«Государственная поддержка некоммерческих организаций». Антон Долгов

У нас в гостях был исполнительный директор Фонда Президентских грантов Антон Долгов.

Разговор шел о роли некоммерческих организаций, в том числе церковных, в развитии гражданского общества и благотворительности, а также о том, как государство поддерживает лучшие культурные и социальные проекты.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. С трепетной радостью нашего сегодняшнего гостя приветствую. Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов. Добрый вечер.

Антон Долгов:

— Здравствуйте, Константин. Здравствуйте, уважаемые слушатели.

Константин Мацан:

— Не в первый раз мы с вами встречаемся на волнах Радио ВЕРА. Мы с вами, помнится, беседовали в ковид дистанционно, очень хорошо, что теперь можно сделать это очно в студии Радио ВЕРА, скажем так, развиртуализироваться. Завтра, 24 февраля на ВДНХ в рамках выставки Россия, о которой сегодня много в СМИ говорят, пройдет день НКО, некоммерческих организаций, организованный фондом президентских грантов. Это мероприятие пройдет в павильоне регионов. Расскажите, что там будет? Значимое событие для некоммерческого сектора, с чем представители НКО к людям выйдут?

Антон Долгов:

— Константин, а можно я маленькую ремарочку внесу вначале. Мне кажется, что слушателям можно было бы напомнить, что это такое за НКО, что это за фрукт такой.

Константин Мацан:

— Давайте.

Антон Долгов:

— У вас аудитория в этом смысле благодарная, у Радио ВЕРА. Мы себе представляем, что есть люди, которые не безразличны к чужой беде или не безразличны к какой-то неустроенности. И они не просто не безразличны, пообсуждали что-то, возмутились, пост вконтакте оставили. Они не безразличны настолько, что готовы что-то сделать. То есть они берутся и делают. Допустим, какая-то проблема их объединяет, несколько родителей, у которых схожие сложности с детками. Они берутся сначала для своих деток делать, потом говорят: у нас же есть силы, мы можем это сообщество родителей расширить, давайте поможем другим. И в какой-то момент они приходят к решению, что можно создать организацию, и тогда они могут системно помогать. В организацию можно привлекать ресурсы государственные, организация может работать с благотворителями. Некоммерческие организации — это как раз объединение людей, которые хотят что-то такое изменить в своей жизни, в жизни окружающих, которые не могут спокойно пойти мимо чужой проблемы, мимо чужой беды. Или они уверены, что какую-то общественную потребность они в состоянии удовлетворить. И тогда люди делают некоммерческую организацию. Некоммерческая организация почти ничем не отличается от обычной организации, от ООО, например, или от акционерного общества, она даже прибыль может получать. Единственно, что прибыль не делится между теми, кто ее учредил. Прибыль сразу направляется на то же дело, ради которого эта организация была создана. Высшей точкой существования некоммерческой организации является прекращение ее деятельности из-за того, что проблема решена. Допустим, если организация ставила своей миссией, чтобы в государстве, в стране сложилась система, когда детки, лишившиеся родителей по каким-то причинам, отказные или другие объективные обстоятельства, больше не попадают в Дом малютки, сразу попадают в нужную подготовленную семью. Когда то, ради чего организация создавалась, решено, она больше не нужна. Это высшая форма работы такой некоммерческой организации.

Константин Мацан:

— Да, точно.

Антон Долгов:

— День НКО, который будет проходить завтра на ВДНХ, это история про то, что — там же очень много гостей, и это середина выходных, это и москвичи и гости столицы, которые специально приехали на выставку Россия — была задумка, что НКО широкую общественность, гостей и москвичей, познакомят со своей деятельностью. Расскажут, чем они занимаются, зачем они этим занимаются, что их побуждает этим заниматься. В 75-м павильоне, где стенды всех регионов, очень большая программа. 43 региона на сейчас у нас, 43 региона проведут те или иные мероприятия, связанные с деятельностью НКО. Где-то это будут мастер-классы, где-то это будет выставка продуктов ремесленного творчества, которые были сделаны людьми с ограниченными возможностями. Где-то это будет иммерсивный спектакль. Где-то это будет что-то типа лекции, доклада с погружением, где-то игровые вещи будут. Смысл этого дня НКО — чтобы люди узнали, что вокруг нас есть эти не безразличные люди. Они такие же, как мы, но чуть-чуть более не безразличные, они вот этот шаг сделали, действовать начали. Не хочу что-то устранить или помочь, а хочу и сделал. День НКО про то, чтобы познакомить с результатами труда этого большого количества не безразличных людей, и системно посмотреть немножко со стороны на то, какие изменения произошли в некоммерческом секторе.

Константин Мацан:

— Так, и какие?

Антон Долгов:

— Мы немножко внутри, с одной стороны. А с другой стороны, мы внутри ограниченный период времени, через месяц будет семь лет, как президент принял решение о создании фонда президентских грантов. Если сравнивать начало и сегодняшний день, за такой — не знаю, большой-маленький — большой период то, как президентская поддержка сказалась на некоммерческом секторе, уже можно считать, это уже очень большие цифры. Если, например, в проектах говорить, то больше сорока тысяч проектов поддержано. Мы сейчас привыкли к цифрам, сорок тысяч, сорок миллионов, но за каждом проектом люди, которые в нем работают. Эти самые не безразличные, которые решили что-то сделать, они решили что-то сделать для кого-то. Результат труда этих проектов. Больше сорока тысяч проектов: это то, что фонд поддержал напрямую — 29 тысяч, и тринадцать с половиной тысяч — это проекты, которые поддержаны в региональных конкурсах, которые фонд тоже софинансирует. За этими людьми, которые что-то делают, благополучатели, для кого они это делают. Из тех проектов, что мы подержали, 21 тысяча уже завершились и прошли оценку, то есть мы выкладываем в публичное пространство отчетность этих проектов. Можно зайти на сайт оценка.гранты.рф и всегда посмотреть, на что деньги получены, на что потрачены, что планировали, что получилось. Для нас это важно, это же фактически государственные деньги и общество должно знать, куда такие суммы идут. А суммы приличные там. Если просуммировать гранты фонда — 63 миллиарда рублей за сем лет, вклад регионов, которые регионы софинансировали, и средства, которые некоммерческие организации сами привлекли, не всегда это деньги, это труд волонтеров и имущество какое-то, что есть у некоммерческой организации, то просто страшно представить, какая сумма получается. Больше 130 миллиардов рублей. Опять, мы привыкли к цифрам, сейчас век миллионов и миллиардов, цифры, цифры, цифры. За всем этим 15 миллионов человек, в чьей жизни произошли позитивные изменения, благодаря этому. 15 миллионов — не просто сумма всех отчетов. Если помогли одному и тому же, если один человек и на концерт сходил, допустим, и какое-то другое благо получил, мы считаем это как один человек. 15 миллионов уникальных людей, у которых что-то изменилось в жизни. Реальных историй очень много: бездомные люди обрели документы, смогли найти работу, сначала в том же самом центре для бездомных, который им помог, такая, можно сказать, «работа» в кавычках, а потом с нормальными документами получили нормальную работу. Кто-то принял решение о том, чтобы не расставаться с ребенком. Кто-то принял решение, что человек, допустим, высококвалифицированный, обеспеченный, юрист с огромным опытом правовым принял решение, что он часть времени будет посвящать поддержки обездоленных, то есть бесплатно будет помогать им, консультировать их, вести их дела в суде. Это очень важные истории. Когда такое количество людей занимаются добрым делом, это невозможно не заметить. Если вернуться ко дню НКО, мы специально запланировали очень большой пул мероприятий, чтобы гости, некоммерческие организации, которые будут на выставке, могли пообщаться с большим количеством СМИ. У нас прямо запланировано несколько медиа станций, куда мы будем приглашать гостей, некоммерческие организации, они будут рассказывать о том, что они делают. У этого процесса есть две стороны. Одна сторона, вообще это полезно — быть публичным в некоммерческом секторе, формула «Добро любит тишину», на наш взгляд, на взгляд команды фонда, должна уйти в прошлое. Добро должно быть публичным. Почему? Потому человеку публичному больше доверия. Ты видишь, чем он занимается. Я, может быть, повторюсь, какие-то свои старые высказывания повторю, я подписан на очень большое количество лидеров некоммерческого сектора в соцсетях. Даже те, кого я не знаю, благодаря тому, что я подписан на них в соцсетях, я с ними проживаю кусочек их жизни, я им доверяю. Это влияет и на работу с донорами, которые могли бы поддерживать их проекты, и на самого человека, он становится открытым, он становится узнаваемым, его начинают приглашать на важные встречи и мероприятия, на которых он еще эффективнее может решать свои социальные проблемы.

Константин Мацан:

— Одно дело — это то, что вы говорите, когда публичность есть некий инструмент работы, привлечения внимания, привлечения пожертвований. Почему говорят, что добро любит тишину? Потому что всегда боятся напоказ добрых дел, или как говорят, пиар на благотворительности. Это разные вещи, я понимаю, о чем вы говорите. У вас есть какой-то либо инструмент, либо интуиция отличать, когда это добро, о котором говорят, чтобы оно вдохновляло других, и когда это что-то другое, что мы признаем, как недолжное, пиар на благотворительности или добро напоказ.

Антон Долгов:

— Вы совершенно правильно мою мысль уловили в том, что вторая сторона этого процесса. Когда ты рассказываешь о том, чем ты занимаешься, добром социальном полезном деле, то ты других людей этим заражаешь, и кто-то может сказать: а получилось, православный приход Воронежа один, другой, третий грант получил. Смотрите, какому количеству людей они помогли. Они фактически, если говорить про благотворительный фонд Антония Смирницкого, стали единым оператором по бездомным по Воронежу. Представляете, у них есть проект Странноприимница, в котором они создали условия, чтобы бездомные там могли находиться, а кто-то даже без документов с паллиативным статусом. Когда ты публичный, другие люди видят, что так можно. Все равно у нас век информации, казалось бы, все, что хочешь можно найти, но за потоком ты не всегда видишь. Многие не знают про возможность получить грант. Ну, не знают, что это безвозмездные, безвозвратные деньги. Задают вопросы, как отдавать, какие проценты? По существу вопроса, как отличить, я, как принято в вашей аудитории, небольшой притчей отвечу. Притча реальная. С начала двухтысячных годов на руководство страны постоянно некоммерческие организации и бизнес выходили с инициативой сделать льготное налогообложение для бизнеса тех расходов, которые он несет на социалку. Например, отдает в благотворительный фонд, помогает некоммерческой организации. Эта инициатива постоянно встречала препятствия на разных уровнях из-за того, примерно, о чем вы говорите: как отличить, кто по-настоящему будет жертвовать от оптимизаторов, кто хотел бы финансовый инструмент таким путем получить. И в конце концов в 2020-м году президент принял решение и подписал закон, вносящий поправки в налоговый кодекс, который бизнесу предоставляет такую льготу, часть оборотных средств, которые ты тратишь на благотворительность, вносишь в организации, в том числе любому победителю конкурсов президентских грантов, освобождается от налога на прибыль. В серьезном объеме, я сейчас не вспомню цифры, или до одного или до двух процентов оборота. И когда его спросили: а как же раньше долго это все не принималось, были сомнения, что могут схемы появиться. Он говорит: нельзя из-за того, что появится несколько схем или несколько недобросовестных людей, которые могли бы воспользоваться инструментом, всех лишать этой возможности. Пусть все получают, с теми, кто воспользуется, будут работать правоохранители или налоговики. Но зато большинство людей с добрыми целями этим воспользуются, так же и с публичностью. Кто-то хвалится, как мы говорим, хвост распушает. О`key, не проблема, правду он сказал или немножко приукрасил, другой человек посмотрит и скажет: а я бы тоже мог что-то полезное сделать.

Константин Мацан:

— Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Возвращаясь к вопросу о том, как менялся сектор некоммерческих организаций за последние годы, что вы наблюдаете, наблюдаете ли вы какую-то профессионализацию, рост уровня заявителей, грантополучателей? Я помню, несколько лет назад, много лет назад уже, когда фонд резидентских грантов существовал, был очередной период заявок и распределения грантов, и я просто помню дискуссию в одной социальной сети, кто-то не получил и так возмущенно писал, что в прошлом году получили, в этом году не получили. На моих глазах сотрудник фонда, моя старая знакомая, очень точно и конкретно отвечала: вот ваша заявка таким-то критериям прописанным не удовлетворяла. В следующем году напишите удовлетворительную заявку, получите грант. Шел какой-то рост накопления опыта. Есть такой выражение: научились писать гранты. Это не то, что научились правильно формулировки подбирать, а научились работать с этой системой, которая требует знаний, умений. Что вы здесь наблюдаете? Есть ли рост качества заявителей?

Антон Долгов:

— Очень хороший вопрос, он очень многослойный, и ответ тоже будет многослойный. Во-первых, действительно, есть рост, рост качества проектов. Убегая назад, что такое рост качества, это, казалось бы, что надо обучаться, необученный человек ничего получить не может. Тоже не совсем так. Есть статистика: 55% некоммерческих организаций, которые победили в конкурсе президентских грантов за все семь лет, победили с первой попытки. Пришли и победили. Это кто? Это те некоммерческие организации, которые уже знают, что они делают, им не надо проект придумывать. Условно говоря, есть какая-то многопрофильная организация: а чем мы займемся в этом году? Куда мы могли бы потратить 3-5 миллионов рублей? Когда так, тогда надо менять мышление, надо обучающие курсы фондовские бесплатные проходить. Почему растет качество проектов? Потому что сама система подготовки проекта... когда ты заполняешь заявку, ты же заполняешь поля в электронной системе, над каждым полем наводящий вопрос. Когда ты на этот наводящий вопрос отвечаешь, это твое мышление структурирует. И ты начинаешь думать то, на что фонд нацелен. А фонд нацелен на результат, изменения в жизни людей. Любой проект: экологический, защиты животных, просветительский — любой проект для людей, только для людей. Те 55% уже знают, для кого, они знают, что мы сейчас это, это, это сделаем, пройдет девять месяцев наступит последний день проекта, у людей изменится вот то-то. Таким просто. Тех, кто привык процессами мыслить, мы обучаем, в прошлом году обучали и в этом обучаем.

Константин Мацан:

— А кстати, подробней расскажите по это, что за обучение? Фонд президентских грантов проводит обучение, кто может это обучение пройти, в чем его содержание?

Антон Долгов:

— Мы экспериментировали очень много с разными форматами обучения. Мы провели на сегодняшний день 623 мероприятия, 145 тысяч человек прошли обучение. Форматов было много. Во-первых, проводились семинары очные во всех регионах, Что такое очный семинар? Это 2-3 часа, сто человек, которые слушают спикера и могут позадавать вопросы, но все равно это фрагментарные знания. Проводили 2-3 дневные тренинги, когда много людей работают со своими проектами. За семь лет мы выработали механизм, на наш взгляд довольно эффективный. У нас есть онлайн курс, он асинхронный, ты можешь учиться в любое время, когда хочешь. Если есть интерес, то человек его пройдет... технически его можно за день пройти, но правильно на него потратить неделю. Потому что онлайн курс с практическими заданиями, надо немножко над собой сделать усилие. У нас люди часто настолько любят то, чем они занимаются, что часто принимают решения за тех людей, которым хотят помочь. Мы противники этого, философия фонда в том, что не надо за них принимать решения, вы пойдите и поговорите с ними, а они точно хотят то, что вы собираетесь им сделать, а вы думаете точно, что это им пользу принесет, а может быть, что-то другое им пользу принесет? Онлайн курс про то, как. Не волшебная таблетка, не волшебная инструкция, куда в какое поле что записать. А как подготовиться к проекту, как поговорить с целевой группой, какой результат вы могли бы сформулировать? А точно вы могли бы его достигнуть? А проверьте себя по пунктам 1.2, 3, 4, что вы в состоянии за 12 месяцев этого результата достичь. А точно ли у вас в команде есть все специалисты? А вот эти виды деятельности требуют специальной квалификации, точно ли у вас в команде есть эти люди? Он настраивает вот так мышление. Он у нас синхронный, его можно пройти в любое время. Дальше проекты участвуют в конкурсе. Если организация в конкурсе не победила, она видит баллы, проект оценивается по десяти критериям. Не победившая организация в своем личном кабинете видит, что, как эксперты фонда считают, у них не доработано. Например, это может быть логика, или это может быть взаимосвязь результата и бюджета, или это может быть опыт организации. Например, очень часто, вы сейчас рассказывали про чаты, в которых обсуждаются результаты, люди же эмоциональные все, и у нас в социальных сетях фонда после каждого конкурса взрыв. — А мы радуемся. — А у нас, как же так, нашей организации 20 лет, нам поставили пять баллов из десяти за опыт, как же так? Люди, опять, настолько влюблены в свои проекты, что думают, что у тех, кто проекты читает, оценивает, есть телепатические способности, что они прямо из головы заявителя могут все скачать и догадаться.

Константин Мацан:

— И даже восхититься.

Антон Долгов:

— И восхититься, какая же это опытная организация, притом что заявитель в заявке про опыт организации написал два пункта без какой-либо связи с тем проектом, который подается.

Константин Мацан:

— Это к вопросу, как научились писать гранты, то есть научились доносить свою мысль так, чтобы она была воспринята.

Антон Долгов:

— Чтобы другой человек ее понял без серьезных усилий. Еще здесь важно понимать, кто эксперты. У фонда 800 экспертов. Это такие же представители некоммерческого сообщества, это представители профессорско-преподавательского сообщества. Где-то это чиновники. Нет такого человека, кто на зарплате сидит и оценивает, это все люди занятые и, как правило, занятые такими же серьезными вещами, которыми все другие некоммерческие организации заняты. И они это делают сверх своих обязанностей. Естественно, качественная заявка облегчает эту работу. Мы известная организация. А из чего это видно? А вот смотрите, у нас ссылка на интервью в газете. Например, сайта у газеты нет, вот скан, у нас запись, мы выступали в эфире телевидения, вот смотрите, с 48-й минуты наш... Чуть-чуть постараться объяснить, почему мы такие известные. Или мы опытные, например, в этой сфере. Мы будем заниматься иппотерапией. Конноспортивный клуб, который никогда не работал с людьми с ограниченными возможностями, в штате нет ни одного человека, который имеет опыт работы с такими людьми или даже профессию такую получил. Был просто коммерческий конноспортивный клуб. И говорят: нам же 20 лет, мы опытный конноспортивный клуб, почему нам ставят за опыт 4 балла. Мы будем делать проект, будем работать с семьями, у которых детишки с ДЦП, реабилитацией заниматься. Какой у вас опыт в реабилитации? Ноль же. Странно ожидать высокой оценки. Это не препятствие, это повод для размышления. Можно попросить меньшую сумму, объяснить, что нет опыта, но у нас есть человек, он начал где-то обучаться и сейчас уже прошел практику в другом клубе, который уже оказывает такие услуги по иппотерапии. Мы сейчас маленький, коротенький проект, будем его навыки у нас применять.

Константин Мацан:

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Напомню, сегодня у нас в программе «Светлый вечер» Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов. Не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов. Я напоминаю, мы говорим о Дне НКО, Дне некоммерческих организаций, который пройдет завтра в рамках выставки Россия на ВДНХ в разных павильонах, основное место — павильоны регионов. Где будет множество некоммерческих организаций рассказывать о своем опыте, делиться, вдохновлять пришедших. Те, кто в Москве, кто гости столицы, в этот день можно приехать как слушатель, полюбопытствовать, посмотреть, познакомиться. Из того, что вы говорите, следует, что даже если не какой-то опытный фонд, а просто православный приход, у которого есть внятная, четкая задача, которую он хочет решить, есть логика этого проекта и есть понятная цель, если грамотно, логично, ответственно сформировать заявку, то велика вероятность того, что такая заявка будет поддержана и грант будет получен. Это вдохновляющая информация для приходов. У нас много слушателей, которые так или иначе себя с приходами ассоциируют, а на приходах православных всегда большая социальная работа и часто эта работа могла быть усилена, масштабирована, если было бы финансирование. По вашему опыту, какое место занимают заявки церковных организаций среди грантополучателей? Как вы на это смотрите?

Антон Долгов:

— Мне очень нравится общаться с лидерами проектов как раз от церковных организаций, потому что у них у всех точно... Ты знаешь, когда идешь общаться со священниками, например, которые делают социальные проекты, у них заведомо все будет не показное, это заведомо будет по-настоящему, от души. Да, бывает, и не поддерживаются проекты, конкурс есть конкурс, что-то не поняли, что-то не сформулировали, но, как правило, проекты церковных организаций такие настоящие. Они могут быть совсем маленькие. Мне пришел сейчас на память проект поселка Врангель в Приморском крае, храм Живоначальной Троицы поселка Врангель. Настоятель организовал столярную мастерскую, детишки, которые ходят в воскресную школу, которые вокруг него, говорит: ну а что, ребята ни скворечник не могут сделать, ни швабру, ни табуретку, давай с ними буду заниматься. Это же тоже социальное служение. Паства, которая вокруг, и эти семьи, ребята, может быть, у кого-то отца нет, да и мужчины сейчас не все рубанок в руках умеют держать.

Константин Мацан:

— Это вообще большая миссия, чтобы ребенок провел время не с гаджетом, а с инструментом реальным.

Антон Долгов:

— Да. Такого рода проекты. В Смоленске проект «Православный центр защиты семьи», храм в честь Архангела Михаила, города Смоленска «Горшочек вари». Они матерям беременным, которые в трудной жизненной ситуации, помогают, приютят, чему-то научат, помогут с консультациями юридическими, взаимодействие с государственными органами. Глядишь, и спасут семью, где-то спасут человека от какого-то поступка необдуманного, а, может быть, даже самого необдуманного поступка, который человек может совершить. Вообще, я вам хочу сказать, что очень заметны проекты православных приходов, больше двух тысяч проектов за семь лет, это проекты либо от приходов, либо от некоммерческих организаций, в которых священнослужитель ключевую роль играет, руководитель проекта, наставник, начальник. И это очень серьезные деньги, больше 4,5 миллиардов рублей такие проекты. И, как правило, это проекты небольшие, как раз из небольших территорий, небольших приходов, когда батюшка занимается вот этим самым социальных служением. Социальное служение мы в фонде же очень широко понимаем. Это и помощь обездоленным, я вам рассказывал про Воронежский проект, когда с бездомными людьми. Там же в Воронеже есть другой проект, тоже церковный, когда с молодежью и с трудными подростками и с не очень трудными — молодежные проекты. Мало того, что они там получают качественный досуг, то есть реально, в субботу я зашел в храм, в подвале храма оборудовано качественное пространство, в субботу битком, молодежь что-то делает, 13-14, 11, 16 лет подростки. Благоустроили территорию, сделали парк, сделали спортивную площадку. И что-то их там притягивает. Так, мало того, у них же мышление от этого меняется. Там один из проектов «Волонтерский корпус 36,6» по Воронежскому региону, они в ковид помогали с доставкой лекарств, продуктов семьям и пожилым людям, тем, кто сами не могли с этим справиться. Так эти волонтерские внутренние проекты до сих пор продолжаются, сейчас помощь семьям, у кого члены семьи на Специальной военной операции, это и гуманитарная поддержка бойцов Специальной военной операции. Я себе не могу представить ни одного вида деятельности прихода, который не мог бы быть поддержан. Важно только одно обстоятельство, которое надо помнить, когда участвует в конкурсе религиозная организация: любое социальное служение, но мы не можем поддерживать религиозную деятельность. То, что воскресная школа просвещает детишек, с детишками делает мультфильмы, изучает историю родного края, даже православную историю родного края, здесь были такие храмы, наши священники, они осваивали эту территории, они то, то делали — это да. Но саму религиозную деятельность мы в силу ограничений наших не можем поддерживать. Да, мы сейчас разговариваем на Радио ВЕРА о православных приходах, но мы также поддерживаем другие конфессии, традиционные для России, и тоже только социальное служение. Фонд светский, он не может чисто церковную деятельность поддерживать.

Константин Мацан:

— Вы начали наш разговор с того, что такое НКО. Это когда люди, может быть, на личном опыте, решившие какую-то проблему, решают объединиться, этот опыт масштабировать, помогать другим людям решать схожую проблему. Это по сути то, что мы называем гражданским обществом, такие очаги островки гражданского общества, важность которого часто обсуждается, возникают здесь, когда люди объединяются и берут на себя ответственность за то, что вокруг них происходит. Это важно. Почему я об этом говорю, почему об этом хочу спросить, что вы здесь наблюдаете? Потому что нередко мы слышим такие слова, наверное, не совсем уж не справедливые, о том, что в человеке сегодня, особенно в нашей стране, сильны такие атавизмы советского менталитета: есть начальство, оно разберется. Пока сверху не распорядятся, мы ничего не можем. Пока не будет решения, ничего не сдвинется. Примеры, о которых вы говорите, показывают, что это не так. Люди могут снизу объединиться. Для этого им нужно пространство, свобода действия, свобода выбора, свобода инициативы. Они должны понимать, что их поддержат, что сверху не скажут: куда вы лезете. Нет, давайте, отлично, мы вам поможем, если вы проявляете себя. С одной стоны, государство готово поддерживать. С другой стороны, общество готово какое-то требование к государству предъявлять и чего-то ждать в ответ на свою активность. Тоже, наверное, ситуация развивается. Такой вопрос в этом смысле философский, что вы здесь видите, на сколько готовность людей брать на себя ответственность и свою свободу реализовать, проявляется на ваших глазах?

Антон Долгов:

— Вы очень интересную тему, Константин, затронули. Она для нас еще, знаете, чем интересна? Часто, когда общаешься с журналистами или в дальних, специфических регионах каких-то, задают вопрос: можно ли нам установить специальные условия? Можно ли какую-то льготу сделать для Дальневосточных регионов, например? У нас же тут, все понимают, отток населения. А можно в год семьи специальную квоту сделать, чтобы была больше инициатива. У фонда изначально, при создании была заложена такая философия, что мы вообще ничего не квотируем и квотировать не хотим. Почему? Миссия фонда — поддерживать неравнодушных граждан. Человеку в поселке Врангель Приморского края точно виднее, чего нужно в этом поселке сделать для людей, чем нам из Москвы. И даже если мы приедем в Приморский край, и даже если мы приедем в поселок Врангель на два часа или на два дня, нам не станет намного виднее. Людям на месте точно виднее. Поэтому у нас решение и принимается не через экран монитора, а если человек на своей территории говорит: да, у нас год семьи. НКО на это сами хорошо откликаются. В ковид мы видели всплеск, первые же НКО стали помогать людям. Они же первые с этими проблемами столкнулись, что люди на дому имеют паллиативный статус, как к ним приехать, как им привезти медикаменты? Первые НКО столкнулись и начали механизмы предлагать, где-то нарушая инструкции, а как по-другому, это же люди, им помочь надо, какие инструкции? Находили. То же самое со Специальной военной операцией. Еще Специальная военная операция не началась, а уже были приюты для людей, которые покинули места пребывания там, где обстреливались территории Донецкой, Луганской народных республик. Уже там реализовывались гуманитарные программы для тех, кто медицинскую помощь на месте. Тот же проект больницы святителя Алексия, который еще до начала Специальной военной операции оказывал постоянную помощь жителям Луганской и Донецкой народных республик. То есть НКО сами знают, что сейчас нужней и реагируют. Да, президент объявил год семьи, у нас и так, еще до объявления года семьи, огромное количество, сотни проектов связано с охраной семьи, материнства, отцовства и детства. Но не надо это навязывать. Если в каком-то конкретном поселке, в Палана, Северный Корякский автономный округ Камчатского края, что-то конкретное другое сейчас важнее. Может быть, вопрос экологии, может быть, вопросы социального обеспечения пожилых людей, пусть они сами скажут, что у них важнее, пусть они обоснуют. Но для того, чтобы обосновать, нужно с людьми, с целевыми группами пообщаться. И в этом смысле эта позиция фонда семь лет назад встречала удивление: нет вы нам скажите, на что вы даете? Мы будем делать проекты, на что вы даете. На здравоохранение? На пропаганду здорового образа жизни? Вы нам скажите, сколько у вас, какие?..

Константин Мацан:

— Люди не верили, что дадут на то, на что попросите, если заявку подадите хорошо?

Антон Долгов:

— Да. Сейчас тоже, мы приводим статистику. У нас вечная тройка: здравоохранение, соцобеспечение, а за третье место в разное время борются сохранение исторической памяти и наука, образование, просвещение. Значит, на эти направления надо подавать? Да нет, не надо на эти направления подавать. Надо делать то, что вам сейчас видится важным для ваших людей. Живете вы на приграничных территориях, у вас есть обмены с соседними государствами, может быть, это общественная дипломатия должна быть, нужны качественные проекты и в этой сфере. Если территория, район или райцентр, и приходскому проекту почему бы не инициировать проект по защите окружающей среды. Окружающая среда — то, где мы живем. Мы говорим, Господь сотворил мир вот таким, каким сотворил, но человек же влияет на то, чтобы, ухудшает же он его. Почему бы с этим не побороться? Это такая же социальная проблема, то же самое социальное служение, поселить людям зерно в голову: хорошо, что во дворе вы у себя порядок наводите, а может быть, выглянете за забор своего дворика и посмотрите, что на улице? Давайте вместе с этим поработаем.

Константин Мацан:

— Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Не могу вам вопрос не задать. Он, конечно, требует оговорок. Когда спрашиваешь: какие проекты лично вас больше всего поразили, зацепили, согрели, может быть, даже не то что масштабом, а тем, о чем мы говорим, когда человек на своем месте вдруг проявляет ответственность, заботу, реализует свою свободу, не боясь и будучи готовым вступать в диалог с фондом и государством для того, чтобы какую-то проблему решать. Я понимаю, что вам как руководителю всегда об этом говорить трудно, потому что одного выделишь, другие обидятся. Но, сделав эту оговорку, вы же человек, есть же какие-то вещи, которые в памяти остались, как удачные примеры, которыми можно поделиться и вдохновить кого-то.

Антон Долгов:

— Я вам расскажу лайфхак на эту тему. Во-первых, вы правы в том, что мне сложно, наверное, даже недопустимо выделять какие-то отдельные проекты от себя. Проекты получили высшую форму поддержки от государства, грант президента, высшего должностного лица. Это его фонд. Грант президента получили 29 тысяч проектов. Каждый из них удостоен этой высшей формы. Да, кто-то не справились, были проекты, порядка 3% из тех, что завершились, не справились. Такое бывает. Но они уже крутые. Есть лайфхак. Есть сайт топ.гранты.рф, там ежегодно публикуются истории ста лучших проектов за этот год, которые отобраны обществом. Отчеты выложены в открытый доступ, и общественность оценивает, кто достоин в стране из 4-х тысяч проектов, которые за год поддерживались, лучшего. Там можно захватывающие истории почитать, с чего начинали, что получалось, что не получалось. Я очень рекомендую. Там на сегодняшний момент уже 500 историй, то есть 500 лучших проектов.

Константин Мацан:

— Хорошо, я тогда по-другому вопрос сформулирую. Вы говорите, людям в регионах явно виднее, что нужно. Какие были примеры того, когда человек из региона приходил или заявку писал, что есть такая проблема, о которой из Москвы даже не подозреваешь, она там есть и, оказывается, люди хотят ее решать. Самые неожиданные вещи, которые люди решили решить?

Антон Долгов:

— В основном у меня такие впечатления связаны с очень отдаленными территориями, что мы не могли себе представить, что вообще туда попасть можно, что там могут быть некоммерческие организации и что они заботятся о таких историях. Если я сейчас не ошибусь с названием, на севере Якутии есть поселок Кюсюр. Чтобы туда попасть, надо сначала из Якутска лететь на крайний Север, там Тикси город. Соответственно, а потом оттуда на снегоходах ехать двести километров. Нашлись энтузиасты в Якутске, видимо, что-то связывает с поселком Кюсюр, которые решили, что туда надо поехать и организовать там помощь. Связано с семьями, с психологической помощью, с медицинской помощью, там требовалось. В северных территориях и со стройматериалами проблема, что-то они доставляли. Сам факт того, что в таких отдаленных территориях есть гражданская активность и можно оказывать помощь, это всегда впечатляет. Для нас удивительной была история. Командорские острова, представляете, 700 км от Петропавловска-Камчатского, наш крайний, дальний-дальний-дальний Восток. Когда оттуда пришел проект, связанный с сохранением наследия алеутов с острова Беринга. Для нас было очень удивительно и приятно, что и такие инициативы могут возникать из самых отдаленных территорий. Понятно, что у нас и в Центральной России, и в Сибири, и на Дальнем Востоке много таких историй, когда небольшие проекты в небольшом поселке. Мы говорили, правильно написать заявку, неправильно. Они могут быть написаны очень интуитивно, не всегда по правилам русского языка, но за ними чувствуется проблема конкретных людей. Например, сохранению профессии оленевода близко к большому городу. Говорят: у нас в нашей общине молодежь не знает, что с этим делать, как мы жили. Мы хотим создать такое стойбище, в котором будем обучать ребят, как обращаться с оленем, чтобы сохранить эту традицию даже, а не профессию. Профессия действительно, там, где это было, уже уходит. На Крайнем Севре она еще очень актуальна, но, например, ближе к югу она скорей становится традицией. Люди пекутся об этом, говорят, мы создадим сейчас стойбище, его оснастим, будем проводить мастер классы, будем ребят учить, они хотя бы не забудут традиции своего народа. Таких проектов очень много. Я здесь хотел такой пример привести, опять же связанный с отдаленными регионами. Когда президент создал фонд грантов, ведь не с 17-го года существует президентский грант. Президентский грант существует с 2006-го года, разные были механизмы, и вот в 2017 году он объединил все это в один фонд. Мы начинали с того, что до нас в 2016-м году гранты получили НКО из двухсот шестидесяти трех населенных пунктов, Москва, столицы регионов. А сейчас больше двух тысяч двухсот. Представляете, гранты пришли в больше чем в 2200 населенных пунктов. У нас в стране две тысячи городов всего и поселков городского типа. 263 и 2200.

Константин Мацан:

— Вы сказали, что какие-то проекты не реализовались полностью, не реализовались успешно. У вас есть критерии, у фонда, я знаю, проект выполнен хорошо, отлично, удовлетворительно. Если фонд или какая-то организация один проект не успешно реализовала, второй раз может получить грант?

Антон Долгов:

— Надо понимать, почему. У нас оценка проводится, но все равно, есть проект успешно реализованный, их большинство, 80%. Есть удовлетворительно реализованный — это те, кто не достиг где-то двух третей показателей. И есть, кто совсем не реализован, их чуть больше трех процентов. Часть из тех, кто совсем не реализован — это были последствия, например, ковида. Есть такие виду деятельности, которые невозможно было организовать дистанционно. Ну, объективно. А сроки уже вышли, мы по возможности позволяли сроки сдвигать, сдвигать, но в какой-то момент уперлись в ограничения бюджетные, и дальше нельзя было сдвигать. Есть проекты, которые не реализованы по объективным, не зависящим от организации причинам, такие проекты, конечно, приходят и участвуют дальше. А дальше у этих трех процентов есть такая развилка: либо не рассчитали свои силы, либо все-таки что-то пытались придумать.

Константин Мацан:

— Вы говорите про заявки даже с самых отдаленных территорий, правильно я понимаю, что подать на заявку на грант может и юрлицо и физическое лицо?

Антон Долгов:

— Только юридическое лицо. И в этих отдаленных регионах только некоммерческие неправительственные организации. И здесь мы с вами находимся в очень правильном месте, потому что какие юридические лица есть в самых отдаленных регионах?

Константин Мацан:

— Приходы.

Антон Долгов:

— Приходы, да. Мы сначала тоже удивлялись. То нам со спортплощадкой придет, то с чем-то таким в нашей картине мира не очень близко сочетающееся с приходом. Но потом оказывается, батюшка действительно занимается с ребятами футболом или баскетболом, и им действительно нужна спортплощадка. А с другой стороны, в этом селе другого юрлица нет, подходящего для того, чтобы подать от некоммерческой организации. Но базовые — это проекты некоммерческих неправительственных организаций, любой некоммерческой организации, у которой нет учредителя государства, муниципалитета, региона или федерации. И есть еще ряд небольших, не партия, не должна политическую деятельность вести, не микрофинансовая организация. Те, кто действительно социальным служением занимается.

Константин Мацан:

— Вы сказали, что есть тройка интересов со стороны грантополучателя, три лидирующие тематики: здравоохранение, второе...

Антон Долгов:

— Социальная поддержка населения.

Константин Мацан:

— Социальная поддержка. И третье — либо наука, образование, либо...

Антон Долгов:

— Скорей, просвещение третья тема, либо, они время от времени меняются, сохранение исторической памяти. В этом конкурсе, который мы завершили, итоги которого подводили в январе, впервые на это место или на четвертое попали проекты поддержки семьи, материнства, отцовства и детства впервые за семь лет.

Константин Мацан:

— Я почему об этом спрашиваю? Потому что нередко, общаясь с представителями некоммерческого сектора из разных, разных фондов, слышу такую мысль, что есть какая-то психологическая, если угодно, градация, что явно на больных детей собрать денег проще, чем на стариков почему-то. Фотография ребенка в сети больше цепляет сердце, ему что-то пожертвуют. Допустим, собрать пожертвование на попечение о заключенных в колониях, что тоже является высокой формой христианского служения, сложнее. Потому что есть у человека некоторый скепсис в отношении того, что человек в колонии, и это свои ассоциации рождает, хотя мы много говорили и говорим на Радио ВЕРА, что это высокая форма социального служения и помощь тем, кто в заключении находится. Как вы со своей стороны эту проблематику видите?

Антон Долгов:

— Мы немножко возвращаемся к началу нашей дискуссии с вами. Мы считаем, что публичность некоммерческой организации, публичность лидера, который такой социальный проект реализует, работает на то, чтобы эту стигматизацию минимизировать. Других способов нет, только объяснять, рассказывать и убеждать. Примерами. Если мы говорим про ресоциализацию заключенных или про бездомных людей. Недавно мы с коллегами разговаривали, бездомные люди — это же слово бездомные их объединяет, а это ж разные люди, все, кто есть, каждый бездомный — это отдельный человек, отдельные причины были, почему он таким стал. Даже если он ведет асоциальный образ жизни и с ним, условно говоря, неприятно рядом находиться, у этого причины есть. Это человек. И те лидеры некоммерческих организаций, которые силы в себе находят, находят в себе смелость заботиться об этом человеке — это уже подвиг. Но дальше нужно следующий шаг сделать. Мы же хотим в идеале явление это искоренить, а для того, чтобы это сделать, нужно внимание общества привлекать. У общества столько развлечений, столько забот личных у каждого, что сам человек никогда не сфокусируется, только яркая личность, только лидер, который этим занимается, своим примером, примером тех людей, которых он вытащил из этой потенциальной ямы, он может ситуацию изменить. Наша убеждение в том, что публичность и работа с аудиторией, постоянное рассказывание, подсвечивание историй и примеры успеха сильнее продвинут в направлении искоренения таких социальных проблем.

Константин Мацан:

— Спасибо большое. Надо полагать, что такие истории успеха и другие вдохновляющие примеры прозвучат завтра на Дне некоммерческих организаций, Дне НКО, который пройдет, напоминаю, мы об этом сегодня говорим, в рамках выставки Россия на ВДНХ в павильоне регионов. Можно информацию найти в сети и прийти послушать, посмотреть, узнать. Многие, больше сорока некоммерческие организации, да, вы сказали?

Антон Долгов:

— 43 региона, а там больше ста пятидесяти некоммерческих организаций будут рассказывать о своей работе.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное. Антон Долгов, исполнительный директор фонда президентских грантов был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. У микрофона был Константин Мацан. Еще раз спасибо. До свиданья.

Антон Долгов:

— Спасибо, Константин. До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
• «Страдания и вера». Татьяна Семчишина
• «Путь к священству». Священник Сергий Лабунский

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов