Кира Лаврентьева:

— Это очень хорошо.

Серафим Сашлиев:

— То есть я схватил какой-то ответ, не знаю, насколько он рациональный или насколько он чувственный. Что-то мне открылось в церкви, что меня до сих пор не отпускает. Но это вопрос динамичный, я сомневаюсь каждый день, иногда молюсь и думаю: так стоп, а если этого нет ничего, и такое бывает. То есть для меня это предмет активной мысли и вопрошания, и сейчас для меня это не простой вопрос, и я не с легким сердцем и спокойствием говорю: я верю. Для меня вера и христианство, это...

Кира Лаврентьева:

— Путь.

Серафим Сашлиев:

— Это путь. Это больше вопросов, чем ответов на сегодняшний день. Но тем не менее, это мне интересно, это мне важно, я люблю читать Евангелие, мне очень интересен Иисус Христос, Он сам, и то, что Он говорит, до сих пор меня не отпускает. Это, может быть, моя зацепка за то, что это все истина. Потому что когда я читаю Евангелие и читаю прямую речь Христа, я до сих пор удивляюсь, как такое можно было сказать, как такое можно было выдумать. Наверное, это что-то действительно не от мира сего, раз такое произносится Христом. Если говорить про наше поколение, я не могу отвечать за большое число людей, но я знаю своих друзей, которые в схожих со мной условиях растут. Демократия, например, как мы ее себе понимаем, как минимум, какая-то свобода в возможности брать ответственность за то, как выглядит государство, например, как выглядит общество, какой-то плюрализм мнений. Мы со всеми этими ценностями растем, и они нам кажутся абсолютно христианскими. Поэтому для меня совершенно не понятно, когда в православной церкви я встречаю нежелание слышать чужое мнение, нежелание видеть каких-то людей, православных христиан, которые имеют другую точку зрения на тот тили иной вопрос. И, я это знаю, что это, к сожалению, происходит в Русской Православной Церкви, и эти мои ценности светские абсолютно органично сочетаются с христианскими.

Кира Лаврентьева:

— Мне очень нравится термин в психологии «безоценочное принятие». Мне кажется, это то, о чем вы говорите. Крайне важно принимать отличную от твоей точку зрения безоценочно, не записывая человека в лагерь врагов.

Серафим Сашлиев:

— А я не знаю... Я не знаю, вы смотрели наш проект, смотрели ли наши слушатели? Врагов да.

Кира Лаврентьева:

— Вы иногда собирает иногда за столом людей, у которых прямо противоположные точки зрения. Да не иногда, а всегда, так будем честны друг с другом.

Серафим Сашлиев:

— Почти всегда.

Кира Лаврентьева:

— Вы заостряете вопрос... Кстати, это отдельная тема, мы еще перейдем к этому, ваш этот проект замечательный, интересный.

Серафим Сашлиев:

— Знают ли наши слушатели, что это за проект?

Кира Лаврентьева:

— Мы сейчас им расскажем. Я перед этим хотела вас спросить, вы же из верующей многодетной семьи, если я не ошибаюсь?

Серафим Сашлиев:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Но тем не менее вы задаете себе вопросы. То есть не на все вопросы вы смогли в детстве получить ответы?

Серафим Сашлиев:

— Конечно. А я не знаю, где связь?

Кира Лаврентьева:

— Это не провокация, не манипуляция, это просто вопрос.

Серафим Сашлиев:

— Я искренне не знаю, что такого должно быть в верующей семье, что решает все вопросы?

Кира Лаврентьева:

— Можно выйти из верующей семьи и прекрасно для себя все понимать, не иметь никаких внутренних конфликтов, я знаю много таких людей, и вообще никаких проблем, все ясно, черное это черное, белое это белое, мир прекрасен, я люблю Бога, и нам хорошо вместе.

Серафим Сашлиев:

— Это хорошо, и у меня до какого-то периода так, наверное, было. Мы с семьей молились вместе.

Кира Лаврентьева:

— Что пошло не так? Или так?

Серафим Сашлиев:

— Что не так? У меня умер преподаватель, 32 ему, по-моему, было года, Алексей Леонидович Дадонов, преподаватель театральной студии «Шэст», в которой я занимался в Жуковском, до сих пор существует, любительский театр, очень хороший уровень. Он действующий актер был Пушкинского театра, очень классный человек, на самом деле. Вот он умирает, садится на кресло, и его нет. Эту историю я не раз уже рассказывал. Меня это настолько потрясло, и мой детский мир, в котором все понятно, в котором есть взрослые педагоги, добрые учителя, родители, какие-то цели и стремления...

Кира Лаврентьева:

— Он рухнул.

Серафим Сашлиев:

— Абсолютно. И я не знал просто, что дальше делать, у меня было такое паническое состояние, у меня начались какие-то неврозы, я совершенно не понимал, что происходит, как мне жить дальше. И тогда я, наверное, впервые стал настолько серьезные и честные вопросы задавать церкви. Раньше это было как раз, наверное, больше по традиции.

Кира Лаврентьева:

— Благочестиво, в рамках благочестия.

Серафим Сашлиев:

— Меня воспитали в семье, я люблю это место. В отличие от многих семей у меня все было в этом смысле хорошо, меня не заставляли, не хочу в храм — не иди. Любви очень много.

Кира Лаврентьева:

— Вот это интересно, кстати, очень.

Серафим Сашлиев:

— Папа нам читал Евангелие маленьким. Мы помню, ноги на него закидывали, и он сидит на диване, мы валяемся и слушаем, и он нам читает Евангелие.

Кира Лаврентьева:

— На папу?

Серафим Сашлиев:

— На папу, да, и он нам читает Евангелие. И в этом столько добра, столько искренности и свободы.

Кира Лаврентьева:

— И свободы, о которой мы сегодня уже с вами начинали говорить.

Серафим Сашлиев:

— Да. Я думаю, что это, конечно, очень важная была тема. Но тем не менее, это больше такой взгляд, который по инерции я воспринял. Бог есть, Христос это Истина, и я спорил с одноклассниками, кто этого не понимал.

Кира Лаврентьева:

— Но смотрите, для меня до сих пор прочитать Евангелие, лежа на кровати, это проблема. Не потому что это хорошо или плохо, мы сегодня говорим о безоценочном принятии, но просто это так. И когда я говорила о том, что вы, наверное, свободнее нас, я имела в виду себя, что вы, наверное, свободнее меня. Потому что я не понимаю, как детям моим читать Евангелие, чтобы они валялись, хотя слушая вас, у меня откликается на это сердце, потому что это тепло. Его можно слушать с любовью, а можно стоять и думать: о, скорей бы это все закончилось. Это же очень тонкий момент.

Серафим Сашлиев:

— И нужно. Есть прекрасное видео, мы к сожалению его не покажем, но там: о чем Библия, в тик-токе сейчас распространено, и там странички пролистываются, много-много сотен страничек, и там выделяется слово «любовь» везде. Для меня Библия и христианство в моем представлении, несмотря на все те вопросы, которые задаются регулярно христианству о страданиях людей, о грехах церкви, которых конечно, церкви как института, скажем так,...

Кира Лаврентьева:

— Там же тоже люди.

Серафим Сашлиев:

— Там же тоже много грехов, которых и было и есть очень много. Все равно это, конечно, про любовь, про свободу и про комфорт для меня. Это многие осуждают в христианстве, но я очень дорожу тем, что мне комфортно в храме, мне комфортно в молитве. Это не предмет моего насилия над собой.

Кира Лаврентьева:

— Вы имеете в виду душевный комфорт?

Серафим Сашлиев:

— И душевный и просто я очень слежу за тем, как сказать... Люди должны приходить так, как им хочется в храм, не нужно заставлять их надевать то или другое. Я сейчас не про банальные вещи...

Кира Лаврентьева:

— Ну понятно.

Серафим Сашлиев:

— ...в платке — не в платке, а просто про мое самочувствие.

Кира Лаврентьева:

— Быть собой.

Серафим Сашлиев:

— И пахнуть должно хорошо, и должно быть чисто и так далее. Я уже молчу про то, чтобы не гонять детей по храму за то, что они кричат и прочее.

Кира Лаврентьева:

— Смотрите, Серафим, а где здесь — это ни в коем случае не критическое замечание...

Серафим Сашлиев:

— Да можете покритиковать. Я, кстати, не согласен с безоценочным принятием.

Кира Лаврентьева:

— Та-ак.

Серафим Сашлиев:

— Я считаю, что оценивать можно. В моем проекте мы оцениваем, и еще как. Главное, что люди могут прийти высказаться.

Кира Лаврентьева:

— Я понимаю, понимаю.

Серафим Сашлиев:

— Вы можете свое мнение озвучить.

Кира Лаврентьева:

— Но я не знаю, поэтому я вас спрашиваю и оговариваюсь некритически, потому что я сама еще не знаю. Это как раз разговор о поиске свободы и поиске истины, что естественно, о чем мы говорим с вами сегодня. Смотрите, Серафим, а где здесь тогда аскетика, где здесь некая такая строгая красота православия? Я сейчас не про невроз, не про какое загнабливание молящихся в храме, бабушки, это все уже переговорено на сто рядов. А вот именно о некой такой собранности перед Богом, благоговении. Где здесь эта грань между свободой и благоговейной собранностью?

Серафим Сашлиев:

— Опять же скажу, не знаю, где эта грань, я говорю только про свой опыт находи я ее в церкви сейчас.

Кира Лаврентьева:

— Где эта грань для вас?

Серафим Сашлиев:

— Для меня она та же, что и в отношениях с родителями. Я многого не могу позволить себе в отношениях с родителями, потому что мне просто не ловко. Мне ловко это перед своими любимыми родителями, которые мои лучшие друзья, я им доверяю абсолютно обоим, и маме и папе. То, как они нас воспитывали, это правда, пожелать только можно всем, в такой свободе, в таком принятии. Но я многого не могу позволить, может быть, в силу этого. Не хочу расстроить, не хочу быть неуважительным. Любовь с уважением тоже связана. Ровно то же к Богу, я не хочу Бога расстроить, поэтому я стараюсь, например, на вечерней молитве не молиться, скажем, в шортах домашних.

Кира Лаврентьева:

— О!

Серафим Сашлиев:

— Хотя ничего страшного в этом нет.

Кира Лаврентьева:

— О, это интересно.

Серафим Сашлиев:

— Но мне немножко не комфортно от того, что я молюсь в шортах. Хотя я считаю, что тому, кому комфортно, может это делать. Мне это немножко не комфортно. Видите, здесь я могу попасть в собственный капкан.

Кира Лаврентьева:

— Да, интересно.

Серафим Сашлиев:

— При папе-то я в шортах могу походить. Но здесь у меня есть какой-то есть такой момент.

Кира Лаврентьева:

— Внутреннее благоговение.

Серафим Сашлиев:

— Личный путь своих собственных ощущений Бог подскажет, если у тебя с ним отношения как с Личностью, а не с чем-то абстрактным.

Кира Лаврентьева:

— Вечер воскресенья" на радио «Вера». Дорогие радиослушатели, у нас в гостях журналист Серафим Сашлиев, автор ютуб канала «Серафим» проекта «12 сцена», о чем мы обязательно сегодня поговорим. Но вот в завершение и, может быть, в продолжение нашей темы «Свобода»: «Все мне позволительно, но не все полезно, все мне позволительно, но не все должно управлять мною», — говорит нам апостол.

Серафим Сашлиев:

— Да, слава Богу, что это есть в христианстве. «Но ничто не должно обладать мною».

Кира Лаврентьева:

— Да, «ничто не должно обладать мною». Как вы уходите от этого обладания?

Серафим Сашлиев:

— Да, так же, собственно, ищу.

Кира Лаврентьева:

— Есть то, что вами обладает?

Серафим Сашлиев:

— Есть то, с чем я борюсь, что хочет мною обладать. У меня много есть практик, которые многие, наверное, не разделят и скажут, что это странно или, может быть, что это насилие над собой. Но я, например, люблю кофе с молоком.

Кира Лаврентьева:

— Я тоже.

Серафим Сашлиев:

— Я вот не пью кофе год уже.

Кира Лаврентьева:

— Это прекрасный напиток.

Серафим Сашлиев:

— Хотя у меня нет проблем со здоровьем, мне можно кофе. Но вот эта любовь и эта зависимость, что без кофе ты будешь в плохом настроении утром, мне это не нравится. Почему мое настроение должно зависеть от кофе? Поэтому в моей жизни сейчас кофе нет, я думаю, будет, но сейчас нет, и я пытаюсь найти другие источники радости по утрам.

Кира Лаврентьева:

— Класс.

Серафим Сашлиев:

— Есть другие вещи, связанные с какими-то любимыми дорогими мне вещами, но это моя личная история. Я не скажу, что это всем нужно. Я для себя ищу, насколько я свободен, ищу это состояние. Пытаюсь понять, что меня ограничивает. Я, например, это не всегда получается, но пробую после вечерней молитвы и до утренней молитвы не открывать телефон, не включать. Помолился, телефон я больше не трогаю. Хотя у меня куча каких-то сообщений, дел, важных и не важных. Но нет, все, помолился, давай, мы спим.

Кира Лаврентьева:

— Прекрасно.

Серафим Сашлиев:

— И до утренней молитвы. Когда я это делаю, замечательно. Прекрасно проходит молитва, чтение Писания, я настроен на день. Потом можно открывать...

Кира Лаврентьева:

— Вы о внутренней аскезе говорите.

Серафим Сашлиев:

— Я пытаюсь порассуждать на тему того, как «ничто не должно обладать мною». Вот я ищу, чтобы не обладало. Есть вещи, с которыми я борюсь, но не очень успешно. Я тоже пытаюсь в молитве и как-то еще. Хотя лично Бога стараюсь не просить: Господи, дай мне избавиться от этой страсти. Я знаю по рассказам людей, как Бог умеет избавлять от страстей, иногда это очень непростые уроки и жесткие, я бы даже сказал. Поэтому я так не решаюсь, пытаюсь как-то собственными силами, хотя может быть, и стоило бы попросить: Господи, помоги избавиться от такой-то страсти. Ну в общем поиск, главное, чтобы был искренний. Что мы не здесь в радио эфире с вами об этом говорим, все так прекрасно.

Кира Лаврентьева:

— А потом разошлись и...

Серафим Сашлиев:

— Я честно хочу от каких-то вещей избавиться. От каких-то удается, каких-то меньше. Мне искренне интересно, чтобы я от этого избавился, мне искренне интересно стать чище, стать светлее как-то и сродниться с Богом, а это возможно во многом, благодаря этому очищению и улучшению.

Кира Лаврентьева:

— Можно ли это назвать целью вашей христианской жизни?

Серафим Сашлиев:

— Сейчас моя цель, я не знаю, насколько она в этом, повторюсь, сейчас для меня, вот сейчас к вам ехал и читаю Бартрана Рассела, «Почему я не христианин» называется сборник. Я читаю много литературы атеистической и других религий.

Кира Лаврентьева:

— Прямо противоположной христианству.

Серафим Сашлиев:

— И я много размышляю над этим вопросом. Проект, который мы делаем на ютубе, больше половины команды не верующие. И мало того, что не верующие, они именно антицерковные люди. То есть им колоссальным образом не нравится церковь.

Кира Лаврентьева:

— Вот это очень интересно. Почему вы создали именно такой проект?

Серафим Сашлиев:

— Потому что это мои друзья.

Кира Лаврентьева:

— Давайте расскажем нашим радиослушателям. Дорогие радиослушатели, Серафим создал проект, где происходят, я так понимаю, дебаты. Дебаты на актуальные темы, сопоставляются две прямо противоположные точки зрения, приходят спикеры и вы с ними сидите в поисках истины рассуждаете.

Серафим Сашлиев:

— Да, но нам важно, мы избегаем слова «дебаты», потому что у нас бывают выпуски, например, один самых просматриваемых выпусков называется «Иисус. Правда и вымысел».

Кира Лаврентьева:

— Это, конечно, на грани, на грани.

Серафим Сашлиев:

— Там Андрей Десницкий и Аркадий Вильман, ученые — библеист и историк — обсуждают исторические доказательства Иисуса, Кто это был, просто по историческим источникам и сведениям. Они почти весь выпуск не спорят друг с другом, они дополняют друг друга. Можно ли это назвать дебатами?

Кира Лаврентьева:

— Культурные люди. Это дискуссия.

Серафим Сашлиев:

— Нет, мы называем, диалоги.

Кира Лаврентьева:

— Диалог.

Серафим Сашлиев:

— Мы говорим, тем более в наше время, в котором дефицит колоссальный диалога, как формы, то нельзя прийти одним на одну площадку, другим на другую, люди не готовы с противоположными точками зрения встречаться. У нас это происходит. У нас, например, был выпуск про либерализм. Приходил Егор Холмогоров, публицист, и Андрей Зубов, люди совершенно разных взглядов на политику, и на христианство не тождественных.

Кира Лаврентьева:

— Да. Но оба верующие.

Серафим Сашлиев:

— Что вы думаете, пришли, пообщались, подарили друг другу книги, обнимались, были в восторге от беседы. Поэтому цель... Этот проект про диалог людей, чаще всего, с разными точками зрения. а иногда и просто схожими, дополняющими друг друга. Татьяна Черниговская и Евгений Водолазкин, например, не спорили у нас совершенно, а просто замечательно...

Кира Лаврентьева:

— Культурный диспут.

Серафим Сашлиев:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Серафим, а почему вы поднимаете те или иные темы, в чем ваш интерес поднять такие острые темы?

Серафим Сашлиев:

— Это мне искренне интересно. Всякая тема, что поднимается, мне искренне интересна. Не было ни одной навязанной...

Кира Лаврентьева:

— Это исключительно ваша мотивация?

Серафим Сашлиев:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Вот мне интересно, значит, я позову этого гостя и этого гостя, и мы поговорим.

Серафим Сашлиев:

— Да, это так.

Кира Лаврентьева:

— Но тем не менее, выводов вы никаких не делаете в ваших программах. Поговорили и разошлись.

Серафим Сашлиев:

— Ну какие можно делать выводы? Выводы это пропагандистская история.

Кира Лаврентьева:

— Безусловно.

Серафим Сашлиев:

— А мы все-таки ищем. Вы сами послушайте нас и сами почитайте литературу и так далее.

Кира Лаврентьева:

— Я слушала.

Серафим Сашлиев:

— А выводы, у нас нет такой цели, у нас есть цель проговорить какие-то вещи, которые почти нигде не проговаривают. Это касается и церковных проблем, и политики, и искусства, и самых разных вопросов. И главное, чтобы это было свободно. Одна из важных черт нашего проекта или правил, что мы абсолютно без цензуры. То есть ничего мы не вырезаем, ни одного слова, кроме каких-то оговорок. Там были исключения, связанные не с политикой, ни с чем-то еще, а просто с тем, что затянут был, например, один отрывок. Но это просто исключение. В остальном, как вы сказали, так это и будет, так это и выйдет. И мы такой площадки в церкви больше не видим, на которой можно быть спокойным, что тебя не вырежут.

Кира Лаврентьева:

— В чем цель этой площадки? Ваша изначальная идея какая?

Серафим Сашлиев:

— Заполнить жажду, которая во мне была, я не мог ничего найти. Я работал на телеканале «Спас» и делал по мере возможности что-то с разными точками зрения, но все равно этого мало там. Мне хотелось, чтобы можно было...

Кира Лаврентьева:

— Что-то свое.

Серафим Сашлиев:

— Нет. Если бы кто-то делал это лучше, чем я, да и вообще делал, кроме меня, то я бы не делал этот проект. Просто никто этого не создает, что я могу с этим сделать. Мне, как зрителю, этого ужасно не хватает. Мне, как зрителю, кажется, что пора уже поговорить людям, которые считают, что нужно богослужения переводить на русский язык...

Кира Лаврентьева:

— И людям, которые считают, что не надо.

Серафим Сашлиев:

— Или на церковно-славянском. Пора это уже сделать, это же так очевидно. Или представителям разных религий вместе, причем, не об общих нравственных вызовах и проблемах человечества, а о самих религиях, об Истине.

Кира Лаврентьева:

— Вам удается сохранить некую журналистскую отстраненность?

Серафим Сашлиев:

— Нет. Потому что я не журналист. Вы меня так представили, я себя не считаю журналистом.

Кира Лаврентьева:

— Хорошо, а удается ли вам сохранить отстраненность ведущего этой программы?

Серафим Сашлиев:

— Наверное, у меня есть внутреннее стремление к этому, к некоторой объективности, просто справедливости ради. Но я не ставлю себе это обязательным условием. И есть выпуски, например, с Владимиром Познером, когда он пришел очередной раз сказать, что принятие православия это трагедия России.

Кира Лаврентьева:

— Да-да-да.

Серафим Сашлиев:

— Я там, как он сказал, я был не нейтральным. Да, наверное, но я не вижу в этом проблемы. Так как у нас не дебаты, кстати. В дебатах роль модератора, он должен быть нейтральным абсолютно. Здесь я все-таки приглашаю людей к себе в гости и искренне с ними говорю и могу возмущаться, могу критиковать их, к слову о безоценочном принятии, я могу критиковать, считая, что это ошибочное, вредное заблуждение. Но главное, что у нас у обоих есть возможность это высказать, никого не вырежут. Что самое важное, мы это обсудим лицом к лицу, а не где-нибудь заочно, обсуждая друг друга в статьях и так далее, не в комментариях в фэйсбуке. Вот мы встретились и поговорили, пытались друг друга услышать.

Кира Лаврентьева:

— Да, когда дело касается каких-то принципиальных вещей, тут речь о безоценочном принятии не идет.

Серафим Сашлиев:

— Вы спрашивали о целях. Ощущение, что у нас — я говорю только про Русскую Православную Церковь, потому что я живу в России, и прихожанин Русской Православной Церкви — что нет такого стремления к открытому честному и подробному разговору о больном, о проблемном. На мой взгляд, этого нет или почти нет, а это очень важно для христиан. Потому что мы христиане — это как раз те люди, которые ничего не боятся, по идее, которые не должны оглядываться на политическую конъюнктуру, которые не должны бояться за свою карьеру, по большому счету за свою жизнь. Так вот, по Гамбургскому счету. Мы должны быть честными, смотреть, как оно есть, искать Правду Христову. Я не понимаю искренне, может быть, я наивный человек, молодой. Может быть, я поживу, пойму, что нужно иначе себя вести в церковном пространстве. Но сейчас я это так чувствую. И меня многие поддерживают, кстати, и духовенство и миряне пишут, что этот проект — глоток свежего воздуха, и что это действительно очень нужно было церкви и обществу.

Кира Лаврентьева:

— Вы находите какие-то ответы для себя лично в этом проекте?

Серафим Сашлиев:

— Бесконечное число ответов и поводов к размышлению, конечно. Монтируем, я изумляюсь тому, что есть возможность говорить с людьми с этими.

Кира Лаврентьева:

— Человеку, не твердому в вере и не знающему до конца ответов на важные экзистенциальные вопросы, насколько можно или нельзя смотреть вашу программу с участием атеистов, например. Потому что это ведь тоже такая некая червоточинка, которая может поселиться в не знающем мозге и развиться там до неопределенных размеров.

Серафим Сашлиев:

— Я чуть раньше сказал, что я сам не твердый в вере человек.

Кира Лаврентьева:

— Я запомнила это, но не стала спрашивать.

Серафим Сашлиев:

— Часто вспоминаю: «чего вы так боязливы, маловерные», — как Христос сказал ученикам, это про меня. Я думаю, что во мне этого очень много. Вы знаете, а чего бояться? Если вера это истина, если Христос это Истина, то это никуда не денется. Если ты человек искренне ищущий, давайте про Евангелие опять же. «Грядущего ко мне не изгоню вон», — говорит Господь. Поэтому, если ты искренне ищешь истину, то куда ты денешься, просто ищи честно и слушай. Пусть это тебя смущает, сомнение это прек5расно, сомнение это замечательно, пусть это тебя смущает. И ты такой: стоп, а что, оно так? Ну, пересматривай свою позицию, обращайся к Богу, скажи: Господи, открой мне, меня это удивляет, что это действительно так, что действительно на церковно-славянском языке можно не молиться, а можно на русском? Или какие-то более фундаментальные вопросы. Если у тебя искренние отношения с Богом или ты стремишься их найти — а повторюсь, христианство и православное в том числе, это про личные отношения человека и Бога — если ты к ним стремишься, то решай с Богом все сомнения, обращайся к Нему с ними. Я думаю, что как раз нужно смотреть всем сомневающимся, не твердым, ищущим нужно смотреть и задавать себе новые вопросы, обновлять свое отношение к вере. Я говорю по своему собственному опыту. То, как я по-новому смотрю на Бога и на христианство, даже спустя больше чем год этого проекта, мне эти изменения нравятся. Мне кажется, это движение куда-то в ту сторону, освобождение от каких-то лишних вещей, напластования чувствуешь, и благодарен Богу, что Он дает возможность развиваться в этом.

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера», дорогие радиослушатели. Мы прервемся на несколько секунд, вернемся к нашей интереснейшей беседы с Серафимом Сашлиевым, автором ютуб канала «Серафим», проект «12 сцена». Меня зовут Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Еще раз здравствуйте, дорогие радиослушатели. «Вечер воскресенья» на радио «Вера», и я напоминаю вам, что у нас в гостях автор ютуб канала «Серафим», проект «12 сцена» Серафим Сашлиев. Еще раз здравствуйте, Серафим.

Серафим Сашлиев:

— Здравствуйте.

Кира Лаврентьева:

— Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы, знаете, тут интересные очень беседы ведем о свободе, о новом поколении свободных христиан, о поиске внутри церкви, проекте Серафима на ютуб канале. И все это у него, честно говоря, очень интересно. Вопросов у меня все больше и больше, а времени у нас все меньше и меньше, и очень хочется все успеть. Серафим, ну вот смотрите, вы задаете актуальные вопросы, которые интересны в первую очередь вам в вашем ютуб канале. Вы сами в поиске, и этот поиск транслируете в массы. Какая аудитория у вашего канала? Кто смотрит вас?

Серафим Сашлиев:

— Самая разная. И немало людей совершенно не церковных. Мне пишет, например, один парень: я терпеть не могу церковь, начал смотреть ваши выпуски, ненавижу ее меньше.

Кира Лаврентьева:

— Класс!

Серафим Сашлиев:

— Ну, интересный момент. То есть и церковные и не церковные люди. Мы пытаемся и на сложные локальные церковные темы говорить доступным языком. Не всегда это получается, не всегда понятно, почему ты должен слушать про язык богослужения, если ты человек, который считает, что христианство это вздор. Но мы пытаемся говорить и для них понятно, и для них доступно.

Кира Лаврентьева:

— Получается, что все-таки некую красоту христианства вы для себя нашли. Если вы так уверено стоите на этой платформе. А вы стоите на ней, однозначно. Иначе вы не смогли бы сделать этот проект в том русле, в котором сейчас он находится, в котором он протекает.

Серафим Сашлиев:

— Красоту, да. Красоту, безусловно.

Кира Лаврентьева:

— В чем она для вас?

Серафим Сашлиев:

— Я даже когда сомневаюсь, в минуты сомнений, у меня сомнения какие-то глобальные, то есть, есть Бог или нет.

Кира Лаврентьева:

— Ну понятно, это у каждого человека бывает.

Серафим Сашлиев:

— Если Он есть, это точно Христос, и истина точно в православии.

Кира Лаврентьева:

— «Если бы мне сказали, что Христос вне истины и истина вне Христа, то я лучше был бы с Христом, нежели с истиной», — сказал Достоевский.

Серафим Сашлиев:

— Меня всегда смущало это высказывание, скажу честно, потому что я не знаю, вообще-то говоря. Здесь мотив, значит, не в поиске истины. А у меня в поиске истины, я хочу понять, как на самом деле. И пока христианство оправдывает мой этот запрос. Я скорее про то, что если истина есть, то она в православии — в этом у меня сомнения нет. Просто глобально, бывают вопросы к тому: а вдруг? Это «а вдруг» посещает, да. И рой мыслей, но я думаю, что это дело и возраста и небольшого опыта.

Кира Лаврентьева:

— Я уверена, что оно еще с Эдемского сада посещает.

Серафим Сашлиев:

— Ну да, может, дело не в этом.

Кира Лаврентьева:

— Дело не в этом, не в возрасте. Мне кажется, сколько мы живы, столько это и будет время от времени долетать.

Серафим Сашлиев:

— И последний возглас Христа на Кресте: «Боже мой, Боже мой, зачем Ты меня оставил?» Это очень интересно, я об этом размышлял как раз недавно. Раз уж Христос об этом сказал...

Кира Лаврентьева:

— Он по-человечески прошел все этапы страдания, даже богооставленность.

Серафим Сашлиев:

— Да, очень важно.

Кира Лаврентьева:

— Это очень важный момент.

Серафим Сашлиев:

— Это один из тех фрагментов, который то самое, о чем я вам говорил, когда я не понимаю, зачем это было писать, если это выдумка. Просто для чего, это не ловко.

Кира Лаврентьева:

— У нас кто-то, то ли отец Алексей Уминский, то ли отец Максим Первозванский или отец Макарий (Маркиш), кто-то из них, сказали знаете какую вещь? Они сказали: я когда читал Евангелие, смотрел и думал, этого человек написать не мог, ну, просто не мог. Потому что тут вообще нет лазейки для хитрого человеческого естества, тут не за что зацепиться изворотливой человеческой натуре, чтобы где-то пролезть, для себя какую-то выгоду найти, оно совершенно не выгодно для души и для тела. То есть для души выгодно, а для тела нет.

Серафим Сашлиев:

— Я об этом раньше не понимал, что «вера от слышания, а слышание от Слова Божия». То есть вера от Слова Божия, я не понимал, где здесь связь. Но вот стал понимать, потому что, повторюсь, сомневаясь, беспокоясь, открываешь Евангелие и все приходит в порядок постепенно. У меня пока так работает, я не знаю, как будет дальше, но пока меня эта Книга продолжает изумлять. Поэтому тем, кто сомневается или не верит, для себя как-то христианство оценивает резко, я говорю: ребята, вы Евангелие читали? Прочтите, потом поговорим.

Кира Лаврентьева:

— Да-да-да. Я помню, отец Дмитрий Смирнов, Царство ему Небесное, его спрашивают: отец Дмитрий, что вы посоветуете почитать? — Он говорит: знаете, я много лет, может быть, лет пятьдесят читаю одну интересную книгу, и я вам очень советую тоже ее почитать, это Библия, каждый раз открываешь в ней что-то новое.

Серафим Сашлиев:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Каждый раз в зависимости от своих этапов, которые проходишь в жизни. Серафим, а есть ли какие-то отзывы, например, реально от молодых людей, которые говорят вам, что, Серафим, вообще класс, я думал, что церковь это вообще для бабушек, что это история какая-то маргинальная, а оказалось, что это свет и счастье. Я сейчас утрирую.

Серафим Сашлиев:

— Самый лучший отзыв, который говорит о реальном восприятии нашего канала, нашего дела, это пожертвования. Наш канал, напомню, у нас нет спонсоров, ни Госдеп, и ни патриархия, и ни какая епархия, кто бы как ни думал, мы ничей проект, мы свой собственный проект. Поэтому нас финансируют зрители. Там есть специальная кнопка в ютубе, спонсорство называется, пожертвования можно, ссылка дана у нас есть под каждым выпуском. Нам зрители позволяют существовать на данный момент. Реклама время от времени приходит-уходит, а зрители жертвуют. Поэтому вот этот отзыв, хотелось бы больше, конечно, как и каждому, потому что у меня большая часть команды не верующая и их не всегда удается зацепить идеями этих выпусков.

Кира Лаврентьева:

— Это, кстати, интересный момент, Серафим, они же понимают, что вы верующий, и понимают прекрасно, что вы ищете в определенном векторе. Они это понимают, почему они с вами?

Серафим Сашлиев:

— Я не знаю, святые люди, правда, не верующие, но святые. Кто-то для себя находит что-то свое в этом проекте. Например, мой коллега и друг Андрей Алексеев, я крестный отец его сына, у него жена православная христианка, церковная девушка, а он антицерковный: религия яд, береги ребят. Но он для себя находит в этом проекте, что это диалог, и люди разных точек зрения. Например, католик и православный, расколу тысяча лет, а они садятся вместе и говорят и находят что-то общее. Можно поговорить и без всяких войн, которые, к сожалению, до сих пор остаются методом решения проблем, по мнению политиков в этом мире. А мы пытаемся сказать, что нет, ребята, не нужно радикальных действий, пожалуйста, давайте попробуем пообщаться, увидеть глаза друг друга. Вот атеист, который для себя нашел в этом радость. И ко всему прочему, у нас определенный резонанс случился, уже о первом выпуске в «Новой газете» написали. Мы стали в прошлом году финалистами национальной премии Тэфи и уступили человеку, который брал интервью у Путина. Собственно за это интервью он и получил премию. Но тем не менее, в тройке финалистов мы были, поэтому это для нас радость и гордость. Этот резонанс для проекта ребятам тоже нравится, это ощущение того, что мы делаем вместе что-то полезное.

Кира Лаврентьева:

— Когда закончатся спорные вопросы, какие вопросы будете задавать?

Серафим Сашлиев:

— Когда они закончатся, скажите мне?

Кира Лаврентьева:

— Но вы же хотите, чтобы они закончились? Или вам нравится жить в состоянии некоего поиска и конфликта, я бы даже, наверное, так спросила?

Серафим Сашлиев:

— Я не знаю. Ну вот смотрите, выпуск у нас был, называется «Зачем человеку Пасха?».

Кира Лаврентьева:

— Прекрасный выпуск. Вообще отличный. Праздновали.

Серафим Сашлиев:

— Мы там вообще не спорили, мы сидели за столом со священниками отец Алексей Уминский, отец Максим Первозванский, отец Никон (Белавенец), отец Николай Бабкин.

Кира Лаврентьева:

— Прекрасно было.

Серафим Сашлиев:

— О чем мы там спорили? Да не о чем. Мы радовались, поздравляли друг друга, пили за патриарха в том числе, безалкогольные напитки. Пожалуйста, где мы там спорили? Мы радовались и обсуждали то, как мы любим Пасху, обсуждали свой опыт проживания этого святого дня. Вот такие можно делать выпуски тоже.

Кира Лаврентьева:

— На Пасху, да. Но нет ли тут некоего такого православного хайпа. Чем острее тема, чем ярче спикеры, тем лучше программа?

Серафим Сашлиев:

— Да, нас обвинил однажды один известный человек, когда мы только вышли, что мы хрипожоры. Хотя я не знаю, любой человек, который пытается делать что-то в медиа, что-то информационное, конечно, смотрит на повестку. Потому что это зацепка, чтобы поговорить о чем-то важном для тебя. Как мне кажется, то, о чем мы говорим, важно еще для многих людей. Поэтому попробовать привести какого-нибудь известного гостя, например, Познера, которого многие смотрят и любят, или Илью Варламова, известного блогера, Сашу Гудкова замечательного, который у нас с отцом Павлом Островским общался и ржал, прямо скажем, в выпуске. Это попытка просто притащить каких-то еще людей к нашему эфиру, присоединить их к тем вопросам, которые мы обсуждаем, которые на самом деле важны для всех людей. Просто нужно вслушаться и понять, что: а, ну раз для Саши Гудкова, моего любимого юмориста, Христос это что-то значимое, так может, в этом есть смысл?

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера», дорогие радиослушатели. Напоминаю, что у нас в гостях Серафим Сашлиев, автор ютуб канала «Серафим», проект «12 сцена». Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш разговор. Серафим, а как избежать следующего риска. Вот живет прекрасный молодой человек, церковь ему неинтересна, от слова «совсем», и он неплохо живет, ему даже гармонично, у него даже нет внутреннего кризиса, поиска и депрессии, хотя сейчас это скорей исключение, чем правило. Что его должно, по-вашему, привлечь в церкви? Что? Если он вообще не испытывает никакого внутреннего недостатка? Но его же тоже любит Бог?

Серафим Сашлиев:

— Если не испытывает и пускай. И слава Богу.

Кира Лаврентьева:

— Пусть пока так живет?

Серафим Сашлиев:

— Пусть. Не так давно происходили резонансные события общественно-политические, скажем так. Я видел посты у некоторых людей, которые писали: никогда не был особенно церковным человеком, но сейчас хочется молиться, пишет человек. Поэтому есть какие-то моменты в жизни людей, которые всякого могут побудить к тому, чтобы обратиться к Богу. Я в это верю, я это наблюдаю. А пока ему этого не надо, да и пожалуйста, и слава Богу, ничего плохого.

Кира Лаврентьева:

— Хорошо. Тогда еще один момент. Вот человек, который в кризисе, который ищет, попадает, к примеру, на какой-то ресурс, который дает ему какие-то ответы, и начинает тянуться в сторону церкви. Как избежать здесь, или по-вашему не нужно его избегать, риска, или это вообще не риск, прийти в церковь, найти там Христа, тянуться к Христу, но на правила, говоря по-молодежному, наплевать. То есть мне здесь главное Христос, я Его нашел спасибо, а вы со своими правилами, ребята, от меня отстаньте.

Серафим Сашлиев:

— Да и все правильно, правильная логика, я только поддержу такое обращение, как мне сказал мой младший брат, ему лет восемь, мы идем в храм, он говорит: я сегодня исповедоваться не буду. — Я говорю: да? — он говорит: да. — А почему? — Не хочу. Ну, пускай, поздравляю тебя с этим. Потом подошел к священнику, и он сказал священнику. Батюшка ему говорит: а ты что, безгрешен? — так с добром, а Рома отвечает: да, я безгрешен.

Кира Лаврентьева:

— Интересно.

Серафим Сашлиев:

— Потом они пообщались, что-то выяснили, маму не слушал и так далее. Мне кажется, эти вот: мне правила не нужны, — круто, пускай, отлично, но только ты на основании чего это говоришь? Тебе только Христос, а Евангелие для тебя, например, авторитетный источник о Христе, об этом Христе, Которого ты нашел, там прямая речь Христа есть. Тебе это интересно, тебе это важно? Если да, то там среди прочего есть, что «Кто любит меня, соблюдет заповеди мои», — Христос говорил. Я могу ошибаться в точности цитирования, примерно так это звучит. Ты как к этому относишься, что за заповеди, Он о чем говорил? И дальше начинается разговор, что за заповеди, о чем, где. Мне кажется, дело даже не в правилах, а в том, что когда ты Христа встречаешь, ты когда Бога встречаешь, чувствуешь вот эту чистоту, святость, любовь, в конце-то концов, ты автоматически хочешь... и обновляешься, все лишнее отходит, какой-то груз. Ты боль не хочешь причинять ближним, ты не хочешь врать, ты не хочешь лицемерить, ты не хочешь лениться. Ты автоматически, взирая на Христа... В моем опыте это так. Когда люди говорят, вам так много нельзя, мне подруга говорит: у вас там так много запретов, или кто-то говорит: вот эти все правила... Да какие правила, секунду? Давайте с начала начнем. Если тебе Христос интересен, глянь, тебе Он интересен, дальше что за этим интересом следует, ты хочешь ему подражать, видимо. Ну раз тебе Он интересен, важен, для тебя значим. Как? Как Ему подражать? Открываем Евангелие, там описано, как Ему подражать, как Он Себя вел в тех или иных случаях этой жизни. Тебе нравится это поведение? Мне очень, я хочу так. Вот и все. Все эти правила просто так названы. На самом деле это подражание Христу в каждой минуте своей жизни.

Кира Лаврентьева:

— Это очень важные слова. Но если мы говорим о православной церкви, мы говорим именно о ней, нельзя забывать о том, что у нас гигантское, просто богатейшее святоотеческое наследие, у нас прекрасная история церкви, богослужение у нас практически не сокращено, и вообще не сокращено по отношению к католической церкви...

Серафим Сашлиев:

— Так.

Кира Лаврентьева:

— ...при всем уважении. И нужно понимать, чтобы ты не засыпал на богослужении, что вообще происходит. Тебе нужно хотя бы вчитаться, тебе нужно хотя бы изучить, иначе это будет только вспышка любви ко Христу, Который вот коснулся твоего сердца, ты пережил неофитский период, а потом заскучал и ушел. То есть мы сегодня говорили с вами о некой аскезе, вы говорили о том, что так или иначе она человеку необходима. Свобода как раз внутри самоограничения.

Серафим Сашлиев:

— Но я не говорил человеку, я говорил мне.

Кира Лаврентьева:

— Вам. Мне кажется, что без нее невозможно удержаться надолго где-то серьезно, в принципе. Если ты не будешь усердствовать в изучении математики, ты никогда не станешь экономистом хорошим.

Серафим Сашлиев:

— Мы должны говорить о людях о конкретных. Сейчас вы говорите со мной, я говорю с вами.

Кира Лаврентьева:

— Но вы работаете с молодежной аудиторией, я не могу с вами не говорить о ней.

Серафим Сашлиев:

— Конечно, но я просто не вижу. Не понимаю, когда говорят: ну вот богослужение. А причем тут правило? Богослужение это, как я понимаю, это выражение любви Богу тоже, мы к нему обращаемся, потому что мы хотим так красиво с нашей точки зрения, так классно...

Кира Лаврентьева:

— Благодарение, евхаристия.

Серафим Сашлиев:

— ...так классно к Богу обратиться таким образом, мы так выбрали, мы так решили, обращаться к Богу и соединяться с ним в таинстве причастия. Это наше решение так к нему обратиться и нам так интересно к нему обращаться. А если кому-то не интересно, он имеет право так не обращаться к Богу, я считаю. Только опять же вопрос, возвращаемся к исходной. Если Христос интересен, мне Он интересен настолько, что я хочу с ним быть близко, насколько это возможно. То есть как? Православная церковь тебе отвечает и говорит: в таинстве евхаристии Сам Господь. Вот отец Савва (Мажуко) сказал, что причастие — это переливание крови с Богом. Замечательная фраза. Тело и Кровь Иисуса Христа Самого Бога, Творца всей вселенной, ты соединяешься с Ним, ты вкушаешь Тело и Кровь Иисуса Христа. То есть теснее некуда. Поэтому ты можешь говорить: я не хочу, мне скучно. Возвращаемся — а Христос тебе интересен Сам по Себе? Если да, то мне кажется естественным желание с ним соединиться. А как соединиться? Хочется к этому соединению некоторым образом подготовиться. А что значит подготовиться? Как минимум молитвенно, какое-то благоговение вызывает Господь, благоговение с молитвой. Литургия это и есть подготовка к евхаристии, это и есть евхаристия, то есть это подготовка к этому таинству, самому главному центральному, вокруг которого вся церковь и построена, собственно. У отца Александра Шмемана замечательная книжка об этом есть «Евхаристия таинство Царства» называется. Поэтому, вот и все. Эти все правила это слова, давайте вернемся к исходной, может оказаться, что тебе просто неинтересен Бог на самом деле, и ты говоришь про эти правила, которые тебе мешают в православной церкви, я без них — тут надо разбираться, что ты без них и с кем ты.

Кира Лаврентьева:

— Я как раз говорила о том, что есть очень важные правила, которые необходимо, просто необходимо соблюдать.

Серафим Сашлиев:

— Например?

Кира Лаврентьева:

— Это молитва домашняя, не только вне церкви.

Серафим Сашлиев:

— Я не понимаю, что значит, мне необходимо...

Кира Лаврентьева:

— У каждого своя. Разговор с Богом должен быть не раз в неделю.

Серафим Сашлиев:

— А почему вы это называете?..

Кира Лаврентьева:

— Мы с вами говорим об одном и том же по сути.

Серафим Сашлиев:

— Вам необходимо общаться с родителями?

Кира Лаврентьева:

— Конечно. Понимаете, чтобы Бог стал родителем, надо тоже пройти определенные этапы, не все счастливчики сразу становятся в глубине понимания бытия Божия.

Серафим Сашлиев:

— А что тут понимать-то? Сказано, Сам Христос говорит: Отец Наш — вот как к Нему обращаться надо. Отец. Что понимать? Постичь это внутренне, наверное, глубоко это постичь, я понимаю, для этого нужно, наверное, время. Но тебе уже сказано, что Он Отец, пытайся это постичь, но тебе это уже сказано, только твоя проблема, насколько ты готов воспринять вот это отцовство и свое сыновство. Что значит общение с твоими родителями? Мне хочется своему папе позвонить, хочется ему написать, хочется о нем подумать. И о маме ровно та же история. Хочется к ним прийти. Вчера приходил к маме, ел ее щи замечательные. И с Богом ровно та же история, потребность в Боге есть, потребность в общении с Богом, реализуй ее. То, что тебе надо, я говорю про свой опыт, в моем случае «надо» мне не помогает, оно иссушает. Слово «надо» иссушает.

Кира Лаврентьева:

— Понятно же, чтобы приблизиться к Богу, надо отказаться от ряда вещей. Например, от блуда, от курения желательно, от сквернословия. Привычные людям вещи у молодежи, которые не считаются даже особым грехом или чем-то плохим, от них надо отказаться. Это важный момент.

Серафим Сашлиев:

— На мой взгляд, надо, пока ты Бога не почувствовал. Когда ты почувствуешь, у тебя нет слова «надо».

Кира Лаврентьева:

— Да, но от них хорошо бы отказаться.

Серафим Сашлиев:

— Я понимаю, о чем вы говорите, простите, что я цепляюсь.

Кира Лаврентьева:

— И я понимаю, о чем вы говорите. И я тоже цепляюсь, потому что я хочу в свою очередь, чтобы мы с вами к какому-то знаменателю тут пришли.

Серафим Сашлиев:

— Мне кажется, человеку, который Бога открывает, естественно каких-то вещей просто не желать, а не то что ему «не надо, а то», нет. Опытно ты прожил, вы говорите про блуд. Я например, просто по опыту знаю, что в блуде что-то с тобой происходит, с твоими отношениями с Богом, что-то с тобой происходит, я это знаю, и мне не надо говорить, что это по правилам нельзя, я это просто знаю опытно. Поэтому дальше вопрос, насколько я дорожу этими отношениями с Богом и насколько я хочу свежесть и чистоту этих отношений сохранить. И если я хочу, то я не буду так делать, и все. И для меня это не правило, которое мне сказала церковь, что не надо. Церковь просто этот опыт вобрала в себя и его транслирует, поэтому люди вокруг привыкли, что церковь говорит, что не надо, а что надо. Нет, просто церковь собрала этот опыт, который мы и так все знаем, который люди проходят сами в своей жизни. И чтобы ты заранее боли не причинял другому или самому себе, церковь подсказывает. Да, церковь подсказывает, что ты можешь совершить страшную ошибку. Вот эта риторика, в которой мы часто употребляем слово «надо», слово «правило», сегодня мешает в церковь прийти очень многим, и я с этим сталкиваюсь тут и там, вы про молодежь спрашиваете. Вот это ощущение, что церковь про какую-то директиву, про морализаторство. Ну, это же не так. Это же совсем не так, и даже иногда уже лень говорить об этом с людьми. Потому что церковь — про Иисуса Христа, она про Бога. А все остальное это вокруг, вокруг Христа. Это наше выражение либо благодарности к Нему, либо просьбы. Давайте вот на этом сосредоточимся.

Кира Лаврентьева:

— Вы очень правильные слова говорите. А вам когда-нибудь приходилось отстаивать свою веру, например, среди сверстников, среди одноклассников, в какой-то сфере, которая не разделяет ваши убеждения и агрессивно настроена к ним?

Серафим Сашлиев:

— Да, моя команда. Не, у меня команда замечательная, кстати, что прекрасно, я их поименно, к сожалению, сейчас не буду перечислять в силу того, что эфир. Но эти люди — личности, и с ними интересно с каждым поговорить о Боге и об атеизме.

Кира Лаврентьева:

— Но они к вам доброжелательно относятся, Серафим. А вот вы были в недоброжелательной среде?

Серафим Сашлиев:

— Так как мы с Андреем Алексеевым, с которым мы монтируем каждые выпуски, так, как мы с ним ругаемся по поводу веры, мало с кем. Это прямо очень горячие часто истории.

Кира Лаврентьева:

— Ну вот приходите вы в класс, вам говорят: а Серафим, он святоша, иди в свой храм.

Серафим Сашлиев:

— Было примерно так.

Кира Лаврентьева:

— Как вы реагировали? Является это зоной травмы для вас?

Серафим Сашлиев:

— Это очень непросто. Я думаю, что Господь дал мне и церковь, и Спас, на котором я работал какое-то время, и даже сейчас этот проект, который, ну наверное я мог не делать, но почему он родился в это время, с этими людьми, опять о вере. Конечно, дискомфортно, ты приходишь... Я был в Екатеринбурге во время протестов против строительства храма. Я с микрофоном с набалдашником Спаса там выхожу, куча молодежи, момент какого-то преодоления и неловкости безусловно есть. Но когда ты открываешь церковь с ее сложностью и красотой, честно, ты просто тогда: «Господи прости их, ибо не ведают, что творят». Просто люди не знают, о чем они говорят, они не знают, о чем они ржут. Поэтому я начинаю над тем, над чем они ржут, ржать еще хлеще и стебать это. Потому что это можно, можно в церкви смеяться над какими-то несовершенствами церкви. Вопрос, конечно, как, без ехидства, наверное, сильного, не знаю. Но фишка в том, что я присоединяюсь к этому смеху, и у людей сначала ошаление: стоп, что, секунду, вам так можно? И дальше: да ребята, вы себе выдумали христианство, вы себе выдумали, вообще не знаете, о чем речь. И дальше с кем-то завязывается разговор или еще что-то. Но то, что это не просто, я это понимаю, и я это знаю по себе, это не просто. Но опять же, Христос обо всем предупредил, о том, как относятся к верующим в этом мире. Другой вопрос, как ты будешь относиться к этим людям, которые тебя прессуют, булят или еще что-нибудь. Дело даже не просто в терпимости по отношению к ним, а в любви, уж простите. В изменении отношения к этим людям, попытке встать на их сторону. Потому что не так уж очевидно, что Бог есть, честно говоря, не так это очевидно, поэтому можно понять людей, которые не верят в Бога, можно понять, что для них это все кажется абсурдом и вздором. Их можно понять, а значит можно не осуждать за это, за то, что они не понимают тебя и тебя стебут.

Кира Лаврентьева:

— То есть пока Его не нашли.

Серафим Сашлиев:

— Да, и это тайна, вот что важно, вера это тайна, как мне кажется. И поэтому говорить, что вы просто не понимаете, что Бог есть, это глупо. Эта встреча в какой-то момент может случиться, как у Савла, который стал Павлом и строителем церкви нашей. Это случилось просто внезапно, бац, и чуть ли не в облаке он встречает Христа. Ах, вот оно как! Другой вопрос, что человек он был искренний, как нам пишут, как об этом говорят, что он был искренним гонителем христиан, искренним гонителем, который в этой своей искренности обнаружил Бога. Поэтому возвращаемся к искренности. Если человеку искренне интересно, мне кажется, он никуда не денется от Христа, вот правда.

Кира Лаврентьева:

— Лучших слов для завершения нашей сегодняшней программы не найти. Огромное спасибо вам, Серафим.

Серафим Сашлиев:

— Спасибо.

Кира Лаврентьева:

— Много важных тем мы сегодня с вами подняли.

Серафим Сашлиев:

— Жертвуйте на наш канал, а, пожалуйста. А то мы не выживем, это ужас, сейчас тяжело с религиозными проектами.

Кира Лаврентьева:

— Да. И спасибо вам за ваш проект. Дорогие радиослушатели у нас в гостях был Серафим Сашлиев, автор ютуб канала «Серафим», проекта «12 сцена». С вами была Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего воскресенья. Сегодня мы говорили о пути христианина в светском обществе. Мне кажется, много важных тем мы, Серафим, сегодня подняли.

Серафим Сашлиев:

— Спасибо всем.

Кира Лаврентьева:

— Спасибо, до свиданья. Всего доброго.

Серафим Сашлиев:

— До свиданья.